Demon

[Мир демонов. Покои Верховного демона.]

За длинным стеклянным столом, украшенным драгоценными камнями, на позолоченном высоком кресле сидит Алатус. Он слегка откинулся на спинку и читает пергамент. Сын Верховного демона одет в чёрную блузу с ажурным бордовым воротником и манжетами. На центре груди сияет большая золотая брошь с перевёрнутой звездой. На одном плече лежит мантия с бордовым бархатом, который пущен по ее контуру. Она закреплена золотыми шнурами, а на левом плече такой же золотой эполет. От него аккуратно спускаются тонкие цепи, украшенные на концах хрусталем. Чёрные брюки. По их бокам бегут бордовые вставки. Высокие чёрные сапоги с золотым контуром. Волосы Сяо убраны в высокий хвост. Он украшен двумя шпильками, с которых свисают бордовые нити и золотые перья. Длинные пальцы украшены чёрными кольцами. Алатус крутит чёрную ручку свободной рукой. Моракс сидит напротив. Весь его образ выдержан в чёрном и золотом цвете. На нем длинная мантия с чёрным мехом на плечах и строгий чёрный костюм с золотыми пуговицами. По мантии спускаются золотые цепи, а волосы распущены и спускаются по плечам. Взгляд ядовито-зеленых глаз проходится по нескольким пунктам контракта. Суммируя с десяток условий, парень поднимает взгляд на своего отца. Пока что, всё, что имелось в виду, но было расписано на несколько листов, можно сократить до двух правил. Первое: никаким образом не подрывать авторитет своего отца в глазах других. То есть, никаких публичных споров, выяснений отношений и прочего, что может принизить Моракса. «Несложно», — Алаус вновь опустив взгляд в текст. Второе — последнее слово всегда за отцом. Будь то переговоры, конференции, публичные приемы или ужины, Сяо ничего не решает, и, как уже было замечено, ничего не говорит против. По сути, он становится «красивым приложением» к своему отцу. «В принципе, я не горел желанием лезть в политику, — он спускается дальше по тексту. — На кой черт мне посещать все эти формальные встречи, если моё слово там не имеет веса? Тц». — «Никаких романтических отношений с не демонами», — он зачитывает вслух. — Верно. Если тебе очень хочется спать с тем ангелом, спи. Можешь спать, с кем хочешь. Но никакой любви, романтики и тем более брака между вами не может. — В войну без твоего приказа не суюсь. Хорошо. Замок без твоего разрешения не покидаю? Почему? — Замок можно покидать без разрешения. Читай внимательней. Мир демонов без моего разрешения не покидаешь, а замок — пожалуйста, но уведомив меня, куда ты ушел, и когда вернешься. — Прошу прощения. Да. Могу я узнать для чего тебе знать, куда я хожу? — Я твой отец. Очевидно, я хочу знать, где ты и с кем. Возможно, в это трудно поверить, но, как и любой родитель, я переживаю за свое чадо. — Серьезно? Как знаешь. Не проблема. Это все или будут какие-то негласные условия? — Негласно могу лишь попросить тебя не ввязываться в конфликты на почве твоего, кхем, друга. Он будет первым ангелом в истории мира, который подобрался так близко к власти. Не ожидай, что демоны примут его. И не ввязывайся ни во что из-за этого. Они имеют право считать этого ангела отбросом. — Я имею право заткнуть их, чтобы это обсуждали не при мне? — Конечно. Этого я запретить тебе не могу. Думаю, это всё. Подписываешь? Взамен, твой ангел получает неприкосновенность, а Аметист будет твоим личным советником. Можешь брать эту парочку с собой на приемы, как свиту. Сегодня на церемонии они будут стоять позади тебя. Сейчас ими занимаются наши швеи. Нельзя, чтобы они показались на торжестве в обносках. Ты можешь публично заявить об их важности сразу после того, как будешь назначен мной Лордом. — Хорошо. Я подписываю, — ручка опускается на пергамент. Сяо оставляет изящную резковатую подпись. — Кровь нужна? — Нет, этого достаточно. И не забывай, чей ты сын, Алатус. Не разбрасывайся кровью просто так. Это касается и твоего ручного зверька. Всегда можно найти парочку ненужных, чтобы позволить ему их поглотить. — Обязательно учту, — демон откладывает ручку. — Что я должен говорить на этой церемонии? — Пока твоих заморышей приводят в нормальный вид, почитай речь, которую тебе подготовили, — забрав договор, Моракс направился на выход. — Оставайся здесь, пока тебя не позовут. Речь на столе. Алатус вздыхает, беря конверт с речью. Он вытаскивает пергамент с печатным текстом и принимается читать. Глаза цепляются за буквы, но сознание совсем не видит слов. «А стоило ли подписывать тот договор… А какой смысл в том, что я наследник. Нормально он тут всеми правит. Зачем я здесь? Чувствую себя каким-то пустым… Что я делал в мире ангелов?» Отложив лист пергамента, Сяо откидывается назад и смотрит в потолок. Торжественная одежда ощущается гораздо тяжелее обычной и стесняет движения, вызывая лёгкий дискомфорт. «Почему мои воспоминания забрали против моей воли? А что если я сейчас делаю шаг, который перечеркнёт мне какой-то путь, выход… Или способ? А если наоборот? Тяжело». Дверь распахнулась, и в сопровождении двух демонов, одетых в черные костюмы и мантии, Алатус направился в зал. Идя по длинному коридору, он слышит голос своего отца и торжественную музыку. Немного тревожно из-за отсутствия Редо и Аметист, но выбора нет, поэтому он продолжает покорно следовать приказу Моракса. Чем ближе они подходят к большой черной двери, тем громче голоса демонов, восторженные возгласы и крики. — Мой сын, единственный лорд этого мира, Алатус, — доносится до Сяо голос Верховного. Дверь распахнулась, и в глаза ударил непривычно яркий свет. Погода сегодня будто располагает к торжеству. Как оказалось, дверь вела не в зал, а на балкон. Сяо сразу заметил, что справа от входа стоят Редо и Аметист. Девушка одета в черные обтягивающие штаны и высокие сапоги. Сверху — черная блуза с ажурным жабо и широкими рукавами. На её хрупкие плечи наброшена мантия с золотыми пуговицами в виде перевернутых звезд. Между собой они соединены золотыми цепочками. Руки девушки скрыты белоснежными перчатками. Запястья, как и раньше, окольцованы кандалами. Её волосы собраны в хвост, по которому бежит тонкая, но аккуратная косичка с вплетенной золотой нитью. На лице — яркий макияж, подчеркивающий глаза. Рядом с ней стоит Редо. Ангел — чуть ли не единственный из всех присутствующих, включая собравшийся под балконом народ, кто одет в светлое. Ему, как сказали швеи, не положено порочить «тёмный благородный цвет». Падший одет в коричневые шорты, в которые заправлена белая блуза, высокие носки, бежевые ботинки, белую мантию в пол. На его мантии нет никаких значков или нашивок. Есть лишь бледно-голубые нити, которыми прошита мантия. Голова прикрыта капюшоном, волосы собраны в хвостик, а на лице — блеклый макияж, которым мастера старались сделать ангела более «никаким». Заметив Аметист и Редо, Алатус облегченно выдохнул. Он вышел на балкон, представ перед своим народом. — Сын мой, Лорд Алатус, я даю тебе слово, — строго говорит Моракс. Прочитанный ранее текст звучит, будто на автопилоте. Сяо рассказывает о планах на будущее, обещает быть достойным и жестким правителем, поддерживать порядок и спокойствие, бороться за сохранность традиций. Он говорит все без эмоций и ни на секунду не задумываясь. Ловя на себе одновременно столько восторженных взглядов, он на секунду даже замолчал. Но лишь на секунду. — Кроме того, хочу представить вам своего личного советника, Аметист, и своего преданного друга, господина Редо, — Алатус закончил свою речь. Вместо аплодисментов, тысячи вопросительных взглядов упали на ангела. — Кто-то хочет сказать что-то против? — холодно спрашивает Моракс, чтобы прервать немую сцену. Никто не скажет. И он отлично это понимает. Аплодисменты, свит и выкрики имени Алатуса всё же разразились в толпе. Какая-то часть церемонии и вовсе прошла мимо Сяо. Он говорил ещё, он отвечал на вопросы, он лично приветствовал каждого из своих ближайших подчиненных. А после — официальный ужин, где Редо и Аметист просто стояли у входа, пока Алатус вновь проходил через формальности: общение, знакомства, обсуждение военных стратегий вместе с отцом и командующими армии. Сколько это все продлилось он даже не понял, но когда вернулся в покои, то просто упал лицом в подушку. — Устал? — Редо осторожно стягивает с его плеч мантию. — Мм… Тяжело быть «красивым приложением». Редо, умойся, они такой глупый макияж тебе сделали, дураки. Лучше бы ничего не делали с твоим лицом. — Да, умоюсь, — перекинув мантию Сяо себе на руку, он отошел к шкафу. — Достать тебе что-то попроще? Или спать тоже нужно «по-богатому»? — Не надо, сюда запрещён вход всем. На удивление, даже отец сюда без предупреждения не придёт, — бубнит в подушку. — Тогда как насчет пижамы? — На твой выбор. Я могу спать и так. Мне даже шевелиться лень. — Будешь спать немытым? Я могу приготовить ванну, милорд. Сяо вздрагивает и поднимает голову, будто собирался принять формальный вид, а потом опустился обратно. — Редо, напугал. От меня так сильно пахнет? — бубнит, не желая двигаться. — Ну, я тебя не обнюхивал, но всё же ложиться в чистую постель после целого дня на ногах… так себе идея, не думаешь? А ещё у тебя на волосах тонна лака, — Редо бросил на постель мягкую шелковую пижаму бордового цвета. — Голову бы тебе помыть. — О нет, дела не закончились на этот день, — ворчит Алатус, сползая с кровати. — Пойдёшь со мной? — Если милорд этого хочет, — приложив ладонь к груди, Редо склоняет голову. — Та хватит тебе, я так поседею от этого «милорд»… — Ладно, ладно, — смеётся. — Я наберу ванну, — он сбрасывает с себя мантию и потирает плечо. — Найдешь что-нибудь мне переодеться? — Подбираем пижамки друг другу, как мило. Найду, конечно. — Мне запретили с тобой флиртовать, — усмехнулся Редо. Попутно сбрасывая с себя одежду, ангел направился в ванную комнату. Он включил воду и присел на дно, пока вода медленно наполняет ванну. Набрав горячей воды в ладони, он принялся смывать макияж, который, по ощущениям, уже пропитался на кожу и стал частью его самого. Алатус быстро подобрал Редо светлую пижаму в бежевых тонах, которую они, как и многие вещи в их общем гардеробе, купили вместе с падшим. Забрав оба комплекта одежды, Сяо заходит в ванную. Демон сбрасывает с себя всю одежду и чуть ли не падает к ангелу в воду. — Почти смыл. Попробуем попросить в следующий раз, чтобы тебя не красили вообще. — Ну, хотя бы в светлом. Черная одежда мне не особо по душе, — он трёт глаза, пытаясь смыть тушь. — Как хорошо, что ты не можешь «порочить благородный чёрный цвет», — язвит Алатус. — Ой-ой-ой, как мы заговорили. Развернувшись, Редо ехидно улыбнулся и, ухватив Алатуса за рога, макнул его головой в воду. По телу словно пустили ток. На лице Сяо недоумение, шок и все сменяется «каменным» выражением. Вынырнув, он кладет руки на рога и жалобно стонет: — Только не рожки, что за жестокий падший… — Зато мы проверили, что твой лак снимается хорошо. Чтобы промыть волосы Исы, ей пришлось сменять облик туда-обратно. А с тобой, как с сокровищем, аккуратно, — ангел убирает прилипшие Сяо на лицо волосы. — И как после такого скулежа удержаться от того, чтобы не погладить твои рожки? — Нежнее надо с рожками. Я нажалуюсь на тебя отцу, — якобы обиженно скулит Сяо. — Прошу меня простить, милорд, — приподнявшись, Редо мягко поцеловал один, а потом второй рог. — Я был достаточно нежен? Открыв глаза, которые машинально закрылись от такого нежного касания к чувствительному месту, Сяо вздыхает. — Редо, у меня на секс сегодня сил нет, зачем ты это делаешь, — усмехается. — Я ведь не намекаю тебе на секс, — он пожимает плечами. — Но если вдруг захочешь, я могу всё сделать сам, — подмигнул. — Касания к рожкам это опасно. Они почти напрямую связаны с возбуждением, — бубнит. — Прости, я не хотел. И ничего такого не имел в виду, — вздыхает. Усевшись за спиной Сяо, он положил ладони на плечи демона и потянул его на себя, заставляя того лечь на воду. — Промою твои волосы. — Да я тоже шучу, не будь таким серьёзным, — Сяо с удовольствием расслабляется в чужих руках. — Тебе нравится мыть мне волосы? — Мне нравится за тобой ухаживать. А ещё мне не хватает тактильности. Тебя это напрягает? — Совсем не напрягает. Тебе мало обнимашек со мной? — Мало. Я все еще не могу принять, что мы правда сбежали. Ощущение, будто это затяжной сон. — Тогда мой счастливый сон будто потихоньку становится кошмаром. Зачем я отцу тут. Как какая-то статуя ходил с ним, типа я тоже участвую. Воспоминаний нет, сам ничего не могу, ну. Значит буду просто лежать здесь с тобой в обнимашках. — Думаю, твой отец пока просто присматривается. — Только меня не спрашивали, надо ли мне это все. Я хочу свою память. Но пошёл я лесом. — Я могу рассказать тебе что-то из прошлого… но, насколько ты знаешь, моя память тоже частично отсутствует. — Расскажи, каким было мое окружение в Академии… Оно было вообще, ахах? — Да. У тебя были… ой, кстати… наверное, я мог бы попробовать связаться с твоими друзьями? Или это нельзя делать? — Давай свяжемся…? Речи о том, что ты не можешь с кем-то связаться не было, формально, мы ничего не нарушаем ведь? — Попробуем. Прямо из ванной? — Нет, когда вернёмся и хотя бы оденемся, — усмехается. — А с кем ты хочешь связаться? — Попробуем с Сайно. Это твой лучший друг… был. Вы в одной комнате жили, а его фамильяр постоянно ел мою лозу, — Редо омывает волосы Алатуса и втирает приятно пахнущее масло. — Сайно, значит… А как выглядит? Он человек? — прикрыв глаза, спрашивает Сяо. — Когда мы виделись в последний раз, он находился на этапе превращения из человека в полудемона. У него были белые лисьи уши, пушистый белый хвост. Смуглая кожа, пламенные глаза. А ещё он шутил тупые шутки из области «кто самый тупой?» — «угол в 179 градусов». — Хорош. А что значит перевоплощение? Его избрал себе демон? — Да. Его фамильяр выбрал его себе, как пару. В порыве активного спаривания, он его пометил меткой демона, — ангел разглаживает волосы Сяо и закручивает, чтобы убрать воду. — Думаю, с волосами готово. Потереть тебе спинку? — он закалывает волосы у Сяо на макушке. — Делай со мной все, что хочешь, — спокойно отвечает. — Так и не понял могу ли я так, я ведь не чистокровный демон всё-таки, хоть здесь это почти не ощущается. — Можно спросить у твоего отца, но не думаю, что он одобрит, — ангел вспенивает гель для душа и осторожно проводит мочалкой по чужим плечам. — «Я не могу выбрать себе пару не из демонов», — цитирует Алатус. — Глупость какая-то. — Будто в мире демонов бывают другие существа. — Действительно? — усмехается, смотря на Редо. — Ну, не думаю, что ты рассматривал меня в подобном ключе. А кроме меня здесь все демоны. Ну, либо ангелы, которых используют, как еду или игрушки для плотских утех. — Вообще не могу думать о каких-то отношениях. У меня в голове такого куска жизни нет, какие отношения… — Понимаю. Тем более этот пункт бессмысленный, — пожимает плечами. — Хм… а что ты скажешь им? Имею в виду, своим друзьям? Думаю, я смогу связаться с ними через свою лозу. Но лишь голосом. — Без понятия… Я же не знаю… Не помню этих людей или демонов… Может они уже и забыли про меня, сколько там лет прошло в человеческом мире, пока я в темнице был? — вздыхает Сяо. — У меня плохо с этим, но, судя по календарю, где-то четыре? Или всё же три. Точно не менее трёх ты провел в темнице, но сколько еще ушло у нас на то, чтобы попасть в Селестию, я затрудняюсь сказать. — Оу, звучит не долго. Хотя не знаю, как люди это воспринимают. Хотят ли они вообще услышать меня? Без понятия. — Поменьше, чем в мире ангелов и демонов, конечно, — Редо поливает чужие плечи из ковша. Вздохнув, ангел осторожно обнял Сяо со спины, уложив голову на плечо. — Боишься связываться с ними? — Думаю, что да. Вдруг окажется, что никто не ждёт. Зачем мне эта надежда, аха… — Хочешь я свяжусь с ними сам и спрошу? — Ахах. Давай… Но страшновато. — Думаю, в ванной мы закончили? — он трется носом о шею Сяо. — Вернемся на кроватку? — Пойдём… — с тяжёлым выдохом, Сяо нехотя выбирается из чужих объятий и берет большое полотенце, протягивая его другу. — Держи. — Сосисочная вечеринка отменяется? — смеется. Приняв полотенце, он наспех вытирается и надевает пижаму. Бегло промокнув волосы, он потрусил головой, отчего пряди небрежно разлетелись во все стороны и упали на лицо. Ангел ладонью убрал челку назад и, шаркая комнатными тапочками по полу направился в комнату. Весь сегодняшний день он ходил за Сяо, как ещё один «экспонат», так что устал не меньше. Аметист уже спит, устроившись на своей подушке в облике паука под кроватью Алатуса. По возвращении в комнату, Редо обессилено упал в чужую постель и поднял руку вверх. По предплечью побежала зеленая лоза. Она выглядит живой и мягкой, совсем без шипов и листьев, и издалека более похожа на змею. Лоза обвивает запястье, и Редо подносит её к губам и шепчет, взывая к Сайно. Управлять природой — особая сила, которой Велиал был наделен до падения. И сейчас, хоть его сила отчасти изменилась, он всё же может взывать к живому, чтобы получать и передавать информацию. Пусть в мире ангелов подобное ему более практически не подвластно, в мире людей всё иначе. — Сайно… — шепотом зовёт его Редо, поднеся лозу к губам. «Если там, где он, есть живая природа или моя старая лоза, то он услышит».

***

[Мир людей. Северная передовая линия фронта. Лагерь солдат.]

Товарищи спят. Сайно отлично слышит дыхание каждого существа из каждой палатки. Слышит шаги Альбедо, который патрулирует лагерь. Тигнари лежит в образе маленького фенека на коленях Сайно. Он свернулся калачиком и мирно уснул. Полудемон гладит лиса, смотря куда-то в пустоту перед собой. — Сайно… — слышится знакомый голос и уши юноши дрогнули. «Показалось? Что это? Голос, как у Альбедо, но он не шёл от Альбедо… Меня глючит?» — Сайно… — слышится снова и зрачки хвостатого расширяются. — Кто это…? — шепчет Сайно, пытаясь убедить себя, что ему кажется. — Ого, живой? — в знакомом голосе звучат нотки удивления. — Найди ближайшее живое растение, чтобы слышать меня лучше. — Я нормально тебя слышу… — недоуменно отвечает. — Рядом со мной футляр с живой розой. Моя шиза с недосыпа, ты откуда? — Из мира демонов к тебе стучусь, — смеется. — Я удивительно рад тебя слышать. Не узнаешь? — Если ты не Альбедо, то ты его братик. Прикольная шиза, — легко отвечает Сайно и молчит несколько секунд. — Погоди, что?!!! Редо, мать твою это ты?!!! — Про мать было лишнее, — смеется. — Не шуми, у вас там так тихо. Спите, да? — Блять?! Редо?!!! — шепчет Сайно, аккуратно перекладывая Тигнари на спальник. Сайно хватает розу и тихо выбегает на несколько метров от палатки. — Редо, Редо, Редо… Черт, правда Редо… Какой мир демонов?!!! Ты где?!!! Я сейчас Альбедо позову, подожди! — Тише, не суетись… и… мне нечего ему сказать… — ангел вздыхает. — Понятия не имею, как разговаривать с ним после того, что я вот так пропал. Должно быть, он очень обижен, и не особо будет рад меня слышать. — Ты придурок, Редо, он будет рад, но потом прибьёт тебя, да. Ты знаешь где Сяо?! Редо, он отдал Венти агат, ангелы говорили про агат!!! — сумбурно рассказывает Сайно, не в силах успокоить свой быстро-быстро виляющий хвост. — Венти? А кто это? — Стой… В смысле…? Ну… Наш Венти… Твой названный папа, а Сяочка мама, — улыбается, быстро идя к Альбедо. — Почему ты не помнишь? Ты ведь не человек, чтобы забыть… — Возможно, эти воспоминания мне стерли. Я узнал, что Сяо ничего не помнит, поэтому попросил Моракса стереть мне из памяти что-то… чтобы не лгать Сяо. Наверное, Венти — это то, что Моракс стер из моих воспоминаний, — шепотом проговаривает Редо. — Из важного: Сяо жив, я тоже. Мы столько времени не выходили на связь, потому что были в верхнем мире. — Подожди… Сяо не помнит? Почему…? Как… Как так получилось… Жив… Я рад… — наконец силуэт капитана показался у одного из деревьев. — Альбедо!!! Здесь Редо!!! — Что?! Где?! Он в порядке?! — алхимик тут же бросился к Сайно. — Где?! — Я… я тут… — вполголоса отвечает ангел, и взгляд капитана падает на кулон с цветком. — Ты… ты в порядке, Редо? — Угу. — Тебя там не обижают? — Нет… прости, что я… эм… в общем… — Обещаю тебе самый вкусный какао с зефиром при встрече, — алхимик мягко и искренне улыбается, впервые за эти годы проявив эмоции. — М… угу… — Кхем, расскажешь, как ты? Тебе удалось найти Сяо? Как он? — Да-да… Сяо в порядке. Мы с Аметист вытащили его из темницы и вернули в мир демонов. Думаю, из-за того кулона он ничего не помнит… но он все тот же Сяо. Повзрослел разве что. — Нас он не помнит…? — с печальной, но улыбкой, Сайно смотрит то на цветок, то на Альбедо. — Мне жаль, но… нет. Он не помнит вообще ничего, кроме детства в мире демонов. Думаю, тот кулон, что когда-то дал ему один суккуб, сработал таким образом, что он все забыл. Но его сила полностью пробудилась. У него теперь всегда зеленые глаза, бордовые волосы, когти, зубы и рожки. — Рожки… Хотел бы я потрогать их… А где он? Он нормально кушает? Скажи ему, что весь его отряд его любит, что он дурак, что пошёл один, что ему мы тоже воспоминания вернём!!! — кричит, не понимая что делать с этими эмоциями. — Сяо… — Сайно слышит тихий шепот Редо. — Ты слышал? Хочешь попробовать что-то сказать? Уверен, хвост белого лиса завиляет как пропеллер, если он твой голос услышит. — Сяо там… — Альбедо облегченно вздыхает. — Вы всё-таки смогли… — Ммм… Сайно? Я не помню вас… Но Редо говорит, что вы были очень значимыми для меня, — неловко начинает Алатус. — Я тут важная шишка, не могу покидать этот мир без разрешения отца, но… Я в порядке? Если это вас обрадует, конечно. — Сяо… Сяочка… Сяо, блять… — хвост Сайно виляет так, что пояснице становится немного больно. — Сяо, все будет хорошо, слышишь?! Ты сделал все, что хотел! Все вернётся! При встрече я потрогаю твои рожки, дурак!!! — Ладно…? — слегка усмехается Сяо. — Смеется… Так давно не слышал тебя… — Сайно шмыгает носом. — Все наши живы! Не все рядом, но живы! Мы все друг друга любим, Сяо! И Венти вернётся!!! — кричит юноша. — Здравствуй, Алатус, — мягко проговаривает Альбедо. — Рад слышать, что ты в порядке. Позаботься о Редо, пожалуйста. Этот дурак сам о себе заботиться не может… он только о других может. — Тц, Бедо, — фыркает Редо. — Его любимая еда — это сладкий какао с зефиром. Эта еда делает его счастливей. — Ну, Бедо… — простанывает ангел. — А ещё ему очень нужны обнимашки. Очень много обнимашек. — Тц, Сайно, ударь его, пожалуйста, — шипит Редо. — Но это розочка, ее бить нельзя, — счастливо смеется Сайно. — Сяо, не переживай ни о чем, делай то, что требуется от тебя сейчас, все вернётся, ты все обязательно вспомнишь… — Обнимашки, я уже понял, — усмехается Сяо. — Какао с зефиром. Организуем. Здесь не очень любят ангелов, но я за ним присматриваю, не беспокойся. — Сяо, я тебя люблю! И Нари, и Казу, и рыжий со Скаром, все! — Какое облегчение, что вы в порядке, — алхимик шумно выдохнул. — А вы как? Вы хотя бы не на «передке»? — Ну… — Глупый вопрос, — Редо вздыхает. — Вы там только живите, ладно? — Позитивно, — Альбедо смеётся. — Сайно, ты звучишь очень заботливо, присматриваешь там за всеми? — неуверенно спрашивает демон. — Да, Сяочка, да, не всех вижу, но за ними присматривает Казу, все хорошо, Сяо, все хорошо! Редо, я тебя тоже люблю!!! — Сайно, как твой хвост? — смеется ангел. — Молчать! И Ису за нас обнимите, я ее тоже люблю!!! — Он забавный, думаю с ним тяжело было не подружиться, — шепчет Сяо падшему. — Я все слышу!!! — Сайно, а шутку родишь? — Эй, Редо, ты же не всех демонов кушаешь, ты же повкуснее выбираешь, да? Потому что ты привеРедо. — … — Альбедо слабо усмехнулся, но лишь из-за того, что был рад наконец услышать шутку от Сайно. — Ну, я ведь говорил, — ангел смеётся. — Он прекрасен. — Сайно, ты гений, — усмехается Сяо. — Ты всегда ценил мои шутки, милый Сяочка, обожаю тебя, Сяо! Да хватит бить меня, хвост!!! — Ты там главное как на вертолете не взлети со своим хвостом. — А ты не завидуй. Хотя за ним так тяжело ухаживать, я к когтям до сих пор не привык, бедный Нари, — возмущается Сайно, будто никто ничего не забыл и не было этих четырех лет. — Если ты потрогаешь мои рожки, я хочу потрогать твой хвост, — улыбается Сяо. — Договорились!!! — А мне, значит, рожки трогать нельзя. Ну-ну, — фыркнул ангел. — Вот такой ты, значит, Сяо. С гнильцой. — Да ты их и без спроса трогаешь, привередо, — хмыкает, наклоняя голову вперёд. — Сяо милашка. Редо, эта розочка, через которую мы говорим, всегда с нами, это амулет Нари, так что — да, — неловко улыбается. — Связывайтесь ещё!!! — Вы тоже. Я отправлю к вам лозу. Вы на передке где? — На севере, — Альбедо вздыхает. — Не помню уже, когда дома был. Ну, или где там… — Понял. Когда лоза до вас доберется, сможете через нее со мной связаться. Просто позовите, и я услышу. — Будем ждать!!! Альбедо, заберёшь лозу себе. Я твоей улыбки сколько времени не видел? Хех… Они в порядке… — улыбается. — Я вас люблю!!! — кричит розе. — Ты уже всех вокруг разбудил, — алхимик качает головой. — Твои товарищи ведь устали, Сайно. Да и Сяо, думаю, тоже. Хотелось бы, чтобы его услышали все, ведь и Казу, и Нари скучают. Но не стоит наваливаться на него вот так. — Сяо и правда устал, — Редо улыбается. — Мы тогда спать пойдём, да? — он неуверенно обращается к Алатусу. — Простите, это не я, это хвост кричит. Эй! Мы ждём лозу! И с вами поболтают все! Идите отдыхать! — Спасибо, Сайно, — улыбается Сяо, кивнув падшему. — Спокойной ночи, малыши. — Спокойной ночи, Редо… — с тихим вздохом полным облегчения отвечает Альбедо. — Сладких снов, Сяо. — Я вас люблю, — прошептал падший прежде, чем разорвал связь между своей лозой и цветком Сайно. Несколько секунд Сайно молчит, глядя на кулон с живой розой. Его хвост все так же быстро виляет. Он медленно поднимает взгляд на Альбедо, широко улыбаясь. — Живые… — Живые… — мужчина искренне улыбается в ответ. Еще несколько секунд колебания, и Альбедо всё же сдался. Поддаваясь эмоциям, он крепко обнял Сайно, прижав того к себе. — У Редо получилось вытащить его… и они оба живы… — Меня то ты чего обнимаешь, — шепчет, крепко обнимая в ответ. — Отдал агат и все забыл? Дурак… — А ты меня чего? — смеется, ни на секунду не послабляя объятий. — Главное, что отдал агат… надеюсь, Венти тоже справится. — Помолчи, — шмыгает носом. — Утром всех обрадую… — Какой милаш, — Альбедо обнял его крепче и впервые за всё время положил ладонь ему межу ушей. — Молчу, да… я бы и сам носом шмыгал. — Ого, а хвост хочешь потрогать? — смеется, чтобы отвлечься от нахлынувших эмоций. — Если поймаешь, конечно. Основание не трогай, укушу. — Пропеллер твой? Да его фиг словишь, — смеется. — Значит потом потрогаешь, — уши Сайно опускаются вниз. — Вот бы встретиться с ними лично… — Уверен, это лишь вопрос времени, — алхимик осторожно гладит его по прижатым ушам. — Мы столько лет ждали. Подождем ещё немного. — Я бы сказал, что теперь и умирать можно, но нельзя. Осталось дождаться Вентика… И чтобы рыжий о нем вспомнил… — Сайно, если вдруг со мной что-то случится, я могу рассчитывать на тебя, как на лидера? — Ты куда собрался? — Думаешь, это общение сойдет им с рук? — он разрывает объятия. — Просто подумал, что демоны могут не одобрить подобное. — Это же Сяо и Редо. И Иса присматривает. Если и будет что-то, они справятся. И если им что-то и будет, то при чем здесь ты? — Смотри шире, Сайно. Они ведь давно зуб на меня точат. А тут повод появится. Чтобы на Редо давить. К тому же я сказал «если». — У нас ангелы, вряд ли просто так сунуться. И вообще, не отдам тебя им, тебе ещё с Редо какао пить, — ворчит, распушая шерсть. — Ути-пути, какие мы злые, — он вновь чешет белое ушко. — А рычать будешь? — Чесать ухо, когда я злюсь — запрещённый приём. Не хочу ничего слышать про то, что с тобой что-то случится. Иди спать, моя очередь патрулировать. — Нари к тебе прислать? — Пусть спит, он устал за сегодня. — Тогда Беннет или Чун Юнь, выбирай. Ангелы не спят оба. А одного я тебя не оставлю. — Почему это? — Слишком тебя люблю, чтобы позволить тебе здесь скучать. — Что за прилив любви? Редо вернул тебе твою любовную чакру? Тогда Беннета, Чун Юнь жутковатый, — шепчет. — Редо подарил мне смысл жизни, — улыбается. — Снова, — он вновь крепко обнял Сайно. — Всё обязательно будет хорошо. Кхем, — отстранившись, он тут же повернулся к Матре спиной. — Оставайся тут, отправлю к тебе Беннета. — Жду… — с улыбкой Сайно смотрит в спину мужчины. «Как расчувствовался… Мило… Не знаю почему вы связались с нами сейчас, но спасибо…»

***

[Мир ангелов. Главная площадь около административного здания Селестии]

Сегодняшняя делегация со стороны людей была скорее формальностью. Демоны проигнорировали просьбу людей о помощи, в то время как ангелы оказали достаточную поддержку, чтобы удержать линию фронта. Нёвиллет прибыл в сопровождении Ризли, чтобы лично поблагодарить Архонтов за помощь. Эта встреча была ни чем иным, как просто совместным ужином. Сидеть за одним столом с богами оказалось немного неловко, но и отказать Нёвиллет не мог. После ужина ему предложили ещё раз прогуляться по местным пейзажам, ведь иной шанс появится уж точно не скоро. Покинув здание администрации, Нёвиллет поправил синюю мантию, надетую поверх строгого костюма, и ступил на светлую плитку на главной площади. Здесь светло и спокойно настолько, что тяжело представить, где и в каких условиях сейчас находятся солдаты. — Некогда гулять, — мужчина направился к печати по центру площади. — Ризли, уходим. — Простите! — доносится до него знакомый звонкий голос. Мужчина обернулся — к нему навстречу выскочил Архонт. Он одет в белоснежный топ, шорты и чулок на одной ноге. Тело прикрыто мантией с золотыми нитями. — Прошу прощения! — добежав до Нёвиллета и Ризли, Архонт мягко улыбнулся. — Господин старший эспер и его спутник, могу я пригласить Вас немного прогуляться? — Не смею отказывать самому Архонту, — кивает Нёвиллет. — Ризли, задержимся немного. — Господин Архонт, сочтём это за честь. — Благодарю, — кивает. — Позволите тогда переместить нас в одно укромное место? Те пейзажи поистине прекрасны. Архонт протягивает руки к людям. — Конечно. Не смея спорить оба мужчины кладут свои руки на ладони Барбатоса. Через секунду они оказались во фруктовом саду. Ветер здесь тёплый и пахнет цветами, высокая трава обвивает ноги и щекочет Архонту щиколотки. Барбатос ступает медленными шагами, приближаясь к речке с кристально чистой водой. — Иногда я прихожу сюда, чтобы посидеть наедине со своими мыслями, — обернувшись, он улыбается, смотря в глаза Нёвиллета. — Как Вы находите это место, господа из мира людей? — Выглядит так спокойно, будто это сон, — отвечает Нёвиллет. — Господин Архонт, не сочтите за наглость, неблагодарность и высокомерие, но у нас не так много времени на прогулки. Простите. Вы что-то хотели? Ризли лишь идет следом, он почти всегда молчит, по просьбе Невиллета, ведь, по его же словам, не может вести себя слишком учтиво. — И вправду наглость, — он усмехнулся. — Ну, с моей стороны наглость. Тогда перейду к делу, да. Господин Ризли, — взгляд бирюзовых глаз перемещается на мужчину, что обычно молчит, сопровождая Нёвиллета, — мы с Вами ранее нигде не встречались? — Хм? В прошлую делегацию, Вы были с другими Архонтами, — спокойно отвечает. — Ясно. Господин Нёвиллет, а с Вами? Надеюсь, Вы понимаете мой вопрос чуть лучше, чем господин Ризли. — А насколько откровенным я могу быть, чтобы не подвергнуть себя опасности? — улыбается мужчина. — Этот разговор останется между нами. — Для чего это Вам, господин Архонт? — Я так понимаю, это значит «да», — он усмехнулся. — Хорошо. Я так и думал. Тогда другой вопрос, вы что-нибудь знаете про камень под названием «багровый агат»? Можете мне рассказать? Можно ли его обмануть? Можно ли через него вводить в смятение и прочее? — Хм… Значит Агат все же у вас, я правильно понимаю? — Верно. Он у меня. Расскажите, что вам известно о нём. И вообще о том, что происходит. Что это за воспоминания? Могут ли они быть фальшивыми? — Значит, у него получилось, — вздыхает. — Не могут. Этот камень хранит воспоминания. И он показывает их владельцам. Никак иначе камень не работает. Он не может обмануть. Если воспоминания не ваши, для Вас этот камень будет просто камнем. — Но… быть не может… — он отшатнулся назад. — Тогда… этот демон… Вы его знаете, да? Кто он и почему он пришел ко мне с этим камнем? — А как же порок? Разве Вы можете спрашивать подобное, господин? — Не могу. Но спрашиваю. Вам порок не грозит, так что можете не волноваться. — Что ж. Думаю, вы знаете о моей природе. А это значит, что на меня магия ангелов не подействовала. Ризли тоже не совсем человек, потому что мне нужен был проводник с такой же необычной магией. Так вот. Мы оба помним. Вы были нашим учеником в Академии. А тот мальчик, демон, что отдал тебе камень, был Вам близок. Вы заключили ваши воспоминания в камне, потому что готовились к тому, что тебя заберут сюда и сотрут твою память. Как Вам эта информация? — Нёвиллет смотрит на бывшего студента. Шумно выдохнув, Архонт приложит ладони к своей груди. Слишком больно и неприятно, но он не понимает, что именно заставляет его чувствовать эту боль. — Значит, ангелы правда растят себе подобных среди людей? Где мои родители? Кто они? Почему я учился у вас в академии? — Да. И когда те начинают пробуждаться, ангелы забирают своих и стирают все, что у них было, чтобы они «появились» как чистый лист здесь. Твои родители были не самыми приятными в нашей Академии. У тебя был брат, но он погиб из-за эспера, который плохо с ним обращался. Твои родители сильные и хотели того же от тебя. Тебя отправили к нам, потому что ты должен был «не позорить» семью. Ты ужасно боялся эсперов из-за случившегося с братом. Ты был жрецом, но когда вы попали с тем демоном в один отряд, у вас зародились тёплые чувства. В итоге ты стал его проводником и любимым. — Ты был прилежным учеником, но и проблем создавал, как и весь ваш чудесный отряд, — усмехается Ризли. — … — опустив голову, он роняет взгляд в землю. — Господин старший эспер… что значит «быть любимым»? — Просто Невиллет. Я был твоим директором. Быть любимым… Хм. Значит, что у тебя есть тот, кто всегда будет на твоей стороне. Всегда примет, успокоит, обнимет. Быть любимым это прекрасно, ты знаешь, что точно нужен этому существу. Как-то так я это ощущаю, думаю. — Это, как дружба? Близкая дружба? — Это даже ближе, я думаю. Это очень близкая дружба с поцелуями, мурашками и плотскими утехами, — усмехается. — Есть ли ещё что-то, что мне нужно знать? — чуть морщась от боли, он прикрывает себя мантией получше. — Думаю, вам хватит, господин, если вам будет что-то интересно, всегда можно спросить у того, кто не ангел, но и не человек, — улыбается. — Хотя, может, вам что-то интересно о том демоне? «Не ангел и не человек… — мысленно повторяет Венти. — Намекает на Двалина?» — То есть… то есть он тоже знает… — Архонт шумно выдохнул. Стараясь сохранить внешнее спокойствие, он попытался выровнять и дыхание, но вместо этого проронил едва слышный болезненный стон. — Нет… нет, он сказал бы, — мотнув головой, Барбатос вновь поднял взгляд на Нёвиллета. — Господин старший эспер, расскажите мне, каким был тот демон? — Спокойно. Если он будет слишком неосторожным, то это может привести к тому, что он не сможет быть рядом с вами. А тот демон — очень милый юноша, на самом деле. Сильный, но неуверенный. Благодаря дружбе и любви он на глазах становился сильнее и уверенней в себе. Он был готов на все ради своей любви и друзей. Буквально. Он не был полноценным демоном, но ушёл вместе с падшим в нижний мир для вас. Но это… Это пусть вам расскажет агат. Ваши друзья скучают по вам, Барбатос. — Мне… мне нужно переварить эту информацию. Тогда, ещё один вопрос… думаю, последний, потому что мне нужно немного прийти в себя. Хм. Скажите, Вы не знаете, какие именно воспоминания там записаны? Может, есть предположения? Хотя бы в каком направлении искать… какие-то ситуации, атмосфера, может… хоть что-нибудь. — Знаю не все, но многое, за вашим отрядом был нужен глаз да глаз. А ещё знаю то, что вы пытались скрыть. Вы вырастили яблоню в осквернённых землях. На Хэллоуин вы умудрились заключить контракт. Твой костюм содержал юбку. Вы вместе готовили. Знаю, что вы много упражнялись с зарядкой для эспер/проводник. Кажется, ты будто заряжался от его осквернённых рук. Извини, что я на «ты» кстати, — усмехается. — Для агата ведь нужны аналогичные ситуации. Вы участвовали в турнире эсперов. Вы были в холодных снежных горах с палаткой и с вашей подругой демоном Аметист. Знаю, что она присматривала за твоим братом, пока он ждал перерождения в мире демонов. Что-то ещё? Барбатос стоит, потупив взгляд в землю. В голове совсем не укладывается то, что говорит Нёвиллет, но и ощущения того, что он лжет, тоже нет. Ни единого воспоминания или эмоции его слова не вызывают, лишь боль от того, как порок медленно распространяется по телу. Архонт не видит, но чувствует, что фиолетовое пятно, что раньше он легко прятал под резинкой шорт, поднялось выше к его неприкрытой одеждой талии. Остается прятаться за мантией, но всегда так не получится. «Они подрывают мою веру в Богиню… — стеклянные глаза поднимаются на эспера. — Двалин мне тоже лжет…? Получается… все лгут…? А если Фурина права, и это тот демон пытается совратить меня? Может ли быть, что эти люди с ним заодно?» — Нёвиллет, скажите обо мне что-то, что могу знать только я. Если мы были с Вами знакомы ранее. Если все ваши слова правда, должно быть что-то, что Вы знаете обо мне, но чего не знают «простые смертные». — Я знаю, что у тебя было слабое сердце. Как оно сейчас? — …. «Этого даже Фуфу не знает… может, Богиня просто проверяет меня? Хотя, почему сейчас… камень пролежал у меня столько лун». — Господин Нёвиллет, я вижу, что Вы не лжете. Я хочу отблагодарить Вас за Вашу искренность и прямоту. В Вашем мире идёт война, поэтому, думаю, иметь в личных союзниках Архонта Вам не помешает. Как думаете? — А что скажут другие? Вы вроде как юный Архонт и Вам даже слово не дают. Не подумайте, я не сомневаюсь в вашей силе, я сомневаюсь в ваших коллегах. Но, конечно, помощь Архонта очень сильно помогла бы нам. — Я остаюсь единственным сосудом, который может принять и унаследовать силу Богини. Думаю, хоть официально я слова и не имею, но найти способ оказать Вам помощь я смогу. — Не смеем отказываться от любой помощи, господин Архонт, — улыбается. — Тогда… Не задерживаю более. Если надумаете попросить что-то конкретное, то я открыт к Вашему запросу. — Будем знать, благодарю вас. И, пожалуйста, передайте мои извинения Двалину, — улыбается мужчина и уходит вместе со своим сопровождающим. Чтобы сократить людям путь, Архонт телепортировал их на главную площадь, а сам остался в саду. Он присел на краю реки и опустил ноги в воду, надеясь, что прохлада поможет ему прийти в себя. Несколько долгих минут абсолютной тишины он сидит неподвижно, смотря на промокший чулок на ноге. Архонт чувствует, как порок распространился и на его спину тоже. Боль кажется невыносимой, и будь его воля, он бы закричал, но нет. Он просто сидит, подобный красивой фарфоровой кукле, и смотрит в пустоту. «Двалин лжет мне… — вздыхает. — Мой самый близкий друг. Должно быть, у него есть причина молчать. Я не могу впутывать его в это, иначе он может пострадать. Раз он ничего не говорит, значит так нужно». Стоит подумать о том, чтобы забросить попытки узнать прошлое, боль сразу отступает. Но это вызывает лишь ещё больший интерес. Почему кто-то так ограничивает его? Кто и на каком основании забрал у него кусок жизни? «Богиня… — Архонт поднимает взгляд вверх. — Это сделали Вы? Скажите мне… расскажите, почему? Может, я приму Вашу позицию… Не молчите…» Но ответа нет и не будет. Сколько бы раз он ни взывал к ней, она никогда не отвечает, будто её и вовсе больше нет, а есть лишь иллюзия, которую продолжают поддерживать другие Архонты. «Все вокруг мне лгут… — его пальцы сжались в кулаках, цепляясь в мягкую траву. — Почему мне все лгут? Получается, я с самого рождения был во лжи? Сначала в том мире, где не знал, кто я, и рос как человек. Потом в этом, где опять ничего не понимаю». Ветра разгулялись подстать настроению Архонта. Небо быстро затянули серые тучи, а после — снова хлынул дождь. Барбатос продолжил сидеть неподвижно, пока его мантия уже пропиталась влагой. Дождь заглушает взмахи чужих крыльев. Фурина опускается рядом с Венти и прикрывает его крылом, словно зонтом. — Ты пропустил ужин… Забыл про него? — тихо спрашивает, изучая чужое лицо. Он поднимает на неё такой же стеклянный взгляд, которым проводил Нёвиллета. — Ангелы ведь не лгут, да, Фуфу? — Верно… Но ангелы… А не… Боги, — шепчет. — А молчание считается ложью? — Ситуативно? Если в ответ на вопрос молчат, то я бы сочла это ложью, — задумывается. — А если просто знает что-то, но не говорит? — Значит есть на то причина, я так думаю. Но тоже ситуативно. Ложь, если кто-то знает, что кто-то другой тебе лжёт и молчит. Думаю, да? Но у всего должна быть причина. — Фуфу… ты же не лжешь мне ни в чем? — Все, что я знаю, знаешь и ты, — задумывается. — Или о чем ты? — Ты точно хочешь знать? Думаю, это последний шанс отступить. — Эй, я уже говорила, что не отступлю. Ты увидел что-то новое? — Узнал. Я узнал много нового… — он откинулся на спину, позволяя тяжелым каплям дождя разбиваться о его лицо. — Вот настолько всё плохо, — откинув мантию, он открыл подруге вид на фиолетовое пятно, что тянется сбоку из-под резинки шорт и до талии. Девушка настолько испугалась, глядя на порок, что ее крылья тут же сложились и исчезли. — Это… Это… Венти… — Хочешь послушать? — Д-давай… — Ангелы растят своих среди людей, а потом просто забирают их в Селестию. Отрывают от семей, друзей, прежней жизни. Стирают воспоминания и вот, ты здесь, чистый лист, созданный Всевышней, аха… ой… — он приложил ладонь к пороку. — Разве не смешно? — У меня… У меня была семья…? — тихо спрашивает, ощущая растущую боль в теле. — Да. Была. И у меня тоже. А ещё… у меня была любовь. — Это… Ты уверен, что это правда…? — Уверен. Точно уверен… Этот демон, что принёс камень. Мы с ним друг друга любили, аха… — О-ого… — по телу пробегает дрожь. — И… И что теперь…? — Не знаю. Но хочу найти его. И я найду. Я сдамся в плен к демонам. — Нет… — тяжело вздыхает девушка. — Я… Я с тобой. — Куда? В плен? — Да! Ты не пойдёшь один! — Глупая. Я не позволю тебе сдаться в плен. — А я тебя не спрашиваю! Я не буду сидеть здесь, пока ты у демонов… — Я обещал одному человеку помочь. Сможешь быть моей помощью? Ты и Двалин. От вас двоих помощи будет куда больше, чем от тех несчастных детей, которых Селестия… ай… Оборвав фразу на полуслове, он тихо зашипел от боли, ощущая, как порок распространяется дальше. — Тшш… Д-давай попробую полечить…? — девушка тут же протягивает руку к пороку, взывая своей магией к воде. — Фуфу… — он поднимает на неё взгляд, полный надежды. — Может, мне стоит пойти к Богине и рассказать о том, что меня беспокоит…? Раз я единственный сосуд, который сможет принять её и унаследовать её силу… может, она выслушает? Или… может, меня правда пытаются смутить и осквернить… — Н-нет… Не надо… А если… Если она сотрёт тебе все снова? — дрожащим голосом, произносит девушка, пытаясь облегчить чужую боль. — Разве я не являюсь её сыном? Неужели кто-то сможет так поступить со своим ребенком? Она смогла бы очистить меня от порока и направить на путь истинный. Дождь все ещё идёт, хоть уже и не такой сильный, но шум тяжелых капель, что разбиваются о листья деревьев, время от времени прерывает голоса. — Я боюсь… Она заберёт твой камень… Она… Она ведь очистила своих детей, — сквозь боль говорит Фурина, — перед тем как отправить их сюда… — Тише, Фуфу… не хватало ещё тебе пасть. — Ещё…? Ты собрался пасть? К-какая помощь нужна…? — Не собирался, — вздыхает. — Мало ли что случится. — У-угу… Венти, что… Что ты хочешь поручить мне…? — Чтобы ты и Двалин помогли людям. Я не силён в военно-политических делах, но вы двое точно сможете помочь миру людей хоть немного сдержать Бездну. — Хочешь, чтобы мы спустились к людям? Даже Двалин? А кто останется рядом с тобой… — А я в это время сдамся демонам. — И что ты будешь делать там? Венти, за тобой выйдут сильные ангелы… Разве в этом риске есть смысл? — она опускает руки, ощущая слабость. — Я не вижу иного способа быстро попасть к ним, кроме как сымитировать ранение и попасть в плен. Демоны не разбираются в нашей природе. Осмотрев меня, они подумают, что я ранен и поражен скверной. Думаю, убедить их в своей слабости я смогу. — Конечно, сможешь… Но разве Архонты не пойдут за тобой? — Думаю, пойдут, но… вряд ли они пойдут просто так, нет? Наверное, надо план и стратегию… да, мы сильные, но численное преимущество остается за демонами. — Ладно… Хорошо, Венти… Но если с тобой что-то случится, я не выдержу этого, — отворачивается. — Фуфу, — Барбатос обнимает её за плечи, уложив голову на плечо. — Сегодня я узнал, что я тебя люблю, — улыбается. — Думаю, это все будет не напрасно. — Не понимаю о чем ты, глупый Архонт, — бубнит девушка. — Когда нам отправится к людям? — Когда я придумаю, как именно попасть к демонам. Я не могу просто покинуть Селестию. — Хоть за Беннетом присмотрю… Пойду туда, куда и он… — вздыхает. — Хорошо… — Фуфу, а почему ты хочешь к Беннету? — Я переживаю за него, он же такой славный мальчик, ну какая война! — Так же, как когда-то переживала за Велиала? — Думаю, да… — Это мило. Ты с ним, как старшая сестра, — улыбается, прижимаясь к девушке сильнее. — А зачем Двалина отправлять…? Он тут нужен… Да и как он пойдёт, зная, что ты решил к демонам уйти… — Чтобы его не обидели. Ему безопасней будет с тобой, чем здесь или со мной. — Х-хорошо…