SINYM503

— Остался только один вопрос. — Шэдоу вопросительно приподнимает брови, и чекал продолжает: — Кому мы можем теперь доверять, когда самый близкий Сонику лис оказался паскудой? Можно ли доверять Эми? Здоровяку броненосцу? Девчонке крольчихе? — Здоровяку броненосцу? — наклоняет удивлённо Шэдоу голову к плечу, пока не вспоминает. — Ты про Майти? Где ты видел его? Он вроде как давно находится на другой стороне Мобиуса. Инфинит при этом вопросе неожиданно тушуется, отводит взгляд, опуская уши. Шэдоу в удивлении смотрит на него, пытаясь понять, что происходит и почему простой вопрос вызвал подобную реакцию, впрочем, шакал быстро берёт себя в руки и лишь отмахивается, уводя разговор в другое русло: — Не столь важно. Однако вопрос всё ещё актуальный. — Разноцветные глаза вновь встречаются с рубинами. — Кому доверять? Момент смятения проходит слишком быстро, и Шэдоу хмурится в раздумьях над поставленным вопросом. А ведь действительно. Если лис, что жил с Соником с самого детства, выращенный им, нашёл в себе наглость поступить подобным образом, то как обстоят дела с остальными? По Эми было заметно, насколько её ошарашили последние новости, она не умеет играть столь убедительно; Наклз вообще выходит из всей шайки самым что ни на есть настоящим — кто бы ещё самостоятельно запер себя в одиночестве на острове посреди грёбанного ничего? Да и у него были все Изумруды, по крайней мере те, что не уничтожены, у него Мастер Изумруд! Будь он предателем, позволил бы кому приблизиться к себе? Конечно, нет. Значит, хотя бы в нём можно не сомневаться. И в Эми. — У нас нет иного выбора, — наконец, хрипло выдаёт Шэдоу, тихо прокашливаясь. Наклонившись к кроватке, он вслушивается в спокойное сопение Марика, поглаживает его аккуратно по спинке, где под тканью ползунков едва ощущаются спинные пучки игл. Они такие мягкие ещё, как вся его шёрстка, совсем не защищают и никак не помогут в случае опасности. Впрочем, они ему пока по возрасту не нужны, когда у него есть родители. Шэдоу точно так просто не оставит хвостатую паскуду, он заставит его заплатить за содеянное с мальцом. — В конце концов, после принесённых вестей от Эми во мне тоже можно сомневаться, но я клянусь… — Выпрямившись, ёж вновь поворачивается к стоящему в нескольких шагах от него чекалке, смотрящему со своего роста цепкими разноцветными глазами. — Клянусь, что никогда не сделаю Сонику больно. Ни в эмоциональном смысле, ни, тем более, в физическом. На несколько мгновений они замирают в тишине, глядя друг на друга, будто по глазам пытаясь прочитать искренность обещаний. Но вот одно большое ухо резко дёргается в сторону двери, ведущей в гостиную, а следом Инфинит поворачивает голову, прислушиваясь. Шэдоу тоже навостряет уши, пока не слышит знакомый голос. — Наклз? — Ехидна-командующий? — уточняет шакал, и гибрид, на мгновение застопорившись от подобного звания Наклза, согласно кивает. — Что он здесь делает? — Есть причины. — Оба вновь замолкают, пока Шэдоу не делает несколько шагов к двери. — Останься пока с Соником, я не знаю, как отреагирует Наклз на твоё появление. Как бы ещё не начал бойню с твоим отрядом. — Мои друзья не такие идиоты, чтобы биться без причины, — не сдерживает самодовольного фырканья Инфинит, скрещивая руки на груди. — Чего не скажешь про вашего… командующего, принимавшего самые тупые решения на поле боя. Что ж, как бы не хотелось этого признавать, но шакал прав. Во время их противостояния, когда Эггман зашёл гораздо дальше своего обычного, оставшееся без Соника сопротивление пришлось взять на себя именно ехидне. Потомственный воин, хранитель главной силовой достопримечательности Мобиуса, однако даже это не помогло ему раскрыться лучшим стратегом. По отчётам, подготовленным Эми и её помощниками, стало понятно, что потери были достаточно большими, и, если бы Соника не освободили наконец-то с Яйца, кто знает, как бы всё сложилось дальше под командованием ехидны. Вероятно, ему пришлось бы сложить с себя бразды правления сопротивлением. Правда, в таком случае, скорее всего, это означало бы безоговорочную победу Эггмана… и Инфинита. Не желая дальше раздумывать о подобных вещах, Шэдоу подхватывает наполненную почти наполовину бутылочку молокоотсоса, поднос с пустой тарелкой и выходит из полутьмы детской в достаточно освещённую гостиную; глаза гибрида быстро перестраиваются с ночного зрения на обычное. Выходит, похоже, вовремя, потому как застаёт картину маслом: шакалы скучковались с одной стороны комнаты, с другой выставил в угрожающей позе кулаки в больших боксёрских перчатках с шипами Наклз, а посередине них едва не ревущая Крим и грозно упёршая в бока руки Эми. — Как же вы меня достали! — шипит она, не сразу замечая Шэдоу. Чао Чиз в истерике крутится у самой лампы, как огромный мотылёк с писклявым «Чао-чао!!!». — Чёртовы самцы, лишь бы только подраться и письками померяться! Сколько можно! Сколько можно, ёб, блять, вашу мать, блять! — Даме не пристало столь ужасно сквернословить, Эми, — морщится Наклз, однако кулаки не опускает, показательно разминая их, всё смотря с недовольством на монохромных хищников. Те скалятся в ответ, по ним видно, что они готовы обороняться, но вряд ли нападут первыми. Кажется, никто из них даже не представляет, в насколько шатком положении находятся, с учётом слов ехидны в сторону розовой ежихи, чьи глаза загорелись совсем уж кровожадным светом. Нужно спасать ситуацию. Понимая, что ещё немного, и каждому в этой комнате прилетит молотком — в особенности по красной тупой черепушке, — Шэдоу вышагивает вперёд, заговаривая достаточно громко для обозначения своего присутствия и при этом недостаточно для пробуждения отдыхающего в соседней комнате Соника: — Что здесь происходит? — Шэдоу! — Эми выдыхает с облегчением, похоже, даже откладывает идею забить пару «гвоздей». Наклз скашивает на него фиалковые глаза, хмурится. — Это я бы хотел узнать у вас: что здесь происходит? В момент, когда весь мир находится на грани, я прихожу к единственному, кто может всё исправить, и кого здесь вижу? Вот этих вот! — Не «этих», у них есть имена! — возмущённо шипит Эми. — Валентин, Деметрио и Франко! Они с нами! Шэдоу на мгновение взглянул на шакалов, по которым заметно, насколько они были бы рады не слышать собственные имена в подобной ситуации. — Именно, Наклз, они на нашей стороне, я готов поручиться за них. Ехидна хмурится, продолжая привычно хлопать кулаком одной руки по ладони другой. Его кожаные перчатки чуть поскрипывают, добавляя в общую атмосферу напряжённости вместе с писком Чао, заставляя нервы скручиваться в плотные узлы. Шэдоу отдаёт в руки Крим поднос, желая отвести девчонку с пищащим существом подальше от взрослых разборок: — Бутылочку поставь в холодильник, Соник немного сцедил, может понадобиться. Крольчиха кивает и тут же пользуется возможностью уйти из комнаты, пропитанной недоверием и злостью, за ней спешит Чао Чиз, чья капелька над головой превратилась в расстроенно заштрихованное облачко. Оставшиеся же взрослые вновь смотрят друг на друга, пока Шэдоу не повторяет свои слова: — Я ручаюсь за них, Наклз, они нам не враги. Как и Инфинит. Им можно доверять. — Всего лишь из-за его метки на Сонике доверять шакалу? — Наклз рычит, ощеривается. — Разве ты не должен быть в гневе из-за этого? Соник понёс от тебя дитя, и ты столь легко отдаёшь его шакалу? В глубине его глаз начинают блестеть алые молнии, атмосфера накаляется, и Шэдоу ничего не остаётся, кроме как включить свою властность Совершенной Формы Жизни. Он и сам уже устал, устал от бесконечных и бессмысленных претензий друг к другу, к самому себе, к жизни, к грёбанному богу. Произошедшее в спальне несколько минут назад он будет долго томить в своём сердце, греть и лелеять в надежде, что Соник всё же выберет именно его, чтобы они могли стать настоящей крепкой семьёй. Но одно дело, когда они обсуждают это втроём, и совсем другое — когда лезут те, кто вообще не имеет к этому никакого отношения. — Мне ли стоит напомнить тебе о брошенной тобой беременной летучей мыши? А? — прошипел ёж, ощериваясь. Красный воин на мгновение замер, очевидно, не ожидая подобной словесной оплеухи. Остальные в комнате тоже застыли. Шакалы вновь скучковались, не зная, как реагировать на подобное — кажется, они вообще тут совершенно лишние, и вообще, где Зеро, куда упёрся со своей синей зазнобой, оставил их! — Эми просто выпучила глаза на давнего друга, что принялся ещё активнее разминать костяшки. — Точно не тебе, — прорычал низко Наклз, довольно быстро оправившись от шока, — не тому, кто узнал о собственном потомстве спустя целый год. Я не бросил Руж, она под присмотром врачей, я там несильно нужен. — Руж весьма страстная особа, откуда тебе знать, что за ней не начал присматривать такой вот… врач-шакал? — Почему обязательно шакал?.. — тихо задался вопрос со стороны, что, однако, тут же был перекрыт звучным рыком: — Как ты смеешь говорить подобные вещи?! — А ты как смеешь говорить подобное в сторону наших с Соником отношений? Мы сами с этим разберёмся! На данный момент единственное, что стоит тебе уяснить: шакалы здесь для помощи, им можно доверять, Я им доверяю! Остальное тебя ебать вообще не должно! Наклз хмурится, морщит нос в демонстрации острых клыков, однако даже ему приходится придержать собственные необъятные чувства. Он в меньшинстве, против него не только Совершенная Форма Жизни, но ещё и три шакала, вспыльчивая и горячая на подъём ежиха, ещё один шакал — да не просто шакал, а однажды подчинивший себе Фантомный Рубин — где-то на задворках. И Соник. Просто Соник. Который даже в состоянии полного охуенеза от жизни готов и способен метафорически выебать вообще всех вокруг. Или не метафорически. Чувствуя приближающееся поражение ехидны, Шэдоу не перестаёт давить: — Надеюсь, ты понял, что подобное обсуждать не тебе и не сейчас? И про Руж с её состоянием мы ещё поговорим. Ты нашёл, куда лис утащил Изумруды? Наклз звучно фыркает, косится на шакалов, однако больше ничего не говорит в их сторону. Только поворачивается к ежу, доставая из кармана карту. — Да, нашёл. К сожалению, как я и думал, мальчишка закрыл от меня след, точных координат нет, но есть примерный район. Думаю, где-то в нём должна быть база, где Тейлз и прячется. — Разложив карту на столе, хранитель в который раз скашивает взгляд на шакалов, затем смотрит на Шэдоу. — Мы точно можем им доверять? — В нынешней ситуации у нас нет особо выбора. Мы не можем обратиться в G.U.N. за помощью, мы не можем собирать остальных по всему Мобиусу — слишком долго, к тому же, мы не знаем, кто ещё может быть заодно с лисом. На последних словах Эми, что стояла рядом, невольно вздрагивает, поднимает глаза на гибрида. Тот чуть хмурится, взглянув на неё в ответ, и ежиха вздыхает. — Всё ещё сложно поверить, что это Тейлз… у него не было и нет никаких причин для подобного поведения. — Чужая душа потёмки, ты не можешь знать, что там у него, — возражает Шэдоу, добавив в голос несколько больше резкости, чем следовало. Однако это помогло остановить неконтролируемый и неуместный сейчас поток рефлексии; Эми вновь вздыхает, и все склоняются над расправленной картой, на которой Наклз уже сделал несколько отметок. — Перед дальнейшим обсуждением я бы хотел увидеть Соника, — заговаривает хранитель. — Он — один из главных аспектов в плане по возвращению Изумрудов. Шэдоу мгновенно заламывает бровную дугу, вжимая её в переносицу; глаза его отдают опасным алым отблеском. — Нет, Соника мы трогать не будем. Каков бы ни был твой план, его придётся изменить. — Что? Почему? — дёргает переносицей Наклз в инстинктивной реакции на очередную угрозу. — Потому что это именно то, чего сопляк и хочет — чтобы Соник пришёл к нему. Я слышал это собственными ушами. Зачем он ему — я не знаю и узнавать не хочу. Поэтому Соник остаётся здесь с Мариком. Конец дискуссии. — Площадь довольно большая. — В устоявшейся тишине тихий голос Эми отчётливо отдаёт кое-как запрятанными истеричными нотками. Им не впервой спасать мир, но почему-то именно сейчас это кажется совершенно непосильной ношей. Настолько они постарели? Проводя пальцем по очерченной окружности, ежиха продолжает свою мысль: — Прочесать её нужно как можно быстрее. Из скоростных остаёшься только ты, Шэдоу, но в одиночку прочесать большую окрестность не под силу даже тебе, а мы можем не успеть. Пусть и с целым отрядом шакалов. Ёж медленно поднимает взгляд на ежиху, щурится. — Вы меня не поняли, что ли? Соник в этом участвовать не будет. Точка. — Стоит спросить его самого. — В ответ на раздавшееся рычание Эми и сама хмурится. — Серьёзно, Шэдоу. Сейчас каждая минута на счету и нам важен любой мобианец, способный постоять за себя. Соник сам по себе имбалансная имба и без Изумрудов и своей Супер Формы, и вот так просто оставить его в багажнике, а не взять с собой на серьёзную миссию — ну, я не знаю… — К тому же, он сам тебе потом ввалит за принятое за него решение, — добавил Наклз. И вот что это? Что это? Они сговорились? Не понимают, что происходит? Не понимают, чем грозит поимка Соника лисом? Как будто раньше не было такого! Конечно, каждый раз они выходили сухими из воды, ну, может, промочив лишь немного хвост, но кто знает, когда их удача закончится? Когда она решит, что они слишком уж обнаглели, и у них ничего не выйдет? Шэдоу отчаянно хочется побиться головой об стол, но он уверенно держится, являя собой камень. — Кто тогда останется с Мариком? Крим? — Крим, — кивает согласно Эми. Она едва подавляет внутреннюю дрожь от вцепившихся в неё зубьями рубиновых глаз ежа, старается держаться под давлением Ультимативной Формы Жизни. А это очень сложно… В особенности, если Ультимативная Форма Жизни начинает злиться. — Нет. — Она сможет защитить его! — Я сказал нет. — А если она позовёт Гемерла? — Хмпф… Это уже что-то. Сама по себе девчонка-кролик собой являет мало что, но вот если с ней будет робот… может, получится ещё связаться с Омегой? Хотя, нет, Омегу лучше не трогать, потому как через него G.U.N. могут отслеживать гибрида. Лишнее внимание им сейчас ни к чему, андроид достаточно привлёк его. Да, похоже, властность Совершенной Формы Жизни уже ничего не значит. Шэдоу прикрывает глаза, трёт переносицу, пытаясь совладать с собственными эмоциями. Он не может отпустить Соника, этот засранец слишком легко находит приключения на свою задницу. Даже будучи родителем и несущим огромную ответственность за новую жизнь, он умудрился наступить в говно, столько лет назад оставленное Эггманом. Да так наступил, что измазал всё вокруг, теперь не отмыться. Как бы не было прискорбно это признавать, он тоже испачкался. Тяжело и глубоко вздохнув, гибрид переводит взгляд на дверь в детскую, где спят два ёжика под чуткой охраной дикого пса. — Сейчас Соник отдыхает, лучше его не трогать. — Обычным способом он будет восстанавливаться слишком долго, у меня есть иное предложение. Оставив карту с пометками, Наклз шагает к двери, правильно расценив, что именно за ней находится Соник. Однако, стоит распахнуть дверь, как глазам его предстаёт довольно странная картина: на диване около детской кроватки спокойно сопит искомый ёж, а на полу рядом с ним, уложив морду на накрытые пледом бёдра, полусидит Инфинит с закрытыми глазами. Кажется, он тоже задремал, однако поднятые уши от звука шагов столь близко заставляют его подняться, хмуро осматривая потревожившего их. Пару мгновений они просто тупо пялятся друг на друга, пока Инфинит не начинает дёргать влажной бляшкой носа, практически сразу вздёргивая верхнюю губу в оскале. — Так это ты… Наклз в непонятках хмурится, привычно складывая руки на мускулистой груди; кажется, будто он расслаблен, но на деле чувствует себя тем самым чужим среди своих. Всего несколько месяцев его уединения на Острове, и вот уже его друзья практически роднятся с врагами; а главный символ свободы Мобиуса и вовсе лёг под того, кто в своё время отнял столько жизней, разрушил всё вокруг, а что не разрушил так просто не успел добраться, служил верной собачкой Эггману. От факта случки с подобным персонажем Соник героем быть не перестаёт, однако личное отношение к нему у потомственного хранителя неизбежно начинает клониться в сторону отвращения. Почуяв что-то неладное, Шэдоу заглядывает через плечо ехидны в комнату, но не видит там ничего подозрительного. Однако реакция Инфинита оказалась неожиданно слишком острой, в особенности учитывая, что никто, похоже, кроме него самого, не понимал, в чём проблема. Только вот в нос вдарил запах, в ответ на который в голове среди множества туманных воспоминаний появилось несколько достаточно ясных образов, среди которых чувство — скорее даже инстинкт, — покрыть принадлежащую только ему самку его запахом, потому что она откуда-то принесла вот этот запах. Этот самый запах! Чужой! Другого самца! Теперь реакция Инфинита стала ясной как никогда. Самому становится сдерживаться ещё сложнее, когда вспоминается и та встреча с полупьяным Наклзом у Руж в квартире. Как красный от выпитого и похотливых мыслей ехидна рассказал Шэдоу про то, что Соник «не совсем ёж». Какую морду держал, складывая кусочки ветчины между двух булок сендвича, наглядно показывая разницу между Руж и Соником. Руки сами собой сжимаются в кулаки, из горла рвётся рычание, стоило лишь представить, насколько далеко за год отсутствия гибрида Наклз мог зайти в «просто дружбе» с синим ёжиком, про чью вагину столь откровенно рассуждал. И если у Шэдоу были сдерживающие факторы в виде давней дружбы, то вот Инфинита удержать ничто не могло. Он приблизился, низко рыча: — Это ты украл ночью Соника! Где-то с ним пробыл столько времени, делая не пойми что, а он пропах весь именно твоим запахом! Стоит отдать должное Наклзу: весьма горячий по своей натуре, он обычно сначала бьёт в морду и только потом спрашивает, что произошло. Здесь же он каким-то невероятным усилием заставляет себя притвориться монолитом, и только одна бровь приподнимается в гримасе замешательства. — Ну, я. И что? — А сейчас зачем пришёл? Отобрать его у нас хочешь? Вот здесь держать морду кирпичом стало практически невозможно, и она вытягивается вместе с распахивающимися фиалковыми глазами. — Чего?! Где-то за спинами самцов слышится глубокий вздох, а затем Шэдоу в сторону отталкивает что-то невиданной силы, настолько, что он едва удерживается на ногах, не впечатавшись носом в дверной косяк только чудом. Наклза же эта «сила» легко обходит под боком, розовой молнией в мгновение оказываясь за Инфинитом. А вот он уже почти не удерживается от падения, благо, ехидна успевает отшагнуть в сторону, и охреневший шакал падает в объятия такого же охреневшего гибрида. — Так, всё, пошли отсюда нахрен! — теперь их обоих едва не кубарем выталкивают ещё дальше из детской, и до ежа только спустя пару мгновений доходит, что всё это время невиданной силой была Эми. Что ж, похоже, они таки смогли её довести. — Даже сейчас! Даже сейчас единственное, о чём вы думаете, это пизда Соника! А должны думать только о той пизде, которой накроет вообще всё вокруг, если мы не найдём Изумруды и вместе с ними Тейлза! В полном охуенезе Шэдоу и Инфинит оказываются в середине комнаты практически в объятиях друг друга, в то время как Эми вталкивает Наклза в детскую и закрывает за ним дверь, вставая стражем перед вратами. Скрещивает руки на груди, прожигая взглядом исподлобья обоих самцов. Больше никто не решается ей перечить.

***

Липкие лапы сна приятно опутывают сознание, смешивая его с реальностью при неполном пробуждении. Сонику кажется, будто он лежит где-то на мягком поле, тут должно вырасти дерево, которое взаимодействует с различными тараканами в голове и может в конечном итоге привести к перегреву теплотрасс. Конечно, нужно заметить, что есть различия в структуре рыбных сетей, способности к абстрагированию в условиях кратковременной беременности, связанной с приёмом в малой дозировке полуфабрикатов, находящихся в результатирующем сарае, и поэтому воздействует на прямую кишку с помощью деревянного ножа. При острой недостаточности нарушения психомоторного рефлекса… Дрёма практически сразу сходит на нет, как только на груди чувствуется нечто необычное, и тело заставляет сознание пробудиться. Приоткрыв глаза, первое, что видит Соник, это горящие алыми молниями фиалковые глаза, что принадлежат огромному нависающему над ним существу. В полутьме комнаты ёж даже не сразу признаёт, что это существо — Наклз, настолько в этот момент он изменился. В момент… какой момент? — Лежи, ёж. Ещё не закончено. — На грудь давят тяжёлые большие ладони, оставляя Соника в неподвижности на диване, а сам он наконец-то замечает между своими холмами горящий приятным зелёным светом Изумруд. Что? Изумруд? Всего мгновение нужно, чтобы осознать — камень слишком большой для обычного Изумруда. Неужели это… — Мастер Изумруд? — кричит шёпотом ёж, продолжая огромными глазами смотреть на происходящее действо. Наклз, смешивая собственную силу Хаоса, обращается к Мастеру Изумруду — предварительно уменьшив его до удобоносимого варианта — и уже через него вливает дополнительную силу Хаоса в Соника. Всё его тело охватывает приятное тепло, молнии внутренней энергии вырываются наружу, ощупывают в каждую клеточку тела, позволяя ёжику почувствовать её, почти физически ощущая, как внутренний резерв наполняется на полную, словно батарейка при зарядке. Всего несколько минут длится волшебство, и Наклз убирает руки с груди спидстера вместе с камнем. Соник делает глубокий вдох, садится, осоловело оглядываясь. — Воу… сколько я спал? Кажется, будто не меньше суток! — Как чувствуешь себя? — Ехидна сел на край дивана рядом — Мастер Изумруд уже спрятан надёжно в его дредах. Соник проводит пальцами по груди к животу, оглаживает себя по бёдрам, прикрыв глаза. — Будто могу остановить планету и заставить её вращаться вспять. Наклз легко усмехается. — Это благодаря силе Мастера Изумруда. На деле ты спал едва ли полчаса. — Не знал, что он так может, — в удивлении поднимает брови синий. Оглядывается на кроватку, слыша, как сопит в ней малыш. Наклз тоже переводит взгляд на младенца, кивая. — Да, но это лишь в особых случаях. Сейчас именно такой. Времени на восстановление обычным способом у тебя нет, нужно вернуть Изумруды и выпороть Тейлза. Вся лёгкость мгновенно слетает с Соника, стоит только ему вспомнить события прошедшего дня. Огромной всесшибающей на своём пути лавиной воспоминания прокатываются по всему ежу, и он прикрывает глаза, потирая переносицу. Ничто так не взрослит, как предательство. — Ты смог отследить камни? — Не с точностью до метра, но варианты есть. — Отлично, я сейчас оденусь, и будем обдумывать план. Наклз вновь согласно кивает, однако не торопится подниматься, чтобы дать ежу пространство для подъёма. Соник в замешательстве поднимает на него взгляд, замечает отголоски каких-то странных чувств в глубине фиалковых глаз. Он не понимает, что происходит, но чувствует — явно что-то не так. — Наклз? — Зачем ты связался с шакалами? Уверен, что они не предадут? И снова здравствуйте. Ему теперь перед каждым нужно объясниться за присутствие Инфинита в их компании? — Уверен. Инфинит уже не раз доказал, что ему можно доверять и он может помочь. Его друзьям я доверяю автоматически. — Есть ведь Шэдоу, у тебя его дитя. Почему не он? Глаза Соника невольно становятся слишком большими, кажется, будто верхнее веко ушло за глазное яблоко. — Я ещё никого не выбрал. То, что у меня стоит метка Инфинита, ничего не значит. Метку Шэдоу я тоже носил некоторое время, как видишь, это не помешало Инфиниту её перебить. Легко толкнув друга в бок, Соник пружинисто поднимается на ноги. И только тогда понимает, что он совершенно обнажён. Клочки разорванных трусов валяются в углу на полу, а футболку он снял сам ещё перед сцеживанием, оставив на спинке дивана. И сейчас во всей красе стоит прямо перед Наклзом. К его чести, тот не разглядывает слишком уж откровенно, наоборот, быстро поднимается, отшагивая к выходу из детской. — Кхм… прости, я понимаю, это не моё дело. Кхм-хм! Ладно, давай одевайся, мы подождём в гостиной. Ехидна достаточно быстро ретируется, оставляя ежа в комнате наедине с младенцем. И множеством мыслей.

***

— Шэдоу? — Руж. — Как давно я не слышала работу этой линии! Что произошло? Шэдоу со вздохом садится на ступеньку крыльца. Где-то в кустах стрекочут цикады, мотыльки уже налетели на свет уличного светильника, подвешенного у самого входа в маленький домик. Когда всё это закончится — а оно обязательно закончится, — он купит дом побольше, этажа два точно, чтобы можно было с комфортом разместиться семьёй. Перевезёт туда Марика и Соника, они обменяются кольцами и клятвами в верности и заживут счастливой жизнью ежиной ячейки общества. Родят ещё несколько ежат, будут растить их в любви и согласии. У них обязательно всё образуется… Если не считать того, что Соник явно будет за его спиной бегать к шакалу, а, может, не только к шакалу, чтобы с удовольствием вкусить большой волчий член, делая из Шэдоу соевого куколда. Руж, чувствуя всё чутким женским сердцем, тоже вздыхает. — Я тут в больнице как в вакууме, мне нельзя читать газет или слушать радио, про телевизор вообще молчу. Но… Шэдоу, даже я… в курсе произошедшего. Уверена, это не ты — вновь андроиды, но откуда? Мы ведь уничтожили всех! — Видимо, не всех, — устало выдыхает Шэдоу, потирая переносицу. — Или удалось восстановить. Только не за тем связался с тобой. Знаю, что ты в больнице, прости за беспокойство, но всё намного хуже, чем просто загулявший робот. Объясню всё позже, у меня только просьба к тебе. — Я слушаю. Вот за это он и любит летучую мышь. Она кажется чертовкой, несобранной и падкой на большие блестящие камни, с непреодолимым желанием посветить грудью, однако в случае серьёзной ситуации она мгновенно преображается. Из голоса исчезают игривые нотки — хоть и не насовсем, и появляется сталь, исходящая из её внутреннего несгибаемого стержня. Она идеальный агент, и Шэдоу невероятно рад, что она работает именно с ним. — Я знаю, даже в больничном вакууме у тебя есть возможность связаться с кем-нибудь из G.U.N. Мне нужна если не стенография, то хотя бы конспект допроса кролика, которого доставили позавчера. Там должна быть хоть какая-то информация о том, куда его отводили или какие места он посещал. — Поняла. — Руж… времени не столь много. Чем скорее узнаешь — тем лучше. — Хорошо, красавчик. — В трубке слышится лёгкая усмешка; хоть мышь и вернула себе своё привычное настроение, Шэдоу точно уверен в том, что она полностью отдаёт себе отчёт в серьёзности ситуации и сделает всё от неё зависящее. По возвращению в небольшую уютную гостиную Шэдоу как раз застаёт момент, когда из детской выходит и Соник. Синяки под глазами пропали, взгляд посвежел, иглы в аккуратном порядке ниспадают с головы, мягко колыхаясь при каждом движении, шерсть приглажена, узкие лосины приятно взгляду облепили длинные тренированные ноги, а широкая футболка чуть скрадывает послеродовые изменения в ежином теле, при этом подчёркивая формы. В общем и целом, он выглядит отлично и явно готов если не оторвать обнаглевшему лису голову, то ремня всыпать точно. Совсем не та расползающаяся по шву тряпочка, прохудившаяся от слишком частого использования, кою он представлял собой полчаса назад. Что там Наклз с ним сделал, если такие потрясающие результаты? Соник выходит из комнаты и оставляет дверь открытой, при этом встаёт в несколько странном месте. Не сразу, но до гибрида доходит — он стоит там, где видна кроватка со спящим малышом. — Ну, каков наш план? — бодро выдаёт Соник, оглядывая всех присутствующих. Весь вечер сгорбленная под тяжестью происходящего Эми при виде уверенного синюшного — так ностальгично! — приободряется; Наклз с довольным хмыканьем складывает руки на груди, ведь это он дал заряд ежу, словно подзарядил батарейку, это он молодец. Только вот заряд прошёл не постепенно, как полагается, а молниеносно слишком большим количеством энергии за раз, и этим нужно пользоваться сейчас, потому как быстро зарядившись, он и разрядится столь же быстро. Подскочивший при появлении Соника Инфинит в мгновение оказывается около него. Приобнимает одной рукой за талию, другой подхватывая персиковую лапку, мокрым носом тыкается в синее ухо. — Зачем ты поднялся? Совсем ведь не поспал… — Я в порядке, — уверяет его Соник. Касается нежно его щеки пальцами и легко выворачивается из лап, подходя к Наклзу и разложенной перед ним на столе карте. — Итак? Инфиниту ничего не остаётся, кроме как согласиться с решительностью своей зазнобы, однако он пользуется случаем и встаёт как можно ближе рядом с Соником. С другой стороны к ёжику прижимается Шэдоу, кидая поверх синей макушки предупреждающий рубиновый взгляд. Все собираются вокруг, и Наклз показывает на несколько отметок. — Так как ни Тейлз, ни, тем более, Метал не могут в полной мере управляться с силой Хаоса, они смогли максимум сделать один «прыжок», но вот дальше их точно не хватило. Расстояние большое, энергия Изумрудов остаточно фонит примерно вот здесь. — Остаточно? — переспрашивает Эми, нервно потирая глаз, стараясь не размазать тушь. — Ты ведь только что сказал, что они не могли сделать ещё один перенос с Хаос Контролем? Ехидна утвердительно кивает: — Да, скорее всего камни либо хранятся в чём-то, что глушит их излучение, либо… там есть портал. — Это может быть портал от колец? — тут же уточняет Соник, на что получает уверенный ответ: — Нет, колебание Хаоса совсем не такое же, как при кольцах. — G.U.N. собрали в своих руках большую часть пространственных колец, — заговорил Шэдоу, скрестив руки на груди. — Не думаю, что Тейлз скрытно лазил на базу, а просто так достать их слишком сложно. — У меня есть запас, но он их взять тоже не мог, — соглашается Наклз. При очередном упоминании предательства от ближайшего друга Соник морщится, дёргая носом. — Значит, какой-то собственный портал? Красный ехидна недолго молчит прежде, чем ответить: — Либо место, скрывающее Изумруды. — Что бы это ни было, это нужно найти, пройти, забрать Изумруды. И осколки. — Шэдоу зарывается носом в густой белый пушок шерсти, глазами неотрывно осматривая карту. Пока внезапно не распахивает их. — И как я сразу не увидел… — Что? — мгновенно напряглись вообще все. Пытаясь понять, не обманывает ли его память, Шэдоу наклоняется ближе к карте, рассматривает её. И точно! — Это то самое место, про которое я говорил. — Ёж поднимает взгляд на Эми, затем переводит на Инфинита, предлагая им вспомнить разговор в ангаре ещё до того, как они отправились к Наклзу за Изумрудами. Ещё до того, как Марик был возвращён. — Несколько старых Эггманских укрытий были облюбованы лисом где-то с полгода назад, ещё пару он построил новых. И одно из новых находится примерно в этом радиусе. В установившейся звенящей тишине все уставляются на Шэдоу с молчаливым укором в глазах. Тот замечает это, считывает настроение остальных на эмоциональном уровне, от чего сильно хмурится, не понимая причин. — Как… как давно ты знаешь о том, что Майлз предатель? Соник первый нарушает тяжёлую тишину, задавая столь мучаюший его вопрос, и он мучает его даже при говорении: кажется, тот проходит по языку и губам острой мясорубкой, от чего голос едва не срывается от звучащей в нём боли. Она же отражается в больших распахнутых глазах, и только глядя в них Шэдоу понимает. Для Соника огромным ударом стало предательство Тейлза. Он не просто ударил его в спину, он изрешетил её ударами ножа и ещё выебал печень в лишнюю дырку. Будь хоть сколько-то призрачная возможность всё это если не предотвратить, то хотя бы предупредить и немного минимизировать ущерб, она уже была бы использована. И тут оказывается… что вполне возможность была! Если бы только кое-кто не просиживал свои ультимативные трусы хаос знает где! Шэдоу вновь чувствует себя ужасно виноватым. — Недавно… Соник, клянусь, если бы я узнал об этом раньше, сразу бы пришёл к тебе! Под тем взглядом, которым смотрит на него синий ёжик, гибриду хочется сжаться в шарик и укатиться подальше. А от прозвучавших слов и вовсе исчезнуть прямо на месте. — Ты должен был быть со мной весь этот год без всяких «если». И без того неуютная тишина приобрела поистине металлические нотки, от которых плохо стало всем присутствующим. Будто маленькие иголки, она впивается под кожу, разрывает мясо и сухожилия, прорываясь внутрь, сгущая кровоток, от чего тот становится неперевариваемым киселем. Шэдоу не знает, куда деться. На остальных ему плевать, кто и какими словами осуждает его в своих головах. Похуй. Абсолютно. Но не похуй на то, насколько расстроенно повлажнели прекрасные изумруды. Насколько же он провинился перед ним… К всепоглощающему чувству вины примешивается теперь и ощущение, что он виноват не меньше выкинувшего топор Тейлза. Впрочем, Соник быстро скидывает с себя минутную слабость. Предательство брата, конечно, он никогда не сможет забыть и тем более простить. Однако он не позволит забыть и то, что натворил вот этот вот красавец, прикрывающий каждый свой проёб невероятно пафосным «Я Совершенная Форма Жизни, и пути мои неисповедимы». Тряхнув головой и проведя по ушам пальцами, Соник выдыхает, вновь устремляя взгляд на карту. Нужно собраться. Давай же! Соберись! Краем глаза снизу Соник цепляется за длинный хвост с пушистым белым кончиком, обхвативший его за ноги. Инфинит не решается открыто касаться его у всех на глазах, однако подобная молчаливая поддержка с помощью хвоста уже сильно помогает ёжику взять себя в руки. — Хорошо, где-то здесь находится вход в какое-то убежище. Как оно выглядит — непонятно, на что ориентироваться — неизвестно. — Как это неизвестно? — приподнимает брови Наклз. — Пойдём по следу Изумрудов. Ты можешь чувствовать его без каких-то приспособлений, Шэдоу — то же самое. Я пойду через Мастер Изумруд. Эми и отряд шакалов… — У меня остался прибор по обнаружению энергии камней! — тут же выдала Эми, однако её повысившийся настрой сбивает Соник: — От хвостатого? Откуда тебе знать, что он не подложил туда жучок, который поведёт тебя вообще в иную сторону? На пару мгновений ежиха замирает, задумываясь, однако всё же находит ответ: — Даже если и так. Мы будем ориентироваться друг на друга. Если меня поведёт не в туда, вы меня перехватите. Все уставляются на Соника, и тот лишь поджимает губы. Ему не нравится эта идея, если честно, но… другого варианта нет. Лис умный сучёныш, и не думать о том, насколько тщательно он продумал свой план, спидстер не может. Уж за шесть-то лет он должен был продумать миллионы вариантов развития! — Хорошо, но что с вами? — обращается теперь к Инфиниту, оглядывает остальных шакалов. Те легко усмехаются ему в ответ, лениво махая хвостами, а Инфинит отвечает: — А мы пойдём сами по себе. Да, у нас нет подобных вашим сверхспособностей, но есть острый нюх и волчья воинственность. — Вы можете стать нашим прикрытием в случае чего, — кивает согласно Наклз. Соник вновь оглядывает всех собравшихся. В груди неожиданно начинает странно подсасывать, какое-то малоприятное чувство. Изжогой оно поднимается вверх, и только невероятным усилием воли получается его подавить. Он прекрасно понимает, что лис ждёт его. Его лично — Ёжика Соника. И Соник сам же идёт к нему прямо в лапы. Но меж тем… Зелёные глаза останавливаются на глубоких рубинах. Разве всеисцеляющая сила дружбы не помогала раньше? Разве он не может довериться товарищам, как делал это всегда? Товарищам, что доверялись и ему в ответ? Они не просто товарищи — они семья. А семье всегда можно довериться. — Рискнём же нашими жопами.