Дела семейные

      Уэнсдей медленно стучала пальцами по клавишам. Идеи все никак не желали складываться в связные предложения. Они жужжали и кружились в голове, как надоедливые мухи не давая покоя. Краем глаза девушка посмотрела на кружку горячего кофе, вдыхая любимый аромат. Как же хочется ощутить этот терпкий вкус. Она уже почти ощущала его в своих мечтах… Нет, не нужно отвлекаться. Он ещё слишком горячий, а ей хочется наслаждаться его вкусом максимально. Аддамс вспомнила, как Ксавье поставил кружку рядом с ней и осторожно поцеловал её макушку. Девушка почувствовала учащенное сердцебиение и странную нежность, что затопила внутренности. Отвратительно. Из-за него в её душу ядовитой змеёй вползли чувства. Любовь и всё, что связано с ней. И самое худшее, что ей нравится.       Ей нравится чувствовать прикосновения его слегка шершавых губ, горячего тела, слегка засаленных прядей волос. Торп очень высокий, намного выше неё, ему постоянно приходится наклоняться над ней, а ей подниматься на цыпочках ради контакта. Весьма неудобно, лучше бы найти себе кого-нибудь пониже. Да, они привыкли, однако это не отменяет её раздражение, когда она вновь отмечает для себя их разницу. Против него девушка действительно коротышка. Это ужасно. Хотя, странным образом влекло, как и все, что касается парня. Даже потребность тактильного контакта и быть с ней рядом. Всех остальных она бы в лучшем случае послала. Правда, на людях они все же держали дистанцию, гот не желала походить на своих родителей.       Это возвращало её к мысли о ребенке. Девушка была у врача, который подтвердил её беременность и предупредил, чтобы она сделала выбор как можно скорее, так как через несколько недель аборт будет делать уже поздно. В сумочке лежит снимок УЗИ, где можно разглядеть маленького головастика. Она не понимала умиления, которое испытывали люди подобные Энид. Волчица, кстати, прислала ей снимок своего ребенка с кучей тошнотворных смайликов. Ничего отвратительнее Аддамс никогда не видела. Как такое вообще можно любить? Оно только отдалённо напоминает человека. Интересно, что скажет художник, глядя на этот снимок? Будет умиляться или отреагирует более спокойно?       Она так и не решила, что же делать с этим паразитом в её животе, сделать аборт или оставить. После видения убивать ребенка, пусть и нежелательного, не хотелось. Жалость к этому головастику оказалась очень сильной и буквально грызла писательницу. Часть её та, о существовании которой Уэнсдей не подозревала, начала считать этого паразита частью семьи Аддамс. Хотя, доля правды здесь есть, в нем течет их кровь. Но это не Вещь или другой Аддамс. Это даже ещё не полностью человек. Он не может жить и мыслить самостоятельно, от него будут одни проблемы. Ребенок изменит её жизнь к худшему, ей придется о нем заботиться, ему угождать. Это как Ксавье, только без получение удовольствия.       Можно заставить юношу заниматься наследником, которого тот сделал пусть и не по своему желанию, однако тот тогда будет уделять больше внимания паразиту, а ей бы это не хотелось. Или мать права и так действительно будет лучше? Он будет возиться с ребенком и ей придется научиться делить парня с ним. Девушка скрипнула зубами, представив, как Торп возиться с малышом, а на неё не обращает внимание. Сразу же ненависть буквально затопила её, захотелось воткнуть себе нож в живот… Она вовремя остановилась, немного испугавшись наплыву эмоций. Это гормоны или гот с косичками сходит с ума, как её родители? Ведь раньше она все прекрасно контролировала даже страсть. По крайней мере, не бросалась в объятья Торпа прилюдно.       Да, с этим нужно что-то делать и принимать решение. Ей придется посоветоваться со своим парнем, чтобы принять окончательное решение. Как было хорошо без него. Аддамс жила в свое удовольствие, самостоятельно принимала решения не оглядываясь ни на кого, строила планы… Раньше бы она отмахнулась от матери и её советов, как минимум попыталась бы отомстить за подобные действия. Нет, девушка, конечно, отомстит. Возможно, заставить заботиться о ребенке, пусть отвечает за последствия.       Она наконец взяла кофе и сделала глоток. Он слегка обжигал, приятная горечь растекалась на языке. Идеально. Понадобилось несколько лет, лекций, пиление мозгов (правда, в переносном смысле, в прямом у неё не получилось это сделать, юноша тогда убежал), чтобы тот научился готовить такой кофе, какой ей нравится. Вот Тайлер в этом плане умел её удовлетворить, у него кофе всегда выходил идеально. Возможно, если бы он с самого начала не врал ей и не пытался использовать её, они могли бы стать хорошей парой. Или нет? Его было бы интересно исследовать и заставить покориться. Однако, как оказалось, писательница совсем его не знала. Он казался милым и услужливым, заставил её расслабиться и на долгие годы укорениться во мнении, что отношения не для неё. В принципе, так оно и есть.       Странно как тот, кто за короткий срок научился отменно готовить никак не мог научиться таким простым вещам… Или это он так дурачился? От Торпа многое можно ожидать. Мало гот с косичками его хлестала и прижигала раскаленным воском. Нужно было на несколько часов запереть в железной деве в качестве профилактики. Тогда бы мозги мигом заработали. Пагсли это помогло… Хотя, нет, это не так интересно. Ей больше нравится пытать его медленно другими способами. Она медленно облизала губы, представляя, как будет понемногу мучить парня, а тот молить её о пощаде… Так, не стоит отвлекаться… Прошлого не изменить. Художник вполне приемлемый вариант, как минимум садистка в черном не убила его за период совместного проживания, а значит их сосуществование вполне приемлемо.       Юноша поддается дрессуре, пусть и приходится прикладывать некоторые усилия. Она не сознается себе, но его сопротивление даже возбуждает. Тем слаще победа. Девушке нравится видеть Ксавье зависимым от неё. Как паук она плела свою паутину, чтобы он не сумел вырваться и был к ней привязан. Да, их отношения можно назвать токсичными, однако ей плевать. Да, писательница эгоистка и для неё в первую очередь важен собственный комфорт, а после комфорт партнёра и других близких. Остальные же могут засунуть свое мнение… в могилу. Несмотря на ссоры и ворчание Торп терпел, понемногу выгрызая для себя все больше прав. Он тоже старался быть хитрым и учиться на своих ошибках.       Она допила кофе и поставила чашку на стол рядом. Если гот с косичками решит оставить ребенка, ей придется ограничивать себя. Ещё один минус её положения. Она достала злосчастный снимок и посмотрела на это «чудо природы». Кошмар. Сейчас гордая Уэнсдей Аддамс обычный инкубатор для существа, что подлым образом использует её тело для своих нужд. Отвратительно… Она заметила, как парень вернулся уже со своей чашкой, где было больше сахара и сливок чем положено. Скорее всего там и кофе почти нет. Сладкая гадость. Когда Торп с ней целуется, Уэнсдей чувствует всю эту отвратительную сладость. Она уже привыкла, как и он к её горечи. Две противоположности сливаются в единую.       Художник сел в любимое кресло попивая кофе. Это светлое пятно выделялось в темной обстановке комнаты. Оно большое, мягкое с пуфиком и двумя подушками. Аддамс чуть не утонула, когда села туда. У неё же было идеальное ортопедическое и вполне удобное, подогнанное под её рост. Ещё одно отличие. Хотя, когда юноша сидел там, она забиралась к нему на колени. Вот так ей очень комфортно сидеть. Они часто там целовались. Это непростительная слабость, но иногда ей хотелось просто быть с ним не думая ни о чем. Наплевать на всех и вся, даже на свои принципы. Девушке сейчас хотелось поступить также. И тут она заметила взгляд парня, который переместился на снимок в её руках. Ксавье нахмурился. — Что там у тебя, Уэнс? — смотрел он с подозрением на писательницу. — Ты в последнее время какая-то задумчивая. Что-то случилось? — Это снимок УЗИ. — Аддамс избегала смотреть ему в глаза, чувствуя смятение. — Ты заболела? — испугался юноша. — Хуже. Я беременна. — она выпалила почти на одном дыхании. — Что?! — Торп резко поднялся с места чуть не расплескав эту гадость, которую по недоразумению называли кофе. — Как такое возможно? — Продемонстрировать? — саркастически спросила Уэнсдей. — Я имею ввиду, ты говорила, что пьешь таблетки… Или тебе попались бракованные? — Скорее родственники, которые решили, что нам с тобой слишком хорошо живётся вместе и решили испортить нам жизнь. Подлили зелье бабули для зачатия на празднике плодородия. И вот результат. Энид, сволочь, тоже беременна, поэтому я и не убила её из-за подобной наглости. — Так это?.. — парень подошёл на не твердых ногах к возлюбленной. — Да, это снимок нашего ребенка. — гот сунула ему в руку снимок. — Он похож на головастика. Весь в тебя. — Он… Он… А кто это?.. В смысле мальчик или девочка? — художник отставил кофе и стал рассматривать снимок. — На таком сроке ещё ничего не видно. — Уэнс, ты оставишь его? — А как бы тебе хотелось? — она внимательно посмотрела на взволнованного Ксавье. — Я не знаю. Тем более, ты же не хотела заводить детей. — Тебя я тоже не планировала… Да, я не горю желанием становится матерью. Обслуживать неблагодарное существо не для меня… Хотя, тебя же я терплю… Но двое таких уже слишком. — Значит ты сделаешь аборт? — Я же говорю, что пока ещё не решила, думала посоветоваться с тобой. Мать говорит, что я слишком зациклилась на наших отношениях и стала одержимой тобой. Прямо как они с отцом. Поэтому нам нужен ребенок, чтобы отвлечься… Как по мне это бред. — Ну, не такой уж и бред. В последнее время ты действительно стала немного… Перегибаешь палку… — Согласна, возможно, в последнее время я немного не в себе. — Да, и все равно это не повод заводить детей если ты этого не желаешь. Ребенка нужно любить, он не должен быть обузой. Я говорю это тебе как ребенок, который вырос в таких условиях. — Если бы все дети рождались лишь от любви и когда их родители были готовы заводить ребенка, то человечество давно уже вымерло. — Возможно. Но я не хочу, чтобы наш ребенок переживал тоже, что и я. К тому же принуждать тебя… Да, я не знаю хочу ли становится отцом… Как и убивать ребенка… Но я точно знаю, что не хочу делать тебя несчастной. — Значит ты предоставляешь право выбора мне. — Ну, ведь это твое тело. — И наш ребенок. Он живой, у него бьётся сердце, я сама слышала. — Уэнсдей, я не понимаю, что ты от меня хочешь. — Честно говоря, Ксавье, я думала, что ты будешь защищать это бесполезное существо и переубеждать не делать «ошибку о которой я потом буду жалеть». — Уэнс, тебя ведь нельзя переубедить, если ты что-то решила. Хочу ли я сейчас становится отцом? Нет, я к этому не готов. Да, в будущем я бы хотел создать с тобой семью, завести детей… Но только если ты этого пожелаешь… Для меня этот ребенок только снимок, а ты — самый дорогой человек. И твое счастье для меня важнее. Если ты решишь избавиться от ребенка я приму это. Если оставишь тоже и буду изо всех сил заботиться о вас обоих. — Значит ты решил переложить всю ответственность в принятии решения на меня? — девушка начала злиться. — А что мне говорить? Нет, не убивай нашего малыша. Он ведь живой и нуждается в нас. — Да, именно это. Не ожидала от тебя подобного, Торп. Это я бесчувственный сухарь, а не ты. Для тебя так просто убить бедного беззащитного малыша. Лишь бы мне было хорошо. Можешь ещё выставить меня хладнокровным убийцей маленьких детей. — её буквально душила злость на этого бесхребетного червя. — Как флиртовать с девицами, так это пожалуйста, а как брать на себя ответственность… — Успокойся, Уэнс. Я же говорю, что буду заботиться о ребенке. — Торп попытался обнять её, однако писательница раздражённо отмахнулась. — Но принимать решение не желаешь. — Я тебя не понимаю. То ты злишься когда я пытаюсь брать на себя ведущую роль, то упрекаешь в том, что я нерешительный… О, я понял… Это всё гормоны. Из-за них ты такая. — Я просто не знаю, что мне делать дальше. — тяжело вздохнула она. — Я не хочу становится матерью и одновременно мне жаль это существо. У меня было видение, как оно умирает… И это больно… Не так приятно, как обычная боль. Как будто бы умирал близкий мне человек. — Ну, это же наш ребенок, поэтому тебе его жаль. Мне тоже. Но сейчас я люблю только тебя и поэтому выбираю тоже тебя… Для меня это абстрактный головастик. Хотя, на фото он выглядит мило. — он улыбнулся этому существу. — Отвратительно. Вот теперь ты похож на Энид, она прислала мне снимок своего паразита и кучу смайликов. У меня чуть токсикоз не начался. — Аддамс поджала губы и метнула недовольный взгляд на мобильный. — Я так понимаю, ты всё-таки решила рожать. Ведь иначе ты бы не спрашивала меня и не защищала «это существо». — у Ксавье хитро заблестели глаза. — Ксавье, я же говорю, что ещё не решила, хотела с тобой посоветоваться. — она почувствовала небольшое раздражение и странное облегчение. — Да, а мне кажется, что ты уже приняла его, как нового члена семьи. — он приподнял её и поцеловал в макушку. — Раз так, то давай поженимся и узаконим ребенка. — Что?! — девушка вырвалась из его объятий и резко подскочила. — Что за бред? — Ну, раз у нас будет ребенок, он должен родиться в законном браке. Иначе твой отец заставит меня умереть самой страшной смертью. — Я сделаю это раньше. Ребенок ещё не повод, чтобы принимать настолько радикальное решение. А брак — это пережиток прошлого, кандалы для женщин, чтобы держать их под контролем. — Кто ещё кого контролирует, Уэнс? Брак ведь почти ничего не изменит, разве что государство будет проинформировано о том, что мы спим вместе. Ты можешь оставить свою фамилию. — Как благородно. — саркастически протянула Аддамс. — Только мне это не нужно. Я не хочу выходить замуж и создавать семью. — Мы уже семья! — парню хотелось хорошенько её стряхнуть. — Мы живём вместе, у нас будет ребенок. — Я же сказала, что ещё не решила оставить его или нет. А если и оставлю, то никакой свадьбы. Будем жить во грехе и пороке. — Это… Ладно, я не буду давить на тебя. Просто подумай над моим предложением.       С этими словами он снова обнял её. Уэнсдей не сопротивлялась. Она обычно любила холод, однако тепло Торпа было исключением. Это приятно. А его слегка горьковатый запах возбуждает и сводит её с ума. Девушка пыталась взять себя в руки, чтобы не сорваться и не согласиться на его условия. Иначе это будет конец. Да, брюнетка прекрасно понимает, что глупо упираться раз у них скоро появится ребенок. Уже по умолчанию понятно, что они больше не просто любовники. Они намного больше. Даже без ребенка. И что её родители в любом случае будут настаивать на свадьбе. Ребенок должен появиться в законном браке. Дурацкие традиции.       В принципе, внятных причин для отказа у неё не было, если посмотреть трезвым взглядом. Подумаешь, свадьба… Ксавье прав, брак практически не повлияет на их отношения. Рождение ребенка — да, но не брак. Более того, она сможет командовать им на законных основаниях. И всё же это был рубеж, который гот боялась перейти. Ведь тогда Мортиша победит окончательно, а сама Уэнсдей окажется проигравшей. Она нарушила своё же обещание никогда не влюбляться, осталось выйти замуж и завести семью. Этот ребенок свяжет их кровными узами и даже если художник ей надоест и писательница выгонит его, то останется напоминание в виде надоедливого существа, которое будет выгрызать мозг не хуже своего отца. Ещё одна причина делать аборт. Если, конечно, она сможет выгнать этого наглеца. Ей уже давно хочется это сделать, но рука не поднимается.       Их отвлёк Гомес, который вместе с Фестером ворвались в комнату девушки без стука. Что за наглость?! Она чуть не пристрелила родственников с порога. А эти гады быстро схватили Торпа и хитро ухмыляясь забрали юношу с цепких объятий брюнетки. Дядя объяснил ей, что они собираются поохотиться вместе с парнем любимой бледной поганки. Девушка скрипнула зубами. Это её добыча. Пусть только тронут. Глядя в бесстыжие глаза мужчины и слушая лживые речи, что Ксавье не тронут, вернут в целости и сохранности, она лишь больше нахмурилась. И предупредила их не перенапрягать Торпа, чтобы раны не открылись. Беременна она или нет, ей все ещё хочется секса.       Бедному парню пришлось научиться стрелять метко и быстро удирать, так как в семье Аддамс принято стрелять по живым мишеням и уметь отбиваться, пока в тебя не попали. Он не хотел причинять другим вред, однако после того, как ему досталось, художнику пришлось плюнуть на жалость и защищаться, а то и нападать. Тоже самое и с фехтованием, особенно когда его несколько раз поднимали ночью и он сонный вынужден был в полную силу отражать нападения. Странно, что при подобном воспитании Пагсли долгое время оставался слабаком. Хотя, младший Аддамс ещё тот мазохист не хуже Торпа. Наверное, поэтому пока не нашёл себе пару, ведь трудно найти девушку, которая была бы большей садистской чем его сестра. Нет, несколько похожих девушек попадалось, но не настолько, чтобы удовлетворить все требования Пагсли. Хотя парень клялся и божился, что ему подойдёт любая девушка, только не такая как его сестра. Ага, конечно.       Из окна Уэнсдей смогла разглядеть, как её отец и дядя, вот гады, несмотря на обещание, теснят художника к гробницам. Юноша с помощью Вещи и хихикающего Пагсли отбивался, доставая пистолеты и патроны из неожиданных мест… Хм… Интересно… Нужно будет в ближайшее время самостоятельно раздеть его, а то когда доходит до интима мигом сбрасывает из себя одежду… С кем поведешься, от того наберёшься, ведь и сама гот с косичками так же хранила оружие. Всегда нужно быть готовым ко всему. Хорошо, что он усвоил этот урок. Два старика несмотря на полноту двигались как два тигра. Парни тоже не отставали, хотя, кажется, раны Ксавье начали открываться… Вот идиоты. Просила же не перенапрягать его. Они из-за своей прихоти заставляют её оставаться на голодном пайке ещё некоторое время.       Аддамс тяжело вздохнула и пошла останавливать разборки. Заодно зайдет к бабушке запастись заживляющей мазью. А ведь ему ещё садится за заказ. И чему они научат нового члена семьи? Придется воспитывать самостоятельно, иначе это будет очередная ошибка, а не гордость семьи Аддамс. Пусть это будет мальчик, ведь Пагсли, если так и дальше пойдет вряд ли жениться и продлит род. Возможно, это ещё одна причина почему матриархат Аддамс подстроил её беременность. Кошмар. Хотя, с генами Уэнсдей, пусть и разбавленные Торпом есть надежда на получение приличного потомства. Главное, чтобы Винсент не узнал, а то, судя по слухам, с наследником у него плохо обстоят дела.