I have seven kids, I don't need anymore

На летние каникулы Бан Чан повез сыновей отдыхать на берег Восточного моря. Целых две недели детской радости, брызг соленой воды, быстро заканчивающихся тюбиков с солнцезащитным кремом и извечная борьба с песком. Чан надеялся, что это будет самый спокойный отпуск в его жизни, но он снова забыл, что отец семерых сыновей. Единственное, в чем он не ошибся, когда приехал в это райское местечко вместе с детьми, так это в том, что отпуск станет незабываемым. Об этом уж маленькие Баны позаботятся.

***

— Только не кидайтесь песком друг в друга! — крикнул Чан куда-то вдаль, убегающим двойняшкам. Отец семейства не поспевал за детьми: в его руках большой зонт, чтобы мальчишки меньше загорали, огромный рюкзак с вещами, — там были и полотенца, и белье на переодевание и сменная одежда на случай, если дети изваляются в песке, — сумка с едой, несколько бутылок воды и пакет с надувными кругами и матрацами. Помимо всего прочего именно на Чана пала ответственность купить предостаточно крема от загара, насос и формочки для песка, которые слезно вымаливал Хёнджин. А дети впереди: расталкивают босыми ногами песок, визжат и улюлюкают, что наконец-то как следует отдохнут, отчего вот, правда, непонятно. Было уже за полдень, солнце было не таким палящим, как утром. Времени на купание оставалось мало, но, кажется, Банам было все равно, они были готовы купаться даже ночью. — Папа, здесь! — помахал издалека Джисон, указывая на место, где большинство захотело остановиться. Это был пологий пригорок из песка, от которого до моря рукой подать. Чистый, почти белоснежный песок, блестел в лучах летнего солнца, ни соринки, идеальное место для игривых детей. Чан ничего не успел ответить сыну, как тот уже ловким движением стянул с себя футболку и шорты и понесся с оглушительным визгом в море. Кристофер не стал его останавливать. Джисон далеко не убежит: он не умеет плавать и немного побаивается воды. И, как всегда, Бан Чан оказался прав. Старший двойняшка действительно забежал совсем недалеко, всего лишь по колено, и стал внимательно рассматривать дно лазурной воды. Местами были видны ракушки красивого фиолетового оттенка, а где-то на песке были длинные волнистые полосы, от вечно то накатывающей, то укатывающей воды. Воздух был пропитан влажностью и солью, легкий морской ветерок весело игрался в пушистых детских волосах, обдувал свежестью кожу, напитывая витамином Д и расслаблением. Бан Чан любил море с самого детства. Встречи с побережьем у Чана были редкие, но зато трепетные и счастливые. И сейчас он шел весь в воспоминаниях о былых временах, о разных событиях, произошедших именно на этом месте. Он остановился там, где показал Джисон, бросил вещи и стал заниматься обустройством места. Сначала поставил зонт, затем разложил специальные подстилки, на которых дети будут отдыхать. Он искренне надеялся, что их не засыплет песком после первого приседа на них, но ужасающее событие случилось гораздо раньше. Феликс внезапно напал на Чанбина в непосредственной близости от места отдыха, и песок из-под ног борющихся детей посыпался прямо на пляжные циновки. Чан глубоко вздохнул, попытался стряхнуть песок, но все было тщетно. Тогда он продолжил обустраивать их местечко. Минхо и Хёнджин тоже покидали одежду на песок, вслед за Джисоном, и тоже побежали в воду. Минхо добежал до Сонни, а Хёнджин убежал чуть дальше и чуть ли не с головой окунулся в воду, чтобы не бояться холодного течения, крепко обволакивающего тело. Чонин и Сынмин взяли из пакета формочки для песка и пошли ближе к берегу вместе играть, строить песочный замок. Чан тем временем сложил брошенную одежду троих сорванцов и бросил ее в сумку. Полотенца от греха подальше он решил не доставать сразу, а то он знает своих детей, и даже слишком хорошо. — Пап, может с чем-нибудь помочь? — запыханные и с песком в волосах, Чанбин и Феликс смотрели на отца со счастливыми улыбками. — Надувайте круги, а я матрац. Он раздал детям атрибуты веселого морского отдыха и себе тоже взял, сразу же начав надувать матрац. Было весело наблюдать, за краснеющими лицами детей, которые со всей силы пытались надуть круги. Чан надул круг для Нини и матрац, уже принялся за второй и только тогда мальчики закончили с кругами для Джисона и Минхо. Дети пытались перевести дыхание и оба рухнули на циновку, засыпая ее песком еще больше. Чан снова вздохнул, на этот раз действительно пуская все на самотек. Бан Чан махнул рукой на Феликса и Чанбина и пошел ближе к берегу. Там в мокром песке, окатываемые морской волной, сидели Чонин и Сынмин. Мальчики весело лепят куличи из ведерка. И все бы хорошо, если бы не одно "но". Они были в одежде. Приятного цвета слоновой кости шорты малыша Нини были полностью запачканы темными пятнами песка, а на белой футболке Сынмина красовались песочные следы от ладошек младшенького. Сердце в груди перевернулось. Они ведь первый день на море, а стирка в ночь отцу семейства уже обеспечена. Где-то в сердцах он взвыл, но виду не подал, лишь спокойно попросил младших сыновей выйти к зонтику, снять одежду и дождаться, пока их намажут солнцезащитным кремом. Мальчики побросали формочки, ведерки и лопатки и побежали к зонтику, под которым валялись Ликси и Бинни. — А вам тоже надо раздеться? — кричит Чонин, утопая по колено в мелком песке, своим братьям. Двое у зонта что-то отвечают малышу, но Чан уже этого не слышит. Он заходит по щиколотку в воду и наблюдает за весело играющимися Минхо, Хёнджином и Джисоном. Хёнджин не тащит далеко братьев, ведь знает, что они не плавающие птички. Мальчики брызгаются друг в друга, соревнуются в длине брызг и подпрыгивают на каждой крупной войне, весело смеясь. Лицо Чана озарила умиленная улыбка. И вот он уже расплывается, кимарит в своих воспоминаниях и мыслях, но понимает, что еще не все дела окончены и отдыхать еще не время. — Идем мазаться кремом! А то сгорите и спать нормально не сможете! Мальчики с веселым визгом побежали сначала на отца и в последний момент обежали его, рванув к остальным. Песок высыпался из-под пяток и лип к мокрым икрам, бедрам и вообще всюду. У зонтика папа достал своим детишкам полотенца, чтобы вытереть тела насухо, а затем полил ноги водой из пятилитровой баклажки, чтобы смыть приставучий песок. Белый крем толстым слоем ложился на детские плечи, носы, спины и уши. Больше всего досталось малышу Нини: он был весь в креме, да в таком жирном слое, что любой торт со взбитыми сливками позавидует. Минхо помог отцу намазать спину. А потом Чан надел на каждого сына по кепке со строгим наказом не снимать, чтобы не напекло макушку. В отпуске меньше всего хотелось, чтобы кто-то из мальчиков получил солнечный или тепловой удар. Может быть Чан и перестарался, но он хотел сделать все, чтобы отдых его семьи прошел в полнейшем комфорте. Поэтому рядом были две пятилитровые банки с водой, у крема был годовой запас, а на каждую потерянную кепку у него было около двух веселых панамок. Один вечер у моря был больше похож на неделю, но зато Чан спокоен. А завтра он возьмет меньше, ведь уже будет знать, что ему не понадобится. Пока Кристофер отряхивал от песка и складывал небрежно брошенную одежду детей, мимо него промчалось семь звонких голосов. Плеск воды и веселый писк доносился с берега до Чана. Он повернул голову и увидел своих детей. И снова его лицо озарила улыбка от уха до уха. Для него каждый из них все еще малютка, каждый почемучка и плакса. На задворках памяти Чан хранит старые видеопленки с первой реакцией мальчишек на море.

***

Чанбину только-только исполнилось три годика, Минхо с нетерпением ждал своего четырехлетия, а Хёнджин был совсем малюткой, полтора годика. у Джисона и Ёнбока еще даже имен не было, ведь у Криса почти каждый день были споры по поводу имен еще не родившихся детей. Тогда они были на Чеджу. Даже летом там было прохладно из-за гулкого ветра, что так и пытался сдуть с голов маленьких детей их крепко завязанные под подбородком соломенные шляпки. Хо и Бинни сели на корточки на берегу, почти касаясь попами ледяных камней, а волны чуть-чуть не доставали их маленьких ножек. — А что, если коснуться воды рукой? — спросил округлый малыш, смотря на старшего брата. — Не знаю. Давай попробуем? — ответил ему другой малыш, более вытянутый, сразу видно, что он постарше. — Я боюсь, попробуй ты. Минхо кивнул и поднялся. Сделал шаг на встречу воде, наклонился и опустил палец в подступающую волну. В следующую секунду мальчик с визгами развернулся и побежал к ногам стоящих неподалеку родителей. У отца на руках был еще один малыш, Хёнджин. Он все рвался к волнам, пытался выбраться с отцовских рук и как рыбка прыгнуть в воду. Чан посмеялся и перехватил Джинни на руках поудобнее. — Чего напугался? — Оно меня укусило! — всхлипнул Минхо, а в этот момент подошел Чанбин. — Оно кусается! — продолжал Хо, активно жестикулируя "укушенной" рукой. — Папа, давай не будем в кусачем море купаться, — попросил Чанбин, видя страх в глазах старшего брата. — Оно вовсе не кусается, — сквозь улыбку приговаривал Чан, оглядывая сыновей. — Просто море холодное. Но чтобы победить холод в море нужно уметь плавать! Вы пока еще к этому не готовы. — Когда я вырасту, я обязательно научусь побеждать холод в море! — гордо выпячил грудь Чанбин. — Минхо, я защищу тебя от него! Минхо покивал и утер набежавшие слезы страха. Он взял отца за свободную руку, а другой схватил ладошку Чанбина. Чан подошел к берегу, на то место, где сидели мальчики. Он опустил Хёнджина на землю, а тот мягкими шагами потопал к воде. Волна окатила правую ноги малыша и тот счастливо завизжал и запрыгал, поворачиваясь со счастливой улыбкой к отцу. — Ой, весело тебе! А нам с мамой тебя переодевать, — смеялся Чан, снова забирая Джинни на руки. — Джису, нам нужно сменить носочек и ботиночки.

***

Следующий раз встреча с морем у ребят была в Австралии, когда они приехали навестить бабушку и дедушку. Было их шесть братьев. Они строем по старшинству шли по узкой тропе через пляж к берегу. Первым шел Хо, ему уже совсем скоро исполнится девять лет! За ним Чанбин, это был его день рождения, ему исполнилось восемь. Третьим был шестилетний Хёнджин, и он не помнил море от слова совсем. За ним держась за руки шли двойняшки Джисон и Ёнбок, им было по пять лет, мальчики почти не помещались на тропинке, толкались плечами, но рук друг друга не отпускали. Сынмин семенил в конце, держась за руку отца. Он уже достаточно крепко стоял на ногах, хорошо говорил и знал, что в конце следующего месяца у него будет день рождения и ему исполнится три, а вот три чего — было непонятно. — Какая огромная лужа! — крикнул Джисон, увидев, как далеко тянется берег, омываемой голубой водой. — Это море! — пригрозил кулаком ему Хёнджин. — Лужа это после дождя. — А какая разница? — недоумевающе спросил Сонни, удивленно смотря на старшего брата. — Море всегда есть, как река Хан, а лужа испаряется, — Хёнджин картинно закатил глаза и пошел ближе к воде. — Я хочу как те дяди, постоять в воде! — Ёнбок указал пальцем на плавающих неподалеку туристов. — Сегодня купаться не будем, у вас нет специальной одежды для этого, — сказал Чан, когда подошел к детям. Он весело потрепал длинные волосы Ббоки и приобнял его за плечи. — Но вы можете потрогать море и сказать, какое оно. Мальчишки на перебой побежали в воду, промочив сандалии насквозь. И как не пытались родители остановить детей, как не просили детей стоять в шаге от воды, они не слушались. Соленая вода была им интереснее, они плескались, смеялись, толкались. Лишь Минхо подошел к отцу и прижался к его боку. Первое воспоминание о кусачем море было свежо, поэтому бежать к братьям Хо не торопился. Чанбин немного побрызгался с младшими, а потом заметил, что Сынмин боится подойти к берегу, а мама не отпускает его руку, крепко держа. Бинни подбежал, убедил мать, что все будет в порядке, взял младшего братишку за маленькую ручку и помог подойти к воде. Сынмин окунул руку в волну и глаза его заблестели. И он брызнул на Чанбина. Старший лишь посмеялся и не стал брызгаться в ответ, только подставлялся под веселые брызги братика.

***

Чонину было три года, когда он впервые увидел море. Это тоже было на Восточном море. Он сидел вместе с Хёнджином в песке, и теплая соленая вода окатывала маленькие ножки. Смотря вдаль за горизонт, Нини представлял, как станет моряком и уплывет в другую страну, а там создаст свою религию и станет священником. В детской голове крутилась огромная куча вопросов, которая не помещалась в таком маленьком месте и вытекала в бесконечные "почему" и "зачем". — А ты пил из моря? — спросил малыш Нини у старшего брата. — Нет, из моря лучше не пить, — ответил спокойно Хёнджин, смотря на спокойную рябь воды. Чонин поднялся и прошел по щиколотку в воду. Наклонился и зачерпнул ладошкой немного жидкости, а после погрузил в нее язык. — Фу! Сюда как будто единорог пописал! — малыш подбежал к старшему брату и упал прямо перед ним на колени. Хёнджин звонко засмеялся, обнимая малыша и приговаривая "а я тебе говорил"! Чан наблюдал за этим с бархана позади. Вокруг крутились Минхо, Чанбин и Джисон, пытаясь построить замок из сухого песка. Чан смеялся. По-доброму. Он бережно скручивал ленты воспоминаний и укладывал туда, где никто, кроме него одного, не тронет. Чтобы не забыть, не потерять, навсегда оставить рядом.

***

Чан заснул. Он сел на бархане перед спуском к берегу, чуть подальше от места отдыха. В волосах запутались частички раскрошенных ракушек. А вокруг него корпела работа. Смеясь в себя, семеро детей закидывали своего отца песком по самой пояс. Ноги уже почти скрылись. На берегу Джисон и Чонин собирали ракушки и красивые камушки, чтобы украсить русалочий хвост папы. Когда гора песка на ногах Чана превратилась во что-то отдаленно похожее на рыбий хвост, Минхо стал поливать эту гору водой, чтобы лучше схватилось. Чанбин и Феликс вели работы по выравниванию формы, а затем все вместе они стали украшать хвост ракушками и камушками. Минхо сфотографировал на свой телефон, а потом все убежали дальше играться в воде. Решили дети устроить заплыв. Но докуда плыть — непонятно. Буек слишком далеко, а других ориентиров нет. С помощью игры в камень-ножницы-бумага решили, что Минхо на своем блестящем круге отплывет туда, где кажется ему удобным заканчивать заплыв. Потом подумали устроить эстафету и поделились на две команды: у Джисона в команде Феликс и Сынмин, а у Чонина Чанбин и Хёнджин. Шелест брызг со всех сторон, веселый визг и недовольные возгласы "так нечестно!" слышались другим посетителям пляжа. Мальчишки изо всех старались быстро и хорошо плыть, чтобы принести победу своей команде. И как бы ни старались мальчишки из команды Джисона, а победил все равно малыш Нини. Минхо еле выплыл к ребятам, пытаясь победить свой же спасательный круг. — Пора отдыхать от воды, а то вот, полюбуйтесь, у двойняшек уже губы синие, — напыщенно грозно сказал старший, а потом взял Сонни и Нини за руки и повел к берегу. Благо там, где были ребята, можно уже было спокойно стоять, это облегчило путь Хо. Мальчики последовали примеру старшего и вышли на сушу за ним. Теплое солнце быстро высушило соленую воду на телах, оставляя неприятную липкость. Мимо прошел мужчина — он продает сладкие пончики, вафельные трубочки, вареную кукурузу. Минхо сбегал к нему и купил всем по трубочке. Кукуруза бы вряд ли всем понравилась, а вот сладости любили все в этой семейке. После перекуса в руки снова попали формочки и ведерки, на этот раз все вместе дети убежали к мокрому песку. Замок рос на глазах, появлялось все больше деталей. Каждый из детей представлял свою личную историю в этом замке, и в этом было его прелесть. В той башне они как самые сильные и добрые рыцари заточили злого дракона. А вот в этой стороне, на балконе с крышей из гладкой ракушки, живет Джисон и пишет свои книги с предсказаниями на будущее, расшифровывает сны местных горожан и живет свою предсказательную жизнь. Хёнджин построил свою башенку, там много холстов с картинами и телескоп для наблюдения за звездами. О нем попросил Сынмин, который построил отросточек от башенки Хёнджина для себя. Феликс и Чонин построили одну башню на двоих, с раздвоенной конусной крышей. А Чанбин и Минхо рыли ров, делали мосты, заливали ров водой, украшали замок. Они не придумали себе места, поэтому им придумали все братья. Бинни местный целитель, живет в самой низкой башне ближе к песчаному лесу — ребята взяли веточки растений с барханов и сделали импровизированный лес. А Минхо король, он живет в самой центральной и высокой башне, у него свой большой ракушечный балкон и куст ивы прорастает сквозь окно. Потом летали чайки. Они кружили над морем и улетали вдоль берега, где людей было много. А кто-то оставался здесь. Сначала Чонин наблюдал издалека, а потом собрался с силами и погнался за птицей. Либо чайка была очень толстой и не могла поднять себя в воздух, либо она настолько опешила от происходящего, что забыла, как летать. Как бы то ни было, птица от рук малыша Нини не спаслась. — Минхо-хён! Я поймал чайку! Давай дадим ей имя! Нини прибежал к старшему брату, крепко держа перед собой напуганную птицу. Минхо округлил глаза и стал расспрашивать малыша, как он ее поймал и зачем. А ответ был прост: просто побежал и схватил, просто так, потому что очень милая. И имя все же чайке дали — Си, это из английского, море значит. Птичка оказалась ручной, потому она не улетела, когда ее отпустили. Стала ходить вокруг циновок и наблюдать за детьми. Чонин очень хотел ее забрать домой, но понимал, что нельзя, поэтому пытался наиграться с птицей вдоволь. И снова в море. Снова прыжки на волнах, а потом осмелели и стали прыгать с рук в воду. Конечно же они хлебали носом воду, но говорят полезно, когда морская вода попадает в носоглотку. Можно даже не сомневаться, кто-то успел притвориться трупом и напугать остальных, а потом была драка. И даже не сложно догадаться, что "утопленником" был Хёнджин, а драчуном Джисон. И снова на сушу, теперь спокойно загорали — минута тишины. Чан проснулся лишь тогда, когда ветер разбудил мурашки на руках от вечерней прохлады. Веселый детский смех раздавался откуда-то сзади. Чайка Си уже улетела, мальчишки не успели познакомить ее с папой, а на берегу красиво переливались под красноватыми солнечными лучами верхушки песочного замка. Крис попытался сесть, но что-то мешало, тогда он опустил взгляд вниз. — И как я теперь вылезу? — рассмеялся он, пытаясь повернуть голову к детям, которые с удовольствием уплетали купленные утром на рынке персики. — Ты тут останешься ночевать! — смеялся Джисон. — А как же вы тогда в дом попадете? — Чан совсем недалеко снял домик для них, ведь это было выгоднее гостиницы. Дети замялись, неловкое молчание повисло. А потом подбежали младшие и стали раскапывать папу из песка. Потом присоединились остальные. Дети не были расстроены тому, что хвост пришлось разрыть, наоборот веселились. Представляли себя шахтерами, которые ищут ценный металл. Когда Чана раскопали, они все ввосьмером побежали в воду. Минхо и Джисон в смешных больших кругах, а Чонин решил без своего круга побежать, он не стал далеко забегать, лишь по пояс. Облился водичкой, чтобы смыть с себя песок и вышел на берег и с веселым смехом, наблюдал за играми старших братьев и папы. Он наблюдал слишком взрослым взглядом, отмечая детскую непосредственность своей семьи. Солнце медленно садилось за горизонт, образуя розовые и рыжие полосы заката. Мальчишки переодевались под зонтиком, который по сути никакой функции не нес. Солнце уже и не жгло, да и тени было много. Вдоль берега шла красивая лошадь, а верхом всадник, просил ее повернуть в воду. Кобылка зашла в воду по самое брюхо, окунула нос, немного походила по дну и вышла. Она ушла так же внезапно, как и появилась на пляже. Дети с удивлением и восхищением наблюдали за животным, пока лошадь не скрылась за горизонтом совсем. Чан бережно вытирал мокрые волосы малыша Нини, пока старшие мальчишки собирали вещи, убирали циновки. Джисон побежал к большому баку, чтобы выкинуть весь мусор. — Папа, прилетала такая толстая чайка! Я ее поймал! И даже имя ей дал, — похвастался наконец Нини. — И как же ее зовут? — посмеялся папа. — Си! Ну знаешь, как море по-английски, sea. Мне Феликс сказал, что это так переводится. — Как символично, — Чан отпустил сына и убрал оставшееся полотенце. — А где же теперь чайка? — не успел Крис задать вопрос, как вернулся Джисон, держа что-то в руках и громко визжа, что-то неразборчивое. — Посмотрите кого я встретил! Си недалеко улетела! — мальчик держал в руках чайку. — Папа, давай заберем ее с собой! Чонин просил, округляя свои глаза как кот из Шрека. Ну ничего не осталось Бан Чану сделать, кроме как согласиться. Си приехала на двор съемного дома и жила с Банами до самого их отъезда. Она была верной спутницей семьи в отпуске. И улетела в закат тогда, когда пришло время прощаться. Напоследок чайка Си потерлась об ноги всех детей, как бы запечатлевая воспоминание о себе, чтобы не забыли и вспоминали почаще. Потом Бан Чан будет говорить, что никакой чайки Си с ними не было, но это будет потом, когда он станет дедушкой, когда забудет прекрасные годы детства его детей, а сейчас он едет за рулем своего автомобиля, сзади сопят замотанные дорогой дети, и он размышляет о том, какая бесстрашная чайка, и воспитанная. Ведь она не воровала еду со стола, не кусала детей и часто защищала их от насекомых. Си была не единственным удивлением во время отпуска. У Джисона были впервые вещие добрые сны. Он рассказывал, как видел катамараны и лавочки с жареным мороженым, а потом все сбывалось. Видимо, именно этот отпуск был нужен семье. Домой они вернулись отдохнувшие, свободные и радостные. Множества впечатлений остались в новом фотоальбоме плоскими картинками, а видеопленки, как и всегда, Чан спрятал на задворки своего сознания. В очередные бессонные ночи он вновь и вновь прокручивал эти воспоминания и успокаивался, крепко засыпая, забывая про все тревоги. А зимой они точно поедут в Австралию. Обязательно. Чан пообещал сам себе.