Сладкий подарок

Ну что, братцы, вот и год к концу подходит. Сегодня история будет у нас с вами особая, самая волшебная. Жили себе, значит, два брата, и звали их… Как же их назвать-то? Ну, допустим, Трифон и Порфирий. А что такого? Красивые имена, я вас так назвать хотел, да мамка не дала. В общем, росли Трифон и Порфирий не то что хулиганами, но шкодничали, пакости всякие делали. Вот Трифон, например, как-то раз взял и маменьке в тапочки ужа посадил. Да, прямо как ты, Юрок, прошлой осенью. А Порфирий раздобыл где-то индюшачье яйцо и в курятник его подложил, чтобы дед, старый идиот, в газету написал, какие у него куры умницы и рекордсменки. Позору-то было! Ну, чего смеётесь, истории всегда из жизни берутся! И ничего смешного, Витёк, в этом твоём фокусе с яйцом не было! Хотя ладно, немножко было, чего уж. Но не про то наша волшебная история. Это я просто для примера говорю, чтобы было вам, господа хорошие, ясно, за что Трифона и Порфирия сам Дед Мороз наказал. Ну, почему сразу ремнём? Будто других наказаний не бывает! Короче говоря, наказал он наших братьев по всей строгости: без сладкого подарка на Новый год оставил, представляете? Да, прямо как ваша мамка вас. Вы посмотрите, сплошные совпадения! Крепко расстроились Трифон с Порфирием, да это и понятно. Трифон говорит: — Надо дедугану отомстить! — Надо! — говорит Порфирий. — Давай мы, Трифон, ему в трубку заместо табаку конского навозу напихаем! И напихали, да. Прям как вы мне в тот раз, когда я вас за грядки-то вытоптанные крапивой… Ну да не будем об этом. И что вы думаете? Думаете, Дед Мороз после такого угощения сразу же передумал, перепугался, выдал братьям-озорникам конфет? Правильно, Юрок, фигушки! Нет, Витёк, ремня не дал, но отшлёпал знатно. У Деда Мороза, знаете ли, варежки особые, схлопочешь такой по мягкому месту — мало не покажется! Ещё крепче надулись Порфирий с Трифоном. Трифон говорит: — Надо ещё страшнее отомстить! Давай мы ему, Порфирий, ядовитого паука из Австралии в шапку положим! Но Порфирий засомневался, задумался. Да нет же, Юрок, не про то, как из самой Австралии паука добыть! Задумался он, значит, а потом и говорит: — Нет, Трифон, неправильно это. Дедушка нас за дело наказал, а ежели мы ему ещё мстить будем, то он нас только ещё строже накажет, может быть, даже ледяными розгами высечет. Ледяные розги — это штука пренеприятная, хорошо, что они только в сказках существуют, да, парни? Но это я так, отвлёкся. Трифон тоже задумался, брови насупил. — Как же, — говорит, — быть? Очень уж хочется конфет всяких. И «Красную Шапочку», и «Ласточку», и «Ромашку», и «Кара-Кум», и «Красный мак»… Так бы он и перечислял до скончания веков, чего ему хочется, но тут его Порфирий перебил. — Давай, — говорит, — Деду Морозу всякое приятное делать, чтобы он понял, что мы хорошие. И кинулись они подлизываться к Деду Морозу, как вы к мамке в этом месяце: то тапочки у печки погреют, то подушки взобьют и в самые красивые наволочки нарядят, то дров без напоминаний натаскают. А Дед Мороз будто и не замечает! То есть хвалит, конечно, в бороду посмеивается, но конфет не даёт — и всё тут. — Не заслужили мы, Трифон, подарков, — вздыхает Порфирий. — Так и будем всю жизнь без конфет, — вторит ему Трифон. Грустно им, нерадостно. Сидят на кухне, размышляют. Вдруг слышат — шебуршится что-то под печкой, где закрутки. Приподняли занавеску, видят — мышонок в банку попался. Залез, дурная голова, а выбраться не может, стенки скользкие. — Наверное, варенья хотел, — вздыхает Трифон. — Бедный, — говорит Порфирий. Положили они банку на пол, мышонок сразу шмыг — и в норку. — Надо, — говорит Порфирий, — все пустые банки вверх дном перевернуть, чтобы больше ни один мышонок не попался. Так они и сделали. Ну, чего разулыбались, знаю, что вы тоже вчера весь вечер банки из-за этого переставляли. И что про мышонка никому не сказали, знаю. Забоялись, что Василия на него натравим, да? Понимаю, мыши тоже жить хотят… В общем, перевернули Порфирий с Трифоном все банки, а потом ещё чутка крупы из мешка взяли и возле норки насыпали, чтобы мышонку не голодалось. И тут на них тень громадная упала. Дед Мороз! Порфирий с Трифоном аж подпрыгнули от неожиданности. Встали, глаза опустили, ждут, что их ругать станут. А Дед Мороз и говорит: — Молодцы вы, парни, есть в вас доброта и душевность. Не ради конфет хорошие дела делаете, а просто так. Совсем Порфирий с Трифоном смутились, покраснели, вот прямо как вы. А Дед Мороз улыбается. — Ну-ка, — говорит, — загляните-ка под печку. Трифон с Порфирием занавеску приподняли — и ахнули. Прямо на перевёрнутых банках, где только что ничегошеньки не было, два одинаковых мешочка лежат. Оба перевязаны алыми бантами, оба туго набиты конфетами. — Вот теперь, — говорит Дед Мороз, — получайте ваш сладкий подарок, вот теперь заслужили! Ну, чего вы загрустили, парни? Я же говорю, сказка нынче самая волшебная, почти с вас писана. Ну, загляните под печку-то! И не переживайте, мамка разрешила. Заслужили, говорит.