Прошлое - в прошлом.

Мы чудесно прогулялись с Валерией, да так, что совсем потеряли счет времени и пройденных шагов, а солнечная, но все же по-мартовски прохладная погода нас вовсе не смущала, и даже когда стемнело, мы не собирались быстро расходиться. Мы снова сошлись на теме нейрохирургии, и я понял, что ее намерения податься в эту область вовсе не легкомысленные, она всерьез помышляет об этом, особенно после случившегося с братом. Она — первый человек, с которым я вообще завел разговор про нейро за столько лет, ведь все это время я избегал и табуировал эту тему. Раз уж я раскрыл перед ней все карты, то и выговориться можно было сполна ей же. Поймал себя на мысли, что у меня будто кровь закипала от этих разговоров — так я был вовлечен и увлечен. Нейрохирургия всегда была моей страстью, но тут, возможно, дело было не только в ней… Я вернулся в гостиницу уже под вечер, но к своему удивлению, Нину в номере не обнаружил. Дверь была заперта, и мне пришлось спуститься на ресепшн и взять второй ключ, чтобы попасть внутрь. На несколько секунд я замешкался в раздумьях, стоит ли звонить Нине, или просто завалиться спать от усталости, но совесть взяла верх, и я все-таки написал СМС. Она ответила не сразу, но сообщила, что встретилась с давней московской подругой за рюмочкой чая. Обещала скоро быть. Я написал, чтобы она отдыхала и не спешила, принял душ, и, теперь уже с чистой совестью, рухнул на кровать и уснул. Утром я проснулся от яркого солнечного света, пробивающегося сквозь шторы, которые я вчера не удосужился задвинуть на ночь. Рядом со мной еще спала Нина, которую мне не хотелось будить. Я помню, сквозь сон, как она вернулась в номер, крадучись, как мышка. Я встал, и с неменьшей мышиной грацией, также прокрался в ванную. Приняв душ, я собрался и спустился на завтрак. Вот уж не знаю, как насчет других биоритмов, но чувство голода у нас в Валерией явно синхронизировано. Снова встретились с ней в очереди к блюдам, и набрав себе поднос, направились к столу. Беседа у нас не успела начаться — в столовую вошел Олег Викторович и с сияющей улыбкой двинулся к нам. — С Днем Рождения тебя, с Днем Рождения тебя… — напевал он на ходу и достал небольшую коробочку с подарком, чтобы вручить его Валерии. Она радостно принимала подарок и поздравления, а я растерянно уткнулся в свой омлет. Черт. У нее сегодня День Рождения! — Валерия, извините, я не знал, — начал я, когда Олег Викторович отошел за подносом. — С Днем Рождения! — Все в порядке, — улыбнулась она, — спасибо. Я находу выдумывал пожелания, чтобы хоть как-то скрасить свое неловкое положение. По-хорошему, надо бы ей что-то подарить. Все-таки у нее сегодня праздник, пусть и не в самой радужной больничной обстановке. Олег Викторович вернулся к столу, а я, вежливо сославшись на дела, оставил их с Валерией вдвоем, дабы избежать неловких пауз и потупленных взглядов. Правда, позавтракать я толком не успел, но ничего, закинусь чем-нибудь на улице. Едва я об этом подумал, как встретил Нину, которая спускалась на завтрак. Я перехватил ее по дороге и предложил сходить в кафе неподалеку от гостиницы. — Как вчера посидела с подругой? — поинтересовался я, когда мы сделали заказ. — Нормально, — пожала она плечами. — Слушай, Саш, я, наверное, уеду сегодня. Ты не сильно расстроишься? Откровенно говоря, я не то, чтобы был сильно рад ее приезду и вообще не видел в нем смысла, поэтому и расстраиваться не планировал. — Ну поезжай, конечно, если нужно, — ответил я, напускно вздохнув. — Тебе все равно, — выдала Нина проницательно-утвердительным тоном. Я не стал это оспаривать, а она не стала устраивать скандал. Наверное, именно на этой парадигме и строятся наши отношения. Мне все равно, а она это знает и почему-то терпит. Вместе нам неплохо. Я бы сказал, что местами очень даже хорошо. Но и порознь мы тоже нормально существуем. Ну я, так точно. Нина уехала сразу же после завтрака, и я почувствовал какую-то легкость. Ее присутствие меня тяготило. Я сразу же направился к Аньке в больницу. Она была в прекрасном расположении духа, ведь Денис, наконец-то начал потихоньку вставать. Восстанавливаются они оба отлично, и меня это не могло не радовать. Валерия пришла к брату в палату чуть позже меня. Он радостно поздравлял ее с Днем Рождения, а я, снова оказавшись неловким свидетелем теплой семейной сцены, аккуратно удалился и вышел в коридор. — Саня? — окликнул меня кто-то. — Гордеев! Я обернулся и увидел знакомое лицо. Мишка Ройзберг! Е-моё! Вот это встреча. — Здарова, — радостно поприветствовал я его и протянул руку. Мы тепло обнялись, по-приятельски похлопав друг друга по плечу. Мы вместе оперировали в нейрохирургической клинике, когда я работал в Москве. Отличнейший специалист, профессионал своего дела. Да и мужик неплохой. — Ты как тут? — вопрошал он меня удивленно. — Совсем пропал с радаров, я уже и не надеялся тебя увидеть когда-нибудь. — Да у меня тут дочка… Я рассказал ему о случившемся, он уже был наслышан об этой аварии и сочувственно подбодрил меня. Сам он в Склифе оказался тоже по работе, вызвали на консультацию. — Слушай, ты как сегодня? Сильно занят? — спросил он. — Может к нам в клинику заедем? Мужики тебя каждый раз добрым словом вспоминают. Зря ты тогда ушел, Сань… Таких нейрохирургов, как ты поискать еще… да вот и не нашли до сих пор. Я потупил взгляд в пол и скрестил руки за спиной. Его слова мне были приятны, но все еще резали ножом по сердцу. После того летального случая, я ушел из клиники и, вообще, бросил специальность нейрохирурга, потому что счел себя недостойным ее представителем. Собственно, поэтому, я и вернулся к общей хирургии, спрятавшись в провинциальной глубинке, благодаря другу Куратову. Я очень скучал по моим бывшим коллегам, по тому уровню работы, по тем больничным коридорам, но закапывал в себе эти чувства, чтобы совсем не раскиснуть. — А давай заедем, — вдруг вырвалось у меня. Не знаю, что я творю. Потом ведь будет тянуть и болеть. Но я действительно этого хочу. Ройзберг радостно засиял, и мы договорились встретиться, после того, как он закончит свои дела в Склифе. Краем глаза я заметил, как в коридор вышла Валерия. Что-то щелкнуло в моей голове, и я предложил Мишке: — Слушай, а ты не против, если я буду не один? У меня студентка здесь, очень интересуется нейрохирургией, хочу показать ей, что такое высший пилотаж. — Да без проблем, покажем. Мы ударили с Мишкой по рукам, а я радостно направился сообщить о своем плане Валерии. Она была явно в растерянности от моего предложения, но я заметил ту искру, которая промелькнула в ее глазах и которая так меня зацепила. — Ну так что, вы согласны? — заглянул я ей в глаза. — Да, — закивала она, — конечно да, Александр Николаевич! Только я слегка волнуюсь… — Волнения отставить, — отшутился я. — Пусть это будет хотя бы таким подарком от меня на ваш День Рождения. Признаться честно, я волновался не меньше нее. Трепет перед встречей с коллегами и моим прежним местом работы сменялся тревогой. Приятные воспоминания перебивались гадкими, противными, тошнотворными. Но тот факт, что со мной рядом будет доктор Чехова, меня успокаивал и вселял уверенность, что я еду туда не просто так, а с настоящей миссией. Клиника за эти несколько лет практически не изменилась. Пока мы шли по коридорам, я встретил немало знакомых лиц и был искренне рад их увидеть. В какой-то момент казалось, что я вообще не смогу добраться до отделения нейрохирургии, потому что мы останавливались на каждом шагу, чтобы поприветствовать кого-то из бывших коллег и перекинуться парой слов. Валерия с любопытством рассматривала все вокруг, а я с удовольствием рассказывал ей о клинике и знакомил с коллегами. Мишка охотно поддакивал и всячески нахваливал мои былые таланты. Наконец, добравшись, мы прошли в отделение, и тут на меня нахлынули совсем иные эмоции. Та радость сменилась на тупое, тяжелое, тянущее чувство. По коридору провезли пустую каталку, и меня бросило в холодный пот. Я помню как сейчас, что стоял ровно на этом месте, когда моего последнего пациента увозили из операционной. Помню ту кипенно-белую простынь, которой было накрыто его лицо, и как провожал каталку опустевшим взглядом и не мог поверить, что это случилось наяву. Помню, как навзрыд зарыдала его жена. — Сань, — хлопнул меня по спине Ройзберг, чем вывел меня из раздумий, — ты чего застрял, идем. Мы подошли к ординаторской и Мишка, сияя, распахнул дверь: — Господа, вы только посмотрите кто к нам пожаловал! Он пропустил меня вперед себя. На меня устремилось несколько пар глаз. — Гордеев! — воскликнули мои коллеги, вскочив с мест. — Вот это сюрприз! Мы радостно приветствовали друг друга, и я, наконец, смог преодолеть чувства, накатившие на меня в коридоре. — Саня, как же я рад тебя видеть, — пожал мне руку анастезиолог Женька Дутов, приветственно кивнув Валерии, — жена твоя? Он никогда не отличался тактичностью, но в этот раз меня это только позабавило. Чехова смутилась и опустила взгляд. — Это моя студентка, Жень, — взглянул я на него не без доли укора, и представил, — Валерия Чехова. — Прошу прощения, — откланялся он учтиво, — а я — Евгений Викторович, но для вас, Валерия Чехова, просто Юджин. — Очень приятно, — засмеялась она, и я тоже не сдержал улыбки. Мы чаевничали в теплой, дружеской атмосфере, вспоминали забавные случаи и, за что я благодарен мужикам, не затрагивали ту трагедию даже намеками. За столом было комфортно и весело. Несмотря на всю серьезность нашей профессии, юмору в ней тоже есть место. Валерия с радостью поддерживала разговор, задавала вопросы и явно была довольна этой моей затеей. Мне это грело душу. — Ладно, мужики, — хлопнул в ладоши Ройзберг, — хорошо с вами, но мне на операцию пора. Да и тебе, Женек, тоже. — Да помню я, — встал он, кряхтя, из-за стола. Все начали расходиться по своим делам. — Ну что, Гордеев, — обратился ко мне Мишка, — поможешь? Покажем молодежи класс? Он взглянул на Валерию, а она в свою очередь перевела взгляд на меня. Я растерянно уставился на Мишку. Он с ума сошел? Я точно не буду участвовать в операции! — Даже не думай, — отрезал я строго. — Гордеев… — Нет! — Ну хотя бы в предоперационной постой! В качестве моральной поддержки. — Без Валерии не пойду, — отшутился я. — А я тебя без Валерии и не пущу! — поддержал он меня. — Такие кадры нам самим нужны. Мы сошлись на этом и двинулись к операционной. — Нам в какую? — В первую, — ответил он буднично. Я вновь почувствовал эту тревожную волну. Именно в первой операционной все тогда и произошло. Я на секунду замешкался у порога. Валерия, заметив это, подняла на меня свой воодушевленный взгляд. Он был полон энтузиазма, здорового азарта и любопытства, и я не смел дать слабину, увидев эти горящие глаза.