Миллион мелочей

***

      Мила с опаской замерла, теснее сжимая ножку бокала между пальцами. Монотонные системные гудки наконец отозвались знакомым голосом.       — Миша. Это Я... — В горле обволокло неприятной вязью. — Ты Семёна давно видел? — Пустой бокал грохнул о холодный мрамор.       Агапов напрягся всем телом и инстинктивно ослабил крепкие объятия, заставив жену поежиться и вопросительно вскинуть брови.       — Так Я дома уже пару часов как… — Он наощупь скользнул по напряженным женским плечам. — Когда уходил, Сема ещё в офисе был… — Осёкся. — Там с допсоглашениями что-то… — Старый друг явно старался успокоить.       Вместо покоя оглушила неловкая тишина.       — Ладно… — До боли закусив пересохшие губы. — Юлька там вас не утомила еще? Неделя уже прошла...       — Да Я Тебя умоляю! — Агапов шумно рассмеялся. — Они с Ксюхой болтаются целыми днями. Не думай даже об этом.       — Спасибо... Прости, что дёрнула так поздно… — На том конце провода замерло тяжёлое дыхание. — Обнимаю Тебя, Дорогой…       — Доброй ночи. — Сердце неприятно толкнулось в грудную клетку.       Контрольный звонок не увенчался успехом. Как и предыдущие десять.       Сухое белое уже декантированное, лосось, запеченный на гриле безнадёжно остыл, а пирог с грушей и сыром так и стоял в духовке. Ужин остался нетронутым.       Накинув на залитые мурашками плечи лёгкий плащ, Эмилия погасила свет и захлопнула дверь квартиры на Тверской.

***

      Вымученные напряжением и почти хроническим недосыпом глаза скрылись за большими чёрными стёклами брендовой оправы.       Тело сводило неприятной супругой, а руки дрожали. За руль садиться не хотелось вовсе. Приложение оказалось как никогда кстати. Такси бизнес-класса на скорости скользило сквозь центральные улицы. Шальная мысль пронзила истрепанный усталостью разум. Потянуло закурить. Казалось, что без затяжки нервная система вот-вот оборвалась бы тонкой леской. Останавливал лишь тариф для некурящих и отсутствие сигарет.       Знакомый небоскрёб встретил неизменным ярко белым светом и необычной тишиной. По углам гуляло эхо, и женщина в первые несколько секунд засомневалась, есть ли в здании хоть одна живая душа. Лифт распахнул перед ночным визитёром свои зеркальные двери. Тонкие пальцы на ощупь нажали нужную кнопку.       Этаж был до неживого тихим. Даже пугающе. Яркий свет горел лишь в одном кабинете. Цоканье тонких шпилек нарушило звенящую тишину.       Глубоко выдохнув, Мила заглянула за приоткрытую дверь. Замерла, не решаясь переступить через порог. Впервые за много лет, не желая привлекать к себе Его внимание.       Семён сидел в своём кресле, судя по позе, уже очень долго не меняя положение тела. Взгляд неотрывно стремился в монитор, а пальцы характерно клацали клавишами.       — О, какие люди! — Мужчина вздрогнул и отвлёкся от многостраничного документа, когда жена уже оказалась совсем рядом. — Ты чего здесь в такое время?       — А Ты?       Глухой хрип выдал пик многочасового напряжения. Женщина не удержалась, вздрогнула плечами.        — С договорами завал. — Шумно отозвался Семён, махнув раскрытой ладонью на кипу документов на столе. — А чего это Ты всполошилась?       — Я весь телефон оборвала… — Плащ упал на подлокотник кожаного дивана безвольной тряпкой. — И не только Тебе, между прочим…       — Ты звонила? — Беркевич недоверчиво нахмурился и потянулся за телефоном, забытым где-то среди папок и файлов. — Звук отключен. Одиннадцать пропущенных. Надо же! — Он удивился так искренне, что Эмилия почти задохнулась от возмущения.       Столь философское спокойствие мужчины Её настораживало и обижало. В конце концов, Она ведь не девочка уже, и пришла не к чужому мальчику — к собственному мужу. За полночь. Когда могла бы совершенно спокойно спать в уютной постели, а не стоять посреди просторного кабинета, ёжась от холода.       — Смешно Тебе? — Горло сдавило неприятной судоругой, а в носу защипало. — А Я черт знает что себе уже придумала! — Коршуном нависла над супругом, опираясь ладонями о деревянный стол.       — У Тебя всегда была богатая фантазия. — Беркевич небрежно поправил знакомую брондовую безделушку на цепочке. — А что, собственно, так напрягает? — Инстинктивно вдохнул нотки апельсина и ириса. — Мы в таком режиме уже второй месяц существуем. В одной квартире живём и не видимся. — Указательный палец прямым движением скользнул к календарю на столе. — Могла бы уже привыкнуть.       Эмилия больно закусила губу с внутренней стороны, но взгляд от мужа не отвела, стараясь уловить в его мимике… Ловить было нечего. Семён, явно уставший за всю эту рабочую неделю, вовсе не желал тратить время на откровенные беседы.       — Могла бы. — Низко отозвалась женщина, растянув губы печальной улыбкой. — Но не захотела…       — Думаешь, Я очень хотел целый месяц отговорки Твои глотать? — Он сдавленно усмехнулся и крутанул кресло в сторону, так что знакомый силуэт остался позади. — У Тебя там пробы, репетиции, интервью… И ещё много чего, где мне места нет…       Внутри отчего-то обожгло горечью. Семён облокотился на спинку кресла и закрыл глаза. К ноющей боли в затылке добавился неприятный шум в ушах. Накопившаяся за время тяжёлых рабочих будней усталость дала о себе знать, вылилась наружу раздражением.       — Ты передёргиваешь… — Мила с трудом сглотнула очередной приступ удушающей обиды и скользнула холодной ладонью по плечам. — Да у меня выдался загруженный период, но это не значит, что…        — Это вообще ничего не значит… — Беркевич забубнил и принялся перекладывать листочки с места на место. — Просто Я тоже решил посвятить себя работе. — Степлер клацнул прямо над ухом. — И не маячить у Тебя перед глазами.       — В час ночи? — Брюнетка зашипела и дернула мужа за руку, обнажив циферблат часов. — Не поздновато для трудовых подвигов?       — А, по-моему, в самый раз. — Через губу заметил мужчина, выдернув ладонь из цепких пальцев. — Я вообще думал, что ты не заметишь моего отсутствия…       — Ну да… — Мила нервно рассмеялась, с шумом захлопнув полку с папками. — А Я взяла и припёрлась не вовремя… Вот незадача-то, правда? — Слёзы прыснули из глаз. — А может и отвлекаю Тебя от чего-то более интересного?       — Ну конечно! — Шумно, но вовсе не весело отозвался мужчина, шагнув к окну. — Секретаршу под столом спрятал!       Женщина судорожно всхлипнула. Его напускная язвительность слетела ко всем чертям. Захотелось просто замолчать. И чтобы Милка не плакала.       — Глупо как-то… — Холодные пальцы скользнули по мокрым щекам. — Ужин готовить… С работы Тебя ждать… — Огромные заплаканные глаза уставились прямиком на супруга. — Не про Меня всё это, да ведь? — Очередной всхлип утонул в усмешке.       — Не твой типаж… — Глухо выдохнул Беркевич. И придержать бы Ему при себе все эти суждения. — Прости, не то говорю совсем…       — Да что уж там… Я пойду, наверное… — Невпопад протянула Эмилия, медленно подобрав плащ с пола. — Прости, что помешала…       — Мил… — Беркевич вздернулся и ухватил острый локоть. Женщина обернулась и поморщилась от яркого света лампы. — Дай мне пару минут. Я закончу — поедем домой.       — Делай Ты, что хочешь… — Обида захлёстывала через край, но усугублять и без того их шаткое положение хотелось меньше всего.       Она уступила. Порушить всё до основания Они всегда успеют, много ума для столь бездумного поступка и не надо. А вот выстроить всё заново будет уже очень сложно.       Все те обещанные пару минут брюнетка безучастно наблюдала, как супруг методично выключал компьютер, не глядя сортировал документы по органайзерам и расставлял папки на полках.       Она не заметила, как крепкий силуэт оказался совсем рядом.       — Иди ко мне. — Тёплые ладони знакомо скользнули от выпирающих лопаток до талии. Крупные мурашки опалили кончики пальцы. — Ты не Замёрзла?       — Нет.       — Милая моя… — Прижал ближе, вдохнул родной запах. — Чего Ты всполошилась-то? — Уткнувшись носом в острую ключицу. — Спала бы себе в тёплой постели, десятый сон бы уже смотрела. Ну куда Я денусь от Тебя, сама подумай...       — Я соскучилась просто … — Глухо отозвалась женщина, расслабляясь в крепких объятиях. Глаза закрывались сами собой. Усталость накрывала.       — Я знаю... — Сухие губы скользнули вдоль линии роста волос.       — Мне стыдно. — Тихо прохрипела Эмилия, окончательно повиснув у мужа на шее. — Я беречь Тебя совсем не умею. Только нервы терплю бесконечно.       — Не слушай Ты никого, Милка. И не наговаривай на себя… Всё Ты умеешь… — Успокаивающее заверил мужчина, подкрепив уверенность в голосе мягкой улыбкой. — Ужин приготовила, вина наверняка купила.       — Пирог твой любимый, с грушей, испекла… — Она улыбнулась, крепче сжимая его плечи.       — Ну, Милая моя… — Он рассмеялся, обхватив затылок широкой ладонью. — Ну вот с чего начать надо было… С пирога... — Кончики пальцев нырнули в густые волосы. — Нам теперь непременно необходимо домой… — Выражение лица приобрело черты крайней серьёзности.       — Вот же Паяц ты, Беркевич! — Задохнулась возмущением и крепким поцелуем. — Я люблю Тебя очень...       — Знаю...

***

      — Мадам... — Сухие губы скользнули по макушке, а тёплые пальцы крепче сомкнулись на талии. — Просыпайтесь... Мы приехали...       Полностью облокотившись на мужа, Мила совсем не заметила, как вязкая сонливость накрыла с головой. А между тем скоростной лифт остановился на нужном этаже.       — Мы когда за город ездили, а Я маленькая была... — Тихий шёпот отозвался мягкой улыбкой. — В машине всегда притворялась, что сплю, чтобы папа меня на руках до квартиры донёс...       — Артистка Ты... — Беркевич тепло рассмеялся и подхватил жену под колени.       Мила крепче схватила напряжённые плечи, прижалась головой к широкой груди и закрыла глаза.

***