Утрата ради обретения

Зайдя в ванную, Ци Жун посмотрел на себя в зеркало. Видок был жутенький: все лицо опухшее от слез и удара, над губой уже почти запекшаяся кровь. Умывшись, мальчик сел на край ванны, но тут же подскочил. Когда шок отошел, боль снова начала чувствоваться. С каждой минутой она становилась только сильнее. Тихонько прошипев, Ци Жун прислушался. Фэн Синь кому-то звонил. Наверняка брату. Се Лянь пришел где-то через полчаса. Только заслышав, как открывается дверь, Ци Жун вылетел в прихожую. — Братец! Увидев младшего здесь и в таком виде, Се Лянь опешил. — Жун-эр?.. Что ты здесь делаешь? Что случилось? — звучало с явным волнением, но Ци Жун не мог не ответить, что радости от встречи точно немного. Стало даже как-то обидно. — Я решил, что лучше как ты! Просто уйти от них, я тоже не хочу больше так жить! — еще сохраняя остатки воодушевления. Однако, Се Ляню это явно понравилось не слишком. Он нахмурился, лицо становилось все серьезнее и серьезнее. — То есть, как это «ушел»? Куда? Ци Жуна этот вопрос застал врасплох. Ответ казался очевидным, но произнести его почему-то стало абсолютно невозможно. Не дождавшись ответа, Се Лянь потер переносицу и со вздохом уточнил: — Родители ведь не в курсе, что ты здесь, так? — Конечно! Весь смысл ухода из дома ведь в том, что никто не знает, куда именно ты ушел!.. — Ци Жун изначально собирался сразу рассказать брату о том, что отец хотел его убить. Но в голову пришла пугающая мысль. О том, что никто ему не поверит. Вообще никто. Нельзя сказать, что беспричинно, Ци Жун всегда имел привычку врать во многом, даже в мелочах. Раньше это было для безопасности, но теперь играло против него. — Нет! — Се Лянь впервые повысил голос не на кого то там, не на наглого прохожего, не на бухого отца, а на него. Ци Жун вздрогнул, а старший продолжил, — Нет, суть вообще не в этом! Суть ухода из дома в том, что когда ты становишься способным себя обеспечить и вдруг понимаешь, что у тебя не семья, а полный ад, ты от нее отказываешься! Ты можешь себя обеспечить?! Сомневаюсь! — понятно, как для него все это выглядело: бестолковый младший брат решил повторить за ним, ушел из дома и подкинул кучу проблем. Но Ци Жун не мог об этом подумать, у него даже дослушать не получилось. «Отказываешься». Это слово неприятным эхом повторялось в голове. Выходит, брат и от него тоже отказался. Не только от ужасных родителей. От него тоже. Он тоже был в его жизни всего лишь лишей деталью. Стало до слез обидно. До этого Ци Жун хотел пожаловаться и на то, что отец вновь его избил, и на то, как невыносимо ему было все это время быть один на один с родительскими разборками, но теперь все это не имело смысла. Хотелось разреветься и, подобно маленькому ребенку, упасть на пол. Но этого уже гордость не позволяла. Ци Жун стиснул зубы. — Ах вот как… — почти не раздумывая он открыл дверь и выбежал из квартиры, даже не схватив куртку. Всего второй этаж, так что Ци Жун ринулся к лестнице. — Эй! Вернись! — крикнули вслед.

***

Во второй раз за этот ужасный день Ци Жун оказался совершенно один в незнакомом для себя месте. Разница лишь в том, что сейчас его это абсолютно не волновало. Раз даже брату он не нужен, то и правда лучше сдохнуть. По ощущениям, сзади все уже превратилось в одно большое синее пятно и страшно болело. Чувство того, что его безжалостно предали, засело глубоко в душе и причиняло еще большую боль. Вот почему все вечно складывается против него? Все казалось страшно несправедливым. Сильного дождя уже не было, но зато поднялся ветер, это было даже хуже. Ци Жун сейчас жалел очень о много, но сильнее всего о том, что не взял с собой куртку. Холод пробирал. Но с дугой стороны, какая уже разница. Найдя глазами первую арку между подъездами, Ци Жун зашел в нее и лег животом прямо на асфальт. Мысль о том, что здесь он и умрет, была отвратительна, но с каждой минутой она казалась все реальнее и реальнее. А в душе бушевала страшная обида на весь этот мир. Но даже сильнее, чем а отца, она была на брата. Казалось, что именно он посадил умирать здесь в одиночестве. От этого мутило. В глазах все еще стояли злые слезы. На себя Ци Жун тоже злился. Раз уж суждено ему сегодня умереть, то лучше бы еще тогда днем. Так об этом хоть в новостях бы написали. «Отец зарезал своего сына». Громкий заголовок, нечего сказать. А Се Лянь бы его увидел и ему стало бы жутко стыдно за то, что он бросил Ци Жуна. Стало бы, верно? Очень хотелось в это верить… А сейчас что? Проедет любая машина и все. Одно маленькое тело и одна сломанная жизнь. Ци Жун только надеялся, что водителя посадят на подольше, должен же хоть кто-то понести ответственность за равнодушие остального мира, не все же в одиночку мучиться. Плечи снова задрожали. Умирать не хотелось. Тем более сейчас. Тем более так. Может, стоит вернуться к брату и упросить его разрешить остаться? Ци Жун прекрасно знал, насколько Се Лянь мягкосердечен и как сложно ему отказывать другим. Но от таких мыслей было противнее, чем от своего нынешнего положения. Никакая машина все никак не ехала. Ци Жуна это очень злило. Неужели, даже сейчас судьба решила над ним поиздеваться?! Неужели, ей недостаточно того, что уже случилось? Тут послышалось, что вдалеке раздался знакомый голос. Ци Жун прислушался. Вроде ничего. Может и показалось. Однако, еще через минуту это повторилось. Слов было не разобрать, голос стал ближе. — Жун-эр! — на этот раз раздалось совсем близко. Сердце Ци Жуна забилось очень быстро. Это брат? Он пошел его искать? Ци Жун хотел было вскочить и броситься на голос, но остановил себя. Нет. Теперь он никуда не пойдет. Достаточно сегодня бегал. Уничтоженная за день гордость чуть оклемалась и почувствовала себя невероятно важной. — Жун-эр! — Се Лянь звал очень громко и подходил все ближе, несмотря на отсутствие ответов, на которые мог бы ориентироваться. Наконец зов прозвучал прямо в акре, эхом отразившись от стен. — Здесь я… — все же нехотя пробормотал Ци Жу. — Вот ты где! — с некоторым облегчением выдохнул Се Лянь, извлекая из кармана телефон и открывая его. Секунда молчания. — Все, нашел наконец. — быстро брошено в трубку. — Ты почему убежал? Почему здесь валяешься? — голос звучит очень устало, и Ци Жун чувствует себя очень глупо. Мог медь и пораньше отозваться. Но ответ звечит без капли раскаянья, даже зло: — А тебе есть дело? Тебе ведь не нужна такая семья! — Жун-эр! — Се Лянь не кричит, не злиться, просто устало одергивает. Будто младший озвучил не главную в своей жизни обиду, а матюгнулся в неподходящий. Ци Жуна это злит еще больше и он вскакивает на ноги. — Что я?! Разве ты не так сказал? Се Лянь вздыхает и что-то протягивает. Ци Жун даже в темноте видит, что это его куртка. — Оденься, — невозмутимо просит старший. Ци Жун и рад бы отказаться, но от холода уже зуб на зуб не попадал. Он выхватил куртку и принялся ее надевать, лишь зло зыркая исподлобья. — Пойдем домой, холодно уже. — все так же спокойно просил Се Лянь. Ци Жун приходит в ярость и готовиться вновь броситься бежать. — Я не пойду к ним! Ты понятия не имеешь, что меня там ждет! — звучит жестоко. Се Лянь ведь не знает ситуации до конца, но Ци Жуна это мало волнует. Если стыдно и станет, то вряд ли скоро. — Я не поведу тебя к родителям. Ко мне. Пожалуйста, не упрямься. Я тоже уже замер. И ужасно устал сегодня. Ци Жун хотел возразить, но нечего. Он с самого начала мог просто остаться? Злость снова закипает, но теперь только на себя. Глупо как-то вышло. Заставил бегать и искать себя. А мог просто не устраивать сцен. Опустив голову, он молча идет за Се Лянем. Куртка согревает, но все еще холодно. До квартиры максимум минут пятнадцать, но Ци Жун невыносимо хочет домой. Нет, не к условным родителям, а просто домой. Где бы этот дом ни был.