Demon

[Территория Бездны. Поместье Фатуи]

С тех пор, как они все попали к Фатуи, прошло уже немало времени. Разведка доложила, что демоны во всю готовят нападение на Селестию. Пропавший Архонт их особо не интересует. В стране начинаются локальные бунты и восстания, связанные с борьбой низших демонов за свои права и свободы, но всё просто подавляется военным путём. Что будет дальше пока мало кто может предположить. Агат работает, и в голове Архонта уже собрался добрый десяток воспоминаний. Они всплывали одно за одним практически беспрерывно, ведь, оказалось, в прошлом Барбатос достаточно времени проводил с Сяо. Буквально всё — от чтения книг до совместной трапезы уже есть в голове Архонта. «Значит, я был прав, и не зря последовал за ним, — прогуливаясь во дворе дома Фатуи, Архонт смотрит под ноги, рассматривая трещины. — И даже чувствую, что он был мне дорог в прошлом. А в настоящем симпатизирую ему». Редо уже практически полностью оправился. Рэйндоттир почти не показывается, проводя все свободное время с главами Фатуи. Между Двалином и Фуриной витает весьма странная атмосфера, Дотторе продолжает искать путь к сердцу Аметист, а Сяо старается как можно больше времени проводить с Венти. «Будто бы просто жизнь идёт своим чередом, — во дворе Барбатос остановился около спящей на земле гончей разрыва. Она — одна из немногих, у кого есть имя. Здесь её зовут Фауст. — Интересно, каким был Фауст до того, как Селестия обрушила свой гнев и наслала проклятие?» Архонт присаживается на корточки, его светлая мантия опускается на землю. Протянув руку, он едва уловимо гладит существо по большому каменному носу. Тихими шагами в сад проходит Сяо. Он держит на руках плед, а на нем бутылка воды и немного еды. Красные яблоки блестят в свете фонарей. Демон присаживается рядом и насыпает Фаусту немного корма. — Он тебе понравился, да? — Да, — Венти выравнивается и отходит, чтобы не мешать псу есть. — А ты почему тут? — Подумал, что ты тоже можешь проголодаться. Ну, и для малыша немного принёс. Здесь яблоки, — Сяо протягивает фрукты. — Спасибо, — он берет одно и шагает вперёд. — Прогуляемся? — Тебе не холодно? Я для этого взял плед. — Холодно, да. Обойдя Венти со спины, Алатус аккуратно накидывает на его плечи тёплый плед и поправляет, чтобы тот висел удобно. Еду и воду он сложил в небольшую сумку через плечо и поравнялся с Архонтом. — Выглядишь спокойным. И аура твоя стала сильнее. — Потому что мне спокойно и комфортно, наверное. Беннет в безопасности, Фуфу и Двалин рядом. Агат при мне. И ты здесь. Я спокоен. — А ещё весь твой любимый отряд здесь. И твой лучший друг. Скорей бы ты осознал это, — вздыхает. — Я верю. Вижу, что они любят меня, так что да. — Представляю твоё лицо, когда ты все осознаешь. Думаю, ты точно будешь плакать, — Сяо мягко улыбается, смотря Венти в глаза. — Скорей бы это случилось. — Между демонами и Селестией что-то назревает. На чьей стороне ты будешь? — Я на своей стороне. Я не хочу этих разделений. То, за чем следуют фатуи — для меня близко. А ты? — На своей стороне? То есть, условно говоря, когда начнется столкновение, ты будешь стоять в стороне? — Я буду на стороне Фатуи, Венти. Хочу, чтобы миры не враждовали. — Недавно Док спрашивал у меня, можно ли осквернить Архонта. И я задумался. После падения Велиал стал сильнее, чем был… так ли это работает с Архонтом тоже? — Ты ведь тоже ангел. Гораздо сильнее, но ангел. В моем понимании так это и работает. Итэр тоже стал гораздо сильнее после падения. — Если я паду, значит, стану сильнее? Эти мысли меня завораживают. — Ты не спрашивал об этом у Дока? Он не Архонт, но гораздо старше ведь. — Это он меня спрашивал, Сяо. Он и натолкнул на эти мысли. — А… Вот как, значит и он не в курсе. Но, если пробовать, то это билет в один конец… Как-то, страшно. — Вдруг это сведет с ума? Страшно немного. — Итэр и Редо в порядке… Но им было больно. — Ладно, слишком много я в последнее время думаю. Агат показывает мне всё больше и больше, Сяо. Та жизнь была такой эмоциональной и яркой… — Да, но это твоя жизнь, разве она не яркая сейчас? Да, немного труднее сейчас, но все закончится однажды. — Сейчас она ещё какая яркая, — усмехнулся. — Чего стоят выходки Моракса. — Прости, не подумал… — Все в порядке. Весело же было. Ну, сейчас вспоминать это мне довольно весело. — Серьезно? — Сяо грустно усмехнулся. — Боюсь представить, что сейчас с ним… — Прости, я не подумал об этом… Может, если найти твою маму, она смогла бы вправить ему мозги? — Я очень надеюсь на это, но мне никак не поймать тетю, чтобы спросить, знает ли она где моя мама… — А если спросить у второго алхимика? — Альбедо? Он ведь был на фронте, сомневаюсь, что он знает… — Может, тогда тот ангел, что был с Рэйндоттир? — Зная Рэйн, такую информацию она бы оставила только в своей голове. Боюсь спрашивать, чтобы не разочароваться… Вдруг мама вообще… Уже… — Давай я спрошу? Если узнаю что-то полезное, я тебе скажу, а если не узнаю, то ничего не скажу. — Я был бы очень благодарен. — Хорошо, тогда так и сделаю. А у меня были родители, Сяо? — Были. Ты их боялся, они были очень строгими… Но они живы и знают, где ты. Если не хотят говорить тебе правду, значит, оно и не нужно. — Ого… понятно, — вздыхает. — Давай сменим тему. Хочется разгрузить голову. — Расскажи как ты проводил время в верхнем мире, пока не завязалось все вот это? Что было, когда ты очнулся там? — Очнулся с четким осознанием того, что я всегда был там. Я был чистый лист, и так мне сказала Богиня. А потом ты… камень… Но я просто спрятал его и продолжал жить как обычно. Не знал, зачем он. Совершенно случайно смог его активировать, и потом понеслось то, что понеслось. — Как же я рад, что ты не выбросил этот камень, — улыбается. — Мне не давало покоя то, что демон принёс его мне. То есть… зная, что это конец, демон всё равно попытался. Чувствовал, что тут что-то есть. Что-то особенное. — А как активировался агат? — Я сохранил семечко от яблока. Зачем-то притащил его с собой в сад. А там агат. Как-то так получилось, что он сработал и показал мне, как я и кто-то ещё сажали семечко яблони. — Эту безумную идею предложил мне ты. Ты хотел попробовать посадить что-то в вымерших землях. Мы заботились о нашем Юджи вместе. Так мы назвали яблоню. Интересно, защищает ли лоза Редо ее до сих пор? — Думаю, мы могли бы сходить туда? — Однажды там засветились твои потоки энергии. Это было красиво. Думаю, можем сходить. — Помнишь, где это? Я так понимаю, мы сейчас на стороне Бездны. На их землях. Значит, получается, раз это где-то на подконтрольной Бездне территории, то нам должно быть безопасно туда идти. — Да. Теперь помню. Хочешь отправиться сейчас? — Наверное, нет. Нужно для начала поставить в известность кого-то. А ещё… ты не хочешь провести время со Скаром? Ну, как братья. — Так как я и он все вспомнили, думаю, мы ещё успеем, да и у брата здесь высокая должность, у него есть работа. А тебя я не хочу оставлять сейчас одного. Да и вообще оставлять не хочу, — улыбается демон. — Я соскучился слишком… По этим воспоминаниям и по тебе. — Ты будто бы стал мягче со мной. — Ахах… Да, стал немного прежним, кажется. — Непривычно видеть тебя таким. Ты был более, эм… строгим что ли? Или суровым. — И прошу за это прощения… — Почему? Это было… Эм… весело. — Серьезно? А какой я тебе нравлюсь больше? — Затрудняюсь ответить. Наверное, любой? Ты это ты. И ты вызываешь у меня интерес. А ещё ты рисковал собой, чтобы доставить мне агат. — Фух, я даже немного боялся услышать другой ответ. Ты мне тоже нравишься любым, но вернуть твои воспоминания тебе — мы обязаны. — Какой? — Ну, что такой я тебе не интересен. Или что я, который был без воспоминаний, разочаровал тебя. Или ещё что… В общем, да. — Ты забавный, — Архонт поправляет плед на своих плечах. — Спасибо. Не хочешь пойти отдохнуть пока? Или я предупрежу Редо через магию и мы пойдём к яблоне? — Да, идём к нашей яблоне. Проведешь? — Хорошо, — улыбнулся. Из кончиков пальцев Сяо сверкнуло слабое осквернённое пламя. И в виде небольшого зяблика оно выпорхнуло дальше по коридору. — Редо предупреждён, — Сяо протягивает руку Венти. — Я тебя донесу, чтобы не пришлось снимать плед. Да и кожа дракона будет гораздо теплее. — Хорошо? — удивленно отвечает Архонт, укутываясь в плед. За спиной Сяо появляются два массивных крыла. Зелёное и алое. Он мягко поднимает Барбатоса на руки и взмывает вверх. Всего несколько метров подальше от убежища Фатуи, и в воздухе засияла тёмная вспышка и, будто из густого тумана, из неё вылетел величественный огненный дракон. Архонт удобно сидит на его спине. Чешуя дракона согревает его и потоки встречного ветра, полностью окутывая Барбатоса теплом. Чтобы не привлекать лишнего внимания, дракон взмывает под облака. Он летит уверенно и спокойно, точно зная куда ему нужно. «Я так давно не был у Юджи… С ней ведь ничего не случилось? Я обещал заботиться о ней, но сам забыл обо всем. Прости, Венти», — дракон мягко ныряет в облака и спускается ближе к земле. — Ого, — Венти наклонился ниже, придираясь к дракону, как только среди фиолетового тумана увидел пышное дерево с зелеными листьями. — Оно… живое?! Разве в этих зонах территория пригодна для жизни? — Получается, ты был прав, когда решил посадить здесь ее, — слышится голос дракона у Архонта в голове. Он мягко приземляется и топчется на месте, чтобы улечься. Выставив крыло, как горку вниз, Сяо повернул морду к Венти. «Похоже на какую-то детскую забаву», — Барбатос подбирает под себя мантию и съезжает по крылу. Отчего-то это действо вызвало у него улыбку. — А ты примешь свою форму? — Конечно. Мгновение и вместо дракона уже стоит фигура Алатуса. Его волосы больше сияют зелёным, а левый глаз горит янтарем. — Я боялся, что Юджи не выживет, но зря, — демон идёт немного вперёд, рассматривая яблоню. — У тебя глаза разные. И вообще ты в последнее время чаще более «зеленый», — комментирует Архонт, медленно подходя к яблоне. — Ой, — Сяо прикрывает один глаз наугад. — Я это не контролирую, аха. — Не прячь, — Венти осторожно берет его за руку и опускает. — Красиво же. — Думаешь красиво? Я будто конструктор какой-то, который перепутали, — усмехается. — А по-моему красиво. У Фуфу тоже глаза разные. Пусть не так кардинально, как у тебя, но всё же. — Спасибо, — Сяо переводит взгляд на яблоню. — Лоза все же защищает ее. Интересно, кто ее поливал все это время? — Лоза и поливала? — Я оставлял ей когда-то термос с водой. Откуда она брала воду? Или научилась очищать для Юджи дождевую воду? Но я благодарен ей. Значит, на эту землю ещё может вернуться жизнь. — Хотя, когда Моракс «убил» Редо, разве лоза не должна была тоже умереть? — Но Редо не умер, его магия не зависит от тела, я думаю. Либо, здесь была тётя, — Сяо снимает мантию кладет ее на землю. — Садись. Посидим с ней рядом. — Посидим, — Барбатос опускается рядом. — Я мог бы спеть ей, и тогда она зацветет. Но я не знаю, какой сейчас сезон, и не навредит ли ей сейчас цветение. — Пение ее «родителя», думаю, не помешает. Юджи тоже по тебе скучала, я уверен. — Может, не стоит, чтобы она цвела сейчас? В цветении деревья более уязвимые и чувствительные. — Значит, придём тогда, когда на ней появятся первые цветы. И ты ей споёшь. У тебя с собой агат? — Конечно, — Барбатос накрыл ладонью бок, покрытый пороком. — Здесь. — Попробуй коснуться ветвей? Мы заботились о ней. Однажды ты пропустил цветение, но я показал тебе его из своих воспоминаний. Это было красиво, — Сяо мечтательно смотрит на яблоню. Стоило коснуться Сяо, Венти будто перенесся туда, в прошлое. Он будто стоит под цветущей яблоней, погруженный в созерцание розовых бутонов. Его волосы слегка развеваются на ветерке, а глаза отражают нежный свет, пробивающийся сквозь цветущие ветви. Яблоня будто окутана облаком бело-розовых цветов, которые источают сладкий, едва уловимый аромат. Она совсем маленькая, тонкая и хрупкая, но уже цветет. Он осторожно протягивает руку, чтобы коснуться одного из цветков, и нежные лепестки кажутся почти невесомыми под его пальцами. Ветви яблони слегка покачиваются, унося, но Венти стоит неподвижно, наслаждаясь этой красотой и моментом. Он понимает, что это воспоминание — не его, оно чужое, и здесь, на его месте был Сяо. Агат работает, позволяя ему вспомнить то, как когда-то Алатус показывал свои воспоминания. «Она была очень красивой…» — вздыхает. Но вслед за яблоней, агат показывает то, как Венти, одетый в форму академии, сидит на руках Сяо. Прямо здесь. Под этой яблоней. Кажется, была какая-то ссора, и здесь они помирились, но на душе так легко и тихо, что эта ситуация совсем не кажется связанной с ссорой. — Ты тоже видел, да? — Не видел, но я знаю, что видел ты, — Сяо широко улыбается, изучая взгляд бирюзовых глаз. — Она красивая, когда цветет. Но это были твои воспоминания. — Да. И скоро она зацветёт снова. — Получается, я не видел её цветения. — Прости. Когда мы посадили ее заново, то тебя забрали раньше, чем она снова зацвела. — Посадили заново? — Однокурсница ее сломала однажды. Хотела отомстить за то, что ты помешал ей издеваться над другим мальчиком. Альбедо спас росток и мы посадили ее заново. — Люди такие странные, — Архонт поднимается на ноги и подходит к яблоне. Он протягивает руку и касается лепестков. — Да, это было глупо. Но мы с другом убили эту девочку. Как тебе такое? — …. — Она просто очень портила тебе жизнь и брату моего друга. Так что… Да… — Убивать это ведь не выход. — Согласен. Но тогда я считал иначе. Я не жалею об этом поступке, я считал это правильным. — В тебе бежит кровь демона. Все демоны решают свои проблемы вот так, ничего удивительного. — Это звучало обидно. Зачем ты всех под одну гребёнку? К тому же, Дока я не убил, хотя собирался. Сейчас я бы не поступил так с той девочкой, — вздыхает. — Мне извиниться? — он приподнимает одну бровь и немного высокомерно смотрит на Сяо. — Ну, за то, что мои слова тебя обидели. — Не мне тебе указывать, — Сяо растеряно смотрит на Венти и уводит взгляд в сторону. — Просто не люблю стереотипы. Так-то ангелы тоже выглядят чистыми, но проклинают своих же «детей». И забирают людей из семьи, когда подселенный туда ангел пробуждается, — ворчит. — Ты говоришь о другом. Я ведь не ровнял всех демонов под политику Моракса, а то, что ты приводишь в пример, это политика Богини, раз даже я, Архонт, ничего об этом не знал. — А мама Скарамуччи? Она ангел, но родила от демона и выбросила сына. — Вот это уже аргумент. Но опять же не то, что я имею в виду. Но ладно, бессмысленно спорить, — он проводит пальцами по мягкому листу. — Она такая большая. А в воспоминаниях совсем маленькая была. — Она здесь прижилась. Это не может не радовать, — Сяо мягко улыбнулся, поднимая взгляд к пушистой кроне. — Ей бы воды Фуфу… — задумчиво говорит Архонт. — Можем принести в следующий раз — Да, обязательно. А когда будет следующий раз? — Думаю, что скоро. Потому что, кажется, спокойные дни продляться не долго. Сейчас наши должны восстановиться, а потом будет не до прогулок. — Тогда, давай придём сюда, когда все закончится? — Обязательно придём, — Сяо повернулся к Венти и мягко улыбнулся. — Если Рэйндоттир знает, где твоя мама, то что мы будем делать дальше? — Я ее заберу сюда и попробую устроить «семейный ужин». Может, тогда Моракс смягчится и сможет отпустить Син Цю и Чун Юня. — Сюда? К Скару и себе? — Ещё не знаю. Лучше, наверное, здесь. Но я бы посоветовался с тетей. — А что с Мораксом? — С ума сходит… Иногда в нем просыпается он сам, он то и отпустил нас всех. Но, когда засыпает, происходит то, что мы все видели, аха… — Я имел в виду, когда найдём твою маму, то что с ним? Ты ему скажешь? — Скажу, если мама не будет против. — Понятно. Архонт отходит от Сяо и яблони, медленно ступая по выжженной земле. Он придерживает на плечах плед, изучающе рассматривая всё вокруг. Мир людей, в таком его виде, это совсем не то, что ожидал увидеть Венти, сойдя с Селестии. То, что он видел на фронте, то, что видит здесь — это всё заставляет сердце сжаться. «Ангелам под силу это остановить, так почему никто ничего не делает? Люди будут просто гибнуть, пока проклятые Селестией будут их убивать? Я не понимаю…» Медленно направляясь по исполосованной трещинами земле, Венти смотрит куда-то перед собой, но его взгляд будто бы в никуда. В пустоту. «Интересно, о чем он думает? О чем бы думал, если бы все вспомнил сейчас?» — Алатус поднимается следом, оставляя мантию лежать на земле. Он неловко подходит к Архонту и становится возле. Глаза демона изучающе проходятся по такому любимому лицу, изучая, как в первый раз, каждый миллиметр. — Знаешь, хоть ты и очень боялся, что тебя заберут, но ты стал увереннее. — М? Это ты о чем? О том, что я веду себя, как говорил Редо, «как сучка»? — Это у тебя всегда было. Но я о твоей уверенности в твоих силах. Сейчас ты точно ощущаешь себя сильным, — усмехнулся. — Я ведь Архонт, а тогда был простым человеком. Причем, довольно слабым. — Но ты не был слабым. Ты очень старался всегда. По максимум, меня это восхищало всегда. — Думаю, я не хочу об этом говорить, — он остановился около одной из трещин. — О том, что было тогда. Расскажи мне лучше о том, что между нами сейчас. Что ты обо мне думаешь? О таком мне, как есть сейчас. — Я думаю, что ты такой же прекрасный как всегда. Ты сильный, уверенный, справедливый. Ты мне нравишься, Венти. Точнее. Я тебя люблю. И сейчас, и в прошлом. Я полюбил тебя дважды. И прошлого, и настоящего, — мягко улыбается демон. — Полюбил до того, как вспомнил? Ты мазохист и тебе нравится, когда с тобой, как с мусором? — Однажды Редо сказал, что, раз я сильный, то мне подсознательно хочется, чтобы кто-то мог меня подчинить… Ну, в любви… Так что, я мазохист, да. Ахаха. — И много кто тебя «подчинял»? — Только ты, аха. — Это для тебя что-то значит? «Подчинение» имеет какое-то значение? — Не думаю, мне это нравится. Однажды Редо сделал подобное, но мы с ним никогда не будем и не были в таких отношениях. — Сделал подобное? Не уверен, что я понимаю, о чем ты. — Мне слишком неловко рассказывать, ахаха. — Ладно, хорошо, я все равно вряд ли понял бы это. Скажи тогда так: ты смотришь на меня так же, как Фуфу смотрит на Двалина? Так же, как Доктор смотрит на Аметист? Как Сайно — на Тигнари? — Да, именно так. — А я? Как я смотрю на тебя? — Будто с вопросом, но, кажется, тепло… — Хорошо, — он протягивает к Сяо руки. — Ты умеешь танцевать, демон? — Частично. Я редко танцую. — Ты же аристократ. Или как это называется. Но не танцуешь? — Когда очень надо, то приходится. — И когда тебе очень надо? — На особых мероприятиях было надо. Когда отец приглашал разных аристократов. — И с кем ты танцевал? Твой отец выбрал тебе невесту? — Нет, я танцевал с дочерьми знатных демонов. Но невесты у меня нет. — Понятно. — Хм? Тебя это расстроило? — Нет. Я хочу вернуться домой. Ну, то есть, к Фатуи домой. — Уже? Я отнесу. Ты как-то резко решил это, все хорошо? — Сяо наклоняет голову, изучая глаза Архонта. — Я не знаю, что здесь делать, и о чем с тобой говорить. Поэтому хочу вернуться домой, где мы будем не одни, и я не буду чувствовать себя странно. — Странно? Ты чувствуешь себя неловко? — он кладет руку на плечо Венти. — Может быть, — Архонт скрестил руки на груди. — Я не знаю. Мне неприятно. Наверное. Или приятно. Мне странно, вот и всё. — Неприятно? Могу отнести тебя «домой» и оставить, если хочешь. — Тц, не хочу. Неприятно, да. Это чувство мне не нравится. Значит, оно неприятное. Или это не так работает? — Прости? Я тебя раздражаю? — Теперь да. За что ты извиняешься? — За то, что испортил тебе настроение, — Сяо опускает взгляд и немного отходит. Секундная вспышка и вокруг Архонта, словно кольцом, завивается драконий хвост. Алатус смотрит на Венти зелёным и янтарным глазом и ждёт. — Тц. Раздражаясь, сам не понимая, с чего, Барбатос полностью игнорирует дракона и отходит к яблоне. Он ведь совсем не хочет возвращаться в дом. Не хочет, чтобы они снова были не наедине, но сейчас, будучи только вдвоем, чувствует себя слишком странно. Это непонятное ощущение заставляет раздражаться и злиться, отчего порок отдает неприятной болью. — Когда мой брат влюблялся, он тоже очень много раздражался, — мягко звучит голос в голове Венти. — Ты сейчас на что намекаешь, демон? — Всего лишь предполагаю. Хочу помочь тебе разобраться. — Я не просил мне помогать, и вообще… прими свой нормальный вид. «Забавный», — Сяо мысленно усмехнулся и послушно изменил облик. — Значит, не уходим? — Алатус подходит к Венти со спины. — Не уходим. — А когда влюблялся я, то смущался всего, что связано с тобой. А во второй раз, я заметно становился мягче… — Сейчас не смущаешься? — Смущаюсь. И часто. — Что нужно делать, чтобы смутить тебя? — Можешь меня обнять, — усмехнулся. — Тебя смущают простые объятия? Это… странно. Подойдя впритык, он без единой мысли заключил Алатуса в объятия. Архонт прижимается к нему всем телом, крепко обнимая за плечи. — Вот. Разве это смущает? — шепчет, обдавая острое ухо демона горячим выдохом. — Вообще-то… — Алатус нервно проглатывает ком в горле и заметно краснеет. — Смущает… Ты ещё дышишь мне на ухо, а это… Это очень… аха. Руки демона обвивают талию Венти и мягко прижимают к себе. Он роняет голову Архонту на плечо и незаметно целует здесь его поверх тёплого пледа. — «Это очень» что? Очень смущает? У тебя уши покраснели, — хихикает. — Меня забавляет, когда ты такой странный. — У меня чувствительные уши… И, когда ты так делаешь, это… Немного в-возбуждает, — смущенно бубнит Сяо, вжимая руки на талии Архонта. — Значит, не делать так? — Делать, конечно, это приятно и смущающе, — Сяо глупо улыбнулся, подняв голову. — Хорошо, я запомню. Почему тебе нравится чувствовать себя смущенным? — Потому что это напоминает мне о чувствах, которые я испытываю к тебе. — Ладно, я тебя понял, — разорвав объятия, Архонт отступает на шаг. — Что будем дальше делать? —А чего тебе хочется? — Сяо грустно вздыхает. — Я не знаю. Хочу вспомнить как можно больше, но совсем не знаю, как это сделать. — Там записана ещё наша ночь, не задолго до того, как тебя забрали, но это… Это было то, что Моракс пытался заставить меня сделать с тобой. — Почему ты сейчас заговорил об этом? Пытаешься намекнуть на что-то? — Архонт нахмурился. — Ты везде какой-то подвох видишь? Ты спросил про воспоминания, ты много из Агата уже увидел, но вот этого не видел точно, вот и все… — Ты так приглашаешь меня к половому акту? Или как это называется. — Нет, — Сяо стал почти багровым. — Я просто сказал… — Ладно, я просто издеваюсь, — усмехнулся. — Нравится мне, когда ты краснеешь. — Тебе, кажется, всегда такое нравилось… — смущенно бубнит и слабо улыбается. — А тебе какое нравилось? Расскажешь, м? — Архонт подходит ближе и с интересом рассматривает глаза демона. — Мне нравилось и нравится, когда ты смотришь на меня немного (много) высокомерно… Когда касаешься, да любое твоё внимание, аха. — А сейчас тебе нравится? — Нравится. — Ты очень странный, ты знал? — Венти вальяжно и медленно обходит Сяо, изучает, будто впервые, пока сам демон замер, словно не дыша. — А что во мне странного? — Алатус одними глазами, горящими интересом, пытается следить за движениями Венти. — Твои эмоции, реакция твоего тела, твой дрожащий голос, — Венти положил ладонь на грудь Алатуса и продолжил медленно виться рядом, то уходя вбок, то заходя за спину демона. — Ты меня с ума сводишь, — шепчет Сяо, опустив взгляд на изящную ладонь. — И что ты хочешь понять? — М, в каком смысле? — остановившись за спиной Алатуса, Венти обнял его, скрестив руки на животе и уперевшись подбородком в плечо. — Это значит, что мои чувства слишком яркие и я не могу их контролировать, — он судорожно выдыхает, кладя руки поверх ладоней Архонта. — Они тебе нравятся? — Венти трется носом о его шею. — Ты снова весь горишь. Это забавно. — Нравятся, конечно. И то, что ты меня обнимаешь сам-очень нравится. А ты… Что ты чувствуешь? — Чувствую, что ты тёплый. Даже горячий. А ещё чувствую, как сильно бьется твое сердце. — Но это все «мое», — слабо усмехается. — А что в твоём сердце сейчас? — В нем сейчас ты. Разве не очевидно? — Когда ты говоришь такие вещи, я смущаюсь ещё больше, — демон неловко поворачивается к Венти и мягко обнимает его за талию. — А как твой порок? — Всё больше и больше. Уже заходит на ромб. — Болит, да? И сколько времени до твоего падения…? — Болит, показать? — Только, если сам хочешь, чтобы я увидел. — Смотри, — он спускает плед, откидывает мантию и приподнимает край свитера. Порок уже касается очертаний бирюзового ромба и здесь, в месте прикосновения, бирюза сменила цвет на фиолетовый. — Как-то так. — Они все равно очень красивые, — Алатус хотел коснуться потоков, но его рука замерла в нескольких сантиметрах от кожи Архонта. — Почему замер? — Не знаю можно ли. Можно? — Да. Пальцы демона нежно касаются границы порока на миниатюрном теле Венти. Он ведёт ими выше и едва ли проводит рукой по чётким и слегка тусклым потокам энергии. — Завораживает, как и всегда… Но порок смотрится слишком болезненно. — Мне приятно, когда ты меня касаешься. Особенно тут. Ощущение, будто ты мной не брезгуешь. Это… приятно осознавать. — А почему бы мне брезговать? — Сяо полностью кладет ладонь на бирюзовый ромб. — Потому что я порочный. — Разве порок это плохо? — Да? Он ведь делает меня грязным, а это отвратительно. — Но ведь порок это «наказание за неправильное». Точнее, предупреждение, верно? А кто сказал, что чувствовать неправильно? Любить-неправильно или интересоваться тем, чем живут люди-неправильно? — А… я не знаю. — Вот именно, порок не делает тебя грязным. Венти, что ты знаешь о любви? — Немного, — он опускает свитер. — То, что читал в книгах. Ну, и то, что видел своими глазами. — А конкретней расскажешь? — Да. Я читал, что влюбленные дарят цветы друг другу. Целуются. Много говорят. Обнимаются. Спят вместе. В одной из книг они бегали по полю с высокими колосьями. А когда кто-то кому-то дарил что-то маленькое и миленькое, то второй ощущал заботу и внимание. Больше всего запомнились цветы. Я не очень понимаю, зачем это, но почему-то людям в книге нравилось. А в истории о падении Велиала всё началась с того, как он подарил смертной девушке алый цветок. — Ты знаешь гораздо больше, чем я думал, — Сяо мягко тянет Венти за собой. — Присядешь пока на мантию? — А ты? Ты хочешь уйти? — он покорно усаживается на землю. — Буквально на пару минут. И сразу вернусь. — Ладно? Алатус обходит яблоню с другой стороны. Так, чтобы спрятаться от взгляда Венти. Он выискивает глазами подходящие листья дерева и складывает их на ладонь. «Если срывать, ему может не понравится. А вот так, думаю, должно получится. Хоть алхимия и не моя сильная сторона…» Сяо немного вытягивает руки с раскрытыми ладонями вперёд и закрывает глаза. В голове всплывает день, когда они с Венти отдавали в яблочное семечко немного своих жизненных сил, и это вызывает улыбку. Понимая, что опавших листьев будет мало, Алатус направляет немного своей энергии. На пустой ладони начинает ощущаться слабый вес. Улыбка демона становится ещё шире, и он открывает глаза. «Какой красивый получился…» — Сяо рассматривает пышные белый цветок в своих руках и прячет его за спиной. Он выходит из-за дерева и становится перед Венти. Слегка наклонившись вперёд, он протягивает сесилию Архонту. — Это тебе. — А…? Венти растеряно хлопает ресницами, изучая цветок, что выглядит в точности, как цветы в его саду. Сердце подскочило от непонятных, неизведанных и незнакомых ощущений. Странное чувство тепла, вперемешку с чем-то светлым растеклось по телу. Архонт поднял взгляд на Сяо и потянулся к цветку. — С-спасибо? Это… приятно. — Нравится это чувство? — Сяо садится рядом, смотря Венти в глаза. — Да. Но оно было таким мимолетным. Пропало уже. Хочу ещё. — Хех. Ты милый, Венти, — Сяо снимает сережку в виде кольца с кончика уха. — Это тоже тебе. Однажды ты носил мою серьгу, как кольцо. — Думаешь, подойдет? — Архонт протягивает руку. — Обязательно. Очень мягкими движениями, Сяо надевает свою серьгу на мизинец Архонта. Улыбка появляется сама собой, и демон оставляет поцелуй на тыльной стороне чужой ладони. — Ой, — Венти машинально одернул руку. — Это тоже было странно. — Странно? — Ощущается странно. В груди что-то давит, когда ты так делаешь. Может, это порок… — А может и не порок. Оно болит? Ну то, что давит. — Не болит. Будто вибрирует? Или шевелится, брр, — он вздрагивает. — Может у тебя просто сердце застучало чаще? Потому что тебе понравилось то, что я сделал? — улыбнулся. — Ну, оно точно застучало чаще. У меня больное сердце, ты же знаешь… но это что-то другое. И то, что ты сделал, мне правда понравилось. Мне уже дарили цветы раньше, но тут будто другое. — Это приятно слышать. Понимание приходит того, что я для тебя что-то особенное, хех. — Глупый демон. Иначе меня бы здесь сейчас не было, — он закатывает глаза. — Ну, лишний раз об этом подумать — приятно, — смеется. — Тогда вот, это должно быть тоже приятно, — он тянется к Алатусу и целует его в щеку. Мурашки покрыли Алатуса целиком. Смущение покрыло краской его лицо, уши и шею. — Это было очень приятно, — Сяо обнимает Венти за плечи и тянет его ближе к себе. — Это свидание, Сяо? — Похоже на то. Хоть и получилось случайно. Тепло? — Тепло. Но больше что-то на душе. Не физически. — Мне тоже, — Сяо утыкается носом в пушистые волосы Венти. — Научи меня любить, Сяо. — Ты ведь уже умеешь. Мне так кажется. — Кажется. Я думаю, что не умею. Ну, разве что любить, как люблю Фуфу или Двалина. Или Богиню. Но это не то. — Сделаю все, что в моих силах, — тепло шепчет Сяо.

***

Вечереет. Воздух уже пронизывается освежающей прохладой. На самом краю сада сидит Кадзуха. Его взгляд направлен куда-то вдаль, а руки до безумия нежно держат раковину с узорами малинового цвета. Он ни с кем не захотел сейчас общаться. На душе слишком пусто, чтобы хотя бы выдавить из себя улыбку, а предстать перед друзьями слишком грустным, демон не может. Словно шрамы от порезов на раковине виднеются трещины, которые Кадзуха скрупулёзно заклеивал и замазывал чем только мог, лишь бы ракушка не развалилась. Она слишком дорога его сердцу и она единственное напоминание о том, кто так легко попал в сердце Кадзухи. Легкие порывы ветра играют с алой прядью в волосах. Холод заставляет немного ёжится, но возвращаться в комнату Кадзуха не желает. Он смотрит куда-то перед собой и наивно надеется, что вот-вот и сюда, как и все его товарищи, придёт Хэйдзо. «Это и есть влюблённость? Поэтому Аякс был таким печальным, даже когда Скарамучча просто уходил за едой или на задание? У него так же?» — Я не то, что бы очень силён в природе демонов, — на плечи Кадзухи опускается мягкий тёплый плед, — но, кажется, заболеть вы тоже можете. Альбедо усаживается рядом и переводит взгляд на ракушку. Он, как никто иной, отлично понимает, что чувствует Кадзуха. Пусть он и хочет верить в то, что смог защитить Кэйю, спрятав его в золотой шар, точной информации у него нет. Он не знает, что случилось с Альберихом, с Хэйдзо, с Фарузан и ее студентами. Не знает ничего, и это давит. Выйти на связь с Нёвиллетом тоже не получается. Хотя, конечно, основная причина беспокойства — это Кэйа. — Понимаю, что ты чувствуешь, — алхимик протягивает Кадзухе термос. — Выпей. Это поможет немного расслабиться. — Это странно пахнет. Что это? — демон бережно перекладывает ракушку в одну ладонь и принимает термос другой. — Кофе с ликером. Еще тёплый. — Ты переживаешь из-за Кэйи, да? — Кадзуха делает несколько глотков и слабо морщится. — Да. Я хорошо помню, что пытался спасти его. И… других людей тоже. Но, как и ты, я понятия не имею, что было дальше. Даже близко не знаю… Хочу верить, что все они в безопасности, но, — его пальцы чуть дрогнули, — почему они не выходят на связь? Конечно, я понимаю, что ты чувствуешь, — Альбедо делает глоток из термоса и возвращает его Кадзухе. — И сам чувствую то же самое. Не так уж и сильно я, как оказалось, был на него обижен. — Ты вышел сюда потому что тоже не хочешь, чтобы другие переживали? — тихо спрашивает, опуская взгляд на раковину. — Я хочу слетать к людям и найти директора, но меня не пустили, потому что опасно. — Вышел, потому что увидел тебя. Подумал, что у нас с тобой одна беда на двоих, так что… вместе грустить легче. Я могу починить твою ракушку, если хочешь. Избавить её от трещин, и она точно не сломается. — Давай… Я попытался ее замазать лаком и смолой, но, по-моему, выглядит довольно хрупко, — он медленно протягивает раскрытую ладонь с ракушкой. — Не переживай, с ней всё будет нормально, — взяв ракушку на свои ладони, алхимик прикрывает глаза. Он мысленно взывает к энергии, которую хранит внутри себя, и направляет её на ракушку. Трещинки сразу исчезают, а поверхность становится цельной и гладкой, как раньше. — Я верю, что с ними все в порядке. — Спасибо… Я надеюсь, что с ними со всеми все в порядке… Почему ты так рано отправил меня к Аяксу? Я ведь мог ещё сражаться. — Думаю, я испугался, — он протягивает ракушку демону. — Понимал, что мы не выстоим, и испугался. Жертв могло быть куда больше… — Не делай так больше. Хотя, надеюсь, что больше так делать не придётся. Капитан, а если ты попросишь у них меня отпустить к людям, мне дадут найти директора? — Кадзуха аккуратно забирает ракушку и вновь рассматривает ее, словно в первый раз. — Не обещаю, Казу. Если снова будет ситуация, где я пойму, что мы не выстоим, я поступлю точно так же, прости. А про людей… Я пытался связаться с Нёвиллетом, но ничего не вышло. — Ты ведь людей отправил к нему, да? — Пытался. Не знаю, хватило ли сил… если нет, то щит исчез, а дальше они сами куда-то как-то. — Страшно. Почему директор молчит, — вздыхает и делает глоток из термоса. — Да… Мне тоже страшно. Люди ведь такие слабые и беззащитные. — Я смог бы обратить Хэйдзо, капитан…? — Ты не зооморф, но ты тоже демон, так что, я думаю, если положить его под наш с мамой присмотр, то вполне себе можно попробовать. Опыт у нас уже есть. — Но он, кажется, не хотел… — Вдруг захочет. Если нужна будет моя помощь, то я всегда готов, Казу. — Спасибо большое. А ты? Кэйа ведь простой человек, правильно? — Правильно. А я простой, искусственно-созданный резервуар, способный производить энергию. У меня нет и не было прошлой жизни, как у Редо. Поэтому и воспоминаний нет. До того, как учитель создала меня, для меня не было ничего. Меня не было. Я не демон, не ангел, не прочая сущность. Я не смогу обратить Кэйю. А он… а он простой смертный. — А я могу его обратить для тебя? — Вряд ли. Кажется, демоны обращают только свою пару. Но я не уверен. Надо спросить у мамы. Всё же это не моя специализация, — Альбедо отпивает из термоса ещё глоток и передает Кадзухе. — Но… неважно. Если ничего не получится, но он позволит мне быть рядом, то я буду. До конца его смертной жизни. — Это звучит печально… И тебя это устроит…? — А у меня есть выбор? То есть, конечно, выбор отказаться от чувств у меня есть, но я не хочу. Я готов к тому, чтобы прожить с ним всю его жизнь. — А потом? — А потом… продолжу заниматься исследованиями? Наверное. — И тебе не страшно думать о том, что он однажды… Уйдёт…? — Страшно. Даже очень. Но, думаю, я слишком сильно люблю его, чтобы из-за страха отказаться от жизни с ним. Впереди, если повезёт, лет тридцать совместной жизни. А смерть — это один день. Конечно, будет больно. Но больно будет в любом случае. — А алхимия не поможет? Вернуть его душу…? — Он смертный, так что — нет. Конечно, можно будет вытащить его душу, но мертвому не место среди живых. Он будет сходить с ума и… нет. Алхимия не вариант. — Совсем ничего нельзя сделать? — Я не знаю ни единого способа. Но… если он согласится, я буду искать. Буду стараться продлить его жизнь хоть немного. А ты, Казу? Ты уже точно выбрал Хэйдзо? Хочешь обратить его? — Я верю, что способ найдётся. Ты заслужил счастье, капитан. И да, кажется, я его люблю так же, как Аякс любит Скара, как Сяо любит Венти… И остальные… — Я попросил Аметист обратиться с её товарищам с мохнатыми лапками, чтобы найти Хэйдзо и Кэйю. Но, увы, ничего. Видимо, «местные» пауки не такие сговорчивые, как пауки в мире демонов. — Я мог бы и сам пойти искать. Я ведь могу… — Я хочу с тобой. — Но ты гораздо сильнее, ты нужен будешь тут, нет? — тихо спрашивает. — После темницы в мире демонов, после очередного воскрешения Редо, после снятия печати со Скара… — усмехнулся. — Думаю, я сейчас довольно слаб. — Тогда тебя не отпустит Госпожа алхимик. — Я никогда ее ни о чем не просил. Если попрошу, она отпустит. — Мы правда пойдём? Меня одного не пустили… — Одного не пустили, а мы попробуем вдвоем. Ну, не привяжут же они нас, — Альбедо поднимается и протягивает руку. — У меня душа не на месте. У тебя тоже. Бойцы из нас сейчас будут так себе. Может, сыщики получатся лучше. — Мы правда идём? — Кадзуха вскакивает следом, слабо прижав ракушку к груди. — Думаю, да. Только предупредим остальных. — Я могу тебя нести, если оденешься теплее. — Нести в облике ветра? Ты потом одежду теряешь? — Да. Сможешь взять? — Конечно. Тогда… я пойду предупрежу маму и Фатуи, а ты — скажи Сяо и остальным. Идет? — Х-хорошо! «Кажется, я сошел с ума», — Альбедо быстрым шагом направляется в комнату, где остановилась Рэйндоттир. Ставить в известность Фатуи он не намерен, ведь они не являются членами одной организации, так что главное — это предупредить женщину. В её комнату он проходит только после стука и её разрешения. Как и думал, она не сказала ни слова против, но попросила перед уходом взять Кадзуху и зайти к Итэру и Редо. Алхимик дождался демона на улице, а после, вместе с ним ушел в комнату близнеца. — Редо, мы с Казу уходим, — оповещает с порога. — Чего? — падший, что до этого лежал на кровати, склонив голову на колени Итэра, выровнялся. — Мама сказала предупредить тебя. Это всё, что я хотел сказать. Пока. — Чего?! А, ну стоять! — Редо подскочил. — И куда это вы собрались? — Искать Хэйдзо и Кэйю. — Вы с ума сошли что ли? — Итэр искал тебя, Редо, следуя за нашей мамой. Венти пришел в мир демонов в поисках Сяо, а Сяо пошел в Селестию, — цедит алхимик. — Я не могу просто сидеть и ждать неизвестно чего. Не будь я заперт в темнице, я бы пошел искать Кэйю в тот же день. — Я… я тебя понял, да, — Редо вздыхает. — Я пойду с вами. — Ты ещё слаб. — Будто ты силён. — Редо, тебе надо восстанавливаться. Я буду беречь Альбедо, честно, — мягко просит Кадзуха. — Нет, — холодно отвечает тот. — Либо я иду с вами, либо не пойдет никто. Мне хватит сил остановить вас обоих. Точка. — Что ж ты всегда такой упрямый, — Альбедо вздыхает. — Сяо тебя не пустит… — пытается угрожать Кадзуха. — Пф, после его выходки у него права голоса нет, — Редо скрестил руки на груди. — Либо я иду с вами, либо не пойдет никто. — Ладно, — алхимик поднимает руки, — сдаюсь. Спорить с тобой бесполезно. Втроем, так втроем. — Ты надо мной издеваешься? — Итэр не выдерживает и становится у Редо перед лицом. — Я не отпущу их одних, ангелок, — Редо осторожно убирает прядь пшеничных волос Итэру за ухо. — Они же полягут ещё до того, как выйдут с территорий бездны. А я могу телепортироваться. — Значит я пойду с ними, а ты останешься здесь, лечиться и отдыхать, Редо, — он хмурится и перехватывает чужую руку. — Так не пойдёт, милашка. — С чего это? — С того, что я так не хочу. — А мои «хотелки» тебя не интересуют снова? — Итэр скрещивает руки на груди, пронзительно смотря Редо в глаза. — Что значит «снова»? У меня не было другого выхода. Или я должен был бросить Сяо на произвол судьбы, и пусть сгнил бы в тюрьме? Ты на это сейчас намекаешь? — Редо, Итэр, давайте вы не будете ссориться? — Альбедо кладет ладонь на плечо близнеца. — Вчетвером, так вчетвером. — Тц. Может, я хотел пойти с тобой, — тихо отвечает Итэр и первым направляется к двери, бросив: — Глупый Редо. — Значит вчетвером… — неловко подтверждает Кадзуха. — Я удивлён, что смог заставить Сяо не ходить с нами, но если он узнает, что идёшь ты… — он смотрит на Редо. — Послушай, — Редо кладет ладони на щеки Итэра и поднимает его лицо, чтобы смотреть в глаза, — малыш, я не мог взять тебя с собой, понимаешь? Мне нужно было идти к Мораксу, а потом в Селестию. Тебя не выпустили бы из мира демонов… а если бы выпустили, то в Селестии тебя бы схватили. Так… нельзя. Я не мог рисковать тобой. — А я мог рисковать тобой? Я знаю, что ты сильный, что сильнее меня и многих демонов, что я мог быть обузой, но я, черт возьми, люблю тебя и не хотел, чтобы ты рисковал один! — в золотых глазах падшего собрались слёзы. — Ты такой… Такой глупый… Я обещал тебя ждать и дождался, но… Ты так сильно пострадал, а я ничего не мог! — Казу, Бедо, подождите нас во дворе, пожалуйста, — Редо обернулся на брата. — И только попробуйте уйти. Из-под земли достану. Обоих. — Да-да, — алхимик берет демона за руку. — Идём, Казу, подождём во дворе. Как только дверь за их спинами закрылась, Редо шумно выдохнул. Он взял Итэра за руки и встал напротив, смотря в золотые глаза: — Я знаю. Мне очень жаль. Очень-очень жаль, что я заставил тебя переживать. Можешь ударить меня ещё, если хочешь. Сорвать на мне злость и выпустить все эти эмоции… я заслужил. — Ты и правда слишком глупый. Я не хочу делать тебе больно, — бубнит, стараясь сдерживать слёзы. — Очень глупый, — он подносит чужие руки к своим губам и мягко целует. — И я не заслуживаю любви такого прекрасного ангела, как ты. — Что это за слова? Никогда не говори так, меня это злит… Альбедо ты одного не пускаешь. Он мне тоже дорог, но… когда на твоём месте был я, мне выбора не дали… — шепчет, ощущая, как по щеке побежала слеза. — Потому что для тебя это была дорога в один конец, Итэр, — Редо нежно целует его в щеку, подбирая слезу. — Сейчас не поход в Селестию, это поход к людям. Это слишком несравнимые вещи. И я не против, чтобы ты пошел со мной. Вчетвером, так вчетвером. Мне очень жаль, что я сделал тебе больно. И что бросил тогда. И что вот так долго тебе пришлось ждать. Правда, жаль. Но я не видел другого выхода. — Ты сейчас снова хотел пойти один. Ты не подумал обо мне, — Итэр закрывает глаза, ведь больше не может сдерживать слёзы. — Прости за это. — Прости… — Редо делает шаг вперед, оказываясь к Итэру впритык, и крепко обнимает. — Я не привык полагаться на кого-то. Не привык, что у меня кто-то есть. Не привык думать о чувствах других. Всегда поступаю так, как сам считаю правильным, не думая о том, что это может кого-то ранить. Я правда глупый, но я не то, что бы умею иначе. Прости… я был не прав, — он осторожно гладит ангела по голове. — Ты очень дорог мне, поэтому пытаюсь тебя оградить от всего… — Но и я хочу того же. Ты мне дорог, очень дорог, я тоже хочу тебя защитить, я хочу быть рядом, хочу, чтобы ты видел мою любовь, хочу помогать тебе и оберегать, а не ждать и терзаться мыслями о том как ты, не ранен ли, поел ли, не грустно ли тебе или о чем ты думаешь, — Итэр дрожащими руками крепко обнимает Редо и утыкается влажным от слез лицом в плечо падшему. — Прости. Я… не умею вот это вот всё, — вздыхает. — Значит, я тебя научу. Как ты учил меня. И твой первый урок — никогда больше не бросай меня. — Хорошо, учитель, — он аккуратно гладит парня по спине, сминая черную мантию. — Больше никогда тебя не брошу. Итэр судорожно выдыхает, прижимаясь к Редо сильнее. Слёзы едва ли хотят остановиться, но падший ангел поднимает голову и коротко целует второго в щеку. — Спасибо. — Кто ж так целует, — усмехнулся. — Мои уроки уже забыл? — Потому что нас ждут… — Подождут, — Редо поднимает его голову на подбородок и довольно жадно впивается в сухие губы. Он целует так, будто бы не делал этого целую вечность. Так, будто без этого просто не может. Так, будто в данную секунду это вопрос жизни и смерти. Хоть поцелуй был полон страсти и голода, Редо довольно быстро отстранился. — Вот так, — большими пальцами он вытирает чужие слёзы. — Готов идти? — Я скучал, — Итэр касается подушечками пальцев своих губ и шмыгает носом. — Готов. Держи меня всегда за руку. — Хочешь, заключим с тобой контракт? Так мы всегда будем связаны невидимой нитью. Так как мы с тобой одинаковые, то никто никому не будет наносить вред, как, например, будь это контракт между демоном и человеком или ангелом и демоном. Так ты будешь чувствовать меня даже тогда, когда мы не держимся за руки. — Какой контракт? Контракт — это ведь не свобода, разве тебе такое нравится…? — В таком случае, когда люди женятся, они становятся несвободными, аха. Отчасти, да. В плане отношений разве что. — Т-ты, что? Ты предлагаешь мне заключить брак? — Это… не совсем то, что я имел в виду, — он неловко смеётся. — Просто так как мы с тобой существа одинаковые, то и контракт не будет ни для кого рабством. А условия мы придумываем ведь сами. Например, мы можем связать себя контрактом, пока кто-то из нас не захочет его расторгнуть… Как бы, сделать, чтобы условием расторжения было, чтобы кто-то из нас сказал вслух, что хочет расторгнуть. А человеческий брачный контракт я привел в пример того, что это не лишение свободы. — Ты делаешь это почему? Потому что я хочу? — тихо спрашивает Итэр и проводит рукой по светлым волосам падшего. — Ты попросил всегда держать тебя за руку. Это же физически невозможно. Будучи связанными контрактом, мы всегда будем друг друга чувствовать. Твоя просьба натолкнула на мысли о контракте. Но я этого хочу. И… если ты вдруг захочешь, чтобы это было подобие брачного контракта, я не против. Ты меня любишь. Я тебя люблю. Не вижу причин тормозить. — Хочу контракт, — Итэр кладет руки на плечи Редо и тянется за поцелуем. — Очень хочу. — Значит вот так, — падший раскрывает ладони, вызывав на них печать. — Твои условия? — Любить меня. — Мои условия аналогичны. Контракт будет расторгнут, когда один из нас скажет второму «я тебя не люблю». Идёт? — Идёт, — кивает, сжав пальцы на чужих плечах. Печать испарилась, рассыпавшись на мелкие осколки. Сразу после этого Итэр точно почувствовал, что ощущает чужое сердцебиение так, будто бы в его груди бьется второе сердце. Он точно может понимать, в каком состоянии Редо, отчетливо слышать его дыхание и улавливать любое изменение в ауре или показатели энергии. Кроме того он ощущает, что Редо связан контрактом ещё с кем-то. Все эти знания в голове будто разложены по полочкам и всегда там были. — Приятное ощущение, да? — Редо накрывает ладонью свое сердце. — Спокойно, когда так. — Очень приятное, — Итэр прижимается всем телом к Редо, крепко обнимаю за талию. — Спасибо, но… У тебя есть ещё контракт. С кем? — С Альбедо. Это о том, что я его проводник. Сделали, чтобы я имел основания в академии находиться. Как-то так и осталось… даже после того, как академию разрушили. — Я успел расстроиться, что у тебя ещё с кем-то «брак», — бубнит. — Даже думать не смей, — он целует Итэра в висок. — Такое у меня только с тобой. — Спасибо. Итэр поднимает голову и впивается в губы Редо жадным поцелуем. Он был почти мимолетным, но в нем было столько желания и любви, что это чувство окатило с головы до ног. Взяв падшего за руку, Итэр ведёт его за собой из комнаты. — Теперь тебе спокойно? Я все делаю правильно, учитель? — Редо вьется за ним, будто хвостик. — Очень спокойно. Будто ты постоянно во мне, — Итэр прикладывает руку к груди. — Мне это очень нравится. Слышать и чувствовать тебя и твои эмоции, мне нравится. — Мне тоже. И понимать, что мы с тобой связаны, тоже нравится. Приятное чувство. Будто нечто большее, чем просто за руки держаться. — И ты даже пошло не пошутил? — Итэр поднимает одну бровь, оборачиваясь. — Не тот момент, ангелок, не тот момент, — он качает головой. — Тут о высоком. О любви. — Ты милый, Редо. — Я знаю. Это для тебя. — Ты ведь для всех милый. Сколько на тебя не смотрю, ты всегда самый милый и красивый. — Итэр, — Редо остановился у самого выхода во двор и одернул ангела на себя, — спасибо тебе. — За что? — он оборачивается, чтобы обнять своего любимого. — За то, что ты у меня есть, — Редо кладет ладонь ему на щеку. — За то, что ты меня нашел, — целует в нос. — За то, что дождался. За то, что мыл мою маленькую попу под юбочкой элементаля. За то, что учишь меня не только давать, но и получать. За то, что вернул воспоминания. За то, что ты самое прекрасное солнышко в целом мире. — Я, вообще-то, давно не плакал. Но сейчас ты доведёшь меня до слез ещё раз, — Итэр печально шмыгает носом. — Спасибо, что полюбил меня. — Разве можно было тебя не полюбить? Невозможно. — Откуда я знаю, я вот себе не очень нравлюсь, — тихо ворчит, крепче обнимая. — Потому что одна старая больная женщина плохо влияет на тебя. Как и на всех, — усмехнулся. — Но знай, что ты самое прекрасное создание во всех трёх мирах. Не было и дня, чтобы я пожалел, что мы с Сяо тебя тогда вытащили и приволокли к алхимикам. — Ну все, — Итэр закрывает глаза рукой. — Идём скорее. Чтобы скорее вернуться. — Скорее вернуться? Планы на вечер? — усмехнулся. — Может быть. Хочу уложить тебя в кровать, лечь рядом и обнять, пока ты полностью не восстановишься. — Звучит прекрасно. По возвращению этим и займемся. Выйдя из здания, они оказались во дворе. Как и обещали, Альбедо и Кадзуха покорно ждут. — Где искать будем идеи есть? Так-то мир довольно большой. — Первым делом логично пойти в штаб? — предлагает Итэр.