Demon

[Мир демонов. Сад во внутреннем дворе]

Дождь ласково стучит по крыше беседки, создавая мелодичный ритм. Моракс и Алатус сидят за круглым столом, окруженным зеленью расцветающего сада, и наслаждаются звуками капель, что разбиваются о широкие листья. Чашки с горячим чаем сияют приглушенным светом, создавая атмосферу уюта и тепла. Мужчина наливает чай себе и сыну, заботливо следя за тем, чтобы каждый глоток приносил удовлетворение. В воздухе витает запах свежескошенной травы и цветов, словно приглашает к бесконечным размышлениям и вдохновению. Дождь создает особую атмосферу летнего вечера, и, если бы не тревога за друзей, возможно, в такой обстановке Сяо смог бы расслабиться. — Жаль, что с рыбалкой вновь ничего не вышло, — мужчина отпивает из своей чашки. — Но мне приятно, что ты всё же решил не отменять план провести время вместе. — И все же я прошу прощения, что так получилось в прошлый раз… Мне кажется, что это тебя расстроило, — Сяо обхватывает чашку обеими руками, отпивая немного ароматного чая. — Нет, я всё понимаю. Я и не думал, что из этого выйдет что-то другое, аха. Всё же твои друзья меня не любят. Впрочем, заслуженно. Ты хорошо провел время? — Да, они решили ловить рыбу голыми руками, — смеется. — Очень вкусный чай, откуда он? — Сам собирал. В нашем мире природа тоже богата. Например, на вершинах высоких гор растут довольно необычные цветы, которых больше нигде нет. Из них и сделан этот чай. — Ты сам за ними ходишь? — удивляется, стараясь отвлечься от мыслей. — В основном, да. Иногда Син Цю составлял мне компанию. Его дом относительно недалеко. — Я хочу с тобой сходить за ним, как-нибудь. Венти становится лучше, он даже снял магию ангелов с человека, — улыбается. — Ого, — улыбается. — Я рад. А как с воспоминаниями? — Работает… Правда работает, уже немного увидели вместе… — Вот и хорошо, получается, — он слегка грустно улыбается. — На следующий раз не хотел бы попробовать пригласить Скарамуччу? Я много думал над твоими словами. Может, ты и прав, и мне действительно стоит попробовать наладить с ним отношения. — Пап… Я правда бы этого хотел, но, из-за этих событий, они тоже заняты… Я позову, но не расстраивайся, если не получится в ближайшее время… — вздыхает, беря шоколадную конфету. — Да, конечно. Я и не думаю, что из этого что-то выйдет. В прошлом я всё же был немного другим, так что даже не надеюсь, что сейчас что-то получится исправить. — Я думаю, что исправить можно очень многое, как оказалось, даже чью-то смерть можно… Поэтому, я верю, что у тебя это тоже получится, — улыбнулся. — Подбадриваешь? — смеется. — Это, конечно, мило и приятно, но вряд ли что-то изменится. Слишком сильно я упустил момент. — Пап, он ведь даже не шипел, когда узнал правду, — усмехается. — Демоны не имеют отношения к тому, что произошло с твоими друзьями, но Фатуи упорно твердят, что имеют. Сейчас я занимаюсь тем, чтобы выяснить, не действовал ли никто в обход меня, но… я не думаю, что что-то найду. На них напала Бездна. Уже на почве этого может возникнуть конфликт, который не позволит мне наладить отношения с сыном. — В обход тебя, да. Это должен быть кто-то сильный, там столько ангелов было… — Сильных у нас много, но они все должны быть заняты финальной частью подготовки наступления на Селестию. Но я постараюсь выяснить, что произошло. — Пап, а что случилось с Син Цю…? — М? В каком смысле? Разве с ним что-то случилось? Сейчас он у меня в покоях, читает книгу. Утром позавтракал, от работы я его освободил. Считай, беззаботная жизнь. — А цепь зачем…? — тихо спрашивает. — Ее больше нет. Я не думаю, что мне стоит говорить о подобном со своим ребенком, — мужчина осторожно улыбнулся. — Скажем так, в твои игры с Венти я бы не лез, если ты понимаешь, о чем я. Вы просто пришли в такой момент, кхем. Конечно, сейчас никакой цепи или ошейника или ещё что — нет. — А, прости, — Сяо неловко посмеялся и запил показное смущение чаем. — Успел подумать не то. — Ничего-ничего, я рад и такому сближению. Кхм… Раз уж зашел такой разговор, как у тебя дела с Венти? — Думаю, что он мне очень нравится… И начал нравится ещё до наших воспоминаний, — решает сказать Сяо. — Оу… мне очень жаль, что я заставил тебя взять его тело не по согласию, — вздыхает. — Если уже тогда ты испытывал симпатию, должно быть, это было тяжело. Прости… Ох… надо было сказать мне. Может, мы нашли бы другой способ как-то решить вопрос с его аурой, чтобы никаких лишних волнений в замке не было. «Хочется сказать правду…» — Ничего, кажется, он не злится на меня, — улыбается Сяо. «Очень хочу признаться… Как же утомляет ложь…» — Хочу принести ему личные извинения. Или, думаешь, это будет лишним? Может, не стоит волновать его моим присутствием. — Ого, я думаю, что это будет очень неожиданно и сильно с твоей стороны. Мне это приятно. — Всё-таки я понимаю, что он твой Венти, так что, ох, я не хочу совершать ту же ошибку, что и мой отец, так что я приму твой выбор. Кроме того, я люблю тебя. Вот… — он шумно выдыхает и опускает взгляд. — И даже если когда-то ты решишь идти своим путём, думаю, я не стану препятствовать. — Пап… На самом деле, я не брал его тело… — А? В каком смысле? — В прямом… Мы просто смогли сделать его ауру слабее… Чтобы держать это в тайне от тебя… — шепчет. — Ты настолько боишься меня, что решил пойти на это? — Я… Я очень боялся из-за друзей… Ты ведь… Дал ему таблетки и ударил… Я боялся, что ты снова сделаешь ему больно, если я не подчинюсь… Прости меня… — Ох-ох, — мужчина качает головой. — Совсем не смотрю на себя со стороны. Мне жаль, Сяо, что я заставил тебя идти на ложь, — он опускает ладонь на чужое колено. — Конечно, я был не прав. Если б тогда я знал о твоей симпатии, даже учитывая то, что я считал, что он лжет, я бы не тронул его. Прости. — А ещё Син Цю и Редо ходили к Альбедо и Фурине за водой и яблоками для Венти, ведь он не может есть нашу еду, она правда вредит его умению петь… А ещё я… «Аякс просил не поддаваться на манипуляции… Но это ведь не манипуляции… Он ведь искреннее, я слышу… Черт, как страшно… Син Цю был в лагере…» — Да, я знал про воду, — улыбается. — Конечно, знал. И про что-то «созданное алхимиком» тоже. Правда, и подумать не мог, что это были яблоки. Довольно мило. — А ещё я не убил Дотторе, пап, — Сяо опускает голову, чувствуя страх. — Ну, Дотторе твоя игрушка, — он пожимает плечами. — Тебе и решать, что с ним делать. Отдам должное тому, как вам удалось скрыть его от меня. Я абсолютно не чувствую его ауру. Это хорошо, ведь и другие демоны ничего не будут чувствовать. Это главное. А что делать со своими игрушками, я думаю, ты разберешься сам, — Моракс положил ладонь ему на макушку. — Пожалуйста, Сяо, я ведь не кусаюсь, аха… — Пап, почему лаборатория с ангелами в нашем мире все ещё существует, ведь таблетки сделаны из… Ну… И почему Син Цю был в лагере перед тем, как их уничтожили? — Сяо поднимает взгляд на отца. — Я отдал приказ избавиться от подобной еды в замке. О закрытии лаборатории речь не шла, или я что-то не так понял? — Пап, мы можем закрыть эту лабораторию? Зачем так мучать этих существ… — Есть вещи, выстроенные веками. Эти амбары существовали еще тогда, когда у власти был мой дед. Для демонов это всё — норма. Ненависть к ангелам — это норма. По этой причине мы не можем заключить с ними мирный договор и закрыть лабораторию в обмен на поставку. Просто так взять и перестроить мышление горожан невозможно, Сяо. То, что Редо сейчас так близко к власти, это уже волнует население. Если сейчас резко закрыть всё, к чему они привыкли, и лишить влиятельных демонов деликатесов — это первый и огромный шаг к бунту под лозунгом «прогибаются под ангелов». — Ох, пап… Можем мы, хотя бы, начинать уменьшать то, что там делают с ангелами…? — Если придумать этому аргументацию, которая убедит население, то — вполне. — Я понял, — Сяо искренне улыбнулся. — А то, что Син Цю был в лагере, пап…? — Я ничего ему не поручал, так что не знаю. Если хочешь, можешь спросить у него сам. Я пригласил его переехать жить в замок, так что, как ты можешь понять, теперь он живёт в моих покоях. — Пап, давай вместе попробуем прекратить все это… Ну, конфликты с ангелами, эта ненависть друг к другу? — Сяо с надеждой смотрит в глаза отцу. — Я знаю, что Син Цю нравится тот ангел, ты ведь можешь отпустить его, пап, я останусь рядом… — Я его не держу, Сяо, дверь в мои покои всегда открыта. Я немного не понимаю, почему ты так сильно зациклился на Син Цю. — Просто мы похожи, ему ведь тоже нравится ангел. — Почему ты решил, что я держу его насильно? Он не привязан в комнате, и волен ходить, куда захочет, и к кому захочет. Я пригласил его в замок, он согласился, и мне искренне непонятно, почему ты так давишь на меня в этом плане. Пожалуйста, Сяо, я принимаю твой выбор и не лезу к тебе и Венти, будь добр ответить мне тем же. «Злится… Ох…» — Да, пап, я понял, прости, что я так себя повёл. Возьми конфетку, а то ты только чай пьёшь, — улыбнувшись, Сяо открывает одну конфету и передаёт отцу. — Я очень рад, что смог сбросить с себя весь этот груз лжи, правда, дышать легче и не кажется, что я слишком плохой сын. — Ох, прости-прости, — он принимает конфету и улыбается. — И, конечно, я заинтересован в содружестве с ангелами, ведь мой сын выбрал себе в будущие супруги Архонта, и я не хочу потерять тебя, как мой отец потерял меня. Уверен, мы что-нибудь придумаем. Просто этот процесс длительный, понимаешь? — Да, я это понял, пап, — Сяо глубоко выдохнул. — И почему сразу супруги, аха… Не уверен, что Венти это нужно. — Почему это? Разве можно в тебя не влюбиться? Абсурд. — Это как-то смущает, папа, аха. Да и я ведь издевался над ним, кто полюбит своего мучителя? — Хм? Ну, на то была причина. Теперь у тебя нет причины, и ты совсем другой ведь. — Ну, это не отменяет того, что я натворил. И его лучший друг тоже не одобрил, — усмехается и убирает челку, показывая ещё не зажившие синяки. — Ого… кто посмел?! — Да ничего, всего несколько ударов, я считаю, что заслужено. Не сердись, — улыбнулся, поправляя волосы. — Я скажу, если пообещаешь его не трогать, ахаха. — Говори. — Но ты ещё не пообещал, — Сяо широко улыбается. — Обещаю, что и пальцем его не трону. И никаким иным образом не «накажу». — Да рыжик это. Я не сопротивлялся совсем. — Тц, вот же. Ну, и что оно себе возомнило вообще?! Тц. — Ну пап, ну не злись, я его отлично понимаю. Если бы кто-то так издевался над Редо или Исой, или кем-то из моих друзей из отряда, я бы не ограничился парой ударов. Ну, тот генерал тому в пример. — Справедливо, — кивает. — Да, ладно, — он берёт ещё одну конфету. — Нахожу наши посиделки уютными. Даже дождь не испортил сегодняшний день. — Мне тоже очень нравится. Особенно то, что больше могу ничего не скрывать, — улыбается. «Почти…» — Я рад, что ты со мной откровенен. И, поверь, я готов принять тебя и любое твое решение. Я не хочу быть для тебя таким, каким для меня был мой отец. Никогда не поздно меняться, я считаю. — Как же я рад это слышать. Уверен, что Скарамучча тоже сумеет увидеть твои изменения. Я хочу найти маму, кстати, хочу пообщаться с ней. — Тебе нужна помощь в этом? — Да, потому что ни от Рэйн, ни от Дока информации не смог получить. — Хорошо, я сделаю всё возможное, — улыбается. — Думаю, меня она не рада будет видеть, но хотя бы то, что ты жив и в порядке, определено её порадует. Пусть она и украла тебя у меня, она тебя любила. — Ты самый лучший, пап, — Сяо тянется за очередной конфетой. — Ох, я очень стараюсь, — Моракс подливает в чашки горячий чай. — Я очень рад, что ты попробуешь, вне зависимости от результата, — Сяо открывает несколько конфет и кладет рядом с отцом. — Почему тебе так нравится рыбалка? — Аха, ты будешь с меня смеяться, наверное. Не то, что бы мне нравилась рыбалка. Син Цю посоветовал мне заниматься с тобой тем, чем занимаются обычно родители и дети в мире людей. Принёс пару книг. Вот… много где отцы с сыновьями ездят на рыбалку, на охоту, за грибами… в общем, поэтому-то я и пригласил тебя на рыбалку. Сам я в этом ничего не понимаю. — Это так мило, — Сяо тихо усмехается. — Не обязательно этому учится. Чем тебе нравится заниматься? — Мм… У меня особо нет свободного времени, а когда оно есть, я всегда проводил его за игрой в шахматы, например, либо ходил выпить в бар, либо приглашал к себе Син Цю, он не раз составлял мне компанию и в шахматах, и в баре, и просто поговорить. — Научи меня играть в шахматы? Я ни разу не играл по возвращению. А раньше не помню играл ли, — улыбается. — Хорошо. Прямо сейчас? — Давай! — глаза Алатуса загорелись. — Будем играть здесь? Шахматы у меня в покоях. Я могу принести сюда, либо можем поиграть на балконе у меня в комнате. Как хочешь? — Пойдём к тебе на балкончик, — улыбается, беря в руки тарелку с конфетами. Взяв зонт, что стоял у выхода из беседки, Моракс неспешным шагом направился в замок он положил одну руку на плечо Сяо и чуть прижал сына к себе, стараясь следить, чтобы на него не падали осадки. Оказавшись в замке, он отряхнул зонт и оставил его у входа. — Ты совсем-совсем не знаешь, как играть? Даже названия фигур? — Знаю пешек, короля, вроде, коней и слонов, — смеется. — А кто как ходит знаешь? — Моракс поднимается по ступеням, идя чуть впереди. — Пешки на одну клеточку, но не по диагонали, а конь ходит буквой «Г», все, аха. — Ну, половину ты знаешь, — смеется. — Пришли, только давай тихо, — он переходит на шепот. — Вдруг Син Цю спит. Моракс приоткрыл дверь и осторожно заглянул: суккуб мирно сопит, лёжа на боку на постели Верховного демона. Парень одет в привычные ему синие шорты и ажурную белую блузу. Судя по книге, что лежит рядом, он уснул, пока читал. — Так и думал, — с мягкой и тёплой улыбкой говорит мужчина. — Идём на балкон. Он ступает по полу так осторожно и тихо, чтобы не издать ни единого лишнего звука и не потревожить чужой сон. Подойдя к постели, на которой спит юноша, Моракс осторожно убрал волосы, упавшие на его лицо, наклонился и аккуратно поцеловал его в лоб. «Спит… Надо поговорить, когда проснётся… Син Цю, почему ты это делаешь…?» Сяо тихонько выбирается на балкон, чтобы не мешать и спокойно подождать Моракса здесь. — Еще и окно открытое оставил, — Моракс качает головой, выходя на балкон. — Так, шахматы. Балкон хорошо оборудован для подобных посиделок. Здесь набор мягкой уличной мебели, фигурные прутья, обвитые рощами, маленький круглый столик, на который Моракс и поставил шахматную доску. — Смотри, Сяо, расставляй фигуры так же, как я. — Они всегда в таком порядке должны стоять, да? — Сяо в точности повторяет за отцом. — Да. Смотри, первый шаг пешки может быть на две клетки. Все остальные шаги — только на одну. Пешка ходит только вперёд, а бьет только по диагонали. Если вдруг твоя пешка смогла дойти до конца поля, то ты можешь превратить ее в любую фигуру, кроме короля. Вроде просто, да? С пешки я и начну, — он двигает белую фигуру на две клетки. — Звучит не так сложно, как я думал, — Сяо двигает вперёд пешку напротив на одну клетку. — Только я без понятия что такое «шах», а что такое «мат». — Суть шахмат в том, чтобы поставить мат королю противника. «Мат», значит, что король побит. «Шах» значит, что если король сейчас куда-то не сбежит, то в следующем шаге будет бит. До этого дойдём. Кони ходят буквой «г» в любом её направлении. Они могут перепрыгивать через стоящие перед собой фигуры, — мужчина берётся за фигуру лошади. — Вот так. С этой точки можно походить либо так, либо в другую сторону. Вот эти фигуры, слоны, ходят по диагонали. Вот эта — только по черным, а эта — только по белым. Дальше — тура. Они стоят по краям и ходят только по прямой. Хоть вперёд, хоть назад, хоть влево, хоть вправо, на любое расстояние, но только по прямой. Королева, или ферзь, стоит возле короля и ходит по прямой и по диагонали на любое количество клеток. В общем, всё. Разберемся, думаю. — И с помощью фигур нужно одолеть вражеского короля, — Сяо решает ходить пешкой с краю. — А мне уже нравится эта игра. — Считаю это отличным времяпровождением, — улыбается, двигая фигуру на доске. — Когда играешь с противником, который примерно равен тебе по уровню, иногда игра может затянуться на долгие часы, — он разливает чай по чашкам, — особенно, если параллельно с игрой говорить о жизни и попивать чай. — А ещё разговоры отвлекают противника, давая тебе шанс поймать его на невнимательности, — усмехается, принимая чашку, и делает ход фигурой слона. — Когда играешь для души, то неважно, кто выиграет, так что в подобных уловках нет смысла. — Хех, да. А назад есть можно? — Назад не может ходить или бить только пешка. Остальные могут, — он двигает фигуру коня, постепенно приближаясь к половине поля Алатуса. — То есть если моя пешка стоит за твоей, то они друг друга съесть не могут? — Сяо ходит турой на две клетки. — Всё верно. Для того, чтобы такое произошло, сначала пешки должны всё равно пройти мимо друг друга, и при таком раскладе кто-то кого-то «съест». Вряд ли противник позволит твоей пешкой просто так разгуливать по своей половине поля, — он делает еще ход конем. — Тебе шах, Сяо. Это значит, что если ты сейчас не сделаешь ничего со своим королем, либо с моим конем, на следующем ходу я поставлю тебе мат. — Ой, уже?! — он смеется. — А король же может есть? — Сяо рассматривает поле. — И я забыл как ходит королева. — В данном случае и твой король, и твоя королева, со всех сторон подпираются другими фигурами. Но пешка, которая стоит перед моим конем, стоит по диагонали к нему, это значит, что ты можешь пешкой «съесть» моего коня. Видишь? — Аа… Ого, я ее в упор не видел, — Сяо перепрыгивает пешкой вражеского коня и забирает фигуру с поля. — Кстати, а как соперник поймёт какой фигурой ты сделал пешку, дойдя до конца? Ты озвучиваешь, и он должен запомнить? — Обычно, к тому времени, как ты дойдешь до конца поля, много твоих фигур уже будет бито, так что можно просто поменять на поле пешку на нужную тебе фигуру. Единственное — это ферзь. Ферзь один и, если он стоит на поле, то пешку поменять на второго ферзя нельзя. Тогда ты просто говоришь противнику, что это ферзь, и приходится следить чуть больше. — Понял, понял, — Сяо решает ходить королевой. — Как ты научился играть? — Дедушка научил. Мой дедушка, — мужчина двигает фигуру слона. — Получается, твой прадед. В детстве ещё. Он казался мне чуть ли не единственным, кто меня понимал. Он был жестоким и строгим правителем, но дома он становился заботливым и любящим дедом. — Кто чаще выигрывал? — Сяо улыбается, двигая фигуру короля. — Дедушка, конечно. Я так ни разу у него и не выиграл, — усмехается. — Мой слон съедает твоего. — Ничего себе. А король короля может съесть? — Сяо «съедает» фигуру вражеского слона ферзем. — А пешка, которая стала, например, слоном, не может стать другим, если ещё раз дойдёт до конца поля? — Нет и нет, — улыбается. — Ты подставил своего ферзя под моего коня, — мужчина ставит фигуру и убирает ферзя с поля. — Не всегда нужно бить то, что ты можешь бить. Перед тем, как забрать чужую фигуру, оцени ситуацию, чтобы понять, не подставишь ли ты таким образом свою. Пожертвовал слона, чтобы забрать твоего ферзя. Понимаешь? — Оу. Да, ты пожертвовал кого-то послабее, чтобы выманить мою сильную фигуру. Блин, у меня осталась тура и две пешки с королём, — смеется. — Да, расклад не очень, — улыбается, отпивая из чашки. — Но для первого раза очень даже неплохо. — Да ты меня утешаешь, — Сяо отпивается чаю, закусив конфетой, и ходит пешкой. — Ни в коем случае, я действительно так считаю. У тебя в покоях, кажется, нет шахмат? Можно сделать тебе уголочек для игры, это хорошо помогает отвлекаться от рутины. — Да, я хочу такой уголок. Буду с друзьями играть и с тобой, а может и ты с моими друзьями поиграешь, — улыбается. — Звучит прекрасно, — он двигает фигуру ферзя. — Шах и мат, получается. — Ой, — смеется. — Это было быстро. Мне нравятся шахматы! — Сыграем еще? — Д-доброе утро…? — звучит тихий голос Син Цю. Суккуб стоит на носочках у выхода на балкон и, зевая, рассматривает расклад шахмат на доске. — Доброе, — искренне мягко отвечает ему Моракс. — Выспался? — Угу… давно так хорошо не спал, — юноша потирает сонные глаза. — Доброе утро, Сяо, — с привычной улыбкой он обращается к Алатусу. «Не понимаю… Выглядит и правда спокойным… Почему…? Ангел ему не нужен больше…? Син Цю…?» — взгляд Сяо слегка растерянный, бегает по всей фигуре демона. — Доброе утро, Син Цю. — Не хочешь поиграть с нами? — мужчина немного отклоняется назад и хлопает себя по колену, приглашая суккуба присесть. — Я бы с удовольствием, но с утра не вставал с постели, — тот качает головой. — Да, погода сегодня сонная. — Пойду лучше ванну приму, — суккуб потягивается и вновь зевает. — Ты приготовил мне сменную одежду? — Конечно, утром ещё. Мужчина встаёт и подходит к демону. Тот сразу же поднимается на носочки и тянется за поцелуем, и Моракс охотно целует его в кончик носа. — Иди, не стой в шортах на сквозняке, простудишься. — Да-да, — кивнув, Син Цю скрывается за дверью, напоследок бросив на Сяо слегка печальный взгляд. «Эй… Нет… Что-то не так… Что-то очень не так… Хочу знать и не хочу знать, черт… Надо поговорить с ним…» — И чего я переживал из-за него, — Сяо улыбнулся, глядя на отца. «Но отец, кажется, единственный, кто и правда счастлив… Кажется…» — Думаю, всё дело в том, что ты застал нас, когда мы, ну… ты сам понимаешь. Поэтому, может, сложилось такое впечатление. Тем не менее, мне кажется, он всем доволен. Может жить, ни в чем себе не отказывая, и сейчас, когда переехал в замок, ему не нужно браться за грязную работу, да и вообще, за какую-либо работу. Он может просто жить, не думая о деньгах. — Согласен, хорошо ему сейчас должно быть, — улыбается. «Я рад за тебя, пап, но… Син Цю… Что-то не так… Не могу отделаться от этого чувства. Он был в лагере и их разбили… Пап…» — Ты хотел с ним поговорить, кажется? — Да, но он же в ванную пошёл, аха. — Он обычно надолго там не задерживается. Ты не против вместе поужинать? Мы с тобой весь день только чаем и питались. — Ну, ещё конфетами, — смеется. — Конечно, я не против. — Я тогда схожу что-нибудь возьму нам. Есть пожелания? — Хочу тофу, остальное на твой вкус, — улыбнулся. — Алкоголь? — Почему бы и нет? — Отлично. Я что-нибудь подберу. Оставив сына в комнате, Моракс поспешно удалился. Сегодня он кажется Алатусу как никогда спокойным и счастливым, что не может не радовать, но тревога из-за Син Цю всё ещё не покидает сердце Сяо. Стоило лишь подумать про суккуба, как дверь ванной тихо приоткрылась. Юноша одет в мягкую плюшевую пижаму. С волос на пол капает вода. Он медленно и осторожно ступает по полу, будто боится поскользнуться, а затем присаживается на кровати Моракса и смотрит в глаза Сяо. — Неловко вышло. — Т-ты о чем…? — тихо спрашивает, замерев напротив. — Син Цю, ты… Как… Почему…? — Ну, о том, что я сплю в комнате твоего отца. Ну, и что ты тогда застал нас. — А, ну да, — неловко смеется. — Ты… У тебя все в порядке? — Да, в полном, — спокойно отвечает тот. — А что? «Что-то не так…» — Как поживает Чун Юнь? — Понятия не имею. Надеюсь, хорошо и счастливо. «Да ладно… Он не помнит….» — А что ты делал в лагере недавно? Что там случилось, не знаешь? — Пришел сказать, что всё для себя решил, поэтому больше не буду его навещать. Я рад, что с его крылышками всё хорошо, а Доктор больше ничем не угрожает. Думаю, на этом наши с ним пути должны были разойтись. Полагаю, на лагерь напала Бездна. «Это бред… Ты лжёшь… Я видел твой взгляд, когда ты говорил о нем…» — Эм… Алатус в воздухе пишет с помощью тусклого огня просьбу: «помаши левой рукой, если нужна помощь и правой, если у тебя все в порядке», его взгляд перемещается на демона и ждёт. «Отец ведь легко заблокировал воспоминания Редо, легко подложил мне артефакт, показавший воспоминания в Академии… Черт…» С улыбкой, суккуб поднимает правую руку и слабо машет. — Милорд, ни к чему это, — юноша улыбнулся, но в этот раз скорее искренне, печально и обреченно, совсем не так, как ранее. — Всё, что я могу сказать, я уже сказал… Добавить мне нечего, извини. Ни наедине, ни с кем-то, ни сегодня, ни завтра, мои слова не изменятся. Ни к чему тратить на меня время. — Я… Как это… В смысле… «Почему мне страшно?» — Понимаю, что мои слова, наверное, вводят тебя в шок… но я решил принять чувства твоего отца и ответить на них взаимностью. Меня и Чун Юня ничего больше не связывает. Я заблуждался, когда думал, что влюблен в него, — суккуб пожимает плечами. — Я не верю тебе, Син Цю… Это… Это слишком резко, слишком неправильно. Очередное сообщение рисуется в воздухе: «Подними правую руку, если тебе не нравится здесь, и подними левую, если ты честен со мной…» — Это ни к чему, милорд. Мне здесь нравится, — он смотрит на Сяо с легкой улыбкой, держа обе руки на коленях. «Врешь… Ты врешь… Значит память при тебе… И как быть…» — Ясно, — Сяо задерживает взгляд на руках демона. — Понял. Рад за тебя, получается. — Приятно, что ты это так спокойно принимаешь. Ну, я о том, что твой отец, Верховный демон, якшается с низшим суккубом. Дверь в покои открылась без стука. Моракс прошел, держа перед собой целую тележку с продуктами. — Не скучали? — Нет, — Сяо улыбнулся, ощущая физически, как по его сердцу побежало ещё больше трещин. — А я, Син Цю, не считаю, что суккубы, зооморфы и остальные — это низшие демоны, — спокойно отвечает. — Я тоже так не считаю, — Моракс осторожно поцеловал суккуба в висок. — Думаю, ты и сам это видишь и понимаешь. — Да, — улыбается тот. — Что ж, я взял немного вина, гарнир с морепродуктами, миндальный тофу на десерт, фрукты и сладости. Думаю, этого хватит? — он присаживается за стол, и Син Цю молча встаёт с кровати, отходит к мужчине и усаживается к нему на колени. «Черт… Как же все плохо… Отец правда не понимает что делает или не хочет понимать…? Как больно, тц…» — Приятно пахнет, — Сяо решает открыть вино самостоятельно. — Пап, а какое твоё любимое блюдо? — Хм… я никогда об этом не думал. Просто ел, что готовят. Люблю чай. Думаю, чай могу пить часами. А твое? — Аха, у меня так же, я думаю. Просто ем то, что дают. Много блюд мне кажутся вкусными, — пожимает плечами, разливая вино в три бокала. — Понимаю, да, — мужчина кивает. — Иногда не могу устоять перед ароматной и вкусной едой, хоть и стараюсь следить за фигурой, хех. — В порядке у тебя все с фигурой, — смеется. — Даже конфетки не помешают, — Сяо протягивает бокалы и присаживается на кресло со своим в руке. — Пусть этот вечер вышел уже не таким семейным, как день, но всё же я рад, что всё сложилось так, как сложилось, — Моракс поднимает бокал. — Пусть каждый наш вечер будет проходит в окружении любимых. — Поддерживаю, — Сяо поднимает бокал следом, бросая короткий взгляд в глаза Син Цю. — За любимых. — Да… — суккуб тихо вздыхет, и пальцы мужчины на его талии сразу сжались. Отпив из бокала, Моракс ставит его на стол и отклоняется назад, обеими руками обнимая суккуба. — Сяо, не хочешь пригласить Венти? Раз уж вечер стал чуть менее «семейным». — Ой, серьезно? —Сяо ставит бокал на стол. — Я могу, но как-то неловко, аха… — Как хочешь, Сяо, я не буду настаивать. Просто подумал, что, раз уж мы тут уже втроем, то можно пригласить и твоего «любимого». — Я позову, если ты не будешь при нем называть его моим любимым, — смущается. — Хорошо, я постараюсь тебя не позорить и не стыдить. Обещаю. — Ну хорошо, тогда я быстро, — улыбнулся, выбегая из комнаты. «Тяжело видеть Син Цю таким… Не могу расслабиться… Стоп, зачем я пошёл… А если синяки увидит… Ой, ну я и дурак. Ладно, будем прятать…» Алатус останавливается напротив двери в комнату Венти, поправляет волосы и тихонько входит внутрь. Архонт сидит на полу у окна, наблюдая за дождем. Он держит в руках то самое перо, что принёс из лагеря Алатус. Сколько бы ни пытался, он никак не может понять, кому оно принадлежит. От пера нет ауры Фурины, но и других ангелов он не ощущает. Он точно знает лишь то, что хозяин пера жив, и что у него четыре крыла. Звук открывающейся двери заставил его перевести взгляд на Сяо. Последние несколько дней Алатус почти не заходил, лишь мельком, и то, сразу сбегал, будто пытается что-то скрыть. — Не ожидал, — шепчет Барбатос. Он кивает головой на постель, на которой мирно спит Редо, и прикладывает указательный палец к губам, показывая «тихо». — Я эм… В общем… Отец приглашает тебя к нам… Просто вместе посидеть, я пойму если откажешься, это глупо и вообще странно, да и вообще я зря пришёл, извиняюсь, — неловко шепчет, смотря вбок. — Почему-то сейчас ты кажешься милым, — усмехнувшись, Архонт поднимается на ноги. Он минует кровать, на которой спит падший, оставляет перо рядом с ним и уходит к Сяо. — Идём, я не против, хоть и не понимаю, чем удостоился такой чести. — Кхм… — смутился, пропуская Венти вперёд себя. — Отец хотел извиниться и позвать тебя к нам на ужин… — Извиниться? За что это? — Барбатос берёт его под руку. — Ну… Послушаешь его сам… Вино будешь пить…? — неловко спрашивает, поворачивая голову в противоположную от Венти сторону. — Если оно мне подойдет, то не откажусь. Можно и попробовать, да. А твой отец один будет? — Нет… Там Син Цю… И… Лучше не спрашивай ничего о нем, там сложно… — М? Ладно, — пожимает плечами. — Не знал, что между ними что-то… — Скорее у моего отца что-то есть, а у Син Цю… Не важно, не нужно этим сейчас этим голову забивать, — Сяо неловко толкает дверь в покои отца, смущаясь того, что Венти все ещё держит его под руку. — О, пришли, — Моракс улыбается. Мужчина держит у лица Син Цю салфетку, будто бы только-только вытирал крем от пирожного с его губ. Суккуб по-прежнему сидит у него на коленях и, завидев Сяо, он заметно оживился. — Добрый вечер? — Венти чуть сильнее сжал руку Сяо. — Добрый-добрый, не стойте на пороге. — Пойдём, — Сяо скромно улыбнулся, бросив сочувственный взгляд в глаза Син Цю. Демон проходит глубже и неловко поправляет подушку на кресле, чтобы Венти сел туда. — Спасибо, — Архонт усаживается. — Кхм, господин Барбатос, я хотел бы принести Вам свои извинения. То, как мой сын поступал с Вами, это сугубо моя вина. Меня ввели в заблуждение, а я ввел в заблуждение его. Мне искренне жаль и, будь возможность отмотать время, подобного бы не произошло, — мужчина склоняет голову. — Всё в порядке…? — вопросительно отвечает Венти, поглядывая на Сяо. — Кроме того, я хочу, чтобы Вы знали, я не собираюсь препятствовать Вашим отношениям с Сяо. — Каким отношениям? — Любым, конечно. Пока это не вредит моему сыну. — А… ладно? — он вновь вопросительно смотрит на Сяо. — Пап, да какие отношения, — Сяо краснеет и протягивает Венти свой бокал. — Понюхай? Пап, это можно пить ангелу? — Это вино импортировано из мира людей. Думаю, можно? По крайней мере, ничего запрещенного в нём быть не должно. Принюхавшись, Барбатос склонил голову и припал губами к бокалу, который держит Сяо. Взять бокал в свои руки почему-то даже не пришло в голову. Без раздумий он делал глоток и немного сморщился от ощущения жжения на языке. — Сладкое… вкусное, да, — Венти поднимает голову и смотрит Сяо в глаза, пока по уголку розовых губ побежал алый подтек от вина. — Буду. Оно и правда не такое, как здешние жидкости. — Х-хорошо, — Сяо берет со стола салфетку и, не думая, касается ею уголка чужих губ. Опомнившись, Алатус берет ладонь Венти, накрывает ею салфетку и вскакивает, беря пустой бокал. Подлив вина всем, Сяо подвинул поближе тарелку с фруктами и неловко уселся в своё кресло. — Сяо, а ты чего так далеко? — Моракс кивает в сторону Венти. — Посмотри, какой тощий, он же замерзнет. Вы вполне можете сесть вместе на одно кресло, нет? Или, Барбатос, вы возражаете? — Нет, не возражаю. Тем более, я и правда немного замёрз. — Это всё сегодняшний дождь и ветер, непогода разгулялась. Сяо, и плед возьми, прикроешь ножки своего ангелочка. «Ну, пап… Ну что ты делаешь…» — Сяо опускает взгляд в пол и молча поднимается. Он берет темно-бордовый плед и неловко садится на край кресла, на котором сидит Венти. Встряхнув плед, Алатус очень бережно прикрывает ноги Архонта и поправляет плед так, чтобы он закрывал и живот ангела. — Теплее? — заботливо спрашивает Моракс, поглаживая Син Цю по ноге. — Да, спасибо, — Венти немного тянет Сяо на себя. — Садись удобней, на краю ведь угол в попу давит. — Нашёл из-за чего волноваться, — неловко бубнит Сяо, не зная куда смотреть, лишь бы не на Венти, хоть и покорно подчиняется его действиям. — Венти, тебе нравится Сяо? — П-пап? — Сяо вздрогнул, закрыв лицо рукой. — А, ой, нельзя такое спрашивать? — Моракс переводит взгляд на Сяо. — Прости, я никогда ещё не знакомился с «другом» своего ребенка. Ну, ты понимаешь… — Это мило, — Архонт слабо улыбнулся. — Есть несколько Сяо. Некоторые мне нравятся. Некоторые нет. Некоторые даже пугают. Некоторых я не понимаю. — Аха… Ахах… Ничего, пап, — Сяо неловко смеется, решив запить своё смущение вином. — И каких Сяо ты не понимаешь? — обращается к Архонту. — Немного не понимаю Сяо, который запутался. Но, думаю, он и сам себя не понимает, — Венти мягко улыбается. — Ответ такой же не ясный, как Сяо, который запутался. Алатус тянется за кусочком яблока, но вместо того, чтобы положить в рот его, он кусает себя за ладонь. «Блять, ну почему сейчас…» — Ой, ты чего, — Венти сразу же кладет руку поверх руки Сяо и осторожно тянет, чтобы тот убрал кисть от лица. — Снова, да? Интересно, можно ли как-то избавиться от этой привычки… — Ничего страшного, — Сяо тянется за салфеткой. — Я уже лучше это контролирую, даже клыки не до конца вогнал, — краснеет, накрывая укус салфеткой. — Можно его исцелить? — Я не уверен, что тебе стоит тратить силы, не нужно… «Опасно, он так и синяки обнаружить может, ну зачем это сейчас случилось, тц…» — Как скажешь, — он отклоняется назад. — Ой, а что это у тебя на лбу? — Ничего. Тень просто, — Сяо тут же поправляет челку. — А ещё мне не нравится Сяо, который лжет, — хмыкнул Архонт, падая на спинку кресла. Взяв бокал за тонкую ножку, он поднес его к губам и испил. — А вы неплохо ладите, да? — Син Цю слабо усмехнулся. Сяо лишь закатил глаза, решив лишний раз не напоминать о своём лице и взялся за бокал. — Как видишь, — пожимает плечами. — Так… хм… Сяо, сынок, подскажи, чем обычно на таких посиделках занимаются? — Играют, общаются, а ещё можно танцевать, но я не умею, — усмехается. — Чего тебе хотелось бы? — Если выпить чуть больше, то пойдем все танцевать, — смеётся мужчина. — Чего хотелось бы мне? — он повернул голову к Син Цю. — Хм… — Сяо, — Барбатос залпом осушает бокал, — я приглашаю тебя на танец. — Ч-чего…? Музыки нет, я этого не умею, да и вообще… — вздрагивает, краснея до кончиков ушей. — М… ладно, — он придвигает стакан к Сяо. — Можно ещё? — Угу… — Сяо решает осушить свой бокал тоже и тянется за бутылкой вина. Наполнив все бокалы, демон неловко поднимает взгляд на отца. — Пап, эм… Нужна музыка… — Я могу сыграть, — Син Цю встаёт с колен Моракса. — Ты не против? — Нет, конечно. Слушать твою игру — одно удовольствие, — мужчина вальяжно расселся в кресле, держа в руках бокал. — Сяо, чего хотел бы? Медляк? Я на скрипке если что, — суккуб улыбается. — Не знал, что ты умеешь, — Сяо смотрит в глаза Син Цю. — Что-то расслабляюще и медленное, — смущается. — Музыка… готов в ней утонуть, — суккуб отходит к кровати и берёт из-за неё скрипку. — Я не пою, так что только музыка. — Этого более чем достаточно, спасибо тебе… «Хоть немного расслабиться сможет…» — Нет проблем. Суккуб взял скрипку в руки и, вдохнув глубоко, начал играть. Его движения плавны и уверенны, словно танец, который он ведет с инструментом. Первые ноты звучат тихо и нежно, словно призыв к внутреннему покою и сосредоточенности. Постепенно музыка становится более интенсивной, хоть и мягкой. Его пальцы легко скользят по струнам, создавая волшебные звуки, которые наполняют пространство вокруг. В его глазах — вдохновение и страсть к музыке, а каждая нота будто отражение его души и чувств, которые, как показалось Сяо, предназначены не для Моракса. «Где твой ангел, Син Цю…? — Алатус печально вздыхает, на секунду опустив взгляд в пол. — Пап, разве ты не видишь, как все неправильно…?» Музыка демона будто постепенно гасит тревожные мысли, помогая алкоголю. Сяо переводит взгляд на Венти, отпивает ещё немного вина и поднимается. Повернувшись к Архонту лицом, Сяо немного склоняется в поклон и протягивает руку. «И что я делаю?! Я же не умею, боже…» — Я поведу! — Архонт охотно вскочил с места. Под звуки скрипки Венти утягивает Алатуса в вальс, словно сливаясь с ним в единое целое. Его движения легки и грациозны, словно они плавают в пространстве, сопровождаемые мелодичным звучанием инструмента. Сяо же более скован, но старается поддаваться, подражая Барбатосу. Они кружатся в пламени эмоций, ощущая, как музыка наполняет каждую клетку жизненной силой и спокойствием. Взгляды встречаются лишь на секунду, и Алатус сразу отворачивает голову, пока щеки медленно покрываются румянцем. В глазах Венти светится внутренний огонь, словно искры, которые разгораются под звуки музыки. На мгновение они будто забывают обо всем, кроме того, что есть прямо сейчас, словно они оказались в мире собственного существования, где только музыка и танец имеют значение. — Ну, вот, а говорил, что не умеешь, — Архонт ведёт, кружа Сяо в танце. — Я и не умею… — полушепотом отвечает, смотря куда-то в сторону. Венти ощущается таким невесомым и хрупким, что сейчас Сяо даже испытывает лёгкий ужас. «Как я мог сделать больно такому хрупкому существу…» — А теперь попробуй ты вести, — Барбатос опускает руку Сяо на свою талию. — Не бойся «сделать что-то неправильно». Двигайся от души, Сяо. От сердца. Попробуй. Архонт положил обе свои ладони на плечи Алатуса и немного прижался к нему, готовый поддаваться на любые движения. — Аха, ты слишком уверен во мне, — неловко смеется. Руки нежно держат тонкую талию. Ощущение, что если Сяо подышит в его сторону сильнее, то Венти просто рассыпется. «Но это не так… С таким характером, как у него, рассыплюсь я, ахах…» — улыбнулся. Поймав ритм мелодии, Сяо сделал шаг. Он чувствует как Венти поддаётся, как плавно подчиняется его движениям и сколько грации добавляет их танцу. Алатус ведёт очень мягко и неуверенно, но искренне наслаждается этим моментом. — Да, вот так, отлично, продолжай, Сяо, — Венти шумно выдыхает ему на ухо. — Ч-что…? — глаза Сяо округлились, а кончики ушей явно дрогнули, ощущая как по всему телу пробежала волна жара. — Мне нравится, как ты двигаешься. Не хочу, чтобы ты останавливался. — Т… т… т-ты что т-такое говоришь… — Сяо, кажется, багровеет, ощущая затягивающихся узел внизу живота. — М? А что такого? Если мне нравится, как ты это делаешь, почему я не могу сказать? — Потому что… П-потому… Что это двусмысленно очень и неловко… Думаю, что мне нужно ещё вино… — шепчет, поднимает взгляд, встречаясь с янтарными глазами отца. — Кхм… — Я подам, — держась одной рукой за плечи Сяо, Венти отклоняется назад и берёт бокал вина. — Держи. «Что он творит…» — взгляд Сяо предательски цепляется за тонкую шею и острые плечи Барбатоса, что отлично видны даже под мягким свитером. — С-спасибо… — отпивается залпом половину бокала, Алатус протягивает его Венти, опустив взгляд на его губы. — Будешь…? — Да, с удовольствием, — не думая ни о чем, Архонт допивает до дна и ставит бокал обратно на стол. — Потанцуем ещё немного? Мне нравится, когда ты ведёшь. — Только немного… — шепчет, опуская голову на плечо Венти, и делает аккуратный шаг. «Неловко, слишком неловко. Ещё и… Проблема… Позорище…» — Хорошо, — Архонт прижимается к нему и глубоко вдыхает. — Запах этого Сяо мне нравится, — шепчет. «Что ты несёшь, Венти, как это понимать?» — внутренние стонет от стыда Алатус. — Н-не делай так… — судорожно выдыхает, поднимая руки выше по тонкой спине. — Тебе неприятно? — Наоборот, но… Не надо… — ладони Алатуса почти коснулись чужих лопаток. — Хорошо, как скажешь, — Архонт пожимает плечами. — Говорить тоже нельзя? — Можно… Только не шепотом и не на ухо мне… — бубнит, прижавшись к Венти. «Надо отпустить его, он может почувствовать… Надо отпустить, Сяо. Черт, просто отпусти…» — Ладно, — отвернув голову, он шумно выдохнул. — Моракс, твой сын приятно пахнет. — А… — мужчина чуть нервно повел бровью. «Блять… Венти…» — Н-надо сесть… — с трудом, но Сяо повёл Венти в сторону кресла, не разнимая объятий. — Син Цю, милый, ты не устал? — мужчина с нежностью смотрит на суккуба. — Немного, — тот опускает скрипку. — Весь день сегодня вялый. Можно я прилягу? — Конечно, не спрашивай о таком даже. Захотел лечь — ложись, ты ведь свободен. — Да, спасибо, — оставив скрипку, суккуб опустился на кровать. — Мы не будем мешать? — Венти усаживается около Сяо. — Я не знаю…? — Сяо упирается подбородком в ладонь, поставив локоть на ручку кресла, и смотрит в сторону, сжав ноги. — Пап…? — М? Син Цю ещё часа два точно книгу будет читать, — Моракс кивнул головой в сторону постели. — Но, если вы хотите удалиться, не смею задерживать. — Д-думаю, что мы пойдём. Пап, это был чудесный день, спасибо тебе, — Сяо смущенно улыбается и неловко встаёт с кресла, поправляя челку. — Хорошего вечера вам обоим. Всегда буду рад провести еще вот так денёк-другой, — мужчина встаёт из-за стола и потягивается. — А я тогда спать лягу. Син Цю, погасишь свечи, когда будешь засыпать? — Конечно! — суккуб двигается на кровати вбок. — Сяо, Венти, спокойной ночи, — улыбаясь, Моракс принялся раздеваться, готовясь ко сну. — Спокойной, — улыбнувшись, Сяо схватил Венти за руку и быстрыми шагами повёл обратно на свой этаж. Миновав комнату Архонта, Сяо ведет его к себе, зная что Редо уснул в другой комнате. Пройдя внутрь, Сяо отпускает руку Венти и буквально падает в кресло, закидывает ногу на ногу, пытаясь скрыть возбуждение. — Пойдёшь спать? — Я бы еще потанцевал, — Архонт прикрывает глаза, пританцовывая в такт какой-то ритмичной музыки, что играет в его голове. — А ты? — Я бы… Я бы в душ бы… — кашляет в кулак, снова поправляя челку. — М… кстати, душ было бы неплохо, да, — Архонт тянет ворот своего свитера. — Я немного вспотел. — Тогда иди первым… — бубнит, ерзая на месте. — Я приготовлю одежду… «Хочу посмотреть…» — Хорошо, — улыбается. — Я видел, что ты с Редо купался вместе. Мы с тобой не так близки, конечно, но физиологически одинаковы. М, ладно, наверное глупо приглашать тебя пойти вместе, — Архонт без смущения снимает свитер и бросает его на кровать Сяо. — Я пойду. Неспешным шагом он направляется в ванную комнату и скрывается за дверью. Громко выдохнув, Сяо закрыл лицо руками. «Боже… Что происходит… Что за гипер-чувствительность к его шёпоту, боже… Хочу увидеть его без одежды, черт…» Бросив взгляд на дверь ванной, Сяо опускает взгляд на свитер. Встав с места, он, как во сне, поднимает мягкий элемент одежды и перебирает его руками. «Какой приятный… А запах… — демон подносит свитер к лицу и утыкается в него носом. — Я просто конченный извращенец… Но как же он приятно пахнет… — внутренне скулит Сяо». Очень аккуратно сложив чужой свитер, Сяо кладет его возле кровати на тумбу. Подойдя к шкафу он выбирает самую аккуратную и нежную пижаму, из тех, что есть у них с Редо и кладет на кровать. Достав сменную одежду и для себя, Сяо вновь смотрит на дверь ванной. «Знал бы он какое я животное… Фу… — взгляд вновь ложится на свитер и Сяо изо всех сил стискивает челюсти, чтобы не уткнуться в него снова. — Надо успокоиться… Просто успокоиться…» Укус немного жжёт, а синяки дают о себе знать из-за пульсаций возбуждения в теле, Алатус дышит медленно, надеясь унять это ощущение. Дверь ванной комнаты тихо приоткрылась. Прикрывая нагое тело полотенцем, по холодному паркету ступает Венти. Вода капает с его мокрых волос и из-за напряжения Сяо кажется, что он слышит, как та разбивается о пол. — Во что мне переодеться? — Барбатос предстал перед Алатусом, укутанный в полотенце. Приоткрыв рот в удивлении, Сяо не сразу услышал вопрос. Его взгляд цепляется за острые ключицы и тонике бедра, виднеющиеся из-под полотенца. — А? — с уголков губ, кажется, вот-вот потечёт слюна. — Что…? — Тебе нравится мой внешний вид? — Да… — зачарованно отвечает. — Подними голову и смотри мне в глаза, демон, — немного властно говорит Архонт. — Нравится, что на мне нет одежды? — Нравится… — Сяо покорно поднимает взгляд, сглатывая слюну. Улыбаясь, Барбатос подходит ближе. — Нет ничего зазорного в том, чтобы восхищаться красотой, Сяо. Нагое тело тоже может быть красивым и вызывать эстетическое желание созерцать его чаще. — Аха… Кхм… Это не совсем эстетическое желание… — шепчет, разглядывая Венти. — М? А что это? — Сексуальное желание, Венти. — Это значит, что ты хочешь заняться со мной сексом? — Да… Но я не буду этого делать… — честно отвечает, не смея двигаться. — Можно спросить у тебя то, на что ты в прошлый раз не ответил? — Что именно? — Трогаешь ли ты себя иногда? — Да. Иногда я трогаю себя. — А… эм… Сайно тогда столько всего наговорил, — Архонт отводит взгляд в сторону. — Ты, Эм… мог бы… почему-то неудобно такое говорить. Наверное, Богиня пытается остановить меня… — Можно я сделаю тебе то, о чем говорил Сайно? — на одном дыхании выдаёт Сяо. — Я так и не смог сделать это сам… — Венти подходит ближе и усаживается к Сяо на колени лицом к лицу. — Будто что-то не так. Неправильно. Я не должен. Я не смог, — вздыхает. — Но я хочу узнать это. Эм… если ты не против, то — да, сделай это. Пожалуйста. Смотря демону в глаза, Архонт взял его руки в свои и уложил ладони на свои бёдра так, чтобы пальцы касались края полотенца, что прикрывает пах. «Черт, черт, черт, черт! Он совсем голый и сидит на мне!» — Сяо готов скулить, рассматривая Венти широко распахнутыми глазами. Бирюзовый тусклый ромб, выглядывающий из-под полотенца привлекает внимание Сяо. Прохладная фарфоровая кожа так и манит прикоснуться к ней. Слюна во рту Алатуса скапливается все больше, а его дыхание сбивается так сильно, будто у него вот-вот начнётся паника. Пальцы слегка сжимают тонкие бёдра, стараясь не касаться их когтями и Сяо роняет тихий судорожный стон. — Ты понимаешь, что я буду прикасаться к тебе везде сейчас? Не только руками… — шепчет, опустив взгляд на полотенце, прикрывающее пах Архонта. — Сайно говорил только про руки, кажется? — задумчиво говорит тот. — Но, хорошо, я не против. Доверяю себя тебе, Сяо. — Он говорил про сам процесс, но… — одна рука Сяо ложится на спину Венти, ведя вверх по позвоночнику. Он слабо давит, заставляя Венти наклониться ближе и осторожно целует его в плечо. — Но есть ещё отдельный процесс перед этим… — шепчет, ведя дорожку из поцелуев к шее. — Хорошо, — Архонт наклоняет голову, подставляя шею. Пальцы на плечах Сяо немного сжались. — Делай всё, что посчитаешь нужным, Сяо. — Рассказывай мне о своих ощущениях… — Сяо влажно целует Венти в шею, проведя по ней языком от ключиц до челюсти. — Это… что-то странное. Моя кожа покрывается мурашками, но мне не холодно. Я не совсем понимаю, Сяо. — Мне достаточно того, как ты описываешь, — улыбается, ведя рукой по спине вниз и медленно стаскивая полотенце. — Продолжай. Ладонью на бедре Сяо ведет вверх, пробираясь пальцами под край полотенца. В брюках ужасно тесно и неприятно, но то, что позволяет Венти сейчас, перебивает все эти ощущения. — Сердце бьется быстрее. И почему-то я ощущаю что-то очень странное внизу живота. Будто тянет… Сяо, мне немного страшно, — шепчет. — Не бойся, так и должно быть, — мягко шепчет, целуя Барбатоса в ключицы. Полотенце оказывается все ниже и ниже, как и поцелуи Алатуса. Хочется одарить существо перед собой не просто удовольствием, а всей лаской, на которую способен Сяо, хочется прикоснуться к каждому участку кожи, пока ему позволили это делать. — Нравятся ли тебе эти ощущения? — выдыхает Барбатосу в грудь. — Я не понимаю… — дрожит, вцепившись в плечи Сяо аккуратными короткими ногтями. — Всё тело такое странное… будто не моё. И твои поцелуи такие… у меня всё немеет от них. Мне не больно и не неприятно, но я не могу описать и понять, что чувствую. В голове какой-то туман… Это магия какая-то? Я не чувствую магии… — бормочет. — Это всего лишь реакция твоего тела, Венти… Телу нравится, ты возбуждаешься… Если захочешь, чтобы я коснулся конкретных мест, только скажи, — шепчет кладя ладонь со спины на рёбра Венти. Сяо ведёт ими вверх и касается большим пальцем аккуратного нежно-розового соска, сразу поднимая взгляд на лицо Венти. — Да… вот тут… мне нравится, Сяо. Коснись ещё… — руки Архонта медленно перемещаются с плеч Алатуса на его шею. — Ты такой милый, Венти… Кончиком языка Сяо ведёт от центра груди вбок. Он медленно обводит сосок по контуру и накрывает нежную кожу губами, всасывая ее. Он ощущается мурашки чужого тела, слышит сбитое дыхание и возбуждается лишь сильнее. Бугорок на белоснежном плюшевом полотенце говорит о том, что и сам Архонт уже возбудился, пусть эти чувства ему и непонятны. — Ся-о, — на выдохе зовёт его, — коснись ещё… ниже… Тонкие холодные пальцы перебирают тёмно-бордовые пряди на затылке Алатуса. Барбатос дрожит поддаваясь этим ласкам, хотя порок на боку неприятно режет и жжется, лишний раз напоминая Архонту о запрете. — Ого, — улыбается. — Не думал, что ты умеешь просить о таком… Поцелуи спускаются ниже, отвлекая Венти от того, как Алатус обеими руками снимает с хрупкого тела полотенце. Мысли, смущение и тревога отступили на второй план, осталось лишь желание и интерес. Ладонь ложится на низ живота, будто специально находясь в миллиметре от головки возбужденного члена Архонта. — Какой ты красивый, Венти… — Ты ведь сам сказал говорить о том, что я чувствую, и чего хочу… А ты Сяо… я могу что-нибудь сделать для тебя? — Поцелуешь меня? — Сяо поднимает взгляд, замерев. — Поцелую, да. Обнимая Алатуса за плечи, Архонт наклоняется к нему и припадает губами к губам. Целоваться он особо не умеет, но помнит, как это делал Сяо. Давит, стараясь прижаться сильнее, сминая чужие уста. Его тело пробирает дрожь, а сердце завелось с такой скоростью, что в груди неприятно закололо. Ладонь Сяо ложится на чужую щеку, он аккуратно перенимает инициативу и делает этот поцелуй более нежным. Уши дергаются от возбуждения, а тело пышет жаром, ясно давая понять как сильно Алатусу мешает одежда. Приподняв Венти за бедра, Сяо опускает его спиной на кровать, устраиваясь у него меж разведённых ног. Руки принимаются судорожно растягивать пуговицы на своей одежде, пока губы заняты чужими. Оказавшись на спине, Архонт вздрогнул, на секунду почувствовав себя слабым и уязвимым. Он ощущает легкий страх и какое-то новое, незнакомое ему чувство. — С-Сяо… — высокий голос прозвучал как стон, заглушенный поцелуем демона. — Я… мне… очень странно… — Странно, но приятно? — спрашивает, немного откланяется и медленно ведёт языком по своей ладони, пачкая ее в слюну. — Думаю… думаю, да. Я не понимаю, но я точно не хочу это прекращать… и мне немного страшно. Ты ведь… ты же не сделаешь мне больно, да? — Я не сделаю того, что может причинить дискомфорт. Только ласка… — шепчет, опуская руку вниз. Рассматривая такой туманный взгляд Венти, Сяо улыбнулся. Он кладет ладонь на основание его члена и слабо сжимает, ведя рукой вверх. — П-подожди! — Архонт ухватил его за запястье. — Я чувствую себя странно, Сяо. Это пугает. У меня всё немеет. И руки дрожат… Пресс напрягается. Что это… — Пугает? Все эти ощущения — это про удовольствие… — шепчет, целуя Венти в уголок губ. — Расслабься… Я делаю все то же самое, что делают те, кто знаком с этим занятием… Тебе понравится… — выдыхает в чужую щеку. — Ты обещаешь мне, что не сделаешь ничего плохого? — Обещаю, Венти. Выдохнув, Архонт опускается лопатками на кровать и кладёт руки вдоль тела. Пальцы дрожат, и он совсем не понимает, куда деть себя от этих ощущений, и что с ними делать. Остается лишь довериться и наблюдать. Он смотрит на Сяо, широко распахнув глаза. Держа руку на члене Венти, Сяо немного опустился. Хоть собственный член ужасно просит ласки, Алатус игнорирует это, желая увидеть больше реакций Архонта. Поцеловав хрупкое тело Венти внизу живота, Сяо вновь стал двигать рукой, очень нежно и мягко размазывая влагу по всей длине его члена. — Ты можешь прикасаться к самому себе, Венти… Например к соскам… Попробуй, — шепчет, целуя ангела во внутреннюю сторону бедра. Следуя словам демона, он положил ладонь себе на грудь. Холодные пальцы с осторожностью двигаются к набухшим от возбуждения соскам. Барбатос касается одного и вздрагивает. Он чувствует, как сильно сейчас сердце ударяет в грудь, а сам стук словно эхом стоит в его голове. Пытаясь подражать тем движениям, что делал Алатус, Венти осторожно гладит себя вокруг соска и кладёт палец на центр. Тело содрогается от новых ощущений, а опьяненный алкоголем разум начинает плыть. — Это… необычно… чувствую себя очень странно, но не хочу, чтобы это заканчивалось. — Замечательно… Закрой ненадолго глаза? — шепчет, проводя носом по косточке таза. — И не открывать, пока ты не скажешь? — он закрывает глаза, хоть отдаленно и чувствует страх, отчего ветер за окном разыгрался чуть сильнее. — Нет, открой, когда очень-очень захочешь увидеть происходящее, — шепчет. Сяо избавляется от рубашки полностью, позволяя коже дышать. Он склоняется над Венти снова, проводит влажной ладонью по его животу, вновь опуская ее на основание члена. Устроившись поудобней, Алатус бросает взгляд на лицо Архонта. Видно, что тот волнуется и растерян, но то, как тот желает продолжения возбуждает демона. Он высовывает язык и проводит по влажной головке. Он водит членом Венти по своим губам, искренне наслаждаясь чужим запахом. «Что это… что-то мягкое и тёплое… — Архонт вжимается в постель. — Хочу посмотреть. Но он сказал закрыть глаза. Но я же могу и открыть, когда захочу…? Почему он сказал закрыть?» Несильно ёрзая на месте от этих странных ощущений, Венти роняет тихие едва уловимые стоны. Он и сам не замечает, как подобные звуки слетают с его уст, но они словно благословение для ушей Алатуса. Каждый тихий стон будто призыв к действию. Взгляд проходится по впавшему животу и груди, что так часто вздымается, заставляя Сяо судорожно выдохнуть. Опустившись ниже, Алатус обхватывает губами головку и мягко опускается ниже, втягивая щеки. Хочется открыть глаза и посмотреть, что именно делает Сяо, но вместо этого Архонт лишь сильнее жмурится. Тело напряжено и дрожит, а стоны то и дело наполняют комнату. Теряясь в ощущениях, что дает ему Сяо, Венти будто больше не ощущает реальности. Всё вокруг словно ненастоящее, ведь такого просто не может быть. — Мне… мне нравится то, что ты делаешь… — шепчет Архонт, всё ещё боясь открыть глаза. Ухмыльнувшись, Сяо утыкается носом в пах Барбатоса, ощущая, как головка его члена касается стенок горла. Пачкая член Архонта в слюну, Алатус начинает двигать головой. Его руки сжимают тонкие бёдра Венти, а язык то и дело пытается надавить на отверстые уретры. Грани реальности давно остались где-то позади Алатуса. Он ощущает, как от каждого стона Венти собственный член все больше напрягается. Не выдержав, Венти широко распахнул глаза. Он столкнулся взглядом с Сяо и вид того, как Алатус смотрит ему в глаза, держа при этом его член во рту, заставил Архонта заметно дёрнуться. — Что ты… что ты… — возбуждение не дает закончить вопрос, заставляя Венти давиться стонами. Сяо делает невинный взгляд и опускается на член Венти полностью, сладко промычав. Его язык мягко гладит пульсирующий член, а одна из рук Сяо опускается к своему паху. «Хочу потрогать его…» — Венти тянется рукой к Сяо и опускает ладонь ему на макушку. — Ты тоже красивый… — он гладит демона по волосам, а затем взгляд цепляется за рожки. «Он говорил, что они чувствительные… в каком смысле он имел в виду…?» Недолго думая, Барбатос проводит мягкими пальцами по твердой поверхности рожек. Сяо сразу же вздрагивает и роняет судорожный выдох. Его взгляд меняется с невинного на вожделеющий, и Алатус сжимает руку на своём члене. Проскулив с возбужденной плотью во рту, Сяо начал ускорять движения головой. Слишком хочется услышать и увидеть Архонта, которого одолевает оргазм, хочется увидеть его взгляд удовольствия, хочется почувствовать его дрожь. — Тебе нравится, когда твои рожки трогают? — тихо спрашивает Архонт, продолжая гладить. Он боится сделать что-то не так, боится, содрогаясь от странных, но до боли приятных ощущений, боится, теряясь в новых эмоциях. — Сяо, Сяо, я чувствую что-то… оно очень давит… — пальцы сжались вокруг рожек демона. — Очень странное… Плоть во рту Алатуса заметно напряглась, а тело Архонта дрогнуло. Он прогибается в пояснице, потираясь лопатками о мягкие простыни, и тяжело дышит, давясь стонами. По телу Сяо бежит легкая дрожь. Он все чаще и чаще двигает головой, ощущая как близко Архонт к разрядке. Алатус мычит и приглушенно стонет, быстро водя рукой по своему члену и крепко сжимая головку. — Сяо, стой! Подожди, Сяо! Простанывая имя Алатуса на, кажется, весь этаж, вопреки своим же словам, Венти сильно прижал голову демона к своему паху, сжав пальцы вокруг рожек. На язык Сяо брызнула вязкая и довольно безвкусная жидкость, а тело Архонта, содрогаясь от оргазма, обмякло под демоном. Алатус кончает сразу же, как Венти сжал рукой его рога. Он тихо стонет, держа член Архонта во рту. Оба содрогаются от оргазма. Сяо сглатывает всю сперму Венти и слизывает каждый подтёк с его члена. Подняв голову, он облизывает губы и медленно убирает руку со своего члена. Ужасно жарко. А тело бьют приятные судороги. Оставив поцелуй на впавшем животе, Сяо нависает над Архонтом. — Теперь понимаешь почему это всем так нравится? — улыбается, рассматривая красное лицо Венти. — Поцелуй меня, — Архонт тянется к его губам. — Хочу поцелуй, Сяо. — Твоё желание для меня закон, — шепчет, опускаясь ближе. Алатус нежно касается чужих губ своими, но этот поцелуй быстро становится более жадным. Сяо тяжело дышит и прижимает к себе лицо Венти обеими руками. С трудом оторвавшись, демон проводит языком по чужим губам и касается кончиком носа щеки Венти. — Милашка… — Это было приятно. Давай сделаем это снова? Ну… не сейчас. Просто. Вместе. Я хочу попробовать повторить это с тобой, но наоборот. — Наоборот? — Сяо, будучи где-то не здесь, мягко гладит Барбатоса по щеке. — Хочешь сделать мне так же? — Угу… да, хочу. Я не очень понимаю, как сделать, чтобы тебе было приятно… но хочу попробовать. — Ого… — Сяо мягко целует Венти в кончик носа. — Мне будет приятно уже то, что это делаешь ты… — Я… эм… пока мы это делали, я был слишком увлечен новыми для себя ощущениями и чувствами, но… в моей голове появилось воспоминание. Мы с тобой это уже когда-то делали… а ты, Сяо? Ты видел? — Видел… Я не обратил внимание, но видел… — улыбается. — Интересно… В этой «жизни» первый оргазм ты получил со мной, а в той… — Почему-то я уверен, что тоже с тобой… — шепчет. — Сяо, можно попросить тебя кое о чем? — Можно, что за просьба? — Если ты планируешь делать это со мной ещё… Ну, я бы точно хотел. Вот… Если ты собираешься делать это со мной снова, то… можешь не делать этого ни с кем больше? Мне почему-то неприятно думать о том, что ты можешь спать с Редо, или ещё кем, а потом со мной. Пусть мы сексом и не занимались, но всё равно мне отчего-то тяжело и неприятно думать… — Ничего себе… — Сяо улыбнулся и поцеловал Венти в шею. — Архонт ревнует демона? Я не занимался с Редо ничем подобным с тех пор как… — запнулся. — Мм, примерно с того дня, когда мы почти занялись сексом по приказу Моракса. — Я не ревную, — бубнит, нахмурив брови. — Просто почему-то мне неприятно о таком думать, вот и всё. — Это самая настоящая ревность, — ухмыляется, слабо прикусывая нежную кожу ангела. — Но, конечно, я не буду этого ни с кем больше делать. — Не зазнавайся, никакой ревности, тц… Ох, ладно, если только немного. — Как мило… — Сяо проводит пальцем рядом с узором на груди. — Не хочешь вытащить агат из себя? Разве он не мешает тебе? — Не мешает. Я боюсь потерять его… думаешь, есть способ сделать так, чтобы я носил его с собой, но не в себе? — Кулон, серьга, — Сяо целует Венти в плечо. — Чего хочется? — Слишком открыто, нет? Легко потерять. — Кольцо? Его может быть сложнее снять, чем серьгу и кулон. — Думаешь? Звучит не очень надежно, — он немного ёрзает по кровати. — Я всё ещё лежу под тобой обнаженный. — Да, разве не красиво? — улыбается. — Холодно немного. Можешь на меня лечь? Ты тёплый. Или одеяло… — Пойдём в душ? А нам тут пока кровать перестелят? — Сяо ложится на Архонта, рассматривая его лицо. — Пойдём, — Венти обхватывает его за плечи рукам, а ногами — за пояс. — Вот так и пойду. — Мм… Прелесть… — Сяо шумно вдыхает чужой запах, проведя носом по плечу и поднимается. Отправив свою магию за прислугой, он скрывается за дверью ванной, держа Венти под бёдрами. Включив тёплую воду, Сяо становится под ее поток, забыв о том, что на нем все ещё брюки с бельём. — Сяо, ты намочил штаны, — усмехается Архонт, опускаясь ногами на пол. — Ты ведь взрослый мальчик, Сяо, — он качает головой. — Как не тактично, Барбатос, — тот улыбается, сбрасывая мокрую одежду. Нагло подойдя к Венти впритык, Сяо обнял его за талию и поцеловал в мочку уха. — Почему ты позволяешь мне все это? — Позволяю что? Ты делаешь что-то плохое? — Я делаю то, что считается у вас грехом и проявляю свою симпатию, которая может быть тебе не нужна, — спокойно отвечает, подтираясь щекой и висок Венти. — Если бы это всё мне было не нужно, меня бы здесь уже не было, — он опускает ладонь на порок, накрывая его часть ладонью. — Я плохой сын. Что уж тут поделать. Думаю, Богиня это уже поняла. Я хочу лучше тебя понимать. Хочу это всё осознавать и уметь отвечать тебе. — Почему ты этого хочешь? — Не знаю? Просто хочу? Может, я тоже испытываю симпатию к тебе? — Может? — тихо смеется. — Или ты выпил слишком много вина. — Вино было вкусным. Я бы выпил ещё немного… — он укладывает голову Сяо на плечо. — Отчего-то мне сейчас очень спокойно. — И мне спокойно… Не хочу думать сейчас ни о чем… Да и не могу, кажется, — улыбается, целуя Венти в мокрые волосы. — Да… я тоже. Будто бы всё сейчас стоит на паузе. Такое странное ощущение. Что это? — Алкоголь, оргазм и приятное (?) существо рядом… Не знаю как это назвать. — Да, наверное… а ты как себя ощущаешь? — Так же… Будто я сплю сладким сном. — Если это сон, я бы не хотел просыпаться. Кажется, я ещё никогда такого удовольствия не получал. Даже от пьес или выступлений. Всегда волнительно и приятно, но вот такое «послевкусие» в виде полного спокойствия у меня впервые. — Я рад, что тебе понравилось. Теперь ты понимаешь, о чем говорил Сайно. Захотелось самому себя потрогать как-нибудь? — шепчет. — Понимаю, о чем говорил Сайно, но я вряд ли смогу сделать это один. Когда думаю об этом, то не чувствую ничего. А когда думаю о том, что мы с тобой вместе это сделаем снова, чувствую, как внизу живота немеет. — А что ты почувствуешь, если представишь, что тебя, например, так же коснётся Редо? — Страх. Я не хочу, чтобы ко мне прикасался кто-то, кроме тебя. — Ничего себе, — Сяо обнимает Венти крепче. — Кажется, я тебе и правда нравлюсь. — Ты так решил, потому что я не хочу никого другого? — Не только. Ты меня приревновал, даже сейчас позволяешь мне обнимать себя и целовать… А про поцелуй я вообще молчу, — шепчет, целуя Венти в щеку. — Я не ревновал, — бубнит. — Ну, разве что мне неприятно думать, что ты с кем-то кроме меня… — Да, да, — смеется. — Такой ты милый… — сладко шепчет, прижимаясь к ангелу. — Знаешь что? — Венти поднимает голову и смотрит Алатусу в глаза. Пока вода разбивается об их тела, Архонт осторожно и заботливо убирает волосы с лица Сяо, заправляя их за уши и зачесывая назад. — Что? — спрашивает, влюблённо глядя на Венти. — Теперь точно не отвертишься. Что за синяк? — он ткнул указательным пальцем прямо в бледно-синий след. — Или тут тоже освещение такое? — Блять… — Сяо дёргано поднимает руку, желая скрыть лицо за челкой, но понимает, что уже поздно. — Упал… — Я бы, может, тебе поверил, если б ты сразу так сказал, а не избегал меня два дня, а потом прятал это, будто я тебя ругать буду. — Давай я скажу, что подрался и ты это примешь? — вздыхает. — Ты делаешь только хуже. Я бы и так принял, но теперь мне интересны обстоятельства. — Ох… Почему тебя это волнует? Переживаешь? — Ответишь правду на мой вопрос, а я отвечу на твой. — Тц… Твой лучший друг это был. Разозлился из-за того, что я делал и вот. — Мой лучший друг? Если бы это сделала Фуфу, я бы узнал это по царапинам на твоем лице. Она, как кошка, всего бы тебя исполосовала. Не убедил. — Твой лучший друг из жизни до Селестии. — Тот высокий рыжий мальчик? А как он узнал? — Спросил, а я честно рассказал. — Понятно… Да, я переживаю. — Это было вполне заслуженно, и я его понимаю, уже почти зажили, не нужно волноваться, — улыбается. — Дурак. — Почему это? — Родился таким, — Венти осторожно поцеловал его в подбородок. — Сяо, который со мной честен, мне нравится. «Интересно, чем я заслужил этот приятный сон…» — Кто-то должен поддерживать баланс дураков во вселенной. — Мило. Ой, у меня уже кожа скукожилась… пойдём в комнату? Ты дашь мне что-нибудь? — Да, я приготовил одежду ещё до нашего отдыха, — улыбнулся демон, выключая воду. Потянувшись за новым полотенцем, Сяо укутал Архонта в полотенце от макушки до бёдер и поднял на руки, выходя в комнату. Кровать уже полностью застелена бордовым бельём, а рядом установлены благовония с запахом лаванды. — Поздновато постарались, — усмехается усаживая «куколку» на кровать. — Милое… даже забывается, что я «в плену», аха. — Ты не в плену, — Сяо берет с кресла белую шёлковую пижаму с бельём и присаживается рядом. — Тебя одеть или сам? — Одеть? — он вопросительно смотрит на Сяо. — Это какой-то жест заботы? Или почему ты предлагаешь? У меня есть руки… — Да, это жест заботы, мне приятно заботиться о тебе, — спокойно отвечает. — Тогда с удовольствием его приму. — Мне будет стыдно за это, но, возможно, я влюблён в тебя… — тихо произносит, просовывая тонкие ноги в белье. — А сейчас тебе не стыдно? — шепчет, смотря на Сяо сверху-вниз. — Нет, я пьяный и мне хорошо, — спокойно отвечает, поправляя резинку боксёров на чужом теле, и принимается надевать шелковые белые брюки на тонкие ноги. — Ты ведь несильно пьяный? Так, немного… Или прям очень? Мы, кажется, выпили одинаково? Я чувствую себя смелее обычного, язык развязался и тело более откровенно, но не сказал бы, что прям пьяный. — Аналогично, но из-за моих чувств, мне кажется, что я сплю и, будто бы, все, что я скажу сейчас останется во сне и мне не будет стыдно, — пожимает плечами, целуя Венти в колено. — И что бы ты ещё сказал мне во сне? — Что хочу расцеловать тебя всего, хочу постоянно обнимать и находиться рядом. Хочу, чтобы ты случайно прикасался ко мне и почаще сидел у меня на коленях. — Всё это сделает тебя счастливым? — Да, но если что-то из перечисленного не нравится тебе, то не хочу этого, — одев Венти штаны, он накидывает на него такую же белую рубашку и продевает руки в рукава. — Получается, почетное место у тебя на коленях, которое обычно занимал Редо, теперь моё? — Я бы сказал — ваше, — усмехается. — Не могу отнять у Редо то, что он так любит. — А с Редо у тебя тоже симпатия? — Нет, конечно, у нас, можно сказать, почти родственная любовь, он мне безумно дорог, но как в романтическом плане мы друг друга не интересуем.