Лисёнок 2.0. Маленькое трио

      Горячий шоколад, а точнее кружка с ним, больновато кусала промерзшие пальцы. У него всегда были проблемы с согреванием рук, но с возрастом это никак не хотело менять.        Нати спал на диване, укутанный во множество одеял, что лисы притащили в гостиную, ближе к камину, что тихонько потрескивал, облизывая языками пламени горевшие бревна. Все находившееся в комнате устало сидели кто где, молча слушая лесничую, что на удивление бодро рассказывала: — ну так эток, про леших же — вспомнила наконец-то миссис Сломз, слегка хлопнув рукой по колену, но не повышая голос, чтобы не разбудить спящего ребенка — те еще засранцы, ей богу. Вот увидят, что ребенок без присмотра и зазывать начинают или просто магией приманивать. Вот сколько раз не спрашивали у детей все твердят, посчитал, что так нужно было сделать, ну если конечно объяснить могут, что произошло, ведь не каждый же может. Ну так вот. И что самое интересное, лешие же детям галлюцинации показывают, сказки разные. Кто-то рассказывал, что мертвых родственников видел, кто-то что фей, а кого-то просто разбудить не смогли       Не смогли разбудить. Эта фраза почему-то резко и беспокойно осела у Эндрю в голове и тот перевел взгляд на Нати.        Он же очнется, верно? Он не мог не очнуться, просто не имел на это никакого права. Впрочем, его взгляда никто не заметил во мраке комнаты. Лесничая же продолжала, отхлебнув из кружки теплый чай: — да-а — протянула она, шмыгнув носом, из-за тепла комнаты — и главное ведь, усыпляют детей, сволочи. Вы еще вовремя спохватились и искать начали, а то нашли бы только по весне. Дети ж под магией леших как, не мерзнут только первые часов шесть, а дальше все, быстрее замерзают чем кипяток в минус тридцать. И главное ведь, в тех случаях малюткам ничем не помочь — неужели совсем ничем? — обеспокоенно поинтересовалась Рене, прервав женщину. Все вздрогнули, будто очнувшись от какого-то тяжелого, теплого оцепинения. Лесниячая вновь хмыкнула, шмыгнув носом и утерев его рукавом свитера. — вообще ничем — твердо заявила женщина, поставив чашку на книжный столик и тяжело поднявшись — ну-с, спасибо за чай, но пойду я — да, да, конечно, я вас провожу — спохватилась Эбби, быстро поднявшись и уведя лесничую к входной двери. — лешие значит — хмуро повторил себе под нос тренер, окидывая всех детей хмурым взглядом.       Ники и Кевин сидели непривычно тихие для себя, будто стараясь слиться с окружающими их вещами. По всей видимости, боялись, что отхватят за ночную прогулку. — я даже не хочу знать, какого черта вы трое поперлись гулять ночью одни — более громко, но не крича обратился Ваймак к двум детям, что сидели прижавшись друг к другу. — но если такое повториться еще раз, то вам всем не поздоровится. Ясно? — да… простите нас… — осторожно взял слово на себя Ники, слегка прикрывая Кевина, выдвигаясь вперед и немного ерзая на диване.        Ваймак перевел тяжелый, ничего не выражающий взгляд в сторону Кевина, который похоже собирался со словами. Так и не получив от него ответа, Дэвид потер переносицу тяжело вздохнув и поднявшись — идите все спать. Разбор полетов будет завтра — спокойно объявил тренер и, бросив взгляд на сына, коротко кивнул в сторону комнаты. Ничего не ответив, зеленоглазый быстренько ушел вместе с отцом, смотря в пол, не осмеливаясь взглянуть на родителя. — а я все же спрошу — вставил свое слово Аарон, придержав Ники за локоть и дождавшись, когда девочки и Мэтт поднимутся наверх — чем вы блять думали?       Шипящий вопрос разрезал воздух. Миньярд, который нормальный, пилил взглядом кузена, чуть сильнее сжав его локоть, но не так, чтобы навредить ребенку. — извините пожалуйста, мы не хотели никого напугать, мы думали, что уйдем на пару минут… — тихонько и искренне извинился Ники, не осмеливаясь поднять взгляд на старшего, что выслушивал его слова.        Мальчик ждал удара, но его не последовало. Обычно папа бил его за такое безрассудство, и это было заслуженно, как никак, Ники ведь был не прав и заслуживал наказания. Это его крест и он должен его нести — не произноси это слово — хмуро произнес, почти приказал Эндрю, осторожно взяв Нати в одеяле и поднимаясь на верх. Аарон, отпустил руку Ники, тоже поднявшись — уже давно пора спать — не менее хмуро чем брат произнес парень, уводя младшего на второй этаж в комнату.       Проглядел. Это он был виноват в том, что не доглядел за ребенком, ведь он же знал, какой Ники был неугомонный мальчик, но все равно проглядел, что тот не спит. Или же Хэммик проснулся и внезапно решил так сделать? Но почему именно пойти в лес, да еще и ночью. Неужели он не подумал о животных или…       Аарон замер, услышав сбоку тихий, едва ли слышимый, всхлип. Повернув голову парень увидел, что мальчик начал тихо плакать, закрыв лицо рукавами полосатого свитера. — простите… — тяжело втягивая воздух тихо извинялся семилетка, едва ли держась на дрожащих ногах.       Ари едва ли успел подхватить ребенка, чтобы тот не упал коленями на лестницу. Это не было похоже на то, что мальчик притворялся или дуркавал — простите… — продолжал с чистым сожалением в дрожащем голосе повторями Ники — тише, все закончилось — пытался подобрать слова медик, не зная, что делать в такой ситуации. — все закончилось — он мог ум.умереть… он мог умереть из.из-за м.меня — прирываясь тихими рыданиями шептал Хэммик, схватившись за свою челку с такой силой, что Аарон даже испугался, что тот к чертям вырвет себя волосы вместе с кожей. — это я у.у.уговорил их пойти — все обошлось — более твердо добавил Аарон, стараясь показать, что никто не злится на мальчика и что все прекратилось. — все в порядке       Фраза неприятно обожгла язык, словно перец, но своих слов Миньярд не забрал. Все действительно ведь было в порядке.        Натаниэль жив и здоров, если не считать то, что эту ночь он будет полностью под присмотром, на случай, если его состояние изменится, а все остальные абсолютно целы, только напуганы. — все могло стать хуже… — и Ник это понимал, но фраза так легко соскользнула с его уст, что и сам он вздрогнул, не ожидая ее услышать — могло — не стал отрицать Миньярд, заставив мальчика сесть с ним на ступени. — но сейчас все позади       Он был не силен в утешениях, ведь и самого его никто никогда не утешал, по крайней мере, он почти не помнил этого. Когда его мама умерла, он был просто под действием наркотиков и плохо помнил тот период жизни. Иногда, во время сильной температуры вспоминались те дни и чьи-то теплые или же холодные руки, но больше ничего.        Тихо вздохнув, Ар крепко обхватил мальчика рукой, обнимая того за дрожащее плечо и прижимая к себе. Ники колотило, но Ари больше не говорил ни единого слова, боясь ухудшить ситуацию. Мальчишка лишь сильнее разразился слезами, обняв себя вокруг живота и согнувшись. Ему нужно было время. Немного времени, чтобы прийти в себя и подняться наверх.       Ники не помнил, чтобы его когда-нибудь так обнимали, хотя мама иногда коротко обнимала его на прощание в школу. Он часто плакал дома, но всегда старался делать это тихо или как можно более неслышно, чтобы родители не знали про это. Отец считал, что слезы могут пускать только девушки и что парню неприлично плакать, что это стыдно и позорно. Но почему-то сейчас Ник не смог сдержаться и горько плакал, не в силах сдержать боль и стыд, за то, что случилось и за то, что происходило.       Ему было стыдно абсолютно за все: за то, что Нати потерялся в лесу; за то, что Кевина теперь из-за него наругают, хотя тот сразу же был против их затеи; за то, что он был не в силах отпустить джемпер Аарона и прижимался к нему, как самый настоящий плакса, а не мальчик, но ему становилось настолько легче от того, что можно было к кому-то прижаться и не получить оплеуху за это.       Они просидели так какое-то время, пока рыдания Хэммика не стихли и тот не отстранился, шмыгая носом и растирая заплаканные карие глаза. Аарон с боку молча протянул чистый носовой платок, парочку из которых постоянно носил в кармане, и Ник, совсем тихо и неловко поблагодарив высморкался. — лучше? — более мягко и тихо спросил Ари. Вся его злость почему-то сошла на нет, и осталось лишь голое, как оголенные провода, беспокойство, что тихо ело его изнутри, словно стайка трупных личинок.       Ники осторожно кивнул, убирая платочек в карман джинсов и вновь проводя ладошкой по глазам. — не хочешь перекусить? — весьма неожиданно уточнил, Аарон спокойным тоном, все еще сидя с Ники рядышком, но уже не обнимая. — не хочется, — покачал головой мальчик — может быть тогда просто чай?       Ник кивнул, и Миньярд помог ему подняться и уйти на кухню.       Электрочайник довольно быстро вскипятил воду. Немного поискав по ящикам Ари нашел то что нужно. Чай и валерьянка похоже были необходимы этим вечером им обоим. Незаметно капнуть несколько капель в чай не составило особого труда, да и не сказать, что Ник был уж слишком внимательным.       Мальчик скорее походил на комочек нервов, что ерзал на стуле и мял рукава, не зная, чем занять руки. Наконец собравшись с какой-то мыслью он хотел ее озвучить, но голос видимо его ослушался и тот почти выкрикнул: — не… — мальчишка оборвался ничего не сказав и напрягшись еще сильнее, покрываясь краской и выравнивая голос, что теперь звучал крайне неуверенно и более тихо, почти шепотом — не рассказывай пожалуйста никому, что я плакал       Осторожно попросил Хэммик, с надеждой и опаской подняв взгляд на блондина, что поставил на стол две чашки чая. — и не ругайся, пож… — «волшебное слово» будто застряло в горле и Ник чуть прикусил язык, чтобы не произнести его, раз сказали, что такое слово тут говорить нельзя — и не собирался — пожал плечами Миньярд, осторожно осматривая Ники — тебе самому легче?       Ники прислушался к своему состоянию и не смог понять его, от чего просто осторожно кивнул, для надежности добавив: — легче