Солёная карамель

Несколько секунд на поляне у склепа стояла всё та же давящая, глухая тишина. Казалось, души присутствующих переполнились переживаниями этого дня и не могли уже вместить новых эмоций. Северус встретился глазами с Гермионой. И без того бледная, она казалась сейчас почти безжизненной, словно восковая кукла. В распахнутых карих глазах застыли страх и отчаяние. Как бы некстати это ни было, Снейп невольно подумал, что, когда всё закончится, им всем просто жизненно необходимо отдохнуть. Потрясения последних дней вымотали даже его, что уж говорить о Миа и детях. — Папа! — звонкий голосок Алекса вспорол безмолвие как серебряный клинок. — Папочка! Северус вовремя спохватился и успел раскрыть объятия, чтобы поймать и прижать к груди взволнованного, перепуганного Ала. Тело мальчика сотрясала крупная дрожь, на кончиках кудрявых волос вспыхивали золотые искорки. Он явно находился на грани нервного и магического срыва, и воздух кругом гудел и рябил от напряжения. — Папа, Элена… Она… — Алекс задыхался, глотал слова, захлёбывался слезами. — Она… Её… Эти чёрные… схватили, да? Она… теперь умрёт? Умрёт? — Он заглядывал в глаза Северуса своими серебристыми, блестящими глазами, одновременно требуя и боясь ответа. Его личный сладкий лёд, хрупкий и обжигающе острый. Снейп поднял внутренние щиты, чтобы скрыть тревогу, и крепко стиснул в объятиях вздрагивающего Алекса. Он хаотично гладил его по голове и плечам, целовал в макушку и уверенно шептал, что они совсем скоро найдут Элену, что она обязательно будет в порядке. Лихорадочно составляя в голове план действий, Северус изо всех сил надеялся, что это правда. В конце концов, неужели недостаточно испытаний выпало на их долю? Не может же его извечное невезение вернуться? Но даже если он ошибся, сейчас было важнее успокоить сына и не допустить разрушительного стихийного выброса. Концепция меньшего зла и лжи во благо в действии. Спустя несколько мгновений Снейп почувствовал робкое прикосновение к плечу и, на мгновение раскрыв объятия, развернулся и притянул к себе Гермиону. Они стояли втроём, отгородившись от мира, пытаясь поделиться друг с другом крохами надежды и нащупать потерянное равновесие. Гермиона поглаживала сына по спине, перебирала взъерошенные волосы, что-то неразборчиво шептала ему на ухо. Постепенно дыхание Алекса начало выравниваться, и Северус прикрыл глаза, позволяя себе на мгновение расслабиться. Впрочем, долго отдыхать возможности не было: опасность для сына и окружающих миновала, но теперь он должен был задуматься о двух неугомонных дамах в беде. — Профессор… Скажите, только честно, что вы такого натворили в последнее время, что нас всех мучает отдача? — голос Поттера звучал неправдоподобно язвительно. — Боюсь, при следующей встрече с боггартом он превратится в патронус Рона. И скажет: «Ахтунг, Гарри, у нас ЧП». Северус повернул голову к бессмертному спасителю магического мира с твёрдым намерением исправить ошибку Темного лорда. Если Поттер считает, что в такой ситуации уместно шутить, то он идиот. Если он считает, что ему это сойдёт с рук, то он идиот дважды. В конце концов, то же жалящее заклинание Северус вполне мог сотворить без палочки и невербально. Однако встретившись взглядом с зелёными глазами Избранного, он догадался, что всё это — не более, чем отвлекающий манёвр. Очевидно, таким своеобразным способом Гарри пытался подбодрить себя и других и перейти из состояния скорби в режим боевой готовности. И как ни странно, неубиваемый Избранный был прав. Последнее, что они сейчас могли себе позволить — это упиваться отчаянием и страхом. А значит, настало время для дружеской пикировки. — Сам не знаю, Поттер. Но я уверен, что в этом замешаны гриффиндорцы. — Это так непохоже на вас, профессор. — Люди меняются. Есть ли у вас план, мистер Поттер? — Есть ли у меня план? Да у меня целых три плана, — усмехнулся Гарри. С облегчением Северус почувствовал, что Гермиона тоже слабо улыбнулась, узнав цитату из знаменитого мультика. — Звучит обнадёживающе. Желательно, чтобы хотя бы один из них сработал, — ухмыльнулся Снейп. — Поделитесь? — Всё гениальное просто. Вы вернётесь домой, поговорите с Сарой, попробуете найти Элену своими силами и сообщите мне о результате. Я тем временем отправлюсь в аврорат и побеседую с ребятами, которые наблюдали за миссис Грейнджер-Уилкинс. Как только что-то станет известно, пришлю патронус и пару авроров, если вы не преуспеете. — Не стоит, Гарри, — голос Гермионы звучал мягко и печально, чуть срываясь от недавних слёз. — Моя мать… С ней всё в порядке, я уверена. Надо срочно искать Элену, она легко перемещается на большие расстояния. — Что значит «не стоит», Гермиона? И с чего ты взяла, что с Джейн всё нормально? — Гарри тряхнул головой. — Рон там наверняка с ума сходит, в очередной раз обвиняя себя в некомпетентности. — Весьма разумно с его стороны, — ввернул Северус и внимательно посмотрел на жену. — Тебе что-то известно, Миа. Это не звучало, как вопрос, но Гермиона кивнула в подтверждение. — Пока тебя не было, я… Я прочитала письмо мамы. Сара сказала, что я зря откладываю, и там может быть что-то важное, что нужно знать до проведения ритуала. — Она глубоко вздохнула и грустно улыбнулась. — Среди прочего мама предупредила, чтобы мы её не искали, когда она исчезнет. Правда, я не думала, что это случится так скоро. И надеялась, что она передумает. В конце концов, она писала это письмо, будучи слегка не в себе, сразу после ссоры с отцом… — Как будто она до этого была в себе, — раздался недовольный голос Алекса откуда-то из глубины объятий. Гермиона покачала головой, но промолчала, понимая, что сын всё ещё очень обижен на бабушку, причём абсолютно заслуженно. В глазах Северуса плясали весёлые самодовольные огоньки: очевидно, чувство юмора сына пришлось ему по душе. — И как же ей это удалось? Люциус устроил им с Венделлом курсы тёмной магии или подарил особняк под фиделиусом? — Гарри потёр лоб, словно заживший шрам опять его побеспокоил. — Понимаете, Рон очень близко к сердцу принял всю эту историю с Драко. Раз он прислал патронус, зная, что мы на похоронах, значит, они точно перепробовали все доступные методы поиска, и Джейн в буквальном смысле слова исчезла. — Я понимаю, Гарри. — Гермиона подошла и положила руку на плечо друга. — Она и в самом деле исчезла в буквальном смысле, как и мы с Алексом когда-то. — Исключено! — Поттер мотнул головой. — На тебе был латебат, это уникальный артефакт. Чтобы его снять и надеть, нужен Малфой, а это объективно невозможно. Я не знаю, что за кольцо было у Алекса, но… — Судя по всему, у Алекса был упрощённый вариант, без подавления магии и тесной связи с родом. Люциус вполне мог специально заказать его у какого-то иранского мастера, — перебила Гермиона в нетерпении. — Такое же кольцо маме передал подручный Люциуса, когда они планировали побег из Австралии. Так что сейчас она необнаружима для любых заклинаний и чар поиска. И так будет до тех пор, пока она сама не снимет артефакт. Гермиона прислонилась к плечу мужа в поисках поддержки, и Северус снова притянул её в объятия. — Что ж, это многое объясняет, — хмыкнул Поттер, доставая палочку. — Непонятно только, зачем ей это. Боится гнева зятя? — Не без этого. Бомбарда Максима в нашей гостиной оказалась невероятно впечатляющей, — чуть заметно усмехнулась она и подмигнула помрачневшему Снейпу. — Это не основная причина, Сев, не переживай. Просто мама считает, что ей больше нет места в нашей жизни. — И правильно делает, — вновь подал голос Алекс. Гермиона поджала губы и покачала головой. После прочтения письма поведение матери казалось ей не столь однозначным, хотя и по-прежнему вызывало отторжение. Она лихорадочно подбирала подходящие слова, когда услышала голос мужа: — Не стоит, Ал. Твоя бабушка когда-то приняла неправильное решение и теперь несёт за него ответственность. Ты имеешь полное право обижаться на неё, можешь не общаться. Но не судить. Алекс вскинул глаза, впиваясь взглядом в лицо отца. — Я не просто обижаюсь, я видеть её не хочу. И из-за неё было плохо всем нам, мы были далеко, а она радовалась, что нам плохо. А теперь плохо ей. Это справедливо. — Справедливо. И, судя по тому, что сказала мама, бабушка с тобой согласна, раз решила исчезнуть в качестве акта раскаяния. — Северус кивнул, не отводя взгляда от пылающих гневом серых глаз сына. — Проблема в таких ситуациях лишь в том, что иногда очень сложно определить момент, когда пора остановиться и перестать себя наказывать. Надеюсь, у твоей бабушки хватит на это здравого смысла, ведь остановить её самобичевание будет некому. Алекс нахмурился, но промолчал, не решаясь спорить с отцом и осмысляя сказанное. Гермиона и Гарри переглянулись, понимая, что Северус говорит не только о миссис Грейнджер, но и о самом себе. Когда-то и он принял неправильное решение, за которое потом годами платил кровью и болью. И некому было остановить его, некому даровать столь необходимое прощение и разрешить жить нормальной человеческой жизнью. Коснувшись плеча мужа в знак поддержки, Гермиона посмотрела на сына и вздохнула: — Папа прав, дорогой. Твоя бабушка сама себя наказала. Но как бы это странно ни звучало, она… — Гермиона на секунду прикрыла глаза и сглотнула ком в горле, — она не понимала до конца, что творит. Вы нескоро увидитесь, если увидитесь вообще. Я не знаю точно, куда она отправилась, надев кольцо, но подозреваю, что куда-то очень далеко. И мы не будем искать её, во всяком случае, сейчас. Лицо Алекса на мгновение помрачнело, словно на него набежала тревожная тень. — Но она… с ней ведь всё будет в порядке? — Мальчик шмыгнул носом. — Она же не сделает с собой чего-то плохого, как дядя Бен? Гермиона поморщилась про себя, поминая недобрым словом кумушек, громко обсуждавших с её матерью самоубийство их несчастного соседа в позапрошлом году. Впечатлительный Алекс тогда три ночи плохо спал и всё расспрашивал её о том, что и как произошло. Объяснять пятилетнему ребёнку подобное было крайне сложно. — Нет, милый. Твоя бабушка… Она не сделает ничего такого. Она просто попытается научиться жить заново. Без нас. Алекс медленно кивнул и отвернулся, но Гермиона успела заметить, как глаза мальчика наполнились слезами. Очевидно, несмотря на всю обиду и причинённую боль, он скучал и тревожился о той, что так самозабвенно, пусть и неправильно, любила его. Совершенно неуместно пришла мысль, что, когда всё, наконец, закончится, им нужно как следует отдохнуть. Страшные и шокирующие события совершенно измотали детей, а под глазами у Северуса от недосыпа и переживаний залегли тени. Впрочем, сегодняшний недосып оказался более чем приятным… Однако для воспоминаний о нём точно стоит выбрать более удачный момент и подходящее место. — Что ж, раз мы выяснили, что Джейн пока не нужна наша помощь, стоит сосредоточиться на поиске Элены, — голос Гарри звучал нарочито бодро. — У вас есть какие-то идеи о том, куда она могла направиться? Гермиона покачала головой, размышляя. С одной стороны, дочь впервые оказалась в Британии, и ей, в общем-то, совершенно некуда и не к кому было пойти. Разве что на Гриммо, к Поттерам, но тогда бы Джинни непременно прислала патронус. С другой стороны, благодаря долгой подготовке к поездке, она видела огромное количество туристических мест на фотографиях. Они планировали несколько экскурсий, и Элена с Алексом читали о достопримечательностях Лондона и окрестностей. Конечно, аппарировать таким образом, без точных координат и внятных зрительных образов, было сложно и весьма опасно. Но дети на то и дети, чтобы творить подобное, не догадываясь о рисках, и история с памятником Питеру Пену тому подтверждение. Гермиона с надеждой посмотрела на Северуса. Может быть, он рассказывал дочери о каком-нибудь интересном месте? Но тот, поймав вопросительный взгляд, покачал головой и пожал плечами. Гермиона перевела взгляд на сына, встрепенулась от внезапной догадки и позвала: — Ал! Мальчик быстро провёл ладонями по щекам и обернулся. — Да, мама? — Сынок, вы ведь с Эленой вместе готовились к путешествию, верно? — Она дождалась утвердительного кивка и продолжила: — Как ты думаешь, какое самое известное место в Великобритании? Краем глаза Гермиона отметила недоумевающий взгляд Гарри и заинтересованный — Северуса. — Ну… Вестминстерский дворец? — Алекс снова шмыгнул носом и вопросительно взглянул на отца. — Мы вчера перед сном как раз обсуждали, что надо попросить вас туда съездить. Или слетать. Гермиона кивнула и перевела взгляд на мужа, в глазах которого разгоралась искорка понимания. — Ты думаешь о том же, о чём и я? —улыбнулась Гермиона. Северус изогнул бровь и фыркнул: — Ну, если ты думаешь о гриффиндорском умении держать слово любой ценой и о магнитике с Биг-Беном, то однозначно. После упоминания одного из самых посещаемых туристических мест Лондона со стороны Гарри раздался сдавленный стон: — Биг-Бен, серьёзно? Ваша дочь умеет нарушать Статут с шиком. Вестминстерский дворец! Это ж мне половину аврората надо по тревоге поднимать! — Гены — страшная сила, — усмехнулся Северус. — И не отпирайтесь, Поттер, я осведомлён о проделках вашей троицы. Лучше проследите, чтобы у ваших сыновей не было доступа к летающим автомобилям Уизли, у них наследственность ещё хуже. — Благодарю за совет, профессор. — Гарри шутливо склонил голову, а затем добавил уже деловым тоном: — Я предупрежу Рона, чтобы связался со стирателями, и буду ждать вас у ворот. — Отлично, Поттер. — Северус кивнул и повернулся к Гермионе: — До ритуала осталось не так много времени, так что, думаю, нам лучше разделиться. Возвращайтесь с Алексом домой. Расспроси Сару, о чём они говорили, ещё раз проверьте территорию рядом с коттеджем. Мы осмотрим площадь у Биг-Бена и присоединимся к поискам, если Элены там не окажется. Гермиона поджала губы, но не нашлась что возразить и поспешно пошла в сторону ворот, держа за руку едва поспевающего за ней Алекса. Северус проводил их взглядом и направился к краю поляны, где в ожидании новостей стояли его бывшие слизеринцы и гости из Хогвартса. — Прошу прощения за эту ситуацию. К сожалению, мне придётся отлучиться — наша дочь Элена, похоже, стихийно аппарировала в Лондон, нужно найти её как можно скорее. Вы можете оставаться здесь столько, сколько нужно. Я предупрежу эльфов, Тилли проводит вас до ворот. — О, Северус, не стоит извиняться. Дети всегда полны неожиданностей. Уверена, мистер Малфой бы всё правильно понял. Последние пару лет он часто бывал в Хогвартсе и любил общаться с учениками. На правах члена Попечительского совета участвовал в программе профориентации, в разборе конфликтов… И дети, надо сказать, отвечали ему взаимностью. — Минерва печально вздохнула, а затем, уже чуть бодрее, продолжила: — Если ты не против, я навещу вас в ближайшие выходные. Я бы хотела лично сказать Гермионе, как я рада её возвращению. Северус кивнул: он не сомневался, что Гермиона будет счастлива увидеть любимого декана и познакомить с ней детей. Уже развернувшись, он услышал за спиной полный раздражения голос Теодора Нотта: — Я бы тоже многое хотел сказать лично Гермионе, жаль, что она сбежала. Впрочем, ей это не впервой. Ей всегда было плевать на Драко. Северус замер. В повисшей над поляной тишине раздалось шиканье Пенси, которая явно пыталась утихомирить мужа, и недовольный бубнёж Блейза Забини. Развернувшись, Снейп впился грозным взглядом в бывшего ученика, которого с двух сторон поддерживали жена и друг. Но, очевидно, за прошедшие годы у слизеринцев выработался иммунитет к его недовольству. Или, что вернее, Нотт уже успел откупорить бутылку Огденского в память о школьном товарище. — Что ты затыкаешь меня, Пенс? Если бы не помешательство Драко на этой гряз… — Тео осёкся, заметив предупреждающий взгляд бывшего декана, — на этой заучке, он бы уже растил своих детей. А его перемкнуло, как последнего пуффендуйца. Не иначе ваш пример повлиял, профессор, — неприятно ухмыльнулся Нотт. — Причём отбивать он её у вас отказался — как же, он же благородный! Страдал, молчал, спорил с Люциусом. А ведь тот предлагал разные варианты. Нет, упёрся рогом! И вот к чему это привело — эта бездушная сука и вы, его доблестный крёстный, стояли и смотрели, как наследник великого рода погибает, защищая чужое отродье, недостойное… — Не договаривайте, мистер Нотт, — голос Снейпа был холоднее арктических ледников. — Я понимаю, что вы крайне тяжело переживаете смерть вашего друга и сейчас явно не в себе. И поэтому — только поэтому! — я сделаю вид, что не слышал этого бреда. Но упаси вас Мерлин сказать что-то подобное моей жене или детям. Поверьте, я не тот враг, которого вы хотите приобрести. — Угрожаете, профессор? — Предупреждаю, мистер Нотт. — Северус перевёл взгляд на испуганную Пенси и смущённого Блейза. — Миссис Нотт, мистер Забини, потрудитесь донести до мистера Нотта, когда он будет в трезвом состоянии, что у меня весьма скудный запас терпения и плохое чувство юмора. Иными словами, я не шучу и не позволю проявлять неуважение к моей семье. А также напомните ему, что если он действительно считает себя другом мистера Малфоя, то должен принимать его чувства и выбор. Удостоверившись, что слизеринцы услышали и поняли всё, что требовалось, Северус развернулся и, ещё раз извинившись перед бывшими коллегами, спешно направился к выходу из Малфой-мэнора. Как бы он ни был взбешён словами этого чистокровного гадёныша, сейчас было не время устраивать разборки. Возможно, проспавшись завтра, Теодор поймёт всю нелепость своего заявления. Но если он будет упорствовать, что ж, придётся быть более… убедительным. Кивнув принятому решению, Снейп вызвал Тилли, дал наказ проконтролировать и проводить гостей и вышел за кованые ворота, оглядываясь в поисках Поттера. Тот быстро шёл к нему навстречу со стороны холма. — Я тут подумал, профессор… Северус ухмыльнулся, не в силах отказать себе в маленькой слабости поиронизировать: — Звучит устрашающе. — Не то слово, сэр, — усмехнулся в ответ Гарри. — Ближайшая от дворца официальная точка аппарации находится в парке Сент-Джеймс. Вы должны помнить, мы как-то перемещались оттуда во время нашего двойного свидания. — Его глаза лукаво блеснули. Хм, парень стал достойным соперником по сарказму. Северус покачал головой, вспоминая авантюру, в которую на заре отношений его втянула Гермиона. Двойное свидание с Поттерами, подумать только! И ведь согласился, даже почти безропотно. Воистину, любовь творит с людьми неописуемые вещи. — Не сомневайтесь, я бережно храню этот момент в глубинах памяти. — Снейп многозначительно приподнял бровь, намекая, сколько удалены от поверхности эти самые глубины. — Но это довольно-таки далеко, у нас нет такого запаса по времени. Если Элена там одна… — Он покачал головой, не в силах продолжить. — Я перемещу нас в точку поближе. Поттер кивнул, и спустя пару мгновений у ворот Малфой-мэнора было пусто. Ещё со времён юности Снейп помнил о скрытой от глаз маглов нише в арке под Вестминстерским мостом. Перемещаться сюда без проверки было несколько рискованно: он не был здесь слишком давно, в последний раз, кажется, незадолго до Тремудрого турнира. Однако терять драгоценные минуты не хотелось: Элену нужно было найти немедленно. К счастью, ниша осталась неизменной, разве что оказалась слишком тесной для двух взрослых волшебников. Постояв несколько минут, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, они вышли на свет и решительно зашагали в сторону злополучной Часовой башни, так полюбившейся отпрыскам Снейпа. Глядя на спешащих мимо туристов и жителей столицы, на вереницу гудящих машин, Северус представлял, как его крошечная дочь лавирует в людском потоке, пугается клаксонов, и эта мысленная картина заставляла его почти бежать. К счастью, Поттер готов был следовать за ним, не задавая лишних вопросов. Оказавшись на площади перед Вестминстерским дворцом, мужчины замерли, безуспешно сканируя взглядом пространство. — Есть ли у вас план, мистер Снейп? — ухмыльнулся Гарри, возвращая Снейпу недавнюю шутку. — Я так давно не был в Лондоне, что, признаться, успел слегка позабыть о масштабах Вестминстерского дворца. И, соответственно, не осознавал и масштабов катастрофы. Может, стоит сразу подключить Рона и весь аврорат? Вместо ответа Северус покачал головой и расстегнул несколько пуговиц, вытаскивая из-под ворота рубашки подвеску в виде выдры. Зачарованное гоблинское серебро тускло блеснуло в лучах заходящего солнца. — Тот самый кулон? Вы так и не вернули его владелице? — Поттер с интересом наблюдал за действиями бывшего профессора. Вопрос был скорее риторическим: этот артефакт они многократно использовали, пытаясь найти Гермиону, и не узнать его Гарри просто не мог. — Не вернул, мистер Поттер. Знаете ли, испытываю слабость к анималистическим украшениям, — усмехнулся Снейп. — Думаете, с его помощью мы можем обнаружить Элену? — Пять баллов Гриффиндору, мистер Поттер. Уверен, вы помните, что Андромеда зачаровала кулон на поиск по крови. Конечно, в первую очередь он укажет путь к Гермионе. Однако, учитывая её естественную связь с детьми, кулон теоретически должен потянуться и к Элене. Гарри скептически нахмурился и покачал головой: — Даже если это так, импульс будет очень слабым. — У вас есть идея получше? Предлагаете что-то понадёжнее, типа «Акцио мисс Элена Снейп»? — Северус изогнул бровь, наблюдая, как Поттер безуспешно пытается сдержать смех и разыгравшуюся фантазию. — Конечно, мы не сможем определить её точное местоположение. Но почувствовать, здесь ли она, я смогу. Он сжал в кулаке украшение и прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Спустя несколько мгновений, выдра действительно слабо засветилась, и Северус кивнул: — Она где-то неподалёку. Гарри ещё раз внимательно оглядел площадь и кивнул в сторону небольших сувенирных лавок: — Возможно, нам следует поискать её там? Дети обычно любят подобные безделушки. Северус одобрительно кивнул. — Да, верно, она обещала Алексу магнитик, так что определённо должна была там побывать. Опрашивая продавцов, они двигались от домика к домику, но везде на вопрос о маленькой черноволосой девочке получали осуждающий взгляд (как можно так невнимательно относиться к детям!) и отрицательный ответ. Очевидно, утомлённые потоком туристов, владельцы лавок не особенно запоминали покупателей. Наконец, у последнего лотка им повезло. Сухонький старичок с длинной бородой на вопрос об Элене весело рассмеялся: — Была у меня ваша стрекоза. Хотел задержать, как знал, что искать будут. Да куда там! Выбрала магнитик, протараторила, что надо лететь домой, а то папа расстроится, а мама заругается, и убежала. — Он махнул рукой в сторону набережной, внимательно осмотрел мужчин и подмигнул Северусу: — Что, не справился старший с ролью няньки? Северус в недоумении поднял бровь, а затем, осознав намек, скорбно кивнул: — Не справился. Вернёмся домой — уши надеру. И не посмотрю, что почти с меня ростом. Старичок усмехнулся: — Да не шуми, он не со зла небось, они, молодые, всё о своём думают. Шустрая твоя стрекоза просто, чисто фея. А ведь счастливая будет: на тебя похожа, только кудреватая. В мать небось? — В мать, — подтвердил Снейп и уточнил: — Так она пошла в сторону набережной Виктории? — Да, туда побежала. — Благодарю. — Северус развернулся в сторону дорожки. — Сколько я вам должен? Денег на магнит у неё наверняка не было. Продавец нахмурился, а затем покачал головой: — Что ты, мой мальчик. Какие деньги! С маленькой феей пообщаться старику всегда за радость. У меня даже голова болеть перестала. Северус пристально взглянул в выцветшие голубые глаза старика и кивнул. — Спасибо. Уже шагая в сторону Темзы, он услышал позади возмущенно-ироничный выдох Поттера: — Что это вообще было, профессор? Надерёте уши? — Безусловно, если не поторопитесь. — Он оглядел многолюдную улицу и сжал челюсти, сдерживая страх и раздражение. — Но не расстраивайтесь, сначала непременно потренируюсь на младшенькой. Перейдя через Бридж-стрит, мужчины устремились по дорожке вдоль Темзы, внимательно глядя по сторонам. Время от времени Снейп останавливался и, делая вид, что любуется видом, сжимал кулон-выдру в кулаке. Обнадёживающее свечение подгоняло их вперёд до тех пор, пока откуда-то сбоку и сверху не раздалось: — Папа! Папочка! Северус встревоженно осматривался, не замечая рядом никого даже отдалённо похожего на Элену. Влюблённая пара, группа туристов из Японии, высокий, полный мужчина с двумя грозными доберманами на поводке… Когда собаковладелец поравнялся с одним из платанов, откуда-то из кроны раздался задушенный писк: — Ой, папочка! Северус, в два шага преодолев расстояние, подошёл к раскидистому дереву. На одной из веток, бледная и перепуганная, сидела Элена. Подойдя вплотную, Снейп подхватил незадачливую путешественницу на руки и прижал к себе. Дочь мелко дрожала и всхлипывала, одной рукой обхватывая его шею, а другой вытирая бегущие ручьём слёзы. — Ты пришёл, папочка. Я так испугалась! Северус покачал головой. Слова укоризны, вопросы и обещания наказания, ещё пару минут назад готовые сорваться с языка, сейчас встали в горле комом. — Никогда больше так не делай, Элена. — Я не хотела, прости, папочка… Я гуляла возле дома, а потом вспомнила про магнитик, и мне стало так стыдно, что я его не купила… А потом вдруг раз — и Биг-Бен, и дядя добрый… И я не знала, как вернуться, и пошла к речке. Тут красиво… А потом собаки, и я испугалась… А потом ты и опять собаки. — Последние слова она пробубнила, уткнувшись в его грудь. — Ты боишься собак? Элена несколько раз кивнула и прерывисто вздохнула, а потом отстранилась и виновато принялась объяснять: — Да, больших. Алекс поэтому на меня ворчит, что я труса, потому что он мечтает о собаке, а мама из-за меня не покупает. А я не труса, просто они большие и зубами так клац-клац! А маленькие, бабушка говорит, что на крыс похожи и визжат, а не лают. А так я тоже собаку хочу, но боюсь. Где-то позади подавился смехом Поттер. Северус фыркнул и погладил дочь по спине. — Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем, найдём такую, чтоб не клацала и не визжала. Элена кивнула и подтянулась, чтобы поцеловать отца в щёку. — Хорошо, а то мне не нравится быть трусой. Это смешно и стыдно. Снейп аккуратно щёлкнул дочь по кончику носа: — Не о том беспокоитесь, мисс. Твоя мама в волнении пострашнее любого добермана. Элена хихикнула и снова прижалась к его груди, умильно протянув: — Но ты ведь меня защитишь, папочка? Ты страшнее мамы. Подошедший Поттер снова задушено хохотнул, маскируя смех под кашель. — Не могу не согласиться, мисс Элена. Но нам в самом деле стоит поторопиться. Уже почти восемь, а впереди ещё много дел. Северус кивнул, и волшебники быстро зашагали вдоль набережной к точке аппарации. *** Семья Снейпов вышла из большого камина Малфой-мэнора за полчаса до назначенного времени. Дело было не только в том, что они не любили опаздывать, но и в том, что, останься Гермиона дома подольше, она непременно начала бы разбор полётов для дочери и в целом развила бурную деятельность по предотвращению подобных казусов. Северус понимал, что это неизбежно, но предпочёл дать своей ведьме остыть. Кроме того, его буквально снедало беспокойство из-за предстоящего ритуала и не только. Поэтому, спешно поблагодарив Поттера и успокоив заплаканную Сару, он взял Элену на руки и шагнул к камину, увлекая за собой Гермиону и Ала. Дом встретил их тишиной. Багровые отблески заката играли на хрустале люстр и подсвечников, отражались в зеркалах и стёклах напольных часов, заставляя их вспыхивать красным. Тяжёлые портьеры слабо колыхались, будто от ветра. Гулкое эхо разносило звуки шагов и голоса далеко за пределы комнаты. Вопреки ожиданиям, мэнор ощущался печально, но не пугающе. Он напоминал пожилого породистого пса, который долго тосковал по хозяевам и, наконец, дождавшись их возвращения, вместо радости лишь недоверчиво вглядывался в лица, улавливая знакомые черты. Уставшие дети устроились на диванчике и почти сразу же задремали. Северус притянул к себе Гермиону, которая, переволновавшись, едва стояла на ногах. — Как ты? — он встревоженно вгляделся в утомлённое лицо жены. — Жива, — слабо улыбнулась она. — Просто слишком много всего для одного дня. Надеюсь, ритуал не будет долгим, иначе я рискую уснуть прямо в рунном круге. Снейп усмехнулся и покачал головой: — Боюсь, Верховный маг будет не в восторге. К счастью, судя по тому, что мне удалось узнать, обряд не займёт много времени. — Но? Северус изогнул бровь, и Гермиона фыркнула: — Северус Снейп, ты, безусловно, отличный шпион, но я — жена шпиона, это должность повыше. Я слишком хорошо тебя знаю. Это будет недолго, но?.. — Но потребует много сил. Поэтому, — он достал из кармана мантии укрепляющее, — нам стоит выпить зелье. Гермиона взяла флакон и осушила, а затем перевела взгляд на детей: — А они? — Пусть немного поспят. Я дам Алексу бодрящее перед началом. — Он повернул Гермиону к себе за плечи и внимательно посмотрел в глаза: — А ты пока расскажешь мне, почему решила проигнорировать письмо Огдена. Он же ясно дал понять, что для ритуала достаточно нас с Александром как глав родов. Ещё неизвестно, как он отреагирует, встретив нас в полном составе. Гермиона нахмурилась, потёрла лоб и вздохнула. — Я… Если честно, я не знаю, Сев. Правда, не знаю. Наверное, проснулась старая паранойя… И я понимаю, что это прозвучит странно, но предчувствие какое-то нехорошее. Просто сначала ты приходишь и сообщаешь, что по совету Верховного мага мы должны пройти ритуал всей семьёй. Ты видел, это решение меня не обрадовало, но потом я смирилась и подумала, что так даже лучше, в конце концов, мы будем вместе, и Алексу будет спокойнее. Потом ты уходишь организовывать похороны, мы с Сарой готовим детей, а буквально перед нашей с Алом отправкой в мэнор — это письмо с требованием, чтобы в обряде участвовали только главы родов. У меня не было времени ни обсудить это с тобой, ни связаться с Огденом. Конечно, это может быть просто совпадением, но я рискнула настоять на своём. Да и ты не особо спорил. Кстати, почему? Северус усмехнулся. — Как ты и сказала, у нас не было времени всё обсудить, а ты после переживаний и поисков была на взводе. Я подумал, что, даже если я оставлю вас дома, ты всё равно не сможешь уснуть и непременно проведёшь воспитательные мероприятия с Эленой без меня. — А ты против? — Не то чтобы, хотя конкретно в этой ситуации она не виновата, это была стихийная аппарация. Но мне нужен мастер-класс. — Мастер-класс? — Гермиона приподняла брови и мурлыкнула, потёршись носом о его подбородок, уже слегка шершавый от щетины: — И чему же я могу научить великого шпиона Второй магической? Колючего и ужасного? — Справляться с природным очарованием нашей дочери, конечно. Она в совершенстве владеет искусством вить из меня верёвки. Гермиона хихикнула и прижалась к нему ближе. — Это будет непросто, ещё ни один мужчина не смог долго сопротивляться её чарам. Но я в тебя верю. Северус ухмыльнулся, сильнее притянул к себе жену и прикрыл глаза. Он не планировал ей признаваться, но письмо, принесённое совой из Министерства Магии в тот момент, когда он улаживал дела в мэноре, встревожило его и всколыхнуло инстинкты, мирно спавшие уже много лет. Непонятное предчувствие грызло изнутри, заставляя размышлять и снова и снова анализировать сухие и официальные строки письма Тиберия Огдена. И хотя придраться было особо не к чему, Снейп решил не рисковать и довериться предчувствию, не раз спасавшему его жизнь. Именно поэтому в беседке у входа в мэнор дежурил отряд авроров и невыспавшийся Поттер, который вызвался в случае чего лично прикрыть семью подруги. Но об этом Гермионе знать было совершенно не обязательно. Подкармливать паранойю жены Северус не хотел, она и так натерпелась за прошедшие несколько дней. В конце концов, Верховный маг действительно мог обнаружить в древних фолиантах какие-то особенности проведения ритуала. В таком случае Снейп готов был лично отправить своих женщин домой, несмотря на сопротивление. Но, учитывая то, какие впечатления остались у Алекса после посещения Жемчужины, ему не хотелось сейчас спорить и разлучаться с семьёй. Однако кое-что прояснить было всё-таки необходимо. Склонившись, он на мгновение прижался лбом к её лбу, а затем чуть отстранился и мягко произнёс, внимательно вглядываясь в карие глаза: — Миа, ты не представляешь, насколько воодушевляюще после всех этих лет звучит то, что ты по-прежнему веришь в меня. Но сегодня мне особенно важно, чтобы ты верила мне. — Он прервался на мгновение и продолжил чуть твёрже: — Пожалуйста, не показывай, если сегодня тебя вдруг удивят мои слова и действия. И если я о чём-то попрошу — послушайся. Гермиона открыла было рот, но Снейп аккуратно надавил пальцем на подбородок, сомкнув её губы, и прижался к ним в коротком поцелуе: — Не спрашивай ни о чём. Пожалуйста. Просто верь и слушай меня. После несколько секунд дуэли взглядов она глубоко вздохнула и кивнула: — Всегда. Верховный маг прибыл минута в минуту и нахмурился, оглядев гостиную: — Целитель Снейп, вы не получили мою сову? Почему вся… вся ваша семья здесь? Северус придал лицу максимально спокойное выражение и покачал головой, незаметно сжимая в ладони руку Гермионы: — Добрый вечер, господин Огден. К сожалению, нет. Возможно, что-то случилось с совой или её не пропустили чары, я обновил их в связи с возвращением Гермионы и детей. Старые привычки. — Он развёл руками, словно извиняясь. — В письме было что-то важное? Старый волшебник напряженно осмотрел спящих детей, а затем вернул взгляд к замершей напротив камина супружеской паре. Мистер и миссис Снейп выглядели в меру озабоченными, но не более, чем того требовал момент. С минуту маг молчал, словно боролся сам с собой, а потом хрипло проговорил: — Да… То есть нет. Не важно на самом деле. Возможно, так будет даже… лучше. — Он снова умолк, задумавшись, а затем тряхнул головой: — День почти угас. Нам стоит поторопиться. Я подожду, пока вы разбудите детей, во время ритуала все участники должны быть… сосредоточены. Алекс и Элена спросонок выглядели уморительно недовольными, но, к счастью, не задавали лишних вопросов. Поглядывая на статного седовласого волшебника в яркой ритуальной мантии, они без споров выпили бодрящее зелье и, взявшись за руки, последовали за родителями. Огромный дом, больше похожий на замок, манил тайнами и восхищал красотой, и дети потихоньку переговаривались, обсуждая, как интересно было бы поиграть здесь в прятки. Алекс улыбался, чувствуя себя свободно и спокойно, и даже начал что-то потихоньку напевать. На одном из поворотов Северус заметил, как Верховный маг, замешкавшись, оглянулся на детей, и его лицо на мгновение исказила судорога. Всего мгновение, а затем он снова стал сосредоточенным и отстраненным. Отогнав мелькнувшую было мысль о легилименции, Снейп крепче сжал руку Гермионы и на мгновение прикрыл глаза, укрепляя щиты. Спокойствие, только спокойствие. Путь к ритуальному залу вполне ожидаемо проходил через семейную галерею. Портреты скорбно молчали, словно предчувствуя грядущие перемены. Проходя мимо изображения Нарциссы, Северус чуть замедлил шаг и кивнул. Последняя леди Малфой печально и светло улыбнулась, приветствуя старых знакомых, сделала книксен в сторону Верховного мага, а затем оглядела всё ещё сонных детей: — Кажется, у кого-то был долгий день. Возможно, вам стоит после ритуала остаться в поместье, распорядитесь, чтобы эльфы приготовили спальни. Гермиона отрицательно покачала головой, но сбоку раздался надтреснутый голос Тиберия Огдена: — Это весьма разумное предложение, вам стоит прислушаться к миссис Малфой. После проведения ритуала магия всей семьи будет нестабильна и родовая поддержка мэнора не повредит. Честно говоря, вам лучше было бы побыть здесь… пару дней. Гермиона поджала губы и тяжело вздохнула: дом навевал тяжёлые воспоминания, и оставаться здесь совершенно не хотелось. Северус, чувствуя настроение жены, обнял её за плечи и поцеловал в висок: — Спасибо за предложение, Нарцисса. День был действительно очень тяжёлым. Думаю, мы вполне можем отдохнуть здесь после ритуала. Только стоит предупредить наших друзей, чтобы не нервничали, что мы пропали. Гермиона на мгновение задержала дыхание и… промолчала. Отойдя чуть в сторону, Снейп взмахнул палочкой и, вызвав светящегося барса, отослал его к Саре и Поттеру с сообщением о том, что ближайшие дни их семья проведёт в поместье Малфоев. От него не укрылось, как вздрогнул Огден во время его покладистой, проникновенной речи. Наконец, процессия остановилась у высоких кованых дверей, украшенных орнаментом и руническим письмом. Взявшись за ручку в форме змеи, Снейп обернулся и ухмыльнулся уголком губ: — Что ж… Оставь надежду, всяк сюда входящий. Так ведь, господин Огден? Верховный маг тряхнул головой и нахмурился, но не произнёс ни слова. Пожав плечами, Северус распахнул двери в холодный тёмный зал. Спустя мгновение светильники на стенах ярко вспыхнули и затрещали, реагируя на присутствие наследника рода. Александр замер на пороге и повёл плечами, пытаясь сбросить липкое чувство опасного дежавю, возникшее при виде мрачных каменных сводов, рунного круга и алтаря. Конечно, родители объяснили ему, что нужно потерпеть и преодолеть свой страх — это важно для его здоровья и будущего семьи. Но одно дело слушать и представлять, а другое — снова участвовать в какой-то страшной сказке наяву. Он внимательно наблюдал за высоким, сухощавым стариком, который решительно прошёл вперёд и теперь торопливо раскладывал на алтарном камне чаши и ножи, слушал щебетание Элены и спокойный голос матери, отдающиеся эхом где-то в вышине зала, и боролся с желанием сбежать и укрыться в уютных коридорах поместья. — Пойдём, сынок, — низкий голос отца звучал негромко и мягко. — Не стоит заставлять господина Огдена ждать. А то рассердится, запомнит тебя и будешь всю жизнь перебирать бумажки в Министерстве Магии. Алекс недоверчиво изогнул бровь: — Он же старый, пап. Его пальцем тронь — и пора избирать нового Верховного мага. — Скрипучее дерево два века стоит, Ал. Но даже если он помрёт раньше, это не помешает ему стать деспотичным портретом. Алекс хихикнул, расслабился и решительно перешагнул порог зала, в котором, по словам отца, всё в их семье наконец-то станет на свои места. Пламя факелов танцевало, освещая рунный круг и алтарь, отбрасывая тени на пятерых волшебников, стоявших на концах пентаграммы. На алтаре лежали перстни рода Малфоев и палочки взрослых участников ритуала, курились благовония, наполняя зал лёгким сладковатым дымом, и горел жертвенный огонь. Северус вслушивался в напевные слова древнего магического обряда, призванного соединить два рода в один. Несколько раз Верховный маг делал паузы и призывал их с Александром в унисон произносить краткие формулы на латыни. Обряд очень напоминал брак, и Северус усилием воли отгонял воспоминания о том светлом весеннем дне, когда Гермиона согласилась стать миссис Снейп. Как бы ни были приятны эти грёзы, сейчас требовалась та самая пресловутая постоянная бдительность. Закончив чтение, Тиберий Огден подошёл к алтарю и, слегка склонившись, возложил на него книгу. Затем взял серебряный нож и маленькую чашу, снова поклонился и двинулся к Алексу. Снейп видел, как глаза сына расширились в ужасе и метнулись к нему в поисках защиты. И он с радостью бы отдал свою кровь за двоих, отдал бы даже больше. Тем более что видеть, как к твоему ребёнку подходит человек с ножом, было весьма пугающе. Но магия требовала две чаши алой жидкости, и первую по традиции отдавал тот, кому нужна была защита другого рода. Поэтому, поймав испуганный взгляд, Северус слегка толкнулся в сознание мальчика и как можно более утешающе произнёс: «Потерпи, сынок. Это… неприятно, но быстро. Обещаю, порез заживёт почти мгновенно. Ты же волшебник». На последних словах глаза Алекса сверкнули радостью, и он кивнул. Снейп с гордостью наблюдал, как сын глубоко вздохнул и решительно протянул вперёд сжатую в кулак руку. Короткий взмах — и гоблинский нож легко рассёк детскую ладонь, кровь алой струйкой потекла в серебряный сосуд, наполняя его магией и силой рода Малфоев. Спустя несколько секунд Огден взмахнул рукой, залечивая порез, и медленно двинулся в сторону алтаря, чтобы поставить первую чашу. Северус внимательно оглядел Алекса, но тот держался стойко, лишь побледнел. Его собственную кровь Огден собрал быстро, если не сказать поспешно, сохраняя абсолютное безмолвие и не глядя в лицо. Быстро и небрежно заживив тонкий порез, он в несколько шагов достиг алтаря и поставил вторую чашу рядом с первой. Краем глаза заметив встревоженное лицо Гермионы, Северус бросил на неё быстрый взгляд и едва заметно кивнул. Да, если что-то и случится, то это произойдёт… Сейчас! Яркая вспышка со стороны алтаря заставила Снейпа инстинктивно пригнуться, и это, определённо, спасло ему жизнь. Камень за его спиной почернел и осыпался, словно от прицельной Бомбарды в сочетании с Адским пламенем. Раздался женский крик и детский визг. — Миа, к детям! — Наложив невербальное Протего, Северус выхватил из потайного кармана серо-коричневый камушек и бросил на пол перед испуганной семьёй, прошептав заклинание. Удовлетворённо отметив, что трансфигуратор сработал как надо и превратился в огромный каменный блок, он метнулся в сторону, уклоняясь от нового заклинания, обновил щит и попытался призвать свою палочку. Проклятье! То ли он разучился выполнять простое Акцио, то ли Огден успел наложить на алтарь особые чары, препятствующие перемещению предметов, но родное чёрное древко не сдвинулось ни на дюйм. Северус перекатился по полу, уклоняясь от заклинания бича и лихорадочно соображая, как выиграть время, чтобы вызвать помощь. Тиберий Огден был опытным и могущественным волшебником и, несмотря на появившуюся с возрастом медлительность, являлся грозным противником. Кроме того, что-то или кто-то явно подпитывал силы престарелого мага, позволяя атаковать почти без передышки. Щит прогибался под градом тёмных заклинаний, и одно из них, режущее, наконец, достигло цели, задев правое предплечье. Зашипев сквозь зубы, Северус почти вслепую послал в ответ жалящее заклинание и удовлетворенно хмыкнул, расслышав болезненный возглас противника. Воспользовавшись моментом, он выхватил здоровой рукой монету с протеевыми чарами, послал сигнал об атаке и бросился к алтарю. Секунда, ещё секунда, и знакомое древко будет в его руках. Да, колдовать левой ему всегда было неудобно, но это всё же лучше, чем ничего. Во всяком случае, его умений точно хватит на то, чтобы отправить палочку Гермионе. До прибытия Поттера она продержится. Должна продержаться. Он опоздал всего на мгновение. Огден находился ближе к алтарю и, оправившись от боли, смёл их с Гермионой палочки на пол, судя по жалобному хрусту, придавил ногой и победно рассмеялся, держа Северуса на прицеле. В его глазах горели ярость и почти юношеский задор, словно схватка доставила ему немало удовольствия. Снейп напряженно смотрел в глаза Верховного мага, пытаясь придумать, как подарить ещё немного времени аврорам, которые, несомненно, уже должны были мчаться по тёмным коридорам мэнора. Нельзя, нельзя допустить, чтобы он погиб раньше времени, иначе Огден переключится на тех, кто сейчас прятался в тени за искусственной стеной. На тех, кто был ему намного дороже, чем собственная жизнь. — К чему это представление, господин Огден? — Такие предатели, как вы, целитель Снейп, должны погибать как собаки. Но, увы, незаметно убрать бы вас не получилось, у вас слишком влиятельные друзья. Да ещё и гриффиндорцы. Землю будут носом рыть… Так что я решил убить двух зайцев: использовать вашу грязную кровь, чтобы передать силу наследнику Малфоев. Не пропадать же добру, пусть и весьма сомнительного качества. Тёмный Лорд всегда учил ценить магию. А потом, когда вы станете пустым и бесполезным, я легко избавлюсь от вас самого, — голос звучал хрипло и отрывисто, словно маг говорил через силу. Впрочем, возможно, его после нагрузки подводила та самая «дыхалка», о которой не раз рассказывал Поттер во время обучения в аврорате. Однако подбор слов настораживал и наводил на определённые мысли… — И как же вы планируете это сделать? — Северус поморщился, чувствуя, как голова начинает кружиться, то ли от кровопотери, то ли от удушающего аромата благовоний. — Легко и просто. Ритуал ещё не окончен. И самое главное, как вы, безусловно, знаете, в подобных случаях произносится в самом конце. — Александр… Александр не выдержит груза магии Малфоев. Он погибнет от выброса, и все ваши ухищрения пропадут даром. — Нет, если он будет жить в Малфой-мэноре. Уверен, если бы вы успели побеседовать с сыном, он бы поделился, что здесь он чувствует себя гораздо легче, чем у вас дома. Кроме того, вы так удачно научили его колдовать. Родовая магия позволит наследнику рода достичь совершеннолетия. Впрочем, зачать ребёнка он сможет и раньше. И этот ребёнок будет пусть не чистокровным, но всё же Малфоем. — Что будет с моей женой и дочерью? — О, если бы не страсть мисс Грейнджер к нарушению правил, она вполне могла бы ещё пожить. Этакая вдовствующая королева, регент при наследнике. А так… — Огден развёл руками, словно сокрушаясь. Северус глубоко вздохнул, усилием воли заставляя себя оставаться в сознании. Время замедлилось и стало вязким, словно солёная карамель. Такая же солёная, как его кровь и слёзы, что наверняка лились сейчас из глаз Гермионы и детей. Неизвестно, по какой причине, но Поттер с кавалерией задерживался. А значит, у них был только один шанс выбраться отсюда без значимых потерь. Сосредоточившись, Северус опустил щит окклюменции и внимательно посмотрел в глаза Верховному магу, устанавливая зрительный контакт: — Вы противоречите сами себе, Тиберий Август Огден. В чём ваша выгода, господин Верховный маг? Почему вы так радеете о чистоте чужого рода? Мучительная гримаса исказила старческое лицо, и Огден потряс головой, пытаясь избавиться от дискомфорта. Выцветшие глаза на мгновение затянула пелена, и Северус, наконец, понял, что именно случилось со степенным главой Визенгамота. Империус! Искусно наложенный, едва различимый, но очень сильный, явно с дополнительной ментальной связью. Бороться с человеком под таким заклинанием было сложно, но судя по тому, сколько нестыковок и заминок было в действиях Огдена за прошедшие полчаса, он явно старался избавиться от воздействия, пусть и не слишком успешно. А это значит, что можно попробовать… — Сражайтесь! Сражайтесь, господин Верховный маг! Вспомните. Кто. Вы. Есть! Тиберий. Август. Огден! — С этими словами Северус, не отводя взгляда, схватил руку Верховного мага и прижал их соединенные ладони к ритуальному огню на алтаре. Острая боль пронзила руку, заставляя практически задыхаться. К счастью, физически он был намного крепче престарелого волшебника, и попытки того освободиться ни к чему не привели. Запах благовоний смешался с удушающим смрадом горелой кожи и крови из опрокинутых кубков, но Северус не смел закашляться, боясь даже на мгновение прикрыть глаза. Он снова и снова посылал свою силу через зрительную связь, стараясь поддержать борющегося с заклятием мага. Прошло несколько долгих секунд, и, наконец, взгляд Тиберия Огдена прояснился. Он застонал и с ужасом осмотрел алтарь и посеревшее лицо волшебника напротив. — Я… — Завершите ритуал, господин Верховный маг, — процедил Северус сквозь стиснутые зубы. — Но… — Престарелый волшебник дрожал, словно в лихорадке. Очевидно, борьба с Империусом далась ему дорого, но сил жалеть его у Снейпа не было, как не было и времени. До потери сознания оставалось совсем немного, а значит… — Завершите. Грёбаный. Ритуал. — Он сверкнул глазами в лучших профессорских традициях, и Огден, словно установив связь с реальностью и осознав происходящее, спешно кивнул и заскользил пальцем здоровой руки по книге в поисках нужной строки. Напряженно вслушиваясь в заключительные слова магического обряда, Северус изо всех сил цеплялся за холодный алтарный камень. Он не имеет права лечь и умереть, только не сейчас. Слишком опасно прерывать ритуал, слишком важно дать, наконец, защиту Алексу, а вместе с ним и всей семье. И лишь уловив заключительное«Quod ita sit» он позволил сознанию сдаться под натиском тьмы и с грохотом упал на вековые плиты, успев расслышать в отдалении испуганное: «Папа!». *** Он приходил в себя медленно. Первыми вернулись звуки, сначала неясные, затем всё более узнаваемые и отчётливые. Северус слышал, как кто-то ходит по комнате, как звенят склянки и флаконы, очевидно, с зельями. Он различал плач Гермионы и звонкие детские голоса, которые после сердитого шиканья становились тихими и приглушёнными. Снейп тянулся к ним всей душой, следовал за этими звуками, как за светлячками, стараясь вырваться из оков тишины и небытия. Но сил было катастрофически мало, и он раз за разом отключался, не успев попросить родные голоса не умолкать, служить ему путеводной звездой в сером бессознательном тумане, в котором он заплутал, потеряв слишком много крови и магии. Затем вернулись запахи и ощущения. Цветочный шампунь Гермионы, свежий ветер с нотками дождя, прохладный шёлк простыни под ладонью… Влажная ткань на лбу, горьковатый вкус укрепляющего бальзама, нежные прикосновения тёплых рук и губ, даривших ощущение чистоты и покоя. Несколько раз на грани сна и яви Северус чувствовал, как горячие слёзы — Гермионы? детей? — падали на его грудь и руку, безвольно лежавшую поверх одеяла. И самым большим его желанием было вытереть эти слёзы, а потом убить того, кто посмел заставить их плакать. Зрение вернулось вместе с голосом и способностью двигаться. Очнувшись, Северус поморщился от желания и невозможности потянуться и расправить плечи. Под веками плавали светлые пятна, сквозь звон в ушах слышался пересвист птиц и детские голоса, но не рядом, а словно в отдалении. Значит, уже утро… Или день. Мерлин, сколько же он проспал? И как же хочется пить! Не открывая глаз, он застонал, и спустя мгновение кровать рядом чуть прогнулась под чьим-то весом, а мокрая прохладная ладошка опустилась на лоб, успокаивая и утешая. — Ми… Ми-а… — Это было всё, на что он был сейчас способен. Но это было главное. Она. Она должна быть рядом здесь. Он слишком долго был без неё, он слишком устал ждать… — Папочка, — голос Элены дрожал от нетерпения и радости. Она говорила громким шепотом, и Северус невольно улыбнулся детской старательности. — Папочка! Ты вернулся… Девочка вдруг заплакала, горько и отчаянно, всхлипывая и щекоча его руку длинными локонами. С трудом открыв глаза, Снейп прищурился от солнца и, осторожно пододвинув руку, погладил пальчики дочери. — Э…Эле-на… — Тише, тише, папочка… Мама… Она просила позвать. Я сейчас! — Вытерев ладошками мокрые щёки, она быстро слезла с кровати и исчезла из поля зрения. Северус вздохнул и с усилием повернул голову в другую сторону, впиваясь взглядом в дверь, за которой скрылась Элена. Красивая резная дверь с золочёной ручкой казалась ему смутно знакомой… С каждой минутой у Снейпа возникало всё больше вопросов о произошедшем, и он смутно догадывался, что ответы на них ему не понравятся. Гермиона, бледная, встревоженная и запыхавшаяся, появилась в комнате спустя несколько минут. Северус невольно залюбовался тонкой, изящной фигуркой жены в простом лёгком платье. Она замерла в нескольких шагах от него, восстанавливая дыхание и внимательно, чуть сдвинув брови, глядя на постель. Карие глаза лихорадочно метались, отмечая каждую деталь: сбитые простыни, изменение позы, поворот головы, а затем замерли, попав в плен его чёрных глаз. Нахмурившись сильнее, Гермиона неверяще покачала головой, прижала ладонь к губам, а затем выдохнула: «Северус!», и бросилась к постели, опускаясь на колени, целуя его руку и заливаясь слезами. — Ми-а… Миа! Что… Что ты делаешь? — Голос слушался плохо, срывался, но Снейп был слишком напуган реакцией жены, чтобы промолчать. — Что… случилось? — Ты… Сев, ты пришёл в себя! Я верила, я знала, что ты справишься… — Она уткнулась лбом в его ладонь, её тело колотила нервная дрожь. — Мерлин, где же ты был так долго?! Я сошла с ума, я просто сошла с ума, Сев… Я думала… Они говорили, что шансов почти нет… Месяц… С трудом приподняв свободную руку, Северус опустил её на кудрявую макушку и осторожно погладил, чуть путаясь пальцами в каштановых прядях. — Посмотри… на меня. Гермиона заплакала сильнее и замотала головой, и он непонимающе нахмурился. — Миа… Посмотри… на меня! Тяжело вздохнув, она подняла заплаканные глаза, снова встречаясь с ним взглядом. Его личная солёная карамель. Любимая, с горчинкой. — Иди… Иди ко мне, моя девочка! — Северус неловко попытался подвинуться, и Гермиона, наконец, улыбнулась, а затем быстро обошла постель и легла на свободную половину кровати. Огромной кровати под расшитым золотом балдахином. С шумом втянув носом воздух, Северус повернул голову к жене и старательно выговаривая слова, произнёс: — А теперь… давай по порядку: где я… и что… случилось? Рассказ жены напомнил Снейпу сюжет какого-то закрученного шпионского боевика. Не то чтобы он был любителем подобного кино — скорее, пару раз вынужденно смотрел фильмы во время уик-эндов с семьёй Гермионы. Но всё же, наблюдая за сменой декораций, эффектным появлением злодеев и их разоблачением, он не мог не восхищаться бурной фантазией сценаристов и с интересом отмечал, как непросто порой героям выбираться из искусно придуманных переделок. Он и подумать не мог, что однажды сам станет одним из героев изящно закрученного детектива с элементами триллера. Весьма драматичным героем, надо признать. *** Письмо Тиберия Огдена жгло пальцы Гермионы, будоражило ум и душу. Она не смогла бы объяснить, что именно её так тревожит: формально послание было самым обычным, неплохо аргументированным и ожидаемо суховатым. Но при прочтении внутри словно звенел тревожный колокольчик, не давая привычной логике ни единого шанса. Конечно, была большая вероятность, что это всё — игры разума, измученного испытаниями последних дней. Финалом этих испытаний стало письмо матери, которое Гермиона, по настоянию Сары, всё же решилась прочитать перед ритуалом. Оставив больше вопросов, чем ответов, оно тем не менее было свидетельством того, насколько глубокие травмы война оставила на всех. Даже на тех, кто о ней толком не знал. «Моя дорогая девочка. Моя Гермиона. Как давно я не называла тебя так. Как давно не говорила тебе, что люблю и дорожу тобой. Прости, прости, прости меня. Я превратила твою жизнь в ад, я сломала всё, что мне было дорого. И я сожалею сейчас и всегда буду сожалеть. Умоляю лишь об одном. Пожалуйста, прости отца. Он не хотел, никогда не хотел участвовать в том, что я задумала, но он слишком боялся потерять всех нас. Он любил меня, а я сходила с ума, я думала только о себе и что надо защитить… Спроси его о Ричарде, он расскажет тебе… Сейчас я выйду отсюда и надену кольцо. Люциус говорил, что оно спрячет нас. Надеюсь, хотя бы тут он не врал. Я обещаю не делать новых глупостей. Когда-нибудь мы обязательно встретимся, и я точно буду знать, где мой сын, а где внук… Мне жаль, мне правда так жаль… Поцелуй детей. И скажи «спасибо» Северусу. Больше всего я жалею, что не поверила ему тогда. Пожалуйста, не оставляйте папу, без внуков он не сможет. Мне так жаль! С любовью, твоя мама». Желтоватый лист бумаги был испещрён высохшими каплями, строчки скакали, и местами карандаш был стёрт. Гермиона помнила рассказ дочери о том, где и как она встретилась с бабушкой. Пустынный коридор больницы, неудобный маленький столик с аквариумом… Мама, мама, что же ты наделала… Первым порывом было оставить детей с Сарой, раз уж она всё равно здесь, и аппарировать в Мунго, к отцу. Но Гермиона сдержалась. Судя по тому, что рассказал Северус, нервный срыв после ссоры с мамой не прошёл для него даром. Лишние переживания и долгие разговоры ещё никому не прибавляли здоровья, так что стоило немного подождать с расспросами. Глубоко вздохнув, Гермиона встала с кресла и подошла к окну, чтобы постоять в тишине и набраться сил перед чередой тяжёлых событий. Сегодня она простится с тем, кто был когда-то дорог её сердцу, но так и остался светлым, немного печальным воспоминанием. Сегодня она, как когда-то и мечтала, станет частью его рода, одновременно великого и покрытого позором. Впрочем, позор этот был смыт поистине чистой кровью его последнего главы, пролитой в качестве добровольной жертвы. Но до чего же причудливо и болезненно порой сбываются тайные желания! Особенно если ты уже и думать забыл о них… Сердце сжалось, и горячие слёзы обожгли глаза. Да, он был другом, всего лишь другом, но она будет скучать. Мерлин, она уже скучает… Проводив взглядом двух ласточек, Гермиона подняла взгляд к небу и долго наблюдала за облаками, гонимыми ветром. Может, Элена права, и Драко в самом деле счастлив там, в вышине, где нет ни боли, ни печали? Дышит ветром и солнцем, слушает песни Мэрианн, пьёт чай с Нарциссой, которую так любил? Это было бы правильно. Это было бы справедливо, как бы ни иронизировал на тему вселенского равновесия Северус. Гермиона распахнула окно, позволяя свежему ветру ворваться в комнату. Они будут помнить о Драко и хранить его наследие. Их дети продолжат династию Малфоев, и из этой новой колыбели произойдут великие, талантливые волшебники. Возможно, стоит сохранить традицию называть детей в честь звёзд… Мысли и чувства Гермионы постепенно умиротворялись и приходили в равновесие. А потом прилетела та самая министерская сова, и призрак покоя рассеялся. Шагая за Тиберием Огденом по направлению к ритуальному залу, Гермиона всё больше убеждалась: решение идти всем вместе было правильным. Алекс казался спокойным, но периодически она ловила на себе его чуть испуганный, напряженный взгляд. Всё же гостеприимство, оказанное им Люциусом, не прошло даром. Судя по тому, как сжимал её руку Северус во время кратких переговоров с Верховным магом, он вёл свою игру и явно что-то подозревал, хоть и не мог выразить это яснее. Колокольчик внутри превратился в набатный колокол, хотя внешне всё казалось абсолютно благопристойным и безопасным. Усмехнувшись неожиданно проявившемуся в их семье синдрому Трелони, Гермиона шагнула в распахнутый зев ритуального зала и с неохотой положила палочку на алтарь. Кованые двери с шумом захлопнулись, отрезая их от внешнего мира. От напоённого благовониями воздуха клонило в сон, певучая латынь будила мечты и воспоминания… А потом начался ад. Воздух гудел от заклинаний. Укрывшись за спасительным каменным блоком, который Северус, казалось, наколдовал прямо из воздуха, Гермиона прижимала к себе перепуганных детей и лихорадочно соображала. Престарелый Верховный маг казался неестественно сильным и быстрым, а проклятия, которые он выкрикивал, относились к сильнейшей тёмной и продвинутой боевой магии. Неожиданный симбиоз для пожилого человека, основным делом которого в последние несколько десятилетий было присутствовать на заседаниях Визенгамота. Впрочем, осмыслить этот диссонанс времени не было. Гермиона вслушивалась в ответные возгласы мужа и пыталась по звуку шагов определить местоположение бьющихся волшебников. Только бы Северус смог добраться до палочки! Только бы смог удержать щиты и остановить этого сумасшедшего! Несколько раз Гермиона пыталась призвать своё древко с помощью Акцио, но, очевидно, алтарь был окружён какими-то чарами и ничего не получалось. Несколько заклинаний рикошетом попали в верхний край каменной глыбы, осыпая их каменной крошкой и заставляя взвизгнуть и сжаться ещё сильнее. Внезапно из-за преграды раздался громкий, чёткий, завораживающий голос Северуса. Ему хотелось верить и подчиняться, и Гермиона задержала дыхание, вслушиваясь и впитывая звуки любимого голоса. Он говорил с Огденом, словно пытаясь достучаться и заставить осознать происходящее. Пару мгновений спустя воздух наполнили удушающие запахи крови и палёной кожи, в отдалении раздался короткий крик, сменившийся звуком падения и оглушительной тишиной. Гермиона замерла, прижав к себе детей сильнее. Алекс и Элена, казалось, забыли как дышать. После минуты тягостного молчания со стороны алтаря вновь раздалась певучая песнь на латыни: по неизвестной причине ритуал возобновился. Кровь в жилах заиграла, наполняясь новой магией, омывая и успокаивая сердце. Казалось, что в тёмный ритуальный зал заглянуло солнце… — Миссис Снейп-Малфой, — голос Тиберия Огдена теперь звучал мягко и болезненно, — не бойтесь, подойдите. Всё… кончено. Гермиона поднялась на дрожащих ногах, прикрыла глаза и снова попыталась призвать палочку. Спустя несколько мгновений в ладонь легло знакомое древко, и она с облегчением выдохнула, но затем сокрушенно покачала головой: палочка была надломлена. Колдовать ей, конечно, было небезопасно, но даже такое оружие всё же лучше, чем ничего. Кивком велев детям оставаться на месте, она осторожно выглянула из своего убежища и вздрогнула. Древний алтарь был разорён. Опрокинутые кубки зловеще поблёскивали в свете факелов, ритуальный огонь погас, благовония едва чадили. Тиберий Огден в испачканной парадной мантии стоял, тяжело опираясь на алтарный камень, и бездумно водил пальцем по строчкам древнего фолианта, залитого кровью. Северуса нигде не было видно, лишь в дальнем углу что-то темнело. Гермиона отказывалась думать, что это мог быть он. — Сев… Где Северус?! Где мой муж? — Выставив палочку, Гермиона шла вперёд и чувствовала, как всё внутри вибрировало от страха и напряжения. — Что вы с ним сделали? — собственный голос звучал глухо и незнакомо, словно в записи. Престарелый маг поднял на приближающуюся женщину выцветшие голубые глаза и виновато покачал головой: — Простите, миссис Снейп-Малфой… Я пытался, правда, пытался… Но они сильнее меня. Наденьте… кольца. Это… важно. — На последних словах он прижал к груди обожженную руку и тяжело опустился на пол, теряя сознание. Гермиона вздрогнула, растерянно осматривая распростёртое тело Огдена и сканируя взглядом полутёмное пространство. Где же Северус? Он же не мог?.. Она поспешно обошла алтарь и испуганно вскрикнула при виде изломанной фигуры у его основания. Лицо мужа было бледным и осунувшимся. В неверном свете факелов он казался марионеткой, у которой обрезали все нити… Спешно опустившись на колени, Гермиона прижала пальцы к бьющейся жилке на шее и с облегчением выдохнула: жив. Слаб, измучен, магически истощён, но жив. Встав на колени, она протянула руку и взяла с алтаря кольца. Тяжёлое гоблинское серебро приятно согрело пальцы, словно приветствуя. Против воли Гермиона улыбнулась и покачала головой: как всё меняется. Прикоснись она раньше к этому артефакту, наверняка бы получила ожог… Осторожно взяв руку Северуса в свою, она надела кольцо на средний палец и, не удержавшись, коротко прижалась губами к печатке с гравировкой. К стилизованной М прибавилась витиеватая S. Значит, ритуал всё-таки состоялся… Помедлив пару мгновений, Гермиона наклонилась и прижала ладонь Северуса к холодному каменному полу, призывая в помощники родовую магию. Со стороны входа в зал послышался глухой шум и звук ударов, словно кто-то пытался взломать двери. Безусловно, тщетно: зачарованные кованые створки могли выдержать даже адское пламя. В это же время из угла, в котором нечто подозрительно темнело, раздался слабый шорох и тяжелый вздох. Гермиона испуганно оглянулась, но рассмотреть что-либо в свете факелов было невозможно. К Мордреду, какие ещё сюрпризы таит этот невозможный замок?! Крысы тут, что ли… — Гермиона! Профессор! Откройте! Это голос Гарри, или ей уже кажется с перепугу? Подняв палочку, она глубоко вздохнула и, ни на что особо не надеясь, осторожно взмахнула искалеченным древком и произнесла отпирающее заклинание. К её удивлению, двери поддались, распахиваясь и впуская внутрь небольшой отряд авроров во главе с её лучшим другом. — Мерлин и Моргана! — Поттер, на бегу давая указания подчинённым, пересёк зал и опустился на колени рядом с подругой. — Гермиона, как ты? Что с Северусом? Что здесь вообще произошло? — Слишком много вопросов, Гарри, — слабо улыбнулась Гермиона, осторожно укладывая голову Северуса себе на колени. — Я и сама не знаю толком, что случилось. Огден практически провёл ритуал объединения родов, оставался заключительный этап. А потом он напал на нас. Я… Я почти ничего не видела, Северус спрятал меня и детей за каким-то валуном и справился с ним сам. — Она с нежностью провела ладонью по тёмным волосам мужа. — Но заклинания наш Верховный маг использовал весьма специфические. Думаю, его палочка может рассказать много полезного. Но сейчас мне интересно другое: как вы вообще здесь оказались? — Профессор не говорил? — Гарри усмехнулся и поправил очки. — А, ну да, как я мог забыть. Шпион однажды, шпион всегда. Ему не понравилось содержание письма Огдена, и он попросил меня взять проверенных ребят и подежурить в беседке у входа в мэнор. Мы держали связь через галлеон с протеевыми чарами. Минут десять назад профессор отправил сигнал бедствия. К сожалению, даже при наличии плана мэнора пройти сюда быстро мы не смогли. Ходили кругами, как заколдованные, пока не встретили Нарциссу. Правда, привести к залу она нас смогла, а вот открыть двери — нет. Гермиона усмехнулась: — Ну почему же как? Думаю, кровная магия до последнего сопротивлялась чужакам. А может, и не только магия… — она задумчиво покачала головой. — Ненавижу это поместье… Надеюсь, нам не придётся бывать здесь часто. Мне постоянно не по себе… Воцарившуюся тишину нарушил быстрый топот маленьких ног, и спустя мгновение шею Гермионы обвили маленькие ручки. — Мама, мамочка! — Дети неловко обнимали её с двух сторон, прижимаясь и со страхом глядя на распростёртое и перепачканное кровью тело отца. — Мама, а папа, он?.. Алекс решился озвучить вопрос, очевидно, мучивший их обоих. — Папа пострадал, но жив. — Гермиона осторожно погладила кудрявые макушки детей и подняла глаза на друга: — Гарри, моя палочка сломана, надо вызвать кого-то из Мунго для диагностики и помощи… Северус явно пострадал и физически, и магически. Я не уверена, можно ли его перемещать. Поттер кивнул, просчитывая действия, а затем указал на бывшее кольцо Малфоев на руке профессора: — Судя по тому, что изменилась печатка родового кольца, ритуал всё-таки завершён? — Да, Северус заставил Огдена произнести заключительную формулу перед тем, как они оба потеряли сознание. — Что ж… С этим сумасшедшим будем разбираться уже в аврорате. — Он покосился на тело Верховного мага, которого один из авроров левитировал из зала. — Ну, или в Мунго, если он так и не придёт в себя. А пока надо помочь профессору. Кого ты предпочтёшь: Сару или сразу Адамса? — Думаю, пока достаточно Сары, она вполне компетентна, и против неё Северус уж точно не будет возражать. — Господин главный аврор, сюда! — срывающийся молодой голос, в котором Гермиона безошибочно узнала Джека Николсона, звучал встревоженно. Коротко кивнув подруге, Поттер быстро поднялся на ноги и прошёл в сторону того самого тёмного угла, из которого ранее раздавались шорох и стоны. Спустя несколько мгновений раздалось приглушенное: — Да какого Мордреда?! Гермиона обернулась и прищурилась. Благодаря усиленному люмосу, угол теперь не был тёмным, и это позволило ей разглядеть, что именно так поразило её друга. И теперь она вовсе не была удивлена реакции Гарри: на полу, частично скрытый знаменитой мантией-невидимкой лежал без сознания Джим Харрис, тот самый аврор-перебежчик, примкнувший к Люциусу Малфою.