Багряные рассветы

Пусан, 2024 год

      Сливаться в глубоком поцелуе под шум морского прибоя невероятно романтично. Чонгук то припадает к губам омеги, буквально пожирая его от страсти и нарастающего желания, то отстраняется и с большой нежностью смотрит в опьяневшие от чувств ореховые глаза. Он мягко толкает Тэхёна на кровать и, нависнув над ним, любуется потрясающей красотой и сексуальностью своего новоиспечённого супруга.       — Мы здесь одни? — неуверенно уточняет омега, бегая взглядом по довольному лицу Чонгука.       — Конечно! — кивает он, запуская пальцы в его шевелюру. — Праздничный шатёр находится достаточно далеко. Там выставлена охрана, чтобы не проскочил никто из гостей, неожиданно решивших прогуляться в эту сторону берега. Справа, если пройти ещё метров пятьсот, пока стоит строительный забор — такой же, как у дороги за твоим домом.       — Нашим, — поправляет его Тэхён и улыбается.       — Нет! Это мой свадебный подарок, так что даже не спорь! — мягко, но при этом не теряя настойчивости, возмущается альфа.       — А у меня для тебя и нет ничего. — Он растерянно поджимает губы. — Думал, что организация самого торжества и экономия нашего семейного бюджета уже сойдёт за подарок, а ты тут мне целый дом презентовал! — сокрушается омега.       — Разве это важно? — Чонгук осыпает его шею поцелуями. — И вообще, хватит болтать, господин Чон!       — Ох-х! — Тэхён выгибается, но несдержанно хихикает. — К этому нужно будет привыкнуть.       — У тебя вся жизнь впереди, любовь моя! — Он прикусывает омегу за ухом и довольно хмыкает, когда тот тихо стонет от его действий.       — И можно быть громким? — спрашивает Тэхён, гуляя пальцами по чужой мускулистой спине.       — Никто и ничто, кроме Восточного моря, нас не услышит, а оно умеет хранить секреты! — Чонгук вновь накрывает его губы в глубоком поцелуе. — Кричи! Это так меня заводит!       Альфа до сих пор удивляется, как же всё продумано природой. Их первый половой акт начинался с договора, и не было даже намёка на чувства, поэтому приходилось пользоваться смазкой, но после примирения они ни разу даже не вспомнили про неё. Тэхён всегда готов был его принять, и близость с любимым омегой не шла ни в какое сравнение с тем, что было у Чонгука до этого.       Гремучий коктейль из чувств, дикого влечения и инстинктов приводил к тому, что каждый их секс был удивительным и неповторимым.       В брачную ночь не хочется торопиться.       Альфа уделяет внимание каждому сантиметру соблазнительного тела, страстно покрывая его поцелуями. Влажный след тянется от изящных ключиц и упругих сосков к низу живота, который дрожит от горячих прикосновений языка, внутренней стороне бёдер, острым коленям и тонким лодыжкам. Ласкает чувствительную кожу и уверен, что это приносит невероятное удовольствие не только ему, но и омеге, который тает под его прикосновениями.       Их секс начинается очень плавно и до дрожи в коленях эротично. Чонгука сводят с ума не красные шёлковые простыни, а Тэхён, мечущийся по ним из стороны в сторону. Смотрел бы на него вечно, но инстинкты берут своё, нарастающее желание — тоже. Альфа раздразнивает омегу излишне медленными толчками, отчего тот нетерпеливо начинает подмахивать бёдрами, желая ускорить ритм.       За то время, что они вместе, омега очень раскрылся в сексуальном плане. И это действительно заслуга Чонгука, который всегда мягко его направлял, предлагал что-то новенькое, наблюдая за реакцией, и никогда не настаивал, если тот был не готов. Сегодняшний минет в душе действительно поразил альфу, потому что он, как никто другой, знает, что для Тэхёна это особый барьер, который было неимоверно сложно преодолеть. И Чонгук очень ценит то доверие, что сумел заслужить за такой короткий срок.       И всё благодаря искренней и взаимной любви.       Два тела сливаются в едином ритме: один начинает, другой сразу подхватывает, продолжая чувственный танец. Поцелуи-укусы обжигают кожу, оставляя багровые следы, а громкие шлепки звучат так возбуждающе, что оба вскрикивают от происходящего и не собираются останавливаться. Пальцы во рту, обхваченные пухлыми губами омеги, скользят глубже, вызывая дрожь по всему телу. Каждое действие слишком пошлое и откровенное, но когда люди настолько близки, то любое стеснение уходит на второй план, а вместо него появляется неистовое желание раствориться в самом дорогом человеке.       Позы в сексе — это не только способ доставить удовольствие партнёру, но и возможность показать, насколько разнообразным может быть сам процесс. Сегодня они слишком много экспериментируют, отчего у Тэхёна уже срывается голос от крика, а взмыленная спина альфы исполосована чужими ногтями.       Чонгук укладывает омегу на живот, накрывает собой и даёт ему первый узел, как тот очень любит. Бешено вбивается в соблазнительное, разгорячённое тело и замирает, когда оргазм сносит его своей яркой, неповторимой волной. Ему безумно нравится не просто кончать внутрь, а делать это без презерватива, завершая всё сумасшедшей сцепкой, во время которой Тэхён совсем не отдаёт отчёта своим словам, а иногда и действиям. Но он настолько естественен в эйфории, что для альфы это всегда остаётся самым любимым моментом.       Чонгук бесконечно целует омегу, пока тот бессвязно что-то бормочет и всхлипывает от распирающего изнутри узла, который в буквальном смысле сносит ему крышу.       Как-то они говорили о своих ощущениях во время оргазмов, и Чонгук тогда искренне позавидовал, что родился альфой, потому что описания Тэхёна были фантастическими и ни в какое сравнение не шли с тем, что чувствовал он.       Им нравится доставлять друг другу удовольствие. Когда ты не только получаешь, но и стараешься дать взамен в два, а то и в три раза больше. Всегда пытаются удивить и чем-то порадовать и ни разу не сталкивались с каким-то недопониманием, которого у Чонгука с прежними партнёрами хватало с лихвой.       Они частенько шутят в постели.       Иногда пошло, а порой до истеричного смеха и колик в животе, но всегда по-доброму и с большим уважением к партнёру. Это тот самый случай, когда ты чувствуешь свою половину на каком-то космическом уровне, и такое не поддаётся никаким объяснениям. Тэхён сразу улавливает, когда его альфа сильно устал, и помогает расслабиться без лишней физической нагрузки. И пусть в ход идут исключительно руки, но эти пальцы на члене Чонгука вытворяют такое, что он до тёмных пятен перед глазами только и успевает жадно хватать ртом воздух, бурно изливаясь себе на живот.       Узел для них — это не только способ зачать ребёнка или возможность продлить и без того фееричные оргазмы, но и какое-то удивительное единение, от которого и слёзы выступают на глазах, и дыхание перехватывает от переполняющих эмоций.       И сколько же слов любви сказано в эти моменты, но каждый раз хочется произнести ещё больше в неустанном желании выразить своё обожание.       Сегодня для них особенная ночь, когда все чувства обострены и даже то, что они делали ранее, воспринимается иначе. Осознание того, что теперь их статус официальный, в буквальном смысле будоражит кровь и заставляет сердце биться чаще.       Тэхён хрипло просит ещё и ещё, желая качаться на волнах наслаждения как можно дольше, и Чонгук даёт ему всё и даже больше. Обычно во время сцепки партнёры замирают и ловят кайф, но сегодня альфа превзошёл сам себя: он продолжает двигаться даже с узлом на члене, постоянно стимулируя чувствительную точку внутри омеги.       Чонгук останавливается только в тот момент, когда Тэхён уплывает в оргазменной неге и затихает, лишь коротко вздрагивая телом от очередного выброса семени внутри себя.       Сейчас спрашивать у него что-либо бесполезно, поэтому альфа переплетает свои пальцы с его и зарывается носом в густые русые волосы, наслаждаясь цветочным ароматом, который в такие моменты звучит невероятно насыщенно и очень возбуждающе.       Чонгук даёт омеге время прийти в себя, попутно зацеловывая все участки, до которых может дотянуться. Довольно мычит ему в ухо и широкими мазками лижет шею, намекая, что это далеко не финал их сумасшедшей брачной ночи, которая, к слову, началась на алых простынях, а продолжилась, к удивлению обоих, в тёплом бассейне, украшенном маленькими фонариками, имитирующими горящие свечи.       — Давно мечтал об этом! — рычит Чонгук, насаживая его на себя. — Держись за меня! — Он накрывает его губы своими и погружается с ним под воду, страстно целуя.       Выныривают через несколько мгновений и смеются, а потом вновь припадают друг к другу и кружатся в новом танце любви. Второй узел альфа дарит Тэхёну именно здесь, баюкая в сильных руках, пока тот всхлипывает, кольцуя его шею, и вновь сходит с ума от череды оргазмов, которые и не думают заканчиваться.       Изнеженные бесконечной любовью и лаской, они вновь оказываются на алых простынях, и Чонгук завершает их близость, лёжа на боку. Сам удивляется, что идёт уже на третий круг, дав омеге ещё один узел — не такой крепкий, как первый, но очень длительный и страстный. Тэхён уже не в силах излиться снаружи, потому что полностью выжат, но внутри всё продолжает пульсировать от такого безумия.       — Я люблю тебя! Люблю! Люблю! Люблю! — содрогаясь от оргазма, хрипит омега.       — Мои чувства к тебе как сад из дивных цветков иланг-иланга: с каждым днём разрастаются всё больше, — спустя время шепчет ему Чонгук, пытаясь восстановить дыхание после такой гонки.       — Мой муж самый романтичный на свете! — Он слегка поворачивает голову и счастливо улыбается ему в губы.       — Посмотри, как это потрясающе! — просит альфа, приподнявшись на локте.       Тэхён повторяет за ним и видит яркое солнце, выплывающее из-за горизонта, где море встречается с небом, рождая удивительную палитру, которая бывает только на этом пляже.       Багряная и настолько красивая, что дух захватывает!       — Я мечтал встретить этот рассвет на алых простынях именно вот так! — счастливо говорит Чонгук.       — И пусть теперь это будет нашей традицией! — Тэхён тонет в его объятиях и снова жмурится от поцелуев.       — Каждую годовщину на этом самом месте!       — Да-а!

***

Филиппины, Остров Боракай, 2024 год

      Из-за плотного рабочего графика Чонгука отпуск пришлось сдвинуть с начала сентября на его конец. Тэхён вообще говорил, что это всё необязательно, но альфа убеждал, чтобы они улетели хотя бы на неделю.       Уговорить омегу не брать с собой детей оказалось целым испытанием, и он уступил только тогда, когда на этом настояли сами мальчики, сославшись на занятость в школе.       — Это же наше свадебное путешествие! — возмущался Чонгук. — Семьёй мы уже летали в Таиланд, когда были каникулы! Дай же мне оторваться в отпуске!       Тэхён лишь закатил глаза, понимая, что всё же придётся согласиться.       На острове их встречает шикарная вилла и часть личного пляжа, принадлежащая только им. Омега ходит по дому и восторженно осматривает каждое помещение, пока Чонгук следует за ним и снимает его на камеру.       — Как же здесь краси-и-иво! Боже мой! — восхищается Тэхён. — А какой вид из окна, особенно из ванной! Взгляни на это джакузи! Можно лечь и умереть прямо здесь!       — Даже не вздумай! — смеётся альфа. — У нас впереди столько всего!       — Мне казалось, что ты любишь тюлений отдых… — Он подходит к нему, отодвигает препятствие в виде камеры и целует с громким чмоком.       — У нас всего неделя, а это катастрофически мало! Поэтому лежать и ничего не делать нельзя ни в коем случае! Мне бы очень хотелось, чтобы этот отпуск надолго тебе запомнился! — с большим предвкушением говорит Чонгук.       В первые четыре дня они действительно очень заняты: исследуют местные достопримечательности и объезжают почти весь остров на арендованном трицикле, считая это невероятно романтичным. В их программе есть и снорклинг, во время которого они с восторгом любуются черепахами, морскими ежами и даже акулами. А по вечерам ходят по ресторанам и пробуют разнообразные экзотические блюда, устраивая себе самый настоящий гастрономический тур.       Ночи любви, перерастающие в страстные пробуждения, ещё больше их сближают, потому что не нужно никуда торопиться и отвлекаться на сторонние дела. Они бесконечно фотографируются и отправляют снимки и видеоролики детям, родителям и друзьям, по-настоящему наслаждаясь путешествием.       Утром пятого дня Тэхён сидит в плетёном кресле у их личного бассейна и расслабленно принимает солнечные ванны. Длинные стройные ноги лежат на коленях у альфы, пока тот что-то читает в телефоне и попутно разминает чужие изящные ступни. Омега так хотел розовую матчу, что они обошли несколько магазинов, прежде чем нашли её. Он с наслаждением пригубляет любимый напиток и морщится, сразу же отставив высокий стакан.       — Что такое? — удивляется Чонгук, отложив телефон в сторону.       — Странно… — Тэхён хмурится и, приблизив лицо к матче, вновь принюхивается. — Вчера же вечером пил и было вкусно!       — Это та же самая упаковка?       — Да.       — Дай попробую! — Альфа тянет носом и, сделав небольшой глоток, смакует на языке. — Да такая же, какую ты и дома пьёшь!       — Это всё устрицы… — вздыхает Тэхён. — Они ещё вчера показались мне подозрительными!       — Но я же тоже их ел! — озадаченно произносит Чонгук и вновь нюхает напиток.       — Не знаю, мне как-то нехорошо. — Он убирает ноги с его колен и медленно встаёт, после чего, прикрыв рот ладонью, стремительно удаляется в дом.       Через два часа Тэхён так и не выходит из уборной, а Чонгук волком кружит под дверью.       — Дай же мне войти! — ругается он.       — Нет! Не смей! — устало отзывается омега и вновь нажимает на кнопку смыва.       Но альфа не выдерживает — вскрывает замок и входит в ванную, совмещённую с туалетом, возле которого и обнаруживает побледневшего Тэхёна.       — Эй! Ты почему сидишь на полу? — Чонгук присаживается рядом и сразу же проверяет его лоб. — Я уже вызвал врача, так что надо как-то переместиться на кровать.       — Я не могу, — уронив голову на скрещённые руки, которые лежат поверх согнутых, подтянутых к груди колен, жалобно произносит Тэхён. — Меня постоянно тошнит!       — Сейчас выпишут лекарства, я съезжу и всё куплю. Потерпи, маленький! — Он целует его в макушку и протягивает стакан с минеральной водой.       Доктор приезжает через час и просит Чонгука подождать снаружи, чтобы провести осмотр. Альфа вопросительно глядит на мужа и покидает спальню только после одобрительного кивка, оставаясь неподалёку и пытаясь подслушать, что же происходит за дверью.       Тэхён слушает длительную речь доктора о гигиене и чистоте рук во время отпуска. О его случаях из практики, которые омеге сейчас вообще до фонаря. Отчаянно хочется грубо заткнуть этого пожилого филиппинца, послать куда подальше и остаться в тишине.       — Устрицы иногда вызывают отравление, если их неправильно есть, — с умным лицом кивает мужчина. — Но нам всё же нужно сделать тест, чтобы исключить беременность. После этого я смогу назначить лекарства. И подскажите, когда у вас была последняя течка?       — Ч-что? — непонимающе спрашивает омега. — «Течка»? — Вопрос гулким эхом рикошетит от стен и звучит максимально абсурдно.       Ему терпеливо и очень дотошно объясняют причины таких обследований, а потом суют в руку коробку с тестом и отправляют обратно в уборную.       — Дойдёте сами? Голова не кружится?       — Нет, всё нормально, — устало отзывается Тэхён и таращится на упаковку.       Про такой вариант развития событий он почему-то даже не подумал.       Омега, не глядя, мочится на полоску и щёлкает пластиковым колпачком, после чего буквально выползает из ванной, держась за стену, и суёт тест доктору, рухнув обратно на кровать.       — Не знаю, что там. Не смотрел. Простите, мне нехорошо…       Чонгук нетерпеливо заглядывает и натыкается на улыбку врача, который жестом его подзывает и вручает альфе пластиковый футляр.       — Что это? — озадаченно спрашивает он.       — Тест на беременность, — поясняет мужчина. — Поздравляю!       Тэхён поднимает голову, которую прятал в подушках, и ошарашенно смотрит на Чонгука: у того вообще шок, граничащий с дикой радостью, грозящейся вырваться наружу.       — Это точно? — на всякий случай спрашивает альфа.       — Можете дополнительно сдать анализы в нашей клинике, но полоски очень яркие. Думаю, дело тут совсем не в устрицах! Выпишу вам один препарат, который безопасно принимать в вашем положении и на начальных сроках тоже. Он немного уберёт токсикоз и в целом нормализует состояние.       — С-спасибо… — находясь в ступоре, выдавливает из себя Тэхён и вновь убегает в уборную с новым позывом.       Чонгук провожает доктора и входит в ванную, всё ещё сжимая в руках тест. Улыбается так широко, что омега, вымотанный тошнотой, не может сдержаться и усмехается, умываясь холодной водой.       — Как ты? — ласково спрашивает альфа, приобняв его за плечи.       — Кошмарно! — жалобно канючит Тэхён. — Но при этом дико счастливый! — Он поворачивается и тонет в нежных объятиях.       — У нас получилось! — восторженно восклицает Чонгук. — Даже не верится!       — Может, это всё же устрицы? — с долей сомнения предполагает омега.       — Вот вернёмся домой и сразу в клинику!

***

      В бизнес-классе Korean Air по обеим сторонам прохода располагаются просторные кабинки на двоих, и в них путешествие проходит с комфортом. Укрыться от посторонних глаз можно с помощью плотно задвинутых штор, чтобы провести полёт, выбрав интересный фильм, или просто поспать в тишине.       Чонгук, вальяжно раскинувшись в широком кресле с мягкой подножкой, смотрит какой-то американский боевик, попивая американо, пока омега, надев на глаза специальную маску и укрывшись клетчатым пледом, который принёс заботливый стюард, сладко сопит на своём месте у окна.       Альфа вынимает наушник и поворачивается к Тэхёну, странно ёрзающему в тревожном сне. Он гладит омегу по волосам, пытаясь успокоить, но тот неожиданно громко вздыхает. Чонгук замирает и несколько секунд пребывает в замешательстве, пытаясь понять, в чём дело. Но после очередного протяжного и очень характерного звука наклоняется и мягко целует его в губы.       — Милый, ты так сладко стонешь, что я даже не знаю… — с довольной улыбкой шепчет Чонгук.       — Мм? — сонно мычит омега. — Мы уже идём на посадку?       — Нет, любовь моя. Нам ещё лететь два часа, — поясняет альфа, оставляя лёгкую дорожку поцелуев у него на щеке. — Что тебе снилось?       — Ты-ы, — выдыхает он и прикусывает губу, сдерживая смущённую улыбку. — Точнее, твой язык во мне.       — Здесь? — Чонгук накрывает его рот своим, сразу же чувствуя реакцию и руки на своей шее.       — Н-нет, — прервавшись, шепчет Тэхён. — Как в тот первый раз на цокольном этаже.       — Оу-у! — хмыкает альфа, ощущая нарастающее возбуждение. — Что ты чувствовал тогда? Расскажешь?       — Мне было страшно, дико стыдно, но всё перекрывалось безумным желанием, чтобы ты делал это снова и снова, — с горячим придыханием признаётся омега, собираясь стянуть с себя маску для сна.       — Не торопись, детка! — мягко останавливает его Чонгук и, просунув руку под плед, настойчиво сжимает чужое возбуждение. — Хочу кое-что сделать.       — Мы в самолёте! — напоминает Тэхён, но не отталкивает его, а наоборот — подаётся бёдрами навстречу.       — Это кто там у нас такой влажный? — довольно цокает альфа, нырнув ладонью под его нижнее бельё.       — Чонгу-ук! — Он жалобно скулит, ёрзая на месте, когда в него проникают сразу два пальца. — Мы же не одни!       — Тем интереснее! — Двигая рукой, альфа меняет положение, чтобы было удобнее, и глотком допивает кофе. — Мой жадный до секса любимый муж сейчас кончит очень тихо, но это запомнится как нечто яркое и сумасшедшее.       — Как было в примерочной? Тот самый бутик на центральной улице Боракая, — прыскает Тэхён.       — Именно! — Чонгук начинает ласкать ещё настойчивее, надавливая запястьем на изнемогающий от желания член, и с упоением наблюдает за реакцией омеги, который, запрокинув голову, тяжело дышит и кусает ребро собственной ладони. — Тшш, ты будешь послушным мальчиком, когда кончишь, — наклонившись к его уху, шепчет альфа. — Покажи мне свой самый тихий оргазм.       — Я тебя придушу! — выдавливает из себя омега. — Это… Ох! — сдавленно вскрикивает он.       И сразу же замирает, когда слышит обеспокоенный голос стюарда:       — У вас всё в порядке?       Тэхён лежит в неестественной позе и даже не дышит, пытаясь прикинуться ветошью, пока Чонгук вежливо отвечает на вопросы и свободной рукой забирает поднос с пирожными.       — Он ушёл? — нервно спрашивает омега, чувствуя, как пальцы внутри него вновь начинают массировать чувствительную точку.       — Нет, стоит и смотрит, — со смехом говорит Чонгук, после чего слышит возмущённое фырканье.       Тэхён всё же снимает маску с лица и обиженно надувает губы, глядя на плотно задёрнутую шторку. Но его запала хватает ровно на тридцать секунд, потому что умелые ласки альфы не оставляют шансов. Он прячет лицо в подушке и глушит в ней все эмоции, потому что настигший оргазм оказывается хоть и коротким, но очень ярким. Острота ощущений усиливается из-за нестандартной обстановки, что их могут застать в любой момент.       — Кошмарный вы человек, господин Чо-он! — выстанывает омега, чувствуя, как чужие пальцы дразняще продолжают ласкать изнутри.       — Какой же ты чувствительный во время беременности! — с восторгом произносит Чонгук.       — Может, тест всё же ошибочный? — с сомнением добавляет Тэхён и смотрит, как его муж вынимает руку из-под пледа и облизывает пальцы, перепачканные в густой полупрозрачной смазке. — Что-то меня начинает подташнивать, так что давай без вот этих коллабораций — жопа-рука-рот! — Он снова прикрывается подушкой под тихий смех мужа.       — Надо запомнить! — хохочет альфа. — Но как же вкусно! Просто отвал всего! — Чонгук лениво вытирает ладонь салфеткой и смотрит на разнеженного Тэхёна. — Хочешь пирожное?       — Думаешь, стюард догадался, чем мы тут занимались? — игнорируя вопрос, интересуется омега.       — Конечно! — с лицом сытого кота хмыкает Чонгук. — Не будь таким наивным и правильным! Некоторые даже трахаются тут, так что мы вообще вели себя максимально прилично!       — Какой позор! — в отчаянии выдыхает Тэхён. — Вот как теперь перестать думать об этом?       — Просто вспомни про примерочную, в которой ты кончил прямо на зеркало, — едва сдерживая смех, тихо произносит альфа.       — Ой, всё! — Он машет на него рукой и обречённо заглядывает под плед. — Кажется, мне нужны салфетки…

***

Сеул, 2024 год

      После возвращения из отпуска на следующий же день они отправляются в клинику, где по результатам анализов беременность действительно подтверждают и ставят срок около четырёх недель. Чонгук, наплевав на присутствие врача, на радостях так обнимает и целует мужа, что Тэхён едва сдерживается, спрятав лицо у него на груди.       — Почему меня постоянно тошнит? — устало спрашивает омега, когда осмотр уже закончен. — В прошлый раз такого не было…       — Всё очень индивидуально, и вторая беременность совсем не обязана походить на предыдущую, — терпеливо поясняет доктор. — Чаще всего токсикоз сохраняется в первом триместре, а потом станет полегче. — Он кладёт перед собой распечатанный бланк. — Я выпишу вам специальный чай.       — А что насчёт секса? — Чонгук решает уточнить всё заранее, на что Тэхён только смущённо прячет взгляд.       — Пока никаких угроз нет, но всё же давайте без фанатизма! — на всякий случай увещевает мужчина. — Ведём здоровый образ жизни, хорошо питаемся, гуляем и наслаждаемся беременностью!       После примирения они совершенно не предохранялись в надежде, что всё случится само собой. Так оно и произошло, но альфа даже предположить не мог, сколько нервных клеток оставит за этот период.       Иногда ему казалось, что Тэхён просто над ним издевается.       Омега испытывал его терпение настолько изощрённо, что Чонгук иной раз проклинал всё на свете. Но старался делать это мысленно, и его выдержке действительно можно было позавидовать: при супруге он пытался сохранять спокойствие, улыбался и выполнял любые желания Тэхёна, даже если тот среди ночи неожиданно хотел клубники определённого сорта.       Чонгук отправлялся на поиски лакомства самостоятельно, так как не доверял водителю, и выискивал самые отборные и спелые ягоды. А потом с наслаждением наблюдал, как его любимый с аппетитом уплетал вкусняшки, сидя на кровати в своей мягкой уютной пижаме!       Накормить Тэхёна действительно было очень сложно, именно поэтому альфа так заморачивался и готов был горы свернуть, лишь бы ушёл этот чёртов токсикоз, из-за которого появилась нездоровая худоба и голодный блеск в глазах. Бывали дни, когда тошнота не отпускала с утра и до вечера, поэтому Чонгук кружился возле измученного мужа и не знал, чем помочь.       — Мне кажется: я бы сейчас съел мак-гуксу твоего приготовления, — как-то шепчет Тэхён, лёжа у него на груди. — С маслом пери-иллы… — мечтательно тянет он.       — Уверен? — на всякий случай уточняет Чонгук, приподнявшись на локте.       — Совсем нет, но вдруг приживётся? — виновато рассуждает он, а когда его бедный живот жалобно урчит от голода, альфа решительно отбрасывает уголок одеяла и отправляется на кухню.       Тэхён хвостом плетётся следом.       Усаживается на высокий барный стул и выглядит таким домашним в пушистой коричневой пижаме.       — Ты похож на медвежонка! — У альфы губы невольно расплываются в улыбке.       По пути к холодильнику он наклоняется и ласково его целует. Омега терпеливо ждёт, когда муж в сексуальном фартуке, надетом на обнажённый торс, начнёт колдовать у плиты. Ему очень нравится смотреть, как Чонгук готовит, тихо напевая что-то себе под нос. По кухне распространяется божественный аромат, и, когда лапша готова, Тэхён уже не может усидеть на месте от нетерпения.       — Не передумал? — с улыбкой спрашивает альфа, придвигая к нему широкую тарелку.       За окном глубокая ночь, но Чонгуку абсолютно наплевать, что вставать через четыре часа. Мак-гуксу поглощают с большим аппетитом и протягивают пустую тарелку для добавки.       — Ещё? — удивляется альфа, дёрнув бровью.       — Как же это вкусно! Господи! — с наслаждением мычит Тэхён.       — Мне не жалко, но давай всё же подождём, а то вдруг опять затошнит, — на всякий случай предлагает он.       — Понять не могу: почему такая разница? Во время первой беременности вообще не было даже намёка на токсикоз, а тут… — Он тяжко вздыхает. — Одни мучения!       — Если бы я мог забрать хоть часть из них, то без колебаний так и бы и сделал, — сразу же говорит Чонгук. — Потерпи, любовь моя!       — Прости меня, — виновато шепчет Тэхён. — Я, наверное, уже достал тебя! Но и сам себе не рад. — В конце его голос всё же дрогнул.       Альфа уже знает эти гормональные колебания — от слёз до смеха с разгоном в доли секунды. Он сразу же притягивает омегу к себе и окутывает лаской, зацеловывая.       — Доставай сколько тебе влезет. Я хоть и психую иногда, но искренне кайфую от тебя беременного. Ты такой чувствительный, будто каждая эмоция — это маленький ядерный взрыв! — Альфа стискивает его в объятиях. — Понимаю, что бывает непросто, но у тебя есть муж, который может помочь! Я всегда рядом и готов утешить, когда это будет нужно.       — И дать добавки мак-гуксу? — на всякий случай напоминает Тэхён.       — Это, безусловно, тоже! — смеётся Чонгук, забирая у него тарелку, чтобы положить новую порцию.

***

      В офисе сегодня творится самый настоящий дурдом. Давно такого не было: Чонгук заканчивает совещание на повышенных тонах и даже увольняет нескольких сотрудников за очевидные оплошности, которые от него хотели скрыть. Размашистым шагом уходит к себе в кабинет и громко хлопает дверью, отчего секретарь подпрыгивает на месте. А когда видит Сокджина из отдела благотворительности, сразу же складывает руки крест-накрест и мотает головой.       — Злой? — остановившись у двери, уточняет омега.       — Не то слово, — шепчут в ответ.       — Обожа-аю! — с каким-то особым придыханием тянет Джин и решительно входит в кабинет.       — Мазохист! — ошарашенно произносит ему в спину секретарь, откровенно не понимая его мотивов.       — Херовый день? — спрашивает Сокджин у друга, который стоит у окна с бокалом виски.       — С чего ты взял? — не оборачиваясь, интересуется Чонгук.       — Да хотя бы с того, что ты бухаешь до полудня! — смеётся он.       — Да что-то как-то всё накопилось! — вздыхает альфа и бросает в его сторону полный отчаяния взгляд.       — Ну что стряслось? — Джин подходит к нему и заключает его в объятия. — На совещании довели?       — Скорее это стало финальным аккордом, — вымученно признаётся альфа. — Вот скажи мне: вы все беременные такие невыносимые? Мы сегодня с утра так разругались, что просто пиздец! Каюсь: я вспылил и довёл Тэхёна до слёз, после чего хлопнул дверью и уехал, а сейчас так себя за это корю!       — Не могу держать ответ за всех. Я был абсолютно адекватным, не считая нескольких истерик, разбитой посуды и скандала из-за коврика не того цвета.       — «Коврика»? — переспрашивает Чонгук, прыснув в кулак.       — Да-а, мы с Сухёном так разосрались, что я чуть не подал на развод, — хохочет омега.       — Серьёзно? — ошарашенно спрашивает он. — Из-за такой ерунды?       — Ну тогда это казалось мне катастрофой вселенских масштабов… — Сокджин качает головой, окунувшись в воспоминания самой первой беременности. — Иди сюда! — Он тянет его в сторону дивана и усаживает напротив себя. — Тэхён сейчас в положении, и его может колбасить как угодно, но твоя задача — пройти этот квест с наименьшими потерями.       — Иногда я даже не знаю, как себя вести… Проще дважды в армии отслужить!       — Попытаюсь тебе объяснить, и, может, тогда станет чуть понятнее… Гормональный фон беременного омеги разительно отличается от обычного. Добавь к этому тошноту, перепады настроения, плохое самочувствие, внутренние страхи и ещё много всего. Поверь: если бы на тебя всё это разом обрушилось, ты бы не протянул и дня!       — Да умом я всё понимаю, но иногда тоже нервы сдают. Я совершенно не хотел с ним ссориться, но уж как вышло, — честно рассказывает Чонгук.       — Ну так что тебе мешает позвонить ему прямо сейчас и просто извиниться? — с улыбкой спрашивает Джин.       — Ох, нет! Это не вариант, — обречённо вздыхает альфа. — Если он обижен, то будет отвечать очень холодно и односложно.       Их разговор неожиданно прерывает секретарь, который сообщает про автомобиль Тэхёна на парковке, а это значит, что омега приехал в офис.       — Разве у вас сегодня рабочая среда? — удивляется альфа.       — Нет, — озадаченно тянет Джин и поворачивается на звук открывающейся двери. — Лёгок на помине! — усмехается он и поднимается с дивана, чтобы приобнять друга.       — Привет, я не помешал? — вежливо интересуется Тэхён и попутно сканирует пространство, отмечая, на каком расстоянии друг от друга они сидели, когда он вошёл, какие эмоции были на лице и вообще…       «Какого чёрта они тут торчат посреди рабочего дня?»       — Нет, как раз пытался донести до твоего мужа, что с беременными нужно быть терпеливее! — мягко поясняет Сокджин. — Я, пожалуй, пойду, а ты загляни потом ко мне, ладно?       — Угу… — кивает Тэхён и ждёт, когда дверь кабинета закроется.       — Что-то случилось? — спрашивает Чонгук, с тревогой глядя на мужа.       — Я тут подумал и решил всё же объяснить своё утреннее неадекватное поведение, — тихо начинает Тэхён, остановившись у окна. — Ты постоянно делаешь акцент на том, что нужно учиться разговаривать, но у меня не всегда это получается.       — Почему? — Он поднимается и подходит к нему.       — Потому что я жду от тебя инициативы в некоторых моментах и не хочу постоянно напоминать и навязываться! — с обидой в голосе произносит омега. — Чёрт! Зря я приехал!       — Просто скажи, в чём я опять накосячил, и мы попытаемся это решить. — Чонгук обнимает его со спины и целует в открытый участок шеи. — И прости меня за грубое поведение с утра! Я не должен был оставлять тебя в таком состоянии!       — Всё дело в УЗИ, про которое ты опять благополучно забыл! — на одном дыхании выпаливает Тэхён.       — Твою ж омегу-у! — эмоционально ругается альфа, прикрыв глаза в нарастающем чувстве вины. — Разве оно сегодня?       — Да, двадцать седьмого декабря, — кивает тот и судорожно вздыхает. — Наверное, я тоже не прав… Должен был напомнить ещё вчера. Но почему-то надеялся, что ты не забудешь про такое важное событие.       — Прости меня, милый! — Чонгук разворачивает его и нежно целует. — И спасибо, что приехал и всё пояснил. Ненавижу с тобой ссориться и уезжать вот так, когда ты весь в слезах. Потом целый день чувствую себя мудаком!       — На УЗИ я всё же был, — едва слышно произносит Тэхён. — С малышом всё хорошо, так что не переживай! И мне сказали, кто там у нас… — Он указывает взглядом на едва выпирающий низ живота.       — Погоди! — Альфа резко его останавливает. — Не говори мне ничего!       — П-почему? — На его лице появляется искреннее удивление. — Разве тебе неинтересно? — В глазах плещется нарастающее разочарование.       — Не в этом дело! — сразу же произносит Чонгук. — Главное, чтобы с тобой и нашим сыном всё было в порядке! А омега он или альфа — для меня не имеет никакого значения!       После этих слов Тэхён неожиданно всхлипывает и порывисто прижимается к груди мужа. Обещал себе не реветь, но именно это сейчас и делает. За прошедший год они прошли через многое. Были и ссоры, когда в буквальном смысле хотелось поубивать друг друга, и жаркие примирения. Но боль, поселившаяся в груди Тэхёна из-за потери малыша, никак не давала ему отпустить ту трагедию, хотя они не раз это обсуждали. И сейчас, когда Чонгук обозначил то, что не успел сказать в их первую беременность, омега просто не может сдержать неконтролируемый поток слёз.       — Ну чего ты? — ласково спрашивает альфа. — Я что-то не так сказал?       — Всё… — шмыгая носом и вздрагивая от нахлынувших эмоций, шепчет омега. — Всё так! Просто я очень переживал, а ты… — Он тянется к нему за поцелуем. — Ты у меня самый хороший! — И ревёт ещё хлеще.       — Да что ж такое! — Альфа ещё больше чувствует себя виноватым за то, что так психанул с утра — это было просто непозволительно. — Я кошмарный человек! — искренне сокрушается он. — И нет мне прощения!       — Я тоже перегнул палку! — добавляет Тэхён, кутаясь в его объятия. — Не могу так долго находиться с тобой в ссоре: мне буквально физически больно! И вообще, у меня, кажется, гнездование!       — Оу-у! — Чонгук довольно улыбается и поглаживает его по спине. — Как я могу помочь?       — Можно я просто посижу тут немного, пока ты работаешь? — Смотрит так жалобно.       — Боюсь, что тогда весь мой рабочий день пойдёт по бороде. — Он смеётся и стягивает с него пальто. — Но есть идея получше! — Альфа направляется к двери и щёлкает замком, чувствуя спиной вопросительный взгляд.       Тэхён, довольный и счастливый, покидает кабинет спустя полчаса и направляется в сторону благотворительного отдела. К Чонгуку воровато заглядывает секретарь и просит принять тех самых двух нерадивых сотрудников, которых тот решил уволить ещё на совещании.       — Правда? Я так сказал? — искренне удивляется альфа, в котором после сумасшедшей близости с мужем не осталось никакого негатива. — Так и быть! Даю вам последний шанс! — Он лениво машет рукой, чтобы те покинули помещение.       — Офиге-еть! — поражённо тянет один из них, торопливо шагая по коридору. — Это что за чудеса такие?       — Ты видел, какой красивый у него муж? С ума сойти! — произносит второй. — Я бы тоже поплыл…       — Держи рот на замке! А то после такого нас точно уволят! — предупреждающе цыкает он.

***

      В новогоднюю ночь, сидя возле ёлки посреди украшенной гостиной, они всё же сообщают детям радостную новость. Тэхён очень переживал, как они отреагируют, потому что начитался про ревность у старших при появлении младшего, и очень хотел этого избежать.       — Сразу предупреждаю, что между нами ничего не изменится! — с волнением начинает омега, глядя на мальчиков. — Моей любви хватит на всех! Прошу вас: только не расстраивайтесь!       Чонгук закатывает глаза и молча качает головой, устав убеждать в том, что его опасения абсолютно напрасны.       — Мы очень за вас рады! Правда, пап! — искренне говорит Чондэ, крепко его обнимая. — Поздравляю! Пусть в этот раз всё будет хорошо!       — У нас появится братик! Ура-а! — Эмоциональный Чонсу, как обычно, сносит всё на своём пути и зацеловывает щёки омеги. — У меня столько игрушек! Японские значки! Я покажу ему свою коллекцию, когда он родится!       — Обязательно, сокровище моё, — шепчет растроганный Тэхён. — Какой же я счастливый, — добавляет он чуть позже на ухо Чонгуку, когда они сидят на ковре среди подушек и наблюдают, как дети играют с Маисо.       — Ты и есть источник нашего счастья, а мы отражаем его тебе в ответ, — тихо говорит ему альфа, после чего оставляет лёгкий поцелуй на губах.       — Нужно же и родителям сообщить… — задумчиво произносит Тэхён. — Я только вчера узнал, что они проводят время вместе и папа собирается переехать из Тэгу в Сеул.       — Он рассказывал тебе историю их знакомства? — с улыбкой интересуется Чонгук.       — Нет ещё… Пояснил, что это не телефонный разговор. А ты в курсе? — Омега укладывает голову ему на плечо и устраивается поудобнее.       — Они влюбились друг в друга много лет назад. Там всё было безумно в плане чувств, но семья Чон не поддержала его выбор будущего супруга — нашла совсем другого омегу и настояла на браке. Так на свет появился я, но прошлая любовь никуда не делась. Отец искал твоего папу много лет, но из-за смены фамилии след потерялся, — рассказывает альфа.       — Я своего отца даже не помню, честно говоря, — отзывается Тэхён. — В отношениях родители пробыли совсем недолго, а потом он и вовсе исчез из нашей жизни.       — Мир удивительно тесен, и судьбы так интересно переплетаются.       — А от твоего папы что-нибудь слышно? — В голосе чувствуется напряжение.       — Он звонит и пишет периодически, но я пока не готов к диалогу. Отец отослал его в Шанхай и обеспечил очень скромной жизнью, а если тот сунется в Сеул, то лишится всех благ.       — Думаешь, мне всё ещё стоит передвигаться с охраной? — на всякий случай уточняет омега.       — Я понимаю, как тебе это не нравится, но безопасность превыше всего! И нам нужно временно переехать на первый этаж, — начинает Чонгук. — Гостевая спальня, может, и не такая удобная, как наша, но я бы не хотел…       — Чонгук, ты же понимаешь, что тогда был просто несчастный случай? — перебивает его Тэхён.       — Понимаю, но не знаю, как ещё тебя обезопасить. Не прощу себе, если снова что-то случится!       — Всё будет хорошо! Осторожность действительно не помешает, и если ты так не хочешь, чтобы я ходил по этой лестнице, то не стану. Или же буду подниматься к детям только с тобой или Юджином.       — Хочу… — с тихим вздохом признаётся Чонгук. — Может, я перестраховщик, но и так с трудом мирюсь с тем, что ты до сих пор работаешь. Будь моя воля…       — Посадил бы меня под замок? — смеётся Тэхён.       — И обложил подушками, — накрыв ладонью чуть выпирающий живот, говорит альфа. — А ещё — разными вкусностями и своей любовью.       — Маисо жрёт диван, ты видел? — хихикает омега.       — Всё равно хотели его менять, — машет рукой Чонгук. — Пусть жрёт.

***

Сеул, 2025 год

      В первый раз, когда Тэхёна настигают схватки, он гуляет с Чимином и Маисо в парке. Июньская жара и без того его вымотала, а здесь ещё и добавились ощущения, которые показались ему максимально странными. Он открывает приложение с забавным названием «Схваткосчиталка» и засекает интервалы.       — Ну? — Чимин заглядывает в чужой экран и, увидев красную мигающую табличку «Тревога!!!», округляет глаза. — Ты чего ждёшь? — в панике орёт омега. — Я тут роды принимать не планировал!       — Да погоди ты! — озадаченно тянет Тэхён, но всё же соглашается вызвать скорую.       Чонгук забирает омегу уже ближе к вечеру, когда становится очевидным, что схватки у него были тренировочные и затихли в момент оформления в частной клинике, с которой был заключён контракт. Все переполошились, а родовая деятельность неожиданно затихла.       Второй раз это случается через пять дней, прямо посреди ночи. Тэхён, помня неудачный опыт с предыдущими схватками, ждёт, когда боль уже станет невыносимой, и всё же будит альфу.       — Кажется, я рожаю… — растерянно шепчет омега и наблюдает за подскочившим мужем, который собирается в течение нескольких минут.       Можно было бы вызвать скорую, но сейчас четыре утра — проще добраться самим. Когда доезжают до клиники, Тэхён просит остановиться и развернуться.       — Пока ещё не очень сильные схватки, давай метнёмся в «Макдональдс»? — умоляюще говорит он. — Меня там не скоро покормят, а так хочется чизбургер!       — Надеюсь, это была шутка? — нервно спрашивает Чонгук. — Ты же говорил, что рожаешь!       — Пожа-алуйста! — канючит Тэхён. — Мы проезжали его по пути! Буквально на десять минуточек и сразу же вернёмся!       — Боже, дай мне сил! — стонет альфа и выкручивает руль.       Позже выясняется, что схватки вновь затихли, когда омегу определили в палату для наблюдений. Но в момент обследования и УЗИ выясняется, что малыш перевернулся ножками.       — Как это тазовое предлежание? — ошарашенно переспрашивает омега. — Он же был головой вниз ещё несколько дней назад!       — Иногда такое бывает… — спокойно поясняет доктор. — Раз уж схватки у нас прекратились, рекомендую выполнять дома определённые упражнения, чтобы плод перевернулся обратно.       — А если не получится? Он что, пойдёт ногами вперёд? — в ужасе шепчет Тэхён.       Дома у него случается нервный срыв. Омега устал: у него болит спина, да ещё и эти дурацкие тренировочные схватки вымотали окончательно, не говоря уже о результатах УЗИ. Чонгук пытается успокоить Тэхёна, но ничего не получается, поэтому приходится оставить его на какое-то время в странной позе с задранными ногами, прислонёнными к стене.       — Юки, ты уж прости, но я выпью немного… — устало произносит Чонгук, по привычке разговаривая с белой игуаной. — Нервы ни к чёрту!       Тот сидит на витиеватой коряге и смотрит в ответ не моргая.       — Нет, я всё понимаю! И его переживания — тоже. Но как же это всё сложно! — Он ходит кругами по кабинету. — И самое ужасное: я ничем не могу помочь!       Юки незаметно двигает длинным белым хвостом в знак солидарности.       В третий раз схватки вновь настигают их следующей ночью, и Тэхён опять будит Чонгука с виноватым лицом.       — Ты уверен? — сонно уточняет альфа.       — Вообще нет, но вдруг мы пропустим реальные роды, и тебе придётся…       — Подожди пять минут! — сразу же говорит он и поспешно выбирается из постели.       Когда прибывают в роддом, всё оформление происходит по стандартному сценарию. Тэхёна осматривают и отправляют переодеваться. А пока он за ширмой, в кабинет неожиданно влетает какой-то омега с ребёнком на руках. Выясняется, что роды начались дома: один малыш успел появиться на свет, а вот второй застрял.       Тэхён с ужасом смотрит на всё это и понимает, что схватки снова затихли. Он незаметно выглядывает в коридор и окликает Чонгука, который ещё не уехал.       — Как ты? — взволнованно спрашивает альфа.       — Кажется, снова всё застопорилось, — опустив глаза, сконфуженно шепчет омега.       — Опять? — ошарашенно тянет он. — Это что за приколы у твоего организма?       — Поезжай домой, а вечером меня заберёшь.       — Точно?       — Угу.       Они прощаются, и Тэхён остаётся в ожидании врачей, которые в такой суматохе совершенно про него забыли. Когда его отправляют в палату, схватки всё же возобновляются, что не может не радовать. Омега так вымотан этой неопределённостью, что, узнав о начале процесса, на радостях сразу же звонит Чонгуку.       — Я рожаю! — сообщает Тэхён ему.       — Уверен?       — Да! Теперь уже без сомнений!       — Может, мне вернуться? Знаю, что ты не хотел моего присутствия на родах, но всё же…       — Нет-нет, всё в порядке. Тем более на УЗИ сказали, что малыш снова перевернулся.       — Это что у нас там за шилопопое создание? — возмущается альфа. — Наш сын все нервы истрепал, хотя ещё даже не родился!       — Весь в отца! — тихо смеётся Тэхён.       — В папу ты хотел сказать? — сразу же перебивает его Чонгук.       — Ну с этим я бы поспо-орил! — многозначительно тянет омега.       — Я приеду, — решительно говорит он.       — Не надо: всё нормально!       — Это даже не обсуждается, любовь моя! Если тебе будет нужна моя помощь или поддержка, то я обязан быть рядом! — тоном, не терпящим возражений, произносит Чонгук.       Первые часы Тэхён действительно стойко терпит выматывающие схватки, а когда они усиливаются, ему предлагают новомодные способы облегчить боль: попрыгать на мяче или полежать в тёплой ванне под расслабляющую музыку. Но ничего не помогает. И тогда омега всё же не выдерживает и звонит мужу.       — Где ты? — дрожащим голосом спрашивает он.       — В коридоре, за дверью, — сразу же отвечает Чонгук.       — Попроси, чтобы тебя пустили. Не могу-у больше!       Роды и появление на свет новой жизни — это великое таинство. Но когда вокруг тебя находятся сплошь чужие люди, становится совсем страшно. Альфа спешно переодевается в выданную медперсоналом стерильную форму и, войдя в палату, с волнением глядит на Тэхёна, который лежит поперёк кровати и шумно дышит.       Чонгук укладывается позади него и обнимает. Накрывает ладонями живот и шепчет что-то ласковое, баюкая омегу в своих руках. Тэхён то говорит с ним, то уплывает куда-то на волнах нарастающей боли, сжимая до хруста чужие пальцы.       Восемь часов мучений — и звонкий детский крик, оглушающий всех вокруг, разносится по палате.       — У вас альфочка! — радостно сообщают им. — Какой крепкий малыш!       Тэхён, совершенно обессиленный, прикрывает глаза. Улыбается, когда Чонгук, наплевав на присутствие врачей, его целует и гладит по взмокшим волосам.       — Ты мой самый прекрасный! Спасибо! Спасибо за сына! — сбивчиво говорит он, едва сдерживая эмоции.       Альфа никогда не задумывался, насколько это тяжело. Но, пройдя весь путь от начала беременности до родов, понимает, что это нечто фантастическое. Такие эмоции не купить ни за какие деньги! И он сейчас тоже находится в состоянии некой эйфории от настолько радостного события, поэтому и не слишком многословен.       Пристально наблюдает, как у соседнего стола медики профессионально обрабатывают и пеленают малыша, проверяя все жизненные показатели, и не может поверить, что стал отцом уже в третий раз.       Правда, теперь это ощущается иначе.       — Всё замечательно! — с улыбкой сообщает акушер. — У вас прекрасный и здоровый мальчик! Однако есть один нюанс, который нужно сразу вам сообщить, — добавляет он.       — Какой? — спрашивает Чонгук, хмуря брови.       — Это достаточно редкое явление, но сомнений нет: у вашего сына присутствуют два ваших аромата.       — Как это? — подаёт голос ошарашенный Тэхён.       — Обычно запах проявляется в подростковом возрасте, но в случае доминантных признаков у некоторых с самого рождения присутствуют ароматы родителей.       — «Доминантных»? — Чонгук замирает, находясь в полном недоумении. — Вы хотите сказать…       — Именно! Ваш сын по всем параметрам этому соответствует!       — С ума сойти! — поражённо выдыхает Тэхён, протягивая руки, чтобы прижать к груди своего кроху, которого наконец принесли. — Какой же ты красивый, — глядя на миниатюрное личико, с восторгом шепчет омега. — Кажется, у него мои глаза…       — Тэон… — неожиданно говорит Чонгук. — Хочу нарушить традицию семьи Чон и назвать его иначе: чтобы первые буквы повторяли твоё имя, а последние — твоего папы.       — Ох-х! Мне кажется, это идеально и невероятно ему подходит! — произносит Тэхён, тронутый таким внезапным решением.       — Страшно представить, какие верёвки будет из нас вить этот доминантный альфочка! — добавляет Чонгук, любуясь сыном.

***

Сеул, 2025 год

      В парке сегодня не протолкнуться: народу слишком много. Но они умело сливаются с толпой и двигаются в сторону зоны отдыха. Чонгук катит перед собой коляску со спящим малышом, а Тэхён идёт рядом, удерживая на поводке Маисо. Мальчики где-то впереди катаются на трюковых велосипедах, но глаза омеги неотрывно сканируют пространство, следя за детьми.       — Я тут вычитал в одной статье, — начинает Тэхён. — Оказывается, природа и здесь всё продумала до мелочей.       — О чём ты? — приобняв его за талию, интересуется Чонгук.       — Дети не могут доминировать над родителями, иначе из них вырастали бы настоящие чудовища, — говорит он, с улыбкой махнув рукой Чондэ, когда тот выполнил очередной трюк. — Поэтому твои переживания беспочвенны.       — Спасибо, отлегло! — смеётся альфа. — Но наш сын уже умело это делает, особенно по ночам.       — Просто мне лень каждый раз вставать — вот он и спит с нами, — пожимая плечами, поясняет Тэхён.       — Маленький узурпатор! — Чонгук заглядывает в коляску и поправляет одеялко, любуясь пухлыми щёчками.       — И это говорит человек, зацеловывающий свою сладкую булочку с головы до ног? — хохочет омега.       — Ты и сам этим постоянно грешишь, — сразу же говорит альфа в своё оправдание. — Но если быть честным, то я и не отрицаю, что буквально обожаю вас всех! Ты научил меня любить и не скрывать своих чувств. Показал, что детям это тоже жизненно необходимо…       — Понять не могу, как из фригидного чайлдфри я неожиданно превратился в многодетного папу и мужа самого прекрасного альфы на свете. — Он останавливается и встречается с тёмными глазами.       — Полагаю, это случилось в тот самый момент, когда ты не оставил мне шансов и пожал руку, заключив договор… — хмыкает довольный Чонгук.       — Наверное… — Тэхён хитро улыбается и пожимает плечами. — Спасибо, что делаешь меня самым счастливым! Я уже и не знаю, чего нам ещё не хватает, — кольцуя мужа руками за шею, шепчет Тэхён и прижимается носом к его щеке.       — Маленького омежки? — звучит на грани слышимости.       Их губы расплываются в улыбках.       И сливаются в трепетном прикосновении души.