Эпоха Тюльпанов

Дворец Топкапы. Этаж фавориток После первой ночи проведенной с султаном Нилюфер хатун была переведена на этаж фавориток, где ей выделили отдельные покои и назначили служанок. Её новые покои были просторными и богато украшенными: резной деревянный стол, расшитые шелковые подушки и мягкий свет ламп добавляли уюта. Стены покрывали золотые узоры, парча мягко сверкала на подушках дивана, а откуда-то доносился аромат розовой воды. Несмотря на это, Нелюфер чувствовала лёгкое волнение — она ещё не до конца понимала, что ждёт её впереди. Она сидя у окна, задумчиво смотрела на дворцовый сад, когда внезапно дверь распахнулась, и в покои вошла Гюнюль калфа. — Собирайся, — приказала Гюнюль калфа, стоя на пороге с серьёзным выражением лица. — Валиде султан велела тебе явиться к ней. Голос калфы прозвучал властно, без тени сомнений. Нилюфер быстро поднялась. Её сердце заколотилось: что её ждёт? Не осмеливаясь задавать лишних вопросов, она поспешно поправила свой наряд и, следуя за калфой, покинула покои. Коридоры, которыми они шли, казались бесконечными. Тихий шелест их шагов лишь подчёркивал напряжение, которое витало в воздухе. Когда они вошли в покои Турхан султан, Нилюфер поклонилась. Перед ней предстала величественная фигура Валиде Султан: изысканный халат, украшенный изумрудами, подчёркивал её статус, а строгий взгляд заставлял чувствовать себя маленькой и ничтожной. Султанша сидела на диване, держа в руках шелковую вышивку. — Как твоё имя? — спокойно спросила Турхан султан, наблюдая за новой фавориткой. — Нелюфер, моя госпожа, — ответила та, стараясь держаться ровно, несмотря на дрожь в голосе. Турхан султан слегка наклонила голову, оценивающе разглядывая её. — Ты осчастливила моего сына, Нелюфер. — Голос султанши звучал мягко, но в нём ощущалась скрытая сталь. — Я требую от тебя преданности. Если ты будешь верна мне и нашей Династии, эта ночь не будет последней. — Почту за честь служить вам и династии, моя госпожа, — смиренно произнесла Нелюфер, склонив голову. — Я готова отдать за вас свою жизнь. На лице Турхан султан появилась едва заметная улыбка. Такой ответ явно пришёлся ей по душе. — Умрёшь, если предашь династию, — спокойно продолжила она. — А пока живи и служи мне. Нелюфер, стараясь не выдать своих эмоций, подошла ближе, почтительно поцеловала руку Турхан султан и приложила её ко лбу, этот жест преданности был исполнен с такой искренностью. Затем, слегка кивнув, Турхан султан отпустила её. Когда Нелюфер ушла, Турхан, оставшись в покоях с Гюнюль калфой, повернулась к ней. — Как там Надя, Гюнюль? — спросила она, обратив на калфу внимательный взгляд. — Раны её зажили, поправляется. Спокойнее стала, — ответила та, слегка наклонив голову. — А почему вы спрашиваете? — Удивленно вопросила служанка. Турхан, слегка нахмурившись, ответила, будто погрузившись в воспоминания: — Я должна знать всё о каждом в этом дворце. Когда-то и я была на её месте. Меня тоже запирали в темнице… Много я натерпелась, — голос Турхан султан звучал мягче, но в нём сквозили горечь и воспоминания. Гюнюль взглянула на свою госпожу с лёгким восхищением. — Но теперь вы — единовластная хозяйка этого дворца, моя госпожа. На лице Турхан появилась слабая улыбка. — Это правда. Только какой ценой досталась мне эта власть…

***

Старый дворец. Сад Тем временем в Старом Дворце Муазез султан и Дилашуб султан прогуливались по саду. Здесь царила умиротворяющая тишина: фонтан струился мягкой водой, ветерок ласково шевелил листву деревьев. Окружённые цветущими деревьями и благоухающими розами, они разговаривали, наслаждаясь редкими минутами покоя. — Ах, Дилашуб, наконец-то мы увидим своих сыновей, — вздохнула Муазез султан, подняв взгляд к небу. — Да, Муазез. Столько лет прошло с тех пор, как мы их видели. Но… — Голос Дилашуб оборвался. Её взгляд замер, устремившись вперёд. Муазез обернулась, чтобы понять, что её встревожило, и вдруг побежала вперёд, закричав от радости: — Сын мой, Ахмед! Слава Аллаху! Впереди, у входа в сад, стояли два молодых шехзаде. Их лица светились радостью, когда матери кинулись к ним в объятия. Дилашуб гладила волосы и щёки своего сына, приговаривая сквозь слёзы: — Мой лев, мой Сулейман… Как я счастлива снова видеть тебя. Шехзаде Сулейман, крепко обнимая свою валиде, мягко произнёс: — Отныне мы будем видеть вас часто, валиде. Таков приказ нашего повелителя. — Дай Аллах ему долгие годы жизни… — прошептала Дилашуб, с трудом сдерживая слёзы. — Аминь, — отозвался Сулейман. Шехзаде Ахмед вдруг предложил с улыбкой: — Может, устроим праздничный обед? Муазез кивнула, глаза её сияли от счастья. — Конечно, — согласилась Муазез султан, сдерживая смех. — Пойдёмте во дворец. Сегодня у нас праздник.

***

Покои Султана Мехмеда В это время в Топкапы Гевхерхан султан вошла в покои султана, где её брат, султан Мехмед, был сосредоточен на чтении и подписывании документов. Её голос прозвучал тихо, но уверенно: — Брат, а где шехзаде? Сегодня я их не видела, — спросила она с любопытством. Султан, не поднимая головы, спокойно ответил: — Они уехали в Старый дворец навестить своих валиде. Сегодня они останутся там, а завтра вернутся в Топкапы. Гевхерхан нахмурилась, её голос стал тревожным: — Там? Как там, брат? Шехзаде нельзя дворец. Что же скажет наша валиде? Султан Мехмед поднял взгляд и с лёгкой улыбкой произнёс: — Не волнуйся, Гевхерхан. Здесь приказы отдаю я, а не валиде. Она смирится с моим решением. Сестра покачала головой и с укором сказала: — Брат… — Гевхерхан покачала головой. — Ты совершаешь ошибку. Мы ведь не знаем, что на уме у их матушек. Вдруг они настроят наших братьев против тебя… Султан поднял ладонь, останавливая её, и молча встал. Он вышел на балкон, вдохнув свежий воздух. Гевхерхан последовала за ним, остановившись рядом. — Брат… Повелитель… — тихо произнесла она. Он, глядя на свободно парящих птиц, улыбнулся: — Смотри, Гевхерхан. Эти птицы свободны. Их никто не сдерживает. В детстве я мечтал стать птицей и улететь… лишь бы не видеть вражду нашей матушки и Кёсем султан. Но я не стал птицей. Я стал султаном. Его голос стал тише. — А султан отвечает за всех, особенно за своих братьев. Гевхерхан осторожно положила руку на его плечо. — Как бы твоя доброта не обернулась для тебя бедой… Брат, я боюсь за тебя. Султан развернулся к ней и, обняв, успокоил: — Не бойся, Гевхерхан. Кому я даю угощение, другой рукой могу вонзить нож. И больше не забивай свою голову такими мыслями.