История, которую одна кошка рассказала другой

      Ох, ну не вертись, не вертись ты, глупая котища! Мне на тебе лежать неудобно. И без того холодно, едва-едва нахожу тёплое место в твоей шерсти.       Да, зима… Ночи длинные, раньше я любила дремать на подоконнике или на полу с подогревом, смотреть, как снежинки падают… Красиво…       Бр-р-р!..       Ну её к кошачьим демонам, эту зиму! И этот снег!       Тебе тоже зябко? Давай на ухо помурчу, может, согрею хоть мысленно. Ушенции у тебя, подруга, большие, с такими лопухами на тебя никто не взглянет. Ну и ладно, мы их сейчас за шерстью спрячем. А ну не трепыхайся! Кому сказала! Слушайся старших и нечего башкой трясти. Вот, лежи смирно и получай удовольствие.       Как холодно, как же холодно-то… Девять жизней, а всё равно страшно! И шея чешется — блохи кусают. И голодно. И кровью пахнет, не люблю кровь… Только если травоядную, она вкусная, а хищники пахнут тем, что они жрут. Нет ничего неправильнее погибающего хищника, венца природы и пищевой цепи…       Да, я исключительно умная кошка. Знаешь, на скольки учебниках в своё время перележала и сколько корешко… э-э… гранитов науки перегрызла?       Не пищи́. Не береди сердце. Зима не вечна, пройдёт когда-нибудь. И голод не вечен… Помню, в детстве голодала, голодала, так ведь всё равно покормили в итоге…       Всё образуется. Не плачь, давай я вот так, под шею тебе заберусь. Не чихай, у меня пушистый, но очень тёплый хвост. Сейчас нос тебе закрою. Ты мотай на свои короткие чёрные… какого беса у тебя чёрные усы? Ну да неважно, мотай кошачью мудрость: когда идут большие холода, закрывай лапой нос, станет лучше. Дома срабатывало. Как здесь, в этом неуютном грязном тёмном месте — не знаю.       Ты как сюда попала-то, горемыка?       Ой-ёй-ёй-ёй!..       Нет, эта достопочтенная не испугалась. Совсем нет, просто звук громкий, уши режет. Кажется, это двигатель называется. А ты чего пищишь? Тоже не любишь железные коробки на четырёх кругляшах? Вот и я не люблю. Не они ли тебе лапы перебили? А, всё ясно. Я что-то такое смутно вспоминаю… Будто в детстве, раннем-раннем, когда ещё мамой пахло вокруг… посадили меня в такую коробку, а после за шкирку выбросили. Куда-то. По ощущениям вроде сюда, но не совсем сюда. И тоже зябко было, а затем у меня появился Большой Белый Кот. О двух лапах и лысый. Что ты удивляешься, и такие бывают. Я видела в ветеринарной клинике из этой страшной сумки, в которую я очень не хочу забираться, упираюсь всеми лапами, а после не хочу вылезать… мой личный лечащий врач, правда, извращенец, как воткнёт градусник!.. забудь, забудь… он такие сумки называл: «Паланкин подан!» А Приблуда обзывает скотовозкой… Так вот я из котовозки видела лысых котов. Сфинксами кличут.       Нет, ну не могу, не пищи́! Если так больно, не шевелись, кому сказала! Глупая кошка!       Грязная какая, давай я тебя вылижу. Это успокаивает, очень. Особенно когда причёсываешь лапки.       Лежать! Вот так.       На чём я остановилась? На Большом Белом Лысом Коте. Шерсть он меняет каждый день, а вот на его лысинах мне лежать не нравится. Он мой любимый слуга, потому что каждая уважающая себя кошка… запоминаешь? Запоминай! Каждая уважающая себя кошка заводит личного любимого слугу. У меня такой есть, хотя давненько я его не видела. Луна уже сменилась раз, и два, и ещё сколько-то… заглядывает такая в дом по ночам, а моего слуги нет. Я скучаю и смотрю из окна, и однажды его дождусь!       Зато Приблуда есть. Приблуду никто не звал, он сам пришёл. И выгнать никак не можем, хоть мы со слугой-Котом стараемся. Говорят, я до Приблуды спокойная была, это он мне нервы испортил и научил плохому. Неправда, я с годами только замечательнее становлюсь! Хотела бы измениться к лучшему, но дальше некуда! В общем, Приблуда очень большой, и ест очень много, и мешается. Но хоть тёплый, спать на нём удобно.       У-у-у-у, бр-р-р! Ветер этот… Он, когда во фрамугу дует или из белого ящика под потолком веет, он совсе-ем не такой…       Погоди, я тебя ещё не причесала. Вот та-ак, вот та-ак, сейчас ты у меня крысавицей станешь! Чёрный биколор! Ты ангора или перс? Хотя… лапы у тебя толстые, здоровущей вырастешь, мейн-кун, наверно.       А по ушам — так вроде шотландский вислоух. В ветеринарной клинике я много уродцев видела!       И какого тебя сюда угораздило… Хотя все мы как-то на улице оказываемся. Нет-нет, я от своих Кота и Приблуды не сбегала, я просто смотрела в окно. За окном много чего интересного происходит. И голуби эти, тупые птицы, никогда в мой дом не залетают, а то я бы их сцапала. Довольствуюсь мухами. И пауками. А тут сетки с окон убрали на зиму, а голубь, сволочь, прямо на подоконник сел, я на задние лапы, в приоткрытую под углом створку… Я только передними когтями за ним потянулась, что я, дура, что ли, по-твоему…       И ба-а-ац!       Свист ветра в ушах!..       И где пол, в каком направлении пол? Туда развернуться, туда лапами…       А после глаза открываю — вишу на ветке яблони. Той, что под окном по весне цветёт, розовая такая. Ну вот вишу и вишу. Вишу и вишу. Светает.       Внизу Приблуда ходит.       — Тяньвэнь! Тяньвэнь!       Ага, сейчас я ему ответила! Разбежался! Запомни, мала́я, если слуга, даже нелюбимый, тебя зовёт, никогда не беги, что ты, псина какая? Прими к сведению, и будет с них. Много чести.       И вот Приблуда поорал, походил, на земле что-то высматривал, даже из-под корней яблони потерянного ещё с лета мохнатого медведя вытащил. И погнался зачем-то за белым котом из соседнего подъезда, бездомный такой. Как эту грязную образину можно спутать с великолепной достопочтенной мной, не понимаю…       В общем, ушёл.       После котёнок прискакал. Двуногий. Тоже звал, раза три наверно кампаунд оббегал. К нему все бездомные кошки выскочили, целая свора. Я смотрю. Своими большими глазами. Качаюсь вместе с ветками и ветром. И смотрю.       Влево-вправо, влево-вправо. Знаешь, как различать? Где сердце колотится, там и лево.       Спускаться к бездомным страшно. Они уже под яблоней ходят, шипят на меня. Ну их! Бандитские формирования, я не такая! И чем я защищаться буду, Приблуда все когти секаторами обкорнал, изверг! То, что себе обрезает, пусть его, но мне-то зачем?       А твои? Покажи! А твои чёрные и тупые. Нет, как боевые единицы мы с тобой, подруга, ни на что не годимся.       Пото́м солнце докатилось до верхотуры неба. Гляжу: идёт ещё один слуга, ненашенский, но часто в моём доме трётся. Зовут, как меня. То есть меня Мелкий (вообще-то по габаритам большой) кличет: «Мао-Мао!» — а у него кличка «Мэн-Мэн». Он дурной, не знает, что я люблю есть, кормит, чем придётся. Но знает, как меня гладить и чесать шею. И не бросает, в отличие от Большого Белого Кота и Приблуды. Когда тех нет так долго… что даже луна меняется, этот Мэн-Мэн по вечерам приходит. Делится со мной едой, а я с ним тоже после делюсь… в лотке. Мне не жалко.       Не знаешь, что такое лоток? Очень удобная штука, уж получше, чем холодная грязная клумба. И пахнет только тобой, а не чужими бездомными кошаками. Обожаю в нём копаться, аж камешки во все стороны летят! Поэтому мой лоток поставили в огромную коробку из-под пазла, с картой мира. Нет, Большой Белый Кот эту карту не собрал, потому что я собрала раньше. А однажды коробка пришла в негодность, и Приблуда притащил другую, говорят, там по бокам написано «Императорская кухня». Двуногий Мелкий котёнок сказал, что это «с работы». Да, обмельчала я... Сру на работу Приблуды, а раньше я срала на весь мир...       В общем, Мэн-Мэн ходил с пакетом корма, шуршал-шуршал… Но шиш ему, не слезу. Я подушечки с уткой не люблю.       И думала я, уйдёт он сам свою утку лопать, ан нет. Он умный, остальные что-то на земле искали, пока я на них сверху смотрела, а этот сразу голову задрал. Как увидел меня, как завопил: «Тяньвэнь!»       Ну и что, что Тяньвэнь? Знаю я, что я Тяньвэнь, и что толку?       Он за мной, я от него, вон в ту дыру в подвал. А местные бездомные наградили меня сначала блохами, а после погнали из подвала сюда, в подворотню. Совершенно напрасно, я точно не хотела отбирать у них накапавшую из белых настенных ящиков вонючую воду и кем-то насыпанный невкусный корм! Даже знаю, кем, это Лин-эр сердобольная. Смутно слышу её запах иногда с балкона. Вечно с псинами возится. В общем, влетаю сюда, а тут ты как зарычи… замурзишься! Бездомные врассыпную, а я к тебе под бок. Я замёрзла-а-я!       А Приблуда говорит, у кошки шуба, она не замёрзнет… Сам бы попробовал без своих сменных шкур тут посидеть! Но разве ж Большой Белый Кот его выкинет? Он у меня слишком добрый, никак не перевоспитаю…       Что ты там думаешь, пара у них? Э, э, мелкая такая, а уже взрослые вещи знаешь! Ну и что, что пара, ну провели вместе март, и гнать Приблуду веником… или пылесосом, страшный монстр! До следующего марта, когда снова понадобится. Пусть его живёт на своих охотничьих угодьях, нечего на моих ошиваться!       Но иногда он притаскивает мне с охоты мяско. Я смотрю, тебе по рассказам Приблуда нравится больше, да? Дурачьё наивное. Особенно когда он наступает на мой хвост, а хвост, между прочим — продолжение позвоночника! И главное, возмущается: «А что ты его везде раскидываешь, сама виновата, я через тебя чуть не упал!» Ага! Под лапы себе смотреть не пробовал? Зато мой Большой Белый Кот знаешь какой! Я завела самого превосходного, у меня вкус безупречен! И он тоже любого выбрать мог, а он… этого… простите, боги кошачьи, козла-кобеля!       Что-что?       Откуда мяско? Эх, голодная, да? Понятия не имею, где он охотится. Посмотришь на этих двуногих котов: несуразные, слепые, глухие, какая им охота? Пропадут! Только и умеют каждое утро выходить за коричневую дверь и часами за ней стоять. А после заходить обратно. Зачем — не пойму. Выбиралась я за ту дверь, ничего интересного.       Всё, раны меньше болят? Вот и славно. А я всегда говорю, что зализать надо.       Да что ты о них переживаешь, о двуногих! Пусть они за меня переживают!       Спишь? Эй, не спи, замёрзнешь! Что ж снег так рано лёг, я не первый год на свете живу, знаю, что обычно он ложится, когда день начинает прибывать.       И как же есть-то хочется, даже ту гадость с уткой…       Ох ты ж… Блоха! Так её, кусай, кусай!       Жалко, ими не наешься. Уже отвыкла от этой напасти, исчесалась вся, сейчас злая буду.       Бесит! Бесит!       А что Мелкий двуногий? А он недавно у нас появился, пока обхожу его по широкой дуге. На всякий случай. А то его так и тянет меня погладить и в нос пальцем ткнуть, а я не меховая игрушка, чтоб все знали! Пусть шапку свою гладит.       Скорее всего, ихний котёнок. Откуда ему ещё взяться так запросто: раз — и объявился на моих территориях, здрасте, я ещё одно голодное пузо, кормите меня! Нет, ну ты, подруга, извини меня, конечно, но спаривались они часто, я всегда уходила, нервов моих на это смотреть не хватит. Это ж как надо всё усложнить в элементарном процессе! Похоже, очень хотели котят и очень старались. А я всё гадала и представляла, какими получатся детёныши. Они мне даже снились, пока я на диване дремала, вытянув лапы… А сейчас так не разляжешься, не понежишься, только в клубок свернуться и нос спрятать… так, ты не вылезай, не вытаскивай нос из-под моего хвоста! Чего он у тебя такой мокрый, ты хвораешь? Должен быть сухим и тёплым во сне! Ну да, ага, оближи ещё… Что за манеры!       Так вот, я спала, и снились мне сны… Разные. Красивые… Тёплые… Вкусные… Ласковые… О пагодах, где живут кошачьи небожители. И где вечное блаженство. И пахнет рыбами, паштетами и прочими благовониями. И лепестки яблони на ветру, вот как та, которая под моими окнами. На которую Приблуда грозился меня десантировать…       Сперва я всё воображала, что появится у меня один младший слуга-котёнок, чёрно-белый, прямо как ты, с пятнышком за ухом, как у моего любимого слуги.       Потом решила, что одного мало, пусть будет ещё беленький. Светленький-светленький, как Большой Белый Кот, разве что глазюки сиреневые, как у Приблуды иногда, когда ему в них солнце светит. Ну надо же чего-то симпатичного с Приблуды взять!       И можно и кошечку. С ямочками на щеках, где у Двуногих почему-то не растут вибриссы. И глазами раскосыми, что у птиц-фениксов. Не такими, как у тупых голубей или у петушиных голов, мне их однажды принесли на пробу. Пфе! Я такое есть не стала! Они хотят, чтобы я превратилась в курицу и кукарекала?       Да, я откуда-то знаю, как кукарекают. Из раннего детства, что ли, вроде слышала…       Интересно я насочиняла, скажи? И по стопам Приблуды никто не пойдёт, пш-пш-пш, все котята будут нашенские, мои и любимого слуги, все в нас. Независимые и свободолюбивые. Станут таскать в дом всякие штуковины и возиться с ними. Хотя Приблуду жалко, должен же хоть кто-то и его дело унаследовать… ну пусть заведут четвёртого.       Давай ещё тебе сказки помурчу, у меня их много, засыпательных, умилительных, успокоительных… Что, ноют перебитые лапы? Никак раны не схватятся, кровяка так и идёт. Сейчас залижу.       Только не было на самом деле никаких котят. Не знаю, может, Большого Белого любимого слугу стерилизовали, как меня, но что-то я не видела его в ветеринарном воротнике. Вспоминать не хочу, такая позорная штука, я в нём даже есть отказывалась.       Слушай, а может, они успевают раздать котят в добрые руки, пока я не вижу? Может, поэтому они куда-то исчезают, и приходит Мэн-Мэн?       А потом притащили Мелкого. Он бродит осторожно так по моей территории и всего шугается. И бренчит на этой своей… на этой. Таких раньше не было, Мелкий откуда-то приволок, лучше бы мышку приволок! Уши в трубочку сворачиваются слушать это бренчание!       Да что ты говоришь! Когда творят, не надо равнодушничать? Нужно показать, как тебе нравится? Эта достопочтенная на такое не подписывалась!       Вот смотрю я на Мелкого, смотрю… Что-то должно быть общее! И никак не пойму, что. Чем он похож на Большого Белого Кота или Приблуду? В моих мечтах и пятнышки за ушами были, и глазюки сиреневые, и ямочки, а этот какой-то плохо придуманный. Но я загадку разгадаю!       Что это там скребётся? Мышь? Вот стемнеет окончательно, и я её поймаю, клыки-то мне ещё никто не спилил! Тебе, смотрю, тоже. И мышью поделюсь.       Хотя корм с лососем вкуснее…       Да даже с уткой!       А Приблуда Мелкого вылизывает, значит, свой. Ну, то есть кормит, шерсть новую ему притащил. А я жмусь поближе к Приблуде, потому что он теперь сыпет мне корм, а я тот тяжёлый ящик не открою, у меня лапки. Если я прогоню Приблуду со своей территории, то не знаю, будет ли Мелкий охотиться на пакетики с кормом. Он же совсем ещё несмышлёныш, кошачий… нет, Мэн-Мэн говорит, человеческий детёныш.       Знаешь притчу о людях? Боги создали обезьяну, она взяла в лапы палку, начала трудиться и стала человеком. А кошке не нужно было трудиться: она сразу хорошо получилась.       Приблуда порой отвозит своего Мелкого другим двуногим или они сами за ним являются, двое. Я от них прячус… гордо ухожу под кухонную тумбочку… чутка располне… обросла зимним мехом, так что еле пролезаю… не суть. В общем, ноги этих двоих вижу, и запах, пахнут чем-то на Мэн-Мэна похоже. Приблуда говорит, что Мэн-Мэн курица и павлин, но от него дичью вообще не несёт, дурной Приблуда что-то путает. А Приблуду называют собакой, но это тоже вряд ли. Я пускаю на проживание только двуногих Больших Котов!       Приблуда из-за Мелкого берёт свою серую штуку, которую всегда теряет, с белым хвостом, который тоже теряет и которой удобно грызть. Короче, знаешь, этот хвост втыкают в серую штуку как градусник, вот прям туда, а другим концом в свиное рыло в стене, и серая штука тёплой становится, на ней спать приятно. А Приблуда говорит ей:       — А-Си, извини, не вдупляю в уравнения, а домашку проверить надо, это вот так решается? Что? А, хорошо, как уложишь Мин-эр, перезвони, плиз!       И шуршит листочками, от которых одна польза — порвать и поиграть, а после спрятать под диван. Мои слуги недавно перестановку удумали, на моей-то территории! Из-за того, что пришёл Мелкий. Все тропы мне порушили! Столько выгребли моих заначек из-под дивана, все саморезы, шайбы, монеты, фантики, две флэшки и какой-то ненужный ключ, так ругались! А как я на Приблуду ругалась, не пересказать! И какими огромными глазами глядела на этот грабёж средь бела дня! А ночью еле-еле перепрятала всё из мусорного ведра под холодильник — большой белый друг, я его даже иногда облизываю.       И не я мусорное ведро опрокинула, оно само плохо стояло! И чего они по этому поводу ко мне обращались?       А порой такое слышу:       — Тётя Ван, я уже не знаю, что делать… Температура не сбивается. Чу Ваньнина я лечу прогретым грушевым вином со специями, но это же ребёнок! Ему такого нельзя!       И прижимает к уху серую штуку, и ходит по коридору туда-сюда, ходит. Что-то слушает и кивает. И после несчастным тоном:       — Я не вывожу!       И серая штука отвечает голосом двуногой, у которой запах, как у Мэн-Мэна, и так громко и чётко, что мне с моими наивеликолепнейшими ушками слышно:       — Всё ты вывезешь, Жань-эр. Справишься. Когда ты к нам попал с ходунками, лекарствами и предписаниями на повторные операции, я тоже думала, что не смогу. Но запретила себе сомневаться, а стала просто делать. Потихоньку. Шаг за шагом. Тебе с нами плохо было? Вот видишь! А ещё мне тогда никто не говорил то, что я скажу тебе: я покупаю билет на скоростной. Через четыре часа буду.       А иногда Приблуда тык-тык в свою серую штуку, диктует:       — Мэй Ханьсюэ, у вас с братаном сольфеджио за третий класс осталось? Очень надо в музыкалку принести, мы просрали начало обучения.       А серая штука в ответ: «Блямк!»       Приблуда в неё — тык!       А она как заорёт чужим голосом:       — Иди на хер, Мо Жань Беспредел, я с бабой!       А через час слышу из штуки такой же голос, который Приблуда почему-то кличет «Старый»:       — Я тебе подвезу.       Ничего не понимаешь? Вот и я не понимаю. Знаю только, что эти два одинаковых голоса бренчат на… ну вот на чём Мелкий бренчит. А ещё есть ударник… кого-то ударяет, значит, а Мэн-Мэн поёт. Не знаю, как павлины поют, надеюсь, красиво.       Но моё тоненькое «мя-у-у» всё равно лучше.       Мяу-у. Мя-а-а-у-у-у… Я здесь!.. Дайте поесть!.. Мя-у-у… Мяу-розно!.. Мя-я-ус-ца!       — Там кошка мяукает, слышите, слышите? Может, наша? Вэнь-Вэнь! Вэнь-Вэнь! Госпожа Тяньвэнь!       О, Мелкий, Мелкий, это ты?.. Мя-усца принёс? Уточку? Петушиную головушку? А попить есть? Мя-у-у!       — Тяньвэнь!       — Ну хорошо, что нашлась!       И Приблуда здесь?       — А то Чу Ваньнин, как вернётся, за неё нас на фарш порубит! Глянь внимательно, точно наша зараза? А то в потёмках притащим домой другого кошака.       — Наша, только пыльная вместо белой. Старший братец Сюэ правильно сказал, что она между беседок запряталась. Тяньвэнь, Мао-Мао, иди сюда!       И шуршит кормом, мой любимый, с лососем! Подруга, подруга, не спи, слуги пришли! Чего так долго-то? Сейчас накормят! В тепло отведут! Я повырываюсь для приличия, я…       Как я по вам скучала-а-м-н-я-у-у!       — Ай, призрак! Глаза горят в темноте! Вэнь-Вэнь тут не одна! Она кого-то грела и защищала! Щенок, смотрите, тут щенок!       — Отойди. Так, держи эту заразу-десантницу, руки после вымой обязательно, наверняка блох и лишаёв нахватала. А-а! Царапается, значит, наша. Тяньвэнь, я тоже рад тебя видеть. Достань телефон у меня из кармана, фонариком посвети.       — У него лапы в крови…       — Бл… демон, и этот кусается!       — Мы его бросим?       Вздыхай, Приблуда, вздыхай. Пока ты думаешь, я с подушечек лапок Мелкого свой корм подберу, похрущу. У него на передних лапках так тепло… И шарфик такой… весь в моей шерсти, вон её сколько запуталось, и даже вижу один ус. Моё. Домом пахнет.       — Сними блокировку, у меня рисуется…       — Я знаю. Упс…       — Та-а-ак…       — Я просто один раз видел! Я запомнил… Извините.       — Чего от тебя ещё ждать… Сними блокировку, набери Наньгун Сы. Надеюсь, мы их дочуру не разбудим… а в принципе, как не позвонишь, они её всегда укладывают. На громкую поставь. Да, Наньгун Сы, вечер добрый! Сейчас мы тебе видео покажем, видишь? На твоих лаек похож.       – Можно поближе? Кутёнок совсем. Да ты мне лапы показывай! Перебиты вроде. И, кажется, кобель.       – Это меня сейчас в последнюю очередь интересует! Транспортировать в ветеринарку его можно?                     И закрутилось, завертелось… И вот уже и Новый год скоро, сужу по фонарикам, которые везде развесили. Провожаем год зелёного змия и встречаем год красного коня. И ты, Призрак, с подживающими лапами теперь обретаешься на моей территории. Наконец выгуливаешься, а не прудишь лужи по углам, которые Мелкий замучался оттирать и тыкать тебя, провинившегося, в них носом и ставить в угол, где ты провиняешься ещё раз. И воешь, неравнодушная к искусству собачья морда, когда Мелкий издевается над гитарой (выучила это слово!), по десять раз одно и то же, Приблуда вешается, я спокойно дремлю. И жду праздника, чтобы меня накормили вкусненьким, надеюсь лишь, эти Мэн-Мэновские не припрутся всем стадом, а то опять прятаться, а я не уверена, что пролезу… Ну ты, Призрак, за меня уж повиляй хвостом и вывали язык, а после притащи и мне скумбрии со стола. Самый верняк — усиленно делать вид, что задремал, усыплять их бдительность, но ты в актёрство не умеешь! Ладно, справишься как-нибудь.       Всё ж таки один дом делим… Правда, я загнала тебя спать в ванную, мне она без надобности, ненавижу, когда меня туда тащат в полотенце завёрнутую, как Приблуда обзывает: муррито. А чего меня стирать, я почищусь языком, а где не дотянусь, само полиняет, выпадет, вырастет новое, чистое, белое, пушистое. Пусть моется тот, кому лень чесаться!       Да, ванная — единственная место в доме, куда я ни лапой! И где я не наблюдала Мелкого.       Погодите-ка!       Эта достопочтенная — самая умная кошка на свете!       Талантище!       Я разгадала загадку, чем же Мелкий на моих непутёвых слуг похож! И что он взял от Приблуды!       Наверняка так и есть!       Просто я не имела возможности это заметить.       Впечатляюще незаурядный.