Hawks Lays an Egg // Хоукс Сносит Яйцо

      Разговаривать с Омлетом было довольно приятно. В отличие от буквально всех остальных, он никак не отвечал, что, по мнению Даби, делало их беседу еще лучше. Было что-то такое в этой односторонности. Как сеанс у психотерапевта, а точнее у психотерапевта-яйца, а точнее у его сына-зародыша, который вдобавок и отреагировать никак не мог. Но, по крайней мере, теперь Даби знал: если он захочет что-нибудь обсудить, будет достаточно достать яйцо из холодильника и вуаля! С виду как-то по-лузерски (по-лузерски оно и было), но на самом деле гениально!       Прошептав Омлету заветное признание, он почувствовал себя свободнее. Слова текли легче. Он рассказал Омлету некоторые подробности о своей семье (ребенок имел право знать о своих дядях и тете, сечете?), но не сверх меры. Нужно поддерживать репутацию, сечете? Он вкратце рассказал о том, какой Индевор лузер и что Омлету не стоит слушать мнение Хоукса на счет этого человека. Затем он перешел к теме, которая в последнее время занимала его мысли.       — Понятия не имею, как мы тебя назовем, Омлет, — злодей провел рукой по скорлупе. — По мне, так «Омлет» вполне подходит. Надеюсь, ты знаешь, что независимо от того, какое имя мы дадим тебе по бумагам, для меня ты всегда будешь Омлетом. Это обещание. Обещание, которое я сдержу.       Омлет, разумеется, не ответил.       — Не надо мне тут дерзить, молодой человек, — заругал Даби. — Я дам тебе самое лучшее на свете имя, не испытывай меня. Но звать все равно буду Омлетом.       Потому что, в конце концов, его ребенок (его ребенок!) заслуживал лучшего во всем, включая имя. Он просматривал сайты с детскими именами и искал идеи на мамашкиных форумах, но большинство вариантов просто не резонировало. На свете столько имен — и как узнать, какое из них подойдет его ребенку? Даби понимал, что в данном вопросе нет единственно верного ответа, но все равно чувствовал, что иначе не может. Какие имена дают детям? В честь себя же?       — Эй, Омлет, хочешь, чтобы тебя назвали в честь меня? — Омлет молчал. — Не «Даби», конечно, я имею в виду мое старое имя. Я вроде как перестал его использовать, но, может, тебе оно больше подойдет. С одной стороны, звучит как проклятие — назвать ребенка прежним именем злодея. Но с другой стороны, оно казалось обещанием — подарить Омлету ту жизнь, которую Даби так и не прожил. — Мне кажется, будет слишком топорно назвать тебя «Тойей», нет? Наверное, я бы использовал один из иероглифов, а Хоукс бы использовал один из своих, и мы бы проследили, чтобы ты прожил жизнь так, как у нас не сложилось?       Господи, какой же он нюньчик.       — А как насчет просто «То»? Или, типа, «Хи», — предложил Даби. Иероглиф «灯» бы неплохо смотрелся в имени Омлета. — Хисей? — Может. Когда Хоукс вернется, они серьезно поговорят об именах. Даби казалось важным передать Омлету часть своего прошлого, но он пока не слишком закапывался в вопрос. На сегодня его лимит человеческих чувств был исчерпан.       Когда Хоукс вернулся домой, серьезно поговорить об именах не получилось. В первую очередь потому, что шел уже первый час ночи, и Даби всерьез забеспокоился, что герой бросил его, заклеймив отцом-одиночкой.       Ввалившийся в спальню Хоукс выглядел измотанным. За ним в комнату проследовала небольшая армия перьев. Они несли сумки и по виду уже отслужили свое. Сам Хоукс казался потрепанным, но не в привычном смысле. Его с ног до головы покрывали блестки, на теле постепенно расцветали синяки, у рубашки оторвало рукав, а на губах, судя по всему, красовалась помада.       — Ах, Омлет, мой малыш, я так соскучился! — воскликнул герой, заключая яйцо в объятия. Он поднял голову и будто удивился, завидев Даби. — О! Ты еще здесь.       — И чувствую себя желанным гостем, — фыркнул тот в ответ.       — Спасибо, что посидел с ребенком, — поблагодарил Хоукс.       Даби изогнул бровь.       — Кажется мне, что так поступают родители.       Герой ахнул.       — У твоего персонажа, что, произошла арка развития!       — Я дико извиняюсь? — злодей как-то подзабыл, насколько бесячим бывал Хоукс. Он так увлекся единением с Омлетом, что упустил, как память о герое поработила — фи — симпатия. — Ты пьян?       Хоукс хмыкнул.       — К сожалению, нет. А вот Руми — да.       — Руми?       Знал ли Даби какую-то «Руми»?       — Мируко, — уточнил Хоукс. — Герой-кролик? Моя лучшая подруга? Моя главная элпэшка? Дамочка, с которой я сегодня ходил по магазинам? Та, что считает тебя, цитирую, «негодяем»?       — А, да, она. — Даби прикинул, какая цепочка событий могла привести Хоукса в настолько расшатанное состояние. — В детском магазине… продавали спиртное?       На самом деле, не фиговый такой маркетинг. Продаешь уставшим родителям алкоголь. Вносишь вклад в культуру алкоголизма. Придаешь новый смысл выражению «мамуля с винишком». Плодишь выпивающих отцов-тунеядцев. Не тем делом Даби занялся, надо было пойти в спиртной бизнес.       — Что? Нет. Мы пошли выпить. Руми… Мируко платила, — объяснил герой.       — Все еще не понял, в каком месте ты не напился.       Раз уж Леди-зайчиха платит, почему бы Хоуксу не вписаться?       — Потому что меня дома ждет Омлет? — сказал Хоукс, как будто не было причины очевиднее. Злодей не очень понимал, зачем тому так переживать — Даби же был в это время дома, — ну да пофиг. — Так или иначе, Руми принесла нам несколько напитков, потом я сказал, что мне, наверное, пора валить, она такая окей и начала флиртовать с этой шикарной дамочкой, которая показалась мне офигеть какой влюбленной в Руми. Но потом оказалось, что у шикарной дамочки был парень, и у него, кажись, была какая-то раскаченная мышечная причуда или типа того. Типа, у него вместо лица был кулак, буквально. И, ну, когда он разговаривал, то напоминал мне про тот танец из Малыша акуленка…       Хоукс продемонстрировал: сложил руку и «заговорил» ею, как те жуткие ручные куклы в одном из детских шоу. Уби? Как-то так называлось.       — Но когда он вступает в конфликт, его лицо буквально сжимается в кулак. В общем, Кулакомордый начал кричать на Руми за то, что она флиртует с его девушкой, и она взяла его «на слабо», кто больше выпьет. Руми алкаш тот еще, поэтому я поставил на нее. Но и этот мужик оказался хорош. Вот дуют они шот за шотом, и все начинают смотреть, да? А потом случается самый кринж, слышишь? Кулакомордый, судя по всему, по пьяни любит уходить в лирику, так что в перерыве он начинает рыдать (с его лицом-то) о том, что он все еще любит Шикарную Дамочку и что ему жаль, что в последнее время он вел себя отчужденно. Он брал (ха, понял, типа рукой?) на работе дополнительные часы, чтобы накопить больше денег. А почему он хотел накопить? Чтобы купить Шикарной Дамочке кольцо и сделать предложение! И вот все начали жалеть Кулакомордого, понимаешь? Типа, он явно влюблен в нее, в то время как она позволяет другим людям флиртовать с ней. Разумеется, может у них в отношениях есть и другие проблемы, о которых мы не знаем, но на основе имеющейся у нас информации мы автоматически принимаем сторону Кулакомордого. У парня кулак вместо лица, понятное дело, что ему трудно кадрить красоток, согласен? Скорее всего, он готов на все, чтобы не упустить Шикарную Дамочку. Но, я имею в виду, чувак, смирись, а. Она явно с тобой только потому, что ты от отчаяния купишь ей что угодно. Поверь мне, мужик. Я был такой дамочкой. Я знаю, каково это — оставаться с кем-то только из-за жемчужных брюликов. А тут Руми тоже такая: Эй, дамочка, прекращайте водить этого беднягу за нос. Я имею в виду, что у него кулак вместо лица! И ладно-ладно-ладно-ладно, знаешь, что произошло дальше?       Даби моргнул.       — И ты сказал, что не пьян?       — В основном я почти не пьян, — уточнил Хоукс. — Но угадай, что произошло дальше.       — Полагаю, что-то связанное с помадой и блестками?       — А? — Хоукс потер губы и пригляделся к покрасневшим пальцам. — А. Забыл про нее. В общем! Оказалось, что у Шикарной Дамочки тоже была капец какая причуда. Она начала расти, у нее порвалось платье, но это было совсем не секси или типа того, она просто… капец. Она превратилась в, мать его, пещерного тролля из Властелина колец. — Даби до сих пор в глаза не видел этот фильм. — И потом она напала на Руми! И как бы, чувак, чувак, я ж… я ж Герой №2, я пойду и спасу свою пидружку от пещерного тролля. Так что я ныряю дельфинчиком, и следующее, что я вижу, это как расхреначивает весь бар. Кажется, у кого-то была причуда визажа. В итоге Руми я вытащил и заставил отправиться домой, и вот я тоже вернулся. Так что ты, считай, свободен, я посмотрю за Омлетом.       Ага, нет. Если Хоукс думал, что Даби позволит его подвыпившей заднице нести полную ответственность за Омлета этим вечером, то он ошибался.       — Мм, да, я так не думаю, — пробурчал злодей.       — Чтоо, почему? — кукарекнул Хоукс.       — Потому что, — начал Даби, поднимаясь с места. — Ты под градусом и измотан, и я не верю, что ты не проспишь яичное дежурство. — Он подошел к ящикам Хоукса (в которых теперь ориентировался намного лучше) и вытащил одежду из мягкой ткани. Он бросил шмотки в руки героя и повел того в ванную. — Ты примешь душ и пойдешь спать. А я присмотрю за Омлетом.       Хоукс повернулся, чтобы запротестовать.       — Но!..       Даби захлопнул дверь у него перед носом.       Клоунада какая-то, честное слово. Вот почему Хоукс такой? Какой-то побочный эффект от геройской деятельности? Неужели он не может просто посидеть на заднице ровно? Даби начинал понимать, почему Хоукс заинтересовался злодейством. У них была гора свободного времени. Не было расписания, которому приходилось следовать. Живешь по принципу «что угодно и когда угодно», пока не появится конкретная миссия или план. Даби готов побиться об заклад, что герои не проводили игровые вечера.       Через несколько минут Хоукс вышел из ванной в облаке пара. Его кожа порозовела. Каким-то образом Даби выбрал ему самые свободные штаны и кофту. Он выглядел… ну, Даби сказал бы «мило», используй он такие слова. А он их не использовал и намеренно избегал их употреблять. Хоукс широко зевнул. Совсем не мило, завалитесь. Ему захотелось ударить себя по лицу.       Хоукс зашаркал к кровати.       — Ты уверен, что не устал смотреть за ним?       — Пока что на нем ни царапины, — фыркнул Даби. — Справлюсь.       — …Лан, — неохотно уступил Хоукс. — Разбуди меня, если потребуется помощь. Я поставлю будильник на 2:30. Займусь Омлетом, а ты… займешься своими делами.       Даби согласно забормотал. Он выключил свет, чтобы не мешать Хоуксу, и вернулся в гнездо. Про себя он сомневался, что герою удастся выспаться всего за три с небольшим часа, но кто он такой, чтобы указывать.       Ночи ведь всегда мирные. Так привык считать Даби. Но, может, любить ночь — привычное для монстров дело.       Заснул Хоукс быстро, если судить по тихому храпу. Его крылья обернулись вокруг него, как дополнительное одеялко. Это не было… Ладно, знаете что? К черту. Это было охренеть как мило. Очевидно, сегодня «День, когда Даби нарушает собственные правила». Отцовство — это как стартовый наркотик, чтобы начать испытывать эмоции.       Но погодите, разве смотреть, как спят люди, не жутко? Спящий Хоукс не вызывал в нем никаких эмоций. А разглядывал он его, как ненормальный, потому что таким и был. Такова его легенда, и он ее придерживался. А знаете, что еще ненормальнее, чем наблюдать за спящими людьми? Гладить спящих людей по волосам. Вот Даби и гладил. Он протянул руку и нежно провел пальцами по влажным волосам Хоукса. Наверное, сухими они были еще приятнее. Ох, черт. Стоило того. Даби уже отдергивал руку, когда Хоукс завозился во сне и схватился за руку злодея своей. Сердце остановилось. Стоит ли отстраниться? Или позволить Хоуксу делать все, что тот захочет? Герой спал, так что это ничего не значило. Вернее, ничего не значило для Хоукса. Но, вероятно, это что-то да значило, пока Даби позволял спящему держаться за себя. Да пофиг. Он переплел их пальцы. Свидетелей не было.       …Это пробудило ту часть тебя, о которой ты забыл. Часть, которая жаждет «нормальной жизни». Голос Тоги эхом отдавался у него в голове. Он пойдет и подожжет ее светлую макушку за то, что внушила ему эти мысли. Блин, все было так по-семейному. И дважды блин, но Даби — просто не верится, — это нравилось. Жилось бы намного проще, моги он вернуться назад во времени, когда ему было наплевать на всех и вся. А теперь, чтобы изображать равнодушие, приходилось прилагать усилия. Это раздражало и утомляло. Но сейчас здесь не было никого, кто бы подсмотрел. Хоукс спал, Омлет был яйцом. Если Даби кому и лгал, то только себе, а глупее ситуации и не придумаешь. Что с того, что ему нравилась идея семейной жизни? Попробуйте засудить его. И до тех пор, пока он не сотворит что-нибудь реально тупое, например, не влюбится в Хоукса, все будет нормально.       В 2:30 утра прозвенел будильник Хоукса. Даби взглянул на его лицо, расслабленное во сне, из уголка слегка приоткрытого рта вытекала слюна.       Пожалуй, побуду этой ночью пингвином, подумал Даби.       Он потянулся и выключил будильник.              Даби спешил в бар. Тога прислала нехарактерно серьезное для нее сообщение.              От: Уточка С Ножичком       Бар. Поторопись. Код «красный»              Он задавался вопросом, что же произошло. На них напали? Их обнаружили? Кого-нибудь убили? Определенно, не первый для них раз. Или, наоборот, пришли хорошие новости? Они скоро организуют атаку? Не то чтобы Даби собирался участвовать в любом возможном движе…       Он распахнул дверь, ожидая прервать совещание или сражение. Вместо этого его встретил… темный пустой бар?       Он осторожно шагнул в помещение. Дверь за ним захлопнулась. Что-то было не так… за ним наблюдали.       — СЮРПРИЗ!!!       Из укрытий повыскакивали люди, зажегся свет. Даби чуть не вспыхнул свечкой. К его радости, он слишком сильно удивился, чтобы сделать что-нибудь позорное, например, завизжать. Он несколько раз моргнул, привыкая к новому освещению.       Бар… был украшен для вечеринки. С потолка хаотично свисали гирлянды, на полу валялось несколько воздушных шаров. Над барной стойкой висел написанный от руки плакат Паздравляем!!!       За баром Курогири деактивировал одни из своих спиральных порталов, в которых, предположительно, и скрывалась Лига.       — Что… это? — спросил Даби, окончательно запутавшись. — А где код «красный»?       Тога рассмеялась.       — Я так написала, чтобы ты пришел сюда! — и она кинула в него воздушный шар.       Даби рассеянно отбил его в сторону.       — Но что здесь?       Шар ударил Шигараки по голове. Он не поднял глаз от видеоигры, и едва пошевелил рукой, чтобы применить Распад.       — Не порть вечеринку, — мягко осадил юношу Курогири. А Даби он сказал: — Это твой предрожденчик!       — Мой… — Даби оглядел бар. Посмотрел на товарищей по Лиге в (большинстве своем) праздничных колпаках (Тога пыталась натянуть один такой на Шигараки, но пока безуспешно. Курогири вроде как тоже был в колпаке. По нему трудно сказать). На оставшиеся семь воздушных шаров. На баннер с орфографической ошибкой, — …предрожденчик…       — Да-Даа! — пропел Твайс. — Кто тут говорил про предрожденчик?!       — Мы посчитали это хорошей идеей, — немного смущенно добавил Спиннер.       Даби почувствовал, как мысли замедлились до скорости улитки.       — Ладно… но зачем?       — Потому что у тебя будет ребенок, агаа~! — показала язык Тога. Быстрая как молния, она нацепила колпак на Шигараки и выскочила из зоны досягаемости. Он разрушил и его, но Тога, похоже, не собиралась сдаваться и достала еще один.       Даби шикнул.       — Но я не беременная мамочка!       Шигараки закашлялся. Непонятно, то ли чтобы замаскировать смех, то ли потому, что пыль от распавшегося колпака залетела ему в рот.       — Что удивительно, — прокомментировала Тога. — Я была почти уверена, что ты снизу.       Даби вспыхнул.       — Чего…       — Нам и так известно, — вклинился Курогири. — Вот почему мы выбрали яичную тематику.       — Мы сделали каскароны! — воскликнул Мистер Компресс, щелчком пальцев превращая горсть сфер в разноцветные яйца.       — Даа! — крикнул Твайс. Он схватил одно из яиц и разбил его о голову Спиннера. Но вместо того чтобы взорваться конфетти и блестками, оно просто залило злодея желтком. Спиннер, в свою очередь, не столько разозлился, сколько познал всю бренность бытия.       — Упс, — смутился Компресс. — Наверное, перепутал с яйцами для яичных рулетиков… — Он высвободил еще одну горсть сфер и потряс одно из получившихся яиц. — Вот эти каскароны!       — Что приводит нас к первому пункту нашей праздничной повестки, — сказала Тога, хватая яйца, чтобы раздать остальным.       Даби в ожидании протянул руку.       — И это…?       Глаза в ужасе распахиваются, когда злодей понимает, что девочка не собиралась отсыпать ему долю яиц.       — Погнали! — кликнула она, запустив в Даби каскароном.       Тот издал смущенный писк, когда его осадили блестки и конфетти. Он принялся вслепую махать рукам, надеясь отбить хотя бы один из снарядов. В памяти всплыли воспоминания о детских боях с водяными шариками и снежками, и он не смог не улыбнуться. У него были братья и сестра; он знал, как действовать. Вопреки распространенному заблуждению, лучший способ снять осаду — это броситься прямиком в ее гущу. Он поднял одну руку, чтобы защитить лицо, и помчался вперед. Тога удивленно вскрикнула, когда Даби схватил ее за талию и поднял над собой.       — У меня заложник! — объявил он, используя девочку как живой щит.       Спиннер тут же отступил, а Компресс только рассмеялся.       — Думаешь, мы и ее не закидаем? — он высвободил еще одну партию каскаронов. — Тога в качестве сопутствующего ущерба — приятное дополнение!       — Будут бонусные очки, — согласился Шигараки, взял яйцо и слабенько кинул. Оно ударилось о Спиннер.       — Ой, да ладно! — крикнул Спиннер. — Ну, все! С меня хватит! Вы меня вынудили!       Схватив все оставшиеся каскароны, Спиннер забаррикадировался за барной стойкой и принялся запускать яйцо за яйцом во всех остальных.        (На будущее Даби мысленно составил два списка:       Шигараки не оторвется от видеоигры, если его по лицу ударят:       1. Воздушные шары       2. Вечериночные колпаки       3. Чайные чашки (не спрашивайте)       4. Крошечные фигурки лосей (Даби бесконечно подчеркивал: не спрашивайте)       Шигараки оторвется от видеоигры, если его по лицу ударят:       1. Каскароны       Для расширения обоих списков потребуются дополнительные исследования)       Даби не мог нарадоваться на то, как эффективно проявила себя его стратегия. Тога оказалась достаточно легкой, чтобы вытащить ее на линию огня в любой точке сражения.       — Я спасу тебя, Тога-тян! — Крикнул Твайс. Он ухватился за ее лодыжки.       Даби крепче обхватил талию девочки, и сражение превратилось в перетягивание каната. Перетогивание каната?       — Эй! — возмутился Даби. — Найди себе другой живой щит!       Где-то Спиннер издал могучий боевой клич.       — ЗА СТЕЕЙНАА!       Он надел на голову вок в качестве шлема, а в руках держал большое ведро с блестками и конфетти, полностью забив на яйца. Подняв ведро в воздух, злодей быстро вращался вокруг своей оси, осыпая всех его содержимым.       — Эй, это жульничество! — пожаловался Компресс.       — Я был вынужден! — парировал Спиннер. — Правила на меня не распространяются!       — Ну, в таком случае…       Компресс взял одно из яиц без каскарона и бросил его в Спиннера.       — П-Подожди! Не надо! — Он укрылся за воком. — Ты-то все еще должен играть по правилам!       — Злодей, — напомнил ему фокусник.       Спиннер кивнул, как бы произнося «по факту». А затем воскликнул:       — НЕТ, ПОГОДИТЕ, А РЕАЛЬНО!       — Что? — не понял Компресс, не прекращая свою яичную атаку.       — Куда делся Курогири?!       Этого хватило, чтобы приостановить сражение. Члены Лиги огляделись в поисках своего туманного компаньона.       — О, нет, — вздохнула Тога. — Поглядите наверх.       Все подняли головы как раз вовремя, чтобы задохнуться в… муке?.. Посыпающейся на них из крошечных спиральных порталов.       Курогири вновь появился, потирая руки.       — Пожалуй, можно заключить, что этот раунд за мной.       Даби отпустил Тогу (и все бы хорошо, но Твайс так и держал девочку за лодыжки. Ее верхняя половина с грохотом упала на пол).        — Нечестно! — пожаловался он. — Это мой предрожденчик! Ну, или предяичник…       Тога захихикала, лежа на лопатках.       — Ну, яиц тебе сегодня навалили знатно…       В ответ Даби (слегка) наступил ей на лицо.       — Жизнь несправедлива, — легкомысленно прокомментировал Курогири. — И не имеет значения, кто выиграл, а кто проиграл до тех пор, пока выиграл я, а проиграли вы. Ну, да ладно! — Он хлопнул в ладоши. — Может, перейдем к следующей игре?       Тога убрала лицо из-под ноги Даби.       — С радостью! Хотя Компресс и Спиннер-кун угрохали все нормальные яйца.       Курогири повернулся к покрытым яйцами виновникам торжества.       — О? Это правда?       Спиннер уронил вок и обвинительно тыкнул пальцем в сторону Компресса.       — Он первый начал!       Курогири положил руки на бедра.       — Мистер Компресс?       Тот пожал плечами.       — Похоже, я… сел в яичную лужу. А? А? Поняли?       По бару прокатился коллективный стон.       — Поскольку запасы для других наших игр были небрежно растрачены, — Курогири бросил разочарованный взгляд на Спиннера и Компресса. (Спиннер сложил руки на груди и пробормотал: Ну, я ж за дело). — Может, закончим с ними и перейдем к другой активности? Что дальше, Тога?       Тога покатилась по полу, не желая подниматься на ноги. Она покопалась на столешнице, пока не нашла лист бумаги и зачитала:       — Дальше — торт и имена!       — Ах да, торт, — усмехнулся Мистер Компресс, доставая мраморную сферу.       — Для протокола! — громко объявил Спиннер. — Я пытался отговорить их…       Тога хмыкнула.       — Это ты подбросил нам идею. А сам ведь знаешь, как это опасно.       — Да, мы как следует поржали! — вставил Твайс. — Какие же мы тупые.       Спиннер запротестовал:       — Но потом я попытался вас отговорить…       — Шевелитесь, я хочу торт, — пожаловался Шигараки.       — И я хочу узнать, будут ли основания захреначить Спиннера, — поддакнул Даби.       — Будут, — подтвердила Тога и захихикала.       — О да, определенно, — добил Мистер Компресс.       Курогири просто пожал плечами.       Ух, кажись, Даби ждет веселуха.       — Доставай торт, — велел злодей.       — Как пожелаете, — торжественно ответил Компресс.       На столе появился большой торт. Он был неаккуратно покрыт глазурью, наполовину ярко-синей, наполовину белой, как будто им не хватило помадки, чтобы залить все одним цветом. По краям торта были разбросаны конфеты в виде пасхальных яиц, а в глазурь через случайные промежутки вдавили сахарные сердечки. Со своего места Даби не мог прочитать, что они написали на поверхности торта. Частично из-за плохого угла обзора, частично — из-за не самого лучшего зрения у Даби, а частично — из-за ужасного подчерка.       — Тебе нравится? — спросила Тога. — Курогири испек его, мы с Твайсом покрыли глазурью, а Спиннер придумал поздравление! Шигараки-кун тоже участвовал, но он просто дохомячивал все не оприходованные шоколадные яйки…       Даби наклонился вперед, чтобы прочитать надпись.              

ДаБИ? Скорее уж

ДаПОЧКА!!!!!!!!!!!!!!!!

             Они поставили так много восклицательных знаков, чтобы, предположительно, компенсировать съехавшее влево «Дапочка».       — Хм… — хмыкнул Даби.       Спиннер, казалось, был в шаге от того, чтобы упасть на колени и взмолиться о прощении.       — М-Можешь взять мой кусок. Ес… если хочешь…       Затем случилась страннейшая хрень. Даби почувствовал, как что-то булькнуло у него в горле. Легко так. Из него вырвался один-единственный звук. Он мог сойти за кашель, если бы за ним не последовал другой такой же звук. А потом еще один. А потом Даби рассмеялся. Даже расхохотался. Его смех отличался от презрительного смешка или редких потешных хмыканий над выходками Тоги и Хоукса. А ведь он затруднялся вспомнить, когда в последний раз просто… смеялся. Но теперь, когда его пробило, он уже не мог остановиться. Даже когда ему казалось, что еще секунда — и он возьмет себя в руки, Даби оборачивался на ошеломленные — абсолютно ПОТРЯСЕННЫЕ — выражения лиц своих товарищей и снова начинал заливаться смехом.       Злодей не умел плакать, но знал, что в иных обстоятельствах по его лицу потекли бы слезы смеха. Он чувствовал себя одним из тех глупых смайликов, которые иногда использовала Тога. Даби перевел дыхание и уже собирался вернуться в нормальное состояние, когда снова увидел торт и разразился хохотом. Кололо в боку, болело в груди, трещало лицо, и все же ощущения были удивительные. В тот момент он даже секс готов был поставить на второе место в угоду новому чувству. Но, поразмыслив, все-таки решил отдать второе место смеху.       Спиннер нервно проговорил:       — Не пойму, это счастливый смех или убийственный гогот.       — Я думаю, — с благоговением ответила Тога. — Это счастливый смех.       Даби перевел дыхание.       — Это смех под названием «Вы, ребят, раздражающие ушлепки».       — О-хо-хо, не знал, что тебе так нравится, когда тебя зовут папочкой, — заулыбался Компресс. — А Хоукс знает?       — Завалился, — предупредил Даби без особого запала. Назойливое… радостное?.. чувство в груди мешало злиться.       Тога махнула рукой.       — Можно я разрежу торт?! Я принесла очень хороший нож!       Она забряцала чем-то, больше похожим на тесак, чем на нож.       Даби пожал плечами:       — Без «б». Только не испорть его.       На лице девочки отразился кровожадный восторг. Занеся самый что ни на есть топор, она разрезала торт на две части, затем на четыре, а потом еще на восемь. Точность была… впечатляющей.       Даби изогнул бровь.       — Отличная работа.       Тога поклонилась.       — С ножами управляться я мастер.       Курогири разложил по тарелкам куски торта, оставив один не у дел.       Шигараки засмотрелся на него.       — Один лишний остался, — заметил юноша.       — Этот для другого отца, не для тебя, — пояснил Курогири. Он повернулся к Даби. — Отдай его Хоуксу. Сам не ешь.       — Да, ладно. Готов поспорить, на вкус все равно отстой.       Злодей взял вилку. Торт оказался сытным и влажным и сильно пропитан глазурью. Настоящий диабет на тарелке. И еще отлично вписывался в концепцию «для сладкоежки-семилетки». Хоуксу точно понравится.       — Если тебе не вкусно, я притараню твой кусок, — промычал Шигараки. Каким-то образом Тога нахлобучила ему на голову праздничный колпак. Злодей, казалось, ничего не заметил.       Тога несколько раз хлопнула в ладоши, привлекая внимание.       — А теперь, когда мы все наелись торта, настало время для самой захватывающей части! Имена!       — С фига ли вы решили, что мне нужны ваши предложения? — пробурчал Даби. По правде говоря, он испытывал облегчение от внезапно появившегося третьего мнения. К счастью, Лига проигнорировала его сумасбродство.       — Я первый, я первый! — вклинился Твайс. — Нет у меня никаких идей. А вот и есть!       — Мне любопытно, — нарочито бесстрастно сказал Даби. — Давайте послушаем.       — Круто! — приободрился Твайс. — Ваш ребенок вылупится из яйца, поэтому я подумал, что будут уместны некоторые птицеподобные имена! Не надо называть своего ребенка, как птицу! Например, Джей! Или Гулливер!       Даби стоило морально подготовиться. Затея точно была полный отстой.       — Нет.       Твайс разочаровано плюхнулся на пол. Тога похлопала его по плечу.       — Как насчет Хаябусы? — предложила Тога. — Или Тоби? Это и птицы, и имена хорошие!       Эти варианты были значительно лучше, подумал Даби, но…       — Мы примем как данность, что ребенок родится с птичьей причудой?       Тога пожала плечами.       — Ну, типа.       — У кого-нибудь есть имена, не связанные с птицами? — спросил Даби, ущипнув себя за переносицу.       — На самом деле, — подал голос Курогири, — у меня есть.       На предложения Курогири злодей возлагал большие надежды.       — Выкладывай.       — У меня их два. Если будет девочка, то, думаю, прекрасно подойдет Ньёко. В конце концов, дети — это дар, который должно чтить, — начал Курогири. Позади него Шигараки изобразил рвотные позывы, а Мистер Компресс хохотнул. Курогири продолжил. — Для мальчика, мне кажется, имя Хироки сослужит хорошую службу.       — Это капец какие слащавые имена, — безэмоционально отметил Даби. Хотя имена так то хорошие, даже если сопливые… он мысленно отметил их.       — Может, и так, — согласился бармен. — Но и ты, по-своему, «капец какой слащавый» человек.       — Я что, ты сказал… — Даби никогда в жизни не клеймили слащавым. Он был многим. Страшным, жестоким, сильным, да он даже считал себя забавным в саркастическом смысле этого слова, но чтобы его обвиняли в… сентиментальности. Слезливости! Лучше бы Даби второй раз окатили мукой, чем так пырнули в спину. — Это фактическая ошибка.       — Хмм, ну не знаю, — протянул Компресс.       — Есть что сказать, Мистер Майм? — прорычал Даби. Мистер Майм — это такой покемон… Уродливый покемон. Не совсем подходящее оскорбление, но именно его Даби чувствовал.       — О, просто в последний месяц или около того, ты был… как бы это сказать… — Компресс задумался над формулировкой.       — Сам себе на уме? — предложил Спиннер.       Твайс хихикнул:       — Витаешь в облаках!       — Ты тяготел к почти позитивным эмоциям и говорил о приятных вещах, — дипломатично добавил Курогири.       — И я, доктор Тога, — поднимаясь на стол, объявила девочка. — Ставлю диагноз.       На лице Даби и без того застыло замешательство, но он все равно постарался по максимуму отыграть еще и гнев.       — Я слушаю, док, — отчеканил он.       — Ты, Даби-кун, — она ткнула его в нос, — ослеп от любви~!       — Только попробуй еще хоть раз произнести эти три слова с такой интонацией, — поморщился Даби. — Какого хрена?       Тога пожала плечами:       — Давай, скажи, что я не права. Но ты у Хоукса на крючкее…       — По-моему, вы что-то тут напутали, — сощурил взгляд злодей.       Мистер Компресс прочистил горло.       — А для моего следующего трюка мне придется перевоплотиться. Угадывайте. «Хоукс сказал, что мне нельзя убивать людей», «Я должен пойти приготовить Хоуксу ужин», «Я не приду сегодня на совещание, потому что Хоукс хочет пройтись по магазинам, и мне нужно присмотреть за нашим ребенком», «Я должен отправиться в космическое путешествие, Хоукс сказал, что хочет Луну»…       Тога и Твайс неистово замахали руками.       — Я знаю, я знаю! — заверещал Твайс, словно возбужденный ребенок, и добавил с сарказмом: — Это Микки Маус.       — Выбери меня! — попросила Тога.       Мистер Компресс указал на нее.       — Хм, да, юная леди со светлыми пучками?       Она проскандировала:       — Ты Даби-кун!       — Все верно! — поздравил ее Компресс.       Даби набил в рот торта и скрестил руки.       — Давайте вернемся к именам?       — Тебе зайдет следующее, — самодовольно сказал фокусник. — Котака.       Котака. «Маленький ястреб».       — Ха, — хмыкнул Даби. — Большое спасибо за вечеринку, я пошел.       — Не так быстро, — пожурил Курогири. — Если сейчас уйдешь с вечеринки, то не получишь подарки.       Подарки? Даби задумался.       — Типа… настоящие подарки?       Курогири кивнул.       — Настоящие подарки. На самом деле, они будут даже полезными.       На мгновение Даби задумался. Затем пожал плечами и сел обратно. Любопытно, что же Лига считает «полезными подарками».       — Что еще мне придется вытерпеть? Пока все не предложат по имени? А потом что?       Тога просмотрела свой список.       — А потом фотки!       Даби тяжко вздохнул.       — Фотки? Да нахрена? Почему мы не сделали их до яиц, блесток и муки?       — Так веселее! — игнорируя свои ужасные организаторские способности, воскликнула девочка.       — К тому же, ну… — начал Компресс. — Профессия злодея несет за собой определенные риски.       — Если с кем-то из нас что-нибудь случится, мы подумали, что будет неплохо оставить малышу Омлету несколько воспоминаний о нас, — торжественно окончил Курогири.       Ну, что за гребаную хандру тут развели. Даби горько усмехнулся, чтобы скрыть странное, набухающее в груди чувство.       — Если Омлет вас хоть раз увидит, уверен, этого будет достаточно, чтобы травмировать его на всю оставшуюся жизнь. А я подозреваю, что встретитесь вы еще не раз. — Гнетущая атмосфера не переставала витать над их головами. Ну, ладно! Пора сменить пластинку! — Еще имена будут?       — Я придумала одно классное! — воскликнула Тога. — Не обязательно птичье. Просто, типа, микс тебя и Хоукса.       Сочетание его и Хоукса, вроде как, было той деталью, которую искал в имени и сам Даби…       — Говори, — осторожно попросил злодей.       — Ацухане. Как «горячие крылышки».       — Звучит как-то всрато, не находишь? — прокомментировал Даби.       Девочка пожала плечами.       — Стоило попробовать. Звучало как что-то умное.       — Если хотите выбрать что-то умное, — внезапно заговорил Шигараки, застав товарищей врасплох, — лучше выберите Хотару.       Хотару. Светлячок. Горит, как огонек. И летает. Даби понравилось, и это его разозлило.       Чтобы не признавать предложение Шигараки хорошим, Даби сказал ему:       — Ты в курсе, что на тебе праздничный колпак?       Шигараки неопределенно поежился и ничего не сделал, чтобы избавиться от головного убора. Даби снисходительно прыснул. Так все-таки колпаки ему нравятся.       — У кого остались предложения по именам, даже если тупые?       — У меня, — подал голос Спиннер. — Не знаю, зайдет ли тебе, но, эм…       — Вываливай уже.       Запинаясь в край, Спиннер пояснил:       — Мне кажется, что Акагуро в значении «красный» и «черный» хорошо бы звучало. П-поскольку у тебя черные волосы, а у Хоукса — крылья красные.       Акагуро… Насчет цвета волос Спиннер был не совсем прав, но «черный и красный» вполне вписывалось в эстетику. Акагуро. Звучит знакомо. Почему звучало знакомо.       — Ака… Спиннер! — возмутилась Тога.       Курогири прокашлялся.       — Поправьте меня, если ошибаюсь, но разве это не… имя Стейна?       Спиннер затрещал, брызгая слюной:       — Это хорошее имя! И я серьезно считаю, что оно подходит…       — Ты хотел подсунуть мне фигу, чтобы я назвал своего ребенка в честь Стейна? — прорычал злодей.       — Вдохновить! Я хотел вдохновить тебя назвать своего ребенка в честь Стейна!       — Поверить не могу, — пробормотал Даби. — Последний шанс предложить! А после, если хоть кто-нибудь попытается подсунуть мне отстойные имена, до конца дней только на них и будете мне отзываться.       Никто ничего не сказал. Тога хлопнула в ладоши, и ее глаза засверкали.       — А теперь время фоткаться!              Фотографии оказались целым испытанием. Удерживая в руках массивный фотоаппарат-полароид, Тога размещала людей в кадре, делала несколько снимков, а затем переставляла товарищей заново. Сначала каждый позировал для нескольких индивидуальных снимков. Затем Даби должен был сфотографироваться с каждым в отдельности. Потом фотографировали всех без Даби, а потом и вместе с ним. В один момент Тоге приспичило отснять их «без постановки», разумеется, «поставив» и превратив все в балаган в процессе. После кому-то (Мистеру Компрессу) пришла в голову идея добавить реквизит, что положило начало новому кругу ада. (Также приняла участие одна из крошечных фигурок в виде лося). Под конец Даби казалось, что мука была не худшим нарядом за весь день.       Тога потрясла последнюю фотографию, чтобы проявить ее. Она сощурилась, разглядывая изображение. Удовлетворенная результатом, девочка положила фото на стопку полароидов высотой шесть дюймов.       — Ну, все! — объявила она. — Думаю, с фотками на сегодня все!       — Наконец-то, — простонал Даби. — Теперь дарите мне подарки.       Компресс хмыкнул.       — Даби, Даби, Даби. Ну, как тебе не знать? Настоящий подарок — это друзья, которых приобретаешь в пути.       — Ты сейчас серьезно? — вспыхнул злодей. — Мне обещали настоящие подарки…       — Спокойно, настоящие подарки прямо тут.       Воспользовавшись спиральными порталами, Курогири явил кипу подарочных пакетов и коробок в оберточной бумаге.       — Открой сначала от Спиннера! — потребовала Тога, выхватывая из кучи коричневый бумажный пакет и кидая его в Даби.       Даби пристально посмотрел на них.       — А это не смертельно?       — Я думаю, что это будет прекрасный подарок для Омлета, — хихикнула девочка.       Более не церемонясь, Даби полез в пакет и вытащил… очень ожидаемо. Плюшевая игрушка Стейна. Он отказывался смеяться второй раз за день, но был близок.       — Серьезно?       Спиннер скрестил руки на груди.       — Эй, Омлету нужен хороший пример для подражания.       Справедливо, подумал Даби.       — Мой следующий, мой следующий! — Тога ткнула на самую большую коробку в куче.       Даби снял ярко-красную оберточную бумагу и заглянул в коробку. В ней было много всего. Сверху лежало несколько… спутанных клубков пряжи? Он вытащил один и понял, что это, скорее всего, должна была быть детская шапочка.       — Я заставила всех связать детские шапочки! — воскликнула девочка. — Вот только ни у кого не получалось. Я связала синюю. Ты сразу поймешь: она самая аккуратная.       И это прям преуменьшение года, хохотнул про себя злодей.       — Не знал, что ты умеешь вязать.       — Пришлось научиться, чтобы делать кукол, — объяснила Тога. — Потом я колю их ножом. А еще я научилась вязать амигуруми-ножичек. Вон один из них!       И действительно, Даби достал большой плюшевый нож, провязанный красной пряжей на кончике лезвия, с милым улыбающимся лицом на рукоятке.       — Ясненько, — просто сказал он.       — А когда малыш Омлетусик подрастет, я подарю ему настоящие ножи! Джин-кун, ты следующий!       — Я дарю купоны! — объявил Твайс. — Не в супермаркеты. А купоны, которые удваивают количество детских товаров при покупке. Как памперсы. Но они точно будут чистые!       Действительно полезный подарок. И сделанный с заботой.       — Вау. Спасибо.       Даби не знал, что еще сказать. Он хотел язвительно подстебать; все-таки подлинная благодарность требовала более тщательной подготовки.       Твайс просто кивнул и поднял большой палец вверх.       — У меня будет похожий, — подключился Мистер Компресс. Он достал сферу и высвободил ее, а получившуюся сумку протянул Даби. Внутри оказались мешочки с другими такими же сферами.       — Это все запасы для ухода за ребенком. Прям крутейшая сумка в дорогу, на все случаи. Наступи на сферу, чтобы дезактивировать ее. Внутри все расфасовано по мешочкам.       Даби был сражен. Это были подарки от всего сердца.       — Спасибо, — тихо сказал злодей. У него перехватило дыхание.       — Полагаю, остался я, — вступил Курогири. Его подарки не были обернуты в бумагу, а лежали в подарочных пакетах. — Во-первых, слинг. Этот хорош тем, что рассчитан на голое тело. Это очень важно. Контакт кожи к коже помогает младенцам почувствовать спокойствие и высвобождает в их мозгу гормоны, которые помогают им расти.       — Спасибо, мамашкин форум, — фыркнул злодей. Он знал о пользе контакта голой кожи. Прочитал на одном из форумов.       — А также, однажды я увидел его, — Курогири протянул маленький детский костюмчик с жилетом и галстуком, удивительно похожий на костюм самого Курогири. — Я хочу фотографий.       — А что, если Омлет будет девочкой? — спросил Даби.       Бармен спокойно ответил:       — Уверен, она будет великолепно смотреться в любом костюмчике.       Даби не мог поспорить.       — На этом, пожалуй, все, — добавил бармен. — Теперь ты можешь идти.       — Погоди! — вклинилась Тога. — У Шигараки-куна тоже есть подарок! Я помогала.       Она протянула маленькую простую коробочку. Шигараки что-то сделал? Для Дабиного ребенка? Он, конечно, доверился словам Тоги — все-таки, та непосредственно одобрила подарок, — но это не помешало ему открывать коробочку с осторожностью, сравнимой с нейтрализацией бомбы.       Но она не взорвалась. Внутри оказалась… пустышка. Даби вытащил ее, чтобы рассмотреть. Часть, предназначенная для рта ребенка, выглядела как обычная пустышка. А вот внешняя часть была слеплена как одна из рук Шигараки. Как те, что держались за лицо и все такое. Как бы странно она ни выглядела, Даби был впечатлен тщательностью и мастерством исполнения. Похоже, ее слепили из полимерной глины? Деталей была горища, вплоть до морщин на костяшках пальцев. Пустышка выглядела как что-то, к чему он приложил усилия. (В ином случае Даби бы точно шутканул и поинтересовался, не из личной ли коллекции Шигараки достал эту руку).       — Офигеть какая странная, — признался Даби. — Но… классно сделанная. И с задумкой.       Даби подготовился произнести следующее:       — Спасибо, чувак.       Шигараки даже не удостоил его взглядом.       — Ага, вали уже.       Ожидаемо, подумал злодей.       До квартиры Хоукса предстояло дотащить немаленькие такие баулы, но ничего, с чем бы он ни справился. Из груди так и не исчезло назойливое чувство легкости, словно в самом его сердце пчелы культивировали мед (стремная аналогия. Определенно стремная. Больше Даби ее использовать не будет). Ему удалось счистить с себя большую часть конфетти и муки перед фотографированием, но блестки все еще покрывали его тело. Знаете, как говорят, что блестки — это… ну, там что-то про герпес или типа того. Но, несмотря на то, что Даби с ног до головы покрывали блестки, ему все равно стало отчего-то легче. Вкус глазури все еще ощущался на языке. Солнце опустилось за горизонт, и небо еще не достаточно потемнело, чтобы на нем появились звезды или чтобы зажглись уличные фонари, но потемнело настолько, чтобы прохожие (если таковые и были) так и не смогли увидеть мягкое искривление губ Даби.       Пожалуй, подумал он, до сегодняшнего дня вечеринок мне еще никогда не устраивали.