Demon

За толстой кирпичной серой стеной завывает ветер. Сквозь маленькое окно под самым потолком тюремной камеры едва ли пробивается свет. Судя по шуму и стуку тяжелых капель по железному карнизу, дождь всё ещё идёт. Вот уже сколько времени беспрерывно. На сыром бетонном полу, свернувшись в клубок, спит юноша. Его длинные некогда бордовые волосы (а сейчас — серые из-за грязи и пыли), рассыпались по твердой и жесткой поверхности, что уже успела стать ему кроватью. Из одежды на нём лишь лохмотья и лоскуты какой-то ткани. Похоже, раньше это было мантией, но он не уверен. Сейчас он уже и не вспомнит, в чем был одет, когда попал сюда, кажется, в пижаме, а после ему дали эту мантию, но, может, он что-то путает. При каких обстоятельствах он здесь оказался, он тоже не знает. Вспышка молнии лишь на секунду озарила камеру светом. Кандалы на тонких истощенных запястьях блеснули, и так же быстро вновь стали неразличимы в темноте. Раскат грома в этот раз показался настолько сильным, что даже по стенам пошла вибрация. С неприятным скрипом отворилась дверь темницы. Юноша на полу сразу вздрогнул и попытался вжаться в стену, лишь бы в этот раз его не тронули. Раны на теле не успевают заживать, ссадины не сходят, лицо, кажется, всегда будет припухлым от побоев. И самое страшное — он не понимает, за что? Даже близко не знает ничего из того, что спрашивают существа, раз за разом повторяя пытки, будто бы в этой камере он смог бы из ниоткуда взять нужную им информацию. — Будьте благодарны за еду, отбросы, — уже знакомый холодный грубый голос нарушил тишину в камере, что лишь иногда прерывалась шепотом заключенных и звоном цепей. Рядом с юношей вошедший мужчина в светлой мантии бросил кусок черствого хлеба. Прямо в лужу, что натекла с потолка за время дождя. Перед тем, как уйти, он бросил ещё один кусок хлеба в сокамерника юноши. — Вставай, мусор, — грубо проговаривает мужчина. — Скоро тебя на допрос заберут. Приведи себя в подобающий вид. Дверь с таким же мерзким скрипом закрылась. Лязг цепей проходится по слуху юноши неприятной волной. Холодная бледная кожа покрылась мурашками. Сон был прерван, хоть и не сказать, что это вообще можно было бы назвать сном. Ему кажется, что он не спал целую вечность. Юноша открывает глаза, кислотно-зеленые, немного вытянутые, обрамленные длинными ресницами, и первое, что он видит, — это протянутая рука с кусочком хлеба. Девушка, что сидит с ним в одной камере вот уже целую вечность, со слабой улыбкой дает ему хлеб. Ее волосы, кажется, когда-то были светлыми, а сейчас — такие же серые и грязные, как у него. Ее глаза тускло-голубого цвета. — В-возьми, Девятый, — обращается она к нему. — Твой паёк упал в лужу. А я не съела даже вчерашний. «Девятый» — номер, который юноша использует вместо имени. Девушка тоже своего имени уже и не вспомнит, поэтому к ней он обращается номером «семь». — Если ты долго не будешь есть, будет хуже, — взгляд перемещается на кусок черствого хлеба. — Я съем вчерашний сухарик, — она опускается на колени около юноши. — Давай, завяжу тебе волосы? Совсем спутались. — Проще было бы отрезать… У тебя есть чем завязать…? — Оторвем кусочек от этой тряпки, — она указывает на грязную ткань, в которую укутан юноша. — Хотя бы мешать не будут. — Буду благодарен, — вздыхает, беря хлеб. С улыбкой она присела к нему за спину и принялась собирать длинные тёмные волосы в косу. Местами пряди настолько слиплись, что разобрать их на более мелкие на получается, отчего девушка обреченно вздыхает. — Интересно, сколько мы уже тут? — Давно не ощущаю времени… Мы имён-то своих не помним… Ты помнишь что-то, что было до этого…? — Будто это в прошлой жизни было… я была секретарем у одного из важных демонов… правда, я ничего не знаю из того, что у меня спрашивают… я была просто «принеси-подай», — вздыхает. — А ты…? — Я…? Я не знаю… Кажется, я помню отца и больше ничего… Ни почему я здесь, ни что от меня нужно. Они хотят знать что-то про политику, но я вообще не понимаю, что хотят от меня… — Если твой отец кто-то важный, то, возможно, они издеваются над тобой, чтобы через тебя давить на него? — она завязывает косичку кусочком ткани. — План — то ещё говно. Разве он пришёл за мной? Сколько они уже пытаются давить, — тихо усмехается. — А отец мой — Моракс, знаешь такого? — Верховный демон?! — она немного пятится назад. — Так ты сын самого Верховного?! Почему ты до сих пор здесь… — Как видишь это ни на что не влияет, — пожимает плечами, оборачиваясь на девушку. — Кто знает… — Готово, — она перебросила косичку ему через плечо. — Косо и криво, но хотя бы в глаза не будет лезть. Может, попросить ангелов обрезать их? — Серьезно думаешь, что они это сделают? — смеется, глядя куда-то пустым взглядом. — Спасибо за косу. — Ну… спросить-то можно, — улыбается. — Совсем ведь мешают. А ещё грязные… мало ли, что может в них завестись… болеть будешь, а им потом лечить… — Это будут их проблемы. А тебе твои волосы не мешают…? — Они очень редкие и тонкие, поэтому не мешают. У тебя густые… А как ты сюда попал? — она опустила взгляд на обрывки ткани. — Это похоже на одежду людей. — Не знаю… Но, я пришёл сюда сам. Зачем? Я не помню… — А меня сюда притащили… Темницы в этом мире более сырые и антисанитарные, чем у нас. — Я не видел наших темниц. Но темницы все равно темницы, какие бы они «комфортные» не были. — Справедливо… — поднявшись на ровные ноги, тощие и слабые, что на вид больше напоминают веревочки, она отошла в угол, где со вчерашнего дня лежит сухарик. — Интересно, есть ли способ сбежать отсюда… я так много об этом думала, но так и не смогла придумать ничего полезного. — Ангелы сильны, а мы не знаем, сколько их здесь дежурит, я пытался запомнить их лица, когда они ведут на допрос, но почему-то, я не могу. Интересно, сколько ещё мы здесь пробудем… — Мне угрожали, что сегодня публично казнят, — она пожимает плечами. — Не в первый раз угрожают, конечно… — За что…? — Сказали, что раз я не говорю ничего, и от моего «хозяина» ничего не получается добиться, значит я стану публичной жертвой. Думаю, они хотят просто показать свое превосходство. Либо же это месть. Когда-то в мире демонов ангел был в плену. Его возили в клетке по городам, как зверушку, а горожане могли его бить. — Звучит мерзко… Если ты и правда сегодня умрешь… Тебе не страшно…? — Нет. Я так устала, что смерть — это милосердие с их стороны, — усмехнулась. — А ты… тебе не страшно, что будет дальше? Кажется, в мире идёт масштабная война… — У меня ощущение, что я должен был сделать что-то очень важное. Мне страшно только из-за того, что я могу умереть, так и не узнав этого… — демон поднимает взгляд на металлические прутья решётки. — Что-то важное? Вариантов немного. Раз ты пришел сюда сам, значит… либо пришел к кому-то из «светлых», либо пришел спасти кого-то из «тёмных». Второе это вряд ли, ведь идти в одиночку спасать пленного… глупо. С другой стороны, идти к кому-то из ангелов, будучи демоном… тоже не очень хорошая идея. — Именно… Все знают какие отношения у демонов с ангелами… Зачем я сюда шел…? — спрашивает в пустоту. — Я бы не хотел, чтобы ты умерла, Седьмая. — Теперь мне умирать не так обидно будет, если что, — улыбается. — Ведь есть как минимум один прекрасный демон, который не хотел бы моей смерти. — Дурочка… — вздыхает. — Надеюсь, что эта была просто очередная угроза… — Если мы когда-то отсюда выберемся, хочу миндальное мороженое. Никогда не пробовала. Это что-то из мира людей. Говорят, их продукты на вкус не такие, как наши. Интересно даже. — Я запомню это, — улыбается. — Хотелось бы попробовать его вместе. Отпраздновать освобождение, аха… — Если что, поешь его за меня, хех. Кстати, если вдруг ты сбежишь, то куда направишься? — Обещаю тебе… К отцу. Хоть он и не приходит за мной, он единственный, кого я помню. Может… Может он знает зачем я сюда шел… — Наверное, он просто не может прийти… всё-таки война. Как никогда противный скрип металлической двери прошелся волной мурашек по телу юноши. Всё те же белые одежды, мантия и крылья за спиной. Холодный взгляд светло-золотых глаз падает на девушку. — За мной, демон, — сухо командует ангел. — Угу… — на ватных ногах она направляется к нему. Робкая улыбка и кроткий взгляд — всё, что она успела «сказать» своему другу на прощание. Сегодняшний надзиратель не такой, как обычно. Уходя, она уже знала, что не вернется в камеру. Время идёт. Демон кое-как считает его по капающей с подобия крыши воде. Проходит час, второй. Юноша знает, что допросы, больше похожие на пытки, могут идти очень долго. Но взгляд «седьмой» говорил сам за себя. «Она знала… Она знала, что не вернётся…» Больно. Ужасно больно. На душе пусто, раны болят, а грязная и старая ткань, которая должна быть одеждой, липнет к ним. Она целиком пропитана кровью, которая будто не останавливается никогда. Если какая-то из ран успевает немного затянуться, на теле появляются новые. «Седьмая… Вот почему ты назвала своё последнее желание…» Хочется заплакать, но на это нет сил. Давящая тишина, прерываемая лишь капающей водой, пугает. Будто во всей темнице не осталось больше никого. В ушах звенит. Взгляд цепляется за недоеденный кусок хлеба в углу камеры. «Я ведь даже имени твоего не знаю…» Демоны не могут умереть. Они вернутся туда, где их дом. Но не здесь. От рук ангелов ни один демон не возвращается. «Миндальное мороженое… Седьмая… Я сойду здесь с ума… Смогу ли я исполнить твоё последнее желание…?» В горле стоит ком, который не позволяет спокойно дышать. Раны продолжают кровоточить и болеть, а время неумолимо идёт. Демон не сдвинулся с места, а мельчайшая надежда, что девушка вернётся, гаснет все больше. «Правда, не вернёшься…? Ты… Я ведь… Все, что осталось у меня от тебя это твоя улыбка, эта коса и твой кусочек хлеба… Знаешь, ты сделала плохой выбор… У меня проблемы с памятью, аха… Но… Я очень постараюсь, не забыть тебя… Я правда не хотел, чтобы твоя жизнь закончилась вот так, хоть и не знаю тебя за пределами этой темницы, Седьмая…» Пусто, темно, больно. Истощение берет своё, и парень буквально падает набок, свернувшись калачиком на холодном, мокром полу. «И все же… Что я здесь делаю… Почему так больно, когда я пытаюсь вспомнить, зачем я сюда шел… Я будто… Не успел что-то сделать… Что я не успел сделать…?» Мучительно долгое ожидание, и лишь когда сквозь маленькое окно под потолком он увидел луч солнечного света, осознал — Седьмая больше не вернется. Он в этой сырой и холодной камере остался один. Одетый в грязные обрывки пижамы, исполосованный ранами, измученный бесконечными пытками… но что-то внутри не дает ему впасть в пучину отчаяния. Какое-то незаконченное дело. Безумно важное. Ткань соскользнула с плеча, и юноша ощутил легкую тяжесть на ней. Он поднял голову, чтобы посмотреть, ведь отлично почувствовал, как на него что-то упало с потолка. — Сяо? Сяо? — он слышит в своей голове знакомый девичий голос. Это — не голос Седьмой, не голос ангелов, не голос мамы. Другой, чужой, но такой знакомый. Юноша хмурится и вертит головой по сторонам. «Сяо? — он сводит брови к переносице. — Это моё имя… да… точно… кажется, так меня когда-то звали…» — Сяо, я здесь. Вниз посмотри. Сяо! Юноша послушно опустил взгляд. На клочке ткани на бедре сидит крупный паук с толстыми пушистыми лапками. У него шесть глаз: две пары маленьких, и одна — больших. Все глаза фиолетового цвета. — Мм… Настолько истощён, что не почувствовал присутствие другого демона… — равнодушно произносит. — Ты знаешь меня? — На мне магия, чтобы ангелы не почувствовали, — отвечает девичий голос в голове. — Да, я знаю тебя. И мы пришли тебя отсюда вытащить. — Верно, а то и тебе не поздоровится… Кто такие «вы»? — спокойно спрашивает, ведь знает, что сбежать отсюда невозможно. — Я и Редо. Меня зовут Аметист. Я могу принимать облик девушки, но не буду делать этого сейчас, Редо запретил. Мы твои друзья, Сяо. И мы тебя вытащим. — Аметист…? Редо…? Повторяет, ощущая что-то знакомое. Будто сам голос помнит, как парень произносил эти имена, пока сознание ищет воспоминания в зияющей пустоте. — Если вы мои друзья, то вам стоит уходить отсюда… — Уйдем. Вместе с тобой. За тобой скоро придёт ангел. Он заберет тебя в пыточную. Я спрячусь в твоих волосах и пойду с тобой. Выйти из темницы намного сложнее, чем выйти из пыточной. Тут везде охрана. Поэтому, мы вытащим тебя оттуда. Тебе нужно будет нам подыграть. Некоторое время придётся потерпеть побои или то, что с тобой будут делать. Нам нужно выждать, чтобы надзиратель ослабил бдительность. — Просто очередной допрос, мне и подыгрывать не придётся. Разве тебя не заметят в моих волосах? Это рискованно, лучше не делать так, — пожимает плечами. — Больше некуда. Кроме того, в прошлом, когда твои волосы были гораздо короче, я отлично чувствовала себя в них. А тут, в такой косе, я точно смогу спрятаться. — Она грязная, в пыли, но если ты считаешь, что это сработает, то пожалуйста. Все же, я считаю, что вам не стоит так рисковать. — Мы слишком далеко зашли, чтобы сейчас снова отступить. Это не первая попытка вытащить тебя отсюда, но, как ты можешь понять, предыдущие не увенчались успехом. — Сколько я здесь…? — Если считать по меркам людей (в прошлом, именно эта система исчисления была тебе ближе всех), то ты здесь три года. — Три года, значит… Вроде бы и понимаю, что это много, а вроде как-то… Ладно. Аметист, вы думаете, что ангелы так просто отпустят нас? — все с тем же равнодушием спрашивает демон. — «Просто»? — она удивлённо переспрашивает. — С момента твоего исчезновения не было ни дня, чтобы Редо не думал о том, как вытащить тебя отсюда. Ты себе не представляешь, сколько всего мы перепробовали. Как только проваливался один план, он сразу придумывал другой, мы вместе все подготавливали и пробовали снова. И снова и снова. Все три года. Не могу сказать, что это «просто». — Ого… Правда…? Я думал, что у меня нет никого, кроме так называемого отца. Кажется, что мы и правда хорошие друзья… — с легкой улыбкой отвечает Сяо. — Редо… Ваши имена звучат очень тепло… — Твой отец тоже приложил руку к тому, что происходит сейчас. Мы продвинулись так далеко, потому что они с Редо работали сообща. Твоему отцу нельзя действовать в открытую. Тем более ему нельзя сотрудничать с Редо. В двух словах не объяснить… но у нас впереди ещё есть некоторое время. Я не знаю, получится ли что-то на этот раз. И, если нет, не знаю, через сколько мы увидимся снова. Если ты хочешь узнать что-то о себе, я могу рассказать тебе. Правда, я не так много о тебе знаю. — Ты знаешь зачем я сюда пришёл…? — Знаю, но я не могу тебе сказать. Я дала обет молчания по этому вопросу. Твой отец запретил. — Почему он запретил? Почему я не могу узнать это? Это же… Это же важно… Я чувствую… — Это было его условие, чтобы позволить нам с Редо быть рядом с тобой. Мне жаль. — Я не знаю, что могу спросить… У меня чувство, будто у меня забрали огромный кусок памяти… И я не знаю с какого момента. Аметист, можешь рассказать о моём отце? Какой он? Пока что он мне кажется не самым приятным существом. — Твой отец заботится о демонах, считая каждого из них своим ребенком. А ты — его сын в прямом смысле этого слова. Твоя мама была человеком. К сожалению, я не знаю, жива ли она, и где она. Твой отец тебя любит. Настолько, что готов позволить падшему ангелу оставаться рядом с тобой, потому что вы близкие друзья. Это репутационные потери, и он идёт на них ради тебя. Хммм… я не очень хорошо его знаю. Большую часть своей жизни я провела в углу пустой комнаты заброшенной академии. — Звучит, как обычный любящий отец. Но меня все же тревожит то, что он не позволяет мне вспомнить что-то важное… Почему…? — спрашивает в никуда. — Расскажи о себе… Думаю, сыну верховного демона не стоит верить вот так на слова кому-то, но я чувствую, что знаю тебя. Будто мое тело, голос и все органы чувств помнят тебя, пока голова вспомнить не может. — В прошлом у меня был очень близкий друг. Когда он погиб, я потеряла смысл существования и просто ждала своей смерти в уголке всеми забытых развалин. Ты пришел туда, забрал меня с собой. Вот так мы начали дружбу. Я не так много времени провела вместе с тобой прежде, чем ты пропал. — Я хорошо к тебе относился…? — Очень. Ты спас мне жизнь… — паук чуть поднимается по ноге юноши. — Ты кормил меня со своей ложки. Позволял спать у тебя за пазухой и в волосах. — Звучит мило… А Редо? Какой он…? — Когда мы вытащим тебя, то он будет плакать. Редо очень хороший и добрый. Он отталкивает от себя всех, но тебя не оттолкнул, поэтому ты можешь видеть его и жутким, и милым. У него светлые волосы и изумрудно-голубые глаза. Он очень легкий. Настолько, что не проваливается в снег. Это связано с тем, что он ангел. В прошлом он был влюблен в смертную девушку, за что его изгнали и убили. Он стал падшим ангелом. Его душа должна была вечно скитаться в Бездне, но его вытащила одна женщина-алхимик. Сам Редо одинаково относится ко всем, вне зависимости от происхождения. Отталкивает и отпугивает всех. Тебя только подпустил к себе. Что-то внутри, кажется, болит сильнее, но и одновременно греет истощенную душу. Сяо представляет себе существо, по имени Редо, но не может увидеть его лица. — Чувствую, будто виноват перед вами, что оказался здесь… Простите… И мне стыдно, что вы потратили столько сил и нервов на меня, а я вас даже не помню… Прости… — Тебе не за что извиняться, — паук тянет лапку, будто хочет погладить юношу по голове. — И твоя память — это не твоя вина. Ты очень плохо выглядишь. Мне жаль, что мы заставили тебя долго ждать. — Моя память… Кстати, про мою память… — Сяо поднимает паука дрожащими руками и опускает его себе на макушку. — Что случилось с моей памятью…? — Мы предполагаем два варианта, но не знаем, какой из них верный, и есть ли здесь верный. Первое — ангелы стерли тебе память, но это звучит нелогично. Второе — у тебя с собой был некий артефакт, который запечатывал твою силу. Возможно, причина в нём. — Я так понимаю, что отец знает, что с моей памятью, раз взял с вас обещание молчать… Надеюсь, мне расскажут… Тяжело, когда куска твоей жизни просто будто не существовало… — Твой отец считает, что ты был совращен. Поэтому этот кусок тебе лучше не вспоминать. Я не имею права судить. Да и всей ситуации не знаю. Поэтому, я думаю, отец откажет тебе. — Демон был совращен…? Звучит иронично, конечно. Но это моя память, мне не нравится, что у меня забрали ее часть. — Я чувствую, что к нам кто-то приближается… — паук спускается по чужим волосам вниз и зарывается в густую копну. — Не беспокойся обо мне и Редо. Просто слушайся ангелов, как всегда. — Хорошо… — с лёгким волнением отвечает Сяо, поднимая взгляд на решётку. Уже привычный скрип двери, но как обычно он заставил юношу вздрогнуть. Кажется, к этому мерзкому звуку он не сможет привыкнуть никогда. — За мной, животное, — холодно говорит высокий мужчина в белом. Ничего не ответив, демон послушно поднимается и направляется за ним. Лоскуты грязной ткани тянутся за Сяо, ноги подкашиваются, а цепи на ногах и руках звенят с каждым шагом. Идя за ангелом по пустому коридору, юноша роняет взгляд в пол: серые холодные кирпичи, по которым он ступает босыми ногами, испачканы в кровавые подтёки. — Шевелись, — рычит на него надзиратель. Белые одежды и невинное лицо никак не вяжутся с тем, как грубо и мерзко ведёт себя этот ангел. Отчасти, Сяо понимает, почему так, тем не менее, это раздражает. — Сюда. Ангел толкнул плечом железную дверь, пропуская парня вперёд себя. В этой комнате Сяо уже бывал. Она выглядит, как медицинская палата, но лишь на первый взгляд. Подойдя ближе, можно заметить ремни на кушетке, железный стол с десятком разных инструментов. — Устраивайся поудобней, — равнодушно говорит ангел, сверкнув алыми глазами. — Ночь длинная. — Как вежливо в этот раз, — тихо хмыкает Сяо. — Смена просто бесконечная, — мужчина зевает, прикрыв рот ладонью. — Сначала Седьмая, теперь ты. Постарайся ласты не склеить. — Иди к черту, — шепчет тот, сжимая челюсти от боли. — Мы тут недавно изобрели кое-что интересное. Проверим сегодня на тебе. К слову, будет адски больно, — улыбается, набирая в шприц неизвестную Сяо жидкость. — Если все пойдёт по плану, то даже такой мусор, как ты, получится очистить. Будь благодарен. — Рад, что вам есть чем заняться, прекрасные «ангелы». Бесконечные пытки стали рутиной. Конечно, будет больно, всегда больно, но от этого никуда не деться. Сяо смиренно смотрит на шприц, просто надеясь, что никто не найдёт Аметист. — Что за гнездо у тебя сегодня на голове? — ангел выпускает из шприца воздух и подходит ближе. — Дорогая подруга заплела мне волосы, а это имеет значение? С чего ты интересуешься моим внешним видом? — А, та самая подруга? Не особо дорогая, конечно, — хмыкнул. — Её тело прибыли почти не приносило. Бесполезный слабый демон. — У нас разные понятия о дорогом, чертов ангел. — Ладно, пора тебе немного пострадать, — он вводит иглу в слабую руку демона и искренне улыбается, ведь боль, которую сейчас испытает Сяо, можно сравнить лишь с переломом десятка костей одновременно. Дверь в камеру распахнулась, и ангел обернулся, переключив внимание с демона. — В покоях Барбатоса никого нет, — информирует вошедший юноша в таких же белых одеждах. Лицо прикрыто медицинской маской, а мантия испачкана в пыль. — Снова он под тюрьмой ошивается. Какие будут приказы, капитан? — Тц, да сколько можно, — стонет мужчина. Положив шприц на стол, он направляется на выход. — Новенький? — Так точно. — Проследи за этим мусором. Словлю беглеца и вернусь. Можешь его избить, если хочешь. — Вас понял, — отвечает тот, приложив ладонь к виску. Надзиратель ушел, оставив Сяо в камере пыток вместе с новым для него существом. От этого ангела исходит не менее устрашающая аура, но пока что он стал единственным представителем верхнего мира, кто не плюнул в Сяо при первой встрече. — Ужасно… просто ужасно… — вздыхает тот. — Идти сможешь? — Ну… Вроде… — Алатус отвечает безжизненным голосом, с трудом поднимаясь на худые дрожащие ноги. — Куда? Моя пытка переносится? — Переносится, — холодно отвечает тот. — Иса, свет. Сяо чувствует, как по его грязной и небрежной косе вниз по спутанным прядям побежал паук. Аметист спустилась с волос на ткань, с ткани — на пол, а затем быстро убежала в угол комнаты и скрылась где-то в щели меж камней. — Иди за мной, — ангел повернулся к двери и направился на выход, как ни в чем не бывало. «Редо…» Ничего не отвечая, Сяо старается быстро идти вслед за ангелом. Кандалы издают шум, но в этом месте подобный звук всем привычен. Раны продолжают болеть, а кровь будто стала кислотой в собственном теле, но демон не останавливается, собирая все возможные и невозможные силы, чтобы следовать за тем, по кому скучала душа. Ангел идёт по коридору, пересекаясь с такими же, как и он сам, ведя за собой демона. Подобная картина не вызывает ни у кого подозрений и сторонних мыслей. Измученный Сяо еле плетется за своим спутником, и это «зрелище» так забавляет проходящих мимо, в то время как руки самого «спутника» сжались в кулаках. Свет резко погас, и в полной темноте Сяо почувствовал, как его схватили за запястье и куда-то дёрнули. Не в силах удержать равновесие, звеня цепями, он покорно упал в руки ангела, что потянул его на себя. — Снимай с себя всё, — шепчет тот, в полной темноте держа Сяо за запястье. — Всю одежду, украшения и всё такое. Если внутри тебя тоже что-то есть, доставай. И быстро. У нас мало времени. С трудом, но Сяо покорно сбрасывает всю ткань, которую сложно назвать одеждой, бросая куда-то перед собой. Он с болью стаскивает с косы клочок ткани, который служил резинкой, и бросает туда же. «Я тебя не забуду…» — К-кандалы не снять… — Я сниму, надевай пока вот это, — ему в руки всучили широкую мягкую рубаху и длинную шелковую мантию в пол. Кажется, Сяо уже и забыл, какая на ощупь обычная ткань. «Незнакомец» присел на корточки и протянул ладони к кандалам. Сквозь неприглядную тьму до демона доносится очень слабое бледно-голубое свечение. Каждое движение отдаётся болью. Но на неё нет времени, Сяо это понимает. Он кое-как надевает эту одежду, которая тут же пропитывается кровью от многочисленных ран и точно так же липнет к телу. Но ощущать что-то чистое на себе уже безумно приятно. Запястья и лодыжки вдруг ощутили легкость, которая до этого могла парню лишь сниться. — Будь здесь и не дыши, — проговаривает ангел, собирая с пола одежду и кандалы. Он оставил юношу в одиночестве, стоять в этой тьме, а сам выскользнул из тесного помещения и скрылся по направлению к камере Сяо. — В этот раз всё получится… — по его косе уже вновь заползает Аметист. — Куда он…? — еле слышно спрашивает Сяо, боясь сделать даже шаг в сторону. — Увести охрану по ложному следу, — голос девушки звучит в голове парня. — Он продумал каждый свой шаг. В этот раз… спустя три года… всё должно получится. — До последнего не верил, что это произойдёт… — так же тихо произносит, смотря туда, откуда доносились шаги друга. — Отчасти, нам просто повезло, что именно сегодня Барбатос решил навести суету. И вместе с тем — не в первый раз. Все уже привыкли к его выходками, так что даже твое исчезновение заметят не сразу. Я закрыла пыточную изнутри. Пока они будут пытаться её открыть потратят много времени. Затем будут искать тебя по одежде и цепям. Пойдут по неверному следу, а мы в это время скроемся в городе, немного переждем и потом сможем вернуться домой. — Мне не по себе… Скоро Редо вернётся…? — Скоро. Он может телепортироваться на небольшие расстояния. Но сейчас он слаб. Тем не менее, он должен вернуться совсем скоро. Тихое, но такое возвышенное и блаженное пение вдруг донеслось до чуткого слуха Сяо. Этот голос он слышал не раз — именно он неоднократно вытягивал парня и его сокамерницу из пучины дурных мыслей. На протяжении всех трёх лет время от времени юноша слышал пение ангела. Точно то же, что доносится до него и сейчас. И почему-то от него на душе стало немного легче, а вместе с тем — больнее. «Спасибо тебе… Хоть ты, наверное, и не желал помогать пленникам, но ты не дал нам сойти с ума…» — мысленно общается с неизвестным ангелом Сяо. — Капюшон, — Редо явился перед парнем и сразу же накинул капюшон ему на голову. — За мной. Прижав Сяо к себе, он раскрыл под ногами печать телепортации. Бледно голубую и на вид будто изношенную временем. По глазам больно ударил изумрудно-голубой свет. Сяо зажмурился, но стоило открыть глаза, как их ослепило новой вспышкой. — Можешь не открывать глаза, — Редо сильнее прижал демона к себе. — Мне понадобится с десяток печатей, чтобы перенести нас, и ещё немного, чтобы обмануть преследователей переносом Исы. Я скажу, когда всё. Не мучай глаза. Свет продолжает мерцать сквозь тонкую кожу век. Но с каждой вспышкой на душе Сяо становится немного спокойней. — Редо… Аметист… — шепчет, желая повторить имена кого-то дорогого вслух. Всё дальше и дальше от здания тюрьмы, от административного центра города, от домов и застроек. Как можно дальше. В противоположном направлении от мест, куда он отправил вещи Сяо. Сегодня бежать из верхнего мира нельзя, но нужно заставить всех думать, что они сбежали. Сил слишком мало, но Редо продолжает отдаляться от города. Аметист осталась на предыдущей печати. Прихватив маленький клочок ткани, испачканный кровью Сяо, она побежала куда-то в сторону, чтобы, если вдруг преследователи поймут, что их водят за нос, сбить их с пути и здесь. Маленькие частные домики с деревянными заборами информируют о том, что парни уже покинули город и пригород, но Редо не останавливается. Печать за печатью он уносит их дальше и дальше, пока совсем не выбьется из сил. — Думаю… можем остановиться здесь… — он шумно выдыхает и падает головой на плечо Сяо. Последняя печать исчезла, и парни оказались под ветвями плакучей ивы, что склонилась над озером с прозрачной водой. Именно здесь Редо и планировал искупаться, а чуть дальше, где посреди леса с огромными деревьями стоит заброшенная охотничья изба, жить. Здесь они с Аметист уже провели не один день. Не разрывая объятий, Редо жмется к тому, кого искал три года. Изо дня в день. Ни на секунду не утратив веру в то, что Сяо жив. — Дурак… — бубнит ангел. — Я же говорил, что последую за тобой… на кой чёрт ты бросил меня и решил «справиться сам»… — его голос дрожит, а пальцы нервно вцепились в тонкую гладкую шелковую мантию. — Дурак… а если б ты умер? Придурок… я бы сам тебя придушил… — он шмыгает носом. — Больше никогда не бросай меня, понял? Идиота кусок. Ты просто дубина, Сяо. Глупый Алатус! Самый глупый из всех Алатусов, которых я знаю! Просто дурак! Слёзы этого существа делают Сяо больно и одновременно они будто греют его. Он ощущает знакомый и родной запах светлых волос, слышит такой же родной голос. Рука тянется, чтобы обнять ангела, но останавливается. — Ты ведь… Падший… Опасно тебе быть здесь, Редо… Думаю, точнее… Я уверен, что не хотел подвергать тебя опасности… — А тебе не опасно, да? Сынок верховного демона решил сходить на прогулку в верхний мир, — саркастично отвечает тот. — Как видишь, пусть и понадобилось так много времени, но мы смогли сделать из меня ангела, что даже эти идиоты поверили. И ты тоже идиот. Тупой и глупый дурак! — Ты мило злишься, Редо, — слегка улыбается Сяо, кладя руку на его спину. — Прости… Не помню, зачем шёл, не помню о чем думал… — Шел, потому что дурак, — шипит тот. — Нельзя было просто бросить нас и уйти одному… — вздыхает. — Нам нужно искупаться. Ты выглядишь так, будто за три года не купался ни разу. А ещё от тебя воняет чем-то. И надо обработать твои раны, потому что сейчас мне не хватит сил их залечить. А мне нужно смыть с себя магическую пыль. Пусть она и скрывает мою ауру, но она причиняет мне боль. Не такую, конечно, как один идиот, который меня бросил, и ушел, но да. — И лицо тебе стоит помыть, ты утыкался во что-то, что три года нормально не мылось. Я иногда обтирался дождевой водой, которая капала мне в темницу, не более… Аха… Прости… — Сяо опускает взгляд. — Если у меня из-за тебя прыщи будут, будешь сам мне их давить, — хмыкнул, наконец разорвав объятия. Он вытирает лицо белоснежным рукавом форменной кофты ангелов и шумно выдыхает. — Я безумно рад тебя видеть, Сяо. — Я тоже… Очень рад… Смотрю на тебя и вижу что-то родное, скорее просто чувствую… Будто помню тебя, но не помню, что с нами было… Знаешь, ты похож на зефирку сейчас… «Зефирка, да? Кажется, именно так ты меня и называл…» — в голубых глазах вновь собрались слёзы. — Тц… я только плакать перестал… — вздыхает Редо. — Ну, что ты за существо такое, а? — Мне кажется, будто кусочек моей души сейчас вернулся ко мне… В лице тебя, конечно, — вздыхает, подходя на дрожащих ногах к озеру. — Тц, весь в этой крови. — Где-то здесь мы с Исой спрятали одежду, — ангел склоняется к толстым корням ивы. — Раздевайся пока, но в воду не заходи. Вместе зайдем… Молча сбрасывая пропитанную кровью одежду, Сяо бросает взгляд на своё тело. Оно испещрено ранами, которые не могли зажить. Кровь продолжает сочиться из них. Тело настолько истощилось, что Сяо замечает очертания своих костей. Кожа выглядит будто прозрачной там, где поменьше грязи и нет крови. — Редо… Я… Я просто рад, что у меня есть кто-то, подобный тебе… — Выглядишь ты, конечно… так себе, — ангел сбросил с себя одежду. — Идём. Взяв Сяо за запястье он ступает к озеру. В мире людей он бы не смог войти в воду, потому что та выталкивала бы его наверх, заставляя стоять на ней, подобно тому, как он обычно стоит на снегу. Здесь же, в мире ангелов, его некогда родном мире, озеро принимает его. Вода прохладная и неприятно щиплет раны Сяо. Она смывает магическую пыль, которой покрыто тело Редо, и на некогда светлой коже ангела проступают бордовые пятна. Прозрачная вода вокруг Сяо приобрела алый оттенок. — Присаживайся, — Редо тянет его за руку вниз. — Здесь склон на глубину. Я пока твоими волосами займусь. Ты сам их не вымоешь. — Что с твоей кожей…? Это из-за этой пыли…? — Да, из-за неё. Мне нужно просто отдохнуть и хорошо поесть, и тогда раны начнут затягиваться, — ангел кладёт ладони Сяо на плечи и тянет на себя, заставляя того отклониться назад. — Жесть какая… твои волосы настолько грязные, что даже не рассыпаются по воде… — Я на них спал почти как на подушке. Правда, она не мягкая была. Разве не противно меня трогать…? — Нет? — он сосредоточенно распутывает волосы, погрузив их под воду. — А почему должно? — Кто знает, во что я перепачкан… Даже я не до конца знаю, во что именно, аха… — Не хочется думать о том, через что тебе пришлось пройти… — сквозь зубы проговаривает Редо. — Тем не менее, конечно, противно мне не стало. Это ведь ты, — поддавшись эмоциям, он обнимает Сяо со спины, обхватив руками плечи. — Мой дорогой друг. — Вам с Аметист не легче пришлось… Она не многое мне успела рассказать, но мне хватило… Прости, что поставил вас в такое положение… Хотя, конечно, моего «прости» будет мало за эти три года нервов и боли… — Вот именно. Так что ты, как минимум, должен дать мне у тебя отсосать. А, Как максимум, не только в смысле крови, — хмыкает тот. — Дурак. Ты такой дурак… — он чуть сильнее обнимает Сяо. — Если ещё раз надумаешь так поступить со мной, я спасу тебя, а потом убью. — Не в смысле крови? А… может, этот парень атрофировался вообще, — Сяо кивает на свой пах, — не думаешь? А крови, вон, сколько угодно, ото всюду течёт. — А ты повзрослел… — Редо вздыхает. — Раньше такие шутки воспринимались тобой иначе. Почему-то мне больно от того, что ты стал взрослее… Я ненавижу всех, кто причастен к происходящему. Просто ненавижу… Отклонившись назад, он бережно тянет Сяо на себя, чтобы тот опустился головой ангелу на грудь. В таком положении все волосы, включая алые пряди у висков, оказались под водой. Редо запустил пальцы к корням и принялся мягко массировать кожу головы Сяо. — А как я реагировал раньше…? Редо, расскажи, что было раньше… Почему ты мне так дорог…? — тихо спрашивает, закрыв глаза. — Раньше… по началу много смущался, затем, когда привык к подобным шуткам от меня, начал подыгрывать… Ты называл меня «моя милая жуть», «зефирка», «сынок» и еще много всяких милых слов, — улыбается, продолжая мягко промывать чужие волосы. — Однажды ты подарил мне комнатные тапочки-собачки. Я до сих пор в них хожу. Правда, они уже изношенные. В другом мире моё тело ничего не весит, поэтому обувь особо не изнашивается… Отправляясь сюда за тобой, я обулся в тапочки и мантию, что ты мне дарил… — Моя милая жуть, хех… Ты ведь совсем не жуткий… Ты очень милый, — улыбается. — А тебе нравилось меня смущать…? — Я могу быть жутким. Покажу тебе как-нибудь. Но не сейчас, пока ты голый в воде, а я вычищаю тебя от блох, — он едва заметно смеётся. — Я люблю эмоции. Конечно, мне нравилось тебя смущать. Ты становился сразу таким растерянным и милым, что хотелось укусить тебя за щеку. Да… и щечки у тебя были… — Вернутся, думаю. Хотя я не помню как кормят у демонов. А как мы познакомились? — Получше, чем в темнице у этих пернатых, — хмыкнул. — Некоторое время ты жил в мире людей. Там ты обучался в академии, где готовят эсперов. Мы познакомились с тобой, потому что мой брат, по совместительству твой бывший учитель, попросил меня с тобой позаниматься. — Получается, что брат моего преподавателя хочет у меня отсосать. А веселые у меня были деньки в академии… — Да. Хочешь ещё больше веселья? Брат твоего преподавателя у тебя отсасывал, — он упирается ладонями в плечи Сяо и помогает тому сесть. — Вот, наконец-то смог все колтуны разобрать и блох вымыть. — Оу. Это прогресс. И как тебе? — тихо усмехается. — Ты про блох? — Про отсос. — Твоя кровь для меня всегда была особенно вкусной. Я в принципе питаюсь демонами, так что не обратил внимания на это сразу. Сейчас уже понимаю, что дело в том, что ты родной сын Верховного демона. Сперма тоже вкусная, хотя в этом у меня опыт поменьше, чем в демонах. Некоторое время Сяо молчит, а потом начинает смеяться. Он смотрит на Редо, и улыбка сама становится только шире. — Кажется, что я очень сильно соскучился по тебе… Никак иначе это чувство описать я не могу. Смех, который он не слышал три долгих мучительных года. Смех, за которым они с Аметист изо дня в день пытались проникнуть в Верхний мир, а потом провалили с десяток планов по спасению. Смех, который будто по щелчку пальцев заставил Редо снова плакать. — Я всё ещё не верю… — ангел вновь обнял его со спины. — Просто не верю, что вижу тебя. — Какая милая и чувствительная зефирка, — улыбается, кладя руки поверх ладоней Редо. — Я бы тоже плакал, но успел научится этого не делать, потому что было больно… Ахах… Редо, я думал, что у меня нет никого, кроме отца, который не ищет меня. Я просто существовал в этой темнице с другими демонами, пока Аметист не появилась передо мной… Я рад, что ошибался… Я будто в раю, иронично, да? — слегка усмехается. — Ты дурак, Сяо. И если ты посмеешь сбежать и бросить меня ещё раз, я тебе обещаю, что превращу тебя в овощ, сделаю из тебя салат и сожру. — Не сбегу, прости меня… Но съесть меня можешь, ты ведь отсосать хотел, кажется. — Да у тебя там сосать нечего, — фыркнул. — Да как нечего, течёт же, смотри, — кивает на свои предплечья. — А, ты про кровь, — вздыхает. — Сейчас разберусь с твоими волосами (на голове) полностью и перейду к ранам. — А с теми, которые не на голове разбираться не будешь? — усмехается. — Пусть греют твоего бойца, вода в озере холодная. К тому же, я не взял с собой секатор, — пожимает плечами. — Ты всегда был таким язвительным? — улыбается. — Я всё ещё злюсь на тебя за то, что ты ушел… — растерев на ладонях какое-то масло с приятным цветочным ароматом, он проводит пальцами по длинным прядям, разглаживая бордовые волосы. — Безрассудно… Как безрассудно… — Зачем я ушёл…? А… Ты же тоже дал обет молчания, да…? — Сяо тут же меняется в лице. — Я не помню? — немного удивлённо отвечает Редо. — Такому, как я, не место рядом с родным сыном Верховного демона. Тем не менее, я с тобой, — ангел усаживается напротив Сяо и принимается приглаживать пряди у висков, распределяя по ним масло. — Помню только то, что я не хотел тебя обманывать, поэтому попросил твоего отца стереть мне память о том, чего нельзя тебе говорить. Так что… я тоже не помню, почему ты сюда пошел. Но хотя бы я не чувствую, что лгу тебе. Пусть я лучше не буду помнить, чем буду вынужден лгать. — Звучит так знакомо… Редо никогда не врет… — слегка печально улыбается Сяо. — Да, верно, никогда не лгу, — он кладет ладони на плечи Сяо. — Задержи дыхание, буду тебя топить. — Да я мазохист, видимо, давай, — покорно закрывает глаза. — Отыграйся за эти три года. Усмехнувшись, Редо давит ему на плечи и опускает парня полностью под воду. Чистые гладкие волосы остаются на поверхность, рассыпавшись по водной глади. Они блестят, отражая свет ночной звезды, переливаются багровыми оттенками. Спустя несколько секунд, Редо помогает Сяо вновь принять сидячее положение. — Держи, — он протягивает парню резинку, которую стянул со своих пушистых волос. — Завяжи что-нибудь, чтобы не мешали. Слабыми руками, Сяо завязывает неопрятный хвост и опускает руки обратно под воду, тяжело выдохнув. — Хороший ты… Даже слишком… — Вот, цени, люби, обнимай и лелей, — фыркает тот. — А не говори «я ничего не задумал», а потом исчезай на три года. Да, я всё ещё злюсь, и неважно, что не помню причины. Ангел берёт с берега мягкую ткань, сворачивает её в несколько раз, выливает из маленькой прозрачной колбы немного жидкости, от которой пахнет чистотой и свежестью, и возвращается к Сяо. Присев напротив него, Редо берёт его руку в свою и протягивает в сторону. Он осторожно и бережно омывает измученную постоянными побоями кожу. — Как ты себя чувствуешь…? Тебе успели что-то сделать, да…? Ощущаешься таким слабым сейчас, будто тряпичная кукла. — Да раны как раны, мало ел, да и все… Какие-то опыты ставили, но сейчас ввести все не успели, немного странно ощущается собственная кровь, но пройдёт. Всегда проходило. Как думаешь… Это бессмысленное времяпровождение в темнице стоило того, зачем я сюда шёл…? — Уверен в этом… уж не знаю, достиг ли ты своей цели, но она точно стоила того. Ты не был идиотом, Сяо, хоть я за сегодня уже столько раз тебя и назвал таковым. Просто так «погулять» ты бы точно не пошел. — Спасибо… Мне стало немного спокойней… А то это незаконченное дело ужасно давит… — Твой отец тебе не расскажет, можешь не тратить время, — Редо осторожно проводит «мочалкой» по тонкой, словно веревочка, руке друга. — Просто оставь это. Я уверен, что ты достиг своей цели, но просто не смог вернуться, вот и всё. — А если не достиг… Если я чего-то не успел… Что-то не сделал? Чего-то не сказал…? Как можно отпустить то, чего ты не помнишь…? — Сяо поднимает взгляд в холодные глаза друга. — Понимаю твои чувства… Пару тысяч лет прошло, а я тоже не отпустил… — вздыхает. — Тем не менее, ты всегда добивался своей цели. Я уверен, что и в этот раз получилось так же. — Хотелось бы верить в это… Почему он не расскажет мне? Потому что меня совратили? Разве для демонов есть подобное понятие…? — Наверное? Хм… думаю, совратить можно любого. — А ты что не отпустил…? Прости, что спрашиваю… мне кажется, что я знал о тебе все, а сейчас… Да… — Когда-то давно я был влюблен в смертную девушку. Я в этот момент был ангелом. Когда «старшие» узнали об этом, то меня изгнали, а её убили. Я надеюсь, что убили… я точно не знаю… после моего падения мою душу прокляли бессмертием и отправили скитаться в Бездне. Там я обитал в бесконечных мучениях, пока меня оттуда не вытянула Рэйндоттир. Алхимик местный. Я не помню ни имени, ни лица своей любимой. Но, кажется, люблю до сих пор… и отпустить не могу. Есть легенда, из которой я узнал, что девушка мертва. Надеюсь, это правда так… надеюсь, ангелы не заставили её мучаться так же, как меня. — Тяжело любить того, кого не помнишь, — вздыхает Сяо. — И нет никакого способа вспомнить…? — Я бы очень хотел отпустить ее и жить дальше… но, увы, таково моё проклятие. Я не хочу забывать ее, но я забыл… лицо, имя, даже цвет волос… ничего не помню. Иногда даже думал, что я придумал ее себе и просто сошел с ума, — Редо мягко водит тканью по груди Сяо, смывая пот, грязь и кровь. — Ангелы жестоки. Не думаю, что есть способ снять проклятье. — Разве мучаться и не суметь полюбить кого-то ещё тебя устроит…? — Нет, но я ничего не могу с этим сделать… К тому же, любовь не романтическую я могу испытывать… К тебе например. Ты себе даже не представляешь, как сильно я люблю тебя. — И я тебя люблю, смотрю на тебя и спокойно становится. И… И тебе не хочется чего-то романтичного…? — Я не знаю. Я не помню, что такое «любить». Бабочки в животе, сердце замирает, температура скачет, дыхание сбивается, щеки краснеют… так об этом пишут в книгах. Звучит так себе. — Звучит по-человечески, — усмехается. — Тогда, как сын верховного, обещаю, что стану сильным, чтобы помочь тебе отпустить эти воспоминания… — Ого, ничего себе заявочка, — Редо подсаживается ближе и наклоняет Сяо на себя. Тот послушно опускается, склонив голову ангелу на плечо. Промыв мочалку в воде, Редо проводит ею по плечам Алатуса. — Наверное, нужно будет уколоть тебе что-то… антибиотик какой-то… столько ран. Я боюсь, чтобы у тебя никакого заражения не было. — Я думаю они позаботились, чтобы не было заражений. Думаю, это бы помешало их опытам по «очищению», — равнодушно отвечает. — Кстати, да. И ты нужен был им живым. Насколько я знаю, через тебя они давили на твоего отца. — Вы были с отцом? И как он себя чувствовал? — Мы с Исой не видели его порядка двух лет по человеческой системе исчисления. Мы уже два года в этом мире… и год ушел на то, чтобы проникнуть сюда. — Ого… Простите… — Ты умеешь держаться на воде? — Типа как говно? Не знаю, я давно здесь не был, аха. — Понял. Сейчас и проверим, насколько ты говнистый, — отодвинувшись подальше, Редо потянул Сяо за ногу. Парень упал спиной в воду, и ушел под нее с головой. — Не говно и не дерево, понял. Ангел быстро вытащил демона из-под воды. — Тогда давай сам. Я хотел тебя опереть обо что-то, чтобы помыть живот и ноги, но на воде ты не держишься, а развернуться мы не можем, потому что глубоко, — он передал ткань Алатусу в руки. — Я побуду твоей спинкой, чтобы ты равновесие не потерял. — Уже второй раз пытаешься меня утопить. Злюка, — смеется, принимаясь слабо тереть живот. — Будь моя воля, я бы тебя три года назад утопил, — шипит. Пока Сяо кое-как пытается смыть с себя грязь, Редо неосознанно проходится взглядом по его нагому телу: некоторые раны выглядят совсем свежими, но ведь сегодня, кажется, его ещё не били. «Настолько глубокие, что не зажили с прошлого раза? — взгляд ангела перемещается на предплечья. — Его будто собака погрызла… что за…?» Укусы на руках настолько четкие и явные, что становится не по себе. Они не кровоточат, но местами выглядят так, будто какой-то дикий зверь вцепился в кожу парня и выдрал кусок вместе с мясом. — Какая жесть… — вздыхает. — Надеюсь, бинтов, что мы наткали с Исой, хватит. — Вы сами их делали…? — удивляется, пытаясь омыть ноги. — Да, Иса ведь паук. А я тоже с паутиной на «ты». Паутина мягкая, шелковая и послушная. Нам пришлось прятаться два года, так что нельзя было отсвечивать. Иса ведь демон, а я падший ангел. Нас быстро бы заметили, если бы мы в город пришли. А магическая пыль приносит просто адскую боль. — Жуть… Устроил же я вам аттракцион… — Ты всегда всё делал с размахом, — усмехнулся Редо. — Получается отмыться самому? — Да вроде… Не помню как выглядела моя кожа до этого, но вроде больше ничего не отслаивается, аха… Холодная вода совсем не доставляет дискомфорта. Скорее наоборот. Сяо так давно не ощущал лёгкость своих волос, не слышал приятного запаха чистоты. А сейчас он чувствует ещё и приятный запах масла, которым Редо покрывал его волосы. Тело кажется таким нежным, на нем нет этого слоя пыли, грязи и крови. «Будто заново родился… Слишком хорошо… Готов остаться в этом озере…» Ощущение чистоты окрыляет. Сяо бросает это подобие мочалки на берег и глубоко вздыхает. — Хорошо как… — Мы провозились здесь несколько часов… — Редо поднял голову к небу, где сквозь тёмные тучи пробивается звездный свет. — Иса будет ждать нас дома. Нам пора уходить. Ты сможешь идти сам? — А ты брось меня на землю, проверим? — смеется. — Думаю, смогу, мне уже гораздо лучше… — Дурак. Выйдя из воды, Редо тянет Сяо за собой. Ему нужно постоянно держать парня за руку, за запястье, касаться плеча — да хоть что-нибудь, лишь бы ощущать, что это не сон. — Вытирайся, — он протянул Алатусу полотенце. — Но пока не одевайся. Сначала я перевяжу твои раны. — Согласен, что дурак, — улыбается. Сяо просто не может перестать улыбаться. Ему все ещё больно, все ещё не понятно что происходит с его памятью, все ещё тяжело на душе от того, что он не помнит, сделал ли то, что хотел. Но такой близкий друг рядом успокаивает. Сяо не помнит о нем ничего, но он видит знакомый взгляд, ощущает родные касания и просто знает, что падший ангел ему ужасно дорог. Редо быстро и небрежно обтёр свое тело, царапая багровые следы после магической пыли. Ангел надел высокие белые плотные чулки, черные шорты, белую блузу, которую заправил под широкий пояс шорт, набросил на плечи тёмную мантию, обул изношенные тапочки-собачки и собрал светлые волосы в высокий неаккуратный хвостик. Из-под корней ивы он достал тканьевый мешочек, полностью забитый бинтами, которые они подготовили с Аметист. — Готов делать из тебя мумию. Растеряно хлопая глазами, Сяо осматривает Редо с головы до ног. Что-то в его внешнем виде так тепло отзывается в сердце, что сказать хоть слово не выходит. Демон мягко улыбается, хоть до конца не понимает причину этой улыбки. — И правда зефирка… Зефирка Редо… Злюка Редо… — И ещё «милая жуть», — напоминает ангел. — А теперь стой смирно и не двигайся, пока я буду тебя связывать. Подойдя впритык, Редо принялся перевязывать раны демона. Руки, грудь, живот, ноги, шея… все покрыто ссадинами, царапинами и порезами. Благо, бинтов они сделали достаточно. Перевязав всё, откуда проступала кровь, Редо взял из мешочка мазь. Стоило лишь открыть крышку, чтобы Сяо скривил гримасу отвращения — резкий и навязчивый запах какой-то травы чуть не вызывал у парня рвотный рефлекс. — Да, знаю, лечебные травы пахнут так себе, зато хорошо помогают, — Редо выдавливает мазь на пальцы и осторожно растирает по ссадине на шее. — О нет, снова пытка, — усмехается, вновь кашляя из-за запаха. — Милая жуть и зефирка. А ещё сынок. Почему сынок, кстати…? — Потому что я очень люблю тактильный контакт… Зависим от него и, будь моя воля, я бы повис у тебя на шее до конца жизни. Наверное, именно это «детское поведение» сыграло роль. Хотя я не уверен… ты просто поставил меня перед фактом. А, ну и ещё местами я похож на ребенка. — Сынок, который у меня отсасывал, значит? Хороший родитель. А как тебе больше нравилось? В смысле прозвище… — Важное уточнение, — усмехнулся тот. — А то я уже собрался вспоминать, «как» у нас было. А нравилось мне… когда ты меня обнимал сам. Закончив с ранами, он поднял с корней дерева мягкие бежевые спортивные штаны и небесно-голубой вязанный свитер. — Надень это. — Выглядит приятно, — Сяо медленно натягивает одежду, ощущая ее гораздо теплее, чем она есть. — Объятия, да… Я запомню… — Это моя любимая одежда, — Редо слабо улыбнулся. — Пить хочешь? Мы подготовились и спрятали здесь воду и пару булочек, но, наверное, булочки уже высохли. Покушаем, когда домой придём. — Время ужина ещё не наступило, не хочу пока… От воды не откажусь… — Возьми, — Редо протянул ему бутылку с водой. — Судя по звёздам, уже середина ночи… мы пропустили ужин, — усмехнулся, собирая всю одежду с земли в тканевый мешок. — Сдерживающих цепей и кандалов больше нет. Твоя магия ещё не вернулась? Не чувствуешь? — Не чувствую… До ужина где-то… Наверное, час… — размышляет, бросая взгляд на свои руки. Отпив всего пару глотков воды, Сяо тяжело выдыхает и жадно впивается в горлышко бутылки, делая большие глотки. Редо с сочувствием смотрит на это, и в груди что-то неприятно сжимается. Видеть Алатуса таким тощим, измученным, слабым слишком больно. Прокашлявшись в сторону, ангел затолкал мешок поглубже под корни дерева и взял Сяо за запястье. — Идём, мы очень задержались здесь. Дома есть ещё вода, так что можешь выпить всю. Тут идти порядка получаса всего. — Идём… А ты пить не хочешь? — тяжело дыша, спрашивает Сяо, отрываясь от бутылки, в которой буквально осталось пара глотков. — Не хочу. Осознание всё ещё не пришло. Это кажется каким-то сном или видением. Раньше Сяо не раз видел сны о свободе, о побеге, о мире за стенами темницы, о котором ничего не помнит, поэтому и сейчас не до конца понимает, реально ли то, что происходит. Редо уверенно идёт вглубь леса, ступая изношенными комнатными тапочками по сухим веткам. Ангел ведёт демона за собой, крепко держа его руку за запястье. Лишь сейчас Сяо наконец начал обращать внимание на окружение: здесь чистый и свежий воздух, который имеет приятный запах мокрых листьев; израненным ногам в махровых носках и каких-то причудливых тапках мягко ступать по веткам и корням; лес сгущается с каждым шагом, будто бы сама природа желает скрыть присутствие Сяо здесь. Где-то далеко он слышит пение птиц, а в кустах он успел заметить ёжика. То, как Редо знает местность делает Сяо больно. Они с Аметист здесь так долго, что, кажется, выучили весь этот лес. — Спасибо… — М? — ангел на секунду остановился. — Демон растрогался? — расплывшись в улыбке, он посмотрел на Сяо через плечо. — А ты ждёшь этого? — усмехается. — Жду ли я, что ты, под воздействием эмоций, набросишься на меня со слезами, соплями и объятиями? Глупый вопрос. Конечно, жду. — Сопли не обещаю, но обнять тебя хочется… — улыбается. — А всё, момент упущен, — Редо пожал плечами. Хмыкнув, ангел продолжил путь, идя на полшага впереди Сяо. До их дома осталось совсем немного и, судя по запаху, который улавливает Редо, Аметист уже вернулась. — Злюка, — улыбается Сяо, чувствуя что-то приятное в груди. — А вот здесь мы будем спать, — Редо остановился перед очередным высоким деревом. — Мы вырыли в корнях этого дуба небольшое убежище. Скорее всего, в прошлом здесь обитал какой-то зверь, потому что нора была и до нас. Дом чуть дальше, но ночи мы проводим в норе. На всякий случай. Огибая дерево, Редо ведёт Сяо за собой. — Целую систему выработали… — вздыхает. — Старались, — усмехнулся. — И готовились. Маленький ветхий забор, разваленный и явно заброшенный — первое, что бросилось в глаза Сяо. Дальше среди деревьев он рассмотрел маленький домик. Скорее всего когда-то очень давно этот дом использовался лесником, но, судя по состоянию забора, забросили его очень-очень давно. Сам домик отчасти напоминает большую коробку, нежели дом в привычном понимании смысла этого слова. Он настолько маленький, что на низкой стене поместилось всего одно окно и одна узкая дверь. Дорожка к дому не протоптана, снаружи он выглядит так, будто здесь уже давно никого нет. — Добро пожаловать… — с тихим скрипом дверь открылась, и на пороге Сяо заметил низкого роста девушку. Ее длинные фиолетовые волосы собраны к кривую и неопрятную косичку. Сама она одета во что-то, что более напоминает наволочку, нежели одежду. Вокруг тонких запястий сомкнулись толстые железные браслеты с остатком цепей, явно изношенные временем. Она смотрит на Сяо, и в её аметистовых глазах он быстро распознаёт что-то знакомое. — …домой. Она тихо закончила фразу, и, сделав осторожный шаг вперёд, упала в объятия Сяо. Бледные костлявые руки обвили шею демона. Хрупкое девичье тело прижалось к Алатусу, а сама она шумно выдохнула ему на ухо. Цепи на кандалах издали неприятный скрежет, заставив Сяо вздрогнуть. Но родное тепло в этих глазах быстро успокоило его, и демон ответил на объятия. — Аметист…? Это ты да…? — Да, — отвечает знакомый девичий голос. — Можно просто Иса. Такое имя… — запинается. — Такое имя я получила от… тебя. — Иса… Видимо, я любитель выдавать прозвища, — усмехается, гладя девушку по спине. — Почему ты в кандалах…? — До того, как поселиться в доме с моим другом, я была преступницей и сидела в тюрьме. Я смогла сбежать, но эти кандалы снять не получилось. Они остаются на мне даже после смены формы. Верховный демон тоже отказался их снимать, — она уложила голову Алатусу на плечо. — Эти три года стоили того. — А за что тебя посадили? Ты совсем не выглядишь как «злодей». — За убийство. — С кем приходится жить, — драматично произносит Редо. — Убийство… эх, какая трата еды. — О как, подробности будут? — спокойно спрашивает Сяо, не разнимая объятий. — Я приготовила суп. — Я накрою, — Редо прошел мимо друзей. — Подробности будут, — Аметист кивнула. — Когда-то у меня было другое имя, была семья и любимое дело. Это было очень давно. Настолько, что лиц своих родных я уже не помню. Люди призывают себе демонов во служение, и одним из таких стал мой брат. Правда, его не спрашивали, хочет он или нет. Когда я была маленькая, то он просто пропал. Уже позже я узнала, что его украли люди. Он был звероподобным, а таких легче «приручить» ввиду природы. Я узнала, кто это сделал, и убила его. Оказалось, что я случайно вышла на целую цепь по торговле демонами. Детей продают в огромных количествах… Я убила всех причастных на тот момент. — Знаешь, я бы на твоём месте поступил так же… — шепчет Сяо, прижимая подругу к себе сильнее. — Это ничего не исправило. Много лет прошло после моего заключения. А демонов до сих пор продают. Из-за своей природы демон-фамильяр должен подчиняться вне зависимости от приказа… Некоторые люди способны на ужасные вещи. Купленного фамильяра никогда и никто не будет искать. С ним можно делать всё, что угодно. Это грустно. — Ты не знаешь где твой брат…? — Он покончил с собой. Я узнала об этом через много лет после его смерти. Сейчас, наверное, родители уже тоже мертвы. Я им не родная, наша природа разная, так что я с детства знала, что проживу намного больше, — разорвав объятия, она потягивается и потирает сонные глаза. — Я приготовила супчик. — М-мне жаль… — тихо произносит Сяо. — Да, суп… — Угу, давайте есть? — девушка усаживается за стол, который стоит под окном в этой тесной и пустой комнате. — Ты ешь личинок, Сяо? — Нет, хотя, учитывая чем меня кормили там, личинки это не самое плохое. Сяо усаживается за стол, но его тело, будто что-то вспомнив, усаживается полубоком, и он протягивает руки к Редо, приглашая того сесть к себе. Демон немного удивлённо смотрит на собственные руки, потом на Редо и вновь на свои руки, не зная что и сказать. — Ого… — Редо на секунду замер около стола с тарелкой супа. — Смотри, ты сам предложил. Оставив тарелку на столе, он усаживается к Сяо на колени. Алатус чувствует, что Редо и вправду будто бы ничего не весит. Почему-то воображение невольно проводит аналогию с котенком, когда берешь его на ладони и не понимаешь, весит он что-то, либо совсем нет. Ангел осторожно обнимает Сяо за плечи, стараясь не касаться ссадин. Он опирается спиной о стену около окна и несильно болтает ногами. — Не думал, что когда-нибудь смогу снова вот так посидеть на твоих коленках, аха… — Личинки, — Иса вывернула себе в суп коробочку с белыми червяками. — Или ты будешь, Сяо? — Кушай, Иса, — улыбается тот. — А ты часто так сидел? — обращается к Редо. Боль в желудке напомнила о голоде. Сяо смотрит на Редо, дожидаясь ответа и, будто ничего удивительного не происходит, кусает себя в предплечье. Острые клыки легко пробивают бинт из паутины, врезаясь в собственную плоть. Кровь тут же потекла по рукам и губам Алатуса, пока тот медленно сжимает челюсти. Глаза Редо округляются, а Аметист даже выронила ложку от такого зрелища. — Ты что делаешь?! — ангел спрыгнул с его колен и одёрнул руку. — Ты дурной что ли?! Не успев откусить плоти, Сяо поднимает затуманенный взгляд на Редо. Во рту остался кусок бинта и демон медленно вытаскивает его свободной рукой. — Эм… Я… Я ем… — шепчет, не осознавая того, что сделал. — Хорош, — Аметист прикусила личинку с ложки, и та довольно мерзко чавкнула. Глаз Редо чуть нервно дернулся. — Ешь? — переспрашивает ангел, смотря на прокусанную кожу. — Так вот, что за «животное» тебя покусало… — А что не так… Сырая плоть была питательней, чем чёрствый кусок хлеба, даже учитывая все то, чем меня пичкали для опытов… — Сяо, ты осознаёшь, что ешь себя? — Редо осторожно перетягивает новую рану белоснежной чистой паутиной. — Отчасти? Я просто привык к этому… Разве это что-то удивительное…? — взгляд зелёных глаз следит за новыми бинтами, которые пропитывает кровь. — В супе есть кролик, — жуя, проговаривает Аметист. — Зачем ты кушаешь себя? Это больно и не полезно. — Захочешь мяса, просто скажи, — Редо гладит плотно наложенный «бинт». — Я достану тебе мяса. Только не надо себя есть, дубина. — Не уверен, что я контролирую это, простите… — Сяо опускает голову, но хватает Редо за руку и тянет на себя. — Дурак, — ангел вновь усаживается на колени к демону и вздыхает. «Бедный… это же как тебя довели до такого… — его рука на плече Алатуса слабо дрогнула. — Ненавижу…» — Суп, — напоминает Аметист. — Суп с мясом. — Да, с мясом, — повторяет Сяо, берясь дрожащей рукой за ложку. Приятный аромат, исходящей от обычной нормальной еды заставляет Алатуса чувствовать какою-то боль. Он подносит ложку супа ко рту и медленно съедает ее. Вкус простого супа кажется чем-то невообразимым. — Такой вкусный… Это… Лучший суп… — Вот и ешь его, — фыркает ангел. — А не себя. Хотя ты тоже вкусный, я помню… — он уткнулся носом в волосы Сяо и шумно выдохнул. — Ты разве не хотел моей крови? — бубнит с набитым ртом. — Вид того, как ты грызешь свою руку, отбил аппетит. «Куда там… — Редо вздыхает. — И без того живого места на нём нет…» — А личинку будешь? — Аметист протягивает ангелу ложку. — Спасибо, Иса, не буду. — Извини, аха… А суп не будешь? — Нет… «Сейчас бы какао с зефиром… — прикрыв глаза, он уткнулся носом в гладкие тёмные волосы Алатуса. — Как раньше…» — Иса, он хоть что-то ест? — В этом мире не найти демонов, так что здесь он ничего не ел. Все два года. Иногда немного питался моей жизненной силой и всё. — Чего…? — Сяо переводит взгляд на падшего. — Мне это не нравится. Я только что прокусил руку, там ещё течёт кровь. Пей… Или нет… Может тот препарат ещё в крови… — Раскомандовался, — усмехнулся Редо. — В верхнем мире демонов нет, а питаюсь я ими. И постоянно отсасывать у Исы я не могу, она не бесконечный сосуд. Голодание очищает знаешь ли. Питаюсь энергией небесного светила. — Тц, ты всегда был такой занозой? — В заднице? — Редо ехидно улыбается. — Бывал. — Что за ехидное выражение лица? — Сяо приподнимает бровь. — Кушай супик, милашка, остывает же. Переключившись на суп, Сяо медленно отправляет в рот ложку за ложкой. Кажется, что он наелся, но он так давно не ел такой еды, что останавливаться не хочется. — Иса, а ты любишь объятия? — Я не очень тактильная, но иногда обняться можно. А ты? — Кажется, что люблю, хоть у меня их и не было давно… Ты здесь тоже давно, тебе не тяжело в верхнем мире…? — Нет. Главное не попадать под осадки и не очень много времени проводить под открытым небом. В остальном мне нормально. Хорошо, что ты любишь обниматься, потому что Редо тоже любит, а я — нет. Будете с ним обнимать друг друга. — Я заметил, — улыбается. — Скоро ведь вернемся в нижний мир, да…? — Да, сейчас немного переждем здесь, потому что слишком рискованно будет бежать прямо сейчас. По нашему плану, когда ангелы будут точно уверены, что мы смогли сбежать, а должно это произойти в ближайшее время, мы всё ещё будем здесь. И когда они уже не будут нас искать, мы сбежим. — Верно… Так будет безопасней… Спасибо, что вы есть у меня… — Сяо отодвигает пустую тарелку и поднимает взгляд на Редо. Глаза ангела закрыты. Он опирается спиной о стену, сидя у Сяо на коленях и склонив голову набок. Светлые волосы небрежно упали на лицо. Редо медленно и спокойно дышит, а его руки расслаблено сложены на бёдрах. — Кажется, он спит? — Аметист наклонила голову и вопросительно посмотрела на ангела. — Неудивительно, он совсем выдохся. — Такой уставший… — слабыми руками Сяо склоняет Редо к себе и обнимает обеими руками, уткнувшись в его плечо. — Отдыхай, моя милая жуть…