Отмеченная

      Сгибаясь в позу рака в тесной коморке на улице, перед лицом мелькала дыра, сотканная из зловонной тьмы. Шестилетнее тело девочки опустошало желудок непойми отчего, натурально выталкивая уже просто желчь без остатков еды. Рядом у пяток стоял кувшин с водой, в редкие моменты передышки она промывала желудок жидкостью и продолжала это утомительное дело.       Если она не выблюет желудок, задохнётся рвотой и помрёт в толчке на улице.       Сны у этой Шинигами явно не простые. Паскудные! И это так мягко сказано из-за усталости и почти бессознательного состояния. Она уже слышит, как редкие птицы начинают бодрствовать, а она всё здесь упражнения для спины делает и одну крупную мышцу раскачивает получше эмоциональных качелей, а те ежедневно круги вычерчивают, как компас у капитана Джека Воробья.       Нашёл у деревянного друга, продуваемого всеми сквозняками, истощённое тело своей дочери Мэсэйуки. Дочь пускала мутную слюну в кувшин, что сохранял шаткое положение на костях таза и вот-вот мог опрокинуться.       Стоит ли говорить, Рай не так хотела начинать следующий день. Но какое кому дело? Родители заботливо отпоили дочь отваром, который притуплял тошноту. Повязку убрали в сторону, стоило ей поморщится и пробурчать что-то про давление на глаза. Шаринганы тоже проверили мимоходом, но странностей не было.       Пожмякивая деревянными пальцами нагревшееся от тепла её тела одеяло, она с энтузиазмом мертвеца рассматривала убранство своей комнаты. Ей дали день на восстановление. Её клонит в сон.       Но сны видеть не хочется. Выворачивает конкретно.

***

      Ребёнок под одеялом излучал ауру недовольства и каждый вздох сопровождался неясным бубнежом и комканьем краёв одеяла. Глаза отчётливо посверкивали клановой техникой, а белок почти сливался с радужкой, выдавая хозяйку с потрохами.       — Ты пришел сюда только яблоки мне почистить? — Рай подмяла подушку под живот и завалилась на неё в сидячем положении, разглядывая, как спокойно Таджима срезал с яблока прозрачную красную кожуру без грамма белой сочной мякоти.       — Я совмещаю нужное с полезным, — тихо отозвался глава, не собираясь объяснять, что таким простым способом он сбегает от бумажной волокиты и выгуливает свою жену. От однообразия быта у которой мозги чуть-чуть набекрень. Что уж говорить про то, как на неё влияет Мадара, а от жены вся нервотрёпка проецируется на Таджиму.       Такой незамысловатой заботой о Рай, он выражает благодарность этой семье. Камэ-сан быстро сориентировалась и приняла их чету по высшему разряду, Мэсэйуки бесстрашно взялся развлекать и отвлекать Мадару, пока как женщины прощупывали друг друга и знакомились ближе. Не признаваться же, что он почувствовал себя, главу, что обыкновенно всегда в центре внимания, лишним на этом перехлёсте интересов и возникновений новых связей. Никогда он ещё не видел такой воодушевленный огонёк интереса к беседе у Касуми.       Поэтому поинтересовавшись у отца Рай, где девчонка отлёживается, направился к ней. По пути он обходил футоны почему-то оставленные на полу и раскрыв сёдзи встретился с измученным взглядом его ученицы.       Весть, что девчонка отравилась была неожиданной. Она ему казалась непробиваемой. Пнёшь её, будь готов, что в следующий момент ты тоже взлетишь.       — Слушай, может я на тебя как-то неправильно влияю? — смутила его разум непростым вопросом. Рот раскрылся от недоумения, а мозг застопорился в поиске этого самого неправильного влияния.       — Что ты имеешь в виду? — скрестил он руки на груди, выпрямляясь в спине, внутренне готовый вступать в очередной спор.       — Дак ты от этой работы обычно неотделим был. А тут и себя и жену с дитёнком приволок. Будто жизнь сплошь и рядом работа, а семейная лишь некая ступень в повышении, особенно когда старичьё в мозги стучит от собрания к собранию.       — Так вот как я в твоих глазах выгляжу?       — Ну да. Ты человек, что хуй клал на личное время и семейную жизнь, — с хрустом вгрызаясь в кислое яблоко, девчонка приятно удивилась вкусу фрукта. — Твоё место в клане зависит от кланового мнения, положения, — начала перечислять девчонка. — А жить когда? Вот так прогорбатишься на толпу людей, а после твоей смерти, очевидно, где-то на поле боя, тебя заменят на новые перчатки. А эти новые перчатки — кто-то из твоих сыновей, дочерей. И всё по кругу. Сделай это, женись на ней, возвысь славу, уйми бунт…       Таджима не сдержался и, выдрав из загребущих рук малявки её опору, кинул мягкую подушку той в лицо, откидывая на спину. Разбор среднестатистического главы клана Учиха прервался.       Одна рука ленивым движением приподняла предмет, из полутьмы которого сверкали смеющиеся Шаринганы и слабая ехидная ухмылка. Поднялся хохот.       — Стало страшно, да?       Да. Есть что-то такое. Чувство, удавкой окутавшее сердце и мозг. После такого расклада из детских уст жути добавляло ещё больше. Ощущалось как подземные воды, замурованные где-то в его сути, стачивали корку привычного ему быта и действий, потерянными желаниями.       Глава передернулся. Вот занесёт девчонку в её мыслях, а она же не откажется вывалить все свои мысли на него и наблюдать, как что-то внутри у него перестраивается. А он, что странно, не может не воспринимать её домыслы серьёзно.       — Вот есть в тебе эта способность открывать истину, — с усилием, дабы не зарычать, обратился к Рай, что притаилась и как-то зачарованно разглядывала его глаза. В его руки аккуратно вложили зеркальце, девчонка сидела на коленях перед ним. Настойчиво обхватила руками его и поднесла отражающую поверхность аккурат к его глазам.       Нахлынуло спокойствие. Ребёнок перед ним обладает по истине огромной мощью. Беседами активировать у него следующую ступень Шарингана — Мангёко. И если не списывать её разговоры на бессвязный детский лепет, не игнорировать, а прислушиваться, можно выбирать из её монологов интересные детали.       Рай напротив задумчиво всматривалась в его рисунок, однако спрашивать ничего не стала. Пожать плечами и завалиться на футон — её неотъемлемая часть.

***

      После своего восстановления Рай завертелась, заметалась хуже любого гиперактивного ребёнка.       С отцом она провела беседу на счёт дополнительных накоплений, с матерью она обеспокоилась безопасностью её и братьев, у себя в комнате свитки подверглись истязанию для выстраивания выкроек детских ползунков, кофточек и штанишек. Первые свитки были сожжены, схемы были полны ошибок, а глаза мозолило от обилия перечёркивании и жирных линий, возникших от многократной обводки в ходе рассуждений.       Мадара так же участвовал в её деятельности как манекен для готовых выкроек в те моменты, когда Касуми по своему желанию навещала их семью.       Собственно, первый полный комплект ушёл Мадаре в его личное пользование, как плата за участие в разработке этой одежды. Касуми была просто в восторге от новой одежды её сына. Теплая, так ещё и подвижность не сковывает, ручки и ножки за день работают как надо активно, и ребёнок быстрее засыпает.       Пока Рай получала благодарность и восхищение её талантами, она за спиной мягко растирала мозоли на подушечках пальцев. Швейной машинки здесь нет, поэтому все стежки ручные, и расстояние между ними миллиметры.       Кому какое дело, что игла выскальзывает из-за пота на руках или тупо протыкает ткань, растягивая. Многим важен результат, а не вложенные старания.