Семья на пятерых и ещё две кошки

Эндрю сказал ему, что она лучшая. Он сказал, что именно она помогла ему пройти через самые худшие дни, через недели беспросветного страха и ужаса. Он сказал, что только благодаря ей он позволил Нилу войти в свою жизнь. И что только благодаря ей помирился с Аароном, которого не хотел признавать. Эндрю рассказал ему как это происходит. «Тебе ничего не нужно делать. Ты можешь прийти туда и промолчать весь час.» — спокойно сказал Эндрю, тормозя машину около небольшого белого здания. «Тогда какой в этом смысл?» — возразил Тайлер. «Смысл в том, что ты не будешь молчать вечно. И когда тебе надоест, ты поймёшь, что разговор помогает. Слово за словом тебе станет легче.» Именно так и получилось, что сейчас Тайлер сидит в просторном кабинете Доктора Добсон, которая оказывается очень приятной женщиной с тёмной, даже будто бы тёплой кожей и волнистыми волосами с лёгкой серебристой проседью, которую она не скрывала. Её очки в тонкой оправе отлично дополняют её образ профессионального психотерапевта, как и её тёмно-синий брючный костюм. — Давай на ты, Тайлер. И просто Бетси или Би. Эндрю зовёт меня так вот уже последние 15 лет и я не против если и ты захочешь меня так называть. Чаю? Эндрю сказал, что ты не особо любишь сладкое, верно? — Он так сказал? Зачем? Тайлер тяжело сглотнул, нервно перебирая между пальцами ткань своей футболки и с трудом сдерживаясь, чтобы не начать трясти ногой. — Чтобы я знала. Это была наша с ним небольшая традиция. Конечно, у меня всегда есть в кабинете чай или кофе, но для Эндрю я специально заказываю горячий шоколад. — Что пил Нил? Бетси слегка фыркает, словно Тайлер и правда её рассмешил своим вопросом. — Нил приходил только, когда его заставляли и не особо расслаблялся на наших встречах, чтобы пить что-то, но иногда он предпочитал кофе или в редких случаях чай. Что ты будешь? — Кофе если можно? — Конечно. Сахар? Молоко? Тайлер бессмысленно кивает, пытаясь отвлечься от мысли о том, что его сейчас будут препарировать словно лягушку, пытаясь вскрыть ему мозг и изучить что там творится в его голове. Хотя, может это и правда бы помогло. Тайлер не то чтобы сопротивлялся терапии, он просто не знал что делать во время сеанса. Но на удивление в конечном итоге его убедили не слова Эндрю. «Я не смог это сделать. Я и правда пытался, просто…я так и не смог довериться ей настолько, чтобы позволить себе помочь. Но у тебя есть шанс. Всё не обязательно должно быть таким трудным. Жизнь может стать лёгкой, просто дай себе шанс.» И Тайлер решил, что Нил прав. Он заслужил просто жить, без этого вечно стягивающего изнутри отвратительного чувства тревоги и напряжения, будто преследующих его повсюду. Тайлер много лет пытался справиться сам, убеждая себя, что его мысли и чувства не важны, что у других людей проблемы намного серьёзнее, чем у него. Вот только это не помогало ему почувствовать себя лучше. Так что он мог попробовать это, особенно теперь, когда Эндрю пообещал ему вечером дополнительную серию их сериала. Тайлеру необходимо было узнать, что будет с Мередит после того как она подменила конверты в клиническом испытании Дерека. Эндрю отказывался ему говорить. «Если тебе не понравится мы всегда можем найти другого терапевта или вообще можем прекратить. Это происходит только пока ты этого хочешь. Понимаешь? У тебя есть выбор, Тайлер. Теперь он у тебя всегда есть.» Тайлер благодарно кивает, принимая от Бетси чашку и грея замёрзшие пальцы о горячие стенки. Он глубоко вздыхает, напоминая себе, что сказал ему Эндрю, он в любое время может закончить встречу и уйти. Эндрю будет ждать его весь час внизу в машине. Тайлер не смог сказать ему это в лицо, но выходя из машины он тихо шепнул «спасибо», прежде чем скрыться в здании, надеясь что эта невысокая женщина с добрыми глазами сможет ему помочь. — Ну что ж, Тайлер, давай познакомимся! Расскажи мне о себе? Тайлер неловко повёл плечом, делая первый глоток. Горячий кофе обжёг его язык своей горечью и почти мгновенно наполнил его спокойствием. Кофе был, есть и будет неотъемлемой частью его жизни, стабильностью, на которую он всегда может опереться. Холодно? Тогда это время для капучино. Жарко? Однозначно айс-латте. Не мог уснуть всю ночь из-за кошмаров? Крепкий эспрессо, чтобы проснуться поскорее. Всё в его жизни было связано с кофе и вот теперь. Тайлер делает ещё один глоток, раздумывая над вопросом Бетси. Моккачино, однозначно. И моккачино для, Тайлер очень на это надеется, продуктивных встреч с Доктором Добсон. — Типо мой любимый цвет или сразу начать с детских травм? Немного напряжённо спрашивает Тайлер, чувствуя как его правая нога, вопреки его стараниям, всё же начинает подпрыгивать вверх и вниз. Бетси успокаивающе ему улыбается, явно замечая его напряжённое состояние, но никак его не комментируя. — Я бы с радостью послушала и про то и другое. Но тебе не обязательно сразу начинать с, как ты сказал, «детских травм». Бетси показывает в воздухе кавычки, явно веселясь из-за подобранных Тайлером слов. Эта непринуждённость немного расслабляет атмосферу и Тайлер позволяет себе лёгкую ухмылку. — Начни с рассказа о себе. Эндрю правда уже рассказал мне немного о тебе и твоих братьях, но я бы с радостью послушала всё от тебя лично. Тайлер удивлённо приподнимает бровь. — Он говорил про м…в смысле про нас? Оговорка Тайлера не проходит мимо неё, Бетси только кивает. — Конечно, мы всё ещё созваниваемся и не только как терапевт и пациент. А ты и твои братья теперь огромная часть его жизни. Это естественно, что Эндрю часто говорит о вас. Говорит о тебе. Бетси тепло ему улыбается и Тайлеру приходиться спрятать смущение за чашкой кофе, пытаясь не цепляться за её слова. Они важная часть его жизни? Он важная часть? — Но я не смогу сказать тебе больше, это конфиденциально. Так же как и с Эндрю, я никому не расскажу о том, что расскажешь мне ты. Сегодня или когда-либо ещё. Добавляет она и Тайлер кивает, Эндрю сказал ему то же самое. Но для Тайлера всё равно было слишком нервно даже находиться здесь. — Да. Да, я понимаю. — Хорошо. И так хочешь, чтобы начала я? Тайлер пожимает плечами, и с грустью отставляет слишком быстро опустевшую чашку в сторону. — Что ж. Меня зовут Бетси, я практикующий психотерапевт и специализируюсь на клинической психиатрии и работе с сексуальным насилием. Ещё у меня есть кот, очень пушистый рыжий кот по кличке Апельсин. — Апельсин? Вы серьёзно? Мой младший брат так назвал своего игрушечного динозавра, а ему 5 лет. Фыркает Тайлер, тут же обрывая себя и выпрямляясь в своём кресле. Но Бетси к его удивлению не выглядит разочарованной или злой, она слегка запрокидывает голову назад и открыто смеётся. — Это и правда немного глупо. Но имеем что имеем. Апельсин невероятно наглый и избалованный кот, но я души в нём не чаю. Вот, смотри! Бетси берёт с тумбочки фотографию в рамке, на которой она сама широко улыбается, держа на руках очень пушистого кота с самой недовольной мордой, которую только видел Тайлер. — Очень милый. С трудом выдавливает из себя Тайлер и смеётся, как и Бетси. — Нет, это не так. Но ему и не обязательно всегда быть милым, чтобы я его любила. Слова Бетси отчего-то причиняют Тайлеру боль и он чувствует как в груди сжимается сердце. Хотя возможно это из-за ударной дозы кофеина у него началась аритмия, не стоило утром соглашаться на латте, когда Нил предложил. — Эмм…ну я Тайлер, вообще Тай, если…если это нормально? Бетси кивает, не перебивая его, и Тайлер продолжает. — У меня два младших брата, ну вы, то есть ты уже это конечно знаешь… Так, ну что ещё? Тайлер слегка кусает нижнюю губу, прежде чем придумать, что ещё о себе рассказать. — Чем ты любишь заниматься? Направляет его Бетси и Тайлер слегка расслабляется. — Я люблю читать и смотреть сериалы, ещё слушать музыку. — Расскажи мне побольше. Какую музыку ты слушаешь? Тайлер и сам не замечает, как начинает всё больше расслабляться, а голос его становится всё громче, пока он рассказывает ей про свои интересы, про своих друзей и про себя. — А потом нас забрали. Вдруг вырывается признание и Тайлер вздрагивает от своих же слов, что так просто сорвались с его языка. — Сколько тебе было тогда? — Десять, почти одиннадцать. Джим и Крис ничего не помнят… — Но ты помнишь, верно? Сочувственно спрашивает Бетси и Тайлер чувствует, как атмосфера вокруг теряет свои весёлые нотки. — Да. Ещё как. Тайлер бы не смог этого забыть даже если бы захотел. Была ночь и он только-только уложил своих голодных братьев спать, они хныкали и всё время просыпались, зля их мать, отходящую от очередной пьянки внизу. — Тшшш всё хорошо. Спите. Обещаю, завтра я найду больше еды. Ну же, пожалуйста засыпайте. — Заставь их замолчать, пока я не поднялась и не заткнула их сама! Раздался крик снизу и Тайлер попытался подавить дрожь, укачивая братьев. Но ничего не получалось, близнецы, словно что-то почувствовав, извивались в тонких одеялах, которые Тайлер собрал по дому, укрыв их сверху своей единственной тёплой кофтой. В доме давно не было отопления. Ничего если он заболеет, но Тайлер ни за что бы не позволил своим годовалым братьям заболеть. — Тише! Тише, ну же! Умолял он их, напевая короткие песенки из рекламных роликов, которые без перерыва крутили по телевизору, пока он щёлкал их единственные пять каналов, когда мама засыпала. — Тайлер! Чёрт возьми! Раздался ещё один крик, а затем звон разбитой о стену бутылки. Тайлер вздрогнул, подавляя собирающиеся на глазах слёзы, уже почти ощущая тяжёлую руку матери на себе как тут же раздался оглушающий своей громкостью стук в дверь. — Откройте! Полиция! Тайлер никогда не забудет возмущённого крика матери, держащейся за больную голову и пьяно размахивающей руками, когда офицеры забирали его плачущих братьев из самодельных кроваток, которые Тайлер сделал сам из коробок и найденных одеял. — Всё хорошо. Мы позаботимся о вас, Тайлер. Пойдём. Тайлер никогда не забудет как кричал и плакал, протягивая к матери руки и умоляя её остановить этих чужих людей, почему-то решивших, что им нужна помощь. Но она была не в силах что-то сделать, Тайлер пытался убедить себя что она пыталась. Что пока его, кричащего и брыкающегося, плачущего из-за боли в только-только начинающих заживать ранах, хватали поперёк талии и вытаскивали из дома, в котором он пережил ад, она сражалась за них. Что она ругалась и требовала их вернуть. Он и правда пытался убедить себя в этом, вот только Тайлер отчетливо помнил бутылку водки в её руках, когда офицер закрыл перед его лицом дверь полицейской машины, навсегда заканчивая его прежнюю жизнь. — Она извинилась потом. Будто оправдывая её быстро говорит Тайлер, но Бетси не улыбается. Тайлер не сказал ни слова о том, что с ним случилось, но ей будто этого и не надо было. Бетси всё прочла по его лицу. — Когда доверие разрушено извинения уже ничего не значат. Тайлер ничего не отвечает и тогда Бетси пробует дальше. — Ты злишься на неё? Ты её боишься? — Вы же им не расскажете о том, что я тут скажу? Вдруг спрашивает Тайлер и Бетси качает головой. — Нет. Только если ты представляешь опасность для себя или других. Тайлер несколько раз кивает и нервно смеётся, когда по щеке у него скатывается первая робкая слеза. Он стирает её слишком жёстким движением, не заботясь о боли, которую причиняет этот жест. — Я уже давно перерос эти глупые обиды. Мне 15. Это больше не важно. — Если это всё ещё причиняет тебе боль это важно. Если это заставляет тебя плакать это важно. Если ты хочешь что-то с этим сделать это важно. — Но мне не нужно ничего делать. Здесь нет ничего с чем я бы не мог справиться сам. Сквозь зубы выдавливает из себя Тайлер. — Знаешь как говорят? Заботьтесь о себе так, как позаботились бы о других. Подумай, Тай, хотел ли бы ты такого для своих братьев? — Нет. Не раздумывая, качает головой Тайлер. Он бы не позволил ни Джиму, ни Крису пройти через то, что пришлось пережить ему. Никогда. — Это настоящая смелость почувствовать свои эмоции. Почему ты запрещаешь себе это? — Мальчики не должны… Тайлер обрывает сам себя, втягивая воздух в лёгкие. — Я не злюсь на неё. Она ведь моя мама. Я люблю её. Бетси кивает ему. К удивлению Тайлера она не начинает доказывать ему, что его мать ужасна и, что она плохо с ним обращалась. От этого Тайлеру даже тяжелее, начни она ругать его маму и Тайлеру было бы легче её защитить. — Я тебе верю. Но ты можешь как любить её, так и испытывать вместе с этим другие чувства. Твоя злость на неё не отменяет твоей любви. Тайлер сжимает зубы, изо всех сил сдерживая себя от кружащихся в голове мыслей. — Но как я вообще могу ненавидеть её, когда она дала мне жизнь? И как я могу любить её, когда она причинила мне столько боли? Тайлер не мог ненавидеть свою маму всё время. Потому что, да, сегодня она вела себя отвратительно по отношению к нему и Тайлер чувствовал себя ужасно после очередной встречи с ней. Но вчера она похвалила его прическу и обняла так, как это делала только она. Это буквально убивает его, невозможность понять, что он к ней чувствует. — Я кое-что скажу, а ты послушай насколько тебе это подходит. Дети нарцистичных родителей часто очень рано узнают, что любовь — это вещь условная. Тайлер тяжело сглатывает, прислушиваясь к её словам. — И очень быстро они понимают, что их любят только за то, что они делают, а не за то, какие они. Такие дети чувствуют, что родители не могут дать им достаточно эмоциональной поддержки, поэтому они учатся делать это сами. Тайлер вспоминает как в детстве он часами сжимал себя за плечи, покачиваясь и пытаясь убедить себя, что это чьи-то объятия. — Поэтому они так сильно пытаются преуспеть в спорте, учёбе и во всём, что могло бы понравиться их родителю. Они изо всех сил пытаются им угодить. Такие дети отказываются от своего истинного я, превращаясь в ту версию себя, которой их нарцистичный и очень критичный родитель будет удовлетворён. Тайлер вспоминает слова своей матери и то как он прятал ногти в карманы джинс лишь бы её не расстраивать. — Но без понимания кто они на самом деле они становятся зависимы от чужого одобрения. Так они учатся угождать людям, изменяя себя и подстраиваясь под других. И они не верят, что другие люди могут их полюбить если они ничего не предложат взамен. Но всё дело в том, что глубоко внутри такие дети ощущают себя брошенными и преданными. Ведь даже самый близкий человек не смог полюбить их просто так. Тревога, страх и гнев — это всё защита, чтобы не подпустить к себе других людей. Они избегают любых намёков на привязанность, боясь довериться и потом разочароваться. Но до того момента, пока они не признаются в этом самим себе им не станет лучше. Она замолкает. Тайлер смотрит в окно почти не дыша. Где-то там Нил в парке рядом с домом гуляет с близнецами, а Эндрю ждёт его в машине внизу. Он обещал ждать его там и Тайлер даже не переживает, что он обманет его или появятся более важные дела. Эндрю всегда сдерживает свои обещания и от этой уверенности в другом человеке почему-то становится ещё больнее. Они его знают. На самом деле Тайлер никогда не думал о том, каков его язык любви. Подарки? Прикосновения? Комплименты? Нет, теперь он знает, что это старание. Когда люди не просто прикидываются, а и правда пытаются узнать его, его хобби и интересы. Когда смотрят с ним его любимый фильм, чтобы стать ближе и расспрашивают обо всём, позволяя ему говорить без перерыва. Когда они согласны пойти куда угодно только потому что он попросил или упомянул, что хотел бы это сделать. Люди, которые помнят, что для него важно и которые просто пытаются. Как например Нил не кладёт помидоры ему в салат. А Эндрю всегда покупает его любимый зелёный чай. А он только и делает, что причиняет им боль, но они всё равно остаются рядом. Нет. Может быть. Это глупо, но что если? — Тайлер, почему ты плачешь? Тайлер поднимает дрожащую руку к щеке. Слёзы всё-таки потекли по его лицу, как бы он не пытался их сдержать. — Я думаю они меня и правда любят. Благоговейно выдыхает он, боясь поверить в это. — Нил и Эндрю? Да, я думаю так и есть. — Я не…не думал, что кто-то может… Тайлер ещё раз громко всхлипывает и пристыженно закрывает рот ладонью. Он и не думал, что быть любимым ощущается вот так. Так прекрасно.

***

Это были ужасные, кошмарные и просто самые отвратительные три недели в жизни Эндрю и Нила. Буквально, даже первые дни после того как они забрали детей домой не были такими. Анна потребовала у соц.опеки визиты к детям и обязательные встречи несколько раз каждую неделю и ни Нил, ни Эндрю ничего не могли поделать, чтобы запретить ей это. Нил ненавидит каждую секунду в тишине их пустого дома и как только Эндрю увозит детей, он уходит тренироваться, понемногу разрабатывая руку и пытаясь отвлечься от мысли, что его дети сейчас находятся чёрт знает где и чёрт знает с кем. Эндрю отвозит и забирает их сам каждый раз, всю дорогу выслушивая от Криса, что они делали в этот раз и сколько конфет им позволила съесть мама. Джим молчит с недовольным лицом, каждый раз возвращаясь в плохом настроении. Тайлер же отводит глаза, пряча виноватое выражение лица от Эндрю. Он смыл краску с волос и почти стёр лак с ногтей, остановившись только из-за Эндрю, заставшего его с неуверенно занесённым над пальцем средством. — Что ты делаешь? — Эмм…стираю лак? Он мне надоел. Фыркает Тайлер пренебрежительно, но Эндрю не позволяет себя обдурить. — Если тебе наскучил чёрный мы можем купить и другие цвета. Красный, например, синий или розовый? Тайлер вздрагивает, поднимая на него испуганный взгляд, но Эндрю не отступает, своим спокойствием доказывая, что не врёт. Они и правда могут это сделать. — Оранжевый? — О, нет, только не оранжевый! Хотя Нилу бы понравилось. Смеётся Тайлер и, поморщившись, закрывает бутылочку с раствором. — Думаю, думаю я ещё немного побуду с чёрными ногтями. — Хорошо. Пока ты делаешь то, что тебе нравится. Эндрю не уходит и Тайлер тоже никуда не торопится, рассматривая свои ногти. — Маме не понравилось. Она каждый раз так вздыхает, замечая их. — Она сказала тебе их стереть? Как и волосы? Тайлер вздрагивает и краснеет кажется с головы до пят. — Что? Нет, нет, я…я сам так захотел. — Не переделывай себя ради других, хорошо? — Хорошо. Кивает Тайлер решительнее и улыбается Эндрю. — Спасибо, Эндрю. Помимо странного настроения Тайлера, с близнецами легче не становилось. Джим после встреч с матерью с каждым разом становился всё грустнее и серьёзнее, чем очень настораживал Нила, который переживает, что из-за недавно диагнострованного сдвг у Криса он чувствует себя заброшенным. Эндрю и Нил обсудили это и решили, иногда разделять мальчиков и пока Тайлер всё ещё был в школе и готовился к экзаменам они забирали близнецов, разделяя их. Эндрю брал Криса в планетариум, а Джима в музей динозавров. Нил же возил Джима в зоопарк, а Криса прыгать на батутах, чтобы каждый из них знал, что они любят именно их, по отдельности, как личностей. Прямо сейчас Крис переживает очередную сахарную эйфорию, носясь по дому будто на батарейках и гоняя Короля, которая кажется даже не была особо против. Нил тяжело вздыхает, бросая взгляд на часы и проклиная эту женщину, накормившую его и так гиперактивного мальчика сахаром. Хотя Эндрю и говорит ему, что сахар никак не влияет на сдвг и это просто очередной рапространённый миф, в который почему-то все вокруг продолжают верить несмотря на растущее количество исследований доказывающих, что это неправда. Но всё же взаимосвязь была, сахар вызывает выброс дофамина в мозг. А при сдвг дофаминовая система сильно нарушена и сахар может быть своего рода лекарством, чтобы компенсировать низкий уровень дофаминов. Но даже если Крису становилось легче после 20 конфет за раз это не значило, что стоило и дальше позволять ему так делать. Эндрю посоветовался с Би и они с Нилом решили перейти на более здоровую диету, что давалось Эндрю очень не просто. Но повышенный сахар может привести ко множеству других проблем со здоровьем, таких как болезни сердца и кариес. И здоровая диета, как бы тяжело Эндрю не было это признать помогает сократить симптомы сдвг. А ради своих детей Эндрю готов был на всё. — Крис, как думаешь сколько ты сможешь пробежать по лестнице вверх и вниз за 5 минут? Крис резко поднимает голову и уже на бегу кричит. — 10 раз! Нет 15! Папа, засеки время! — Засекаю! Кричит Нил в ответ и правда бросает взгляд на часы в детской. Он снова тяжело вздыхает слишком вымотанный нескончаемой энергией сына и смотрит на своего другого мальчика. — О чём думаешь? Тихо спрашивает Нил, поправляя одеяло на Джиме и почёсывая примостившуюся рядом Сэр за ушами. Джим хмурится из-за чего между его бровями образуется глубокая складка и Нилу тут же хочется разгладить её. — Пап? — Да? — Я не хочу жить с ней. Она сука. Рука Нила дёргается, но он вовремя подавляет в себе вспышку ярости от этих слов, не давая лицу исказится в ярости. Он не злится за грубое слово, хотя и ставит себе пометку снова поговорить с ним об этом позже. Видимо зря они думали, что только Крис будет повторять за Нилом ругательства, Джим слушал и говорил нечасто, но метко. Весь в Эндрю, маленький саркастичный засранец. — Ты и не будешь. Нил не акцентирует внимание на ругательстве и сосредотачивается на более важной сейчас теме. — Вы останетесь с нами. — Я думаю, она хочет нас забрать. Губы Джима начинают опасно дрожать. Нил смотрит ему прямо в глаза, слишком умные и серьёзные для его возраста, будто Джим, не разговаривая, тратил слишком много времени, наблюдая за другими людьми и теперь видел больше остальных. Нил хотел бы, чтобы он не умел так делать. Чтобы он был обычным счастливым ребёнком, но он уже такой. И Нил любит его всем сердцем. — Я ей не позволю. Нил ухмыляется и большим пальцем тычет Джиму в переносицу между глаз, вызывая лёгкий, будто нерешительный смешок. Он подмигивает ему и заговорщически шепчет. — Если она попробует что-нибудь такое, клянусь мы с Эндрю сделаем всё возможное и невозможное, чтобы вы остались дома. Договорились? — Да. Кивает Джим, немного расслабляясь. — Вот и хорошо. Тебе не нужно об этом волноваться, я обо всём позабочусь. Голос Нила уверенный, вот только в нём самом этой уверенности нет. Но сегодня всё хорошо. Джим засыпает в своей постели, в своей комнате, как и Крис, выплеснувший всю свою энергию на лестнице. — Люблю тебя, пап. Шепчет Крис уже с закрытыми глазами. Нил нежно проводит ладонью по его мягким волосам и наклоняется ниже, оставляя лёгкий поцелуй на его лбу. — И я тебя, приятель. Как только Нил выходит из детской его снова охватывает тревога, будто как только он оставит их без присмотра что-то может случиться. Будто, какая глупость, будто Анна только и ждёт, когда они расслабятся, чтобы нанести удар. Эндрю поднимает взгляд от очередной книги про сдвг в детском возрасте и вопросительно приподнимает бровь, замечая кислое выражение лица Нила. — Что с тобой? У тебя лицо такое словно ты лимон целиком проглотил. — Джим боится, что эта сука их заберёт. Выплёвывает Нил и Эндрю откладывает книгу в сторону, тяжело вздыхая и хлопая рядом с собой по кровати. — Они наши. Она их не заберёт. Нил ложится рядом, утыкаясь Эндрю куда-то в бедро и сжимая его в своих объятиях. — Тогда почему я не чувствую себя в безопасности? Сердце Нила стучит слишком быстро, словно он снова становится тем самым 10 летним мальчиком, бегущим от своего отца и оглядывающимся по сторонам. Никто и ничто не помогало ему почувствовать себя в порядке, словно какое-то острое, тревожное чувство всё время возвращало его в это состояние, когда трясутся руки и подкашиваются ноги.

***

Это как домино: быстро и неминуемо, а ещё почти так же ужасно. Кажется что вот-вот всё начнёт налаживаться, ведь ты так упорно и кропотливо всё выстраивал, расставляя костяшки в правильном, идеальном порядке. Но вот одно не аккуратное движение и всё разваливается, как бы ты не пытался всё сохранить. Сначала это шмыгающий носом Крис, потом безостановочно кашляющий Джим, а заканчивается всё выплёвывающим в унитаз завтрак Нилом. Болезни в доме с двумя пятилетками неизбежны и даже несмотря на все рекомендации Аарона и очень дорогие витамины, которые привозит им каждый месяц Кевин их дом погружается в хаос. Эндрю мечется от одного к другому, меряя Крису температуру, заставляя Нила есть и вытирая лицо плачущего Джима после очередного приступа рвоты. Тайлер помогает, но Эндрю запрещает ему приближаться слишком близко, чтобы не заболеть прямо перед экзаменами. — Нет! Я не хочу это пить! Оно горькое! — Давай же, Крис, потом сможешь посмотреть мультики в гостиной. Эндрю всё-таки удаётся уговорить его проглотить горькие таблетки, отпуская с миром с кухни, и оборачивается к кашляющему в рукав Джиму. — Ну? Что ты хочешь? Мультики, шоколад, мороженое? Джим закатывает глаза на предложения Эндрю и качает головой. — Тогда что? — Десятка сойдёт. Хрипит Джим и Эндрю усмехается, когда он протягивает свою маленькую ладошку вперёд и хитро прищуривается. — Неплохо, Джим, очень не плохо. Эндрю так устал, что без вопросов кладёт в ожидающую детскую ладонь десять долларов и протягивает ему две белые таблетки. Джим морщится, но вздыхает. — Сделка есть сделка. Эндрю заботливо предлагает ему стакан воды, чтобы запить. — Приятно иметь с тобой дело, а теперь иди к брату. И Джим, не говори ему о деньгах. — И не думал. Определённо, думает Эндрю, наливая ещё один стакан воды и поднимаясь на второй этаж, Джим точно был в него. — Лекарства. — Ооо нет. Пошёл вон! Стонет Нил, закрывая глаза и пытаясь игнорировать присутствие Эндрю. Но с Нилом справиться проще, чем с детьми. Эндрю уже научился отлично справляться с ним. Эндрю игнорирует его и ложиться рядом, притягивая лицо Нила ближе и прикасаясь к его губам своими. — Я же заражу тебя… Хрипит Нил, но Эндрю всё равно. Ему нужно всего несколько секунд, чтобы только поцеловать его и протолкнуть сквозь его губы две горькие таблетки. Нил морщится и смотрит на него так будто Эндрю только что самым ужасным способом предал его доверие, а не пытался ему помочь. — Я ненавижу тебя. — Это мои слова.

***

Из-за охватившей их дом болезни Эндрю приходится звонить в опеку и объяснять, почему они не смогут приехать. Точнее почему Криса и Джима не будет на встрече. — Тай, ты готов? Я отвезу тебя. Говорит Эндрю, стуча по косяку спальни, чтобы привлечь внимание сына. Дверь распахивается слишком быстро и Тайлер вынимает из уха наушник, с непониманием смотря на Эндрю. — Что? — Встреча с Анной в 16? — Но я думал, что ты отменил встречу из-за Джима и Криса… Выдавливает он из себя и Эндрю видит, что он нервничает. — Я сообщил, что их не будет, но ты здоров. Если ты, конечно, хочешь поехать? Полуспрашивая говорит Эндрю спокойно, но Тайлер вздрагивает, будто ему резко стало очень стыдно. Эндрю знает этот взгляд, когда человек разрывается между общественно правильным и тем, что хочется ему. Ему бы хотелось сказать Тайлеру, что он ей ничего не должен, но сколько бы раз он это не сказал Тайлер не поверит, пока сам не увидит. — Да, да, конечно, я хочу. Но как же близнецы? — Нил за ними присмотрит. — Ты уверен? — Я знаю, он оставляет впечатление человека, не способного позаботиться о себе, но на самом деле это не так. Ты и сам знаешь, он пережил и худшее, чем двое сопливых пятилеток. Тайлер усмехается, но веселья в его глазах нет. — Возможно, но он не видел Джима с температурой — это самый настоящий ад на земле. — Ему будет полезно посмотреть на себя со стороны. Пожимает плечами Эндрю, не облегчая Тайлеру выбор. — Тай, ты не отвечаешь за счастье своей матери. Понимаешь? Хорошо, тогда скажи мне: ты хочешь с ней сегодня встретиться или нет? Они уже на пол в пути в парк, когда Тайлер, всю дорогу нервно смотрящий в окно и кусающий губы, выдыхает. — Может лучше всё-таки перенести встречу? Ну знаешь, когда близнецам станет лучше, чтобы мы могли увидеться все вместе? — Если ты этого хочешь. Только скажи. — Я не хочу сегодня с ней видеться. Выдыхает Тайлер еле слышно и сжимается, будто ожидает от Эндрю осуждения. Но Эндрю только съезжает с дороги и тормозит, доставая из кармана телефон. Один звонок, пара минут объяснений с соц.работником об отмене встречи и Эндрю снова с ним. — Знаешь, ведь диван сейчас оккупирован бактериями и соплями… — Что ты предлагаешь? Тайлер с надеждой смотрит на Эндрю, расслабляясь. — Кофе и парк? Эндрю кивает, снова выезжая на дорогу. — Отлично. Кофе и парк. Тайлер чувствует себя странно. Горячий кофе в бумажном стаканчике греет его замёрзшие пальцы, как и присутствие Эндрю рядом греет его сердце, болезненно сжимающееся от непрекращающихся мыслей о маме. Как она там? Расстроилась ли она из-за отмены их сегодняшней встречи? Что она будет делать? Будет ли скучать? Будет ли…злиться? — Всё наладится. Тихо говорит Эндрю, нарушая повисшую между ними тишину. Но она не тяжёлая и не отягощающая, как иногда бывает, когда долго не можешь подобрать тему для разговора. Эта тишина другая, спокойная и умиротворяющая, как та, что так часто повисает между Эндрю и Нилом, когда они общаются одними только взглядами. Тайлер не убеждённо хмыкает и делает большой глоток своего капучино, бросая на Эндрю скептический взгляд. — Ага. Ты говоришь так только потому что это происходит не с тобой. Эндрю отставляет свой прозрачный стакан в сторону и Тайлер честно старается не морщиться от вида взбитых сливок, смешанных с сиропом и двойной порцией шоколада. — Я говорю так потому что прошёл через то же, что и ты. Эндрю больше ничего не говорит и Тайлеру приходиться подавить горькое раздражение. Он делает несколько глубоких вдохов, успокаивая себя. Бетси сказала ему попробовать поговорить с Эндрю. Она сказала, что он поймёт, что с ним и не будет осуждать. — Ты… Слова обрываются и Тайлер, откашлявшись, пробует снова. — Как ты? Я имею в виду…чёрт… Тайлер поджимает губы, но Эндрю кажется и так понимает, что он хочет сказать. — Ты же читал обо мне. Ты и так всё знаешь. — Не всё. Тихо говорит Тайлер, бросая взгляд на руки Эндрю, скрытые чёрными повязками. Его собственные шрамы словно начинают гореть и Тайлеру сразу хочется сорвать с себя футболку и расчесать ненавистные отметки, навсегда поселившиеся на его коже. — Что ты хочешь знать? — Ты мне скажешь? — Если спросишь. Тайлер смотрит Эндрю прямо в глаза. И в них столько понимания, будто Эндрю уже наперёд знает всё, что он собирается сказать. — Откуда у тебя эти шрамы? — Я сделал это сам. Подтверждает Эндрю догадку Тайлера и тот вздрагивает, ставя свой ещё полный стакан рядом на скамейке, боясь пролить. — Я этого не скрываю и не стыжусь. — Но почему? Я думал, просто ты выглядишь всегда таким уверенным и…понимаешь? Эндрю невесело хмыкает. — Ты думаешь, что я ничего не чувствую? Ничего не боюсь? Я тоже был ребёнком в приёмных семьях. Тайлер молчит, ожидая продолжения. — Это было не просто. Тильда, моя биологическая мать отдала нас с братом под опеку уже через несколько дней после нашего рождения. Правда потом она передумала и забрала одного ребёнка себе. — Аарона? Выдыхает неверяще Тайлер и Эндрю кивает. — Аарона. Но не думай, что ему повезло больше, чем мне. — Но почему? Почему она так поступила с тобой? Эндрю отчаянно хочется закурить, но он сдерживается, пожимая плечами. — Я не спрашивал. — Разве тебе не хотелось понять? Разве ты не думал об этом? — Думал, конечно. Но это было бессмысленно. Я перестал гадать после 5 семьи. — Сколько у тебя их было? — Я сменил 12 разных приёмных семей, пока мне не исполнилось 13 лет. — Это была хорошая семья? Эндрю замирает, раздумывая, но медленно качает головой. — Нет, это было не так. Я не мог ничего контролировать. Не мог ничего сделать. Не мог себя спасти. И мне показалось это единственным выходом сохранить рассудок. Эндрю медленно стягивает повязки с рук, обнажая белые, выцветшие с годами шрамы на своих запястьях. — Я хотел контролировать хоть что-то. — Это помогло? Спрашивает Тайлер тихо. — Да. Это помогло мне вновь почувствовать, что моё тело принадлежит мне. — Эндрю, ты… Тайлер не смог продолжить, но Эндрю понимает всё и так. — Да. Меня изнасиловали. Тайлер вздрагивает, на самом деле выглядя удивлённым. Он конечно же читал статьи в интернете, но там такого не было. Тайлер опускает взгляд на свои руки, сжимая их в кулаки, они дрожат. — Они пытались сделать это с тобой? — Нет. Тайлер качает головой и не смотрит на Эндрю, но всё равно слышит его облегчённый выдох. — Им…им это было не интересно. Мои шрамы. Ты хочешь знать? — Только если ты хочешь рассказать. Это не обязательно. Тайлер кивает, но поднимает одну руку выше, прикасаясь к своему плечу, но намекая на шрамы на спине. Кровь была повсюду. Тайлер никогда столько не видел. И было больно, так больно. И всё, что Тайлер слышал это беспрерывный плач своих младших братьев, крики незнакомого мужчины и ужасный звук, с которым ремень рассекает воздух. — Это сделал мужчина моей матери, до того как нас забрали. А эти… «Хоть какая-то от тебя будет польза, мерзкий мальчишка. Иди сюда или я разбужу твоих братьев.» Тайлер касается своей груди, где Эндрю отчётливо помнит была россыпь маленьких ожогов от сигарет. Родная мать причинила ему боль и Тайлер никогда не забудет этого, но он всё ещё может исцелиться. Не забыть, нет, но жить дальше. — Эти оставил один из моих приёмных отцов, он думал это забавно слышать как я кричу. — Они снятся тебе? — Всё время. Иногда я вообще не могу спать из-за кошмаров. Конечно…конечно это не то же самое, что было с тобой… — Перестань. Не продолжай дальше. Посмотри на меня. Взгляд Эндрю жёсткий и твёрдый, но Тайлер не боится. — Никогда не принижай своих проблем. Всё, что тебя беспокоит имеет значение и не важно, что с кем-то было хуже или лучше. Этого не должно было с тобой случиться. — С нами. Поправляет его Тайлер и Эндрю соглашается. — Да. С нами. Тайлер стирает слезу с щеки и поднимает упрямый взгляд на Эндрю. Эндрю знает этот взгляд, видит его в зеркале каждый день. Жизнь растоптала и выплюнула Тайлера, но он всё равно упрямо поднимается ради тех, кого любит. Ради своих братьев. — Но я бы сделал это снова. Ради Криса и Джима. Когда они трогали меня это означало, что они не тронут их. Это означало, что им не больно. Эндрю долго смотрит на него и медленно кивает. — Я понимаю. Ребёнок, который подвергается жестокому обращению со стороны родителей, не перестаёт любить их. Он перестаёт любить себя. Но я её никогда не любил. Равнодушно говорит он и Тайлер вздрагивает от тона его голоса. — Аарон поймёт тебя лучше или Нил. — Нил? — Он долгое время был только с матерью, она не была к нему добра. Тайлер понимающе кивает. — И он долгое время верил, что в порядке. Вот почему иногда ему всё ещё нужно напоминать, что это не так. — Почему он не говорит об этом с Бетси? Она мне понравилась. Эндрю слегка дёргает уголком губ. — Мне тоже. Но не Нилу. Он тяжело доверяется людям. Особенно тем, кто старше него. — Но ты доверяешь. Взгляд Эндрю становится острым. — Только тем, кто это заслужил. — Но как же я? Хмурится Тайлер неуверенно. — Я доверяю тебе. — Но что я сделал, чтобы заслужить это? — Ты ничего не сделал, чтобы я не доверял тебе. — Почему? — Ты знаешь не хуже меня. Иногда люди, которым мы верим больше всего причиняют нам самую сильную боль. — Но ты тоже старший брат. Ты знаешь каково это…терпеть. Эндрю кивает, внимательно смотря на Тайлера. — Поверь я на многое был готов, чтобы защитить своих братьев. И я сделал много того, чем не горжусь, но и о чём не жалею. Но тебе это не нужно. Теперь у тебя есть мы. — Спасибо. Эндрю снова кивает, но Тайлер качает головой, будто Эндрю не понимает. — Нет, правда, спасибо вам. Тайлер мешкается, но протягивает руку вперёд. С Нилом это стало делать привычно, как-то по-домашнему, но он ещё ни разу не обнимал Эндрю. — Иди сюда. Вообще-то Тайлер выше Эндрю, но то, как он сейчас прижимает его к себе. То, как его крепкие, сильные руки сжимают его плечи, оказывая просто идеальное давление заставляют Тайлера расслабиться в его руках. Он чувствует себя маленьким, но так как никогда не чувствовал себя в детстве. В безопасности.