Трудности в воспитании драконов

***

      Сегодняшний день должен стать для Нёвиллета весьма волнительным. Сегодня вечером у них с Ризли, Сиджвин и Риотой должно быть что-то вроде семейного застолья.       Это своего рода их маленькая традиция, возникшая ещё со времён, когда Ризли неумело и неловко пытался ухаживать за Юдексом, а тот, не сразу распознав жесты внимания, из вежливости соглашался в последнюю субботу каждого месяца сопровождать Герцога за ужином в Дебор-отеле. После они уже ужинали в их общем доме, решив, что отныне это будет семейной традицией. Но, к сожалению, с появлением малыша данная традиция на длительный период времени была забыта и не соблюдалась. Сначала Нёви был беременным и многие блюда ему были противопоказаны, потом они постоянно забывали на фоне забот о сыне и недосыпа, а иногда было слишком много работы у обоих.       В общем, это первый раз за прошедший год, когда они решили вернуть эту традицию и устроить настоящий семейный ужин. Они оба заранее взяли выходные, позвали Сиджвин, закупились продуктами и также обговорили, кто что будет готовить, вот только… после этой страшной ссоры стоит ли надеяться, что Ризли придёт?       Откинув дурные мысли, Нёвиллет поднялся с постели, обул ноги в тапочки и прямо в забавной пижаме с выдрами, которую подарил ему когда-то Ризли, направился в детскую. Риота в последние дни ведет себя беспокойно, а его драконья сила бушует — должно быть, так он показывает, что скучает по второму отцу. Он довольно часто так делал, если Ризли из-за работы в крепости был вынужден остаться там на ночь или даже на несколько ночей.       Время еще достаточно раннее, поэтому Нёви не был удивлен тому, что сын всё еще спит мирным сном, тихонько посапывая и недовольно хмурясь от пробивающихся сквозь шторы солнечных лучей. Дракон мягко провел пальцами по волосам сына, затем улыбнулся уголком губ и, наклонившись, чмокнул его в лобик. Почувствовав родительское прикосновение, малыш сразу же перестал хмуриться и перевернулся со спины на бок, ближе к отцу. Уже отросший драконий хвостик обвил отцовскую ладонь, словно боясь, что тот уйдёт и оставит его одного. Нёвиллет нашёл это крайне милым. Только, как бы сильно не хотелось, он не может провести так весь день — надо заниматься делами. Даже если обида Ризли настолько велика, что он из принципа не придёт на ужин, то, в любом случае, сегодня должна подойти Сиджвин, поэтому необходимо взять себя в руки. Он не может её расстроить.       Выбравшись из цепкой хватки так, чтобы не потревожить сон Рио, мужчина ещё раз наклонился, чтобы поцеловать своё маленькое сокровище, и сразу после он вернулся к себе.       Заправив кровать, чтобы не было соблазна лечь обратно спать, он переоделся в свободную домашнюю рубашку и голубые штаны. После аккуратно сложил пижаму и убрал её в шкаф. Расчесал волосы, собрал их в высокий пучок, заколол некогда подаренными Фуриной заколками светлую чёлку, чтобы не лезла в глаза во время готовки, тем самым оставляя в итоге только голубые рожки, что сейчас так красиво переливались на солнечном свету.       Закончив приводить себя в порядок, Невиллет сделал глубокий вдох, снова отгоняя негативные мысли, и направился в сторону кухни. «Всё будет хорошо. Необходимо заняться готовкой, это поможет мне отвлечься» — сказал он сам себе, чтобы успокоиться.       Однако глупое драконье сердце все равно беспокойно билось у него в груди в ожидании исхода вечера.

***

— Месье Нёвиллет, — радостно выкрикнула Сиджвин, проходя на кухню. Её лицо светилось от счастья и было озарено широкой улыбкой. Это отозвалось особым теплом в душе дракона, — месье, смотрите, кого я вам привела!       Хоть это и было невозможно, но Юдекс был уверен, что улыбка мелюзины стала в несколько раз шире, чем прежде.       Несколько секунд неловкого молчания, а за порогом кухни так никто и не появился. Это заставило Сиджвин недовольно закатить глаза и цокнуть языком. Поставив на стол корзинку с пузыринами для фруктового салата, она выскочила за двери и вернулась через буквально три секунды, отчаянно пытаясь тянуть кого-то за руку. Ещё буквально мгновение — и в дверном проеме возник Ризли. Сердце Нёвиллета пропустило удар.       Конечно, он все это время ждал и надеялся, что его возлюбленный супруг придёт, но когда он увидел его сейчас, своими собственными глазами, то его мир словно заиграл новыми красками! — Ризли… — дракон все ещё не верил своим глазам. Пусть они и были в разлуке всего пару дней, но по ощущениям словно прошла целая вечность. Вечность, за которую оба многое успели обдумать и многое осознать, — я так рад тебя видеть. — Здравствуй, Нёви, — герцог потупил взгляд и почесал затылок, неловко усмехаясь. Тяжело было подобрать нужные слова сейчас, хотя ласковое сокращение фамилии для дракона сейчас значило куда больше, чем что-либо ещё. — Я тоже… рад. Хорошо выглядишь. Эм… я принёс вино?..

***

      Ужин прошёл замечательно. Нёвиллет был на седьмом небе от счастья. Он радовался тому, что блюда получились вкусными, тому, что Сиджвин смогла прийти и они о многом смогли поболтать, тому, что Риота не капризничал и хорошо себя вёл, ну и, конечно же, тому, что, несмотря на ссору, обиду и боль Ризли всё-таки тоже пришел. Пришел, потому что знал, что этот день был особенный для них. Ведь сегодня еще и ровно два года, как они поженились.       Да, ровно два года назад они стояли в кабинете Верховного судьи и, как дураки, сделали одновременно друг другу предложение. Ну разве не забавно? — Кхм… — Ризли вышел на балкон к Нёвиллету, который стоял словно не от мира сего и тихонечко любовался на вечернее небо, задумчиво потирая на безымянном пальце обручальное кольцо с прекрасным ярко-алым рубином.       Солнце уже почти село, лишь некоторые лучики ещё пытались осветить землю, попадая на его лицо, тем самым придавая ему ещё более мягкие черты. Он стоял вполоборота, поэтому можно было разглядеть его нежную, пусть едва уловимую, улыбку. От всей этой картины у Ризли перехватило дыхание. Само собой, он всегда считал Нёвиллета прекрасным, но сейчас он словно видел его впервые и будто заново влюбился в него. Влюбился в эти волосы, что так похожи на самый дорогой шелк в Фонтейне. Влюбился в лёгкий румянец на пухлых щёчках. Влюбился в полупрозрачные чешуйки на тыльной стороне ладони. Влюбился в эти глубокие пурпурные глаза со змеиными зрачками. Глаза, которые в дни печали становились блекло-сиреневыми, а в дни радости сияли, как орхидеи на рассветном солнце. О да, за столько лет вместе Ризли, конечно же, видел разного Нёвиллета, поэтому нет ничего удивительного в том, что он различал настроение супруга по одному лишь изменению оттенка его глаз. Но Нёви для него — нечто большее, чем мягкие губы, изящное тело и не по-человечески бесподобные черты лица. Нёви — это целый мир для него. Нёви — это бесконечный океан, окунувшись в который хотя бы раз, больше никогда не захочешь выходить на берег. И в этом океане Ризли с радостью утонул ещё несколько лет назад. — Оу, Ризли… — обладая хорошим слухом от природы, Юдекс услышал тихие шаги за спиной, даже будучи в глубоких раздумьях. Он улыбнулся супругу одним только взглядом. До ужаса хотелось прижаться друг к другу, ощутить тепло тел, но пока рано. Они так и не обсудили, не решили все свои проблемы, так что сейчас не лучший момент для объятий, — Рио уже уснул? — М-м, да, спит самым сладким сном, как и подобает маленьким драконам, — Ризли наконец очухался, подошел ближе к супругу, облокачиваясь на перила балкона. Он очень нервничал, не знал, что ещё говорить. Оставалось только стучать пальцами по перилам, на ходу соображая: — Слушай, я должен извиниться… ну, за ту сцену. Я не хотел на тебя кричать. Я… наговорил много лишнего… — Кхм, да и я пожалуй, тоже, — аккуратно подхватил Неви, поджимая губы и скрещивая руки за спиной в замок, — прости меня, я сильно задел твои чувства.       Тишина. Снова неловкая пауза. В воздухе витало напряжение, оба мужчины это ощущали. — В общем, я не собирался на тебя кричать, просто… — Ризли изо всех сил старался не смотреть на возлюбленного, так как сгорал со стыда, — мне было очень обидно из-за того, что ты не поделился со мной столь важной информацией, что не рассказал мне, что знаешь, как сделать человека бессмертным. Хах, это навело меня на мысли, что я тебе больше не нужен… — Oh, les grandes vagues, Ризли! Это не так, я тебя уверяю, — Нёви обхватил ладонь возлюбленного своими, чтобы осторожно коснуться искусанными от нервов губами мозолистых пальцев, заглядывая в глубокую голубизну глаз напротив. — Я должен был сразу тебе во всём признаться, но ужасно струсил. Дела обстоят вовсе не так, как ты подумал. Этот ритуал очень опасен. Его не проводили уже больше пяти столетий, потому что последствия непредсказуемы. К тому же, я не настолько силён, как может показаться. Моё человеческое тело, пусть и заполучило полную силу, но это не сравнится с моей истинной силой гидро владыки. Ты можешь погибнуть во время ритуала, и я не вынесу, зная, что приложил к этому руку! — Так вот в чём дело… — задумчиво произнес Ризли. Что ж, это звучало намного логичнее, чем его собственные мысли, которые съедали его изнутри. Но теперь перед ним встала проблема иного рода: остаться человеком с уязвимым телом и не заставлять Нёвиллета даже пытаться проводить ритуал или всё-таки рискнуть, поставив на кон буквально собственную жизнь? Трудно решить… — Послушай, Нёви, я хочу, чтобы ты знал: я был зол и обижен не только потому, что ты не рассказал мне, но и потому, что хочу прожить с тобой и нашим сыном намного больше, чем мне отмерено небесами.       Нёвиллет в неверии распахнул глаза, уставившись на супруга. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанных слов. — Ризли, ты… ты хочешь стать бессмертным? — Юдексу пришлось приложить немало усилий, чтобы не раскрыть от удивления рот. Ох, все это время он и не задумывался о том, что рано или поздно этот разговор состоится. Ну конечно. Они вместе много лет, они женаты и у них общий ребёнок, который так же бессмертен, как и сам Нёвиллет. Само собой, что Ризли не захочет обычной жизни среднестатистического мужчины в Фонтейне. Само собой, что он не захочет стареть, умирать, пока его супруг будет оставаться молодым, прекрасным, бессмертным. — Да, Нёви, я хочу, — твёрдо заявил Герцог, осторожно, на пробу касаясь чужой щеки, чтобы прижаться лбом ко лбу, и продолжил тихонечко, словно на этом балконе их мог услышать кто-то ещё: — Я хочу. Все эти годы я жил без определённой цели. Добился признания, но ради чего? Я все гадал, когда же пойму, чего хочу, и вот, в тот день, когда ты снизошел до меня, словно божество, я понял, что единственное, чего я хочу — быть с тобой ровно столько, сколько мне отведено. Потом мы поженились, и появился наш Рио, и я задумался. О многом задумался. Вы — бессмертные существа, а я проживу еще лишь пару десятков лет, в лучшем случае, и…всё. Останусь в вашей памяти совсем ненадолго, а потом сотрусь, словно потёртая картина. А я хочу быть с вами. Быть не только воспоминанием, фотографией или надгробным камнем. Хочу остаться живым из плоти и крови. Я готов на всё ради ради этого. Мы изучим все, что нужно — свитки, древние книги, покрытые пылью, попросим помощи у Сциллы, спросим совета у путешественницы. Да я хоть лично отправлюсь за ответами в Натлан! Если понадобится — достанем с небес и саму Фокалорс с Эгерией. Мы поднимем на уши весь Тейват, но сделаем это, и ты не посмеешь мне отказать!       Ризли опустил руки на талию возлюбленного, что не была скрыта под одеждами — на Юдексе сейчас из верха была лишь тонкая рубашка с широкими рукавами, — и ощутимо сжал ее, притягивая мужчину ближе к себе.       Невиллету оставалось только положить свои ладони поверх широкой груди Герцога и замереть в изумлении, уставившись на мужчину. Он не ожидал от супруга таких откровений. Само собой, он знал, как сильно тот его любит, но понятия не имел, что эти чувства настолько… невероятны и обширны. Они через многое вместе прошли, но кто же знал, что настоящее испытание еще впереди. — Но… Волчонок… — дракон продолжал глупо хлопать ресницами. Сердце ударялось о рёбра с такой силой, что казалось, ещё чуть-чуть — и оно попросту выскочит из груди. Хотя даже если бы такое в самом деле произошло — Нёви ничуть не обеспокоился, ведь был уверен, что Ризли бы непременно словил его и аккуратно вернул бы на место, не позволяя столь хрупкому органу удариться о землю.       Сам Герцог смотрел на него со всей возможной строгостью, доказывая серьезность своих слов. Именно за это Невиллет его и полюбил: за храбрость, за готовность отвечать за свои поступки и слова. За то, что много говорил и в два раза больше делал. — Прошу, пойми меня правильно. Это не какая-то моя прихоть. Это все очень серьёзно! Подобные ритуалы неспроста перестали проводить. Если что-то пойдёт не так — мы оба можем погибнуть, а наш сын останется сиротой! — Я доверяю тебе, Нёви, — нежно шепнул Ризли, заправляя выбившуюся из косы прядь за острое ушко, вынуждая то очаровательно покраснеть от интимности жеста. Он осознавал риски и понимал тревогу супруга, но уж такова была его натура, герцога Меропид, — ставить на кон буквально всё, если есть хоть малейший шанс, что это приведёт его к поставленной цели. В конце концов, ведь именно так он и стал управляющим подводной тюрьмы. — Я верю в тебя и в твои силы. Верю в нас. Вместе у нас всё обязательно получится. Может, я и эгоист, раз хочу себе вечную молодость, но пусть так, пусть таковым меня считают Боги, Селестия, зато я всегда буду со своей семьей.       Нёвиллет сдался. Когда этот сводящий его с ума мужчина так крепко держал его в своих объятиях, смотрел так нежно и говорил о таких вещах со всей уверенностью — невозможно было не поверить. В моменте гидро владыка действительно поверил, что все получится. Иначе и быть не может. Это же его Ризли. Ризли, который открыл ему глаза на многие вещи, показал, что такое любовь, чувства, семья. И без него Нёви свою жизнь уже не представлял. Пусть это немного глупо, ведь ничего в этом мире не бывает навечно, но рядом с Ризли всё невозможное казалось вполне реальным и посильным.       Юдекс не выдержал. Он прижался к желанным губам супруга, тут же увлекая его в страстный, горячий, голодный поцелуй. Их языки сплелись, пальцы запутались в волосах, словно это был их последний шанс на подобную близость. Дыхания не хватало, оба рвано дышали, но продолжали жадно причмокивать, целуясь, не обращая внимания, что по подбородкам течёт слюна — не так уж и важно, чья. — Ты прав, мы должны хотя бы попытаться, — с придыханием прошептал Нёви, лишь на несколько секунд отрываясь от уже раскрасневшихся губ, прижимаясь ближе, чувствуя чужое скопившиеся напряжение и как сильные мужские руки ещё сильнее сжимаются на талии в нежелании куда-либо отпускать, — мне не хватит и вечности, чтобы описать, как сильны мои чувства к тебе, поэтому я покажу это действиями. Мы выясним все, что нужно. Я буду тренироваться на лягушках, бабочках и рыбах, до тех пор пока не получится. Обещаю, что мы разделим мою вечность на двоих.       Мужчина ничего ему не ответил, но сейчас они понимали друг друга и без слов. Им не хотелось тратить время на такую мелочь — гораздо приятней было переместиться в спальню, сорвать друг с друга одежду и без устали покрывать кожу влажными поцелуями и красными метками. Гораздо приятнее было вжиматься с такой силой, будто без этого они не смогли бы стать единым целым. Вместо пустой болтовни за них говорили тихие вздохи, громкие стоны, пошлое хлюпанье и шлепки тела об тело.       Они отдались друг другу этой ночью так, как не отдавались ещё никогда. На утро у обоих будут неприятно ныть все конечности и мышцы, тела будут украшены фиолетовыми следами от пальцев, а простыни будут настолько мятыми и пропитанными их запахами, что проще будет выбросить, чем пытаться отстирать, но это сущие пустяки по сравнению с тем, что они ощущают сейчас. Самое главное то, что совсем скоро они смогут наслаждаться друг другом вечность.

***

— Прежде, чем мы начнём, я должен тебя спросить еще раз: ты уверен, что хочешь этого? — Нёвиллет искренне был обеспокоен результатом ритуала, поэтому хотел убедиться, что супруг не изменил свое решение. — Чем бы это все не закончилось — назад пути не будет. — Я же тебе уже говорил, рыбка, — Ризли подошел к супругу, который заканчивал приготовление специального зелья, и развернул к себе, одаривая лёгким поцелуем в скулу, — я уверен. Абсолютно. Я хочу быть с тобой и малышом Рио. Всегда. — Хорошо, — тяжело вздохнул Неви, прикрывая глаза и прилагая все усилия, чтобы не начать ластиться в ответ — не время для этого. Чем скорее они со всем разберутся, тем скорее он наконец избавится от этого ужасного чувства тревоги в груди. — Дай мне ещё буквально пару минут: осталось только всё подогреть и можно пить.       Нёвиллет вернулся к столу, надеясь, что Ризли не заметил его трясущихся от волнения рук. Но Ризли заметил. Просто не стал комментировать, прекрасно понимая, что сейчас чувствует его любимый. Он и сам не мог усидеть на месте от волнения — всё бродил по кухне, не зная, куда себя деть. Он то подходил к Нёвиллету, обнимал того со спины, утыкаясь носом в выемку между шеей и плечом и вдыхая бодрящий запах соленого моря и радужных роз, исходящий от супруга, то садился за стол и ерзал на стуле, не понимая, отчего на нём вдруг стало так неудобно сидеть. «Все получится», — внушал он себе, пытаясь успокоиться, и скрещивал пальцы в замок, опрокидывая на них голову.       Правая нога нервно дергалась, а сердце билось так бешено, что у Ризли возникала навязчивая мысль, что на утро у него на ребрах будут синяки. Хотя оба ужасно нервничали, они изо всех сил старались взять свои нахлынувшие эмоции под контроль. Лишняя тревога сейчас сделает только хуже, так что необходимо взять себя в руки и как можно скорее — от этого зависит исход сегодняшней ночи.       Изучив кучу литературы, переговорив со Сциллой и даже с путешественницей, Нёвиллет и Ризли выяснили, что можно не тратить кучу сил на древний, как этот мир, ритуал, который ещё и не отличается гарантией и безопасностью, а пойти чуть более простым путём. Необходимо выпить весьма трудный в приготовлении эликсир, ингредиенты для которого найти также непросто, однако это всё ещё проще, чем замудренные ритуалы, которые в большинстве случаев заканчиваются летальным исходом. Возможно, это одна из причин, почему драконов теперь так мало — кто знает, какими ритуалами они любили баловаться. — Почти все готово, — оповестил Нёви, хмуря брови и переливая эликсир из небольшой кастрюльки в любимую кружку Ризли — это было одним из условий, чтобы зелье подействовало. — Я не силён в алхимии, но хочется верить, что все вышло, как нужно. В противном случае последствия будут непредсказуемы. — Ты переживаешь, кажется, даже гораздо сильнее, чем я. Хотя пить эту непонятную жижу придётся мне, — отшутился герцог, тут же поймав на себе строгий взгляд супруга, говорящий, что сейчас не лучший момент для шуток. — Ладно, извини. Давай уже сюда свой живительный напиток — чего время тянуть. — У меня ужасное ощущение, что ты вовсе не боишься последствий и переживаю здесь только я, — цыкнув языком, дракон поспешил вручить мужчине напиток. — Если бы я тебя не знал так долго, решил бы, что ты просто безумец, раз согласился на что-то подобное и при этом умудряешься как-то шутить. — С чего ты взял, что нет? — Герцог игриво ухмыльнулся, поставив кружку на стол и притягивая Нёвиллета к себе. Горячее дыхание обожгло ушную раковину, а руки опустились на упругие ягодицы и ощутимо сжали их, вынуждая их владельца терять самообладание. — В крепости обо мне не такое говорят. — Ваша Светлость, я не люблю повторяться, но для вас сделаю исключение: эликсир готов. Если вы не передумали, то его нужно выпить, пока он не остыл — холодным или даже просто теплым это не более, чем цветная и плохо пахнущая вода. — выражая свое недовольство поведением Ризли в такой ситуации, Юдекс угрожающе выпустил когти, а материализовавшийся хвост со всей силы шлёпнул своим кончиком непослушного Герцога прямо по заднице, на что тот болезненно зашипел, но намек уловил. — Также спешу напомнить: будет больно. Возможно, очень. По крайней мере, если верить словам Сциллы — сам я никогда не практиковал подобное. В этой жизни. — Хм, значит, в прошлой… — больше утверждая, чем спрашивая, тихо произнёс Герцог. Сердце почему-то ревностно кольнуло. Прежде чем Нёви попытался возразить, мужчина мягко коснулся его губ, лишь в самой глубине своей истерзанной души волнуясь, как бы этот поцелуй не стал для него последним. — Будем сохранять оптимизм и верить, что в случае неудачи я просто останусь смертным, а не превращусь в какую-нибудь жуткую хреновину. — Что ж, я обещаю любить тебя, даже если ты превратишься в слайма или в нечто подобное, — решил внезапно разбавить обстановку Нёвиллет, хотя дрожащие пальцы и нервная улыбка выдавали истинные эмоции. — Оу, как мило с вашей стороны, господин Верховный судья! Обещаю, что не доставлю вам хлопот, даже если стану дробящим воду фантазмом, — Ризли взял чашку из рук супруга и принюхался. Пахло и вправду не очень — словно стухший кусок мяса, который вдобавок оставили гнить на солнце еще примерно месяц. Оставалось только надеяться, что на вкус оно будет гораздо приятней, потому что цвет у этой штуки вполне себе даже радовал глаз. — Ну что, до дна? Ты же ведь не забыл добавить туда своей крови? — Не забыл, — в доказательство своих слов мужчина показал перевязанное запястье с выступившими пятнами крови на бинтах. — Помни: боль — это в порядке вещей, но все равно описывай мне, по возможности, свои ощущения. Это даст мне возможность, в случае чего, оказать тебе помощь. К сожалению, облегчить твои страдания я не могу — в противном случае ничего не выйдет. Но обещаю, что когда всё закончится — напою тебя твоим любимым чаем с тем самым печеньем из Дебор отеля.       Герцог кивнул, поцеловал перебинтованное запястье и, сделав глубокий вдох, — залпом опустошил кружку, удивляясь тому, насколько вкусным оказался напиток.       Секунда, две, пять — ничего не происходит. Мужчины задумчиво морщатся, уже думая, что ничего не вышло, как вдруг Герцог захрипел и согнулся пополам, содрогаясь в жутком кашле. Нёвиллет, впервые наблюдавший супруга в таком состоянии, — ужасно перепугался и хотел было броситься на помощь, но Ризли выставил руку вперед, говоря как бы: «Не подходи».       Боль разъедала его изнутри, не давая выпрямиться, посмотреть на Невиллета и сказать, что пока умирать он не собирается, успокоить. Но не было сил. Но признаться, уже у самого Ризли не было уверенности в том, что он переживет эти мучения. Ему всегда казалось, что он вытерпит любую физическую боль, но то что происходило с ним сейчас… не сравнимо ни с чем.       Руки впились в живот, будто это могло хоть как-то облегчить боль. От желудка, словно по сосудам распространялись болезненные ощущения, они стекали прямо в голову от чего та становилась ужасно тяжелой. Ноги подкосились, из-за чего Герцог упал на колени, продолжая жутко кашлять, хрипеть и дышать так, будто пробежал целый марафон. Тяжесть, боль.       Зубы заскрипели от того, как Ризли стиснул челюсть, выстанывая то ли звериный вопль, то ли полумертвое издыхание. Он хотел что-то сказать, но выходило только болезненно хрипеть.       Нёвиллет в испуге бросился к супругу, не в силах наблюдать его мучения. Хотелось приласкать, утешить, как это делал Ризли, когда Нёви производил на свет их малыша и так же метался по комнате, не зная куда деться от этой кошмарной боли. — Ризли, милый, всё будет хорошо, — шептал он, мягко поглаживая любимого по взъерошенным волосам, — потерпи немного. Знаю-знаю, что больно, но это пройдёт. Потерпи ради меня, ради Рио. Я сделаю для тебя всё, что захочешь, только молю всеми высшими силами волн, потерпи еще немного. Дыши, дыши глубже, так будет легче.       Перед глазами все плыло, будто мозг от боли уже хотел отключаться, но проклятое тело держалось, не давая Ризли и передышки. Глаза налились кровью от скачков давления, а в носу лопнули сосуды, от чего скоро тонких губ коснулись струйки крови.       Беспомощно смотря на пол, неосознанно стараясь сфокусироваться взглядом хоть на чем то, Герцог лишь ощущал, как все тело словно током бьёт, только этот ток идёт по крови, охватывая каждую клеточку тела. Как бы успокаивающе не звучали слова Нёвиллета — его любимого супруга, — сердце поддавалось панике, будто на зло, и застучало лишь быстрее, делая ситуацию хуже. Голова раскалывалась, будто по ней со всей силы ударили чем-то большим и тяжелым, по типу сковородки. Невыносимо. И больно. — Нёв… — всё, что смог выдавить из себя мужчина, хватаясь за рубашку судьи, цепляясь за плечи и оставляя красные следы от ногтей.       Глаза старались зацепиться за пятно пред собой — лицо Невиллета. Но это не помогало. Создавалось ощущение, что это конец. На лбу выступили капельки пота, стало трудно дышать, температура тела явно была выше нормы, что было не очень хорошо. Голос Нёвиллета звучал отдаленно, как будто из другой комнаты, хотя он буквально прижимал его к себе и успокаивающе гладил по спине, волосам, целовал в висок.       Вскоре вся боль, весь эффект от эликсира начали спадать. Потихоньку, от кончиков пальцев до живота все исчезало. Тянущая, но уже не режущая, боль сопровождалась неприятным покалыванием в голове, словно кто-то тыкает иглами прямо в мозг.        Как же медленно. По ощущениям прошла уже целая вечность, а на деле не больше пяти минут.       Чувствуя дискомфорт и желание принять душ, Ризли смог поднять взгляд на Невиллета. Но голова все так же оставалась тяжелой — лучше он посидит на полу, в этих нежных объятиях, пока не кончится это все. Мир вокруг словно преобразился.       Боль утихла окончательно, но энергию словно высосали, не оставив в обычно выносливом теле ни намёка на силу. И хоть казалось, что ничего не изменилось, Ризли и Нёвиллет были уверены — всё получилось. — Всё… получилось?.. — осторожно поинтересовался дракон, обеспокоенно заглядывая в уставшие голубые глаза. Собрав все оставшиеся силы (если таковые еще были), Ризли жадно примкнул к губам любимого Юдекса, как будто впервые. — Получилось… — тихо ответил он, обессиленно размякая в крепких, но не менее ласковых объятиях, будучи теперь абсолютно уверенным в том, что это навсегда.