Дела семейные

      Несмотря на заверения Уэнсдей, Ксавье прекрасно знал своего отца, поэтому не обольщался. Если Винсент что-то пожелает и не получит сразу, это может обернуться навязчивой идеей. Он уже испортил жизнь одной девушки, которая посмела ему отказать. Вначале экстрасенс ухаживал за ней, дарил подарки, засыпал комплиментами. Она пыталась отказываться или игнорировать его ухаживания, мягко давала понять, что старший Торп её не интересует, но это только больше раззадорило его. Мужчина начал буквально её преследовать, не давал покоя, искренне не понимал почему его отвергают. Девушка была одинокая, не слишком обеспеченная, ей явно нужен влиятельный и богатый покровитель. Ведь Винсент привлекательный, разница в возрасте между ними не такая уж и большая, часто бывает и больше. Однако, эта дура стояла на своем и упрямилась.       Экстрасенс дошел до того, что уничтожил её карьеру, сделал изгоем. Художник помнил эту хрупкую и печальную девушку с длинными каштановыми волосами. Она была очень худой, одежда буквально висела на ней мешком, а большие глаза наполненные обречённостью. У него буквально защемило сердце от взгляда на неё. Кажется, потом она стала наркоманкой и умерла от передозировки. После одной ночи старший Торп потерял к ней интерес, бросил небольшую кость, однако её карьера была уничтожена бесповоротно. Как и жизнь. Кажется, он потом ещё и ворчал, что девка в постели оказалась бревном, а ведь он видел такие картины в своих видениях. Значит недостаточно старалась стерва.       Конечно, с Аддамс подобные методы не подействуют. Во-первых, её семья богатая и влиятельная. Во-вторых, гот с косичками и сама может за себя постоять. Парень скорее переживает за отца, чем за любимую, ведь девушка обычно решает проблему простым способом: нет человека — нет проблем. Конечно, это радикальный метод даже по меркам Аддамс, иначе уже трупы негде было бы прятать. Большинство надоедливых букашек она просто игнорировала, ведь если убивать за идиотизм, человечество давно исчезло. Особенно надоедливые и противные получали предупреждение, угрозы. Пытки были для личного удовольствия и не все заслуживают такой чести, проще тихо избавиться от человеческого мусора, чтобы не засорять планету. Интересно, Винсент тоже «удостоиться подобной чести» или его по-тихому убьют и зароют?       Немного жаль отца, пусть тот сволочь, но всё же родной отец и не хотелось, чтобы он умер. Оторвать яйца — это можно. Только экстрасенс, как и сама писательница, очень упрямый, его не запугают угрозы, скорее наоборот, подогреют интерес. Как и то, что Уэнсдей девушка его сына. Мужчина постарается доказать свое превосходство над сыном, для него эта ситуация будет дополнительным поводом добиваться девушки. Так что нужно готовиться к долгой и планомерной осаде. Зная характеры этих двух он не представляет как разрешить сложившуюся ситуацию. Остаётся надеяться на благоразумие отца и то, что до него дойдут слухи о кровожадности семьи Аддамс. Жизнь и причиндалы дороже мимолётных утех. Хотя, лично художник понимал отца, ведь несмотря на холодность и угрюмость провидица в постели горячая штучка.       На его лице расплылась довольная улыбка от воспоминаний об их последнем сексе. Лишь один взгляд, когда она «убивала» его. Торп на секунду даже испугался, вдруг эта беременная фурия под влиянием гормонов решит убить своего любовника. А потом решил махнуть рукой, если что попытается отбиться, а нет, такова его судьба. Наверное, он действительно сумасшедший раз собирается рисковать своей жизнью ради удовольствия. Однако, у отца же больше выражен инстинкт самосохранения. Или нет? Юноша нежно провел длинными пальцами по прохладной коже девушки, что прильнула к нему. Его ухо уловило тихое сопение спящей Аддамс. Он скосил глаза на неё. Во сне она выглядит такой милой и невинной, даже не верится в опасность этой малышки. Его рука опустилась ниже к слегка выступающему животику. Внутри него растёт их ребенок, будущий диктатор или хотя бы маньяк, как любит говорить гот.       Сам же Ксавье представлял себе миленького младенца с пухлыми щёчками и сияющей улыбкой. Правда, так, скорее всего будет выглядеть ребенок Энид и Аякса, а их отпрыск будет жутким бледным монстриком с черными волосами, с полным ртом клыков ещё с рождения и пугающем взглядом матери. Сам виноват, знал с кем связывался, если хотел что-то миленькое, нужно было выбирать Энид или похожую на неё девушку. Гены страшная штука и чем они страшнее, тем охотнее передаются в наследство. Хотя, Уэнс же может быть привлекательной если пожелает и даже милой, только ей об этом знать не нужно, иначе она растерзает того наглеца, который осмелится сказать об этом. С особым садизмом.       Утро наступило от резкого вопля будильника, который тут же полетел в окно. Растрёпанная писательница хмурая и недовольная высвободилась из объятий любовника и босиком потопала в ванную. Парень довольно улыбнулся глядя на её фигурку в черной ночной рубашке. Какая прелесть. Он взъерошил волосы и отправился за ней, однако быстро был изгнан. Художник отклонился от топора, что полетел в его сторону и недовольно ворча сел на кровать просматривать почту. Понятно, любимая не желает опоздать, а их совместное принятие душа грозит растянуться надолго, тем более, что у него сегодня настроение не отпускать Уэнсдей до тех пор, пока её не будет тошнить от секса. На всякий случай. Не то, чтобы он боялся, что отец сможет с ним конкурировать, у его любимой садистки особые предпочтения, к тому же в семье Аддамс, настолько юноша знал, не принято менять любовников, они скорее однолюбы.       Шум воды из ванной ещё больше разжигали его фантазию, он представил её идеальное обнаженное тело под струёй воды. Ему захотелось присоединиться несмотря на угрозу повторного полета в его сторону колюще-режущих предметов, но тут Торпу пришло сообщение от руководства с просьбой приехать в офис. Эх, кажется, соблазнение его убийственной девушки откладывается. Жаль, он уже настроился. Может, отложить работу и под градом ножей пробраться в ванную к желаемому телу? Не убьют же его, скорее это сделает пылкая любовница. Однако, пока Ксавье размышлял, из ванной комнаты вышла гот с косичками бледнее, чем обычно. Как оказалось, после чистки зубов её немного подташнивало. Пришлось наливать ей воду, а также отговаривать от обычной порции утреннего кофе. Ответом ему был свирепый взгляд, где читалось желание утопить его в ёмкости с кофе или просто в ванной. Но после размышлений и проклятий она согласилась ещё больше уменьшить дозу, хотя Аддамс и так стала ограничивать себя.       Писательница оделась, расчесала и запела волосы, после чего выпила немного кофе, который лично заварил и принес ей юноша. Он быстро сделал утренние процедуры, оделся и причесался, параллельно надоедая девушке своими расспросами и заботой, причем настолько, что патологоанатом не подумав ляпнула: «Следующего сам рожай!», обулась, взяла сумочку и буквально выбежала с комнаты. Будущий отец проводил её ошеломлённым взглядом. Что это было? Неужели Уэнсдей допустила саму мысль появления ещё одного ребенка? Он и сам с ужасом ожидал появление первого, куда уж там второго. Дитя, что выйдет з чрева Аддамс однозначно будет самым страшным кошмаром для человечества. Как ему справиться с первым не говоря уже о втором?       В этот день ему пришлось побегать заказчики и руководство чуть не выпили у него остатки мозгов. Со своей девушкой он уже не увиделся, она даже не позавтракав побежала на работу, правда, пообещав матери, которая преградила ей путь переживая за будущего внука поесть позже, когда тошнота пройдет. Несмотря на занятость, Ксавье сумел дозвониться до писательницы и напомнить ей об этом, иначе угрожал приехать лично и накормить её из ложечки. Патологоанатом скрипнула зубами, пообещала всех Торпов похоронить вместе в одной могиле, правда после прислала свое фото, где она ела. Улыбающийся художник поставил это фото в качестве обоев на телефон. Заодно и отправил Энид вместе со снимком их будущего ребенка, пусть волчица полюбуется. В ответ получил кучу лайков, эмодзи, снимок будущего наследника Петрополусов, а также ссылки на полезные сайты.       Вернулся в особняк юноша позже чем планировал злой и солидарный со своей девушкой по поводу убийств, а также пыток. Заказчик сам не знал, что ему нужно, менял свои запросы со скоростью света, а непосредственный руководитель Ксавье готов лизать ему ноги лишь бы тот был доволен. Мнение самого парня мало учитывалось, он только помощник, не более. В конце Торп начал планировать тихо и незаметно подложить яд, который ему предоставила Юдора. Паранойя Уэнсдей дошла до того, что она заставила его носить с собой яд, кинжал и пистолет. Девушка и сама носила более расширенный арсенал, если что отобьётся и от стаи нападающих. А он скромный безобидный художник, хотя общение с членами семьи Аддамс дало свои плоды, вон Ксавье начал планировать радикально устранить помеху.       К счастью, он одумался, заказчик наконец использовал последнюю извилину и сделал выбор. Зато отвалил кучу денег и укатил в закат. Юноша подозревал, что это ещё не конец, поэтому решил взять у бабули успокоительную настойку и уточнил адрес заказчика, вдруг этот убийца нервных клеток продлит ментальные пытки. Пагсли и Вещи давно скучно, а дядя Фестер с радостью поможет своему почти родственнику. Уэнс же не нужно беспокоить, на неё и так в последнее время столько навалилось. Или все же нужно? Может, сделать ей ещё один подарок в виде жертвы для пыток? А то от её убийственного взгляда иногда становится не по себе, хотя, казалось, он уже привык и готов полностью себя отдать, посвятить живому воплощению смерти.       Пагсли и Вещь обнаружились в огромной мастерской семейства Аддамс, где создавались самые разнообразные вещи от карикатурных скульптур до странных жужжащих механизмов, значение некоторых не могут объяснить и сами Аддамс. Младший Аддамс заказал кучу острых мечей, загоревшийся сотворить собственную версию Железного трона, более величественную и опасную. Он планировал также установить в нём несколько скрытых ловушек, а ещё кроме мечей добавить другие виды оружия для декора. Например, два топора возле шеи сидящего, булавы с шипами на подоконниках и другие «радости». Торп сомневался, что у Пагсли получится хоть часть задуманного, однако он не стал его отговаривать, зная о странностях из рода. Более того, взялся помочь в благодарность за реализацию сюрприза для Уэнсдей. — Как ты думаешь, Уэнсдей согласиться посидеть на троне? Естественно после того, как мы его протестируем. — выправился брюнет, глядя на реакцию длинноволосого художника. — Я не собираюсь рисковать своим будущим племянником. И вообще есть я её убью, она убьет меня… Даже мертвая. — Да, Уэнс это может. — раздался смешок от Ксавье. — Кстати, а что там за история с цветами и конфетами? Я даже грешным делом подумал на тебя, ведь разве есть ещё на свете настолько сумасшедший без инстинкта самосохранения, чтобы соблазниться моей сестрой? Но потом подумал, что ты не настолько дурак, чтобы дарить ей настолько банальные подарки, тем более, мы приготовили сюрприз по интереснее. И судя по звукам, который доносились из спальни ей понравилось. — Не то слово. — Торп довольно ухмыльнулся, став похожим на кошака обожравшегося сметаны. — Она вначале с таким рвением убивала мою копию, что я немного испугался за себя. А потом она… — Прошу, избавь меня от подробностей. — младший Аддамс скривился от отвращения и стал похож на свою сестру. — Да, это было невероятно. А сумасшедшим камикадзе оказался мой отец. И вообще твоя сестра многим нравится, она привлекательная, просто не все выдерживают её «ангельский» характер. — Скорее у них более развит инстинкт самосохранения. — отметил обрубок. — Кажется, стремление к экзотическому самоубийству это у вас семейное. — Да, нет, это бред. Как может такой тиран и гений, как Винсент Торп обратить внимание на такой бледный ужас, как моя сестра? У него были красивые любовницы, намного лучше Уэнсдей. — Как сказал Вещь, ему экзотики захотелось. Ходит тут такая странная неприступная девица, как не соблазниться? Разве тебе бы не хотелось покорить опасную фурию? — Мне нравится более покладистые и милые девушки. Надоело быть под каблуком у матери и сестры. Уэнсдей же сожрёт любого, переварит и не подавиться. Ты точно мазохист поскольку ходишь под её каблуком. — Я, может, и мазохист, но не настолько подкаблучник, как тебе кажется. — нет, он не обиделся, ведь со стороны так и казалось. — Это точно. Если бы ты, Ксавье, был просто игрушкой для Уэнсдей, она бы заперла тебя и приходила только ради удовлетворения своих потребностей. Знаешь, я был сильно удивлен когда она сначала привела тебя, а потом стала возиться с тобой. Это совсем на неё не похоже, раньше она заботилась только о себе, делая исключение для нас, членов своей семьи. — К сожалению, я не член вашей семьи. Уэнсдей отказалась выйти за меня замуж, когда я попросил её, хотя у нас будет ребенок. — Как по мне ты уже её супруг, Ксавье, и член нашей семьи. Уверен, мама скоро будет капать на мозги Уэнсдей, убеждая её, что ребенок вне брака — позор для семьи Аддамс и родственники будут судачить. — Уэнсдей на их мнение глубоко наплевать, она живёт так как пожелает. Мы навязали ей этого ребенка, а теперь желаем ещё больше заковать в свои цепи навязав ещё и брак. — вставив свою лепту Вещь. — Думаю, она изо всех сил будет цепляться за остатки свободы, пусть и чисто номинальной. Ксавье, тебе будет очень трудно с ней. — Другого я и не ожидаю. — Ксавье, ты же, вроде, популярный среди девушек, скажи, что нужно делать, чтобы привлечь их внимание? — спросил у него смущённо Пагсли. — От отца я ничего вразумительного не услышал, он говорил о страсти и любви, а потом побежал к матери. Дядя Фестер советовал брать добычу напором и харизмой… — Нашел кого спросить. — щёлкнул пальцами обрубок. — За всю свою жизнь Фестер даже резиновую куклу в своем шкафу не сумел соблазнить. Женился лишь потому, что его покойная жена собиралась стать его вдовой. — А говорили, что это я мазохист-самоубийца. — пробормотал художник. — Кузен Итт обещал мне помочь, но не успел, уехал по делам и больше мы не виделись. — Печально. Но, честно говоря, я и сам не научился понимать женский пол, девушки для меня загадка, а твоя сестра вообще ребус. — А разве у тебя не были девушки до Уэнсдей? — Целый табун. Девушки буквально из трусов выпрыгивали, поэтому Уэнсдей и выбрала его для своего первого раза. Хотя, подозреваю, что она уже со школы была к нему неравнодушна. — Да, девочки меня многому научили. Но, поверьте, все они и в подмётки не годятся Уэнсдей. — Ксавье, Пагсли интересует как ухаживать и соблазнять девушек, а не достоинства его сестры, о которых ему и так известно. — Не о всех… Ладно, извини. Я не могу точно сказать, ведь к каждой девушки нужен отдельный подход. Большинству девушек, например, нравится внимание, цветы, подарки… Они любят сильных мужчин на которых можно опереться. Но не всем. Некоторые любят доминировать, а некоторым нравится милые беспомощные мальчики. Поэтому отношения с противоположным полом напоминает минное поле, если случайно свернуть не туда, можно подорваться. Причем я говорю не только об Уэнсдей, с ней ещё не так трудно, несмотря на характер, она говорит и делает то, что думает. Опасаться нужно тех, кто выглядит и ведёт себя идеально, если хорошо копнуть, там такое болото обнаружиться. — Могу себе представить… Значит к каждой девушки нужен индивидуальный подход и стать для неё идеальным парнем. Но я пытался, делал все возможное, был паинькой, заваливал подарками, ходил на эти их сопливые мелодрамы, слушал всякий бред. — Я так понимаю они твои увлечения не разделяли? — юноша поднял светлую бровь. — Нет. — брюнет покачал головой. — В этом и проблема, Пагсли. Ты выбираешь девушек с которыми у тебя нет общих интересов. — А разве тебе нравится убийства и пытки? Или играть роль жертвы? — Мне нравится готический антураж и привлекает ваш образ жизни. А роль жертвы играть не сложно, главное, чтобы доминант не перегибал палку. — он прокашлялся. — Я имел ввиду, что партнёры должны если не разделять увлечения, то относиться с пониманием, а твои девушки убегают как только видят тебя настоящего. Пагсли, если ты желаешь построить с девушкой серьезные отношения не нужно притворяться, разве что немножко. — Значит нужно говорить им правду? — Не всю, конечно… Это трудно объяснить, в основном я действовал методом проб и ошибок, а также с помощью инстинкта. — И всё же…       Оба парни чувствовали смущение, ведь Торп был парнем Уэнсдей и все эти трюки он проделывал с ней осознанно или нет. Художник пытался объяснить и рассказать то, что было известно ему, хотя научить младшего Аддамса как ухаживать и соблазнять девушек он не может. Несмотря на его репутацию Ксавье не был таким уж сердцеедом и дамским угодником, да и он не имел по отношению к ним серьезных намерений, кроме непосредственно самой Аддамс. С девушками ему было интересно и приятно провести время, они его многому научили. Однако, ни одна из них не была для него и в половину дорога, как гот с косичками. Её хмурая физиономия освещала душу юноши сильнее чужих улыбок, а ради крошечного намёка на улыбку писательницы он был готов терпеть любые трудности. Наверное, шатен действительно сумасшедший. С ней было трудно, но без неё невозможно.       Пагсли ищет девушку, которая будет полной противоположностью его сестры, только все эти девушки, скорее всего, обычные и не привыкли к способу жизни семьи Аддамс. А он понимает, что не смотря на все странности они добрые и любящие. Здесь Ксавье получил поддержку, которую никогда не получал нигде. И несмотря на внешнюю холодность, Уэнсдей была привязана к нему и делала то, что не делал никто другой. Здесь он счастлив. Общаясь с неуверенным парнем художник пришёл к мнению, что младший Аддамс на самом деле ещё не готов к серьезным отношениям. Скорее всего давления с боку родных и живой пример с сестрой подталкивают его к поиску будущей жены. А ведь ему для начала будет достаточно обычной подруги для секса и просто развлечься. Настоящая любовь никогда не возникает по принуждению, она расцветает постепенно под влиянием общих усилий.       Торп посоветовал расслабиться и быть пофигистом, как его сестра. Вот она не парилась, выбрала того, кто все эти годы сумел спокойно находится рядом с ней, не испугаться, любить и желать её до сих пор. И, конечно, того, кого было жалко убивать… У Винсента точно нет шансов, пофигизм писательницы не бесконечный, а жажда убийств усилилась гормонами. Вмешаться что-ли, а то ведь убьет с особенной жестокостью… Или не беспокоиться, Уэнс взрослая девочка… И все же маленький червячок ревности грыз его. В голове вызревал план помочь своей девушке обломать этому гаду его похотливые планы. Возможно, стоит попросить Пагсли и Вещь? Только не дядю Фестера и Гомеса, те за свою тучку порвут любого.       За размышлениями юноша чуть не пропустил момент, когда трон начал опасно наклоняться и чуть не упал на него. Хорошо, что обрубок вовремя схватил его за штанину и подёргал. Ксавье сумел вовремя убежать вслед за Вещью. Пагсли в это время стоял спиной, подбирая новую деталь к куче железа, которая вообще не была даже отдаленно похожа на стул. Талант, парень однозначно получит признание если отправит свои работы на выставку. Только не тот гроб на колесиках, который недавно планировал Гомес, чтобы было легче доставлять покойника на кладбище. И не те два скелета в обнимку, которые Фестер украл с раскопок, а их посадили на мангал. Прозвучал грохот, младший Аддамс обернулся и увидел, как художник бежит к выходу, а следом за ним семенит обрубок перебирая пальцами. Вокруг летала пыль, сама конструкция чудом ещё не разлетелась.       Шипя и матерясь брюнет попытался поднять эту громадину и тут один из мечей чуть не проткнул его. Ксавье вместе с Вещью бросились его спасать, по мнению художника, эта затея с самого начала обречена на провал, так как Пагсли делал эту махину без детального планирования и расчетов, просто прикручивал, приваривал, даже приклеивал, по той картинке, которую тот нарисовал у себя в голове. Конструкция вновь зашевелилась и Торп, пытаясь не пораниться, оттащил почти родственника от опасного объекта, что было трудно, так как юноша пусть и похудел, всё равно весил немало. Что-то зашуршало и со звоном посыпалось. — Так, уходим. — скомандовал шатен. — Иначе нам конец. — Ничего подобного, максимум несколько порезов. — протестовал младший Аддамс, вырываясь. — Я все равно его закончу. — Скорее нас прикончат, если не твоя конструкция, то Мортиша, уж точно, так как мы опаздываем на ужин. — Ксавье посмотрел на часы. — Вещь, скажи ему. — Если на Ксавье появиться лишняя царапина, Уэнсдей сделает из тебя сидение для трона. А Мортиша вынесет нам мозги, хотя у меня их нет. — добавил обрубок. — Потом Ларч уберет здесь. — Предатели. — пробормотал брюнет, но прекратил вырываться, зная свою мать для которой ужин это святое, даже смерть не повод его не посещать, разве что секс. — Ладно, пошли. — он похлопал себя по животу откуда тут же прозвучало голодное урчание.