Война архонтов

— Алатус! Аккуратнее надо, он же не копьё тебе! — гневно крикнула Фанань, осторожно забирая бессознательного ребёнка из рук брата. Адепт, только что появившийся в лагере в вспышке анемо и держащий дитя на вытянутых руках, только фыркнул. — Ты просила его вытащить, я вытащил, — он пожал плечами, складывая руки на груди и равнодушно глянул на струйку крови, стекающую на землю с левой ноги детёныша. — Он сильно ранен, — Фанань охнула, присаживаясь и бережно уложила ребёнка на своё спальное место. Индариас рядом заворчала, вновь разбуженная. — Что опять случилось? — якша села, потирая глаза руками, — О. Алатус, ты его все-таки вытащил? — заметив ребёнка, она подползла ближе, приглядываясь к слабому тельцу, — Крови много… Он долго не протянет, — сообщила очевидное Инда, глянув на сестру. — Его нужно к целителю, — Фанань поджала губы, — Алатус… — Нет, — тут же отрезал он, — Я должен нести караул и разведывать эти земли, а не возиться с ранеными щенками. — Это не щенок! — взвилась Фанань, но стушевалась под взглядом золотых глаз. Алатус никогда не понимал жалости сестёр к маленьким слабым существам. От Войны страдали не только люди, но и животные. Бонанас не раз вытаскивала раненых зверят из самого пекла. Лечила, кормила, растила, а потом отпускала, найдя им подходящее место. Индариас поддерживала её, помогала и с удовольствием возилась с детёнышами, которые сами лезли к ней в поисках тепла. Братья относились к этому снисходительно. Хочется сёстрам возиться с ними? Пожалуйста. Ни трогать, ни обижать не будут, пока раненые детёныши им не мешают. Меногиас иногда даже давал советы по уходу, а Босациус любил дико скакать, развлекая особо активных зверят и бегая с ними наперегонки. Алатус же предпочитал игнорировать их, никак не включаясь ни в лечение, ни в воспитание маленьких пушистиков. Поэтому, что ребёнок, что звереныш — для Сяо всё одно. Фанань вздохнула, с беспокойством посмотрев на раненного малыша. — Солнце ещё не взошло, а вы уже влезли в неприятности? — приятный, спокойный голос, заставил Бонанас встрепенуться. — Меногиас! — она повернулась к гео-адепту, со вспышкой озарения, — Заменишь Алатуса на карауле? — сходу спросила она. Меногиас даже не дрогнул, ничем не выдав своего удивления, а вот Сяо тяжело вздохнул у неё за спиной. — Фанань, нет. — Алатус, ну пожалуйста! Что хочешь проси! Я не могу смотреть, как он умирает! — зачастила Бонанас, сверкнув голубой гладью глаз, — Никто не сможет доставить ребёнка до целителя быстрее тебя! — Тут соглашусь, — подала голос Индариас, всё ещё сидящая на земле, — Ребёнок умрёт раньше, чем Бонанас успеет доставить его к лекарю. Алатус, из нас мгновенно перемещаешься только ты. Меногиас шагнул ближе, склонившись на бледным, без единой кровинки, лицом. — Вот в чем дело, — он спокойно, почти равнодушно оглядел раненного ребёнка. Душераздирающая картина ничуть не растрогала его. Адепт перевёл взгляд на жалобно изогнутые брови Бонанас и вздохнул, — Алатус, я заменю тебя. Доставь человеческого детёныша к целителю. Меногиас выпрямился, позволяя Фанань вцепиться в его руку. — Спасибо! — воскликнула она облегченно, — Алатус? Сяо приложил руку ко лбу, выдыхая. — Бездна с вами, — жёстко выплюнул он, небрежно подхватывая раненного детёныша с земли. Меногиас едва заметно нахмурился, укоризненно качнув головой. Алатус проигнорировал, бросив взгляд на буквально сияющие надеждой глаза Фанань. Закатил глаза, призывая Анемо. Только ради Бонанас.

***

Сяо перемещался в тёмных вспышках, пересекая высокие горные хребты, куда команду Якс забросило на этот раз. Неизведанные земли, где нужно быть особенно осторожными и постоянно нести караул. А его сестры решили сойти с ума и, найдя раненого детёныша, заставили его тащиться к человеческому целителю, который находился не просто далеко, а ещё дальше, чем их основной лагерь, где проживала большая часть адептов и разместился сам Моракс. Алатус покрепче прижал бессознательного ребёнка к груди, не останавливаясь и продолжая перемещаться по горам. Не хотелось, чтобы у детёныша оторвалась лапка, ручка или что там у человеческих детей на этом месте? Сяо не особенно этим интересовался. Фанань попросила доставить дитя к лекарю, подразумевая доставку в целости и сохранности. Значит, так и нужно сделать. Алатус переместился на самую вершину, одним прыжком пересекая огромное расстояние и, задержавшись на самом пике на долгих пару секунд, рухнул вниз, призывая стихию в самом конце, позволяя потокам анемо подхватить себя у самой земли, направив вбок. Сяо обошёл основной лагерь по краю, чтобы лишний раз не попасться никому на глаза, и с последней вспышкой оказался прямо на пороге дома лекаря, чувствуя, как тяжело вздымается грудь. Все-таки перемещаться на такие огромные расстояния даже ему непросто. Алатус постучался в дверь носком ноги и открыл, не дожидаясь ответа. Целитель выплыл из-за ширмы, одарив его цепким взглядом глаз, цвета застывшего янтаря. — Положите раненого на кушетку, — юноша плавно повёл рукой, не позволив замешательству отразиться на лице, — Я его осмотрю. Алатус уложил дитя на кровать, шагнув назад. На рукаве остались капли крови, но Сяо это не волновался. Стоит лишь окунуть ткань в воду, как от пятна не останется и следа. Одеяние адепта должно быть практичным — так считал Меногиас, сшивший ему весь этот наряд. Целитель вернулся уже с сумкой, полной различных склянок. — С-с-снова адепты пожаловали? Сяо только закатил глаза. Змея с годами становилась только ворчливее. — Адепты или не адепты, я обязан им помочь, — мягко улыбнулся юноша, осматривая ребёнка. Алатус подсчитал, что этот был уже четвёртым. И это только на его памяти. Чан Шэн даровала свои способности к исцелению, а взамен понемногу выпивала из целителей жизненную силу, поддерживая своё существование. Поймет ли она с годами, что в этом нет никакого смысла? Смерть настигнет тебя, рано или поздно. Она всегда берёт верх, как бы ты не пытался продлить своё существование. Алатус прикрыл глаза, отворачиваясь. Нужно немного отдохнуть, накопить сил и возвращаться. Гонка по горам измотала его, хоть и не настолько, чтобы упасть без сознания. Целитель хлопотал над раной под ненавязчивое шипение Чан Шэн. Извлечённая стрела полетела на пол, юноша зашил рану, стягивая края и наложил поверх бинт. Алатус выдохнул, чувствуя, что восстановился и почти исчез в анемо-вспышке, как на него ненавязчиво дыхнуло гео-энергией. Господин. Дверь распахнулась и Сяо торопливо отступил в тень. Моракс зашёл внутрь, быстро, нетерпеливо. На руках он нёс одного из младших адептов. Тот сдавленно стонал. Алатус выдохнул, не заметив, как задержал дыхание. Господин не контролировал свою силу, и устрашающая аура расползлась по хижине. Должно быть, Моракс находился в крайне скверном расположении духа. — Ещё один раненый? — целитель едва успел омыть руки в воде после детёныша. Моракс кивнул, кладя адепта на кушетку. Тот был весь в крови, отрывисто стонал и метался в бреду. — Скверна, — поджал губы Моракс, качая головой, — Она мешает залечить раны. Чан Шэн зашипела, юрко спрятавшись под рубашку целителя. Алатус даже из своего угла почувствовал давящую, отравленную энергию, расползающуюся по хижине и подавляемую силой Моракса. — Временно очищу, но… — юноша качнул головой, подхватывая с полки склянку. Сяо знал это лекарство. Оно было горько-кислым, мерзко вяжущим на языке, зато разгоняло скверну, временно освобождая адепта от этой ноши. Целитель влил снадобье меж губ младшего адепта. Тот закашлялся, но отравленная энергия почти сразу с шипением покинула его тело, позволив разглядеть раны. Моракс шагнул назад, чтобы не мешать и только сейчас обратил внимание на Алатуса. — Сяо? — в голосе Господина не проскользнуло ни капли недоумения, — Появились проблемы на разведывательной миссии? Алатус моргнул, отмирая. Рухнул на колено, преклоняя голову. — Нет, Господин. Разведка идёт гладко, я уничтожил ближайшие очаги скверны. — Славно. Что привело тебя сюда? Ты был ранен? — Моракс прищурился и Сяо почувствовал лёгкую щекотку гео-энергии, прошедшейся по всему телу. — Нет, Господин, меня не ранили, — Алатус не вздумал бы сопротивляться, реши Моракс своим элементом не просканировать его на наличие ран, а разорвать на куски, — Мы обнаружили раненого человеческого детёныша. Я перенёс его сюда, чтобы он не погиб. Моракс повернул голову, замечая бессознательного ребёнка на соседней с младшим адептом кушетке. — Вот как, — размеренно кивнул он, — Ты отлично справился, Алатус. Отдыхай и возвращайся к команде. Когда ты в последний раз медитировал? Сяо поджал губы. Даже мысли не возникло, чтобы соврать. — Около трёх недель назад, полагаю, — он кожей почувствовал недовольство Моракса. А когда сильнейший из адептов недоволен, последствия это имеет самые разные. — Иди в лагерь, оставайся там до вечера. Ночью вернёшься к команде. Понял? — Моракс махнул рукой, призывая подняться. — Да, Господин, — Сяо встал, поклонившись. И вышел из хижины целителя, бросив последний взгляд на младшего адепта. Тот ровно дышал, его лицо приобрело нормальный цвет, а из перебинтованных ран больше не сочилась кровь. Его Господин вновь спас кому-то жизнь. Как и всегда.

***

— На восстановление потребуется около четырёх дней, — юноша стёр кристаллики пота со лба, и протянул руку, возвращая Чан Шэн на своё плечо, — При условии, что скверна вновь не захватит его тело. Моракс кивнул, сложив руки на груди. Враги совсем распоясались. Их подопечные разгромили небольшой лагерь, разбитый на территории Гео Архонта. Там были сплошь младшие адепты и почти все погибли, сумев лишь подать сигнал остальным. Якши пришли на помощь товарищам слишком поздно. Разорвали врагов на куски, но спасти почти никого не удалось, и когда подоспел сам Моракс, в живых осталось лишь несколько младших адептов. Одного почти полностью поглотила скверна. Моракс нахмурился. Карма рано или поздно достигала всех якс, и не каждый способен был выдержать её давление. Многие погибали в страшных мучениях и никто не нашёл способа полностью очистить их. Проклятая энергия Бездны. — Господин, — Моракс отвлёкся на голос целителя, оборачиваясь, — Что делать с ребенком? Гео Архонт перевёл взгляд на человеческого детёныша. Адепты каждый день умирают от энергии Бездны, Архонты пробуют его территории на зуб, пытаясь прогнуть якс под себя, а этот юноша спрашивает о человеческом ребёнке? Взгляд целителя оставался серьёзным. Моракс махнул рукой. — Верни в человеческую деревню. Ему место рядом с людьми. Моракс толкнул дверь, выходя из хижины целителя. У него были более важные дела, чем думать о судьбе человеческого детёныша. За его спиной вдруг раздалось сипение. Непрерывное, почти гипнотическое, оно срывалось и переходило в странное шипение, нараставшее с каждой секундой. Моракс почувствовал, что что-то упускает. Затормозил едва уловимо, нахмурился, но тут же выпрямился, поправив накидку на плечах, и зашагал дальше, так и не обернувшись. Чан Шэн по-змеиному хохотала ему вслед.

***

Когда дверь за Мораксом захлопнулась, Эзра позволил себе выдохнуть, едва уловимо передернув плечами. Удушающая энергия Гео исчезла вместе с уходом адепта, оставив после себя только отблески янтаря, искорками плавающие в воздухе. Юноша перевёл взгляд на змею, что спрятала голову под его рубашку и прикрылась хвостом, но даже так не могла скрыть неестественного шипения, срывающегося каждую секунду. Чан Шэн с трудом уняла неуместное веселье, потирая мордочку кончиком хвоста. Невнимательность сильнейшего из адептов была настолько уморительна, что она не смогла удержаться. — Прош-шу прос-щения, — прошипела она, укладывая голову на человеческое плечо, — Что-сж. Тебе с-с-стоит вернуть детеныш-ша к… людям, — она запнулась, едва не рассмеявшись вновь, но сдержалась. Как можно было столь упорно не замечать очевидного? И это — сильнейший из адептов, Гео Архонт, бросающийся во врагов каменными копьями? Самодовольный глупец. Чан Шэн зашипела, переползая по руке подопечного, чтобы внимательнее рассмотреть ребёнка. Да даже самому глупому птенцу из тех, что Чан Шэн иногда ела на завтрак было понятно. Это же адепт.