Папаньки

      С самого утра в доме Чака был кипиш: сегодня должен был состояться конкурс «Папины дочки», в котором захотела принимать участие его семилетняя дочь. Для Изабеллы выступление было очень важным, и дело было даже не в выигрыше детского электромобиля и титула «Маленькая мисс города». Она просто хотела провести время с отцом, ведь матери у девочки не было. Чак не особо любил вспоминать бывшую любовницу и сотню раз уже пожалел, что вообще попёрся в тот парижский бордель.       Вот маленькая Изабелла и росла в окружении Бога и своих старших четырёх братьев, из которых её воспитывали только двое — Михаил и Рафаил. Правда заботиться Чаку о дочери помогали ещё его четыре невестки. Самая старшая вообще относилась к Изочке как к восьмой дочке. И жена Рафаила не отставала от Анжелики.       — В общем, решили. Поём вместе нашу песенку и занимаем первое место.       Чак отложил листок с заданиями на конкурс в сторону и устало откинулся на диван. Его дочь расположилась в кресле и, попивая молочный коктейль, активно принимала участие в подготовке.       — А там два конкурса, — напомнила она. — Во втором ты должен ответить на десять вопросов обо мне. Насколько ты меня хорошо знаешь. Как думаешь, справишься?       Изабелла допила коктейль и, поставив пустой стакан на стол, с любопытством взглянула на отца.       — Дорогая, я закончил наконец-то свою трагедию «Апокалипсис», — Чак махнул рукой мол «вообще нехер делать», и добавил: — Если с книгой справился, то с ответами на вопросы и подавно. Я вроде тебя знаю.       — Тебе вообще дядя Метатрон помогал. Может и в этот раз позовём его на помощь?       — Никаких Метатронов! — сказал как отрезал Бог. Поймав его взгляд, возразить Изабелла не решилась. — Я — супер папанька! Идеальный папанька! Сам справлюсь!       — Ну хорошо. Тогда давай сочиним песенку.       — Говно вопрос. Как тебе?       Я папаня идеал И экзамены я сдал Ибо Беллу в карты не проиграл.       Дочка с досадой хлопнула себя ладошкой по лбу. Как может писатель, творец человеческих судеб нести подобную ахинею? Да даже её старший брат, когда с кумом нажрётся шмурдяка, стихи со смыслом сочиняет. А здесь? Чаку должно быть стыдно.       — Что ты насочинял? — обиженно поджала губки Изабелла. — Может позовём Метатрона пока не поздно? А то опозоримся на весь городок.       — Отставить панику, — как ни в чём не бывало выдал Чак. — Давай тогда перейдём ко второму конкурсу? А песня сама напишется, когда меня Муза посетит. Итак… Твои любимые цветы — фиалки?       Цокнув губами, Изабелла отрицательно замахала головой.       — Вообще-то ландыши, — исправила она горе-папаньку.       — Какая нахрен разница? Ладно, твой любимый цвет — голубой.       — Вообще-то меланж.       — Чего?       Чак нахмурился, его брови поползли вверх — он изо всех сил старался держаться и показывать, что ему не похуй не всё равно на это выступление отца и дочери. Хотя, на самом деле, ему было насрать.       — Меланж это серебристый цвет. Но он может иметь разные оттенки: бежевый, дымчатый, жемчужный, быть светлым или тёмным. У меня вся одежда в этой цветовой гамме.       — Ну ладно. Поехали дальше. Твоя любимая одежда — платья.       — Сарафаны, — исправила его дочка. Её лицо приняло обречённое выражение, но пунцовый румянец, проступивший на щеках, говорил о рвущихся наружу чувствах. — Ты опять не угадал! — воскликнула она, уже не скрывая эмоций.       Изабелла вскочила и бросилась в детскую. Она чувствовала, как к глазам подступают слёзы, и очень хотела дать им пролиться. Девочке стало обидно. Чак за семь лет ни разу не говорил с ней по душам, не интересовался, что ей нравилось, чего она боялась и о чём думала. Не проводил с ней выходные и праздники, отдавая её Михаилу, Рафаилу или Гавриилу. Не гулял в парках и на детских площадках. А про пятый День Рождения он вообще забыл. А Изабелла всего лишь нуждалась в отцовской любви. Она хотела, чтобы пофигистичный папанька её полюбил. И не надо было ей кукол или игрушки.       — И чего это она? — Бог застыл в недоумении. — А вообще к чёрту конкурс! Выдумала что-то и сама же закатила истерику! Ох, уж эти женщины. С ними сложно. Даже с самыми маленькими.       Встав с дивана, он поплёлся на кухню. Снять стресс ему обычно помогал «Хеннеси».

***

      — Привет, папа.       Наслаждаясь любимым коньяком и абсолютно не думая, что сделал дочурке больно своим равнодушием и эгоизмом, Чак не сразу услышал появление и обращение к нему Михаила.       — О, Михаил! — встрепенулся Бог. — Решил навестить отца?       — А где Изабелла? — архангел осмотрел кухню и уселся за стол напротив Бога.       — Наверное, тдо сих пор плачет, — Чак безразлично пожал плечами и отпил Хеннеси. — Ещё пара часов, и она превратит нашу квартиру в океан, — добавил он.       — А чего плачет?       Глубоко вздохнув, Чак начал вкратце пересказывать ссору с дочерью. Упомянул про неудавшуюся стрёмную песенку и про то, что не ответил правильно ни на один вопрос про дочку. Под конец рассказа он сделал свои выводы:       — … В общем, я не понимаю, в чём проблема.       Архистратиг внимательно слушал Отца, и когда тот выдохся, плеснул и себе в бокал коньяка.       — Проблема есть, папа, — сделав добрый глоток Хеннесси, изрёк Михаил. — И она глубже, чем ты себе думаешь. Как бы тебе объяснить… Изабелле обидно, что тебе на неё наплевать. Ты не интересуешься её увлечениями, жизнью. Тебе оно нафиг не надо. Конечно, проще всё скинуть на нас с Рафаилом или на Анжелику. Но отец её ты. Ты не любил и не воспитывал ни меня, ни братьев. Только всегда требовал чего-то.       — Эм… Как бы я вас любил, детишки, — попытался оправдаться Бог. — А тем более тебя, Михаил. Ты ж у меня первенец.       — Наглая ложь, — парировал архангел. — Ты любил только Люцифера. Да и то, когда он пошёл против тебя, ты его наказал, создав ему личный Ад. В буквальном смысле Ад. Горяченький такой, с грешниками. На Гавриила ты вообще внимание не обращал, а я и Рафаил… мы с ним были для тебя как мальчики на побегушках. Выполняли твои приказы. Одни приказы. И вот теперь, когда судьба дала тебе ещё один шанс, ты и его умудрился проебать просрать. Изабелла — шанс для тебя… измениться. Она ещё маленькая, и именно от тебя зависит её дальнейшая судьба. Кем она вырастет и какой станет в жизни. Ты просто об этом не задумывался.       — Это на тебя так повлиял твой персональный детский сад? — насмешливо поинтересовался Чак.       Защитная реакция включилась у него самопроизвольно.       — Я просто другой, папа, — невозмутимо ответил Михаил. В отличие от Бога, который уже начинал заметно нервничать, архангел сохранял привычные ему спокойствие и хладнокровие. — Я — не ты.       Фраза старшего сына стала последней каплей для Бога. Сердце у него ёкнуло, пропустило один удар и… просветление сознания наступило. До Чака стало потихоньку доходить, какой свиньёй он был. Испортил детство сыновьям, а теперь и дочке. Любил только себя любимого, был каменным изваянием. И мудаком.       — Хряк, — заключил Чак и залпом выпил коньяк.       — Я? — недоумевающе уточнил Михаил.       — Я. Вёл себя как скотина с ней. Белла пока как чистый лист бумаги. Я могу… подарить ей детство, в котором она ещё так нуждается. И внимание. Я забил на вас четверых, и это… было ошибкой. Ладненько, каюсь.       — Ей нужна твоя любовь. То, чего мы все были лишены.       — Я понял, Михаил, спасибо.       И он, действительно, понял. Пошёл в детскую и-таки поговорил с Изабеллой по душам. Хотя Чаку было непросто, и с мыслями он собирался долго, будто к защите диссертации готовился, а не к отцовской беседе с Изой. Но дочка всё же открыла ему своё сердце, ведь дети всегда чувствуют и видят искренность.       На конкурсе, где присутствовала вся семья, Чак теперь вёл себя совершенно иначе и ответил на девять из десяти вопросов. Не угадал только любимую сказку дочери. Но и не расстроился — решил сказку для неё сочинить самостоятельно.       И финальная песня, которую исполнил Чак под гитару, теперь была выбрана с трогательным сюжетом.       — Avoir une fille, Иметь дочь, Une petite opale, Маленький драгоценный камень, Des yeux qui brillent, Сияние глаз, Une peau si pâle, Столь бледная кожа… Avoir une fille, Иметь дочь, C'est faire une femme. Значит, сделать женщину, Une petite virtuose, Из маленького виртуоза, Avant ses gammes. Высшей пробы. Avoir une fille, Иметь дочь, Un coeur de sable, Песчаное сердце, Cadeau de Dieu, Подарок Господа Cadeau du diable, Подарок Дьявола Elle est ma vie, elle est mon sang, Она — моя жизнь, она — моя кровь, Elle est le fruit de mes vingt ans… Она — плод моих двадцати лет…       Изабелла, плача, тёрла кулачками красные глаза. А когда Бог закончил с песней, то подошёл к дочери и, подняв её на руки, закружил в объятьях. Под бурные аплодисменты зрителей и всего божьего семейства. Конкурс они не выиграли, — какой-то папанька ответил на все десять вопросов о дочери, но Чаку уже и неважно это было. Главное, что между ним и Изабеллой возникло взаимопонимание. И Бог теперь пообещал себе принимать участие в её жизни. И растить дочь.       — Я тебя люблю, папа, — девочка обвила руками шею Чака и прижалась к нему.       — Всё теперь будет по-другому, Иза, — ответил Бог, целуя дочку. — Твой старший братишка оказался умнее меня.