Холодные простыни

Как же тепло и уютно! Даже теплее, чем дома. Не хватает только крепких объятий, подумала Катя, просыпаясь в квартире Воропаева. Она давно не высыпалась, хотя и старалась соблюдать режим. Но как только утром открывала глаза, она уставала. Словно отработала физически двенадцать часов. Постельное бельё Воропаева пахло приятно. Катя уткнулась носом в подушку, вдыхая аромат. Она почувствовала запах сандалового дерева. Катя перевернулась на спину, протянула руку к столику и взяла телефон. Нажала кнопку разблокировки. Часы на экране показали без десяти два. Она положила телефон обратно и погрузилась в свои мысли. Они унесли её в прошлое, как на дно океана. Хотелось бы, чтобы это был океан, но в последнее время это было дно реки. Скорее, грязной реки, где люди не только не рисковали окунуться, но даже посидеть рядом. Быть может, именно поэтому, а может быть, и не только, всё накапливалось в снежный, даже колючий ком, и Кате пришло в голову, что, прощая Жданова, она совершила ошибку. Да, простить было можно, но всё, что происходило дальше, возможно, было ошибкой. Скорее, и он испытывал чувство вины, и ему казалось, что он влюбился. Всё было сложно: постоянные воспоминания, сомнения, всё было не так. Не то доброе утро, не то спокойной ночи, не то «люблю тебя» — как из его уст, так и она чувствовала, что и ей эта фраза даётся с трудом. Нет, она любила Андрея и любит. Но как отца своего ребёнка, а не как мужчину. Секс с ним уже не был тем, что раньше, хоть у Кати Андрей и был вторым мужчиной, а если говорить грубо, то первым. Одногруппник не считается. Катя разделяла секс и любовь. Нет, секс с любимым человеком, который любит тебя, прекрасен, и когда любишь ты, но не в последние годы их семейной жизни. И их обоих он не устраивал. Они экспериментировали, получали удовольствие, но всё было не то. У Кати произошла случайная интимная связь после развода. С незнакомым юношей, симпатичным, но не совсем в её вкусе. Он был молод, младше её. Но даже с едва знакомым человеком, к которому Катя ничего не чувствовала и не испытывала особой потребности от воздержания, ей понравилось больше, чем с Андреем. Когда Катя заговорила о разводе, Андрей удивился. Он был готов измениться, но Катя сказала: «Не нужно». Не нужно им больше быть вместе, будет только хуже. Родители Андрея были удивлены, что они разводятся и что инициатива исходит от Андрея, к которой Пушкарёва его подвела. Марго была уверена, что за время брака Пушкарёва изменится, станет созависимой и не разойдётся с её сыном даже после его измен. Станет холоднее, переедет в другую комнату, но точно не уйдёт. Павел отнесся нормально. Он хорошо относился к невестке и не хотел, чтобы девушка мучилась, и, естественно, не мучила его сына, который, по его мнению, любил Катю по-настоящему, но, скорее, ключевое слово «любил», а сейчас? Павел не знал ответа. Мама Кати, наверно, отреагировала хуже всех. Ну как же хуже. Она пыталась отговорить дочку, хотя бы не спешить, может, вам нужен ещё ребёнок, предлагала Елена. Но Катя была откровенна с мамой и сказала, что спать с Андреем больше она не может. Отец отнесся ровно. Раз так решила, значит, делай. Может быть, ещё лет пять назад он бы силой заставил её сохранить семью. Не уходить, терпеть. Конечно, если бы Жданов изменил, он бы сам забрал дочь. Валерию было важно, чтобы Екатерина, его дочь, была счастлива, но счастья в глазах дочурки рядом с Андреем он не видел. Поэтому принял её решение и не давал больше советов. Всё же покинула кровать, чтобы умыться, а после пошла на кухню. Изучив содержимое шкафчиков, холодильника, Катя ничего интересного не обнаружила. Из холодильника она достала бутылку топлёного молока, которое уже было наполовину пустое, но вчерашнее, небольшую бутылку подсолнечного масла, которого было больше половины. В морозилке, как и говорила Александра, Катя нашла пачку пельменей. Лепка была ручная. Катя снова открыла шкафчик, был чай, но ее привлекли два коричневых пакета на полке чуть выше, где стояла кофемашина. Катя достала ее и те два пакета. В пакетах было кофе. Одно было явно молотое и, скорее всего, начато. Степень обжарки, судя по свету, была светлая, точно не средняя, среднюю Катя знала хорошо, и от кофе пахло французской ванилью. Точно Катя не знала, так как этикетки не было. А вот второй пакет был запечатан, но Катя его открыла. Там были зерна, черные зерна, которые, ещё не открывая упаковки, издавали аромат горечи, прожарка явно была тёмная, и Катя уловила нотки цитруса, и она оказалась права, перевернув крафтовую упаковку, на этикетке было написано «Красный апельсин». Катя отложила в сторону зерна и кофемолку. Она не знала, во сколько вернётся Александра и будет ли он голоден, так как, по воспоминанием, этот питался только в ресторанах, так принято было в их семье, ну или доставки. Катя решила пожарить пельмени. На разогретую сковороду она высыпалась пельмени и убавила огонь. Как такового чайника не оказалось. Рядом с плитой на столешнице стояла капельная кофемашина. Перевернув пельмени и добавив соли, Катя приступила к приготовлению кофе. Она на глаз взяла примерно десять грамм зёрен и перемолола в кофемолке и приступила к варке. Пока кофемашина делала свою работу, Катерина вернулась к пельменям. Она убавила огонь до минимума, на еденицу еще раз помешивая, перевернула пельмени и накрыла крышкой. В это время Александра вернулся в свою берлогу, он входил тихо, дабы не разбудить гостью. Но аромат масла, кофе и шум вытяжки дали понять, что гости уже не спят. — Вы уже не спите? — Нет, не сплю. А вы вернулись уже? — Мир спас и вернулся. — Теперь-то можно спать спокойно. — А вам спится беспокойно? — В данный момент лучше, чем в другие дни. — Тогда надо взять и продлить абонемент на сон в моей квартире, а то женщина, которая не выспалась, страшнее апокалипсиса. Катя улыбнулась. — Вы не голодны? Я тут чуть по хозяйничала, кофе открыла, вещи стащила. — Ничего страшного, поем с удовольствием. Александра ушёл мыть руки. Катя нашла большую тарелку, выложив туда все пельмени. Надеюсь, его мир не рухнет, если поедим с общей тарелки, и налила кофе в кружки больше половины, а остальную часть заполнила молоком кремового цвета. — А вы точно отдохнули? — спросил Александр, входя на кухню. — Да, и очень даже хорошо. — Блин, честно, даже не знаю, когда ел последний раз жаренные пельмени, — проговорил Александр, когда съели пару штук. — Божественно. — Согласна, и тесто вкусное, и мясо, не дадите адрес или контакты человека, где и кто делает? — Поделюсь. Это делает Минаев. — Никита? — уточнила Пушкарёва и даже удивилась. — Он, именно он. Он делает заварное тесто, а в начинке у него индейка, телятина и совсем немного свиной грудинки. Ну и специи: соль,белый перец, немного чеснока и лук в белой именно шелухе. — Ну Кире очень повезло с ним. — Нам всем повезло. — Я извиняюсь за вопрос, можете ответить на вопрос, кто же всё-таки отец сына Киры? — Честно, она мне и сама не сказала. Сказала, это было случайно, с случайным человеком, в баре познакомились. — А разве можно родить от первого встречного? — не понимающе спросила Катя. Александра пожал плечами, — Выходит, что можно. Катя, успокойтесь, это правда ребенок не Андрея, если вы об этом. Я тоже так думала, но Никитос меня уверил, что Кира ему всё рассказала про того человека и это точно не Андрей, так как он тоже интересовался. — Странно всё это, порой мужчинам свои дети не нужны. — Никита очень любит Киру, да и проблема с зачатием были с его стороны, думаю, поэтому он хорошо принял Ярика. — Думаю, она выиграла эту жизнь. — И всё благодаря вам, если бы Жданов не встретил вас, сейчас бы она всё ещё мучилась с ним. Вы жалеете о браке с ним? — Нет, не жалею. Я же выбрала этого человека и не просто, а так как любила. Просто в один день стали чужими. Он не бесил меня, да и, я надеюсь, тоже. Просто всё как-то не то. А вы, так я понимаю, тоже в разводе? — Не совсем, я скорее вдовец. — Простите, — ответила она ему и наконец попробовала кофе, скорее она не пить хотела, а занять чем-нибудь рот, дабы не ляпнуть лишнего. — Не страшно. С мамой Димы у нас не всё просто. Беременность для обоих была незапланированная и, даже честно, не совсем-то желанная. Но вы не думайте, сына люблю. А вот супруга не смогла любить, однажды даже чуть не избавилась от него, я прихожу, а она, короче, хотела укуса выпить яблочного, прямо из бутылки, но пробка ей не подалась, а после родов, ну, спустя месяц, полтора сбежала, и ещё был потом передоз. — Ужасная ситуация. Не знаете, как там Виктория? Воропаев пожал плечами: — Нет, они с Кирой поругались окончательно в декабре, в 2006-ом. Слышал, что сошлась с бывшим, своих детей нет, но взяли двух девочек-близняшек из детского дома. — Понятно. — А как ваш там друг Николай и Роман, друг Андрея? — Про Романа лучше узнать у Романа, тут даже Андрей ничего внятного не скажет, Роман одинокий такой бродяга, уже не казанова. Глядя на его приключения, можно сказать: «Как же я скучно живу». — Ну, а Николай? Катя засмеялась, но как-то совсем не весело.— А я не знаю, как ответить, такое чувство, что он свихнулся после отказа Клочковой. Он добился статуса, финансово вырос, а вот мозг будто вернулся в пубертат, и то он таким не был. Брак у него фиктивный, жена старше его на пять лет. Но у нее есть вечный женатый любовник. А он встретит девушек типажа Виктории, навешает лапшу и бросает их. Каким-то дамам всё равно, а вот юным очень хреново. Мы с Андреем пытались его образумить, но сложно. Общаемся редко. — И правда, мне кажется, я себе такого не позволял. У нас есть еще пару часов, а то и всё три, есть какие-то пожелания? — Не знаю. Если только прогуляться. — Ответила Катя. — Я не против. — Кать, а всё такие почему дочку назвали Александрой. — А, это мама и Ольга мне так предложили и я согласилась.