Миллион мелочей

***

      Колючая весна. Ксюша быстро просунула озябшие руки в тёплые карманы. Пальцы заныли от промозглого холода. Ветер безжалостно обжигал щеки, то и дело задувая под шапку.       Девочка не замечала ничего вокруг. На автопилоте — не глядя, брела по запорошенному изморозью тротуару, лишь чудом не натыкаясь на более расторопных прохожих. Шмыгнула носом и закусила нижнюю губу изнутри, в попытке хоть как-то сдержать подступающие слёзы. Не вышло. Солёные струйки прыснули из глаз, затуманив взгляд. Узкие дорожки в миг стянуть кожу на щеках. Стало, казалось, ещё холоднее.       Ксюша не чувствовала ни холода, ни боли. Вот только в ушах безостановочно звучал тот нарочито добрый голос бабушкиной соседки — тёти Нюры.       «Да уж повезло Ксюше, ничего не скажешь. Так живёт теперь принцессой на всём готовом, а могло ведь и по-другому обернуться. Мать ведь её по наклонной пошла. Ритка, стало быть… Ленка — добрая душа, взяла к себе, и мужа не побоялась. А вы не знали? Так ведь Ксюша — племянница Ленки, какая-никакая, а родня. А мужу её, Михаилу этому, стало быть — никто.»       Дальше Ксюша слушать не стала. Не смогла. Вязкая пелена упала перед глазами, а тело будто парализовало от ужаса.       Нет — нет — нет… Это невозможно… Как же? Она ведь столько раз смотрела фотографии с выписки. И видео… Там все такие счастливые. Мама, Лёшка… Крестный с тётей Машей… Крестная с дядей Сёмой и мирно спящей в коляске Юлькой. А у папы руки от волнения дрожали даже…       Папа… Он ведь так часто говорил, что дочка на него как две капли воды похожа… Как же так?       Наверняка эта заносчивая Тётя Нюра все придумала. Не зря её мама всегда стороной обходила и сплетницей называла. Да, точно… Выдумка… Просто сценарий бразильского сериала.       — Ксюша! — Мужчина в костюме со всех ног подлетел к затерянной на абсолютно пустой аллее девочке. — Куда Ты лыжи навострила? — Вася с неподдельным беспокойством осмотрел ребёнка с ног до головы. — Случилось чего? У Тебя же художка через полчаса. — Он задрал рукава пальто и пиджака, глядя на циферблат наручных часов. — Поехали…        Охранник подхватил за руку и повёл прямо к проезжей части. Девочка не перечила. В конце концов Вася действовал из лучших побуждений и распоряжений начальства.       В салоне машины было тепло — даже душно. Ксюша стянула шапку, удобнее устроилась на сидение и скользнула замерзшими пальцами по запотевшему стеклу.       Назойливые мысли крутились в голове разрушительной воронкой. Как Ксюша ни старалась, отделаться от густой тоски не могла.        Почему бабушка иногда смотрела на подрастающую внучку так пристально, что у девочки внутри всё переворачивалось? Почему о своей младшей сестре мама обмолвилась всего парой слов — сухо, холодно и с раздражением? Ведь бабушка часто рассказывала о «Риточке» и о Её устроенной за океаном жизни.       А фотографии? Ни одной фотографии, где мама была бы в положении в их семейном архиве не было. Ни одной… Так ведь не бывает. Особенно, если учесть что семейных фотосессий с новорождённой Ксюшей было хоть отбавляй…       — Ксю-ша… — Василий растянул гласные сквозь улыбку, понимая, что девочка явно не заметила сменившегося пейзажа за окнами машины. — Приехали… Вылезай давай.       — А.? — Ребёнок невпопад вздрогнул и замотал головой в разные стороны. — А, да… — Щёлкнул пряжка ремня. — Спасибо, Вась…       — Через два часа заберу… — Голос донести из-за захлопнутой дверцы.       Вопреки своей внутренней дисциплине посещать урок живописи Ксюша не собиралась. Голова была забита абсолютно другим. Здесь уж явно было не до картин. Девочка огляделась по сторонам и поспешила прочь от толпы одноклассников, не желая встречать знакомые лица.       Бродила без цели. По оживленным улицам. Бежала от вязких мыслей. И от самой себя.       — Лёша… — Длинные гудки сменил хриплый голос. — Нам поговорить надо. Очень… — Шмыгнула носом и утёрла жгучие дорожки соли.       — Систер, Ты ревёшь там что ли? — Голос натянулся и дрогнул, заглушая отзвук шумных разговоров. — Где Ты? Я приеду…       — Недалеко от Художки… — Тихий хрип пронзил сквозь телефонные помехи. — Здесь сквер…        — Жди! — Коротко бросил парень.

***

      Ждать пришлось недолго. Уже через каких-то пятнадцать минут машина такси бизнес-класса со скрежетом затормозила у тротуара аллеи.       — Систер, что стряслось? — Встревоженный Алекс подбежал к скамейке, осмотрел девочку с ног до головы и уселся рядом. — По какому поводу потоп?       — Они мне врут, да? — Девочка с трудом оторвала раздосадованный взгляд от мёрзлой брусчатке под ногами. — Мама с папой! — Нетерпеливо выпалила, видя как брат в недоумении таращил огромные карие глаза. — Они мне… — Произнести это страшное слово вслух не хватило духа. — Я им неродная…       Алексей дёрнулся как от удара, схватил ртом стылый воздух и закрыл глаза. Память услужливо прокрутила в сознании ряд чёрно-белых кадров.       — С чего Ты взяла это? — Улыбка вышла натянутой и нервной, так что младшая сестра недоверчиво отшатнулась и будто бы поверила в свою страшную теорию ещё больше.       — А с того! — Ксюша громко вскрикнула, глотая слёзы. — Меня родила Её сестра, а Они просто взяли к себе! Пожалели сиротку несчастную! Ты ведь сам это знаешь! — Она вскочила на ноги и метнулась в сторону, но вздрогнула от прикосновения холодных пальцев.       — Ничего Я не знаю. — Пугающе спокойно перебил старший брат и рывком усадил рядом. — Ты моя сестра, и Я тебя люблю…       — Врёшь ты всё! — Пробубнила девочка, крепко сжатая в тёплых объятиях. — Неужели не видел ничего?       — Послушай… — Объятия немного ослабли. — Мне тогда пять лет было… Пришёл папа, сказал что сестрёнка родилась… Я обрадовался. Потом через пару недель Тебя домой принесли. — Голос инстинктивно потеплел приятными воспоминаниями. — Ты совсем крошечная была. Спокойная. Улыбалась мне… Смеялась…       — А потом? — Тихо прохрипела девочка, глотая вязкий ком в горле.       — А ты сама разве не помнишь, что потом было?       Ксюша вздрогнула и зажмурилась. Помнила. Казалось всё, до последней мелочи.       Мама… Мама будила по утрам поцелуями в нос, крепкими объятиями и сладким какао. Мама бережно заплетала густые тёмные волосы в колосок и поправляла белый воротничок на блузке. Мама хвалила за успехи в учёбе и не ругала за мелкие шалости. Мама никогда не пропускали ни одного театрального выступления. Мама не спала ночами в минуты её болезней. К Маме можно было рассказать все что угодно без страха непонимания и нотаций. Мама никогда её не обманывала. Мама любила.       Папа будил щекоткой. Так что через минуту сон снимало как рукой. Вместо красивых колосков папа сооружал у дочери на голове смешные хвостики. В те нечастые дни, когда удавалось забрать дочь из школы самостоятельно, папа покупал мороженое, катал на каруселях и внимательно выслушивал Её самые серьёзные проблемы. Папа смешно рассказывал интересные истории, учил дочку плавать и носил на крепких плечах. Папа разработал свою методику заклинаний по заживлению ран и хитрость для приёма горьких лекарств. Папа защищал от всех и всего. Папа никогда Ей не врал. Папа любил.       Лёшка. В Ксюшином сознании Он был идеалом старшего брата. И хоть характер у парня был взрывной, к младшей сестре Алекс всегда относился с теплотой и нежностью. Тискал за пухлые щёки, гонял по лужайке у дома и катал на качелях высоко-высоко, казалось до самого неба. Иногда брал на тренировки на стадионе и наводил парализующий ужас на всех её даже гипотетических обидчиков. Лёшка любил.       — Я хочу… — Девочка замолчала, споткнувшись о тревожный Лёшкин взгляд. — Мне одной надо побыть… — Встала и качнулась вперёд. — Не ходи за мной.       Алексей, словно завороженный, наблюдал как знакомая фигура уплывала всё дальше, растворяясь в голых деревьях парка.       — Алло, Пап… — Алексей тяжело сглотнул вязкий ком. — У нас, кажется, проблемы…

***

      Предчувствие Лёшу не обмануло. Потому что даже к вечеру от Ксюши ничего не было слышно. Михаил через экран следил за тем, как знакомый автомобиль оказался на территории участка. Сёма добровольно завершил свой безмятежный выходной. Лена мотала круги от стены к стене и из последних сил держала в узде накопившиеся эмоции. Даже озорник Мир притих, инстинктивно улавливая напряжение дома. Уселся в своей комнате в окружении конструктора Лего.        — Когда Я к художке вернулся, то Ксюши не было уже. — Василий стоял посреди хозяйского кабинета с потупленным взглядом и взмокшим воротом рубашки.       — Да Она и на уроки не пошла. — Односложно прохрипел Лёшка из тёмного угла. — Сразу меня вызвонила, Я и приехал. Мы поговорили, а потом Она сказала: мол, одна побыть хочу. Я и подумал: погуляет и вернётся…       — Погуляет и вернётся… — Эхом повторила Елена, уткнувшись взглядом в окно. — Лёша, о чём Ксюша Тебя спрашивала?       — Ей до меня кто-то рассказал. Про сестру твою… — Затараторил взволнованный парень. — Может, услышала где-то… А Я что мог сказать? Я и не знал ничего. — Запнулся. — Мама… Ты злишься? — Виновато. — Мама, прости меня…       — Не выдумывай… Я не злюсь. — Твёрдо заявила женщина, скользнув ладонью по щеке.— Сынок, ты не виноват.       — Лёха, иди пока за Миром глянь, ладно? — Михаил наконец прервал молчание и оторвал взгляд от стрелок часов. — А то Он что-то притих.       — Миха, у Ксюши часы с GPS-трекером? — Семён с порога включился в процесс поиска.       — Да, только Она их вон… — Агапов кинул взгляд на гаджет с розовым дисплеем. — В машине как ехала, так и оставила.       — Телефон?       — Аппарат вне зоны действия сети. По геолокации тоже не прослеживается. — Лена в который раз за несколько часов взглянула на экран мобильного.       — Запрошу информацию у оператора, Они в экстренных случаях по выключенному отслеживают. — Успокаивающее заявил Беркевич.       — Не нужно было отпускать Её одну к Маме. — Глотая слёзы, женщина прислонилась к ручке кожаного кресла. — Я же знала, что ни к чему хорошему это не приведёт! Там каждая собака… Всё обо всех… — Спрятала лицо в ладонях. — Миша, где она теперь может быть?       — Ну иди ко мне! — Михаил судорожно выдохнул и посадил трясущуюся от страха жену к себе на колени. — Ленка, успокойся, слышишь? — Соприкоснувшись лбами, Агапов бережно смахнул слёзы с щёк. — С Ксюхой всё будет хорошо. Найдётся.       Взвинченная до предела мать ничего не ответила, лишь порывисто обняла мужа за шею и горько всхлипнула.       — Ребятам позвонил — подождать немного надо.       — А может как-то по банковской карте можно отследить? Она у Ксюхи к счёту моему привязана. — Уточнил Агапов, осторожно перебирая волнистые волосы. — Вдруг Она купить что-то захочет…       —Мысль правильная. — Одобрительно кивнул Беркевич. — Только если Ксю часы в машине оставила, то картой Она вряд ли воспользуется. Смышленый у вас ребёнок, товарищи Родители.       — Это Ты, Сёма, детям про GPS-маяки рассказывал. — Невпопад заметил Агапов, за что и получил острый тычок в бок от жены.       — У Неё наличка есть с собой? — Пропустив нервное напряжение друга мимо ушей, забеспокоился Семён.       — В рюкзаке рублей триста, не больше… — Агапов глухо выдохнул.       — Друзьям звонили?       — Никто не знает, где Она… — Хрипло отозвалась Елена поднимая голову. — Ни одноклассники, ни по художке, ни театралка, ни на гимнастике. Ну, а Юльке Она сейчас вряд ли позвонит. — Глухая тревога накатывала всё больше и больше. — Маша с Гошей тоже не в курсе.       — Где Она ещё может быть: в городе, или место какое-то особенное.       — В квартире нет Её. — Растирая холодными пальцами горячие виски, отозвался Михаил. — А если появится, то нам сообщат. А по поводу места…       — В районе Яузского бульвара засекли… — Беркевич вздернулся с места. — Что там может быть?       — Мост… — Глухо выдохнула Лена, широко распахнув глаза, и сжимав тёплую ладонь мужа. — Миша!       — Поехали. — Твёрдо кивнул и встал на ноги, утянув супругу за собой.       — Какой мост? — Беркевич непонимающе вскинул густые брови к переносице.       — Сёма, у нас Он по жизни один. — Нетерпеливо бросил Агапов уже из коридора.

***

      Было холодно. Гораздо холоднее, чем днём в парке. Промозглый ветер пробирал до костей и вольно гулял под курткой. Сколько прошло времени, как Она села на эту скамейку, Ксюша не знала. Часов на левой руке не было. Телефон был отключён. Дядя Сёма рассказывал, что по гаджетам можно вычислять местонахождение. А может быть включить? Пусть её наконец найдут… А вдруг и не ищет никто? Вдруг Она совсем одна? Совсем никому не нужна? Что теперь будет? Они никогда больше не будут вместе? Страшно…       — Ксюша! — Мамин голос пробивался издалека, сливаясь со стуком ритмичных шагов. — Доченька! — Ещё секунда — крепкие тёплые объятия.       — Мама… — Слёзы хлынули неудержимым потоком, обжигая щёки и глаза. В нос ударил родной запах. Мамин. Девочка изо всех сил прижалась к груди. — Я думала… Я…       — Замёрзла? — Михаил схватил на руки и посмотрел в заплаканное лицо. — Иди к папе, Кнопка…       Мама целовала мокрые щёки и согревала тёплым дыханием. Папа держал крепко-крепко и говорил что-то успокаивающее.       — А вы…? — Девочка тихо захрипела сквозь слёзы. — А Я?       — Ты наша, слышишь? — Папа вдруг спустил её с рук и сам опустился на колени. — Наша дочка… Навсегда запомни это. Мы всегда будем с Тобой рядом.       Ксюша плакала, прижимаясь к родителям. Слёзы вязали и обжигали. Тепло. По-настоящему. По-родному.       А ещё почему-то стало стыдно. До жгучей горечи. Как Она могла подумать, что её самые родные люди — Её самые лучшие мама и папа, смогут оставить её одну?       — Ну что, Детёныш…? — Папа осторожно стёр дорожки жгучих слёз. — Домой поедем?       Девочка кивнула и крепче обняла родителей.

***