Рождественские

      Что ж. Это Рождество действительно было особенным...       Нет-нет. Не совсем так. Не подумайте.       Кевин всё ещё ворчал на всех и вся за слишком большое количество сладостей и прочей вредной еды на праздничном столе. А Эндрю продолжал приносить ещё больше конфет из своих запасов ему назло.       — Рождество — семейный праздник; счастья, подарков и прочей ерунды. Но не диабета, Эндрю!       — Ах, Кевин! — Эндрю притворно схватился за место между левой и правой грудью, где весело стучало сердце. — Ты открыл мне глаза! Нужно срочно позвонить нашему ответственному за лечение диабетов и попросить его купить торт по дороге сюда. Думаю, семья будет рада маленькому сладкому сюрпризу.       Ники прыгал вокруг рождественской ёлки, пытаясь переместить украшения так, чтобы всё выглядело ещё лучше.       — Ники, я слышал странный хруст. Всё хорошо? — крикнул Эрик из кухни. Его английский всё ещё был довольно плох, поэтому обращался к своему мужу он на родном языке.       — Да, дорогой! Всё просто отлично! — нервно отозвался Ники, крутя головой туда-сюда в поисках чего-либо, во что можно было бы незаметно спрятать осколки ёлочной игрушки.       Дэн и Мэтт, как «единственные порядочные семьянины» («Нет-нет, Нил! Вы с Эндрю выглядите как два захудалых холостяка! Вообще не понимаю, как вы выживаете со своими "высокими" навыками кулинарии, при которых даже яичница превращается в обугленный ужас!»), сервировали стол, время от времени отгоняя от него тех, кто собирался разорить всё ещё до начала празднования (Ники), и тех, кто во все свободные места подкладывал разнообразные конфеты и печенье (Эндрю).       — Чёртов Николас Клозе! Верни виноград на место! — Дэн появилась в дверях со сжатыми салфетками в руках, что расположились по бокам на её бёдрах.       — Я ничего не брал! — возмущённо воскликнул Ники, подозрительно долго не выходя из своего укрытия за ёлкой.       — Ники, если ты сейчас же не... — Она не успела договорить, как Ники вышел в поле её зрения с пустыми руками.       — Говорю же: я не брал, — он невинно пожал плечами и прошмыгнул мимо Дэн в коридор.       Опустошённая веточка винограда осталась лежать в куче лишнего упаковочного материала рядом с пластиковыми осколками красного шара...       Элисон и Рене на пару развлекали Лисий детский садик, состоящий пока ещё только из троих детей: Тоби — сына Элисон, Ами — дочери Кевина, и Ли — дочери Мэтта и Дэн.       — Твою мать, Тоби! — Элисон подбежала к мальчику и притянула к себе. — Что ты делаешь?!       — Я не достаю! — прохныкал Тоби, обиженно складывая свои маленькие ручки на груди.       — Из-за этого не нужно стаскивать скатерть со стола!       Аарон и Кейтлин, в отличие от остальных, жили не так далеко, а потому добирались на машине. В то время как Бойды, Рейнольдс и Уокер прилетели ещё утром, — а Ники и Эрик — так вообще два дня назад, — они выехали только вечером, за несколько часов до назначенного времени, и ожидаемо попали в пробку («Не ной, придурок. Я говорил, что вы встрянете. Так чья это вина: обстоятельств или твоей упрямой уверенности в своей правоте, братец?»).       Нил же был только сторонним наблюдателем. Мэтт, Дэн и Эрик не подпускали его к кухне ближе, чем на два метра, внешний вид ёлки Джостена устраивал, Рене и Элисон вполне себе сами справлялись с детьми, а вмешиваться в серьёзную войну между Эндрю и Кевином он не хотел.       Именно поэтому Нил первым услышал шаги снаружи и настороженно вышел к входной двери. Его плечи опустились только после нежного и знакомого детского смеха, за которым последовал прерывистый звук звонка: будто кто-то нажал на кнопку слишком слабо, чтобы он прогудел чисто.       Джостен тут же открыл дверь, расплывшись в небольшой улыбке, когда маленькая даже для своего пятилетнего возраста белокурая девочка обвила его ноги своими крошечными ручками.       — Привет, дядя Нил, — в ответ улыбнулась она, отстраняясь от Джостена.       — Привет, малышка, — отозвался Нил и только после этого перевёл свой взгляд чуть выше.       Аарон всё ещё стоял возле порога. В одной его руке было несколько разноцветных подарочных пакетов, а второй он прижимал белую коробку довольно внушительных размеров к своей груди.       Нил отступил на шаг назад, притягивая девочку к себе, дабы освободить место, и Аарон прошёл внутрь, кратко кивая ему в знак приветствия. Вслед за ним забежала и Кейтлин, которая, по всей видимости, уходила за оставшимися пакетами к машине. Она кинула ему краткое «здравствуй», наспех сбрасывая ботинки, и также быстро прошмыгнула вглубь дома.       — Давай снимем курточку, снежинка, и пойдём к остальным, — проговорил Нил, опускаясь на корточки.       На самом деле каждый раз, когда Лисы вот так просто оставляли его со своими детьми — с лёгкостью доверяли ему самую важную часть своей жизни, — по коже Нила пробегали мурашки. Он пережил отца-убийцу, трудные бега, сделку с мафией и думал, что напугать его не способно уже ничего. Вот только страх навредить хрупким уменьшенным копиям собственных друзей, на удивление, оказался вполне себе реальным и очень даже серьёзным.       Нил стянул нежно-розовую куртку с Юки и повесил её на один из крючков, после чего усадил девочку на низкий стульчик и снял её малипусенькие ботинки. Та в это время начала болтать о своих рисунках, потом вспомнила какой-то причудливой сон, при рассказе постоянно болтая ножками, слегка касаясь пола. Нил ей искренне улыбался и несколько раз кивал головой.       Как только вся верхняя одежда была снята, Юки соскочила на пол и начала прыгать вокруг Нила, пока тот складывал её шарф на полку.       — Идём в гостиную.       Повторять два раза было не нужно: Юки радостно кивнула и пронеслась в проход мимо него, прыгая на диван к своим друзьям и семье. Нил зашёл вслед за ней.       Обстановка за его кратковременное отлучение практически не изменилась. Разве что Кевин теперь отчитывал Эндрю за огромный шоколадный торт, купленный Аароном по явно чёткой просьбой того, а Тоби помогал Ники перевешивать шары на ёлке вместо разбивания посуды.       Это было первое Рождество, которое они проведут здесь: у них с Эндрю дома. Всем составом, с добавлением ещё четверых (пятерых, если верить тесту, который сделала Дэн пару дней назад). И, честно говоря, Нил боялся всё испортить. Просто потому, что, блять, он постоянно что-то портил.       Он знал своих Лисов и знал, что они всё поймут и простят, даже если Нил сделает что-то, что полностью угробит праздник. Но ему вот уже как несколько дней не удавалось избавиться от этой навязчивой мысли. Вдруг он как-то не так украсил дом? Или купил не ту порученную ему часть продуктов? Или, может, Лисам будет неудобно спать в гостевых комнатах вместе с детьми?       — Нил, — Эндрю неожиданно появился прямо перед ним.       — Всё в... — Джостен одёрнул себя на полуслове и тяжело вздохнул. Он оглядел всех, после чего вновь посмотрел на Эндрю и прикусил нижнюю губу. — Вдруг им что-то не понравится? — сбивающимся шёпотом спросил Нил.       — Джостен, — вновь позвал Миньярд, хотя Нил и так глядел ему прямо в глаза, — что и кому здесь должно не понравиться?       — Просто... Я... — он вновь сделал глубокий вдох. — У нас впервые столько... гостей? и я... Я не знаю, что мне нужно делать, чтобы ничего не испортить.       — Нил, — Эндрю устало покачал головой, прикрывая глаза, — они — твоя... хорошо, наша грёбаная семья. Первая и последняя настоящая грёбаная семья. И ты никогда и ничего по-настоящему не портил. Ты — тоже часть этого чёртова механизма. Запомни это, напиши себе на лбу, перестань пялиться в стену и думать о всяких глупостях.       Нил кивнул. Он не спеша наклонился вперёд и совсем легонько прикоснулся губами ко лбу Эндрю, после чего нежно улыбнулся и кивнул ещё раз в знак подтверждения.       Иногда он не мог поверить себе, но верить Эндрю — непоколебимой стене, вечному маяку, самому яркому квазару в его жизни, — всегда было надёжно и оправдано. Порой это бывало глупо, но...       — Тоби! Что я говорила про... — Послышался звук битого стекла.       Губы Эндрю тронула лёгкая, едва заметная улыбка.