Власть совершить чудо

      Кроу смотрел на пожар взметнувшийся над Темзой. Иногда он начинал думать, что король Ксизор и его отец по крови, задумавшие эту партию, которую он должен довести до логического довершения, самые что ни на есть демоны. На краткий миг его охватила слабость. Но, затем собрав волю в кулак, он стряхнул оцепенение, — в конце концов, он не сын кухарки. Он должен выполнить замысел о большом и общем безопасном мире. Если бы не было этой цели, он вероятно давно отказался бы от власти в пользу младшего брата и забрав с собой сына, отправился бы путешествовать по морям, исследуя далёкие загадочные страны. Но, то что было собрано в данный момент, могло рассыпаться с непредвиденными последствиями. И потому, была необходима жёсткая рука, способная удержать вожжи, не допуская чтобы повозка с ковчегом будущего государства скатилась в пропасть. К сожалению брат Энакин был прямолинеен, импульсивен, гневен и скор на расправу. Сложно было представить его идущим на какие то сделки даже ради идеи государства. И ещё, глядя на пожар над водой, он боялся за сына, на которого были ещё покушения. Если, как король, он сплохует сейчас, то малыш останется без защиты.       Масло горело на воде, охваченные огнём драккары, свистели и стреляли искрами отсыревшей древесины. В свободных от огня участках, обезумевшие пловцы пытались добраться до берега, где их встречали стрелы и копья. Берег бурлил от взбитой руками и ногами пролитой крови.       Среди этого огненного безумия, взгляд короля наткнулся на знакомый драккар, на который мать магическими путями приносила его в детстве. Казалось огонь расходился от него в разные стороны, Кроу приказал прекратить обстрел, дав причалить. Конунг Кайло сошёл на пантон, распространяя темную ауру властной решительности. В неожиданной паузе, звук резко вынутого из ножен меча, заставил болезненно сжаться сердце. Длинноносый двинулся вперёд. Стрелки навели в его сторону луки. Кроу сделал знак не стрелять и, вынув меч, вышел навстречу. У Кроу было чувство, что на них, взвешивая на весах, смотрят с одной стороны боги отца а с другой, роняя кровавую слезу с распятия взирает искупитель. Но, вот, боги скрылись за границей внимания, будто оставив наедине две половины единого властителя. Кроу мог одним жестом, отдав приказ стрелкам, нашпиговать этого человека, весьма опасного для его правления, стрелами, и никто бы за это не его упрекнул, но в этом не было чести. Чести, которая внезапно неумолимо воззвала к нему.       Лицо Длинноносого, скульптором которого он когда-то стал, исхудав, жёстко заострилось местами соединения осколков, на которые он приказал его рассечь, но глаза были те же проницательно-строгие и одновременно в них жила любовь. Отец был силен, Кроу чувствовал, что если бы не то что их связывало, то он был бы уничтожен без упоминаний в хрониках. Если бы не он, то его и вовсе бы не было. Всё то что он делал жертва принесённая во благо... На глаза снова попался стяг с распятием.       Песня стали рассекла воздух. Как мастера клинков, они чувствовали итог ещё до того как мечи вынули из ножен.

***

      Королева мать, направляясь в часовню дворца, оступившись пошатнулась. Немногочисленная свита сгрудилась вокруг. Фрейлина осведомилась всё ли у неё в порядке? Рей, искусственно улыбнувшись, сообщила, что не о чем беспокоится, хотя отчетливо знала, что всё не так. В часовне, сложив руки, она преклонила колени у алтаря, погружаясь в молитвенный транс. Рей чувствовала, что едва успевает и вкладывала всю себя, чтобы только успеть, чтобы не дать произойти непоправимому. Промыслы, свершаясь, отбрасывали исполнителей за грань вытканной канвы, чтобы изменения, непонятными узлами не вклинились в замысел создателя. Как же часто божьи дела вершатся руками грешников.       Сознание ворвалось между проявлениями воли колоссов, приводящей в движение клинки, несущих смерть одной из сторон. Она уже знала, что искра живущая в сердце её истинного избранника стремиться навстречу смертоносному острию. Она нырнула, захлёстывая Длинносого, по инерции унося на иные уровни реальности, сквозь которые они уже проходили когда-то, испытывая на прочность друг друга, исполняя танец световых клинков. Откуда пришло это умение, она не могла сказать, оно словно бы всегда было в ней, просто было спрятано до момента, когда она сможет воспользоваться им. Рей ощущала его реакцию. Сначала недоверчивое изумление, откликнувшееся в ней горечью, — неужели он думал, что она отреклась от него? От половины своей души. —потом облегчение понимания. Они летели меж звезд, глядя на на картину, что их призвали выткать на полотне жизни...

***

      Реджина въехала в мерсийскую столицу в окружении телохранителей. Трёхдневная осада принесла плоды. Трусливый выродок, — мерсийский король, — висел на центральной площади, распятый вверх ногами. Видимо попытка откупиться от Конунга Данов при помощи сговора женитьбы на одной из мерсийских принцесс, не возымела успеха. Претендентки в невесты валялись тут же без голов, словно куры. Принцесса подавила тошноту, и, чувствуя опасливое внимание прячущихся в закоулках местных жителей, не знающих чего ожидать от армии принцессы Уэссекса, чувствуя что необходимо использовать момент, чтобы сделать их бесповоротно своими, провозгласила:       — Выходите, о жители освобождённой столицы! Бог и король Уэссекса направили меня, принцессу Реджину, и храбрых воинов, что откликнулись на зов в трудную минуту освободить добрых христиан от свирепой жестокости языческих захватчиков! С вашей поддержкой мы изгоним врага со всех земель Англии, возвращая людям божье благословение!       Сначала никто не откликнулся и Реджине начало казаться, что её слова никто не услышал, или они не вызвали доверия. Но, вот, из разных закутков и схоронков начали выбираться и подтягиваться на площадь люди. Принцесса с облегчением вздохнула, всё же она выполняет достойное дело, а то что не удалось освободить мерсийских правителей, это их личная заслуга.       Вечером этого дня, они, накормив голодных и ограбленных жителей, смогли впервые отдохнуть под крышей дворца. Её муж герцог Гадаль-Герм исполнил новую, сложенную для неё песню. Потом они подняли серебряные бокалы, и Реджина внезапно с удивлением почувствовала, как под её сердцем бьётся ещё одно.

***

      Мост через Темзу всё же рухнул, подпиленный и вспыхнувший от пылающей факелом ладьи. И, задачей Рыжебородого стало теперь обрубать и скидывать помосты моста в воду, не допуская чтобы огонь распространился на постройки на берегу. Потом они отлавливали и сгоняли пленных в ямы, которые охотней сдавались людям говорившим на одном с ними языке. Конунг Хакс потребовал у Кроу Уэссекского сохранить пленникам жизни, знатных используя для получения выкупа, рядовых как рабочую силу для восстановления поселений, которые пострадали из-за военных действий. О наиболее непримиримых вождях сборного воинства Викингов позаботился Кайло, когда одновременно вспыхнули драккары заклятых союзников.       На его вопрос, о том что случилось с Длинноносым, Кроу ответил, что он развоплотился. Об этом сейчас англы слагали небылицы, которые обрастали с каждым новым рассказом всё новыми и новыми деталями. Но общий смысл, что Король вышел на битву с языческим конунгом-чародеем и победил. А сам чародей растворился, оставив на месте лишь доспехи и одежду. Что же, Длинноносый знал что делает. Ощущения того, что побратим умер у Конунга Хакса не было, скорее всего он ушел тайными тропами одаренных, оставив ему после себя в наследство кучу забот, не оставляющих времени для скорби. Нужно было покончить с делами здесь и как можно скорее возвращаться обратно в Диффлинн, его беспокойная дочь нуждалась в защите, хотя сама и не осознавала этого. И, он так давно не видел свой Цветок на колючем кустарнике и младшего сына.

***

      Магда ощущала враждебность и насмешливое отношение по отношению к себе. Двоюродный брат покойного мужа даже не снизошёл до того, чтобы выйти для объяснений. Гадкий шепоток за спиной. Сейчас, когда её отец ушёл воевать за англов, уведя за собой большую часть войска, платившие дань местные осмелели. Прослышав про двусмысленное положение, в которое поставил себя её отец, ввязавшись в компанию против своих соплеменников, они ставили на то что Рыжебородый не вернётся или сильно ослабит свои позиции после возвращения. А её притязания на власть в Таре, на основании заявленной во всеуслышание беременности от покойного мужа, добавило враждебности по отношению к ставленникам Диффлинна. Щепотки о том, что норманны таким образом хотят отобрать Тару.       Беременность неожиданно тяжело давалось. Утренняя слабость и тошнота. Матушка всячески отговаривала её от этой затеи и просила дождаться возвращения отца. Но, Магда стремилась действовать. Её утомили разговоры о том, что лучше бы ей повторно выйти замуж, тем более, что были кандидаты, которых её щекотливое положение не смущало ни сколько. Но, сейчас ей не нужен был мужчина рядом, она не могла думать, кроме того, что у неё отобрали наследие мужа, а люди, которые благосклонно улыбались ей в день свадьбы, теперь отводили глаза. Больно ещё было от того, что отец и мать не поддержали её притязания на трон Тары. Видите ли её жажда справедливости, мешала спокойствию и миру, между соседними королевствами. Отец всегда пёкся о мире, а эти добрые соседи всегда плели заговоры за его спиной. А своей армии у неё пока не было, только экипаж личной ладьи. Покидая древние стены порядком разрушенного дворца, она решила посетить святыню этих земель, несмотря на то, что тетка мужа и мать нынешнего претендента на трон весьма непочтительно намекнула, что нечего ей там делать, что святыни Тары не должны осквернять стопы чужаков. Её сердце сжалось, ещё совсем недавно Магду не считали здесь чужой, и её стопы вполне устраивали местные святыни.       Ветер откуда-то принес запах готовящейся еды, и Магде до дурноты захотелось есть. Она вспомнила, что ей даже не предложили хлеб и соль, как гостю, а значит показали, что ей здесь не рады. Даже её положение не смягчило сердец, родни покойного мужа, казалось этот факт наоборот их озлобил. Приказав своей свите остаться внизу холма Магда, оправив непокорные спирали медных волос зашагал вверх на холм, в место где когда-то короновали её мужа. Король Миде... она помнила ясный взгляд его голубых глаз, почувствовав как ей его не хватает она прошептала:       — Прости, я бы очень хотела чтобы этот ребенок был от тебя. Ты помнишь как мы любили друг друга. Если бы ты был жив, то всё бы было иначе.       Лёгкий ветерок, утешая погладил её по щеке. Убедившись, что никто её не видит, она села у основания Камня судьбы, прислонившись к нему спиной и безутешно заплакала. Она действительно любила мужа и ей было горько от того, что его родня теперь всячески отрицает её причастность к его жизни. Её поступок в кольце камней с королём Уэссекса, был продиктован горем, одиночеством и, лишь отчасти, магией места. Кроу был порывист и страстен, но, она сознавала, что такой человек не посвятит свою жизнь ей. Его страстью были дела такого масштаба, который она с трудом могла представить. Она своё то положение не могла исправить, лишь вынести урок, что надеяться, что мужчины обезопасят её от всех бед было глупо.       Нервное напряжение и положение, заставили Магду почувствовать страшную усталость, и невольно она смежила веки, погружаясь в дремоту. Сон, начавшийся с перебора событий дня и возгласов тетки мужа: "Тебе не место здесь!", — раскатившегося эхом по всем уголкам сознания, сменился баюкающим шёпотом покойного мужа: "Не слушай их, поспи отдохни, тебе нужны силы, — и дальше отдаляясь так, что расслышать можно было с большим трудом, — подожди, придет время, и ребенок вырастет..."       Магда открыла глаза, чуть дальше от неё прикорнул телохранитель. Она заметила, что её укрывал ещё один плащ, видимо парень укрыл госпожу, сберегая её сон. Королева без королевства благодарно улыбнулась про себя, чувствуя, что дитя внутри плехнулось словно маленькая рыбка. Она не знала кто во сне с ней разговаривал, покойный ли муж, телохранитель ли, расслышавший её бормотание во сне, или сам Камень судеб, что выбирал королей, но, с этого момента, ей стало спокойней.

***

      Роуз, вытирала слезы, увидев как появились паруса её конунга, она знала, что на его долю выпало многое, и, она должна поддерживать фундамент на котором держится храм их семьи. Всё должно было наладится, ведь они снова были вместе. Она очень переживала за Магду, которая отправилась в дом, который теперь не принадлежал ей и был для неё опасен. Роуз сдержала порыв, подсыпать дочери сонного зелья, чтобы та оставалась дома. Она понимала, что это не средство, что дочь потом возненавидела бы её за неволю. Магда должна была усвоить, что значит быть взрослым человеком. Роуз изо всех сил молилась, чтобы благоразумие и терпение бывших свояченников, превысило вздорные притязания её дочери. На далёкой родине Роуз за такой обман могли запросто живьём закопать в яме, так как это можно было приравнять к государственной измене. Здесь было намного проще и одновременно запутанней. Отсутствие старших родственников с Магдой должно было свидетельствовать нынешним хозяевам Тары, что они не поддерживают притязаний дочери. Умом Роуз всё это понимала, но сердце матери разрывалось от боли за дочь, она понимала, что та не может справиться с горечью утраты мужа, и потому совершает необдуманные поступки один за другим. Магда считает себя слишком сильной и не принимает утешений и советов матери.       Сходни ударились о причал, и завибрировали под тяжестью шагов. Рыжебородый был настроен собрано и решительно, как если бы сразу, собирался включаться в решение всех проблем накопленных на этом берегу. Слезинка всё же капнула на щёку Роуз, потому что при взгляде на супруга к ней возвращалась уверенность, что пока они живы, то всё смогут решить. Эта вера ещё укрепилась когда после крепких объятий и поцелуев, повернув голову, они увидели идущую по причалу Магду.

***

      Кроу смотрел на танцующих людей, веселье после нескольких лет, разъездов по отстраивающейся стране, борьба с хаосом и точечными набегами данов в Мерсии, усмирение непокорных вассалов всё это отняло много времени и сил. И в этот вечер он, как званный гость, наконец дал себе волю немного расслабиться.       Советники доложили о настроениях в королевстве, городе и зале. Конечно, полностью довольных как обычно не было. Но даже было бы странно, если бы все были довольны. Скорее это было бы подозрительно и означало, что кто-то, что-то замыслил, и лишь изображает радость.       Он посмотрел на Викингов расхаживающих среди Уэссекских вельмож. Ухоженные, приосанившиеся представители норманской знати, в одеждах приближенных к нормам, христианского мира выглядели вполне достойно, некоторые даже танцевали с дамами. Побывав в плену в замках пленивших их лордов, они быстро изучили язык победителей, одновременно переняв культуру и манеры. Многие содержались до получения выкупа, во вполне сносных, а зачастую дружеских условиях. Пленники клялись, что не сбегут и редко кто нарушал слово. И, родичи как правило выкупали своих мужчин, с возвращением которых в земли норманнов проникали новые идеи.       Конечно, процессы происходили не так быстро, но всё же с каждым годом они набирали обороты. И вот одним из свидетельств того, что мир стал единым, стала эта свадьба, которую он наблюдал сейчас. Чудо, которое его родители не смогли применить в отношении себя, но совершили для всех. Они использовали Силу, которой их наделило проведение, и полученную власть, чтобы совершить чудо для всех.Чудо — рождённое жертвой, ценой большой крови, танцевало в чертогах данного замка. Дочь уэссекского герцога выходила замуж за влиятельного норманнского ярла. Чудо, ещё очень хрупкое, но уже существующее.

КОНЕЦ