Умышленное благо

Прошла почти неделя, Лили всё не просыпалась. Словно чувствуя отравленные когти реальности у своего лица, она не хотела приходить в сознание и ощущать их болезненный удар. Тяжёлый изнуряющий путь предстояло ей пройти, чтобы излечить изувеченную душу, смести осколки прошлого и выстроить новую себя в быстро меняющемся мире. Строптивое время не собиралось идти на уступки и ускорять свой шаг по просьбе страждущего незнакомца, безжалостно глядя, как тот изнывает в нескончаемом ожидании. Ожидание в самом деле казалось Северусу непомерным, настолько вязкий комок напряжения затягивал его в тревожное настоящее, где не прекращая боролись радость и страх: радость за то, что Лили жива, а страх за её физическое и ментальное благополучие, ответственность за которое отныне целиком ложилась на его плечи. Очередной раз посещая лазарет в тайном поместье рода Розье на острове Скай, Северус заранее обернулся мантией безутешности, не дожидаясь, когда это пагубное чувство просочится сквозь все возможные трещины в психике самостоятельно. Однако на этот раз санитарка уже в приёмной сообщила ему жизнеутверждающую новость: Лили очнулась. — Нам пришлось дать ей умиротворяющий бальзам, иначе она бы всю палату разнесла, — сообщала девушка голосом проникновенно-строгим, совершенно несвойственным людям её возраста, пока сопровождала юношу до нужного места. — Мы заперли её в камере для раненных заложников… — Северус потрясённо уставился на санитарку. — Вынужденно. Поначалу она только завывала, но затем принялась буйствовать и рваться из поместья. Боюсь, такую проблемную пациентку сложно будет содержать без ограничений на свободу передвижения. — Я с ней поговорю, — тихо пробормотал Северус. — Ей… просто нужен знакомый человек рядом. — На вашей совести, мистер Снейп. — Да… Двое остановились у тяжёлой металлической двери. Санитарка вынула ключ из кармана медицинской мантии и протянула его Снейпу. — Если меня не найдётся, отдадите ключ регистратору. — Хорошо. Северус принял предмет и через пару секунд остался наедине с дверью. Он знал – прямо за ней была Лили, в сознании. Она увидит его сразу же, как только он зайдёт внутрь… Мучающее Северуса всю чёртову неделю томительное желание увидеть ясный взгляд Лили, услышать её голос, почувствовать, как она простодушно-приветливо треплет его по плечу, трусливо сдалось под нападками панической боязни оказаться непринятым. Столько лет прошло, столько лишних слов было сказано, прощение не вымолено, сотни препятствий, собственноручно выстроенных, ныне вздымались нерушимой стеной. Северус боялся худшего и всё же не мог не понимать, что предстоящий этап логичен и неизбежен. Он попытался морально подготовиться принимать на себя всю боль, всю горечь, всю злость и даже ненависть, что вырвется у Лили из сердца. «Всё к этому шло», — подсказал разум. — «Нет смысла препираться с естественным порядком вещей, нужно просто продолжать быть сильным ради неё. Пускай она возненавидит меня, я буду рядом, дам всё возможное, изведусь, но сделаю её счастливой. Чего бы мне это ни стоило». В судорожной скачке мыслей Северус прислонился разгорячённым лбом к прохладной металлической поверхности и рвано выдохнул. Не глядя на замочную скважину, он втиснул в неё ключ и повернул два раза. Дверь со скрипом подалась вперёд. Комната предстала каменной коробкой с кандалами на одной из стен, небольшим столиком, металлической мойкой и сгустком холодного света над потолком. Лили сидела на койке, закрывая ладонями лицо, не обращая никакого внимания на фигуру в дверном проёме. Северус шагнул вовнутрь камеры, и его уши наполнил пронзительный плачь, способный изувечить любую достаточно чуткую душу обращённой в звук скорбью. Выдержать это, не поддавшись слабости – нечто вне возможностей Северуса. Он держался, как мог, когда колени тянулись к полу, а рука усиленно скручивала ткань на груди. Ещё чуть-чуть и он бы подполз к родным ногам, словно скулящий пёс, уткнувшись лицом в ступни, разрыдался бы, путаясь в мольбах. Только вот такое ничтожество никогда никого не защитит, потому Северус выдал себе мысленную пощёчину и, прикрыв дверь, прошёл вглубь камеры. — Убирайтесь!!! — крикнула Лили сквозь пальцы. — Это я, Лилс, — как только мог мягко прошептал юноша. Знакомый голос вырвал Лили из продолжительного цикла горевания. Она отняла опухшее лицо от ладоней и обратила взгляд покрасневших глаз на призрака прошлого, которого вживую ждала увидеть не иначе как на поле боя. — Ты?! Радоваться или пугаться – Лили не знала. Пускай Северус назвал её детским прозвищем, прямиком из их общего мирного прошлого, но с того времени утекло слишком много воды. Уже до того переломного момента у озера Лили постепенно переставала видеть в черноволосом юноше своего друга, и с каждым днём всё сильнее этот образ замещался образом идеологического оппонента. Встретить Северуса в таком уязвимом положении было по меньшей мере тревожно, однако Лили всё же надеялась, что её бывший друг сохранил в себе хотя бы частичку того прежнего Сева, к которому она могла бы воззвать в нынешнюю невыносимо-тяжкую минуту. — Выведи меня отсюда, прошу, — жалостливо пролепетала Лили сгубленным криками голосом, едва сдерживая нарастающую волну истерики. На лице Северуса появилось замешательство, проникшее в его нутро после услышанного. — Ты… помнишь что-то, что было до того, как ты попала сюда? — Северус, выведи меня отсюда, ты ведь можешь! Пожалуйста! — Зачем? — дрожащими губами спросил юноша, улавливая во взгляде Лили искорки зарождающегося безумия. — Зачем?! — поражённо повторила она. — Я очнулась в логове врага, вокруг ни одной дружественной души, и я не знаю, что с моей семьёй, а ты спрашиваешь „зачем“?!! — Прости, что не смог быть рядом, когда ты пришла в себя. Я был здесь всё свободное время, и по своей воле никогда бы не покинул тебя… Ты тут не одна, Лилс. Я всё ещё твой друг. Лили резко встала с кровати и подошла к Пожирателю Смерти. — Если ты мой друг, тогда помоги мне выбраться, — насколько могла твёрдо и решительно произнесла она, будто бы впиваясь в натянуто-прямой взгляд чёрных глаз. — Ты не понимаешь, — Северус помотал головой, пытаясь увильнуть от ставшей ядовитой зелени, что разъедала его стабильное самообладание. — Пожалуйста, давай сначала сядем и поговорим. Мне нужно кое-что тебе объяснить. — Ты знаешь, что с моей семьёй? В моём доме был тот монстр… Он бы не оставил меня в живых! Это… — Лили схватилась за голову, нервно сжимая волосы. — Если я осталась жива, может и остальные…— Лили испуганно дёрнулась назад, словно перед её взором промелькнул инфернал. — Нет, вы… вы взяли меня в заложницы, да? Будете шантажировать Орден мной, поэтому я тут?! — Всё не так! Если бы ты была заложницей, тебя бы сразу поместили сюда, но ведь проснулась ты в обычной палате, понимаешь? — Я сейчас ничего не понимаю, Северус, — сквозь слёзы проговорила Лили. — Кто принёс меня сюда? — Это был я… В чёрных глазах Снейпа Лили увидела осколки своей хрупкой надежды, которую разум так усердно искал долгие часы после пробуждения. Осколки медленно падали вниз, готовые разлететься и вовсе на пыль, как только будет озвучено нечто совершенно ужасное, нечто, чего Лили было бы невыносимым услышать, потому она сама это сказала: — Что же ты хотел мне объяснить? То, что ты видел моего погибшего мужа и ребёнка? Это я должна понять?!! — Лили, пожалуйста… — Северус двинулся в её сторону, протянул руку, будто бы предлагая этим жестом свою поддержку. — Не приближайся ко мне!! Ты был там и ничего не сделал!!! — Я пришёл, когда было уже поздно! — Тогда почему я ещё жива?!! Северус болезненно сморщился, плотно сжимая губы, оказавшись в мучительном стечении обстоятельств, где ему придётся быть искренним, когда гораздо лучше было бы соврать. — Я… попросил Его… Лили ошарашенно округлила глаза, мысли её сошлись в непонимании, как теперь относиться к человеку перед ней. — Он бы всё равно убил их, но так хотя бы ты жива! — поспешил объясниться Северус. — Я готов был пойти к самому Салазару Слизерину, лишь бы спасти тебя! Тогда в моих мыслях было только это! Сердце Лили не выдержало этих слов. Вместе с судорожным стоном из её уст вырвались крики беспомощности: — И зачем мне эта жизнь?!! Ради чего мне теперь жить?!! Криками наполнилась вся камера. В истерическом припадке Лили рыдала, повторяя один и то же вопрос, трясла Северуса за плечи, впиваясь в его мантию ногтями, а он лишь смотрел на корчившееся в агонии родное лицо, словно парализованный, молчал, не в силах разобрать, какие эмоции сворачивают в его груди рёбра. — Где моя палочка?!! — обеспокоилась Лили, желая подавить свою боль действием. — Отдай мне её, я хочу выйти в бой с этим чудовищем, лишившим меня всего!!! — Лили, ты погибнешь, — едва слышно прошептал юноша. — Где моя палочка, Северус?!! — Я не знаю… Я не забирал её. На этих словах Лили оставила чуждого ей Пожирателя Смерти и направилась к выходу, но тот, придя в себя, не дал ей открыть дверь, навалившись на неё всем телом. — Что ты делаешь?!! Ты сказал, я здесь не заложница, значит, я могу уйти! — Я не могу отпустить тебя, зная, что это повлечёт за собой твою гибель. — Ты не слышал меня?!! Я не хочу жить!!! — Не говори так… Лили схватилась за ручку двери и резко дёрнула за неё. Это лишь слегка встряхнуло Северуса, он не собирался отступать. — Северус отойди!!! В захлестнувшем чувстве отчаяния Лили толкнула юношу в строну, на что он лишь подарил ей отрешённый, полный боли взгляд, оставаясь на своём вынужденном посту. — Если хочешь уйти, придётся убить меня. — Ты ненормальный!!! На этот раз к чувству отчаяния неожиданно примешалась обида и ярость, придавшая действиям силы, с которой Лили швырнула в Северуса первое попавшееся под руку – стеклянный стакан. Струя воды прошлась полосой по стене, после чего тут же распласталась по ней тонкими щупальцами, а сам стакан беспрепятственно нашёл свою цель. Осознание поступка пришло к Лили сразу при виде скорчившейся фигуры бывшего друга, хватающегося за грудную клетку. На полусогнутых ногах она отошла к противоположной стене, медленно сползла по ней на пол и вновь разразилась рыданием. — Почему ты делаешь всё это со мной? Зачем заставляешь страдать ещё сильнее? — шептала она сквозь плачь. — Мы друг другу уже давно никто. Я бы не пощадила тебя, попадись ты мне на поле боя, я отдала бы тебя дементорам в Азкабане. — Пускай, — прошептал Северус и, держась за грудь, опустился на пол. — Мне нет смысла жить в мире, где нет тебя. — Почему ты говоришь мне такие вещи? Северус, которого я знала, всегда считал подобные высказывания наивной ерундой. — Мне… сложно объяснить всё для тебя так, чтобы ты не подумала, будто бы я насмехаюсь над тобой или манипулирую, или… просто лгу. — Скажи, как есть. Северус замолчал, тревожно кусая губы. Он и не мог представить, что момент для этих слов настанет именно сегодня, сейчас, в таком месте. Тайная мечта в одну секунду отыскала себе место на кладбище, чтобы в следующую переродиться в совершенной законченной форме. Слишком внезапно, слишком волнительно, однако Северус физически ощущал рвущуюся наружу потребность наконец пройти через эту метаморфозу. — Я люблю тебя. И всегда любил, с самого детства. Лили подняла тяжёлую голову, чтобы увидеть лицо Северуса: мрачное и растерянное, с таящимся за спутанными прядками волос робким взглядом. От его слов внутри неё всё перевернулось и туго сжалось, словно организм пытался исторгнуть из себя полученное. Лили поняла, что была не готова услышать такой ответ. — Прости, что говорю это при настолько неподходящих обстоятельствах, — Северус нервно дёрнул плечами и судорожно выдохнул. — Несколько секунд в той детской комнате я думал, ты умерла, и… если бы это действительно оказалось моей реальностью, то в ней я не успел бы сказать тебе эти слова, которые, борясь с диким ужасом, произнёс сейчас, — юноша прижал ногу к груди и прислонился к колену лбом, пряча своё лицо от невыносимого напряжения. — Тебе нужно объяснение – вот оно. — И что же ты хочешь, чтобы я сказала тебе на это сейчас, когда моя жизнь полностью разрушена? — Я не хочу ничего от тебя получить, я молю лишь о возможности сделать твою жизнь лучше, помочь тебе с твоим горем, сделать то, зачем я вообще оказался среди Пожирателей Смерти — защитить тебя. Лили нахмурила брови, пытаясь вписать всё услышанное в свою картину мира. — Ты хочешь сказать, что связался с этими ужасными людьми, делал все ужасные вещи по приказу того чудовища ради меня? — с укором в голосе спросила она. — Да, — ответил Северус, не задумываясь и не сомневаясь и мгновения. Вся абсурдность этого утверждения не укладывалась у Лили в голове, но душевное изнурение и пробившийся росток сострадания сквозь каменную плиту собственного несчастья смягчили её враждебный настрой в сторону Северуса и подтолкнули к возможному компромиссу. Следуя велению мысли, Лили поднялась с пола, чтобы спустя пару мгновений присесть рядом с понурым юношей и тихо сказать ему: — Северус, посмотри на меня. Бледное лицо нерешительно обратилось к ней. Несколько мгновений чёрные зрачки дёргано скакали по глазнице, боясь поймать в фокус выражение неприятия среди милых черт. Но в конце концов избегать неминуемого вечность невозможно. Северус посмотрел на Лили, неспешно вытирающую рукавом растрёпанного свитера свои слёзы. — Я хочу увидеть их в последний раз, — проникновенно сказала она. — А что потом? — спросил Северус едва шевеля губами. — Потом я вернусь в штаб Ордена Феникса, и… надеюсь, ты пойдёшь со мной… Что-то сильно кольнуло у Северуса в груди, будто бы в полной мере возродилось ощущение недавнего удара. Всю неделю, которую Лили пролежала без сознания, он просчитывал наперёд все препятствия в потенциальном будущем, дабы их избежать или хотя бы справиться с ними, и то, что происходило сейчас, предрекалось как самое труднопреодолимое из возможных. Даже в таком трагичном положении его Лили оставалась стойкой девушкой. Она определённо не стала бы умирать от своих рук, а вот умереть в бою – так похоже на неё. Меланхоличная улыбка блеснула на губах Северуса. — Спасибо, что поверила в меня, Лилс. Ты очень добра к людям, даже излишне… Твоя доброта очень помогала мне в детстве, и мне стоило ценить её больше, чем я ценил тогда. Теперь я это понял, и хочу достойно отплатить тебе. Вообще всё, чего я хочу для тебя – это лишь добро. Лили неуверенно улыбнулась. — Значит, ты идёшь со мной? — Не думаю, что это хорошая идея… Ордену Феникса скоро придёт конец. — Что ты такое говоришь? — улыбка Лили в миг сменилась на хмурость, а внутри груди затаилось опасение. — Я говорю, в чём уверен. После своего успеха Тёмный Лорд точно обезумел. Он собирает армию, готовясь разгромить Министерство, а за ним и Хогвартс, не брезгуя ни оборотнями, ни великанами, ни… — Твой „Лорд“ обезумел уже давно! Я просто поражена, что ты не хочешь его остановить, а вместо этого выбираешь жизнь раба под его гнётом! Очнись! Нам нет места при его правлении! Надо действовать, пока ещё есть шанс дать отпор! Мы должны помочь с победой над Пожирателями Смерти, чтобы Дамблдор добрался до Врага и уничтожил его! — Почему ты так уверена, что Дамблдор победит?!— несдержанно выплеснул Северус и вновь спрятал взгляд, не желая наблюдать реакцию на свои слова. — Хоть Лорд и монстр в человеческом теле, он сдержал своё слово. Это многое значит. Наш единственный шанс выжить, затем встроиться в новый порядок заключается в том, чтобы мы остались на своём нынешнем месте. Моё положение обеспечит нам неприкосновенность, и мы будем жить ни в чём не нуждаясь. Главное – ты ничем не рискуешь, отсидевшись во вражеском тылу. Если я окажусь неправ, и Орден победит, то ты просто вернёшься обратно, а если нет… твоё будущее сложится благополучно и в новом мире.       Видя на периферии, как Лили поднималась с места, Северус напряг каждую жилу в своём теле в ожидании очередной попытки к бегству, но произошло нечто худшее: Лили опустила на него взгляд, полный чувства нескрываемого презрения. При столкновении с ним у Северуса сбилось дыхание, словно его лёгкие вмиг заполнились водой, а сердце заныло с такой страшной силой, что поддерживать прежний уровень самоконтроля стало невыполнимым. — И в этом мире я никуда от тебя не денусь… Как складно получается… — потухшим голосом проронила Лили и направилась обратно к койке. — Знаешь, обойдусь без твоей помощи. Мои друзья уже ищут меня и найдут, будь уверен. Дамблдор же защитит меня куда лучше пешки тёмных сил. В своём нынешнем положении Северус вдруг почувствовал себя жалким. Даже не из-за того, что валялся на полу с рабским смирением во взгляде, а из-за своего бессилия. Лили не находила в нём тех чувств, которые составляли большую часть его естества, она не видела его любви, и он ничего не мог с этим поделать. Для доказательства столь серьёзного чувства, да хотя бы благих намерений, в его положении нужно было затратить много времени и усилий. Северус понимал это, но понимание не способно избавить от очевидного факта: несмотря на своё светлое чувство и нескончаемую преданность, сейчас он для Лили никто. По ощущениям некая несправедливость была в этой данности, в такой привычной, и такой неуместной сейчас, упрямости Лили. Хотелось выть и стенать, но вместо этого, опираясь рукой на дверь, Северус поднялся с пола и всем своим видом провозгласил о твёрдости своих намерений. — Дамблдор обещал мне защитить тебя! — выпалил он, будто бы давясь произносимыми словами. — Он сделал это?! Сделал?!! А друзья?! Петтигрю, который проболтался Лорду, достаточно постарался?! Или, может, ты ждёшь выручки Блэка, который убил предателя, а заодно с ним двенадцать магглов, и теперь на пожизненном в Азкабане?! На этих людей ты решила положиться, лишь бы не на меня?! Лили резко обернулась. На секунду её глаза заволокла вспышка ошеломления, после она медленно осела на койку, не сводя неверящего взгляда с Северуса. Осознание, что Питер – предатель, мельком посещало её голову после пробуждения, но мысли эти терялись в стремительном урагане других. В сочетании с новостью об убийце-Сириусе оно казалось непреодолимой в своей тлетворности пыткой. Верить словам бывшего друга не хотелось ни капли. — Ты лжёшь. Ты говоришь так, потому что ненавидишь Сириуса. — Да я… терпеть не могу этого напыщенного мерзавца, но я бы не стал тебе врать. В „Ежедневном пророке“ об этом написали, я принесу выпуск. В глазах у Лили вновь защипало, от чего она сильно сожмурилась и закусила губу. Голова её клонилась к коленям, словно увядающий бутон к земле. — Дай мне хотя бы маленький шанс доказать свою искренность, прошу! — взмолился Северус, резко сменив тон почти что на стонущий. Он нервно стискивал пальцы в попытке удержаться от заламывания рук, пока медленным шагом приближался к Лили. Приблизившись, опустился на колено поодаль неё. — Не было бы лучше, если бы ты умерла вместе с ними, не будет лучше, если ты умрёшь за них. У тебя есть будущее, даже если мир изменится. Я буду помогать тебе, где и… с кем бы ты ни жила. Мне важно лишь твоё счастье. — В мире тьмы мне не будет счастья, — прошептала Лили и, подняв на Северуса заплаканное лицо, с укором спросила: — Я же грязнокровка, забыл? Сдержаться от того, чтобы стыдливо отвести взгляд, было не просто, но Северус не поддался острому чувству смущения, полностью приняв упрёк как заслуженный. — Хотел бы забыть… но… Делать исключения могу не только я, иначе мы бы не говорили друг с другом сейчас. Потому не унывай заранее. К тому же, — юноша с трудом растянул дрожащие губы в лёгкой улыбке, — Дамблдор ещё может победить. — Да, и он победит, — насколько могла уверенно произнесла Лили, — и если он сделает это без моей помощи, я себя не прощу! — А я не прощу себя, если самолично отпущу тебя на смерть. Мысль о том, что я мог бы выбрать иной путь, не даст мне покоя до конца моей бессмысленной жизни. Это то же самое, что убить самому… — чёрные и зелёные глаза наивысшим образом овладели вниманием друг друга. Северус с большим усилием нашёл в себе последнюю стойкость и собрал всю возможную убедительность, что в нём оставалась. — Лилс, ты… ты ведь тоже не отпустила бы дорогого сердцу человека на такое опасное дело? Просто дай себе время. Тебе может казаться, что ты уже нашла выход и уже можешь лететь сломя голову исполнять задуманное, но сейчас тебе слишком плохо, чтобы понять, насколько желание умереть по собственной воле ужасно и… неправильно. Ты такого не заслуживаешь. Лили нахмурилась и отвела взгляд. Слова Северуса о его просьбе к Дамблдору, как и общее ощущение искренности произносимого, склоняли её мысли в сторону того, что Северус не был ей врагом. И хотя сомнения не отступили окончательно, Лили всё же поддалась утешению. — Я останусь ненадолго, но… не думай, будто я во всём тебе доверяю. — Я понимаю. — И ещё, раз ты уже обращался к Дамблдору, сообщи ему, что я жива. На несколько секунд Северус будто застыл с огромным камнем, застрявшем в горле. — Обещаешь мне? — Лили настойчиво ждала ответа. — Обещаю, — в безвыходности согласился Северус и встал с колена. Костлявая ладонь очутилась перед мутным взором Лили. Она поразилась, насколько длиннее и тоньше стали пальцы Северуса с возрастом, будто бы не он, а сам Смерть протянул ей свою руку. Стало немного жутко. — Пойдём, я отведу тебя в более достойное место, тут есть свободные гостевые комнаты. Лили неуверенно взяла Северуса за руку и пошла в известном одному лишь ему направлении.