Тепло родных душ

Игорь, сдвинув легкую кепку на лицо, тихонько задремал, наслаждаясь убаюкивающим плеском волн. Заслуженный отпуск он буквально выгрыз и у бухгалтерии, и у отдела кадров, и у своих замов, которые остались разгребать дела. Да и чего греха таить, Гром, как и всё семейство, устал. Не далее как пару недель назад суд вынес решение по делу серийника, от которого даже у умудрённого сединами Игоря волосы вставали дыбом и и бежал холодок по спине. Максим отработал с горем пополам свою первую практику, и ему только совсем недавно сняли гипс. Но самым тяжёлым это лето было для Дианы. Игорь как мог помогал и поддерживал, все вокруг сплотились для достижения единой цели: Диана поступила в Санкт-Петербургский институт МВД, продолжила дело славной династии Громов в рядах полиции. Сам Игорь нарадоваться не мог, когда были опубликованы итоговые конкурсные списки, согласно которым дочь абсолютно точно была зачислена, он чуть спину не сорвал, таская её на руках по квартире. Юля держала психологический натиск, пытаясь поддержать уставшего Игоря, не волноваться за свалившего в пожары Макса и успокоить волнующуюся Диану. Семейство было вымотано и устало, потому однажды вечером за ужином состоялся следующий разговор: — С десятого по тридцатое я отпускной. Определяйтесь, девоньки, но я хочу на море минимум на 4 дня, — Игорь выставил в ряд 4 кружки с разными пакетиками чая. — Я могу где-то с тринадцатого, — задумавшись на несколько мгновений, ответила Юля и вопросительно глянула на дочь. — Ща, — кивнула Диана и полезла в телефон. — Я до двадцать пятого могу. — А меня спросить никто не хочет, когда я могу? — Неа, — перебила брата Диана, уже подсовывая маме классный отель на побережье Чёрного моря, куда ездила её подруга. — Дискредитация, — надулся Макс, оглянувшись на отца в поисках поддержки. — Жестокая реальность, — пожал Игорь плечами. Поэтому сейчас Гром с чувством выполненного долга и немного опустевшей карточкой наслаждался непривычно жарким климатом и заслуженным ничегониделаньем. Дети уже были достаточно взрослыми, чтобы вечерком отпустить их на самостоятельную прогулку и вспомнить молодость вместе с Юлей. Она, отбросив домашние обязанности, забыв ненадолго о работе и других невзгодах, становилась особенно ласковой и лёгкой, совершенно помолодевшей лет на двадцать, чему Игорь был только рад. Для полного счастья в данный конкретный момент после завтрака, первого заплыва до буйков и обратно и краткой дрёмы ему не хватало только одного — чего-нибудь холодненького и желательно пенного. — Макс, — позвал он сына, протягивая ему свой телефон. — Сгоняй кабанчиком отцу за пивом. Сам Игорь пил редко, работа, он почти всегда за рулём, что-то алкогольнее пива или кваса ему попадалось достаточно редко, будь то праздник или ленивые посиделки с Дубиным под футбол, поэтому сейчас хотелось буквально пару глотков, сбить аскомину. — Я тоже хочу, — тут же заявил Макс, резко вспомнив, что уже совершеннолетний, хотя, внешне ещё не скажешь. — Не-не-не, я твою пьяную тушку потом ловить не собираюсь, тем более в воде. — Пап, ты думаешь, что меня унесёт с одного стакана разбавленного пива? — фыркнул Максим. — Да мы с пацанами… — Вот и гуляй там со своими пацанами, ты всё же с родителями на отдых приехал, имей совесть, — одёрнула сына Юля, крепко о чём-то задумавшись после предложения Игоря, что от него не укрылось. На его вопросительный взгляд она лишь вздохнула: — Вот думаю, присоединиться к тебе или нет. — Так, Максим, давай, с тебя два стакана для помирающих от жажды родителей сейчас, а с меня вечером для тебя какой-нибудь коктейль, — Игорь чувствительно подтолкнул сына с лежака. — Пошли, схожу с тобой, — Диана, накинув рубашку на плечи, первой двинулась в сторону бара и добавила: — Я вообще-то тоже хотела. — Обойдётесь, — единогласно заявили родители, возвращаясь к созерцанию морской глади. Для неё последние месяцы выдались особенно тяжёлыми: ещё с апреля она часто наведывалась к отцу на работу, чтобы подать документы на поступление, после этого последние пробники, бессонные ночи и первые экзамены, нервное ожидание сначала этих результатов, потом итогов вступительных, а после списков зачисленных. Ей казалось, что весь последний год прошёл в безумной гонке за каждым баллом, все эти месяцы слились в один страшный день сурка, начинающийся уроками, заканчивающийся репетиторами. Под конец учебного года отец пытался разбавить эту рутину вылазками к дяде Игнату, где от души валял её по матам и давал выбеситься во время тренировки, всё же физподготовку ей тоже надо было сдавать. Иногда казалось, что окружающие верят в неё сильнее, чем она сама. Бабушки и дедушки искренне переживали за все результаты, особенно дедушки Костя и Федя, подруги уверяли, что проблем не возникнет, родители уверяли, что она не обязана драться за бюджетные места, они вполне могли позволить себе оплатить и репетиторов, и обучение в университете, но всё сложилось как нельзя лучше. Хотя страх не оправдать ожиданий, разочаровать близких и не справиться с возложенной ответственностью всё равно сидел где-то внутри, Диана была уверена, что самую важную часть работы она выполнила — поступила. А с остальным разберется, залезет в старые отцовские конспекты, сходит к дедушке на кафедру за консультацией, если что-то непонятно — вариантов масса. Совсем скоро уже можно будет ехать получать форму, вот слёз будет, причём, Диана была уверена, именно от мужской части семьи. — Предлагаю план страшной мести, — Диана жадно откусила пломбир и тут же дала куснуть брату. — Прямо-таки страшной, — усмехнулся Макс, раздумывая над тем, пригубить или нет всё же пиво, но, повернувшись к лежакам, заметил, что отец слишком заинтересованно смотрит в их сторону.

***

Вода оказалась просто идеальной температуры, стоило перебороть первые минуты прохлады, и купаться, не вылезая, пока губы на самом деле не посинеют. Пока Юля и Диана только заходили в воду, потихоньку погружаясь всё больше, Игорь уже почти успел сплавать до буйков и обратно. Макс, как только зашёл чуть выше колена, тут же плюхнулся в воду всем телом, окатив маму и сестру брызгами. — Так, отбуксируйте меня к отцу, — попросила Юля, как только залезла на надувной матрас. Передав её папе, Макс и Диана отправились поближе к берегу, чтобы от души побеситься и понырять с маской за красивыми камушками, которые заберут домой в качестве сувениров. — У тебя водоросли, — Юля вытащила из бороды мужа зелёные ниточки водорослей, аккуратно огладив её, пока он отфыркивался от солёной воды. Именно сейчас стали видны все седые волоски, пока не тронувшие голову, но уже активно посеребрившие подбородок и щёки, от этого стало как-то грустно, всё же время их с Игорем не щадило, уже начав оставлять явные следы на внешности. — Спасибо, — Игорь чмокнул её в горячее плечо и, держась за матрас, расслабился на воде. Было просто хорошо, как не было уже давно. Они с Юлей столько всего прошли и преодолели, выдержали за последний год да и за все предыдущие, что заслужили недельку отдыха, обжигающего солнца и солёной воды. Хотелось просто выключить голову и наслаждаться моментом душевной и физической близости, улыбками детей, во всей мере прочувствовать этот отпуск и не упустить ни минуты. — Они что-то замышляют, — почёсывая чужие плечи, заметила Юля, время от времени поглядывая на детей из-под больших солнцезащитных очков. — Ага, я знаю, — невозмутимо отозвался Игорь, даже не открывая глаз. — Слишком довольные моськи для тех, кого обломали. — Хочу гранатового вина, надо будет вечером взять. — Возьмём, хотя, пьющая мать — горе в семье, — хохотнул Игорь, тут же уворачиваясь от целой волны брызг. — Только попробуй меня перевернуть! — вскрикнула Юля, заметив, что Игорь подплыл под матрац и толкает его снизу. — Игорь, я не шучу! Я в жизни с отчётной речью не помогу. Игорь, не смей! — Сам напишу, — ехидно донеслось со спины, и Юля почувствовала, как её утягивают в воду, но не дают погрузиться с головой, замочив волосы. Она тут же обвила Игоря руками и ногами, чтобы точно не окунуться в солёную воду. — Сгоришь, если столько под солнцем будешь, — заметил Игорь, укладывая холодные мокрые руки ей на плечи и мягко целуя приоткрытые, готовые что-то возразить губы. — Какие мы заботливые, — протянула Юля, целуя в ответ. Какие дети? Какие почти двадцать лет брака? Всё сейчас походило на их первый отпуск, когда они буквально отлипнуть друг от друга не могли, и, как казалось, нетактильный Гром открыл в себе такую черную дыру жадности до прикосновений, что минуты прожить не мог без того, чтобы не поцеловать или не обнять Юлю. Отправив жену дальше дрейфовать на матрасе, Игорь позволил себе снова отдаться волнам, мягко покачиваясь на них, пока не заслышал, что к нему целенаправленно направляются два негодника. Подплывали они тихо, но не таясь, уверенные в том, что план мести надëжен, как швейцарские часы. Через мгновение Гром почувствовал, что его со всей дури тянут за ноги на дно и ещё на плечи сверху кто-то наваливается, погружая под воду. Подготовиться к такому было сложно, а его продолжали держать под водой, ещё и гаденько хихикали, пока он махал руками и пытался задержать дыхание. — Иуды! Я же вас по одиночке выловлю! — погрозил кулаком Игорь, когда закончил отфыркиваться и заметил детей, улепётывающих в сторону берега. Но они, наученные горьким опытом, уже прекрасно знали, что в такие моменты разделяться точно нельзя, поэтому шкерились от отца по углам и близко к нему не подплывали, хотя Игорь несколько раз пытался до них добраться. Закончилось всё тем, что он несколько раз подряд обыграл их в дурака и загрузил уборкой и ручным мытьём посуды, чтобы неповадно было лезть. После обеда перележав в прохладном номере самую жару, они ещё разочек сходили на пляж. Затем у Игоря и Макса был целый час, чтобы спокойно подремать, пока Юля и Диана собирались, чтобы отправиться на ужин и вечерний променад. Набережная, громкая и крикливая, из-за огромного количества отдыхающих, погружалась в вечернюю прохладу. Гулящие, кто красный, обгоревший в первый же день, а кто блистающий бронзовым двухнедельным загаром, прилично и красиво одевшись, неторопливо осматривали многочисленные ресторанчики и кафе, выбирая, где будут ужинать сегодня. Выбор Громов пал на грузинский ресторан, где как раз на их удачу нашёлся большой столик. Гранатовое вино и несколько подносов с запеченными грибами были тут же приватизированы Юлей и Дианой, шашлык и овощи на гриле, хинкали, казалось, вкусности не закончатся никогда. Плотно подкрепившись, они продолжили прогулку, совсем недалеко от ресторана наткнувшись на уличного музыканта, собравшего вокруг себя огромную толпу. Несколько десятков человек подпевали ему, и создавались ощущение, что вся набережная сегодня собралась только ради того, чтобы послушать его выступление. — Погадаем? — спросил он у толпы, звучно трунькнув гитарой. — Я вам пару аккордов, а вы мне песню. Через мгновение, когда он затих, из толпы тут же раздались самые разные предположения: — Парус! Батарейка! — кричали люди, пытаясь угадать. — Половинка! — сложив ладони рупором, выкрикнул Игорь поверх чужих голов, и видимо, удовлетворённый таким ответом, музыкант наконец-то переключился с первых аккордов на следующие, затянув вступление. У ночного огня Под огромной луной Темный лес укрывал Нас зелёной листвой Не обращая ни на кого внимания, Игорь вытянул жену вперёд, в центр, где было свободно от людей, та едва успела отдать Диане мешающуюся сумку. Гром, обольстительно, как ему самому казалось, поиграл бровями, приобнимая Юлю за талию, и начал кружить в танце, хрипловато подпевая: — Я тебя целовал у ночного огня Я тебе подарил Половинку себя. Привычно уложив голову мужу на плечо, Юля мягко переступала, кружась в незамысловатом медляке, будто они на школьной дискотеке, та самая яркая парочка старшеклассников, где он не лишённый ума спортсмен, а она красавица и отличница, родительская гордость. Песня возвращала их именно в это время, когда оба были молоды и полны сил, необремененные ответственностью и заботами. Можно было ненадолго забыть обо всех мелких ссорах, невымытой посуде и бытовых неурядицах, сконцентрировавшись на том, что на самом деле важно. Юля слышала, как гулко бьётся у Игоря сердце, как шепчет слова песни, аккуратно поглаживая еë ладошку. Он прикрыл глаза и, мягко покачиваясь, будто на волнах, наслаждался моментом близости. — Они слишком сладкие, — закатил глаза и фыркнул Максим, но с губ его всё равно не сходила улыбка. — Они пуськи, — подытожила Диана. — Радоваться надо, что вот так, и ругаются из-за несостыковки графиков и того, что папа вечно молоко прям из пачки или бутылки пьёт, а не из-за того, что кто-то кому-то изменил. Ну или он не заметил, как в последний раз, что мама покрасилась и стрижку обновила. - Так ничего не изменилось же, - недоумённо заметил Максим. - Вот, ещё один такой же. Балбесы, - тихонько вздохнула Диана, исподтишка пихнула брата, чтобы привести его в чувства. Наблюдать за родителями в естественной среде обитания, как это называла Диана, то есть, когда они забывали об окружающих или думали, что их никто не видит, было ужасно интересно. Она очень дорожила такими моментами, и ей было очень важно видеть и чувствовать любовь между родителями, понимать, что она возможна после стольких лет брака, и тихонечко надеяться, что и у неё когда-то так будет. Последние такты мелодии оборвались, и за ними раздалось энергичное вступление. Родители вместе с толпой начали горланить видели ночь, гуляли всю ночь Цоя, не обращая внимания на то, что колени от прыжков будут болеть, а порванное горло хрипеть с утра. Игорь, приобняв Юлю за плечи, орал Кино так, будто Виктор Робертович на самом деле жив и выступает перед ним прямо сейчас. Перед глазами пролетала молодость, кассетные плееры и посиделки за гаражами большой и шумной компанией, дружно подхватывающей Кино или КиШа с первых же слов. Максим, совершенно точно портя видео своими завываниями, его пение Диана не воспринимала совершенно, абсолютно не понимая, как на это клюют девчонки, кивал в такт песне и ждал, когда же родители набесятся вдоволь. Сейчас родители так походили на себя молодых с фотографий, что он не мог не поразиться таким радикальным изменениям. На отдыхе они казались совершенно другими людьми, и они ему безумно нравились, легкие на подъем и всякие авантюры. До конца отпуска оставалось ещё много дней, до конца лета ещё больше, и никто из семьи Громов не собирался упускать ни минуты этого прекрасного времени.