Весело-весело...

Ярослав снова тихо вздохнул, сам с собой. Он немного отстал от Семена, и поймал Кощея за руку, обнаружив тут же, что она подозрительно не холодная. Кощей уставился на него с явным удивлением, но Ярослав был уверен, что уже совсем не боится. Чего это ему бояться? Он ведь тоже злой, в конце концов! Пусть Растяпкин сам разбирается со своими Зайцами, а вот его, Ярослава, больше заинтересовал Кот. Ну ведь не просто же так его все испугались! А что до Кощея, то он, конечно, глупый, раз хочет жениться, но глупых бояться стыдно. Тем более, этот Кощей все больше напоминал ему Калашникова, а Калашников Ярославу нравился хотя бы тем, что вёл один из самых интересных предметов. — Так кто такой Кот-Баюн? Почему он не с вами тут? Разве он тоже не под подозрением, раз он там был? Замурчал Деда Мороза, ну и съел его. Семен впереди чуть не упал, а Заяц подскочил так высоко, что чуть не допрыгнул до потолка. Снегурочка повернулась к Ярославу так, словно хотела прямо сейчас показать Кощею, почему жениться — плохая идея. — Да не мог он моего дедушку съесть, дедушка — волшебник! — Ну тогда чего же он сам не расколдуется? — этот вопрос Ярослава волновал почти каждый раз. Ну неужели все эти волшебные, если им чуть-чуть связать руки, уже ни на что не годны? Вот если бы их хотя бы на печку сажали… — Вот в этом все и дело, — вдруг вмешался Кощей. — Магия кота-Баюна на Деда Мороза не действует. Он бы не уснул. Да и коты существа особые: они больше любят играть, чем есть. — Весьма непрактичная живность, — даже как-то печально крякнула Баба Яга. — Я его чуть к себе не взяла котёнком, ну, для ведьминской солидности. А он возьми и убеги! Ярослав прикусил язык и даже сам вскрикнул от боли: так сильно ему хотелось сказать, что вот от его-то дяди ещё ни один кот не убежал! Ведь тогда пришлось бы признать, что он вообще помнит дядю, адрес, имя и фамилию дяди, его лицо и то, что он встаёт на завтрак в три часа дня… Благо, хоть и Семён, и Снегурочка услышали его крик, зал с елкой затмил все и для всех. Конечно же, ведь ёлку поставили в самом большом зале, где могла бы бегать ещё не одна толпа таких, как Ярослав и Семён. Там бы даже поместилось ещё несколько пар таких вот, противных, которые с ними сейчас шли! — Вот здесь он и был! — Лиса драматически воззрилась на валенок. — А потом… Исчез! — Без следа! — развёл лапами Медведь. — И главное, Кощей как раз в этот момент ка-ак дёрнется! Пока успокоили, Мороза уже… — Ну уж не без следа, — Леший с нарочито умным видом наклонился к улике. — И не совсем без спецэффектов. Хлопок-то точно был… — А, ну тогда все понятно! — обрадовался Семен, и Ярослав, которому вовсе не было «все понятно» посмотрел на него с крайним раздражением. Да что ему может быть понятно? Он же и на уроках еле отвечает! — Что понятно, тринадцатый? — Ну хлопок! — Ну и что, что хлопок, ты же не Гарри Поттер! — Ну… Ну дети в другом месте хлопали, и Дед Мороз призвался к ним! Наверное, просто… Ну он слышал, и вы услышали! Ярослав презрительно хмыкнул. Вот из-за таких глупостей Растяпкин никогда не станет отличником! — Ты говоришь ерунду, тринадцать. Такое услышать нельзя! — Почему? — Ну потому… — Ярослав даже растерялся. Ну потому что нельзя и все, разве непонятно?! — Потому что я так сказал. А вот вы все… Стоять на месте! И не топтать место преступления! — Хлопок был один, но очень громкий, — видимо, спеша примирить мальчиков, заметил Леший. — Это мог быть ребёнок-великан, но… Вряд ли. Баба Яга настороженно повела носом. — Чегой-то это мне напоминает… — но косилась почему-то не на валенок, а на ёлку. — Так. Баба Яга, вспоминай. А ты, Леший, их не пускай. А ты, Снегурочка, всех, кто его не послушает, морозь. А мы будем смотреть. — Слава, ну нельзя же так! — вдруг Возмутился Растяпкин. Так вот уж сильно возмутился, даже покраснел весь! — Как — так? — Ну… Морозить… И вообще. Так грубо. — А иначе, если с ними дальничать, никто не послушается. — А что это — дальничать? — широко открыл глаза Семен. Ярослав улыбнулся. Ну ничего не знает! — Это когда всем-всем пытаешься сделать приятно, а дело стоит на месте! Снегурочка, пряча улыбку, спросила осторожно: — Может быть, ты имеешь в виду, миндальничать? — Нет, — нахмурился Ярослав. — При чем тут миндаль? А даль тут при том, что вот… Все болтают, а дела нет, значит оно далеко. — Есть не пускать! — отрапортовал Леший, видимо, уже смирившись, что командовать тут будет Ярослав, и даже, примерившись, подхватил Лису как садовую статую и переставил подальше от улики, чем заслужил неоднозначный взгляд Яги. — У меня, милки, чай позавчера, кой-шо украли, — впрочем, она быстро переключилась обратно на мальчиков. — Волшебное яблочко, да? — тихо спросил Семен. Ярослав понимал, откуда этот вопрос слишком хорошо: вчера на ужин рыжему удалось стащить самое большое и самое красивое! Правда, сам рыжий тогда так разволновался, что свалился, и куда яблоко делось потом, никто уже не знает… — Лучше опиши подробно, — посоветовал Ярослав. И покосился на Семена снова. Вот трудность: ему поручить продолжать говорить, или самому взяться? Ведь надо же ещё и ёлку осмотреть. А стоять вдвоём — лишняя трата сил. Но доверять уму Семена хоть в одном из этих дел было так тяжело! — Ох, яблочко-то любое найти можно, — отмахнулась Яга, вполне обнадёживающе хмыкнув, — а вот блюдце… Блюдце-то волшебное! Мало того, что показать, в любое место, какое пожелаешь, в миг перенести может! — Ух ты! У Академии такого ещё нет, только ла!.. — Тихо! — Ярослав и сам понимал, что очнулся слишком поздно, чтобы одернуть Семена, но все равно постарался звучать строго. Ещё строже. — Нельзя такое подозреваемым говорить! Ну вот, бабушка, а как же оно?.. Блюдце маленькое, человек в него не влезет. А Дед Мороз во-о-от такой огромный. — Да там и не важно, чтобы он поместился. Всего-то и надо — яблочко запустить, нужное место показать попросить, яблочко снять, да до блюдечка за каёмочкой дотронуться. Хлоп!.. — Яга хлопнула в ладоши внезапно и довольно громко, — вот ты уже и там. — А тарелочка… Тарелочка останется на месте? — ещё серьёзнее спросил Ярослав. И тут же окинул очень серьёзным взглядом всех подозреваемых, кажется, уловив какое-то движение. — Если путешественник в руках её не держал — так конечно, а коли держал — с ним и переместится, — Яга пожала плечами, также обведя взглядом всех присутствующих. Ярослав медленно вдохнул. Все-таки, нужно было проверить ёлку и зал. Нужно было все осмотреть. — Ну вот. Я пойду и я её поищу. Тринадцать, а ты… Ну ты должен их допросить. Судя по глазам Семена, приказ был не так уж и ясен, но нельзя же вот так совсем тратить время! — А когда я вернусь, — продолжал Ярослав, — то допросим каждого отдельно, в каком-нибудь классе! И чтобы сильно не сомневаться, решительно зашагал к елке. Правда, долгое время, кроме валенка, ничего видно не было. Ярослав обошёл ёлку сначала в одну, потом в другую сторону, подлез под самые ветки… И вот там обнаружил… Что-то возмутительно подозрительное. В промежутке между двумя ватными сугробами, словно самоцветы, оставленные ненароком пробежавшим здесь, Серебряным Копытцем, лежали конфеты. А между ними… Что-то, больно уж аккуратное для шерсти, слетевшей с Баюна, но очень уж на неё похожее. Будучи порядочным детективом, Ярослав сначала оторвал кусочек ватки, а потом поднял кусочки шерсти и удивлённо уставился, на то, что получил. Это были ушки. Кошачьи. Мягкие такие, пушистые, да ещё и на заколках. Две пары… Ярослав вздохнул. Дядя… Дядя очень любил кошек. Ну просто совсем-совсем любил. И то и дело, то покупал шапочки, то носочки с лапками… Мог бы и вот такие купить! Тем более, на Новый Год. Но вот уж чего точно не было, так это, чтобы коты уши сбрасывали. Наверняка, хитрый кот, которого даже Кощеи боятся, так набирает к себе в свиту. Свитой быть Ярослав не собирался! Но ушки на всякий случай убрал в карман. Потом поднял конфету, развернул, обнюхал, и тут же сунул в рот. Но только одну: остальные собрал, чтобы, так и быть, поделиться с рыжим, и со всякими этими… Чтобы поумнели. От сладкого умнеют! И хотел уже выйти из-под ёлки, но тут же подсользнулся на чем-то… А когда падал, взмахнул руками, и фантик улетел ему на нос. И увидев его так близко, Ярослав надолго затих.