New Breath | Новое дыхание

Переступив порог чужой квартиры, Хонджун, словно маленький котёнок, аккуратно и настороженно осматривается, пока сам Хва впереди него широко улыбается, наблюдая за этой милой картиной. Так ведут себя только кошки, когда их привозят в новое место жительства. Мол, выявить домовых и других злых сил. К счастью, никаких домовых и злых сил в доме Пака светловолосый не выявляет, поэтому, сняв обувь и верхнюю одежду, неторопливо проходит за мужчиной внутрь, подмечая, что его квартира и правда маленькая. Как выразился Сонхва ещё в машине - коробка. Но для одного человека в этой коробке вполне себе комфортно и удобно, что стоит заметить.  - А у тебя тут миленько~ - довольно тянет светловолосый, неторопливо прогуливаясь по квартире.  Справа от входа находится небольшая ванная комната смежная с уборной, а чуть дальше - маленькая кухня. А напротив кухни как раз располагалась одновременно гостиная и рабочее место Пака, представляющее из себя квадратный стол, мягкое кресло и огромный шкаф как с вещами, так и документами, которые, пожалуй, занимали большую часть деревянного строения. Так таковой спальни у мужчины не было, но зато была перегородка, отделяющая спальное место от гостиной и рабочей зон. За этой перегородкой не было ничего, кроме кровати и встроенных в неё деревянных поверхностей, на которых у мужчины стояли всякие фотографии, смешной будильник в виде космонавта, светильник и ещё несколько непонятных для Джуна вещей, в которые вглядываться он не стал из соображений совести. Впрочем, его всё устраивает. Квартира у Пака и правда чудесная. Маленькая, но чудесная.  - Правда нравится? - с каким-то детским интересом спрашивает Хва, заглядывая молодому человеку в лицо. У того на лице лёгкая улыбка, согревающая сердце старшего лучше любых слов.  - Очень! Думаю, Айрин здесь понравилось бы! - Ким, ещё раз внимательно осматривает квартиру мужчину, сверкая своими прекрасными глазами, пока Сонхва, не в силах оторвать от него своих глаз, рассматривает с таким любопытством, будто видит Хонджуна впервые. Сейчас, стоя посреди его холостяцкой халупы, Ким Хонджун выглядит особенно прекрасно и особенно. Кажется, мужчина влюбляется в него всё больше и больше.  - Думаю, для Айрин здесь было бы мало место. Она же маленький ураганчик! - тёмноволосый беззлобно смеётся, наконец заставив себя перестать пялиться на младшего и наконец снять верхнюю одежду, беззаботно бросив её на диван. - Однако я был бы счастлив, если бы ей здесь понравилось... Знаешь, в какой-то момент я готов был даже накупить кучу игрушек, чтобы ей здесь наверняка понравилось! - мужчина тихо смеётся, медленным шагом настигая Кима сзади, приобнимая его за талию.  Светловолосый, точно не ожидавший такого, мелко вздрагивает, замирая на месте, боясь сделать даже вздох. Хва же, сцепив руки в замок на его животе, укладывает голову на маленькое плечо, рассматривая их отражение через стекло шкафа. Сонхва бы никогда не подумал, что может так красиво смотреться рядом с кем-то. Они с Хонджуном смотрятся друг рядом с другом красиво, очень даже.  Шумно вздохнув, мужчина немного поворачивает голову в сторону, тем самым касаясь кончиком носа ушной раковины, пуская по телу младшего мурашки. Ладонями оглаживает его плоский живот, мысленно умиляясь, стоит только представить, что когда-то в этом плоском прекрасном животе была новая маленькая жизнь. Хотя, кто знает, может ещё когда-то будет?  - Ты красивый~ - еле слышно шепчет старший, сильнее вжимая Кима в себя. Ему хочется полностью поглотит Кима, слиться с ним в одно целое, разделить всё : эмоции, чувства и физические прикосновения. - Самый прекрасный, я ведь говорил уже? - его голос звучит до ужаса бархатно, будто самый сладкий сахар на планете. И Хонджуна откровенно ведёт от этого.  Светловолосый, ранее державший руки где-то на бёдрах, накрывает руки Пака своими дрожащими, ощущая, как щёки пылают, а внутри всё будто переворачивается с ног на голову, вызывая такие чувства, которыми словами он точно не передаст. Это что-то вроде смущения, неловкости, но вместе с тем желания и возбуждения. У него давно не было с кем-то такой физической близости и мысль о том, что прямо сейчас они абсолютно одни и им никто не помешает - вызывает у него страх, но не из-за того, что Сонхва может сделать что-то не то, а... Боится, что окажется непривлекательным для мужчины. Как ни крути, после Дан Кихуна он ни с кем не позволял себе расслабиться в интимном значении этого слова. Удовлетворял ли сам себя? Да, конечно. Но занимался ли с кем-то сексом? Ни в коем случае. Кажется, за всё это время у него внизу там уже сто раз окаменело и превратилось во что-то недееспособное. Он просто боится, что у них ничего не получится.  - Пожалуйста, если тебе страшно или ты не хочешь моей близости - скажи об этом. Я перестану. - а Пак Сонхва, всё-таки не будучи дураком, чувствует чужое волнение как физически, так и ментально. Понимает, что светловолосый будто невинный нетронутый цветок после Кихуна, с который каждое действие и жест может представлять угрозу. Ему не хочется сделать Хонджуну лишний раз больно или неприятно.  - Нет, я просто... - начинает молодой человек, но даже толком и не знает, что сказать.  - Джун, ты можешь сказать всё так, как есть. - Сонхва говорит мягко и очень нежно, как бы пытаясь передать, что ему можно доверять и он всё выслушает, прислушается.  - Ну, в общем... У меня давно ничего такого не было. Совсем.  И этого, кажется, Паку вполне достаточно, чтобы понять, о чём именно говорит младший. Несколько секунд неловко похлопав глазами, он неожиданно мягко смеётся, крепко-крепко обнимая парня, потираясь своей щекой о его, будто щеночек.  - Джуни, Джуни! Глупенький ты! Это же совсем ничего страшного! Думаешь, я собираюсь насильно брать тебя и трахать, пока ты сознание не потеряешь? Боже, я же не такой монстр! - нехотя отстранившись от младшего, Хва, взяв его руку в свою, отводит на кухню, где первым делом ставит чайник, вновь возвращаясь к Хонджуну. На этот раз они смотрят друг другу прямо глаза в глаза. - Поговори со мной. Расскажи, какие ещё у тебя есть переживания на эту тему. Чего боишься, чего стесняешь, что нравится и приносит удовольствие. Хочу знать всё, чтобы потом быть внимательным и не сделать чего лишнего!  - Ну это же так неловко - говорить обо всём прямо! - восклицает светловолосый, смущённо накрыв лицо руками и уткнувшись в грудь мужчины. Тот вновь смеётся, ласково поглаживая Кима по голове.  - И вовсе нет! Мы же с тобой встречаемся? Встречаемся! Я вот, например, очень хочу заняться с тобой всякими пошлостями, но для того, чтобы не задеть больные точки - должен обо всём знать! Если хочешь, то я могу начать первым. Например, рассказать, что мне приносит удовольствие, что не нравится, а потом расскажешь ты. Что скажешь? Такой расклад тебя устраивает?  Сонхва аккуратно берёт лицо младшего в свои руки, с невероятным умилением рассматривая его милое сладкое личико. Хонджун надулся так прелестно, что стал похож на самую настоящую мягкую булочку с джемом - так и хочется кусьнуть* за щёчку. Джун на такую излишнюю нежность только пыхтит, тем самым делаясь для Хва ещё более милашным, из-за чего мужчина, всё же не выдержав, зацеловывает его лицо от лба до подбородка, совсем забыв, что они тут ранее вообще-то про секс говорили. Впрочем, сейчас до секса у них вряд ли дойдет... - Как думаешь, чем они сегодня будут заниматься? - негромко интересуется у супруга Минги, подперев лицо рукой. Он, сев в позу лотоса, бегал взглядом по строчкам в книге, перестав считать её интересной ещё три страницы назад, когда у героев произошёл максимально тупой и клишированый  диалог. - Айрин у нас, а они там вдвоем будут. Вряд ли чай с печеньем пить! - блондин смеётся с собственных слов, хотя, по правде говоря, нутро подсказывает ему, что его Хонджуни вряд ли сдастся в объятия другого мужчины так просто.  - И почему тебя такое вообще волнует? Кажется мне, ты должен думать о том, что бы на улицу надеть, а не как твой друг будет ебаться с другим парнем! - Чон Юнхо, стоя совсем недалеко от мужа, беззлобно усмехается, складывая вещи сыновей в аккуратную стопку. Он уже который день подряд выполняет все домашние дела вместо мужа и, кажется, это уже вошло в привычку.  - Ну, Юнхо! Зачем говорить такие ужасные слова?! Вдруг дети услышат?! - наигранно возмущается Ги, но для приличия ради всё же поглядывает за приоткрытую дверь, дабы убедиться, что дети их не слышат. - Не ебаться, а заниматься любовью, понятно?  - Понятно, понятно, радость моя! - вновь посмеявшись, мужчина убирает вещи их детей в шкаф, сразу же после этого присаживаясь рядом, касаясь ладонью оголённого плеча, с которого сползла домашняя футболка Сона. Вдохнув всеми лёгкими запах любимого человека, Хо оставляет на плече ласковый поцелуй, после потираясь о него щекой. - Но это всё равно не отменяет того факта, что нам пора собираться. Мальчики и Айрин уже давным давно одетые, да и мне только верх переодеть, а ты до сих пор в трусах да рубашке. Переодеваться собираешься?  - А если я прямо так и пойду? - вообще-то Минги хочется погулять с мужем и детками, но ему так лень переодеваться... Лень - его верная спутница на протяжении всей беременности, чему Чон Юнхо уже и не удивляется.  - Нельзя. Давай, вставай и бегом переодеваться.  Чон старший, поднявшись на ноги, встаёт перед возлюбленным в позу, мол "Если сейчас не встанешь - зацелую-зацелую!" и, в принципе, эта угроза вполне себе хорошо действует на блондина, который, пусть и через силу, через "не хочу", всё же поднимается, стаскивая с перегородки уже купленной детской кровати первые попавшиеся вещи : какие-то джинсы, вряд ли принадлежащие ему, и широкий тёплый свитер, который, к счастью, принадлежит ему. На ноги старший помогает надеть ему пару тёплых носок, приговаривая себе под нос что-то о том, что холодно сегодня, поэтому Сону придётся надеть зимние ботинки. Конечно, Сон Минги особо не слушает болтовню мужа, с улыбкой наблюдая, как дети резвятся неподалеку от ванной, что-то при этом активно рассуждая. Двойняшки всегда так радуются приезду девочки, даже если оба дико устали после учебы и сил остаётся только на то, чтобы плюхнутся в кровать. Для этой маленькой неугомонной девочки они всегда найдут сил.  - Ну что, пузатость моя, ты готов? - Чон Юнхо поворачивается к супругу, закинув на плечо свою сумку. Блондин что-то булькает в ответ, ласково поглаживая руками живот, в котором малышка Уён до удивительного ведёт себя спокойно.  - Почему это я пузатость, а? - бубнит младший, сверкнув на мужа глазами. - То "любовь моя", то "дорогой", то "родной", а теперь "пузатость"! Звучит скорее как издевательство, нежели ласкательное обращение!  Юнхо на этот милый бубнеж мужа только лишь улыбается и быстро чмокает его в губы, уходя за детьми, приговаривая им, что уже пора одеваться. Минги лениво стоит посреди комнаты ещё с минуту, после чего, так же лениво шлёпая ногами, топает в коридор, позволяя мужу одеть себя, потому что сам он это сделать не сможет. Точнее, сможет, но с большим усилием и они скорей время потеряют, а благодаря Чону старшему они одеваются быстро и эффективно.  - Папа, а можно я открою машину? - Чон Сан, крепко сжав руку родителя, хлопает на него своими прелестными детскими глазами, искренне желая почувствовать себя взрослым хотя бы на секунду. - Я буду очень аккуратным, обещаю!  - Хорошо, хорошо~ Только ничего не включай и не поворачивай, понял? Откроешь и сразу в салон! - достав из кармана куртки ключи от автомобиля, Юнхо протягивает их младшему сыну, погладив его по голове.  Сан, вскрикнув радостное "Ура", забирает ключи и пулей мчится на улицу, останавливаясь около машины отца. Мальчик, как и велел ему старший, открывает дверь машины и сразу же садится в салон, весело болтая ножками, внимательно изучая всё изнутри. Пусть он ещё и маленький, но у него уже есть своя мечта - вырасти и купить такую же машину, как у отца, а может даже лучше! Ему тоже хочется кататься на такой крутой машине и возить на ней свою вторую половинку, которая, как он уверен, обязательно будет.  - Так, молодой человек, давайте перелезайте назад~ - Хо, открыв заднюю дверь и запустив в салон старшего сына с крестницей, подманивает Сана жестом руки, как бы говоря "Садись рядом с братом и сестрёнкой".  - Уже лезу, папа! - с веселым смешком чмокнув Ги в щёчку, Сан послушно перелезает на задние сидения, устраиваясь рядом с братом, сразу же взяв его ручку в свою.  - Ну что, малышня, теперь в парк? - и на вопрос мужчины все трое детей в один голос отвечают громкое "Да". - Ахаха, славно, славно! Но не забывайте, что должны вести себя хорошо, иначе мы поедем обратно домой!  - Ладно, пап, поехали уже! - торопит Чон Ёсан, сгребая под свои бока брата и Айрин. Девочка, кажется, совсем забыв о своем родителе, весело хихикает, в нетерпении дрыгая ножками.  - Хорошо, тогда поторопимся~  Мужчина вдавливает педаль газа в пол, срываясь с места, направляясь в сторону парка аттракционов, где сегодня их дети будут по-полной отрываться и наслаждаться, пока лично он планирует закомфортить и зацеловать своего мужа с ног до головы. Господи, как же сильно Юнхо любит Сон Минги... Пусть с Паком он толком и не знаком, но, кажется, общего у них вполне много. Например, невероятная любовь к своим половинкам...  - Всё нормально? - негромко спрашивает Сонхва, разглядывая Хонджуна.  - Да, всё хорошо. Просто это... Немного неловко.  - Ничего, ты привыкнешь~ - легко посмеявшись, мужчина аккуратно убирает за ухо упавшую на лицо прядку волос, оставляя на щеке Кима ласковый поцелуй. Молодой человек, шумно вздохнув в ответ, крепче сжимает в руках чашку с чаем, не зная, куда себя деть. Это и правда неловко.  А именно : они с Хва, устроившись на диване в его мини-гостиной, вот уже с минут тридцать сидят максимально близко, пытаясь привыкнуть к этой близости, чтобы после было чуть проще. Конечно, сексом они не занимаются, но даже так Джуну максимально неловко, ведь он знает, к чему это всё может привести. Собственно, ради этого Пак и предложил ему всю эту штуку с "Посидим близко-близко, чтобы привыкнуть, а потом уж по ситуации посмотрим". Но сейчас ситуация располагала так, что, возможно, дальше они всё же зайдут. А, возможно, зайдут уже совсем скоро.  - Могу я прикоснуться к тебе? - шёпотом спрашивает Сонхва, не позволяя себе отвести взгляд от Кима ни на секунду. Тот с несколько секунд думает, взвешивает все свои решения, а после как-то неуверенно кивает, решив отставить кружку в сторону. Мало ли ещё выпадет случайно... - Пожалуйста, не переживай. Обещаю, что не сделаю ничего плохого~  Эти заверения старшего действуют всё же немного раслабляюще, потому Ким Хонджун, прикрыв глаза, выставляет руки вперёд, тут же ощущая лёгкое прикосновение чужих. Руки Пак Сонхва в последнее время немного шершавые, возможно, даже отвердели, но на его собственных они ощущаются невероятно мягко и нежно : Хва невесомо ласкает подушечками пальцев чувствительную кожу, плавно поднимаясь вверх, ощупывая каждый миллиметр. Ему нравится чувствовать Хонджуна вот так : интимно, томно, ласково. Нравится наблюдать за вздымающейся из-за частых вздохов грудью, ощущать лёгкую дрожь и волнение. Нравится, что прямо сейчас они оба открыты друг другу, пусть и не так физически, сколько ментально.  Пододвинувшись ещё ближе, закинув чужие ноги на свои бёдра и приблизившись к лицу, Хва замирает. Он вслушивается в тяжёлое дыхание Кима, вызванное скорее предвкушением и волнением, нежели страхом и опаской за свою сохранность. Положив руки на плечи светловолосого, мужчина несильно сжимает их, будто массажирует, после чего опускает пальцы на пуговицы чужой рубашки, выпуская одну пуговицу из петель вслед за другой. Глаза младшего по-прежнему закрыты и Хва хочется, чтобы он открыл их, чтобы взглянул на него, позволив узнать реакцию, и для этого он двумя пальцами приподнимает его голову за подбородок, коротко чмокая в уголки глаз. Младший глаза и правда открывает, только делает это не сразу и не совсем уверенно.  Сонхва и Хонджун смотрят друг другу в глаза так долго и так пристально, что, кажется, проходит целая вечность прежде, чем они соединяют губы в неторопливом чувственном поцелуе. Пак целует очень нежно, не спеша проникать языком в чужой рот, правда чуть позже всё же позволяет себе сделать это, тем самым накаляя обстановку в помещении ещё больше. Мужчина, не разрывая сладостного для них обоих поцелуя, плавно, словно в замедленной съёмке, стаскивает с хрупких плеч рубашку, бережно откладывая её на спинку дивана, вместо того, чтобы безжалостно откинуть куда-то в сторону. Они занимаются любовью, не сексом, потому от каждого его движения исходит нежность, забота. Любовь.  Нехотя разорвав поцелуй, тёмноволосый ласковыми поцелуями спускается от подбородка к груди, оставляя на ней несильные укусы и небольшие засосы. У Хонджуна настолько захватывает дух от всей этой нежности, что в какой-то момент даже перестает хватать воздуха - у него будто перекрыли вентиль в лёгкие. С его губ срывается неожиданный негромкий стон, ласкающий слух Пак Сонхва лучше любых великих музыкальных симфоний, стоит ему только сомкнуть губы вокруг ореола соска.  "Чувствительный здесь." - думает про себя мужчина, с жадностью посасывая сосок, обводя его длинным влажным языком, оставляя после себя мокрое пятно.  Светловолосый, вновь прикрыв глаза от получаемого удовольствия, закидывает голову назад, готовый растаять в чужих руках. В голове ещё частично крутились неловкость и страх, но с каждой секундой, что Хва касался его и ласкал, они забывались всё больше и больше, а вместо них приходило одно - наслаждение. Давно забытое, но с тем приятное наслаждение от кого-то другого, такого же тёплого и живого. Совсем забывшись в переполняющих его ощущениях, Джун кладёт руки на плечи старшего, неосознанно придвигая его ближе к себе, таким жестом будто говоря : "Пожалуйста, давай зайдем дальше". Торопиться Сонхва совсем не хотелось бы, но если Хонджуну этого хочется - он позволит.  Аккуратно уложив младшего на спину, подложив под неё несколько мягких подушек, Пак Сонхва, зацеловывая грудь, живот и низ живота, стаскивает с младшего брюки, проходясь руками по прекрасным ногам и коленкам, на которых он оставляет бесчисленное количество как нежных, так и жадных поцелуев. Со временем, будучи зацелованными, коленки Кима даже краснеют, пока сам их хозяин тяжело дышит, накрыв лицо рукой, чтобы не видеть всего этого разврата. Что же он себе позволяет? И терзания совести совсем не мучают...  - Я могу? - вопрос отдаётся эхом ушах, вынуждая Кима растерянно раскрыть глаза. От вида всей предстоящей картины, он заливается краской, становясь похожим на помидор. - Джуни, я могу? - терпеливо повторяет вопрос мужчина, касаясь пальцами кромки трусов, как бы говоря, о чём именно он спрашивает.  Светловолосый согласно кивает спустя несколько секунд, дав своё разрешение на всё происходящее дальше. А дальше происходит ещё большая нежность, от которой его откровенно развозит : Пак снимает с него трусы, частично раздевается сам, а после долго, нежно и крайне бережно растягивает его, в моменты боли успокаивая самыми прекрасными словами и комплиментами. Хонджун тихо скулил от каждого действия мужчины, особенно наслаждаясь в те моменты, когда он спрашивал его о самочувствии, проявляя всё своё понимание и внимательность. Казалось, что млеть ещё больше уже просто было некуда, но, как оказалось, было куда... Входит в него Сонхва так же медленно и бережно, использовав достаточное количество имеющейся у него смазки, чтобы лишний раз не причинить младшему боль, параллельно с тем нашёптывая ему что-то на ухо, что Джун, к сожалению, не сумел разобрать, ведь все его мысли были сосредоточены на другом. Ему было слишком.... Хорошо.  Занимаясь с ним любовью, мужчина почему-то часто в голове прокручивал мысль : "Я не буду таким же, как Дан Кихун. Я не сделаю ему больно!", но Пак Сонхва - не Дан Кихун ни с какой стороны. Он лучше во всём, абсолютно, и даже сегодня. Рядом с ним Хонджун впервые за много лет вновь познал прекрасный вкус секса. Вспомнил, что такое настоящая нежность и забота, во время которой тебя ни к чему не принуждают. У светловолосого достаточно много неприятных воспоминаний с бывшим, но сегодня они все будто затмились, ведь сегодня с ним был только Пак Сонхва. Его Сонхва, принесший ему такое удовольствие, что вовремя процесса он безудержно стонал, испытывая от этого легкий стыд. Его Сонхва, после близости с которым он уснул приятным сном, удобно устроившись на подушках, прямо под боком мужчины. На его лице сияла усталая улыбка, а тело пусть немного и побаливало, но, кажется, эта боль была даже приятной. А что же Сонхва... А Хва, как и всегда, просто смотрел на него. Смотрел с теплотой, заботой, безграничной нежностью, спрашивая у самого себя лишь одно - за что ему достался такой прекрасный человек.  "Пробуждение точно будет приятным~" - подумал про себя Хва, наконец засыпая рядом с младшим, крепко, но с тем нежно обнимая его за талию, устроив теплые руки на пояснице. Он будет всегда заботится о нём...