Исправляя ошибки прошлого

Реферат писался плохо, а точнее никак. Агата смотрела в практически пустой экран ноутбука и думала о своем. Ей не нравилась Рэйчел и ее слишком своенравный характер. Девушка привыкла сначала совершать поступки, а позже обдумывать их правильность, что отрицательно сказывалось на окружающих. Импульсивность блондинки порой вводила многих в ярость. Уверенная в собственной безупречности, она совершенно не замечала тяжелых взглядов за своей спиной. Харрис отвлеклась, удивленная звонком Александра, который вместе с сыном стоял возле их двери. Казалось, что пролетело мгновение, а они уже успели посетить кинотеатр и даже забежать в детское кафе, о чем сообщали маме в сообщении, которое она, к сожалению, даже не заметила. — Перестань думать слишком громко, —тяжело вздохнул Нильсен, садясь напротив Харрис. Адам уже был уложен и даже крепко спал в своей кровати, а швед по-прежнему не покидал их жилища, ибо, будем откровенны, помощь англичанке сегодня не помешала бы. Реферат с горем пополам был дописан, посуда не мыта, а ребенок весь вечер провел с отцом. Агата оплошала, когда дала няне выходной. —Это всего лишь Рэйчел. — А Адам всего лишь мой ребенок, — Харрис сама не заметила, как вновь упомянула единоличное право на воспитание ребенка. —И я хочу уберечь его и себя заодно от глупых выходок твоей сумасбродной подружки, — блондинка нервно постукивала пальцами по кружке, закусывая губу. — Наш ребенок, — поправил ее швед, — и наше общение в последнее время с натяжкой можно назвать дружбой, — он обеспокоенно посмотрел на бывшую девушку.—Но не думаю, что она опустится до такого. Она слишком… — Она слишком любит тебя, Александр, — не выдержала Агата. — И она никогда с тобой не дружила, пойми ты это уже наконец. — Думаешь, для меня это новость? — фыркнул швед. — Или мне нужно отвечать на чувства всех, кто в меня влюблен? — Уверена, таких множество, — пробубнила себе под нос девушка, что не скрылось от глаз и ушей Нильсена. — Только от этого не должен страдать мой ребенок. —Наш. Наш ребенок, — снова не выдержал Нильсен, вскакивая. — Неужели я так плохо стараюсь? Что я еще должен сделать, чтобы ты наконец поверила мне, Агата? И если я сказал, что смогу вас защитить, значит я действительно сделаю это. — Алекс, — потерла виски Харрис. Голова и без того готова была расколоться на кусочки. — Не начинай. Я просто не хочу, чтобы из-за чьей-то неразделенной любви страдал ребенок. Я всегда буду выбирать его и свое спокойствие. Мне учиться в этом заведении еще четыре года. — К чему ты клонишь? — нахмурил брови Алекс. — К тому, что может зря мы все это затеяли? — Харрис подняла голову, заглядывая в глаза шведу, у которого внутри словно что-то сломалось. — Вот как. Ты никогда меня не простишь, — тяжело вздохнул он и направился к выходу, на ходу снимая куртку с вешалки. — Алекс, я не об этом, — Агата встала следом за ним. — Об этом. Ты не слышишь и не хочешь слышать меня. Я буквально кричу о том, что встану за вас горой, чтобы ни случилось, но ты даже не хочешь давать мне шанса. И думаешь ты сейчас не о ребенке, а только о себе. Я натворил дел, и искупать это мне всю жизнь, но задумайся, а сама ты сейчас поступаешь лучше? Агата обескураженно хлопала глазами. Вот чего, а подобных слов она явно не ожидала. — Не тебе мне подобное говорить, Алекс, — Харрис закусила губу, стараясь не глядеть в глаза шатену. — Тебе и правда пора. Молодой человек ушел молча, даже не оглядываясь. Лишь слегка ссутулившись. То ли от промозглого ветра, что пытался проникнуть в каждую щель, не прикрытую курткой, то ли от того груза, что тяготил его плечи. Вся эта ситуация слишком давила. Поведение Рэйчел вызывало омерзение, хотя раньше Нильсен со смирением принимал характер блондинки, но сейчас все это касалось его семьи и в первую очередь маленького человека, который не мог сам себя защитить. Набирая Макото, Александр заруливал в ближайший паб, в надежде, что сегодня ему определенно будет кому излить душу. *** Наступившее затишье скорее пугало, нежели радовало. А еще вгоняло в ступор, ибо Скай и Макото отказывались понимать, какая очередная черная кошка проскочила между Агатой и Александром. Они вновь не разговаривали, стараясь избегать компании друг друга. И отчего-то брюнетке казалось, что Рэйчел во всей этой ситуации сыграла не последнюю роль. — Рассказывай, — не выдержав, Скай перехватила Харрис на обеденном перерыве, выводя подругу из здания и направляясь с ней к скамейкам неподалеку. — Что? — англичанка вопросительно выгнула бровь, непонятливо взирая на подругу. — В чем опять провинился Алекс, что вы даже в глаза друг другу не смотрите? Харрис замялась. Если начистоту, то скорее Нильсен невиновен, и все проблемы в ее голове. Не зная, что ответить приятельнице, она просто пересказала как есть, нервно перебирая ручку от сумки в руках. В целом, Еву мало что в этой истории удивляло. Все та же неуверенность Агаты, снисходительность Александра в отношении Рэйчел и единоличный характер последней. Откровенно говоря, момент с угрозой показался Еве ненормальным, однако она понимала, что Линд снова сойдет все с рук. — Делай, конечно, как знаешь, но я бы на твоем месте поговорила с Александром. Судя по тому, что рассказывает Сэм, он серьезно настроен, особенно по отношению к Адаму. Похоже, наш мальчик действительно повзрослел. Давно я не видела его таким воодушевленным, — Ева достала из сумки шоколадку, разламывая ее на две части и протягивая подруге, раз обед они все равно пропускают. Харрис грустно улыбнулась, но сладость приняла, в надежде, что хоть это поднимет ей настроение. Вся эта ситуация безумно тяготила. — По сути вы не сделали ничего плохого. Адам невероятный малыш, и если он сможет стать причиной вашего воссоединения, то почему нет? Сколько бы ты не отнекивалась, у тебя такая тоска в глазах при взгляде на Александра, что сердце щемит. Вы оба слишком гордые, это вас и погубит. — Я просто не знаю, чего ожидать от Рэйчел. Боюсь, что ее поступки поднимут вопрос о моем обучении здесь. — Все будет хорошо. Если Александр сказал, что встанет за вас горой, то значит так и будет. — А где гарантии? — В мире никто не может дать тебе сто процентных гарантий, поэтому лучше подкреплять свои слова поступками. Александр начинает еще больше винить себя, когда видит, что ты не доверяешь ему и в очередной раз отталкиваешь. Нильсена редко когда можно увидеть таким неуверенным и ущемленным. — Похоже, я сильно обидела его? — Скорее, задела. Он растерян и не знает, как еще подступиться к тебе. — Хорошо, — Харрис устало потерла переносицу, — я поговорю с ним. — Вот и отлично, — Скай ободряющее потрепала подругу за плечо, приобнимая, —все обязательно образуется. Подойти к Александру было задачей не из простых. И дело бы не в его неуловимости, а просто англичанка не знала, с чего начать. Подобные разговоры всегда были для нее огромной проблемой. — Алекс! — девушка окликнула Нильсена на парковке после пар. На самом деле ее пары закончились час назад, но шатену не обязательно об этом знать. Нильсен обернулся и, как бы он не пытался это скрыть, в его взгляде проскользнуло удивление. — Я хотела поговорить… — начала Харрис. Что именно говорить она не придумала, но понимала, что делает Александру больно. И несмотря на то, сколько боли причинил он ей, данная ситуация причиняет лишь вызывала только дискомфорт. Да и Адам последнее время без конца спрашивает, когда они в следующий раз пойдут в кино. Мальчик привык к отцу, пусть и не совсем понимает, кем новый знакомый приходится ему на самом деле. — Кажется, мы уже поговорили, — он опустил глаза в землю, — но если ты не против, я все-таки хотел бы увидеть Адама. — Прости, — выпалила англичанка, закусывая губу, — я наговорила лишнего тебе. Мои сомнения не должны вставать между тобой и сыном, — Александр был рад услышать подобное, но создавалось ощущение, что кое-что в этой фразе его его смущало и, пожалуй, удручало. Харрис по-прежнему рассматривала отношения только между ним и ребенком, но никак иначе. — Но ты ведь и правда так думаешь и сомневаешься во мне. Что если ты вдруг передумаешь… Я уже не смогу без Адама. — Обещаю, я не разлучу вас. Я обещала дать тебе шанс и хочу все-таки сдержать свое слово. Алекс, он уже ждет следующий поход в кинотеатр, как я могу с этим что-то сделать. Нильсен не мог противиться. Слова Агаты были усладой для его души и сердца. Приятно осознавать, что мальчик действительно начал привязываться к нему, и шведу очень хотелось верить, что однажды его мама, возможно, тоже сможет сделать шаг навстречу, не оглядываясь назад. — Хорошо, — кивнул швед, — тогда поехали, сын, наверное, уже заждался нас. *** — Быстро же вы, — хмыкнул Нильсен, отправляя в рот омлет, купленный в столовой, который однозначно своих денег не стоил. Напротив него сидела Агата, которая уплетала салат с таким аппетитом, словно ела в прошлом столетии, и швед, откровенно говоря, завидовал ее аппетиту. Ему отчего-то сегодня кусок в горло не лез. Со всеми этими перебежками между домом, матерью, сыном, учебой и практикой он чувствовал себя загнанной лошадью. Шатен с трудом мозг вспомнить, когда он в последний раз отдыхал, что уж говорить тогда про студенческие пьянки и вылазки. — Этот проклятый режим уже порядком осточертел, — пожала плечами Ева, отпивая из стакана апельсиновый сок, — Господи, Харрис, помедленнее, у тебя никто не отнимет. — Извините, — улыбнулась девушка, — просто Адам все утро закатывал истерику, я даже поесть не успела, пока его успокаивала. Еще и у тетушки сегодня деловая встреча, до прихода няни он просто висел на мне в попытке оглушить. — Нужно было мне написать, я бы заскочил утром, — между делом произнес Нильсен. — В тот момент мой мозг слабо соображал, — виновато ответила англичанка, — этот кризис трех лет скоро убьет меня. То банан не так порезала, то сок он сам хотел открыть. — Пройдет время, и ты будешь вспоминать об этом с улыбкой, — подбадривающе произнес Макото, — так вот, не уходим от темы. Ждем вас сегодня на нашем новоселье. — Но ты же просто переезжаешь в квартиру Евы, — выгнул бровь Нильсен. — Тебе что, нужен повод выпить? — вопросительно выгнула бровь Скай. — Так бы сразу и сказали, — хихикнул Нильсен, взирая на Харрис, — ты как? — Если тетушка отпустит, то очень даже как, — пригладила волосы Харрис. — Хочешь, я позвоню ей и отпрошу тебя? — поиграла бровями Скай. — Обойдусь, — улыбнулась англичанка, но улыбка ее сошла с лица, стоило в столовую заявиться Рэйчел. После того случая на парковке, она сторонилась их компании, но кажется все подобному были даже рады. Рэйчел уже давно не вписывалась и уж явно не питала к ним особой симпатии, чтобы продолжать держаться друг друга. — Расслабься, — Ева приободрила Агату, — вы не сделали ничего плохого, чтобы на вас так смотреть. А взирала блондинка именно так — обиженно и осуждающе. Но именно брюнетке казалось, что за этими взглядами стояла собственная неуверенность и бессилие перед чувствами этой парочки. Блондинка кивнула, продолжая есть. В конце концов на поведение Линд они повлиять не могут и нужно просто радоваться, что она не треплет об имеющихся у нее сведениях на каждом повороте. Когда тетушка узнала о том, что на празднике жизни, именуемом новосельем, будет Нильсен, то вытолкала свою нерасторопную племянницу за дверь, приговаривая, чтобы раньше полуночи та точно не возвращалась, а шепотом добавила, что может заночевать у какого-нибудь шведа, квартира которого находится куда ближе к колледжу, нежели их дом. Нерасторопность этих двоих заставляла пожилую англичанку впадать в уныние. Не то, чтобы она хотела, чтобы племянница сходу прыгала в объятия коварного шведа, но и видеть, как они бегают друг от друга, прикрываясь совместной заботой о ребенке, было тошно. Все эти взгляды во время игр с Адамом, неловкие разговоры после прогулок с сыном, когда тот уже забежал домой, а взрослые не могут разойтись, случайные прикосновения и многое-многое другое, что уже не скрывалось от опытного взгляда Аннет. До квартиры друзей молодые люди добрались вместе, нарвавшись на сломанный лифт, припоминая чертовых ремонтников всей нецензурной бранью и конкретно употев, они все-таки добрались до восьмого этажа, где их встретила Скай с немного виноватым лицом и монологом о том, что забыла сказать про лифт. Нильсен подавил в себе желание сматериться и просто попросил водички, но принесли ему почему-то виски, начиная спаивать шведа ровно с порога, чему тот не сказать что был рад. Вечер на удивление получался уютным. Ева с Сэмом облюбовали диван, на котором развалились, вызывая добрую зависть Александра, который ютился одиноко в кресле, сидя напротив своей бывшей пассии, что расположилась точно на таком же предмете мебели, закинув ногу на ногу, мирно потягивая пиво. А хотелось бы видеть блондинку на своих коленях. Будем честны, то, что Харрис согласилась пойти, уже достижение и, возможно, некое сближение между ними. — Думаем завести кота, — неожиданно выдала Скай, на что швед иронично выгнул бровь. — Побереги бедное животное, ты себя-то иногда забываешь покормить. — Вот же, — в него прилетела подушка, и Агата невольно улыбнулась. — На самом деле это хорошо формирует ответственность. — Сначала котятки, потом и на гендер-пати позовут, — поиграл бровями Нильсен. — Нет, ты сейчас точно получишь, — Скай почти сорвалась с места, но Сэм умелым движением руки примостил ее обратно к себе под бок, на что Александр лишь издевательски показал язык подруге, торжествуя. — Детский сад, — вздохнул Сэм, получая кивок англичанки. Первые сорок лет в жизни Александра точно будут трудными. — В доме престарелых еще остались места, — сыронизировал Александр, хитро поглядывая на друга и отпивая из стакана. — В дурдоме тоже, — показала средний палец шведу Скай, защищая своего ненаглядного. — Вы только посмотрите, как они друг за друга стоят. Вот, что делают с людьми отношения, — сделав акцент на последнем слове, фыркнул швед. — Тебе просто завидно, — ответил Макото, и средний палец теперь показывали ему. Агата на все это смотрела с улыбкой, не торопясь потягивая алкоголь, даже немного удивляясь тому, что эта компания сидит себе еще вполне адекватная, ведет глупые разговоры ни о чем, и даже присутствие бывшего парня не доставляет ей дискомфорта. — Тебе может что покрепче? — вывела ее из мыслей Ева, — а то ты как-то не слишком вливаешься в разговор. — Вас слушаю, — честно призналась Агата. — Да и пива мне вполне хватит. Завтра еще Адаму обещала игровую, нужно не засыпать на ровном месте. — Я свожу, — вставил Александр, — можешь напиваться хоть до посинения. — Это что, нотки ответственности в словах Александра проскользнули? — наигранным шепотом произнесла Ева, на что ее бойфренд лишь засмеялся. Их мальчик явно вырос. — Ну уж нет, — хихикнула Агаты, — к тому же неизвестно, в каком состоянии завтра будешь ты. — Обрати внимание, — Александр показал на початую бутылку виски, в которой на удивление присутствовало еще много жидкости, — я практически трезв. — Подтверждаю, — кивает Сэм, — раньше бы он эту бутылку приговорил в два счета. — А вот об этом стоило промолчать. — Ой, да ладно тебе, — протянула брюнетка. Было забавно наблюдать за тем, как швед старается не оплошать перед англичанкой. Пожалуй, на ее памяти это первый случай, когда Александр пытается расположить к себе девушку, а не наоборот. — Я сейчас вернусь, — Скай взяла со стола две почти пустые менажницы с закусками, направляясь на кухню. — Тебе помочь? — В целом, нет, но пускай мальчики перемоют нам кости, так что пойдем, — Ева подала англичанке руку, утягивая за собой на просторную кухню, где занялась пополнением нарезок, попутно поглядывая на подругу. — Вы такие забавные, — брюнетка отправила в рот орешек и продолжила, отвечая на вопросительный взгляд подруги, — бегаете друг от друга взглядами, избирательны в выражениях, это все так мило, правда. — Не начинай, — потерла переносицу Харрис. — У меня складывается ощущение, что все вокруг хотят нас свести. — Было бы неплохо, — улыбнулась брюнетка. — Ибо с такой скоростью ждать нам до следующего столетия. Но, пожалуй, это ваше дело да и ситуация довольно щепетильная. — О том и речь, — кивнула Агата. — Но, между нами говоря, в Алексе проглядываются сильные изменения. Блондинка сокрушенно кивнула. Глупо было отрицать, что Нильсен не изменился или, правильней сказать, он продолжал меняться. Появление Адама в его жизни определенно пошло шведу на пользу, воспитывая в нем ответственность к тому, кто еще так беззащитен и нуждается в помощи взрослых. — Кажется, я смирилась с тем, что я теперь не единственный родитель Адама, — Агата прислонилась спиной к подоконнику, опуская взгляд в пол. — И даже рада, что в жизни сына появилось мужское плечо, которое, надеюсь, окажется крепким. Растить мальчика среди двух женщин такая себе история. Я два года пыталась доказать себе, что смогу заменить ему отца, но нет, — девушка сделала паузу, — смотря на их игры и разговоры, я понимаю, что Александр моя полная противоположность. Я люблю спокойные игры, собирать пазлы и гулять с Адамом в парке по вечерам, а Нильсен носится с ним по дому, строит трассы для машинок из подручных средств и приносит из детского магазина крутую машинку или самолет, когда я бы точно выбрала что-то из развивающих игр. Ему уже просто скучно со мной, — Агата закусила губу, а Ева, подойдя ближе, провела по ее предплечью, успокаивая. — Эй, ты прекрасная мама, — Скай не врала, — просто мальчику правда нужен если не отец, то хотя бы друг, который разбавит ваше женское царство. Нильсен точно не претендует занять твое место, а хочет идти бок о бок, поверь, это видно. — Ты права, — кивнула Харрис. — Это все чертова ревность. — И это нормально. Ты девять месяцев носила его под сердцем и два года была единственным родителем в его жизни. Возможно, тебе обидно, что все тягости ты не делила на двое, а тащила все на своих хрупких плечах. Да, тетушка была рядом, но она не Александр. — Тебе бы в психологи, — грустно усмехнулась Агата. — Возможно, но денежки я люблю больше, — улыбнулась брюнетка. — Так что просто расслабься и плыви по течению. — Легко сказать. — Если не попробуешь, будешь позже себя корить. Харрис, ты первокурсница, у тебя вся жизнь впереди. У тебя есть прекрасный малыш, а самый завидный парень колледжа с тебя глаз не сводит. — Не хочу об этом. — Ты просто боишься говорить об этом. И не понимаешь сама себя. — А что тут понимать? Когда они играют, я начинаю таять, а потом сразу вспоминаю, что два года даже представить не могла, что у моего ребенка появится отец. Я ведь помню, что Александр бросил меня, когда я так нуждалась в нем. — Ты не можешь отпустить прошлое и в этом вся твоя беда. И ты думаешь, что двигаешься вперед, но на самом деле пока ты не отпустишь это, ты будешь стоять на месте. И я говорю не о том, чтобы возобновлять отношения с Нильсеном, а о том, чтобы ты наконец простила его и отпустила этот тяжелый груз. — Я очень бы хотела это сделать, — развернувшись, Агата грустно взглянула в темноту за окном, где в домах потихоньку начали зажигаться огоньки лампочек. Александр, стоявший за углом, грустно потупил взгляд. В последнее время он слышит слишком много вещей, о которых не хотел бы знать, и как вымолить прощение у англичанки он тоже, к сожалению, понятия не имел, но очень надеялся, что в скором времени у него это обязательно получится. *** — Может, останетесь с ночевкой? — прислонившись к стене, произнесла Скай. — Места всем хватит. Была уже почти полночь, и нужно было расходиться, если хоть кто-то из этой компании собирался утром на занятия. Выпито было совсем немного, если оценивать прежние мерки, но вечер выдался довольно уютным и дружеским. За окном порошил мелкий снежок, а не снятая вовремя гирлянда на окне добавляла уюта. Со следующей недели обещали резкое потепление, и все это ощущение зимнего уюта пропадет, чтобы ровно через год постучаться в наши двери вновь. — Отдыхайте, — покачала головой Харрис, после чего они потихоньку вышли на лестничную клетку, обреченно вспоминая о неисправном лифте. Спускаться вниз было проще, чем подниматься, однако моргающий свет на одном из этажей все-таки сделал свое дело. Ну или алкоголь сделал походку Харрис настолько легкой и невесомой, что в один прекрасный момент она, пропустив ступеньку под своими ногами, буквально полетела вперед, грозясь познакомить свое прекрасное личико с бетонным покрытием подъезда. Но крепкая мужская рука, перехватившая девичью талию, задержала прекрасное создание на весу, легким рывком притягивая ближе к себе. О, черт возьми, как давно Александр мечтал о подобном. Пусть даже через одежду притянуть к себе ту, что вновь заставила огонь внутри него пылать ярким пламенем. Свет мерцал, а Агата ошалевшим взглядом смотрела в глаза шведа, чувствуя, как даже сквозь пальто и платье прикосновения Александра обжигают ее. Они боялись даже моргнуть. Швед боялся спугнуть момента, а англичанка уверовала в то, что если ее глаза закроются хоть на секунду, эта жизнь подкинет ей нечто новенькое, столь же неожиданное, как и падение. — Ты уже можешь меня отпустить, — прохрипела Харрис. — А вдруг ты вновь запнешься. Неужели я настолько сильно вскружил твою голову? — швед нежно улыбнулся, заметив даже в столь плохом освещении смущение своей возлюбленной. — Не льсти себе, Александр, — Агата планировала легко освободиться, но хватка на ее талии была крепкой. — Так неуютно в моих руках? Уютно. В том и проблема. Уютно и одновременно больно. — Алекс, отпусти. Прошу. От этого «прошу» у Александра защемило в области груди. Его прегрешения всегда будут идти впереди него, напоминая Агате, что ему нельзя доверять. Словно на лбу у него была высечена надпись «предаст» огромными красными буквами. — Конечно, — прошептал молодой человек, ослабляя хватку и замечая, как Агата делает глубокий вздох, словно все это время не дышала, а теперь пытается насытиться кислородом. Прохладный воздух приятно ударил в лицо, стоило молодым людям выйти из подъезда. Харрис огляделась по сторонам, не замечая такси и вопросительно повернувшись к Александру, который собственно и отвечал за их транспорт. — Ты же сказал, что машина уже подъезжает? — девушка убрала руки в карманы пальто, чуть-чуть склоняя голову в бок. — Наверное, пробка где-то неподалеку, — попытался оправдаться швед, хотя по взгляду блондинки и понимал, что его задумка была максимально быстро рассекречена. — Зачем? — только и спросила блондинка. — Давай поговорим, — вздохнул Александр, — на улице прекрасная погода, — а она и вправду была таковой, — с момента твоего приезда у нас совершенно не было времени для того, чтобы нормально поговорить друг с другом. — Ты уверен, что нам это нужно? Не будет ли от этих разговоров еще больнее? — Смотря какие темы поднимать, — хмыкнул Нильсен, — на учебу можно опоздать,у тебя первым физкультура,а у меня право в экономике,которое я терпеть не могу.. Адама Аннет уложила, а неподалеку есть парк. — Ладно, — тихо вздохнула Агата, понимая, что швед просто так не отстанет. — Почему ты так сторонишься контактов со мной один на один? — спросил Нильсен, когда они неспешным шагом зашли на территорию парка, усыпанного фонарями и гирляндами, растянутых от одного столба к другому. Вокруг не было ни души. Все так и соблаговолило для разговора. — Потому что я вижу, Алекс, что тебе интересен не только сын. И порой я жалею, что допустила все это и не уехала в первый же учебный день. — Вот как, — опустил взгляд Нильсен, — наступит ли то время, когда я полностью реабилитируюсь в твоих глазах? Неужели у тебя совсем не осталось чувств? Только честно. — Остались, — горько ухмыльнулась Харрис, — в этом вся и проблема. Я столько раз хотела забыть тебя, столько раз, глядя в глаза Адама, я видела предателя, который сбежал, ничего не объяснив. И мне понадобилось очень много времени, чтобы перестать ассоциировать собственного сына с бывшим. — Я каюсь за свои поступки и безумно хочу все изменить, ты же видишь это, — Александр посмотрел на возлюбленную, которая в свете фонарей была невероятна. За прошедшие три года Агата невероятно расцвела, это было видно невооруженным взглядом. — А как мне переступить через себя, Алекс? — Харрис неожиданно остановилась, поворачиваясь к шведу. — Ты не видел его первую улыбку, первые шаги, у тебя не было бессонных ночей из-за прорезающихся зубов, ты не целовал разбитые коленки. Все это я проживала совершенно одна. Аннет, конечно, всегда была рядом, но она никогда не заменит отца ребенку. За эти годы я научилась жить без тебя и очень рано повзрослела. Пока ты кутил по барам и учился, я меняла подгузники, пока ты пытался забыться в куче девушек, я рыдала ночами вместе с ребенком, которого не могла уложить. Просто проводить время с ребенком не равно быть отцом, Александр. Нильсен понуро опустил голову. Казалось, выше головы уже не прыгнешь, Агата никогда не простит его. — Ответь, ты хоть раз думала о том, чтобы стать настоящей семьей? Хоть раз представляла меня не просто воскресным папой для Адама? — Представляла, — как-то истерично засмеялась Агата, — это наваждение, которое не дает мне покоя. Все твердят: дай Александру шанс, он изменился. — Тогда может действительно стоит дать мне шанс? — Нильсен остановил собеседницу, взяв ее за запястье. — Я не мыслю жизни без вас, без тебя. И я понимаю абсолютно все твои страхи, понимаю, как оплошал. Но когда представляю, как рядом с тобой будет другой мужчина, что нашего сына будет воспитывать кто-то другой, внутри все меня бурлит. Да, я эгоист, и в своем эгоизме я слишком эгоистичен, чтобы вновь отпустить тебя, Агата Харрис, — он сделал шаг ей навстречу, перехватывая блондинку за талию, как тогда в подъезде, не давая ей уйти. — Можешь сколько угодно отрицать это притяжение, но перестань врать сама себе, — его взгляд опустился на губы возлюбленной, которые так и манили. Они словно были созданы для его поцелуев. Он так давно не чувствовал их мягкости, податливости, этого запаха клубничного бальзама, которым она пользовалась из года в год. Его руки опасливо поднялись к лицу блондинки, а пальцы обхватили щеки, слегка поглаживая. Казалось, англичанка забыла как дышать. Из головы испарились абсолютно все мысли, лишь запах одеколона молодого человека напротив кружил сознание не хуже крепкого спиртного. Он целовал мягко, выражая тоску, преданность и, кажется, сожаление. Словно пытался извиниться за всю ту боль, что причинил. Харрис словно потерялась в чувствах, забывая о всякой осторожности. За эти годы она забыла, каково это, когда тебя целует сам Александр Нильсен. Казалось, он был готов целовать ее до самого рассвета, но всему однажды приходит конец. Сладкий момент закончился плавно, и Нильсен был невероятно рад, что не схлопотал пощечину или еще чего похлеще. И пока его спутница приходила в себя, он вновь наклонился к манящим губам, прошептав: — Готовься, Агата Харрис, я собираюсь за тобой ухаживать.