Семь невест Майкла

      Майклу казалось, будто он никогда не сможет проглотить эту натянутую улыбку. Ни одна пластическая операция не дала бы такого эффекта. Он махал автомобилю, увозившему Андреа, и чувствовал себя просто отвратительно. Ему хотелось спрятаться, залезть на свое любимое дерево в Неверлэнде, но, к сожалению, они были не дома…        Когда машина пропала из вида, Джексон практически проглотил улыбку, и тело у него обмякло. Мышцы болели, будто певец весь день танцевал без перерыва. Мужчина прикрыл лицо руками и глухо простонал. Ноги сами понесли его в дом, наверх, в одну из неиспользуемых спален. Майкл забежал в нее и тут же забился в угол, прижав колени к груди. Полоса лунного света словно отрезала его от всей остальной жизни, она была угрозой, и певец старался не приближаться к ней. Ему нужны были темнота и тишина.        Почему Андреа уехала? Он же чувствовал, с какой страстью она отвечала на поцелуи. Женщина первой принялась расстегивать на нем рубашку, и, боги, у него просто крышу снесло от этого щекотливого ощущения! Энди ведь вообще не была в его вкусе: без кудрей, не носила каблуков, но что-то в ней притягивало Майкла. Ее вечные шутки, настойчивость в работе, она даже строжилась мило, и Джексону не хотелось разочаровывать менеджера. Энди позволила ему вынырнуть в прекрасном гроте после долгого плавания в грязной реке. Ну вот, он даже в своих мыслях называет ее ласковым «Энди», хотя Андреа это не нравится. Или она просто держит дистанцию.        Да Майкл бы в жизни не осмелился поцеловать ее, и уж тем более повести ситуацию к близости, если бы видел препятствия со стороны женщины. Однако вчера их не было. Какое-то время, пока Андреа не прогнала притягательный морок, и не поставила Джексона перед вопросом: кто она для него. Менеджер? Объект воздыхания? Просто своя в доску подруга? Майкл вцепился пальцами в кудри, до боли оттягивая их, и тут же стал шарить по карманам в поисках обезболивающего. Он высыпал в рот сразу две таблетки и проглотил их. Пилюли противно встряли в пищеводе, не продвигаясь дальше, но идти за водой поп-королю не хотелось. Он все еще думал, даже скорее просто глядел в окно, где тонкой полоской занимался рассвет. Ему хотелось увидеть Энди, объясниться с ней. Джексон ни в коем случае не хотел ее обидеть, напротив, он давно со своими страхами не пускал никого себе в душу. Андреа забралась туда ненавязчиво, без намека на отношения, и, наверное, именно это Майклу больше всего нравилось. Она не пищала от его популярности и не прыгала, вереща. Женщина даже его автограф брать не хотела, ее словно нервировал сам факт, что песни Джексона вдруг начали нравиться. Это было даже смешно. Интересно, а что чувствует сама Энди? Раз позволила себя поцеловать, значит, он ей нравится. Не целуют же люди друзей в губы и не пытаются снять с них рубашку, ведь так? Майкл вдруг почувствовал, как загорелись щеки. Он тогда даже не думал, что окажется перед ней совсем без одежды со всеми своими пятнами витилиго. Ему просто хотелось любить эту женщину. Это было хорошим знаком. А раз Андреа серьезно относится к подобным вещам, ему следовало уважать ее границы. Майкл даже почувствовал какую-то гордость. Его Энди не крутила интрижки направо и налево, она правильно считала, что не следует расточаться на разных людей вокруг. Пожалуй, просто одна проведенная вместе ночь испортила бы их работу. Андреа ведь не Цветочек, с ней хотелось общаться, узнавать ее, вместе проводить время. Значит, нужно решить, готов ли он к отношениям. На самом деле, Джексону не хотелось ничего решать, ему хотелось быть рядом с Энди, а для этого ее нужно завоевать. Андреа поймет, что Майкл не воспринимает ее как девушку на одну ночь, и все у них будет отлично! Джексон подскочил на ноги. Как давно он ни за кем не ухаживал! Сама возможность вновь побыть взволнованным мальчишкой доставляла ему несказанное удовольствие. Майкл рванул в студию, стараясь донести до бумаги накопившиеся мысли. Текст просто лился из него, он писал, зачеркивал, вновь писал: «Она сказала: «Это то самое место, Где нет боли, Здесь царит любовь и счастье». Она повернулась ко мне, посмотрела в глаза, Расплакалась, Ухватилась за мою руку и сказала: «Теперь у тебя есть друг»*        Текст летел, а мелодия цеплялась за него, словно была приклеена. Майкл был очень доволен. Андреа понравится! Он писал это для нее!

***

       Доехав до дома, Андреа сразу же полезла в аптечку и долго искала там оставшиеся таблетки от тревожности. Когда-то Маре их выписывал психотерапевт. Найдя маленькую капсулу, она быстро ее проглотила, стащила с себя пахнущие кондиционером вещи Майкла и легла спать. Нужно будет обязательно их вернуть. Еще не хватало, чтобы дочь увидела ее в рубашке Джексона, проблем она потом не оберется. Женщина быстро дышала, сердце просто убивало ее ритмом. Хотелось плакать. Ну, какого она вообще позволила себе поцеловать босса?! Откуда такое желание лишиться работы и испортить отношения с Джексоном? Он замечательный человек, отличный отец, веселый друг, но какой роман?! Майкл был ребенком, Питером Пэном. Ему хотелось тратить незаработанные деньги, играть в водяные шары и проводить время с детьми. Он словно напрочь удалил из головы информацию о необходимости работать, чтобы обеспечивать себя. Инфантильность лезла из певца, вытесняя новые шедевры. Не такой мужчина должен быть рядом с ней, ей хотелось защиты и стабильности, а не американских горок. Она уже не в том возрасте, когда романы заводят на слепых чувствах, а не на здравом смысле. Логические выводы женщины сгорали от диких эмоций. Руки дрожали, в носу все еще стоял аромат «Черной орхидеи», а под пальцами ощущалась вельветовая рубашка. Она с ума сойдет от желания, а ведь была уверена, что подобные сильные чувства оставили ее уже очень давно…        Таблетка подействовала, и Андреа провалилась в сон. Ее разбудила дочь, пытавшаяся догнать возмущенно мычащего Энди. Годовалый мальчуган никак не хотел одеваться. Он ловко снимал носки и быстрым, хоть и неуклюжим шагом, лавировал между мебелью. Мара упала на стул и с тоской глядела на лепечущего сына. - Ну и ладно, голый ходи! Мам, мы тебя разбудили? У тебя выходной что ли?        Андреа не успела понять, как события вчерашней ночи свалились на нее всей своей тяжестью. Она упала обратно на подушку. Да почему же она вечно загоняет себя в такие неразрешимые ситуации?.. Хорошо хоть остаточный эффект препарата сохранялся, и Андреа, понимавшая головой весь геморрой, эмоционально относилась к нему почти наплевательски. - Нет, я просто плохо себя чувствую. - Я бы пообещала не шуметь, но… - Не переживай, мне просто нужно отдохнуть.        Мара глянула на мать с какой-то настороженностью, и Андреа почувствовала себя еще более гадко. Точно. Дочь ведь запретила ей крутить интрижки с победителем номинации «Самые привлекательные золотые штаны». Тьфу! Еще этого образа в голове ей сейчас не хватало!        Женщина поднялась и ушла умываться. Прическа после вчерашнего заплыва в бассейне напоминала рокерский начес. Она специально долго расчесывалась (или просто притормаживала на фоне приема анксиолитика**?), не спеша завтракала, решив сделать себе блинчики, пила чай, и лишь затем заглянула в телефон под комментарий Мары, что он гудел уведомлениями, не переставая.        Конечно же, сообщения были от Майкла.        «Андреа, у меня для тебя сюрприз! Как ты себя чувствуешь?»        «Я тут подумал, нам нужно поговорить»        «Ладно, я не могу больше терпеть: я написал песню! Уверен, тебе понравится!:)»       «Ты сегодня приедешь?»        Остальные сообщения были примерно в том же духе. Песню? Ого… Майкл времени и эмоций зря не терял, как самая настоящая творческая личность, тут же вылил все в музыку. Андреа вдруг замерла и бросилась к сумочке. Да, чудесным образом вместе с ее мокрой одеждой Майкл положил ей флэшку с колядками. Она сама не знала, зачем включила их и чуть не заплакала: «Эта ночь святая, Эта ночь спасенья, Возвестила всему миру Тайну Боговоплощенья»***        Голос Майкла звучал фоном, основную партию пели дети. Мара возникла в комнате, словно акула, почуявшая кровь. Ее губы задрожали, она беззвучно спросила: «Это Майкл?», и Андреа смогла только кивнуть. Обе сели вокруг ноутбука и просто слушали. Где-то Джексон пел основную партию, а дети тихонько организовывали ему подушку второго голоса, где-то наоборот, иногда он даже включал бумбокс, и от этого женщине хотелось смеяться. - Это так круто!        Андреа кивнула. Майкл умел делать подарки. Она даже бралась представить, какую песню он там написал. И все-таки ехать к нему менеджер не хотела.        «Я приболела, наверное, не стоило мокрой идти под кондиционер(((»        Майкл пожелал ей скорейшего выздоровления и спросил, ничего ли ей не нужно. Нет, ей ничего не нужно, все есть в аптечке. Она поспит, и станет лучше. Или не станет, учитывая нахлынувшие чувства. Откуда они только взялись? Он что в бассейн приворотного зелья подлил?        Андреа сама не поняла, как погрузилась в уныние. Успокоительное кончилось к вечеру, а чтобы получить новое, нужно было взять рецепт у врача. Это было бы забавно: дайте мне таблетки от влюбленности, а то мне сорок пять, но ума как не было, так и не появилось.        Работать не хотелось от слова совсем. Андреа лежала под одеялом и листала соц сети или читала книги, лишь бы не думать о Джексоне. Не видеть его кудрявую голову было лучшим решением, иначе она натворит непоправимых дел. Обрубит свои хочухи сразу, извинится, и продолжит работать, если ее не попрут. А то окажется, что в контракте были прописаны постельные утехи… что-то понеслась ее фантазия, лучше вернуться к чтению.        Майкл писал ей каждый день и не по разу, он беспокоился и хотел помочь своему менеджеру. Один раз даже не выдержал и прислал ей букет лилий. Мара брови подняла, однако в записке Джексон желал Андреа скорейшего выздоровления, и никак не намекал на обнимашки голышом. - Он очень милый, - улыбнулась Мара, - и цветы красивые выбрал, мне очень нравится! Он такие замечательные письма пишет! Майкл, в самом деле, очень трепетно и с любовью относится к окружающим людям.        Андреа не могла с ней не согласиться. В нем была обычно не свойственная по ее опыту для мужчины нежность. Женщина пока относилась к этому качеству с легким сомнением. Мягкость Майкла была приятной, когда направлялась на тебя, но вот в минуты трудностей поможет ли она или все только усугубит?        Андреа возвращалась к размышлениям чаще, чем ей хотелось бы, и ругала себя за это. Ну, какие могут быть возможности, если это не тот человек, который ей нужен? А если… не если! Как и когда она выйдет на работу, менеджер даже думать боялась. Лучше бы ментальные силы на этот вопрос тратила, в самом деле.        В обеденный сон Энди в квартиру позвонили. Мара заворчала, собирая на голову нежданного визитера неприятности, если сын проснется. Андреа читала, завернувшись в плед. На пороге стоял Билл, женщина услышала его густой бас. - Мисс Кейтс? - Одна из них. Что вы хотели, у меня годовалый ребенок спит, а вы его будите! – Нахмурилась девушка. - Простите, пожалуйста.        Андреа вылезла из-под пледа и вышла в прихожую. - Привет, Билл, что-то случилось? - Посторонних нет в доме? - Нет, - напряглась женщина. - Разрешите зайти? - Конечно.        Мара отступила, пропуская крепкого темнокожего мужчину в официальном костюме. Не знай его мать, девушка бы приняла гостя за коллектора из банка. Билл выглядел не очень довольным. Андреа уже собиралась повторно спросить, почему глава охраны Майкла Джексона вдруг приехал прямо к ним домой, как из-за его широкой спины показался еще один человек. Он был в черной водолазке, таких же простых джинсах и косухе сверху. На голове красовался мотоциклетный шлем. Андреа вдруг все поняла и с трудом сдержала смех. Интересно, теперь ей нигде не удастся от него спрятаться?        Майкл снял шлем, только когда Билл закрыл дверь и кивнул. Мара села на диван, открыв рот, и стала обмахиваться ладошкой. - Привет, Андреа, - улыбнулся Майкл с легким смущением и отвел на секунду взгляд, - уверен ты уже чувствуешь себя лучше. - Определенно, босс, - усмехнулась менеджер. - Мистер Джексон, - Билл указал на обмахивающуюся ладошкой Мару. Она готова была отключиться.       Майкл закусил губу, явно смущаясь, или просто играя смущение, и подошел к девушке. Андреа скрестила руки на груди. Певец поздоровался с её дочерью и сказал, что рад познакомиться с ней лично. Мара на секунду перевела взгляд на мать, затем вернулась к Джексону, попыталась встать и отключилась.