Demon

[Мир Бездны. Поместье Фатуи]

Всю ночь Сяо не сомкнул глаз. Он сидит перед кроватью, на которой лежит Венти и наблюдает за ним, ожидая пробуждения. «Она ведь не обманула, да? Богиня ведь не стала бы? Венти, что ты скажешь, когда проснешься? Ты точно будешь рад, что все наши тебя помнят…» Вслушиваясь в тихое сопение Архонта, Алатус периодически поправляет на нем одеяло. Он готов ходить по комнате кругами, от того, что не знает куда себя деть, но заставляет себя сидеть на месте, чтобы не потревожить такой сладкий сон Венти. «Скорей бы… Скорей бы уже…» Венти медленно пробуждается, словно возвращаясь из долгого, глубинного сна. Его веки тяжело поднимаются, и он обнаруживает себя лежащим в постели, окружённым мягким светом утреннего солнца, пробивающимся сквозь плотные шторы. Он моргает, пытаясь сфокусироваться, и чувствует, как его разум постепенно выходит из тумана. «Что это было… мама, папа, Энджи… — ресницы опускаются и плавно поднимаются. — Профессор Альбедо… Аякс… Сяо… я что, снова перезанимался в академии и уснул? Голова болит…» Ему кажется, что он проспал целую вечность. Воспоминания о том, как он погружался в сон, расплываются и смешиваются, превращаясь в неясные образы и ощущения. Он медленно осознает своё тело, каждую мышцу, каждый сустав, как будто впервые за долгое время. Ощущение покоя и лёгкости сменяется удивлением и лёгкой тревогой. Лежа на спине, он смотрит в потолок и чувствует, как его сердце начинает биться быстрее. Воздух в комнате кажется необычно свежим и прохладным, и он глубоко вдыхает, наслаждаясь этим ощущением. Его мысли блуждают, и он пытается понять, сколько времени прошло. В голове роятся обрывочные фрагменты снов, но они ускользают, как только он пытается за них ухватиться. «Что мне вообще снилось? Селестия… я был Архонтом?» Внутри него разливается странное чувство потери и неопределенности, как будто он пропустил нечто важное. Время, кажется, растянулось, превратив минуты в часы, часы в дни. Он чувствует лёгкое покалывание в пальцах и онемение в ногах, которые подсказывают, что он пролежал неподвижно слишком долго. «Двалин? — Венти очень медленно протягивает руку вверх и смотрит на белую митенку. — Прямо как во сне». С каждым вздохом реальность медленно возвращается к нему. Он чувствует тепло одеяла, мягкость подушки под головой. В его сердце зарождается тревога, смешанная с облегчением. Он старается не торопиться, дав себе время на пробуждение, словно заново открывая для себя мир. Сквозь сонное оцепенение он начинает различать звуки. Всё кажется таким знакомым и одновременно новым. Он остаётся лежать, погруженный в состояние, когда реальность и сон ещё не совсем разделились. — Сяо… — еле слышно проговаривает Архонт, смотря в потолок. Безжалостно и беспощадно реальность окатила его холодной водой: нет больше отряда, нет академии, нет Энджи. — Сяо! — он резко оторвал спину от постели и вцепился взглядом в демона, что застыл посреди комнаты. — Венти… Не в силах сдержаться, Алатус заключает его в крепкие, но нежные объятия. Он утыкается носом в его волосы и гладит по спине, будто ощущая чужую тревогу. — Наконец-то, Венти… — Как я мог тебя забыть… — Архонт жмется к нему, пряча лицо в изгибе шеи. — Как же я мог всё забыть… — Ты вернулся… Ты наконец-то вернулся, — шепчет Сяо. — Все будут так рады. — Прости меня, Сяо, прости, — Венти трется носом о его шею. — Я забыл. Всё забыл. Тебя забыл. — Венти, это не твоя вина… Я тоже успел забыть, но теперь все воспоминаниям к нам вернулись, все хорошо, — он гладит ангела по голове и мягко целует в висок. — Я хочу увидеть Аякса, — он разрывает объятия. — Можно? — Конечно, — Сяо с нежностью смотрит в бирюзовые глаза. — Отнести? — Дойду. Чувствую себя… хорошо? — он откидывает одеяло и опускает взгляд. — Порока нет… — Она его убрала, — улыбается. — Я с тобой пойду. — Пойдём, да, — он медленно спускает босые ноги на пол. — Проведешь? — Конечно. Сяо садится на корточки перед Венти и обувает его ноги в теплые пушистые тапочки. Взяв ангела за руку, он медленно и аккуратно повел его дальше по коридору. «Вот Аякс удивится… — улыбается Сяо. — Хочу увидеть их лица… Венти, я так рад, что тебе вернули все, что принадлежит тебе…» Поднявшись на этаж выше, Алатус уводит Венти за угол и стучит в первую дверь справа. Волнение заставляет кровь бежать по его жилам быстрее, а дыхание уже перехватывает. — М? — растрепанный и на вид уставший Чайльд распахнул дверь. — О, гномы. — Рыжик… — Венти сразу обнял его за пояс и уткнулся лицом в грудь. — Рыжик, прости… — А? Э… э??? — Великан нашелся? — Скарамучча показывается следом, оглядев Венти. — Рыжик, мы теперь оба все помним, — Сяо широко улыбается, пытаясь устоять на месте от переизбытка эмоций. — И Скар… — продолжая обнимать Чайльда, Венти тянет руку к Скарамучче. — Э… — Аякс хлопает ресницами, переваривая информацию. — Ого, — Скарамучча подходит еще ближе и обнимает Венти за спину. — Аякс. Венти, все вспомнил, — медленно повторяет Сяо, смотря в синие глаза. — Ты понял? Академию, отряд, нас всех. Понял? — Чайльд, потряси головой, у тебя мозг не проснулся, — смеется Скарамучча, сильнее прижимая Венти. — Рад, что ты вернулся… — Я вас так люблю всех… как я только мог забыть… — Венти… — голос Чайльда дрогнул. — Да, Рыжик. — Ты дурак, понял? — бубнит тот. — И как ты только вот так взял и Архонтом родился, а? Мы же волновались все! — Аха… — он потирается щекой об Аякса, а потом отстраняется. — Прости, больше не буду рождаться Архонтом, — смеётся. — Вот и не надо, тц. Сяо стоит в шаге от Венти и смотрит на друзей с широко улыбкой. Из его глаз уже потекли первые слезы, которые он усердно пытается стереть рукавами своей рубашки. Слегка потянув Аякса вниз, Скарамучча дал ему слабый подзатыльник. — Кто мне тут плакал ночами, потому что скучал? Признавайся давай. — Эй, ты чего меня позоришь? — бубнит. — Вы такие же милые, как и раньше, — Венти отступил назад и взял Сяо за руку. — Хочу увидеть остальных тоже. Казу? Профессор? Лисята? — Казу, Профессор, Редо и Итэр ушли за своими людьми, — Аякс кладёт ладонь на макушку Венти и взъерошивает его волосы. — Как я скучал за этим, аха… — А лисята… Тигнари сейчас тяжело, но мы аккуратно… — На коленки к нему плакать пойдешь? — улыбнулся Скарамучча. — На мягкие ляжки? — Чайльд опустил взгляд. — Вен… ну, и где делись твои ляжки? — В мире людей остались, получается, — Архонт крепче сжимает руку Сяо. — Сходим к лисятам? — Как вернуться остальные, предлагаю собраться всем вместе, — мягко предлагает Скарамучча. — Обязательно, пойдем, я отведу тебя. А потом найдём Ису и… Дока. Взяв руку Венти покрепче, Сяо повел его дальше. Хочется связаться с Редо, который не посоветовался с ним о своем уходе, но, хотя бы, ушел вместе с Альбедо и Итэром. Добравшись до комнаты Сайно и Тигнари, Сяо подносит руку к двери, но его прерывает голос из комнаты. — Заходите, меня привалило лисом, — зовет их Сайно. Архонт проходит в комнату первым, держа Сяо за руку. Он осматривается и задерживает взгляд на Тигнари, который спит в облике зооморфа, уложив голову на колени Сайно. Матра гладит его по голове, стараясь не задевать больные ушки, и тот дышит спокойно и ровно, впервые с момента спасения. С тех пор, как по дому Фатуи прошлась Богиня, в стенах здания и во дворе воцарилась атмосфера полного умиротворения. — Привет… — шепчет Венти, тихо подходя ближе. — Как он? — Лучше. Уши начинают заживать, но слышит он пока хуже, чем обычно, поэтому и не проснулся, — Сайно мягко целует Тигнари в макушку. — А с вами что случилось? Сяо, ты опять плачешь? — Не опять, а снова, — ворча, Сяо вновь вытирает лицо рукавами. — Я… я всё вспомнил. Она вернула мне воспоминания. — Все вспомнил? Все-все…? — Угу. И я бы очень хотел обнять вас обоих, но не хочу беспокоить Нари, — шепчет. — Сядьте рядышком, быстро, а то я сейчас тоже буду плакать, — командует Сайно. Архонт на носочках подходит к Сайно и усаживается совсем рядом. Он склоняет голову другу за плечо: — Тебе очень идут эти лисьи… "принадлежности". — Спасибо, что не причиндалы, — он тихо усмехается, обнимая друга одной рукой. — Наконец-то вернулся тот, кто будет на нас ругаться, — он широко улыбается, поправляя другой рукой одеяло на Тигнари. — Ему светлая энергия помогает…? Он принимает ее вообще…? — Сяо неловко садится на край, положив руку на бедро Венти. — Понемногу, да, помогает, мы аккуратно и уверенно выхаживаем его… Венти… Мы столько раз вспоминали наши дни в академии, каждый раз очень по тебе скучали… А в первые месяцы после того, как вы с Сяо ушли, было даже страшно, пока мы не ушли с головой в службу… Знаю, что Скарамучча продолжал рассказывать о тебе Аяксу, даже, когда тот снова забывал и приходилось говорить одно и то же. Ты рад, что вспомнил, Венти? — Очень рад… я даже не могу описать то, что чувствую сейчас. Мне казалось, я сплю. Такой долгий и затяжной сон, а когда проснулся, я подумал, что потолки в комнате общежития что ли выше стали… а потом осознал всё, осознал, что жил в семье людей, что любил Сяо, что учился в академии… это всё так… странно и дорого мне. И… я безумно рад, да. А ещё… может, нужно дать Нари немного моей крови? Я ведь Архонт… — Он все равно пока спит, но спасибо, я ему предложу. К рыжику уже ходил? — мягко спрашивает Сайно. — А остальные пока не тут. — Конечно. И, я могу просто оставить тебе крови? Ну… чтобы ты дал ее Нари, когда тот проснётся. — Хех, заботливая мама Венти вернулась. Когда Нари будет получше, мы придём тебя крепко обнять. — Скар, кстати, предложил собраться, когда все вернуться, — шепотом рассказывает Алатус. — Надеюсь, мой хвостик сможет. Тогда, Венти, если ты можешь, то оставь ему немного, пожалуйста. — А тебе не нужно, Сайно? Мама… Богиня меня полностью восстановила. Если бы я только понимал как, мне бы хватило сил исцелить Нари, но я боюсь сделать хуже, потому что исцеление работает, как откат к «норме», и, возможно, для его тела все те раны успели стать «нормой»… но кровью могу поделиться и с тобой, и с ним, и, Сяо, с тобой. Моя энергия полностью восстановлена. — Ты так не горячись, Венти, ты же- — Ты же не кипятильник, — перебивает Сайно. — Да, давай ограничимся только на лисятах пока? — Я чувствую себя хорошо, лучше я приберегу свою «порцию» для хвостика. — Кто-то должен цапнуть меня. — … — Сяо сразу опустил взгляд. — Я не трону тебя еще и при Сяо, — усмехнулся Сайно. — И как я по-вашему кровь достану? У меня клыков нет. — Я себе пообещал, что мне нельзя тебе делать больно ни при каких обстоятельствах, — бубнит Сяо. — Сайно? — Венти переводит взгляд на него. — А… э… Сяо? Я ведь могу не рассчитать силу, ты лучше знаешь о болевых ощущениях Венти, нет…? — Знаю, да… — Вы что издеваетесь? — Венти приподнимает одну бровь. — Просто цапнуть мне руку, чтобы собрать немного крови в колбу для Нари. Два демона не могут справиться с такой простой задачей? Это шутка такая? — Узнаю нашего Венти, — Сайно широко улыбнулся и кивнул Сяо, указав на полку. Молча поднявшись, Алатус взял стеклянную колбу и уселся обратно. — Значит я могу это сделать? — Сяо повернулся к ангелу. — Спроси меня ещё раз, и я засуну тебе свою руку в рот сам. — Оу, теперь вы будете мастер класс нам давать? — тихо смеется Сайно, смотря на растерянность друга. — Ох… «Это для Тигнари… Я сделаю маленький надрез и все, очень аккуратно». Сяо берет Венти за руку и подносит ее к своим губам. Обнажив клыки он едва ощутимо и быстро царапает его под косточкой на запястье. Подставив колбу, Алатус облизывается и смотрит, чтобы кровь текла точно в колбу. — Прости. — Прощен, — Венти улыбается. Так же легко и свободно, как это было когда-то в прошлом. Ушко фенека дернулось. Он морщит нос, отдаленно, еле-еле, улавливая такой манящий и вкусный запах. Он ёрзает головой на коленях у Сайно и облизывает сухие губы, будто бы видит сны о том, что ест что-то вкусное. — Да, носик у него уже почти в полном порядке, — Сайно умиляется, поглаживая Тигнари по затылку. Когда колба оказалась полной, Сяо аккуратно убрал ее от руки Венти и, не сдержавшись, провел по порезу языком. — И за это прости, пахнет вкусно слишком… — И за это прощен. — Сайно… — не открывая глаз, фенек трется щекой. Во рту собралась слюна, а ушко чуть нервно дернулось. — Кажется, голод мешает тебе спать, — Сайно слегка тормошит Тигнари за плечо и склоняется ближе к нему. — Хвостик? — Кушать? — он поднимает голову и сонно смотрит в глаза Сайно. — Мне снилось что-то очень вкусное, но я… забыл что? — Мама Венти пришла тебя покормить, — Сайно нежно целует его в кончик носа и берет из рук Сяо колбу. — Выпьешь? Только медленно и по глоточку, хорошо? — Как вкусно пахнет… — он сглатывает слюну. — Хочу. — Сайно, Нари, мы, наверное, пойдём, — Венти встаёт и берёт Сяо за руку. — Мы зайдём ещё попозже. Не хочу напрягать своим присутствием Тигнари. Чувствую, что ему некомфортно из-за нас и, кажется, страшно, так что… да. — … — будто в подтверждение слов Архонта, фенек жмется к Сайно, голодными глазами смотря на колбу. — Конечно, не принимайте это на свой счёт, он просто еще не оклемался, — Сайно мягко улыбнулся и опустился с мягким поцелуем к макушке Тигнари. — Аккуратно, хвостик, я тут. — Идём, Сяо. Взяв его за руку, Венти вышел из комнаты. Он быстрым шагом направился обратно, этажом ниже, где находится его комната. Минуя длинный коридор, он боковым зрением увидел, что Фурина и Двалин гуляют во дворе, держась за руки. Губы растянулись в слабой улыбке. Архонт молчит, продолжая уверенно приближаться к двери, Алатус поддается, хоть эта тишина со стороны Венти его немного напрягает. Оказавшись в покоях, Барбатос буквально захлопнул за ними дверь, а его ветер провернул в замке ключ. Толкая Сяо в грудь, Венти заставляет его отступать назад и, как только ноги демона уперлись к кресло, Архонт давит ему на плечи, вынуждая сесть, а потом сам садится сверху. Он прижимается к Сяо и склоняется к его уху. — А если я хочу, чтобы ты «сделал мне больно»? — Ч-что…? — Сяо заметно краснеет, смотря на Венти снизу-вверх. — З-зачем? — Тебе ведь было вкусно, Сяо. — Да, но… Я ведь издевался над тобой… — Мы ведь уже поговорили об этом, разве нет? — Но… Венти, я ведь считал, что никогда и ни за что не смогу сделать тебе больно, а в итоге… — А в итоге оказалася жертвой обмана, Сяо. И если ты хочешь, чтобы всё было не напрасно, весь этот путь, утраченные и вновь обретенные воспоминания, всё это, то просто прими ситуацию и пойми, что я тебя простил. — И ты никогда не испугаешься меня…? — А чего тебя боятся? — усмехнулся. Он положил ладони на щеки Сяо, повернул его голову к себе и коснулся носом кончика носа Алатуса: — Ты ведь совсем не страшный. — Правда? — дрожащими руками Сяо обнимает Венти за талию и прикрывает глаза. — Сяо из прошлого убил бы меня за это. — Запрещаю, — Венти целует его в нос. — Это моя кара за то, что издевался над тобой четыре года. — Дурак… — Сяо улыбнулся, крепче обняв Венти. — Чувствую себя так, будто ничего плохого не происходило… — А разве что-то было? — он накручивает на палец прядь бордовых волос. — Я тебя люблю, Венти. — И я это знаю, — он с нежностью смотрит в янтарные глаза демона. — И тоже тебя люблю. Теперь я точно это знаю. — Я был недостаточно хорош, чтобы влюбить тебя до сегодняшнего дня? — усмехнулся, целуя Венти в подбородок. — Дурак. Это я был слишком глуп, чтобы понять, что такое любовь. — Ты был милым. И сейчас милый… Ты самый прекрасный. Представляешь как обрадуются братики и Казу? — Да, Казу, думаю, очень… он так сильно переживал из-за этого. Расстроился, когда мои крылья трогал. — Кажется, ты ему обещал дать их потрогать, а он разволновался, что ты не помнишь… А к Двалину не пойдешь? — Пойду. Они с Фуриной сейчас наслаждаются друг другом. А я запер дверь, Сяо. — Запер? — Алатус шумно сглатывает. — А зачем ты ее запер…? — Сяо, — Венти оставил сухой поцелуй у него возле уха, — раз уж мы решили, что никто ни на кого не злится и «делать больно можно», я хочу, чтобы ты взял моей крови. — Я ведь не голоден, — демон тяжело выдыхает Барбатосу в шею. — Ты б только видел свои голодные глаза, когда цапнул мне руку для Нари. — … — он расстегивает несколько пуговиц на блузе Архонта и проводит ладонью по плечу, отодвигая ткань. — Уверен? — Уверен. Давай, Сяо, я не хрустальный.

***

[Мир демонов. Покои Моракса]

Син Цю просыпается, утопая в мягкой постели с шелковыми простынями. В комнате тепло, а сам он одет в красивую ажурную ночную блузу, расшитую золотыми нитями. Солнечные лучи проникают через витражные окна, заливая помещение мягким светом, который играет на узорах его одежды. Несмотря на этот внешний комфорт, он чувствует себя словно птица в золотой клетке, запертой в роскоши, но лишённой свободы. «И вновь «доброе утро, Син Цю», — он обращается сам к себе. — Добро пожаловать в новый день. Такой же, как вчерашний…» Он медленно поднимается с постели, ощущая, как тяжесть бессмысленного существования давит на его плечи. Вся эта красота и уют кажутся ему пустыми и чуждыми. Он уже давно потерял счёт дням и ночам, проведённым в этих роскошных покоях. Одиночество и замкнутость сводят с ума. Его единственным источником света в этой темноте является воспоминание об ангеле, который находится в плену где-то далеко. «Чун Юнь… главное, будь в порядке, — суккуб медленно сползает с кровати. — Ты только живи, пожалуйста… Я верю, искренне верю, что ты справишься». День за днём его мысли заняты только тревогами о дорогом сердцу ангеле. Он не знает, что с ним, как он себя чувствует, жив ли вообще. Эта неизвестность разъедает его изнутри, не давая покоя ни днём, ни ночью. Каждое утро он просыпается с надеждой, что, возможно, сегодня что-то изменится, но реальность вновь и вновь возвращает его в эту золотую клетку, где он вынужден томиться в одиночестве. «Интересно, если бы я умер, он бы отпустил Чун Юня? Это вряд ли… нельзя сдаваться». Он подходит к окну и смотрит на мир за стеклом. Красота природы за пределами его тюрьмы кажется теперь неосязаемой мечтой. Его глаза наполняются тоской, а сердце — тревогой. Он знает, что где-то там, за этими стенами, ангел нуждается в его помощи, в его любви и заботе. Но он бессилен, заперт здесь по воле своего господина, который видит в нём лишь ценную вещь, а не живое существо с душой и чувствами. Суккуб проводит дни в тягостных размышлениях и отчаянии. Его голова постоянно забита мыслями о возможных страданиях любимого. Эта тревога изнуряет его, делая каждый день похожим на предыдущий, бесконечный цикл боли и тоски. Он ходит по комнате взад и вперёд, как пленник в клетке, ища выход там, где его нет. «Почему именно я? В нашем мире достаточно иных суккубов… почему я приглянулся ему так сильно? Нашел во мне замену своей утраченной любви? Я не вытащу это всё… Как же я устал…» Одиночество и безысходность постепенно подтачивают его душу. Он начинает терять веру в то, что когда-нибудь сможет снова увидеть своего ангела. Но надежда, пусть и слабая, продолжает тлеть в его сердце, удерживая его от полного падения в пропасть отчаяния. Он знает, что должен быть сильным, что должен держаться ради того, кто важен ему больше всего на свете. Вечерами, когда тишина становится невыносимой, он садится у окна и поёт тихие песни. Его голос, хоть и слабеет от усталости и боли, всё ещё полон любви и тоски. Эти песни — его единственная связь с тем, кого он потерял. Он надеется, что каким-то чудом его ангел услышит их и узнает, что он не один, что кто-то ждёт его и любит. — Опять поёшь? — Моракс вернулся сегодня в покои позже обычного. — Ты задержался, — как по накатанной Син Цю подходит, звеня цепью, что обвивает щиколотку, поднимается на носочки и целует мужчину в щеку. Он ничего не чувствует уже, он слишком устал. — Всё в порядке? — Поговаривают, назревает бунт среди животных и суккубов. Разбирался с этим. — И что решил? — Животным место на цепи, — он заводит руку за спину Син Цю, — а суккубам — в постели хозяина. — Подавишь восстание? — без какого-либо интереса в голосе спрашивает демон. — Да, — Моракс проходит глубже в комнату и укладывает суккуба на кровать. — Ни к чему это всё. Слабые должны знать свое место. Или ты со мной не согласен? — Согласен… — он усаживается на колени и принимается расстёгивать ремень на чужих брюках. Это всё стало настолько рутиной, что он уже будто бы и забыл, как это, когда иначе. — Мой хороший, — мужчина кладёт ладонь ему на голову и сжимает волосы в кулак. Он не особо любит церемониться, так что просто нагло утыкает суккуба в свой пах. И так изо дня в день. Моракс приходит в покои и просто берёт его. Берёт так, как сам того захочет. Его не заботит то, что чувствует суккуб, ему безразлично, получает ли тот удовольствие. Главное — спустить пар и напомнить Син Цю о том, что его место здесь. У ног Моракса. Юноша уже давно погас. Если раньше он был верен Верховному демону, исполнял его поручения и считал, что до конца жизни будет благодарен за помощь с ангелом, сейчас он слишком выдохся и устал. Сил едва ли хватает просто на то, чтобы выживать. Моракс не сдерживается. Он берёт парня грубо. Кусает. Царапает. Бьет. Ему нравится слышать, как тот скулит, нравится видеть кровь, нравится ощущать дрожь. Большего, кажется, и не нужно. Если б он только мог, убивал бы Син Цю каждый раз. Душил бы, резал и рвал когтями, впивался драконьими клыками. Но нельзя. Суккуб просто умрёт, так что приходится сдерживаться. Измученный и истощенный после очередного раза, Син Цю сидит обнаженный на полу у ног Моракса. Тот гладит его по голове, будто собаку, попутно наслаждаясь трапезой. Ужин принесли ещё в тот момент, когда демон вбивал тело плачущего суккуба в постель. Никто даже не подумал о том, что то, что происходит в покоях, не есть правильно. — Возьми, дорогой, — Моракс берёт со стола какой-то кекс и протягивает Син Цю. Голод вынуждает суккуба впиться с него с жадностью, пачкая пальцы мужчины в слюну. — Вот и молодец, — Верховный гладит его по слипшимся волосам. — Хороший мальчик. «Я уже давно не достоин Чун Юня, — суккуб склоняет голову на колени мужчины. — Нет смысла тешить себя надеждами». Едва ощутимо бедра суккуба касается черное крыло птенца ворона с золотыми глазами. Он кажется настолько ненастоящим, что даже не ощущается в этой комнате. В его клюве те самые колосья, которые когда-то Син Цю принёс вместе с Редо по просьбе Сяо. Он упорно и аккуратно пытается привлечь внимание суккуба, клюнув его в щиколотку. «Син Цю…» — послышался чужой голос в голове демона. — Моракс… — суккуб поднимает голову, и мужчина снисходительно смотрит на него. — Что? — Лежи-лежи, — демон укладывает голову Син Цю обратно к себе на колени. — Мне спокойно, когда ты вот такой. «Наверное, послышалось… — он прикрывает глаза. — Как же я устал уже». Вороненок вновь клюет демона в бедро. «Син Цю. Внизу». Чуть повернув голову, суккуб трется щекой о колено мужчины, и тот довольно кивает, поглаживая своего «питомца». Син Цю опускает взгляд — вид маленького черного ворона, совсем не такого, как раньше, заставил его слабо улыбнуться. «Но ведь он никогда не умел общаться через своих воронов, разве нет? — он едва заметно ведет рукой по полу, а затем поглаживает пальцем птицу. — Мягкий. Как настоящий». Вороненок тут же хватает суккуба за палец и пытается вложить ему в руку колосья. «Ну же. Это я». — Ты… — суккуб выдыхает. — Что такое, милый? — тяжелая ладонь Моракса продолжает гладить его по голове. — Я сейчас закончу тут кое с чем и потом мы с тобой продолжим. — Кое с чем? — подняв голову он заметил, что демон уже закончил ужинать и теперь перебирает какие-то бумаги, попивая чай. — Немного государственной работы. Подожди чуть-чуть. — Хорошо, — он опустил голову к птенцу. — Я жду… Вороненок явно недовольно и еще более настойчиво пытается обратить внимание суккуба на колосья. Он старается вести себя тихо и проницательно смотрит в уставшие глаза демона. «Забираю те-… -бя. Все ждут. Колосья». Син Цю хлопает ресницами, смотря на птицу. «Я просто схожу с ума. Он уже давно не объявлялся. И я больше не могу быть информатором. Я бесполезен». — Бесполезный… — шепчет. — Я бесполезный… — Тише, дорогой, не заводись. Чайку лучше выпей, — Моракс забирает со стола свою чашку и передает ее суккубу. — И успокойся. — Угу… — Син Цю держит чашку обеими руками, боясь уронить или разлить, ведь иначе демон будет злиться. «Не бесполезен, — голос Итэра прозвучал увереннее, а птенец подпрыгнул. — Сяо. Редо. Колосья. Где ангел?» «Ангел? Мой ангел? Соберись, — он обращается сам к себе. — Колосья. Точно, колосья». Заметив наконец колосья, он осторожно кладёт их в чашку. Его магии едва ли хватает, чтобы сделать из колосьев порошок, но из-за того, что он настолько слаб, Моракс совсем не обращает внимания. Мужчина уже привык, что иногда суккуб что-то копошится на полу, выискивая удобное положение для сна у его ног, так что и на это внимания не обратил. — С-спасибо… — Син Цю ставит чашку на стол. — Ладно, накинь на себя что-то. Хоть мне и нравится вид твоего нагого тела, покрытого ссадинам, тебе нужно быть в тепле. На днях я хочу попробовать отложить в тебя драконьи яйца. — Ч-что? — его глаза медленно округляются. — Ты можешь принимать форму как мужского так и женского тела. А я хочу иметь потомство. Выступишь в роли инкубатора, не более. Ты не станешь моей женой, даже не думай об этом. Просто тёплая емкость, способная выносить драконьи яйца. Потом сделаем тебе операцию и достанем их. — Я не могу. Я не выношу. Я не предназначен для такого. — Тише, не нервничай, — он отпивает из чашки. — Этот ведь ты уговорил меня отпустить сына. Справедливо будет, чтобы ты помог мне обрести новое потомство. — Я… — Или хочешь полакомиться кексами из ангела? — Понял… «Не будет. Колосья Мораксу. Молодец. Я здесь, Син…» — вороненок прячется под руку суккуба и кладет крыло на его ладонь, смотря ему в глаза. «Нужно, чтобы он всё выпил… заговорить ему зубы», — Син Цю робко поднимает голову. — Мне… мне не холодно. — Заставишь меня повторять дважды? — Прости… Поднявшись на ноги, он отошел к постели, стянул одеяло и укутался в него, спрятав ворона. — Это не займёт много времени, — Моракс хлопает себя по коленям, приглашая суккуба обратно. — Не займёт много времени? — Син Цю усаживается на пол. — Вынашивать детенышей. Главное тебе перетерпеть кладку яиц, а потом, когда они станут больше и крепче, мы достанем их. Ты ведь ранее уже принимал облик женщины? — Девушки. — Вот и славно, — он продолжает неспешно пить. — Это ведь ты заставил меня отпустить Сяо. Будь добр нести за это ответственность, хорошо? — Угу… «Лучше умру, чем позволю ему сделать это. Я и так уже пал ниже некуда… не хочу». Ворон прижимается к груди суккуба. И демон может ощущать, как тот будто передает немного тепла в его душу. «Узнай. Ангел. Я заберу вас». — Эм… Моракс, — Син Цю поднимает голову, — я рад. Эм… очень рад, что ты выбрал именно меня. — Ого, — тот делает ещё глоток. — Вот таких слов я точно не ожидал. — Я… за то время, что я провел здесь, я понял, что хотел бы всегда быть с тобой. И… даже вынашивать твоих детей это честь… я и мечтать подобном не мог, — он поднимается на ровные ноги. — Что это на тебя нашло? — мужчина хмурится. — Я люблю тебя. — …а? — Моракс, я тебя люблю, — Син Цю кратко целует его в губы. — И кроме тебя мне никто не нужен. — Ты выпил что ли? — мужчина усмехнулся, хоть и сам ощущает себя не трезвым. — Я не пил. Я просто влюблен. Каким же я был раньше слепым, — он ударил себя ладонью по щеке. — Ты столько делаешь для меня, и столько собираешься делать для нас с будущими детьми… я должен был раньше понять, что люблю тебя. И сбегать я не должен был. Это все такая глупость. Поддался на чары того ангела. Ни к чему это уже. — Впервые ты говоришь подобное, — мужчина растеряно смотрит на него. — Я наконец-то осознал. Всё осознал. Я хочу то, что ты говоришь. Хочу жить с тобой вдвоем. Хочу растить наших детей. Хочу быть тебе примерным мужем или женой, как захочешь. Просто хочу быть с тобой. «В последний раз такое слышал только от Гуй Чжун, — Моракс переводит взгляд в пустую чашку. — Неужели спустя столько лет меня кто-то смог полюбить?» — Син Цю… — мужчина тянет его на себя и усаживает к себе на колени. — Ты не лжешь мне? — Нет, — ни секунды не думая, отвечает тот. — И ты правда любишь меня и будешь любить наших детей? Ты готов принять их в себя? — Верно. — Я… ты меня сбил с толку, — Моракс крепко обнимает его и утыкается носом в волосы. — Спасибо. Я ведь уже думал, что никогда больше не познаю взаимную любовь. — Глупый… — И ты не уйдешь к тому ангелу? — Нет. — Даже если будешь знать, где он? Ты не уйдешь? — Не уйду… — он осторожно гладит мужчину по волосам. — Заключим контракт, Син Цю? Заключи со мной контракт о любви, и я отпущу того ангела. — Мне… мне больше нет дела до него. И… давай обсудим контракт завтра? — суккуб перебирает гладкие пряди его волос пальцами. — Завтра? — Ты разве не устал? Хочешь, я помогу тебе расслабиться? Я ведь знаю, как заставить твое тело дрожать от оргазма, — он переходит на шепот. — А потом ты расслабишься. И тебе будет всё равно на все проблемы, на этого ангела, на всех. — Мм, — он поднимается и подхватывает суккуба на руки. — Второй заход? — Моракс, скажи, а ты хорошо его спрятал? — Очень, — мужчина опускает суккуба на кровать и принимается усыпать его тело поцелуями. Тот комкает одеяло, спрятав там ворона, и отодвигает подальше. — И он не сбежит? — Ты раньше никогда не спрашивал, — пьяно шепчет Моракс. — Глупый был. — Не сбежит. Я спрятал его в таком месте, где не ходят ни ангелы, ни демоны. Пусть пару раз там и прошелся падший в компании моего сына, искать там никто не будет. — Даже не темница под семью замками? — удивлённо переспрашивает суккуб. — Да кому, кроме тебя, тот ангел сдался? — Он и мне уже не сдался. Вороненок аккуратно и быстро выбирается из-под одеяла. Но его размеры стали больше, будто он только что вырос во взрослого ворона. Пока Моракс увлечен суккубом, птица забирает чешую с его холки и прячет ее в перья. «Точнее, Син, — звучит в голове суккуба голос Итэра. — Не позволю». — Мой милый, мой любимый, мой дорогой, — Моракс продолжает выцеловывать его, зализывая каждый укус и ссадину, которые сам же и сделал. — «Падший в компании сына»? — суккуб гладит его по голове, медленно подбираясь к рожкам. — Академия, что ли? — Я даже забыл о её существовании, — Моракс поднимает голову. — А что, хотел бы увидеть его? Расспрашиваешь много. — Если только для того, чтобы поглотить, — Син Цю водит пальцами по твердым драконьим рогам. — Мой мальчик наконец-то отпустил этот ангелоподобный мусор? — Еще бы. Ты фактически предложил мне семью создать. Не нужен мне больше никто. Ты только на оставляй меня, Моракс, — суккуб обвивает хвостом ногу демона. — У меня же тоже нет семьи. — И не подумаю, — тот млеет лишь от касаний к рогам, а пьяный разум уже давно перестал различать правду и ложь. — Хочу угадать. Не академия, но Сяо там был… музей? — Нет, любопытный. — Деревня адептов? — О, это уже теплее, — он скользнул рукой вниз по телу суккуба. — Угадаешь, и я возьму тебя так, как никогда не брал. — Теперь ещё интереснее, — хихикает тот. — Может, дом, где ты когда-то прятал свою жену и сына? Там есть подвал? Я там не был… Кажется, ты упоминал, что ангел в подвале. — Бинго, — глаза Моракса сверкнули. — Пора тебе получить свою награду, — он довольно резко перевернул парня на живот. — Сейчас выебу тебя так, что ты встать не сможешь, а завтра я перемещу этого ангела куда-то. Ни к чему тебе знать, где он. Шорох крыльев стал таким громким, что отвлёк Моракса. Комнату заполонили сотни черных птиц и несколько из них впились в плоть Верховного демона, впрыскивая сонный яд. Суккуб выползает из-под мужчины, пока тот отбивается от птиц, и быстро пытается одеться. Руки дрожат, ноги подкашиваются. Кое-как натянув на себя блузу и шорты, он обернулся летучей мышью, и одежда испарилась, что дает понять, что при смене формы он не останется обнаженным. «Хоть на что-то моей магии хватило». — С-Син Цю… — полные отчаяния глаза Моракса уставились на летучую мышь. — Сяо желает тебе добра, — шепчет голос Итэра, но уже через секунду мужчина упал, уснув на кровати сном младенца. — Син Цю… Падший оказывается в комнате. Он ловит в ладони летучую мышь и прижимает к себе. Комнату озарила золотая вспышка, а через мгновение они оказались в доме, о котором говорил Моракс. Помещение пахнет птицами, что говорит о том, что те уже были здесь. Магия печатей снята и дверь подвала поддается слабому толчку. Летучая мышь влетает сразу, как появилась хоть какая-то щель. Он чувствует присутствие ангела, ощущает, что Чун Юнь здесь. «Моракс обещал мне, что не тронет его. Обещал, что не будет бить…» Аура ангела кажется ослабленной, но как только летучая мышь влетела в у самый угол, где и сидит Чун Юнь, на душе будто отлегло: ангел и правда в порядке. Его, очевидно, морили голодом, но никто не бил и не издевался. — Чун Юнь! — суккуб принял свой человекоподобный облик и просто упал на ангела, заключив того в объятия. — Ты… Ты здесь? Син Цю? Правда? Ты приходишь ко мне уже не в первый раз… — Я здесь, да, здесь… — он обернулся на Итэра. — Нужно уходить. Моракс придёт сюда. — Да, — Итэр достает свиток телепортации и накрывает черными крыльями ангела и демона. — Закройте глаза. Слепящая золотая вспышка вновь озаряет все вокруг. В доме не осталось и следа их присутствия. Все перья исчезли вместе с Итэром, а уже через мгновение они оказались в комнате Редо и Алатуса. — Син Цю! — Сяо тут же подходит к суккубу, пытаясь осмотреть его. — С-спасибо, Итэр… — Сяо… — суккуб продолжает крепко обнимать Чун Юня, и растерянно смотрит по сторонам. — Итэр… — Редо подходит к нему и берет за руки. — Тебя не было всего пару часов, а я готов был на стену лезть от переживаний. — Редо, потерпи, нужно залечить раны Син Цю, — Итэр коротко целует падшего в кончик носа и склоняется над суккубом. — Вы живы, как же хорошо… Итэр, я буду век тебе должен… — шепчет Сяо с болью в глазах осматривая тело Син Цю. — Я… я думал, что вы ушли и всё? — суккуб ни на секунду не отпускает ангела. — Думал, наши пути разошлись, господин. — Нет, я никак не мог придумать как тебе помочь, а Итэр смог и сделал… Прости, что тебе пришлось столько ждать. — Я не знаю, сколько времени прошло. И я даже не думал о том, что кто-то меня вытащит оттуда. Без надежды было проще существовать. — Еще чего, прости, что ты начал так думать, — Итэр мягко и бережно старается залечить ноющие раны и ссадины на теле суккуба. — Прости, Син Цю… Я виноват перед тобой… — Син Цю… — Чун Юнь старается крепче прижать к себе демона, начиная осознавать, что в этот раз он пришел по настоящему. — А как… Как там отец…? — едва слышно спрашивает Сяо. — Он жив. Здоров. Продолжает сходить с ума… — суккуб прикрывает глаза и утыкается лицом в плечо Чун Юня. — Я не знаю, как ему помочь, и вообще возможно ли. У него с головой проблемы. — Да… — Сяо опускает голову. — Чун Юнь, я не чувствую на тебе серьезных повреждений, это радует. Син, как ты? Легче становится? — Итэр накрывает ладонями его ноги. — Я уже привык к постоянной боли, так что не знаю, прости, — суккуб трется щекой о плечо ангела. — И мечтать не мог, что снова увижу тебя. Итэр, я не думал, что ты придешь за мной… Я ведь для вас с Рэйндоттир теперь бесполезный был. Зачем это? — Ты наш друг, Син Цю, — Алатус поднимает на него слегка удивленный взгляд. — Верно, хорошо, я принесу вам одежду сейчас, а вы идите в душ. Редо, мы с тобой уйдем в другую комнату потом, чтобы не мешать им, — командует падший. — Я очень скучал, — шепчет Чун Юнь. — Как прикажет мой господин, — Редо уселся на край кровати, закинув ногу на ногу, и выжидающе смотрит на Итэра. — Я не считал себя вашим другом, — тихо говорит суккуб. — Я привык быть инструментом. Не более… — он кое-как заставил себя разорвать объятия и опустить взгляд на Чун Юня. — Ты правда в порядке… — выдыхает. — Он обещал, что не тронет тебя. Получается, не солгал. — А ты… Что он с тобой сделал…? — ангел кладет руки на щеки демона и пытается притянуть его ближе к себе. — «Использовал по предназначению», ничего больше. — Нельзя тебя использовать… Пойдем в душ, Син Цю… — Пойдём, — он поднимается на ноги и тянет ангела за собой. — А что это за комната? Мы можем пойти тут? — он переводит взгляд на Сяо. — Это наша с Редо, но она будет ваша. Я оставлю вам одежду на кровати, — Итэр слабо гладит суккуба по голове. — Почему? — он поворачивает голову к Итэру. — Почему ты добр ко мне? — Чего это ты? Ты ведь мне не чужой. — Но… я думал, что наше взаимодействие сводится к воронам. Я присматриваю за Сяо и Редо, а ты присматриваешь за мной. Это… не так? — Так, но это не отменяет того, что я считаю тебя своим другом. — Спасибо. Итэр, спасибо… я правда думал, что это мой конец. Я бы там и дня больше не прожил после того, что Моракс заявил. — Ребята из отряда за тебя тоже переживали, — прошептал падший. — Все теперь хорошо. Сяо, я немного усыпил твоего отца. Но раны после птиц затянутся на нем быстро, а проснуться он уже должен был. Это, чтобы тебе было спокойней. — Угу… Я пойду к тете, нужно скорее найти маму… — Ребята из отряда? — суккуб хмурится. — Это из того отряда, который из-за меня разбили? — Не из-за тебя, а из-за того, что у кого-то крыша поехала, — Редо спрыгивает с подоконника. — Идите в душ, разговоры потом, от вас воняет Мораксом. — Да, точно, — Син Цю мотнул головой. — Пойдём, — держа Чун Юня за руку, суккуб увел его в ванную комнату. — И что теперь? Вопрос времени, когда этот шизанутый поймёт, где именно его «игрушка», и заявится сюда. — Поэтому я пошел за мамой, — Сяо поворачивается к падшему. — А ты не пойдешь, ты еще не восстановился. — Туда не ходи, сюда на ходи, — бубнит. — С Итэром не пошел, с тобой не иду… тц, — он скрестил руки на груди. — Не ворчи, — Итэр берет его за руки. — Тебе нужно себя беречь сейчас, Редо. — Где теперь наша комната? Я лягу на кровать, отвернусь к стеночке и буду себя беречь. — Ты очень милый, когда обижаешься, — Итэр кладет два комплекта одежды на кровать, а потом возвращается к Редо, проводив Сяо взглядом. — Давно хотел занять другую комнату. Там вид получше. Пойдём. — Вид получше? Я собираюсь смотреть в стеночку и укутаться под одеяло с головой, — бубнит, покорно следуя за ангелом. — Ты расстроен из-за того, что я заставил тебя остаться здесь? — Да. Ни к чему эта лишняя забота. Богиня вполне восстановила меня, и ты это знаешь. Мне ничего не угрожало, если бы я пошел с тобой. — Но там Моракс, Редо. Он покушался на тебя не раз. Я ни за что тебя к нему не подпущу. — Я бы и не подходил. Прятался бы у тебя за спиной, или под мантией. Уселся бы у твоих ног, как собачка, и ждал бы. — Ты это на полном серьезе говоришь? — Итэр обернулся на секунду и повел падшего дальше по коридору. — Нет, я говорю это с сарказмом, а что? Заинтриговало предложение? — Совру, если скажу, что нет. — Хочешь, чтобы я сидел у твоих ног, как собачка? — он шаг в шаг следует за Итэром. — Чуть-чуть можно, — падший толкает открывает дверь ключом, который забрал себе заранее и пропускает Редо вперед. — А на цепь меня посадить не хочешь? — Редо проходит в комнату. Она не особо отличается от любой другой спальни в этом доме: шкаф с одеждой Фатуи, кровать, окно, стол, выход в ванную. Кажется, никто сильно не заморачивался над созданием уникальных интерьеров для комнат. — Я бы посадил, но не хочу, чтобы кто-то был на такой же цепи, как когда-то я. — Мы ведь с тобой и так связаны контрактом, — он усаживается на кровать. — К слову, если говорить по ошейник и цепь, как про ролевую игру, я не против. — Я все еще не разбираюсь в ролевых играх, — Итэр садится рядом и расплетает косу, чтобы дать волосам отдохнуть. — Значит я плохой учитель, — вздыхает. — Разве? — он забирает на кровать и усаживается за спиной Редо, прижимаясь к нему всем телом. — Итэр… пока я не помнил тебя… я, получается, тебе изменял, — он повернул голову и посмотрел на ангела через плечо. — Когда задумываюсь об этом, ощущаю себя мерзко. Мы не были в отношениях, но ведь, уходя, я отлично понимал, что ты чувствуешь ко мне. И всё равно пошел за Сяо. И всё равно попросил маму стереть мне воспоминания о тебе. И изменял тебе. Ты достоин лучшего… и, наверное, надо было сказать это до того, как мы контракт заключили. — Ты дурак, Редо. Ты ведь не помнил меня и хотел защитить от Моракса. Я не злюсь и не обижаюсь, я просто рад, что ты теперь рядом. — Это не оправдывает того, что я ушел. И того, что изменял. Хорошо, что ты в порядке… не знаю, что бы я делал, если бы ты сегодня не вернулся. Не делай так больше, ладно? Моракс может ведь и тебя убить… вот только я бессмертный, а ты — нет. — А я хитрый и скрытный, я был уверен в своих силах. И почему не оправдывает? Как ты мог этого всего не делать, если в твоей голове просто не было этих воспоминаний? — Итэр мягко целует Редо в плечо и уголок шеи. — Ты ушел за Сяо, а я за Син Цю. Теперь мы квиты, так пойдет? — К слову. Син Цю для тебя то же, что и Сяо для меня? Я не знал, что вы близки. — Не знаю, наверное, мы не так близки, как вы с Сяо. Он долго помогал нам с Рэйн, да и он, хоть и по инициативе Моракса, привел вас с Сяо ко мне. Он мне стал дорог за то время, что мы вместе работали. — Точно… я совсем забыл, что это именно он дал нам те билеты и настоял на том, чтобы мы пошли на выставку. Значит, да, квиты, — он обернулся к Итэру. — Прости, что я у тебя такой глупый. — Ты не глупый, ты устал, — Итэр нежно улыбается и целует ангела в щеку. — Устал? Я же только то и делаю, что ничего не делаю… «Или же я и правда устал? Когда я в последний раз просто отдыхал? Ни о чем не думал и не тревожился? Хотя бы один день просто лежал на кровати, не вставая, или играл на пианино, не думая? Наверное, это было ещё до того, как Сяо потащил агат в Селестию. До того, как в Венти начал просыпаться ангел. Может, и до того, как я вообще познакомился с ними? Сидел себе в своей комнате, общаясь только с Альбедо и Создательнтцей. Никаких забот…» — Устал… Я чувствую, — Итэр тянет падшего на себя и ложится. — Хочешь принесу тебе какао и мы просто останемся здесь. — Просто останемся, и будем здесь, даже если апокалипсис за окном начнется? — Верно, — кивает. — Хочу, — он укладывается под боком у Итэра, склонив голову ему на грудь. — Какао не хочу. Не хочу, чтобы ты уходил. — Я тебя так сильно люблю, Редо, — падший прижимает его к себе и утыкается в светлую макушку. — Глупый ангел… — Да, — Итэр улыбнулся и потянул на возлюбленного одеяло. — Поспи. — И ты будешь спать со мной? — Конечно, я останусь здесь с тобой, Редо. — Тогда, с твоего позволения, — бубнит. Он медленно закрывает глаза, ощущая нежное прикосновение рук ангела к своей голове. Мягкие, тёплые пальцы осторожно водят по волосам. Сердце Редо постепенно успокаивается, а дыхание становится ровным и размеренным. В объятиях Итэра он чувствует себя в полной безопасности, словно весь мир остался позади, а сейчас существует только этот момент, наполненный покоем и теплом. Ангел, с его безмятежным выражением лица и спокойными глазами, продолжает гладить Редо по голове, вплетая в свои движения всю нежность и заботу. Тёплое, мерное дыхание и ритмичное биение сердца Итэра становятся для Редо убаюкивающей колыбельной, унося его сознание всё дальше от суеты и тревог дня. С каждым новым вздохом, с каждым нежным прикосновением, Редо погружается в сон всё глубже. Его мысли уносятся в мир грёз, где нет боли и страха, а только покой и любовь. В объятиях он чувствует себя так, как не чувствовал давно — любимым и защищённым. Ангел бережно удерживает его в этом состоянии, позволяя забыть обо всём и просто наслаждаться моментом. С легкой улыбкой на губах, зная, что его сон будет мирным и спокойным, Редо уснул, шумно выдыхая куда-то в шею Итэра.

***

Конечно, Алатус и не надеялся найти Рэйндоттир быстро, но и не думал, что это будет настолько сложно. Уже больше получаса демон носится по всему замку. Даже его магия изучает каждый уголок, пытаясь найти женщину. В саду, в башне, на крыше, даже в подвале. Сяо ищет везде. Несколько магических лисиц даже пробрались туда, куда Фатуи мало кому дают доступ, но, конечно, они быстро исчезли. Прошло еще какое-то время. Алатус уже начал терять надежду, что сможет ее найти. «Папа придет, он поймёт… Без мамы он никогда меня не услышит… Он навредит им…» Демон бредет по очередному коридору, заглядывая в комнаты и спрашивая у каждого не видели ли они алхимика. Но все тщетно. «Она же не ушла…?» — Ночь на дворе, чего гуляем? — Рэйндоттир окликнула его сама. Обернувшись, Алатус увидел, что она стоит у окна, но менее минуты назад он проходил здесь, и никого не было. — В-вы… Вы где были? Я уже час ищу, — растерянно отвечает. — Кхм. Нужно найти маму. — Маму? Малыш соскучился по маме? — она ехидно улыбается, медленно подходя ближе. — Папе плохо. Только что Итэр перенёс сюда Син Цю и Чун Юня. Папа точно с ума сходит. — Думаешь, твоя мама фея, которая ему мозги на место поставит? — женщина скрестила руки на груди. — Она сбежала от этого тирана, а ты хочешь, чтобы она снова к нему вернулась? — Нет, конечно, нет… Я не хочу, чтобы кому-то было плохо, но, он ведь… Вряд ли он кого-то послушает, кроме нее, — Сяо опускает голову. — У нас есть два падших ангела, Архонт, нефилим и, как минимум один демон. Думаешь, нам не хватит сил просто убить его? — Я не хочу, чтобы мой отец умер. — Сяо, тебе не кажется, что пора перестать пытаться жить в мире, где никто не умирает? Из-за тебя я чуть не потеряла Редо, а ты, помнится мне, обещал заботиться о нём, разве нет? Убить Моракса — равноценно тому, чтобы избавить его от мучений. — Не говорите так… — Сяо отходит к стене, чувствуя, что вот-вот упадет. — Я виноват. Я во всем виноват. Я плохой сын. Плохой друг. Я вообще бестолковый и бесполезный. Я мучал того, кого люблю, отправил друга на смерть, бросил родного отца, когда ему было плохо, и отряд. Но отец… он нуждается в помощи… он же… он… — Ладно, — она пожимает плечами, — возьми, — женщина протянула ему свиток, который явился на её ладони из ниоткуда. — Свиток перенесет тебя к маме. Сам решай, что с ним делать, и что ей говорить. — Простите… — Алатус забирает свиток и сразу открывает. Его руки заметно задрожали, а глаза наполнились слезами. Демон бросил взгляд на алхимика и активировал магию. Свиток перенёс его в место, которое показалось Алатусу искусственно созданным пространством. В самом сердце цветочной долины стоит маленький домик, окружённый буйством красок и ароматов. Повсюду раскинулись цветочные поля, где в гармонии соседствуют разноцветные маки, ромашки, колокольчики и нежные лилии. Около домика, на небольшом участке земли, растут кусты ароматной лаванды и кустарники с яркими цветами, привлекающими бабочек. Женщина, одетая в простое льняное платье, развешивает на верёвках чистую, свежевыстиранную одежду. Лёгкий ветерок играет с белыми простынями и цветными рубашками, нежно колыхая их, как паруса на морском бризе. Её движения спокойны и размеренны, словно она впитывает в себя всю эту гармонию природы, вдыхая свежий, напоённый ароматами воздух. Солнце ласково светит, согревая землю и всё живое здесь. Женщина останавливается на мгновение, чтобы полюбоваться пейзажем, и вздыхает. Её лицо озаряется тихой, умиротворённой улыбкой, а глаза с нежностью следят за каждым порывом ветра, который колышет одежду на верёвках. Будучи обычным человеком, она не ощущает присутствия демона, что стоит совсем близко, прожигая её зелеными глазами. «Она такая спокойная…» С какой-то болью и виной в груди Сяо смотрит на свою маму и не может двинуться с места. Ему хочется подбежать к ней, обнять и рассказать обо всем, но он резко почувствовал себя слишком грязным и недостойным этого. — Мама… Она обернулась на его голос в ту же секунду. Замерев с пустой корзиной в руках, она смотрит в зеленые глаза, и те постепенно становятся янтарными. — Сяо? Сяо, это ты…? — Я, мам… — почти шепотом отвечает, не решаясь подойти. — Сяо… Выронив корзинку, она побежала навстречу к сыну. Сяо стал выше, взрослее, теперь он больше похож на Моракса, но это неважно. Женщина так соскучилась по своему сыну, что бросилась в объятия, совсем игнорируя факт того, что теперь он демон. — Сяо, милый, — она крепко обняла, прижавшись со всей силы, — это и правда ты. Рэйн говорила, что ты однажды придешь… и ты правда пришел. — Мама… — из глаз Алатуса потекли слезы и тот просто опустился на колени, утягивая женщину за собой. — Я плохой сын, мама… Я ужасен, прости, что я такой, мама… — Сяо, Сяочка, ты чего это? Что случилось? — она принимается гладить его по щекам, вытирая слёзы. — Из-за меня одни проблемы, мама, я все только порчу, всех обижаю и мучаю. Я постоянно во что-то втягиваю моих близких или сам делаю им плохо. Почему я такой? Я не хочу таким быть? — плачет и не может это остановить. — Тише-тише, ну чего ты? — она гладит его по щекам. — Мой маленький глупый ребенок. Что случилось? Почему ты здесь? — Я бросил папу, а ему плохо, Редо чуть не умер из-за меня, я делал больно Венти, я бросил своих друзей и застрял в темнице, оставив их на произвол судьбы. По моей вине на них напали, я сделал больно не одному ангелу, мама… — Успокойся, милый, ты просто запутался. Я уверена, ты не хотел никому причинять боль, — она целует его в щеку. — Посмотри на меня, пожалуйста, — женщина осторожно гладит его по волосам. — Ты стал очень похожим на своего отца… — Ты… Это плохо…? — он шмыгнул носом, подняв взгляд на мать. — Нет, не плохо, — она гладит его по щеке, — просто ты очень изменился. Такой взрослый стал, такой красивый… совсем не тот малыш, что был. — Мам… Что ты думаешь о папе? — Не знаю… я уже давно его не видела. Ты сказал, ему плохо… что случилось? Ты поэтому пришел? — Я… Я знаю, что папа был не самым хорошим для тебя… Но он… Он же просто болен… И сейчас ему все хуже, он сходит с ума, мам… Ты… Ты его любишь…? — Если бы не любила, не сбежала бы с ним в его мир, Сяо. Но это в прошлом… — Значит… Все? Больше не любишь? — шепчет. — Сяо… я не знаю, — вздыхает. — Думаешь, ему это всё ещё нужно? — Не знаю… Но я не знаю как еще… Он пытался дать мне свободу, пытался сделать мир лучше вместе со мной, но… У него не получается… Он мучал моего друга, но… Папу ведь… Папу все предали… И я тоже… — Ты хочешь, чтобы я вернулась к нему? — Нет, нет… Я не хочу этого, кажется… Я хочу, чтобы мы с тобой попробовали помочь папе вместе… У меня одного не вышло… — плачет. — И чем я могу помочь? Я ведь просто человек… — Но ты была с ним, вы любили друг друга… Просто… Если мы вместе попробуем с ним поговорить, может, он послушает…? Ты человек, да, но я нет и… Ну… Мам, папа не виноват в том, что он такой… — Хорошо, — она осторожно вытирает слезы на его щеках. — Я пойду с тобой, Сяо. Не могу же я снова потерять тебя после того, как только-только нашла. — Правда? Прости меня, мам… — Правда. И прекрати извиняться. Так ты ещё больше напоминаешь своего отца. — Он, скорее всего, скоро будет в Фатуи… Потому мы забрали у него Син Цю… Мы все у него забрали… — плачет. — Син Цю? — Тот, кого он мучал… Но он просто хотел, чтобы кто-то его любил и не убегал… — Разве можно было от него не убежать? Твой отец тиран, Сяо. — Но он правда пытался измениться, мам. Он ведь понимает это, но не может… — Сколько сотен лет прошло в его мире… а он всё такой же. — Мам, но его отец сделал его таким, он правда пытался, но каждый раз, когда кто-то бежит, ему становится хуже и сейчас он остался один… Я не хочу, чтобы его убили, я люблю папу, он же правда может быть другим, но ему нужна наша помощь, мам… — Ладно, — она поднимается на ноги и стряхивает пыль и листья с подола платья. — Я готова идти с тобой. — Прости, что пришел сюда жаловаться и просить этого… Я просто уже не знаю что делать… — Сяо покорно поднимается следом, забирая упавший свиток. — И снова извиняешься? Глупый. — Прости. То есть… Да… Я очень глупый. — Твои глаза постоянно меняют цвет. Почему? — Волосы, кстати, тоже. Когда преобладает моя человеческая сторона, глаза желтые, а волосы зелёные, а, когда демоническая, то глаза зеленые, а волосы красные… — Ох, — она качает головой. — Я поняла. Возвращаемся? — Угу… Сяо раскрывает свиток и питает его своей магией. Демон прижимает женщину к себе и через мгновение они оказываются в коридоре замка Фатуи, где Алатус открывал свиток в первый раз. — Решил-таки впутать свою маму в это, — Рэйндоттир стоит на том же месте. — А я говорил, — Альбедо пожимает плечами и отходит к подоконнику. — Ты ведь сама дала ему право выбора. — И ты туда же, Гуй Чжун, — женщина качает головой. — Будто бы ты на моем месте поступила не так, — усмехнулась та. — Ну, и? Какой план? — Рэйндоттир снисходительно смотрит на Сяо. — Пойду встречать папу… Думаю, он вот-вот будет здесь… — И куда пойдёшь? — Альбедо наклоняет голову вбок. — Из этого дома как минимум три выхода. — Буду контролировать каждый. Если у вас есть что предложить, то я слушаю. — Есть. Угомонись и иди спать. Подходит тебе такое предложение? — Альбедо скрестил руки на груди. — Что? — Твой ангел тебя во всю ищет. Ты не забыл ему ничего сказать? — Он ведь спал, я не стал будить… — Уже не спит, — алхимик кивает. — К слову, разведка доложила, что Моракс не покидал замок. — Он… Тогда я пойду к нему. — Пойдёшь к кому? — К папе. — И что ты ему скажешь? «Привет, пап, я вернулся, не сходи с ума»? — Хоть что-то, чтобы он не думал, что его все бросили и он остался один.