Hope Was A Dangerous, Disquieting Thing

      В понедельник после математики Нил отправился на поиски Рене. За последние два месяца он невольно запомнил учебное расписание всех товарищей по команде. Ему не нравилось, что эта информация занимает место у него в голове, но он слишком много времени проводил с Лисами и потому всегда знал, кто где находится. Как и у него, у Рене было две пары подряд, затем «окно» и потом еще одна пара. Хитрость заключалась в том, чтобы поймать её прежде, чем она уйдёт из аудитории неизвестно куда. К счастью, её и Нила разделял всего один корпус.       Нил проворно сбежал по ступенькам крыльца, лавируя между теми, кто никуда не спешил, и аккуратно избегая столкновений с такими же торопыгами, как он сам. Огибая угол здания, он ухватился за торговый автомат, чтобы легче войти в поворот, и метрах в шести перед собой разглядел радужные кончики волос Рене. Поглубже затолкав сомнения и смутное беспокойство, Нил двинулся за ней.       Когда он её нагнал, Рене повернула голову, и он не мог не заметить, как удивленно взлетели её брови. — Привет, Нил. Вот уж не ожидала.       — Ты сейчас занята? — Спросил Нил. — Есть минутка поговорить?       Рене засмеялась. — Пора мне прекратить спорить с Эндрю, когда дело касается тебя, — Когда Нил озадаченно нахмурил брови, она пояснила: — Он утверждал, что ты захочешь поговорить со мной, но я была уверена, что ты пока не готов. Отвечая на твой вопрос: нет, не занята. Может, пройдемся?       До следующей пары у Нила оставалось целых два часа, поэтому на прогулку он согласился. Между кампусом, Окружной дорогой и центром города располагался парк, который все называли просто Зеленым. Если у него и было официальное название, то в университетских брошюрах оно Нилу не встречалось. Он решил, что Рене хочет поваляться на травке под солнышком, как другие студенты, однако вскоре обнаружил, что она просто срезала дорогу и, обходя загорающих, направляется в сторону магазинов.       — Эндрю сказал, о чем я хочу с тобой поговорить? – спросил Нил примерно на полпути из парка.       — В подробности не вдавался, — признала Рене, чему Нил нисколько не удивился.       — Я тебя уже об этом спрашивал, но ты не ответила, — сказал Нил. — Может, теперь откроешь тайну, за что Эндрю тебя так любит?       — В прошлом году он приглашал кое-кого из нас в Райские сумерки. По одному, — начала Рене. — Зачем он повез туда Мэтта, ты уже знаешь. Дэн он пригласил, чтобы проверить, заслуживает ли она быть капитаном. Ну, а меня — потому что, как и в случае с тобой, не купился на фасад.       Она жестом указала на своё лицо и коснулась кончиками пальцев крестика на груди. — Он хотел услышать правду, и я её рассказала. Оказалось, что у нас много общего. – Они остановились у пешеходного перехода, и Рене посмотрела в лицо Нилу. — Единственное, чем мы отличаемся — это удача и вера.       — И склонностью к насилию, — сказала Нил, потому что Рене, как уже известно, была самой милой из команды. Кроме того, что она спарринг-партнёр Эндрю, он никогда не видел, чтобы она была особенно склонна к насилию. Рене улыбнулась словам Нила.       — Не совсем так. Я — плохой человек, который изо всех сил старается быть хорошим, но я бы даже не пыталась стать хорошей, если бы не внешние обстоятельства. Я росла вместе с мамой и чередой её любовников, поголовно имевших привычку к рукоприкладству. — Она произнесла это совершенно спокойно, устремив свой безмятежный взгляд на переход. — Может, это даже закономерно, что я и сама пошла по кривой дорожке. Я начала работать на одну из детройтских банд — стояла на шухере, была девочкой на побегушках. За пару лет дослужилась до более серьёзных заданий. Делала всё, что мне приказывали, и плевала на то, что ломаю людям жизнь.       Возможно, у них с Рене на самом деле больше общего, чем Нил думал. Они оба были транс-персонами и оба выросли в преступных организациях благодаря своим родителям. Они оба разделили несчастье из-за того, что изначально были названы в честь Балтиморского Мясника, даже если в случае с Рене это было просто ужасным совпадением.       — На моё счастье, я оказалась не такой умной, какой себя считала. — Рене продолжила: — В пятнадцать лет меня взяли копы. Адвокату удалось выторговать смягчение приговора в обмен на свидетельские показания. Моё признание навредило многим, в том числе маме. В суде мой адвокат ссылался на неблагоприятные условия в семье, убеждал присяжных, что у меня перед глазами не было положительных примеров. Из-за этого маму и её тогдашнего дружка отправили в тюрьму — обвинений набрался целый букет. Там обоих насмерть забили разъярённые члены банды, которых упекли за решетку из-за меня.       — Мне очень жаль, — сказал Нил, хотя на самом деле слегка позавидовал Рене. И она, и Ваймак лишились родителей в результате тюремного насилия, а вот расправиться с Мясником никто не смел. Если бы только несколько заключённых смогли проявить достаточно агрессии и мужества, для Нила и Аны разом бы решился миллион проблем.       — А мне нет, — сказала Рене, выдернув его из задумчивости, и пошла через дорогу. Нил, не сразу стряхнув с себя оцепенение, последовал за ней лишь через несколько секунд. Когда они вновь поравнялись, она улыбнулась. — Знаю, я тоже должна сожалеть, но пока не получается. Да, это из-за меня они погибли, но, если честно, я ненавидела и маму, и её любовника. Кроме того, если бы не мамина смерть, меня бы здесь не было.       Нил мог её понять — какими бы противоречивыми ни были его чувства к матери и какой бы ужасной ни была её смерть, Нил знал, что их с Аной не было бы здесь, если она всё ещё была жива.       — Учитывая, что моя мать умерла, а биологический отец скрывается от закона, у судей не было другого выбора, как после года колонии отдать меня под опеку, — продолжала Рене. — Я доставала приёмных родителей всеми возможными способами; за два года сбегала восемь раз. Стефани Уокер узнала обо мне от одной из приёмных матерей на встрече выпускников. Она подала ходатайство, обила кучу порогов, пока не получила опеку, и, как только формальности были улажены, увезла меня в Северную Дакоту. Она помогла мне с переходом и дала шанс на новую, более настоящую жизнь. Она дала мне новую веру, которая помогает мне.       Рене не преувеличила, сказав, что у неё с Эндрю много общего. Обоих благодаря матерям с детства окружало насилие, оба побывали в колонии для несовершеннолетних и в системе опеки. Их судьбы кардинально разошлись только после того, как и тот и другая обрели настоящую семью. Рене позволила Стефани воспитать её нормальным человеком и раскаивалась в прошлой жестокости, в то время как Тильда была жестокой наркоманкой, которой было плевать на благополучие своих детей.       Нил наконец понял, почему Рене не боялась Эндрю, но напрашивался вопрос: — Тогда почему у вас с Эндрю не срастается?       — Извини, не поняла, — Рене в замешательстве посмотрела на него. — В каком смысле "не срастается"?       Нил решил сказать прямо. — Почему ты не предложишь ему встречаться?       Судя по выражению лица, этого вопроса Рене ожидала меньше всего. Она потянула время, жестом указав Нилу на дверь ближайшего магазина. Он вошёл первым, а потом посторонился, пропуская её вперёд. Проходя мимо, Рене окинула его оценивающим взглядом, но сразу занялась тем, за чем пришла: начала перебирать безделушки на первой попавшейся полке.       — Можно узнать причину твоего любопытства? — Наконец спросила она. — Раньше тебя подобные темы вроде бы не интересовали.       — И сейчас не интересуют, — ответил Нил, хотя прозвучало это глупо, ведь разговор завёл он сам.       Нил не знал, как бы получше ей объяснить. Он не собирался сообщать Рене, что весь вечер пятницы провёл в мыслях о смерти. Воображать будущее, в котором он оставит Ану, Нил не хотел, поэтому, стоя у перил, думал о товарищах по команде. Чувство было странное, захватывающее и болезненное одновременно. Он не привык беспокоиться о ком-то кроме себя и дочери, и всё же попытался представить жизнь Лисов через год или два. Он на мгновение задумался, с насколько серьёзными последствиями столкнуться Лисы после того, как он сдастся в руки ФБР, но в основном он думал о них как о людях, с которыми проводил этот вечер — людях, которых узнавал почти против своей воли.       Идеальными они никогда не станут, но всё у них будет в порядке. Они пришли в Лисью нору сломанными одиночками, но здесь постепенно, шаг за шагом, помогали друг другу выбраться. Даже Кевин в конце концов одержит победу и окажется на вершине. Он не канет в забвение, как пророчат Тетсуи и Рико, именно благодаря ему Лисы возродятся из пепла, и к Кевину вернётся заслуженная слава.       Единственный, кого, помимо Нила, впереди не ждёт ничего хорошего — это Эндрю. И Кевин, и Ники полагали, будто у каждого из них есть способ решить проблему Эндрю, однако Нил уже сомневался, кому стоит верить. Впрочем, сказать об этом Рене он тоже не мог, иначе пришлось бы объяснять, почему для него это вдруг стало так важно. Она всё равно ничего не поймёт, поскольку не знает, кто он такой и что предложил ему Эндрю.       — Ладно, забей, — пробормотал он.       Нил повернулся, собираясь уйти, но в этот момент Рене произнесла: — Я просто не в его вкусе, Нил. Между нами ничего нет.       — Элисон тоже так говорила, — Нил старался разглядеть в лице Рене правду. — Сказала Сету, что насчёт вас можно не волноваться, ничего нет и не будет. Но остальные ждут, когда у вас начнутся отношения. Ты, наверное, сама знаешь, сколько раз Лисы на вас спорили. Если ты так спокойно всё объяснила мне, почему не внесёшь ясность для остальных?       — Сложный вопрос, — Рене уклонилась от ответа. — Кроме того, нам удобнее молчать.       Она продолжила объяснять, что Элисон поверила ей, когда она сказала, что не испытывает романтических чувств к Эндрю, но остальные не стали и слушать, когда они начали больше общаться. В знак благодарности за её доверие Рене помогает Элисон выигрывать любые ставки на неё и Эндрю, и они делили прибыль.       — А в чём выгода Эндрю? — Поинтересовался Нил, потому что Рене произнесла это так, что это было выгодно только ей и Элисон. — Бесплатное развлечение? Веселится, глядя на спорщиков?       — Душевное спокойствие, — подумав, ответила Рене.       — Не понимаю. — Нил нахмурился. Он не мог понять, как всё это могло приносить Эндрю душевное спокойствие, или почему ему понадобилось такое душевное спокойствие.       Рене снова замолчала и принялась перебирать кожаные бумажники. Взяла один в руки, повертела так и эдак. — Эндрю предупредил, что ты придёшь ко мне с вопросами. Я спросила, что должна отвечать, и он сказал, что ему по барабану и что выступать модератором беседы он не собирается. Если он догадывался, о чём ты будешь спрашивать, то наверняка знал, что всплывёт эта тема.       Рене положила бумажник на место, на мгновение задержала пальцы на кожаной поверхности, как будто собиралась с мыслями, потом повернулась лицом к Нилу. — Я сказала, что не во вкусе Эндрю, и это правда. Но дело не в моей внешности и не в религии.       — Это потому, что ты транс? — Спросил Нил, хотя в этом тоже не было особого смысла.       Эндрю никогда не давал Нилу никаких намёков на то, что он может быть трансфобом. Честно говоря, Нил считал его кем-то вроде "союзника", учитывая, что Эндрю предоставил ему безопасный способ перевязывания груди. Хотя нежелание встречаться с трансгендером не всегда является трансфобией — сексуальные ориентации были полны тёмных областей, которые Нил не надеялся понять.       Рене рассмеялась. — О нет, всё совсем наоборот! Он уважает то, что я считаю себя женщиной, вот почему я не в его вкусе.       Нил растерянно моргнул. — Чего?       — Эндрю видит во мне женщину, и у него с этим нет проблем. — Заверила его Рене. — Я не в его вкусе, потому что Эндрю привлекают только мужчины.       Он продолжил растерянно моргать, глядя на неё. Затем что-то щёлкнуло, и он пожалуй излишне громко произнёс: — А. Значит, Эндрю и Кевин—       Рене снова засмеялась и махнула рукой, отметая эту идею. — Да нет, что ты. Уверена, скоро ты познакомишься с девушкой Кевина.       — Ты врёшь. — Нил смотрел ей в глаза. — У Кевина нет девушки. Фанаты и пресса постоянно за ним следят, он бы не смог такое скрыть.       Рене спокойно и непринуждённо огляделась по сторонам. В это время дня кроме них в магазине был только один покупатель, и сейчас он находился на другом конце зала. — Они встречаются тайком. Кевин понимает, что лучше об этом не трепаться. Представляешь, что сделал бы тренер Морияма, узнай он, что какая-то девица отвлекает Кевина от экси?       Нил мог себе это представить, слегка поморщившись. — Думаю, тебя не удивит, что она тоже играет в национальной сборной. Кевину подойдёт лишь такая девушка, которая ни в чём ему не уступает и способна бросить вызов. К счастью, она бывший игрок Воронов и тоже прекрасно понимает, что будет, если её застукают с Кевином. Может, им станет чуточку полегче после того, как мы разберёмся с Воронами в этом сезоне.       — Тея? — Изумлённо спросил Нил.       Рене улыбнулась, оценив быстроту, с которой он сопоставил факты. — Впечатляет.       Даже при таком туманном описании вычислить таинственную подружку Кевина было несложно. В национальную сборную входили всего две девушки: одна — игрок полузащиты из университета Южной Калифорнии, другая — Теодора Мулдани, бывшая защитница Воронов. Два года назад её появление в сборной страны наделало много шуму, поскольку Тея была единственной, кто с первого раза отклонил приглашение в команду. Официальная причина отказа была такова: Тея не хотела, чтобы игровое расписание накладывалось на учёбу в выпускном году. Никто не ожидал, что её пригласят во второй раз, однако после финального матча НССА к ней подошёл представитель сборной.       Когда Кевин ещё только поступил в университет, Тея уже пятый год играла за Воронов, хотя не стоит забывать, что Кевин и Рико выросли в Эверморе и с самого детства находились в окружении Воронов. Кевин знал Тею все пять лет, что она входила в состав команды. Нилу стало любопытно, сколько времени прошло, прежде чем они влюбились друг в друга, и что Тея думала о переходе Кевина к Лисам.       Он обнаружил, что испытывает странное облегчение, узнав, что у Кевина, жившего и дышавшего одним экси, нашлось место для кого-то другого. Казалось невероятным, что он может отдавать себя не только игре.       В этом случае выходило, что правы и Кевин, и Ники. Мысли Нила вернулись к Эндрю, и он уточнил: — Об ориентации Эндрю никто больше не знает?       — Насколько мне известно, кроме нас с тобой — никто, — подтвердила Рене. — Эндрю сообщил мне об этом в прошлом году, когда о нас пошли слухи. Он не хотел, чтобы из-за этих сплетен я себе что-то там навоображала.       — А как же Аарон и Ники? — Не унимался Нил. — Пускай они знакомы с Эндрю всего пару лет, но они же постоянно рядом. Как можно не догадаться?       Произнеся это в слух, он понял, что на самом деле не удивительно, что Аарон и Ники не поняли, что Эндрю привлекают мужчины — они даже не замечали потерю слуха Эндрю. Он задумался, знала ли Рене и об этом, но не собирался рисковать снова раскрыть секреты Эндрю, спрашивая.       — Думаю, из-за лекарств, которые принимает Эндрю, даже им сложно разглядеть его по-настоящему, — Рене слегка пожала плечами. — Кроме того — и это важнее — Эндрю не хочет их в это посвящать. Они с Аароном пока не готовы к такому серьёзному разговору; сначала надо разобраться с кучей других проблем. Ну а Ники ты знаешь: он даже под страхом смертной казни не удержит язык за зубами.       Пока не готовы, сказала Рене, а значит, Эндрю все-таки собирался наладить отношения с братом. Говорил ли в ней природный оптимизм, или она знала это наверняка, Нил утверждать не брался. Мало ли о чём они беседуют с Эндрю, стоя в сторонке. Уж точно не обсуждают тактику игры — такое и представить смешно. С другой стороны, предположить, что они ведут серьёзные разговоры — насколько позволяет угашенное состояние Эндрю — например, о его тщательно скрываемой ориентации, и вовсе невозможно.       — Тогда почему мне разрешается об этом знать? – спросил Нил..       — Наверное, Эндрю уверен, что ты не обернёшь это против него, — Уловив в её словах завуалированное предостережение, он невольно ощетинился. Эндрю не использовал против него то, что он транс, так что Нил не собирался делать этого из-за того, что он гей. Рене никак не могла этого знать, но он и не был заинтересован в том, чтобы использовать что-либо против кого бы то ни было, точка.       Наблюдать за отношениями между членами команды интересно лишь издалека, а вообще всё это ерунда. Сексуальные предпочтения Лисов Нилу не интересны, ведь на его выживание они не влияют. Ориентация Эндрю слегка его удивила, но использовать её как оружие он, разумеется, не собирался.       Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить ровный тон: — Если ему всё равно, в курсе я или нет, мог бы и сам мне сказать на Хэллоуин, когда я спрашивал его о тебе. Необязательно было меня гонять.       — Может, он подумал, что нам с тобой давно пора познакомиться поближе. — Рене изучающе посмотрела на Нила. — Я уже не та, какой была раньше, но след прошлого останется во мне навсегда. Именно это помогает мне понимать Эндрю. Надеюсь, поможет понять и тебя.       К счастью, Рене продолжила, прежде чем Нил успел слишком сильно запаниковать из-за последствий этого заявления. — Я совсем тебя не знаю. О чём бы ты ни рассказал Эндрю, со мной он этим не делился и не поделится. — Сказала она ему, и его сердце немного успокоилось, переставая пытаться подскочить к горлу. — Но если ты, как мы подумали с самого начала, похож на нас, возможно, однажды ты тоже увидишь во мне друга. Все мы здесь потому, что у нас проблемы. Это не значит, что наши проблемы одинаковы. Дэн и Мэтт пытаются прочувствовать, что мне пришлось испытать, но в полной мере всё равно не смогут. Эндрю понимает меня, а я — его. Когда знаешь, что кто-то ещё пережил подобный опыт, становится легче. Если Эндрю или я можем тебе помочь, пожалуйста, имей в виду: мы рядом.       Нил молчал; он просто не мог выдавить ни слова. Слишком многое требовалось обдумать и осознать. Он хотел расспросить Рене про судебный процесс, про то, каково это — давать показания. Ему нужно было знать, каким образом суд обеспечил ей защиту и стоило ли оно того. Если весной он собирается пойти в ФБР и сдать отца, нужно хотя бы представлять, во что он ввязывается. Правда, в этом случае он получит слишком много ответов, переварить которые за сегодняшний день просто не сможет. Нил не собирался выдавать Рене даже ту полуправду, которую сочинил для Эндрю.       Он мельком подумал, что это может быть хорошей возможностью сказать ей, что он транс, так, чтобы другие Лисы не узнали, но отбросил эту идею почти так же быстро, как и в прошлый раз. Возможно, было бы приятно иметь кого-то, кто понимал ту его часть, с которым он мог поговорить, но это было слишком большая правда, чтобы отдать её, пока он всё ещё не был уверен, может ли доверять ей.       Его затянувшееся молчание не вызвало у Рене ни удивления, ни досады. Она дала ему минутку собраться с мыслями, а потом кивнула и сменила тему — с такой лёгкостью, что у Нила на миг закружилась голова.       — Ну, раз я удовлетворила твоё любопытство, может, поможешь мне? Хочу услышать мужское мнение по поводу подарков Аарону и Эндрю. — Заметив недоумённое выражение лица Нила, она пояснила: — Ко дню рождения. В прошлом году близнецы его не праздновали. Ники говорит, что они вообще ни разу не делали этого с тех пор, как начали жить вместе, но хотелось бы надеяться, что в этом году всё будет иначе. В субботу им исполнится по двадцать. По-моему, стоит отпраздновать, а?       — Наверное, — согласился Нил.       Он был бы не прочь воспользоваться возможностью прикупить пару вещей на день рождения Анастасии, пока он здесь. Он правда не понимал, что такого особенного в праздновании дней рождений, но подумал, что было бы неплохо отметить хотя бы день рождения Анастасии.       — Раз я дам тебе мужское мнение для подарка близнецам, может ты скажешь мне своё женское мнение для Анастасии. — Нил предложил обмен. — У неё завтра день рождения.       Рене не выглядела удивлённой, что, как подозревал Нил, было как-то связано с незакрывающимся ртом Ники. Она просто лучезарно улыбнулась и кивнула: — По-моему, звучит справедливо.       К тому времени, как они оба нашли то, что искали, Рене уже почти опаздывала на следующую пару. Нилу же предстояло убить ещё целый час. Отсюда до Лисьей Башни была всего пара минут ходьбы, поэтому у Окружной дороги Нил и Рене распрощались. Она пошла через парк в кампус, а он направился в противоположную сторону к общежитию спортсменов. Его комната, к счастью, пустовала. Бросив рюкзак с подарками для Аны на пол, Нил рухнул лицом вниз на койку Мэтта и дал вою мыслям обо всём, что рассказала ему Рене.       Вскоре пришла пора отправляться на занятия, а он по-прежнему не знал, что и думать.

🦊🦊🦊

      Когда на следующее утро их разбудил будильник Нила, тот, как обычно, быстро выключил его. Ему приходилось вставать немного раньше Мэтта, чтобы отвезти Ану в спортзал, поэтому он всегда старался не создавать слишком много шума. Но он не мог удержаться от тихого смешка при виде того, как Ана тихонько заскулила и ещё теснее прижалась к нему, как делала почти каждое утро.       — Доброе утро, Тыковка, — прошептал он, легонько поцеловав её в кудри. Она пробормотала что-то вроде "доброе утро" ему в плечо. Но даже в полусне Ана уже знала, что делать, и она прижалась к нему чуть крепче, когда он начал осторожно спускать их с кровати.       Обычно он изо всех сил старался, чтобы она продолжала спать, но сейчас было единственное время, в которое стоит начать празднование её дня рождения. — Эй, ты помнишь, какой сегодня день? — Мягко спросил он, уходя в гостиную общежития.       — Хм? — Она слегка приподняла голову и посмотрела на него с лёгким прищуром.       — Ты помнишь, какой сегодня день? — Снова спросил он с нежной улыбкой, которую обычно приберегал только для неё.       Она отпустила его одной рукой, чтобы потереть глаза, задумавшись. Она проснулась в ту же секунду, как что-то щёлкнуло у неё в голове. — Хэллоуин?       Нил тихо рассмеялся. Конечно, его маленькая Тыковка лучше помнила про Хэллоуин, нежели о своём дне рождения. — Мгм, а что ещё сегодня?       Ей не понадобилось много времени, чтобы вспомнить. — Мой день рождения!       — Да! — Нил кивнул. — Сегодня тебе исполнилось четыре. Покажешь мне, сколько это?       Ана на мгновение опустила взгляд на свою руку с комичным выражением лица, как будто в ней мог содержится ответ о смысле бытия. В её защиту можно сказать, что было очень рано. Наконец она сложила большой палец на ладонь и поднесла остальные пальцы к лицу Нила. — Так много?       — Верно, — Нил одобрительно улыбнулся. — Тебе целых четыре года. Так что я подумал, что ты захочешь открыть подарки, прежде чем мы отправимся в ясли?       При этих словах она ещё больше оживилась. — Подарки?       — Да, — Нил тихо усмехнулся. — Но помни, Мэтти ещё спит, так что мы должны вести себя потише.       Ана с энтузиазмом кивнула, соглашаясь с ним, поэтому Нил усадил её на диван и попросил закрыть глаза, пока он принесёт для неё подарки. Там была пара подарочных пакетов, которые он спрятал на кухне, вместе с кексом, который он купил в круглосуточном магазине на территории кампуса после недавней ночной тренировки. Ничего особенного, обычный ванильный кекс с ярко-розовой глазурью и единственной торчащей свечкой, но это было лучше, чем ничего.       — Ладно, — он зажёг свечку, аккуратно пронося всё через стол. — Открывай глаза!       Сердце Нила дрогнуло самым чудесным образом, когда Ана просияла, словно это был самый счастливый день в её короткой жизни. Нил видел и пережил много по-настоящему мучительных вещей, но ничто из этого даже не коснулось краёв его сознания, когда он помогал своей дочери задуть свечку на её глупом маленьком праздничном кексе. Это того стоило. Она того стоила.       Как только свеча была задута, Нил поставил кекс на кофейный столик и первым делом предложил Ане открыть подарки. В вещах, которые выбрали Нил и Рене, была определённая тематика, и Анастасия была в восторге от этого. Почти всё, что есть в этом пакете, было в лисьей тематике. От полотенца с капюшоном в виде лисы до нового рюкзака, сделанного в виде лисы. Большая круглая и мягкая плюшевая игрушка в виде лисы, возможно, была любимой игрушкой Нила, потому что на лисе была тыква, и она была слишком идеальной, чтобы он не схватил её, когда Рене указала на лису.       — И последнее, — произнёс Нил, передавая последний пакет. Это был не подарочный пакет, а обычный из одного из книжных магазинов города.       Ана заглянула в пакет и взволнованно ахнула, когда, похоже, поняла, что купил Нил. Нил планировал запастись новыми раскрасками, выбирая наугад, но в процессе поиска нашёл кое-что получше, спрятанное в детской секции. Нил рад, что наткнулся на них, наблюдая, как Ана вытащила из пакеты небольшую коллекцию раскрасок с американским языком жестов и тетрадей для занятий, водя маленькими пальчиками по обложке самой верхней книги. Ане до сих пор нравилось изучать язык жестов, но эти книги должны сделать обучение немного более увлекательным.       Через мгновение она подняла голову, посмотрела на Нила и подписала: — А̲м̲е̲р̲и̲к̲а̲н̲с̲к̲и̲й̲ я̲з̲ы̲к̲ ж̲е̲с̲т̲о̲в̲?       — Д̲а̲, — ответил Нил.       Её следующий вопрос был не идеален, но достаточно хорошо донёс мысль. — М̲ы̲ м̲о̲ж̲е̲м̲ п̲о̲к̲а̲з̲а̲т̲ь̲ Д̲р̲ю̲?       Если честно, он был немного удивлён вопросом. На самом деле он не говорил ей о частичной глухоте Эндрю, но она знала, что он тоже учил американский язык жестов. Дело было не в этом, он был больше удивлён, что она так быстро подумала о нём. Нил предположил, что, возможно, ему следовало ожидать этого, поскольку за последние недели они оба стали намного ближе.       Однако самым удивительным было то, что Нил почти не возражал против их зарождающейся связи — Эндрю было хорошо с Аной, и она, казалось всегда чувствовала себя с ним счастливой и защищённой.       — П̲о̲з̲ж̲е̲, — жестом показал Нил и, снова перейдя на английский, добавил: — Почему бы тебе не положить их в рюкзак, чтобы мы показали ему их днём?       Она достаточно хорошо согласилась, сбегав за своим старым рюкзаком, чтобы переложить вещи в новый, пока Нил проскользнул в ванную, чтобы одеться. Возможно, в итоге ему придётся бежать, чтобы попасть в спортзал вовремя, после того как он отвёл её в ясли тем утром, но это стоило того, чтобы увидеть огонёк в глазах Анастасии на её маленьком праздновании дня рождения.       В тот день Мэтт уже ждал его после последнего занятия, чтобы вместе сходить и забрать Ану. На данный момент Нил и другие Лисы составили расписание того, кто её забирает, в зависимости от того, какие занятия у них всех были в какие дни. Обычно её забирал Эндрю, но иногда вместо него был Мэтт.       По дороге Нил вежливо выслушивал всё, что рассказывал старшекурсник об одном из своих профессоров. Ему даже удалось высказать пару собственных замечаний о проекте, который он вскоре должен был сдать. Он до сих пор сомневался, что у него получается вести "непринуждённую беседу" или что-то такое, но он пытался. Сокомандники, казалось, ценили это, и они стали лучше работать вместе, когда ладили, так что Нил был готов работать над этим. Кроме того, было приятно иметь команду людей примерно своего возраста, с которыми можно поговорить, особенно учитывая, как долго были только он и Ана.       Как и всегда, разговор стал намного оживлённее после того, как к ним присоединилась Ана. Она была более чем готова болтать с ними обо всём, что они в тот день делали на тематику Хэллоуина. Слушая её, Нил задумался, выдержит ли её любовь к Хэллоуину проверку временем. Было странно представлять свою дочь взрослой, помнить, что однажды она будет старше, чем он сейчас. Но, представив её совсем взрослой, с тёмным гардеробом, как у некоего Эндрю Миньярда, и бесконечной одержимостью жуткими и странными вещами, Нил слегка улыбнулся.       Когда они прибыли на корт Лисьей Норы, Нил провёл Ану в комнату отдыха, чтобы она подождала с Ваймаком, как и обычно, только для того, чтобы внезапно лишиться около десяти лет жизни.       — СЮРПРИЗ! — Все Лисы собрались в комнате отдыха с Эбби и Ваймаком, и все они закричали с разной степенью энтузиазма, как только они вошли в комнату.       Ана слегка подпрыгнула от внезапного шума, а Нил почти выдернул её из комнаты, чтобы убежать, укоренившийся инстинкт бежать сработал на автомате. Но потом он хорошенько осмотрел комнату и понял, что происходит. Он не был уверен, когда они смогли выкроить на это время, но Лисы устроили целую вечеринку в честь дня рождения.       Комната отдыха украшена разнообразными украшениями, от разноцветных воздушных шариков, в основном в тематике Хэллоуина, разбросанных по полу, до плаката " С днём рождения" на дальней стене. Ну, плакат, возможно, было неправильным названием для этого, учитывая, что на самом деле это была куча объёмных букв, нарисованных на бумаге для принтера и приклеенных скотчем к стене. Телевизор переставили на пол, а тумбу, на которой он столя, выдвинули вперёд, чтобы её можно было превратить в стол для закусок, уставленный напитками, чипсами и кексами.       Преодолев первоначальный шок, Ана с радостью присоединилась к остальным, когда все поздравили её с днём рождения. Нил оглянулся на Мэтта, который вошёл вслед за ними, и увидел, как мужчина улыбается. — Что всё это значит? — прошептал он, будучи совершенно ошеломленным.       — Ты же не думал, что мы позволим дню рождения Анастасии пройти без настоящей вечеринки, верно? — Мэтт хлопнул Нила по плечу, направляясь в сторону остальных, чтобы присоединиться к ним. — Ну же!       Нил не был уверен, как реагировать, наблюдая, как разрозненные члены команды собрались вместе, чтобы отпраздновать день рождения его дочери. Он должен быть осторожным с тем, что они так сблизились с ней, но видеть её такой счастливой было почти достаточно, чтобы полностью перевесить все аргументы. Странно думать, что годовщина дня, который был таким напряжённым и травмирующим, может стать чем-то таким... радостным.       Пока он наблюдал, как Ана открывает подарки от Лис, он подошёл к Ваймаку и Эбби, которые предпочли немного отойти. — Это правда нормально? — Поинтересовался Нил, не совсем уверенный, что именно он имел в виду. Ваймак мгновение пялился на него, прежде чем тихо вздохнуть.       — Послушай, ребёнок, я знаю, что ты присоединился к нам в надежде, что пребывание здесь поможет тебе улучшить её жизнь. Мы можем отказаться от одной тренировки, чтобы помочь тебе в этом. — Сказал Ваймак. — Кроме того, я почти уверен, что в противном случае тут бы начался бунт.       Ему было трудно поверить в это — как кому-либо удалось убедить Кевина пропустить тренировку было выше его понимания. Справедливости ради он не выглядел счастливым но и не ныл, как Нил ожидал. Но, в целом, Лисы, похоже, были так же счастливы праздновать с Анастасией, как и она была рада праздновать с ними.       — Я не понимаю, почему их это так волнует, — тихо признался он, рассматривая своих товарищей по команде.       Пару месяцев назад эти люди были совершенно незнакомы им, они были просто кучкой поехавших людей, отчаянно пытающихся взять себя в руки. Никто их них не ожидал, что ребёнок войдёт в их жизнь так, как это произошло, но все они приняли Ану с распростёртыми объятиями и приложили все усилия, чтобы убедиться, что она в безопасности и счастлива. Он не мог понять смысл.       — Нил, все здесь так или иначе знают, каково это — расти, чувствуя себя нелюбимым. — Мягко сказала ему Эбби, в её словах проскользнул намёк на печаль. — Если мы сможем сделать так, чтобы Анастасии никогда не придётся сомневаться в том, что её любят, мы так и поступим.       Нил не был уверен, что на это сказать. Переведя взгляд с лучезарной улыбки дочери на Ваймака и Эбби, он остановился на простом: — Спасибо.       — Ради всего, блять, святого, не благодари нас, просто иди праздновать со своей сестрой. — Проворчал Ваймак. — Проваливай.       Нил сделал, как ему сказали, сел рядом с Анастасией на пол и позволил ей взволнованно показывать ему некоторые из понравившихся ей подарков. В редкий момент совместной командной работы компания Эндрю подарили книги, которые шли с рассказами в дисках, в комплекте с CD-плеером, который ей подарили старшекурсники. После того, как с подарками было закончено, они поиграли в несколько игр, которые Нил не совсем понимал, и в итоге заказали пиццу для раннего ужина, потому что, по-видимому, без пиццы не обходился ни один детский день рождения.       По мере того, как шёл день, Нил обнаружил, что он не просто счастлив благодаря счастью Аны, он был странно доволен. После ужасающего детства, которое у него было, и восьми лет пребывания в бегах удовольствие не было одним из тех чувств, к которым он привык. Но, наблюдая, как Ана с волнением показывает Эндрю свои новые книги с американским языком жестов, он не был уверен, что возражает против этого.       После того, как все поели, они начали обдумывать план, как накормить Ану сладким. Они собирались отправиться к Эбби, поскольку кампус колледжа был не самым подходящим местом, и все старшекурсники горели желанием присоединиться. Ники был единственным из компании Эндрю, кто захотел присоединиться к ним, а остальные довольно легко согласились, когда Мэтт предложил забрать все новые вещи Аны с собой в общежитие. Они как раз собирались отчаливать, когда Ваймак остановил их.       — Подождите, у меня в кабинете есть ещё кое-что для Аны. О, не смотри на меня так. — Сказал Ваймак, увидев взгляд, которым его наградила Эбби. — Чисто технически это не подарок, а то, чем я обязан снабдить всех своих Лис, просто потребовалось некоторое время, чтобы приобрести это.       Нил и Ана обменялись озадаченными взглядами, когда Ваймак исчез в своём кабинете. Однако ждать им пришлось недолго, поскольку он появился минутой позже с небольшой стопкой оранжево-белой ткани.       — Держи, ребёнок. — Ваймак передал одежду Ане, и она ахнула, увидев её.       Поверх стопки лежала оранжевое джерси, сложенное так, что было видно "ДЖОСТЕН" и "11", выгравированное на спине. Ваймак заказал для её два комплекта детской формы Лисов. Один для домашних игр, второй для выездных.       — Прямо как у Нила? — Ана перевела взгляд с Ваймака на униформу, позволив своим пальцам коснуться букв их общей фамилии на обороте.       — Ага, — Ваймак кивнул. — Раз ты сидишь на скамейке запасных, должна выглядеть соответствующе.       Ана прижала свой новый подарок к груди и начала взволнованно прыгать. Нил, изо всех сил стараясь не растечься лужицей от умиления, спросил: — Хочешь пойти примерить?       — Да, да, да! — Ана закивала и выбежала из комнаты быстрее, чем Нил предполагал, она может двигаться.       Нил усмехнулся и побежал за ней, чтобы помочь ей переодеться. Как только она надела домашнее джерси и шорты, Нил заметил, что на ней была одна из ослепительно оранжевых ветровок, которые Дэн добавила к форме. Помогая ей надеть всё это, он заметил, что в отличие от полноразмерных, у Аны на обороте светоотражающими буквами было написано только "Лисы", но не её фамилия. Нил подозревал, что Ваймак сделал это намеренно, чтобы она могла надевать форму на игры, сохраняя при этом иллюзию, что она одновременно связана со всеми ними.       Нил придержал её выездную униформу, когда последовал за ней обратно в комнату отдыха. Явно слишком взволнованная, чтобы сдерживаться, Ана практически врезалась в Ваймака, когда подошла, чтобы обнять его. — Спасибо, тренер!       — Ух, не за что, малышка. — Ваймак взъерошил ей волосы, но поражённое выражение его лица заставило Лис рассмеяться. Он не прокомментировал это, но махнул свободной рукой в их сторону.       Нил, скорее всего, никогда бы этого не признал, но ходьба по домам с фразой "сладость или гадость" была на самом деле не так уж плохой, как он мог подумать. Нельзя отрицать, что это всё ещё было хаотично и немного напряжённо, благодаря тому, что все дети объелись сахара. Но Анастасии было весело, и то, что группа спортсменов колледжа помогала присматривать за ней, было удивительно эффективным средством успокоения нервов Нила из-за столь долгого пребывания на публике.       Как бы то ни было, Нил уже был готов забраться в постель к тому времени, когда они возвращались в общежитие. Но он знал, что ему придётся смириться с этим — не было мира, в которым Кевин позволил бы ему безнаказанно пропустить ночную тренировку. Все волнения дня явно сказались и на Ане, потому что ему с трудом удавалось не давать ей уснуть, пока она принимала ванну или чистила зубы. Однако это блаженное изнеможение было мгновенно забыто, когда она вошли в их спальню.       — Крольчонок! — Ана ахнула и бросилась через всю комнату к тому месту, где её ждал плюшевый заяц смехотворных размеров. На самом деле Нила застал врасплох не тот факт, что игрушка была примерно того же роста, что и Анастасия, а то, на чём сидел заяц.       Два комода, которые раньше находились под кроватью Сета, теперь были задвинуты под окно дальней стены, и на их месте был металлический каркас кровати той же ширины, что и односпальная кровать, но уменьшенная в длине, чтобы быть подходящей для маленького ребёнка. Нил ничего не мог поделать, кроме как непонимающе смотреть на это, пока Ана перелезала через покрывало с лесными животными, чтобы практически зарыться в огромного игрушечного заяца. Нил только начал справляться со своим замешательством настолько, чтобы задуматься, откуда, чёрт побери, взялись эти вещи, когда заметил вещи, собранные в изножье новой кровати.       Когда Нилу удалось отодвинуться от двери, он нашёл мягкое одеяло, поверх которого была сложена пижама. Оба предмета были тёмно-синими с розовыми деталями и с кроликами. Прямо сверху была маленькая карточка с лисой, внутри которой подчерком Эбби было написано объяснение. Оказалось, что штат лисов провели мозговой штурм на тему того, что они могли бы подарить Ане на день рождения, и вот к чему они в итоге пришли — Бетси предложила что-то практичное, поэтому Ваймак предложил купить Ане отельную кровать, чтобы ей не пришлось следующие пять лет делить её с Нилом. Именно Эбби решила, что было бы здорово приобрести такую, которую можно изменять в размерах, чтобы она росла вместе с ней.       Внезапно согласие Эндрю, Аарона и Кевина отнести подарки в комнату приобрело гораздо больше смысла. Должно быть, Лисы устроили всё так, чтобы у них был способ пронести кровать, не выдавая сюрприза. Забрав подарки с вечеринки, они получили идеальный повод позаимствовать ключи Мэтта. Однако это не объясняло внезапный всплеск предметов в теме кроликов в их комнате, и Нил не думал, что это было частью неожиданного подарка от штата. Никто из них не называл Ану "Крольчонком" — только Эндрю.       — Разве это не круто? — Спросил Нил, хотя сам изо всех сил пытался осознать это. — Тренер, мисс Эбби, и доктор Би достали тебе кровать для больших девочек.       Ана повернулась к нему лицом, ухмыляясь поверх макушки кролика. — Кровати для больших девочек это так круто! — Воскликнула она, а Нил снисходительно улыбнулся, но на самом деле не был уверен, что и думать. Он не мог сказать, было ли стеснение в его груди благодарностью или виной.       Штат достал для его дочери кровать. У неё никогда раньше не было своей личной кровати; её маленький уголок с подушками в Милпорте был самым близким, что Нилу удалось предоставить ей. Но теперь у неё была своя кровать. Впервые за четыре года Нил сможет предоставить Ане личное пространство без необходимости спать на полу. Это было так просто получить, но разница, которую это имело бы, была неизмеримой.       Нил знал, что они слишком привыкли жить здесь. Кровать — это не то, что они смогут взять с собой, если им придётся бежать. Это можно считать игрой с огнём, пока он позволял ей привыкать к тому, что у неё есть то, что она, вероятно, не сможет сохранить, и Ана слишком привязалась к Лисам. Это была игра с огнём, но как Нил мог бороться с этим, когда это означало позволить Ане иметь что-то похожее на стабильность. Она счастлива. Так что Нил проглотил свои сомнения насчёт того, насколько опасными становятся события, и закончил подготавливать свою дочь ко сну.       Он позволил Анастасии Джостен завершить свой первый день в четырёхлетнем возрасте засыпанием в собственной постели, в обнимку со всеми своими мягкими игрушками в новой пижаме с крольчатами — в безопасности, тепле и любви.

🦊🦊🦊

      Забрав Ану от Эбби в субботу, Нил вернулся в первый магазин, в который Рене привела его в начале недели. Он хотел сказать, что не знает, почему решил отправиться на эту маленькую прогулку, но как бы хорошо он ни врал, лгать самому себе было немного сложнее. Он знал, почему он здесь. Просто из-за этого он чувствовал себя глупо. Но после всего, что Лисы, и особенно Эндрю, сделали для Анастасии во вторник, казалось неправильным хотя бы частично не отплатить тем же на день рождения близнецов.       Так что он снова вернулся в магазин, разглядывая кожаные кошельки, которые перебирала Рене, решая, какой из них можно подарить Эндрю. В них не было ничего особенного, но они были практичными.       — Что думаешь? — Нил взял два кошелька и протянул их Ане. — Коричневый для Аарона и чёрный для Эндрю?       Ана промычала, выглядя неуверенной, прежде чем указать на что-то: — Что здесь написано?       Нил обернулся, чтобы посмотреть. К корзине была прислонена маленькая табличка, которую Нил раньше не замечал. В ней говорилось о возможности кастомизации в тот же день, если они захотят добавить инициалы или что-то ещё на кошелёк. — Здесь написано, что мы можем сделать их особенными, подписав их.       — Что напишем? — Спросила она, выглядя взволнованно.       — Ну, мы могли бы использовать первую букву каждого из их имён, — предложил Нил. — Итак, А̲Д̲М̲ для Эндрю Джозефа Миньярда и А̲М̲М̲ для Аарона Майкла Миньярда. — Подписал он.       Он знал второе имя Эндрю благодаря Ваймаку, выкрикнувшему его через всю раздевалку на второй неделе семестра, и стоило поблагодарить Ники и его шутки неодобрительного родителя, которые он озвучивал во время одной из поездок в Колумбию, за то, что он каким-то образом узнал второе имя Аарона. Зная, что график Рене был достаточно плотным, он не мог до конца поверить, что каким-то образом позволил чему-то столь незначительному, как вторые имена его сокомандников, занять место в его голове.       Анастасия на мгновение задумалась об этом, прежде чем кивнуть всем телом. — Д̲а̲! — Заявила она и жестами показала это слово для пущей убедительности.       Приняв решение, Нил жестом пригласил Ану пройти к прилавку, будучи впереди него. Их поприветствовала добродушного вида пожилая женщина, и Нил спросил её, можно ли сделать на кошельках монограмму. Оказалось, этим занимался её муж, и она передала ему бланк заказа, чтобы убедиться, что они правильно его оформили.       — Нил, — Ана слегка потянула его за джинсы, чтобы привлечь его внимание.       — Да? — Он посмотрел на неё сверху вниз, только чтобы обнаружить, что она указывает на что-то за прилавком.       — Для Дрю, — это всё, что она сказала в качестве объяснения, поэтому Нил проследил за её пальцем, чтобы понять, на что она указывает.       — Знаете, — женщина за прилавком мягко улыбнулась, говоря это. — Это занимает немного больше времени, но мы делаем персонализацию и для них.       Нил перевёл взгляд с неё на прилавок и обратно на Ану, прежде чем испустить небольшой вздох, который больше походил на смешок, чем на что-либо другое. — Не могли бы мы получить бланк заказа и на такую?       Примерно через час Нил и Ана отправились обратно в Лисью Башню, неторопливо прогуливаясь по Зелёному с подарками на день рождения и художественными принадлежностями в руках. Ана погрузилась в свой маленький поделочный проект за столом Нила, как только они вернулись в общежитие. Когда Мэтт вернулся после прогулки с девушками некоторое время спустя, он предложил приготовить обед для них троих. Утро выдалось относительно спокойным, но, конечно, это не продлилось до полудня.       Настойчивый стук в дверь оторвал Нила и Мэтта от субботнего ланча перед телевизором. Мэтт полез искать между подушками пульт, поэтому Нил отставил тарелку и вскочил с дивана. Девушки знали, что Мэтт никогда не запирается на ключ, если он дома, поэтому Нил ожидал увидеть какого-нибудь студента, заблудившегося по пути к соседям. Вместо этого за дверью оказался Ники, который смотрел на него выпученными от волнения глазами.       — Ох, слава Богу, — выдохнул Ники, умоляюще протягивая к Нилу руки. — Нужна твоя помощь.       Мэтт наконец отыскал пульт и поставил фильм на паузу. — Что ещё за хрень? В чём дело?       — Я на волоске от смерти, — драматично заявил Ники. — Только что звонила мама — поздравляла Эндрю и Аарона с днём рождения.       — Разве это плохо? — Спросил Мэтт.       Ники поражённо вытаращился в ответ, однако его недоверчивость быстро сменилась удивлением. Он смущённо почесал затылок, хотя Нил ожидал, что тот отшутится. При любых личных проблемах кузены в первую очередь объединялись против старшекурсников. Ники раз за разом воздвигал эту стену на протяжении всего сезона, даже если ему самому это не нравилось, поэтому услышать ответ на вопрос Нил и Мэтт никак не ожидали.       — Ну да, — уклончиво произнёс Ники. — Так-то мы с моими родителями не общаемся. Отец перестал со мной разговаривать, как только узнал, что Эрик для меня не просто лучший друг. Мама звонит каждое Рождество проверить, не встал ли я на путь истинный, и кладёт трубку, когда я отвечаю «нет». Аарон, по-моему, не разговаривал с ними с похорон тёти Тильды, а Эндрю и вовсе шарахается от них, как от чумных. У него с моим отцом тоже не заладилось, ещё когда они впервые увиделись в колонии.       — Не может быть, что всё так безнадёжно, — осторожно предположил Мэтт. — Это же твой отец добился досрочного освобождения Эндрю, так?       — Да, но... — Ники замялся, явно не зная, как сказать.       — Так зачем она звонила? — Спросил Нил.       — Чтобы пригласить на обед по случаю Дня благодарения. — Ники выглядел искренне огорчённым.       — И? — Надавил Нил.       — И я повесил трубку! — Простонал Ники. — Что мне ещё оставалось сделать? Не мог же я отказать.       — Так согласился бы, — фыркнул Мэтт. — Какого чёрта, Ники?       — Все не так просто, — жалобно проговорил Хэммик. — Приглашены мы все, то есть я, Аарон и Эндрю. Мама выразилась предельно ясно. Но Эндрю ни за что не согласится!       — Ты его ещё даже не спрашивал, — возмутился Мэтт.       — Вы не представляете, как сильно Эндрю ненавидит моих родителей, — сказал Ники.       — И чем я могу помочь? — Поинтересовался Нил.       — Поддержи меня, стань моральной опорой, — попросил Ники. — Если с этой новостью к Эндрю приду я, он либо отделается шуткой, либо притворится глухим. А тебя он послушает. Ну, ты же уговорил его отпраздновать Хэллоуин всей командой. Может, и насчёт семейного обеда уговоришь.       — Я не уговаривал, — поправил его Нил. — Просто высказал идею, и он согласился. А тут вопрос серьёзный, и мне вообще не следует вмешиваться. Я, конечно, могу сказать Эндрю, что для тебя очень важно помириться с родителями, но мы оба знаем, как он на это отреагирует.       Ники совсем приуныл: — Я вырос в этом доме, а отец не пускает меня на порог с тех самых пор, как я признался в своей ориентации. Знаю, они считают меня безбожником, обречённым гореть в адском пламени, и мне давно пора отстать от них, но я не могу. Может, этот звонок означает, что они хотят наладить отношения. Я должен это выяснить. Ну пожалуйста, Нил. Мне плохо без мамы. Мне страшно её не хватает.       Нил сглотнул жгучий комок в горле. Это не его семья. Не его проблема. Не его мать. От его матери осталась кучка костей и пепла, похороненных на пляже в Калифорнии. Её больше нет. Нил уже никогда не услышит её голос, она никогда не позвонит ему по телефону. Не усадит его на стул и не объяснит, почему ударилась в бега; не попросит прощения за то, что скрыла его связь с кланом Морияма. Никогда не отпразднует день рождения Анастасии и даже не познакомится с ней. Не будет рядом с ними, что бы их ни ждало в будущем, хорошее или плохое.       Горе острым лезвием вспарывало живот Нила, двигаясь по кругу, шинкуя внутренности до тех пор, пока у него не перехватило дыхание. Он набрал полную грудь воздуха и на медленном выдохе принялся считать пульс. Почти отчаявшийся Ники замер в безмолвном ожидании. — Жди здесь, — наконец бросил Нил.       По лицу Ники вихрем пронеслось удивление, смешанное с надеждой. Нилу стало ещё тоскливее; он не хотел этой преждевременной благодарности. Проскользнув мимо Хэммика в коридор, он направился в комнату кузенов. Уходя, Ники не закрыл дверь, и Нил, для приличия небрежно стукнув, вошёл.       Аарон развалился в кресле-мешке с джойстиком в руках. Судя по вмятине на втором таком же кресле и застывшей картинке на экране телевизора, звонок миссис Хэммик прервал игру. Кевин сидел за столом, перед ним лежала газета: он изучал результаты вчерашних матчей по всей стране. Эндрю взгромоздился на стол у окна. Противомоскитную сетку он снял, как только въехал, и теперь мог спокойно курить в помещении.       — О, Нил! Крошечный Нил! — Эндрю приветственно махнул рукой и затушил сигарету о подоконник. — Привет.       — Привет, — Ана помахала в ответ. — У нас есть кое-что для тебя!       — Да? — Эндрю закрыл окно и спрыгнул с подоконника.       — Мгм, — Ана кивнула. — И для Аарона. На ваш день рождения.       Аарон поднял взгляд как только услышал своё имя. — Чего?       — С днём рождения! — Ана улыбнулась, совершенно не обращая внимания на замешательство Аарона.       Эндрю был ближе, поэтому Нил обменял открытку для Аарона на подарок для Эндрю и жестом пригласил её подойти к Эндрю. Настала очередь Эндрю сбиваться с толку, когда она протянула ему небольшое подношение.       — Спасибо. — Сказал он и продублировал это жестами, прежде чем осторожно взять у неё предметы.       Первым делом он раскрыл открытку, и его отсутствие реакции было интересным. Несмотря на наркотики, бегущие по венам, тот совсем не смеялся над жалким подобием открытки. Она была не совсем ужасна, просто явно была сделана четырёхлетним ребёнком. После того, как Эндрю некоторое время пялился на неё, Эндрю положил её на свой стол с осторожностью, полностью противоречащей его обычному маниакальному поведению.       Следующее, что Эндрю открыл, была маленькая коробочка, в которую продавщица положила новый кошелёк. Нил наблюдал за тем, как он провёл большим пальцем по инициалам, выбитым в углу, прежде чем передать подарок Аарона и открытку обратно Ане и мягко подтолкнуть её к другому Миньярду.       — Мы можем поговорить? — Тихо спросил Нил, и Эндрю сразу же обратил на него внимание.       — Не, сегодня неудачный день, — отмахнулся Эндрю. — Попробуй завтра.       Нил закатил глаза. — Я бы не стал вламываться на вашу вечеринку по случаю дня рождения, если бы это не было важно.       Эндрю ухмыльнулся. — Сарказм из уст Нила? Твой список талантов расширяется.       — Всего две минуты, — настаивал Нил.       — Какой настойчивый. — Нил подождал, пока Эндрю примет решение. Положив свой новый подарок на стол, Миньярд что-то мурлыкал себе под нос. Прошла почти минута, прежде чем любопытство победило привычку создавать окружающим сложности.       Ана казалась достаточно довольной, сидя рядом с Аароном, поэтому Нил последовал за Эндрю в спальню кузенов и закрыл за ними дверь. Эндрю прошёл всего пару футов вглубь комнаты, прежде чем повернулся лицом к Нилу. — Тик-так, часики тикают, моё внимание ты привлёк, теперь постарайся удержать интерес.       — Звонила мать Ники. — Начал Нил.       Эндрю немедленно прервал его. — Ой-ёй, время вышло.       Эндрю шагнул вперёд. Нил рукой преградил ему путь, хоть и знал, что не сможет помешать, если Эндрю действительно захочет выйти. Он видел, какой вес выжимает Эндрю на тренировках в зале. Более того, у него на глазах взбешённый Эндрю схватил Ники за горло и практически оторвал от земли. Жест Нила был просто демонстрацией, Эндрю это знал и всё же остановился.       — Пригласила его отметить День благодарения, — сообщил Нил.       — И он согласился, — сказал Эндрю — не вопросительно, а скорее утвердительно. — Ох, Ники, Ники, неисправимый оптимист. Казалось бы, знает этих людей как облупленных и всё равно побежит, а обратно вернётся в слезах и соплях. Квак-плак. — Эндрю изобразил, будто трёт кулаками глаза. — Их любовь имеет цену, которую он не в состоянии заплатить. Ради них Ники не расстанется с Эриком.       — На этот раз Эрик их не интересует, — сказал ему Нил. — Условие другое: вы. Ники разрешено прийти, только если он приведёт тебя и Аарона.       — Вопрос решён. — Эндрю сверкнул улыбкой. — Отказать. Может, Эбби снова угостит нас индейкой, как в прошлом году. Она отлично готовит, только вот выпечка ей не даётся. Опять придётся покупать замороженные пироги.       Нил на уловку не поддался. — Почему ты не хочешь идти?       — А с какого мне туда идти? — Спросил Эндрю. — Мы с Лютером не большие друзья.       — Насколько я понимаю, нас всех тоже нельзя назвать твоими друзьями, — напомнил Нил. — Если ты как-то терпишь нас, почему бы не потерпеть Лютера? Ники считает, всё дело в обстоятельствах, при которых вы познакомились, но ведь именно Лютер вытащил тебя из колонии и помог вернуться домой к матери, верно?       — Она не была мне матерью. — Эндрю сделал паузу, выждав, пока до Нила дойдёт, и рубанул ладонью воздух. — А вот Кэсс… Кэсс её, кажется, звали? Кэсс могла бы ею стать. Очень хотела. А, ты же не знаешь. Сейчас расскажу тебе эту историю, Нил. Ты слушаешь? Кэсс хотела меня оставить. Собиралась усыновить. Говорила: тебя будут звать Эндрю Джозеф Спир. Собрала все бумаги, требовалось только моё согласие. Она считала, что я уже достаточно взрослый и сам могу выбирать.       — Спир, — ошарашенно повторил Нил. — Это же...       — Ричард Спир, — закончил за него Эндрю. — Я тебе про него рассказывал. Последний из моих приёмных отцов.       — Ты только упоминал о нём, — медленно произнёс Нил, пытаясь осмыслить услышанное. Ричардом Спиром звали приёмного отца, на которого в августе завёл расследование Хиггинс. Эндрю тогда назвал его скучным, но безвредным. — Так почему тебя не усыновили? Из-за ареста?       — Нет, всё как раз таки наоборот. — Эндрю покачал головой. — Я сел в колонию, потому что она хотела меня усыновить. Но она всё равно от меня не отказалась. Говорила, что в стабильной семье я исправлюсь. Её родной сын после школы хотел пойти в морскую пехоту, поэтому она даже предлагала мне часть денег, отложенных на его учебу. Хотела, чтобы у меня было будущее. Типа, моя личная Стефани Уокер.       Нил узнал это имя — о Стефани рассказывала ему Рене. Он понимающе кивнул. Эндрю покачался на пятках и протянул к нему руки. Нил подумал, что тот собирается вцепиться ему в горло, но вместо этого он потянулся к рукам Нила и остановился, прежде чем коснулся. Нил не был уверен, что тот делает, но кивнул в знак согласия, и Эндрю обхватил руками запястья Нила. Эндрю, как ни странно, не тянул его и не держал достаточно крепко, чтобы причинить боль, но постукивал большими пальцами в такт пульсу.       — Лютер позволил бы ей усыновить меня, если бы я сам того пожелал. Он знал, что матери Аарона я нафиг не сдался, но хотел наладить мою жизнь. Будь он уверен, что Кэсс для этого подходит, сам сделал бы всё возможное, чтобы усыновление состоялось. — Эндрю хмыкнул, качая головой. — Но я ведь не мог такого допустить, верно?       — Почему? — Спросил Нил, вглядываясь в лицо Эндрю в поисках ответа. — Что плохого тебе сделала Кэсс?       Эндрю явно удивился. — Кэсс никогда бы не сделала мне ничего плохого.       Нил на секунду задумался. Эндрю сказал, что Ричард невиновен, и Кэсс не причинила бы ему вреда, но он всё ещё настаивал на том, что у Спиров не должно быть больше приёмных детей, когда Хиггинс начал расследование. Они были не единственными людьми, входящими в семью Спир, которых Эндрю упоминал. — Значит, её биологический сын?       Что-то тёмное мелькнуло в глазах Эндрю, и тут же исчезло.       — Это уже другая история, а сейчас идёт речь о Лютере и Кэсс, верно же? — Хватка Эндрю на мгновение усилилась, и Нил знал, что лучше не продолжать расспрашивать об этом, поэтому он молчал и ждал, пока Эндрю продолжит. — Лютер сказал, что может вернуть меня Кэсс. Чтобы он этого не сделал, я открыл ему один секретик.       — И он рассказал его кому-то? — Предположил Нил.       — Нет. — Пальцы Эндрю забарабанили быстрее, и этот возбуждённый ритм до странности не вязался с его насмешливой улыбочкой. — Это было бы слишком просто. Сам знаешь, такие секреты не выдают с бухты-барахты. Сперва мы просчитываем сопутствующий ущерб и пути отступления. Выстраиваем план, готовим себя к реакции окружающих и последствиям. Нет, Лютер никому ничего не сказал, а просто предпочёл мне не поверить. И это, как ты понимаешь, в тысячу раз хуже.       — Всё зависит от секрета, — у Нила была пара догадок, но он не собирался спрашивать, когда Эндрю так явно не хотел рассказывать.       — Точно. — Эндрю отпустил Нила и отошёл. — Нил, возможно, ты удивишься, но я не привык доверять людям. Если я говорю кому-то, что небо синее, а он отвечает, что я ошибаюсь, второго шанса этому человеку я не дам. Не вижу смысла.       — Так Лютер тебе не поверил или сказал, что ты ошибаешься? — Спросил Нил. — Это существенная разница.       — О… — Эндрю полуобернулся. — Иногда я забываю, что ты умнее, чем кажешься.       Нил напряг память, чувствуя, что ответ совсем рядом. В деталях перебрал визит Хиггинса, информацию о родителях Ники и вдруг вспомнил, как спросил Эндрю о первом звонке Хиггинса — тогда, в раздевалке. Ответ показался ему странным, но в то время он его просто не понял. Сейчас Нил не был уверен в своей догадке, однако проверить стоило. — Он назвал это недоразумением.       Эндрю замер всего на долю секунды, однако Нил понял, что не ошибся. — Ш-ш-ш, — выдохнул Эндрю — осторожно, словно успокаивал загнанного в угол зверька. — Ш-ш-ш, не произноси этого слова. Ненавижу его. Я же тебя просил, зачем нарываешься?       — Эндрю, — начал было Нил.       — Нет. — Эндрю не повысил голоса, и всё же Нил безошибочно уловил в его интонации предупреждение.       Нил мысленно отбросил эту тему — нет значит нет. В любом случае, он пришёл сюда не для того, чтобы выяснять, что на самом деле произошло в доме Спиров, он был здесь ради Ники. Вполне возможно, Эндрю прав и родители никогда не примут Ники таким, как есть, но попытаться он обязан. — С тех пор прошло пять лет. Может, теперь он сожалеет о своих словах.       — Ты просто незнаком с Лютером, — сказал Эндрю.       Нил удивился самому себе, когда из его уст вырвался вопрос: — А познакомишь?       Неожиданный вопрос позволил Нилу снова привлечь внимание Эндрю. — Что? На кой тебе сдался этот святоша? Ты даже Рене с трудом терпишь, а за одним столом с Лютером и подавно не высидишь. Чуть огрызнёшься, и он устроит тебе обряд экзорцизма.       — Это может быть весело, — Нил пожал плечами. — У меня никогда не было шанса поставить фанатика в слишком неловкое положение.       — Может быть, — согласился Эндрю.       — Давайте пойдем все вместе, — предложил Нил. — Аарон согласится ради Ники, а для Ники это шанс увидеть, изменились ли его родители. Раз уж ты всё равно не отпускаешь от себя Кевина, бери и его. Вместо Лютера сможешь кидаться на меня.       — Ты бы добровольно втянул Ану в эту заваруху? — С вызовом спросил Эндрю.       — Мне не нужно беспокоиться об этом, учитывая, что ты обещал защищать её. — Нил отмахнулся, хотя ему это идея не очень нравилась. — Представь, как трудно будет родителям Ники выдерживать нас шестерых разом.       — Есть ещё вариант никуда не ходить. — Возразил Эндрю.       — Но это не так интересно, согласись, — Нил снова отмахнулся.       — Я вообще не способен долго удерживать внимание, так что попытка вызвать у меня интерес —дешёвый трюк, — сказал Эндрю.       — Но действенный.       — Фиг там. — Эндрю насмешливо хмыкнул. — Я и не думал, что ты будешь так стремиться оказаться в одной комнате с человеком, который отправил Ники в конверсионный лагерь.       — Я не стремлюсь к этому, — со вздохом признал Нил. — Это даже не совсем то, что хочет Ники. Он хочет вернуть свою мать. Мы оба можем согласиться с тем, что она вряд ли когда-нибудь по-настоящему измениться, но теперь, когда она протянула оливковую ветвь, Ники не сможет отпустить. Если всё сложится удачно, эта встреча сломает лёд. Ники очень надеется, что мать изменит своё мнение. В противном случае он может окончательно порвать с семьёй.       Эндрю надолго задумался, что-то фальшиво напевая себе под нос. С каждой секундой Нилу всё больше казалось, что у него ничего не вышло. Наконец Эндрю снова потянул к нему руки. На этот раз он зацепил пальцами воротник футболки Нила, но на самом деле едва дотронулся до него.       — Последний шанс, — сказал он. — Я даю Ники единственный и последний шанс. Но в День благодарения я к ним не поеду и паинькой тоже не буду. Скажи Ники, пусть перенесёт дату и договорится, чтобы пригласили всех. Идёт?       — Идёт, — Нил кивнул.       — Мы все об этом горько пожалеем. — Эндрю с улыбкой отпустил футболку Нила. — А больше всех Ники, если его папаша прямо из-за стола отправится на небеса.       Нил заколебался, понимая, что и так уже задал чересчур много вопросов, но всё-таки не выдержал: — Ты на самом деле убил мать Аарона?       — Это был несчастный случай. Полицейские отчёты не читал? — невинно ответил Эндрю, но дрогнувший уголок рта его выдал. Уже через несколько секунд он прекратил фарс и засмеялся. – Нельзя же было без конца его колотить. Я предупреждал, чтобы она не смела поднимать на него руку, но она меня не слушала. Вот и получила по заслугам. Тебя это пугает?       — Ты знаешь, что я делал в целях самообороны. — Напомнил Нил. — Почему это должно меня пугать?       — Мы говорим не совсем о самообороне, — сказал Эндрю. — Тильда не представляла для меня никакой угрозы.       — Но она представляла угрозу для Аарона. Если насилие не привело к его смерти, то, скорее всего, это сделали бы наркотики. Я бы сказал, что это похоже на самооборону, — Нил пожал плечами. — Я видел, как людей убивали с гораздо меньшими основаниями. Я тебя не боюсь.       — Вот поэтому ты такой интересный, — указал Эндрю. — Прямо бесишь.       Эндрю отметил это не раздражённо, а скорее с удивлением, поэтому Нил пообещал: — Постараюсь быть более скучным.       — Как мило. — Эндрю жестом показал сперва на себя, потом на Нила. — Это между нами, да, Нил? Помни об этом. Попозже я тоже тебя кое о чём спрошу, но на сегодня хватит разговоров, так что давай, двигай. И скажи моему трусливому кузену, пусть идёт назад.       Когда Нил вышел из спальни, Эндрю за ним не последовал. Нил забрал Ану и покинул общежитие кузенов, предполагая, что Ники болтается где-нибудь в коридоре, однако тот дожидался их возвращения на дальнем краю дивана в их с Мэттом комнате. Завидев Нила, Ники улыбнулся — одними губами. От волнения и затаённой надежды он казался почти больным.       — Два вопроса, — начал Нил, подойдя к нему. — Возьмёшь с собой меня, Ану и Кевина, если мы пообещаем не вмешиваться в ваши семейные дела?       Такого Ники точно не ожидал. Удивление и замешательство на его лице слегка потеснили страх. Он неуверенно кивнул, и Нил продолжил: — Как думаешь, твоя мама не будет против перенести обед на другую дату? Эндрю отказывается ехать к вам в праздник.       — Пожалуй, не будет, — сказал Ники. — Надо перезвонить и спросить, но… Погоди. Эндрю что, согласился? Не может быть.       Нил перевёл взгляд с него на Мэтта и обратно. Он обменялся смущённым взглядом с Аной, и они оба спросили: — Ты разве не этого хотел?       Ники с трудом поднялся на ноги. — Этого, но я не верил, что у тебя получится, тем более с первого раза. Просто знал, что Эндрю если кого и выслушает, то только тебя. Ты красава, чёрт побери! — Он взмахнул руками, словно хотел обнять Нила, но в последний момент передумал. — Ты — лучшее, что вообще случалось с Лисами!       — Сильно сомневаюсь.       — А я — нет. — Ники просиял, взъерошив волосы Аны. — Как тебе это удалось?       Благоразумно опустив девяносто процентов правды, Нил ответил: — Я его попросил.       — Ну да, конечно. А знаешь, что ждало бы меня, если бы я подошёл к нему с просьбой? Насилие. Жестокое и необоснованное. — Нил лишь пожал плечами. Выпытывать, как именно он сумел убедить Эндрю, Ники не стал — видимо, на радостях. Он вытащил из кармана мобильник и показал на дверь. — Пойду позвоню ей. Может, договорюсь на следующие выходные. Пожалуй, на воскресенье, раз в субботу мы только к вечеру вернёмся из Флориды. Лучше разобраться с этим пораньше, так? А то Эндрю не дай бог передумает.       — Удачи, — услужливо ответил Нил.       Ники расплылся в красноречивой улыбке от уха до уха и вышел в коридор. Проследив за закрывшейся дверью, Нил вопросительно посмотрел на Мэтта.       Мэтт изучал его с напряжённым любопытством. — Что в тебе такого особенного?       — Ничего, — смутившись, ответил Нил.       — Эндрю никому не делает уступок. — сказал Мэтт. — А тебе раз за разом говорит да. Почему?       — Он же не в себе, — Нил покрутил пальцем у виска. — Ему кажется, это весело.       Мэтт задержал на нём взгляд ещё ненадолго, затем покачал головой и расслабленно откинулся на спинку дивана. Нил занял прежнее место, снова посадив Ану к себе на колени, и Мэтт включил прерванный фильм. Довольно скоро телефон Нила завибрировал: пришло сообщение от Ники. Мария согласилась перенести обед на другой день и принять всю компанию. Эсэмэска на добрую половину состояла из смайликов и восклицательных знаков.       В груди Нила тихим теплом растекалось удовлетворение. Нил отогнал непривычное ощущение, и всё же оно оставило в душе осадок смутной тревоги. За Ники следовало порадоваться, однако Нил не был дураком. Он сам шёл на эту встречу, только чтобы присматривать за Эндрю. Наркотики Эндрю были прямым результатом того, что он защищал Ники, и хотя они в основном поддерживали в нём бодрость, они отнюдь не делали его безобидным. Стоит Лютеру перейти грань, и Эндрю причинит ему вред. По закону Эндрю упрячут в тюрьму, и на этом игровой сезон Лисов закончится, но, что более важно, Ана потеряет человека, который поклялся обеспечивать её безопасность. Допустить этого Нил не мог.       Оставалось рассчитывать лишь на то, что он успеет предотвратить худшее.