Жнец королевского сада

      Тяжесть. Сотни чужих воспоминаний смешались в неразборчивую кашу, давя на уставший разум. Пытаться выудить оттуда нечто складное равносильно бессмысленным попыткам выловить крупицы песка из воды. Тёмно-синие цветы памяти молчаливо стояли в бескрайнем поле, отражая свет бесчисленных звёзд в тёмном небе своими лепестками. Они тихо шептались между собой, будто делясь чужими жизнями, записывая их вновь и вновь.       Нежные ладони скользили по коже мотылька, оставляя в его пухе тонкие борозды от пальцев. Они задерживались на несколько секунд, прежде чем исчезнуть и вернуться от очередного прикосновения руки Каллисто. Ричард лежал на её коленях, устало закрыв глаза. Носящиеся в голове и перебивающие друг друга мысли постепенно замедлялись и исчезали, оставляя лишь мирную пустоту. Десятки чужих историй навсегда отпечатались в памяти Жнеца. Теперь он может продолжить писать свою собственную.       — Она всегда успокаивала тебя, не так ли? — Знакомый голос раздался откуда-то поблизости. Ричард открыл глаза. Он лежал на толстых корнях дерева, что росло в его саду. Не поднимаясь с земли, он протянул руку вверх, касаясь пальцами нежных листьев, свисающих с длинной ветви.       — Да… Даже во снах.       Оттолкнувшись от земли руками, Ричард рывком встал на ноги, стряхивая с себя пыль. Тут же схватившись за голову, он опёрся о ствол дерева. В глазах плясали звёздочки.       {- У каждого знания есть своя цена.} — Изгой времени вновь стоял около Жнеца. В глазах бледного монстрёнка отражалось лицо мотылька, растерянно смотревшее вниз. — То, что ты увидел, просто так не забыть.       — Я бы и не смог, даже если хотел… Что… Что это было? — Ричард сел на колени, оказавшись на одном уровне с монстрёнком. — Лечение пошло не так?       {- Скоро всё станет известно. Нужно время.} — Очередные слова, чей звук резал по ушам, словно кто-то царапал когтями по стеклу. — Но сейчас, тебе лучше продолжить идти. Не время останавливаться застывшем саду.       Вздохнув, Ричард аккуратно поднялся на ноги. Единственная тропинка, ведущая через бескрайнее поле цветов, оканчивалась у блеклой, выцветшей двери. Не видя другого выбора, мотылёк направился туда. Он не мог их слышать, но знал, что за ним идёт ещё пара маленьких ног.       Шелест лепестков памяти усилился, воспроизводя старые воспоминания вновь. Детский смех раздался откуда-то из гущи цветов, постепенно приближаясь к тропе. Высокие стебли разошлись в сторону, пропуская вперёд ребёнка монстра, одетого в полосатый свитер. Его белая шерсть местами была запачкана после долгой игры на улице. Теряя равновесие, он падает на спину, небрежно закрывая себя руками.       — Нет, не надо, Чара!       Второй ребёнок, одетый точно также, выскакивает из кустов. Она играючи нависает над монстром, прежде чем резко сесть на его живот, не давая сдвинуться с места. Слегка поборовшись с его руками, девочка начинает тыкать его в бока, заставляя своего друга извиваться на земле.       — Вот и всё, Азриэль, ты попался! Теперь ты водишь!              Чара отпрыгнула от юного принца, который тут же сделал рывок вперёд, пытаясь схватить сестру за ногу. Она легко отступила, смеясь и убегая по тропе вперёд. Спотыкаясь на четвереньках, Азриэль наконец встаёт на ноги и начинает бежать за ней.       — Хей, так нечестно! Мы же договаривались без щекотки! — Монстр весело кричал вслед убегающему человеку, пытаясь её догнать.       Ричард смотрел на детей с грустной улыбкой на лице, провожая их глазами. Стоило ему моргнуть, как они разлетелись в тысячи голубых искр. Воспоминания вернулись обратно в цветы.       — Ты хотел к ним присоединиться, не так ли? — Тихий голос пепельно-серого монстрёнка раздался из-за спины мотылька. — Настолько яркое воспоминание… Оно тебе дорого?       — Это было очень давно. Такие беззаботные времена… — Ричард замедлил шаг, приближаясь к тусклой двери. — Но я всё же не хотел бы отправляться туда вновь. Я рад, что хотя бы смог их запечатлеть так ярко в памяти. Не стоит грустить потому, что всё кончилось. Нужно быть довольным тем, что это хотя бы произошло.       Мотылёк взялся за ручку двери, оборачиваясь назад в последний раз. Его рот растянулся в грустной ухмылке.       — К тому же, я всё равно не смогу вернуться.       Дверь бесшумно открылась. Мириады островков, словно вырезанных из реальности, парили вокруг. Пёстрый пейзаж ярко выделялся на фоне густой пустоты, распространившись так далеко, что ему не было видно конца. Под ногами Ричарда снова оказались холодные плитки Лаборатории. Делая глубокий вдох, он приготовился проснуться…       Детская рука крепко схватила его за запястье, дёргая вниз. Удивлённо посмотрев вниз, Жнец встретился с взволнованными глазами потерянного Принца. Свободной рукой, ребёнок указывал в сторону соседнего островка, выглядящего как обломок крыши Ядра. На блестящем под несуществующим светом металле уверенно стоял… Ричард?       На его лице виднелся длинный и острый клюв, словно вырвавшийся изнутри и обросший хитином. Человеческое око раскрылось под одной из глазниц искажённого мотылька. Оно не сводило взгляд с Ричарда. На спине деформированного монстра сидела Чара, крепко его обнимая.       {- ВСЁ МОГЛО БЫ БЫТЬ ИНАЧЕ.}              Громкий голос заставил Ричарда вскочить с кресла. Тут же грубая боль от удара прошлась молнией через его ногу, заставляя упасть обратно. Неудачно близко расположенный стол пошатнулся, но остался стоять на месте. Искусственное растение словно молча осуждало неуклюжесть Ричарда. По ноге расплылась тупая, ноющая боль. Потирая место удара, мотылёк встал с кресла.       Кажется, интерком успели выключить, пока он спал. Висящий в углу стены динамик молчал, не издавая больше неприятной тихой статики. Это к лучшему.       — Сколько прошло времени?.. — Пробормотал Ричард себе под нос, шатко выходя из-за стола и отодвигая пустую собачью миску в сторону. Её слегка липкая поверхность заставила поток чужих воспоминаний пролететь перед глазами мотылька, напоминая, почему вообще он потерял сознание. Тряхнув головой, он пробежался взглядом по комнате, пытаясь найти Фриск.       Человек оказался в поле зрения очень быстро, но фигура, стоящая рядом с ним, привлекала гораздо больше внимания… Высокий, худой силуэт, стоял спиной к мотыльку. Кажется, оно наблюдало за спящим ребёнком. Мягкое тело выглядело так, словно было слеплено из неаккуратно сплавленных вместе лохмотьев кожи. Её поверхность постоянно двигалась, пускай и медленно.       Из груди существа плавно вышел отросток странной формы, напоминающий деформированную руку. Ричард опустил ладонь на рукоять серпа, бесшумно приближаясь к нависшей над ребёнком фигурой. Правда, ему не пришлось ничего предпринимать. Быстро, словно вытолкнутый чем-то изнутри, отросток схватил одеяло, лежащее в ногах Фриск. Рука мотылька дрогнула, но он молча продолжил наблюдать. С трудом, слабая конечность существа протащила одеяло до шеи человека. Ричард отпустил оружие, снова складывая руки вместе под крыльями.       Укрыв ребёнка одеялом, фигура легонько погладила его по голове, после чего так же медленно начала втягивать руку обратно в тело. Внимание мотылька привлекли странные движения на спине существа. Мышцы под кожей спазмировали так, словно пытались махать несуществующим хвостом. Ричард удивлённо перевёл взгляд на слегка наклонённую вбок голову существа. Черт лица не было видно, разве что острая форма головы напоминала ему о ком-то…       

«Спасибо тебе, девочка…»

      

«Хотите, чтобы я спросил у неё о вашей дочери?»

      

«Давайте помогу!»

      Неожиданное осознание, совмещённое с вихрем чужих воспоминаний, заставили Ричарда пошатнуться. Оступившись, он опёрся рукой о кровать. Тихий шелест простыней заставил существо резко обернуться, смотря прямо на мотылька.       Такого же не может быть, правда? Перед глазами Ричарда встала фотография, показанная кицуне ранее. Улыбающаяся девочка радостно корчила рожицу в камеру, закрыв глаза от удовольствия. Очередные видения маленьких рук, что-то разносящих, поддерживающих и подзывающих других монстров для помощи всплыли у него в памяти. Но как это может быть…       — Канако?..              * Истошный вой вырвал тебя из сна. Из-за такой неожиданности, ты сам закричал, резко садясь в кровати и хаотично осматриваясь. Высокая, деформированная, худая фигура скользила по полу, быстро отступая в коридор. Спустя некоторое время, её завывания стихли. Чуть поодаль от тебя стоял Ричард, пребывая в таком же недоумении.       — Хей… Ты в порядке? — Мотылёк подошёл ближе, бросая быстрый взгляд через плечо на пустой коридор. Фигура уже давно ушла.       * Ты киваешь головой с небольшой задержкой, свешивая ноги с кровати. Сердце всё ещё бешено бьётся в груди, приглушая звуки вокруг. Подумать только, такой мирный сон о детях в цветочном саду был прерван столь ужасным образом. Расслабленно выдохнув, ты спрыгиваешь с кровати, ловко попадая ногами прямо в обувь.       — Отлично. — Ричард растрепал волосы Фриск, на что тот шутливо сделал недовольное лицо. — Нам нужно закончить с этим как можно быстрее. Давай разделимся.       * Ты поднимаешь руки в знак протеста, но мотылёк только отмахивается, слегка посмеиваясь.       — Не волнуйся, кажется, местные здесь не настроены к нам негативно. Вот правда… Что с ними? — Ричард потёр виски, успокаивая снова взъерошившиеся воспоминания. — Ладно, сейчас не стоит об этом думать. Мы узнаем, как только найдём Альфис.       * Возмущённо сверля спину Ричарда взглядом, ты смотришь, как он уходит. Но он вдруг останавливается. Вспомнив о чём-то, он поворачивается к тебе ещё раз, неловко почёсывая затылок.       — А, и спасибо тебе за помощь… Я не помню, как попал сюда… Последнее, что я видел — это те раковины.       Широко улыбаясь, ребёнок показывает ему палец вверх. Мотылёк издал пристыженный смешок. В конце концов, он должен быть тем, кто защищает человека, а не наоборот. По крайней мере, пока тот не дойдёт до короля. Развернувшись, Ричард отправился в один из тусклых коридоров, оставляя второй на Фриск.              Золотые цветы в горшках были выстроены вдоль стены зеркал, вяло направив свои лица вниз. Лампы искусственного солнечного света были отключены из-за потери мощности, оставив всю работу на бесполезный резкий блеск аварийных фонарей. Рядом с этим своеобразным научным садом расположился терминал. Кажется, им уже давно не пользовались…       По экрану пробежалась рябь, после которой началась видеозапись. Камера лежала на полу, захватывая в кадр только тело Альфис и горшок с цветком, который она держала в руках. Учёный была одета в великоватую рабочую одежду, а её ладони были испачканы землёй.       — Пока что никто не очнулся. Скорее всего, доза «решимости» была слишком мала, нужно будет увеличить порцию. — Ричард покачал головой. Запись явно была выбита из хронологического порядка. — Правда, в последнее время я размышляла… А что если тело монстра будет слишком больным, чтобы продолжать? Сила «решимости» должна помочь душе оставаться целой снаружи, но это будет бесполезно, если пациент не сможет ничего с ней делать. И тогда мне пришла идея…       Альфис нежно погладила лепесток цветка, отставляя горшок вместе с ним под лампы солнечного света.       — Что если взять что-то технически живое, но без души? Растения и животные идеально подходят под эту роль. Может быть, получится пересадить душу монстра в подобный сосуд?       Запись зависла, загружая следующую часть из папки. Видео тут же началось с уставшего лица Альфис, после чего камера перевелась на ряды горшков с золотыми цветами.       — Эксперименты оказались провальными. Цветы растут быстро, да, но никакие операции с ними невозможны. — Учёный погасила лампы солнечного света. — В прочем, может это и к лучшему. Работать с ними была одна морока. Семена такие цепкие, еле снимешь…              Экран погас. Ричард отошёл от терминала к клумбам, ещё раз осматривая увядшие цветы.       — Значит, её опыт не удался и она их просто… бросила? — Мотылёк слегка потряс головой. — Я… Я даже не удивлён.       Мысленно оставив себе напоминание чтобы забрать цветы в свой сад, он отправился вглубь коридора. Десятки растений грустно смотрели ему в спину, словно жалея, что не могут выбраться прямо сейчас. Размышляя о них, Ричарду не давала покоя одна мысль. Да, Альфис сама отключила лампы, но… Может, ему показалось, однако… земля была мокрой?       Он остановился. Да, земля в горшках однозначно была темнее, чем на записи. Хотя, может, дело просто в освещении? Не в силах отогнать эту назойливую мысль, Ричард повернулся обратно, намереваясь проверить цветы ещё раз. Но вместо пустого коридора его встретило холодная, склизкая темнота. Что-то неприятно мягкое и в то же время жидкое уткнулось в его лицо, блокируя обзор.              В панике, мотылёк оттолкнул нечто от себя, ощущая, как его пальцы утопают в материи. С трудом отодвинув сущность от себя, он замер. На него в ответ смотрело три пары глаз, блестящих из глубины зияющей дыры в голове. Отверстие сомкнулось на секунду, обнажая свои зубы. Из деформированного рта послышалась тихая, но в то же время смешанная речь разных голосов.             — Не задирай меня.                   — Прости, я отойду…       — Кто ты, ква?       Ричард мог только стоять на месте, парализованный от ситуации. Он хотел крикнуть, но голос просто застрял в глотке, не найдя выхода. А существо всё так же ждало ответа. Его отростки, чем-то напоминающие крылья легонько дёргались в воздухе. Из-за этих маленьких движений, существо покачивалось на своих тонких ногах, словно на ветру.                         — Чего ты боишься?..             — Я тебя не боюсь.                   — Ква, мы знакомы?       Знакомы ли они? Какая нелепость… Вихрь мыслей вновь набирал обороты, бушуя в голове мотылька. Такое существо невозможно забыть. Скорее наоборот, оно будет приходить в кошмарах само, чтобы лишить тебя сна. Плоть медленно перетекала под тонкой кожей; мускулы двигались в хаотичном порядке, просто так. Существо же наоборот, кажется, не находило себя странным. Или оно уже привыкло к такому облику. Оно просто молча смотрело на Ричарда из глубины своей пасти, иногда почёсывая одну тонкую ногу другой.                         — Жнец?.. Моя работа…       — Я сделал свой выбор, я не жалею.             — Ричард, ква? Это ты?       Нет. Ричарда сейчас здесь нет. Его сознание улетело куда-то далеко, не желая принимать одну простую, но в то же время страшную мысль. Мысль, которая преследовала его всё это время после случая в операционной. Пока чужие воспоминания снова затмевали его обзор, она звучала всё громче и громче, утверждая себя в его голове.       

Эти существа — монстры.

             

-

      — Зеркало? А что со мной не так? — Элитный Фроггит отвернулся от своих товарищей, взглянув на себя в зеркало. Его руки медленно провисали под собственным весом в локтях, плоть под поверхностью кожи разжижалась, стекая вниз. Лицо тоже начало таять, быстро теряя свои черты.       — Что… Что прроисходитрр… — Монстр протянул руку к подбежавшему Астигматизму, падая на пол. Его рот расплылся так, что говорить стало очень тяжело. — Аррль… Квальфиссс…       — Не паникуй, сейчас я тебе помогу. — Астигматизм взвалил плавящегося Фроггита на плечи, принявшись медленно идти в сторону выхода. — Вимс, срочно лети к ней. Скажи, что здесь что-то очень плохое.       Вимсалот, взволнованно кружа вокруг плавящегося друга, кивнул головой и подпрыгнул для взлёта. Но крылья не расправились. Вместо этого монстр грузно свалился на Астигматизма и Фроггита, сбивая их на пол. Его тело тоже начало плавиться.       -К… Какого чёрта, Вимс? — Астигматизм попытался спихнуть с себя монстра, но безуспешно. Его тело теряло форму: кожа становилась липкой, а всё, что под ней, уже давно стало кашицей. Астигматизм и сам ощущал, что его ноги больше не способны удерживать собственный вес.       Отряд работников Ядра. Хорошие коллеги и сплочённые друзья. Даже сейчас, эта неразделимая троица пыталась помочь друг другу, ползя к двери. Части тел беспомощно волоклись по полу, оставляя клочки липкой кожи на гладких плитках. В последний раз, поднявшись на слабых руках, они упали наземь, ломая оставшиеся хрупкие кости. Из сплавившихся вместе глоток шли жалобные хрипы, заглушаемые потоком жидкой плоти. Не в силах оставаться в сознании, они вместе закрыли глаза.       После пробуждения, в зеркале отражалась омерзительная, искажённая фигура. Насмешка над жизнью, сплавившая их тела воедино в грубое подобие монстра. И это уже не изменить.       

-

      Множественные легенды о великих воинах передавались из поколения в поколение. Детали уже давно забыты, но одна общая черта всех этих историй заключалась в том, что её герои теряли себя. Бессмертные в бою, выдерживающие горы ударов, порой даже яростно сражаясь с торчащим из спины мечом. Эти воины не щадили себя. Силой своей решимости, они не останавливались и шли к победе. И это действие имело высокую цену…       Отец редко избегал вопросов юного мотылька. Ему нравилось рассказывать своему сыну истории, наблюдая за восторгом в его глазах. Но на просьбы Ричарда раскрыть, что же случилось с командиром их отряда, он всегда отвечал отказом. Единственное, что мотылёк смог о нём узнать, он подслушал из случайного разговора между отцом и Азгором.       Великий воин, чья ослепительная синяя чешуя была покрыта кровью врагов, а из тела торчали десятки стрел. Он решительно продолжал сражаться, не отступая и шагу назад. К сожалению, он не вернулся к своей дочери, навсегда оставшись на поле боя. Некоторые говорят, что в свете заходящего солнца, его тело словно… вытекало из брони.              Ужас. Отвращение. Очнувшись от кратковременного помутнения, Ричард мог, наконец, заметить все эти странные детали на теле амальгама. Слабые крылья на самом деле являлись искажёнными ногами Фроггита, с тонкой кожей мембран натянутой на кости. Весь торс являлся кошмаром из связанных вместе собственной плотью тел.       Ричард отвернулся от амальгама, упав на колени. Внезапная слабость ударила не только по ногам, но и в живот. Пустой желудок свело болезненной судорогой, заставляя мотылька склониться к полу ещё ниже. Ощущение холодной, склизкой плоти на его руках вспышками било в его голове. Тело мотылька дрожало, пока тот стоял на четвереньках, закрыв рот одной из верхних рук.       Холодная ладонь легла на его плечо. Ричарду стоило многих усилий, чтобы не отдёрнуться от этого касания и забиться куда-то подальше в угол. С трудом подавив рвотный позыв, он убрал руку со рта, тяжело дыша.             — Прости…                   — Это невежливо.                               — Ты в порядке, ква?       — Д-да… Да… Я в… Порядке… — Ричард вежливо снял руку амальгама со своего плеча, поднимаясь обратно на ноги. Ощущение небольшой слабости в коленях всё ещё осталось, но неимоверный ужас начинал постепенно уходить. Он повернулся лицом к амальгаму, избегая прямого контакта глазами. — Что… Что с вами произошло? Почему?..       — Какая-то ошибка…                         — Её вина.             — Нет, ква, это не так.                         — Непредвиденные эффекты…                   — Все пострадали.             — Но она всё равно нам помогает, ква.       Ричард смог, наконец, посмотреть им в глаза. Заплывшие глубоко в рот во время трансформации, они смотрели на него с абсолютным спокойствием. Они не видели в своём состоянии ничего болезненного. Или смогли к этому привыкнуть. Вздохнув, мотылёк разгладил свои антенны, приводя себя в порядок.       — Альфис всё ещё здесь, да? — Амальгам кивнул своей огромной головой. — Может, знаете, где её найти?                   — Обед…             — Где-то на складе, наверное.                         — Ищет еду, ква. Скоро будет всех звать.       — Вот оно как… — Хрипящие просьбы о еде всплыли у него в голове. Теперь была понятна их причина. Слегка похлопав амальгама по плечу, он обошёл его стороной, направившись обратно в спальню. — Ладно, спасибо вам.       — Всегда пожалуйста…             — Ты мог бы и сам узнать, если подождал.                         — Тебе спасибо, ква.       — Что? — Ричард удивлённо обернулся, в недоумении смотря на амальгама.                   — Ядро…             — Мы бы сгорели, знаешь ли.                         — Я слышал голос Ангела, ква. Спасибо квам.       — А… — Жнец грустно улыбнулся. — Да ничего, это просто работа.                   — Вовсе не так…             — Забудь.       — Мы пойдём подключим лампы, ква.       Распрощавшись с амальгамом, который отправился в подсобку лабораторного сада, Ричард пошёл на поиски Фриск. Уже выходя из зеркальной комнаты, он услышал за собой тихий гул включающихся ламп. Что же, видимо Альфис не бросила их. Всё это вина обстоятельств.              Проходя через комнату отдыха, мотылёк бегло осмотрел место, где до этого спал Фриск. Кровать была аккуратно убрана, точно так же, как и остальные. Ричард слегка усмехнулся. Канако как всегда позаботилась о порядке.       Запнувшись обо что-то толстое и мягкое, мотылёк едва не упал, упираясь рукой в соседнюю стену. На выходе из спальни разлёгся амальгам огромных размеров, вытянув одну из своих лап вперёд. Отверстие на его голове мерно расширялось и сужалось. Из него шла какая-то жидкость. Ричард попытался найти в ворохе чужих воспоминаний кто это мог быть и был встречен жалобным скулежом множества собак. Резко тряхнув головой, дабы сбросить липкое и неприятное чувство страха, мотылёк присел на корточки рядом с амальгамом.       Эндогени мирно спал, явно довольный собой. Из-под его живота выглядывали мелкие глаза, тускло блестя в свете лабораторных ламп. Кажется, они чего-то хотели от Ричарда. Он протянул руку вперёд, почёсывая живот амальгама. Тот оказался на удивление пушистым и не настолько липким, как остальные тела, к которым мотылёк, к своему сожалению, здесь прикоснулся. Видимо шерсть у местных собак быстро растёт… Очень быстро.       Амальгам издал тихий, умиротворённый гортанный рык, переворачиваясь на бок. Множественные глаза закрылись от удовольствия, пока Ричард продолжал чесать мягкое брюшко. Прошло несколько минут, прежде чем он смог заставить себя отойти от Эндогени, на что тот отреагировал тихим недовольным урчанием.       Правда, амальгаму тоже пришлось через несколько секунд подскочить на ноги. Из отдыха его выдернули громкие, натужные завывания, раздающиеся откуда-то из глубины коридора. Ричард нахмурился, узнавая этот голос. Эндогени же неуклюже побежал вперёд, чуть не сбивая мотылька с пути. Несмотря на количество его лап и неудобную форму тела, амальгам всё равно был на удивление ловок. Боясь, что случилось что-то плохое, Ричард поспешил за ним.              Деформированная Канако сидела в душевой, забившись в угол. Её тело сильно дрожало, извиваясь из стороны в сторону как змея. Она пыталась рыдать, но слёзы не шли. Ведь глаз у неё не осталось. Всё что амальгам могла, это закрыть пустое лицо руками и надрывно выть. Эндогени подбежал к ней, тыкая своей пушистой лапкой по спине.        Её тело словно пробил сильный разряд, после которого Канако внезапно обмякла. Вой прекратился. Ричард стоял на входе в комнату и наблюдал, не желая прерывать момент. С трудом, амальгам втянула руки обратно в тело, отращивая их со спины. Подрагивающие от слабости ладони погрузились в мягкую шерсть Эндогени, поглаживая его бока. Вскоре и сама Канако, развернув голову в обратную сторону, прижалась к амальгаму всем телом. Она крепко обняла Эндогени, уткнувшись головой в его шею.       Собравшись было уходить, Ричард вдруг услышал неразборчивый, чем-то приглушённый шёпот. Канако положила голову на бок, кажется, «смотря» на мотылька. Судя по всему, дед и другой монстр, слившийся с ней, позволили девочке взять полный контроль. Они ей доверяли. Тишина становилась несколько неловкой, поэтому мотылёк, вспоминая слова кицуне, заговорил.       — Церо… — Он замолчал. Неизвестно, насколько сильно она могла потерять память, да и что произойдёт, услышь она вдруг имя своего самого близкого монстра. — Твоя мама о тебе волнуется. Она попросила найти тебя, потому что Альфис ничего не говорила.       Канако расстроено промычала, снова зарываясь лицом в шерсть Эндогени.       — Но не волнуйся, скоро ты с ней снова увидишься. В конце концов, ты же хорошо себя вела, не так ли? Мама так и сказала, что ты хорошая девочка.       С трудом найдя слова поддержки, Ричард неловко улыбнулся, выставляя вперёд руку с поднятым вверх пальцем. Кажется, на Канако это произвело большое впечатление: Амальгам подскочила вверх, быстро заскользив по полу к выходу. Эндогени нехотя поднялся на ноги и поспешил за ней, виляя хвостом. Мотылёк едва успел отскочить от прохода, чтобы не быть задавленным большим псом. Даже сейчас, монстры не изменились. Услышав радостные новости, девочка бежит играть с собакой, весело себе что-то напевая.              * Ты падаешь на кресло и громко выдыхаешь. Игра с тем амальгамом тебя совсем вымотала… Не говоря уже об ужасных записях, оставленных Альфис. Казалось бы, всё шло хорошо, но в следующий же момент к ней в кабинет вваливается плавящийся монстр… Кожа деформируется, плоть формирует в ней пузыри… Жуть. Немного успокоившись, ты осматриваешь комнату вокруг. Телевизор, шкафы с книгами, видеокассеты… Мягкие софы с принтом неизвестного тебе сериала. Видимо Альфис устроила здесь ещё один уголок отдыха.       — Хей Фриск… — Мотылёк заходит в комнату, садясь на кресло рядом. — Ты как?       Человек только молча покачал головой. Видимо Фриск тоже узнал о сущности амальгамов не самым лучшим путём… Быстро оглядев его тело на наличие травм, мотылёк откинул голову на спинку кресла, закрывая глаза. Сейчас ему хотелось только отдохнуть у себя дома. Возможно с чашечкой чая. И возможно с Азгором, рассказывая ему об этом кошмаре из Лаборатории… Да, это было бы чудесно.       Из мечтаний о мягкой кровати его вывело громкое шуршание, сопровождаемое звуком скрипящего пластика. Ричард открыл глаза, наблюдая за действиями Фриск.       * Ты откладываешь кассету за кассетой в сторону, сортируя их по номерам. Заметив вопрошающий взгляд мотылька, ты поднимаешь коробку вверх, показывая надпись на её боку. «Плёнки из замка». Теперь уже и Ричарду стало интересно, ведь он моментально сошёл с кресла и сел рядом. Вместе вы достали оставшиеся кассеты и убрали коробку в сторону.       * Слегка поразмыслив, ты вставляешь запись под номером один в видеоплеер. Экран телевизора загорается. Вскоре, комната оживает звуком ежедневной жизни семьи Дриммуров, глупыми шутками и детским смехом, идущим из динамиков.