Ебать Арасаку, взорвать Микоши

      Без сомнений и без страха Никогда не угасай

– «Самурай»

      

***

      – Очередная параша, да, согласен, но хватит блять пялиться на сайт Арасаки. Дрочить на дохлого Сабуро собираешься или по корпоратскому прошлому скучаешь?       – Джонни, отъебись.       – Ты всегда можешь совместить…       – Джонни.       – Ладно, не мешаю твоему багованному мыслительному процессу, – Сильверхенд с усмешкой ретировался на диван гладить неощутимой рукой Нибблс. Ви же мучительно потирает виски: Эвелин – нет, вудуисты – наебщики, но хотя бы вывели на Альт; Хелльман – бесполезный болван, из-за которого погибло столько людей Альдекальдо. Хороших людей. Соми… Хочется верить, что хотя бы она сможет спастись, ценой жизни Рида, но… Эх, Рид.       Кто же во всем виноват? Декс, подкинувший вместо заказа смертный приговор? Джонни, вторгшийся в разум и тело? Он лишь одна из жертв этой сраной ситуации, как бы смешно это ни звучало. Джеки, ради которого Ви во все это влезла? Нет, кто угодно, но только не он.       – Твое сердоболие не приведет нас ни к чему хорошему… Что ж ты за мякиш хлебный такой?       

Ответ был, на самом деле, очевиден.

      – Арасака? Да неужели, ты и впрямь становишься мной? Ва-ау.       – Слушай, если у тебя есть хоть остатки совести, можешь их использовать и не лезть в мои размышления? – Ви нервно поднялась с кресла, резким движением руки вырубая экран компа. – Ты прекрасно знаешь, что я виню во всем себя. И мне нужно что-то с этим делать. Со всем этим, – отчеканила она каждое слово.       Девушка вынула последнюю сигарету из портсигара Эвелин – очередного напоминания несправедливости этого мира. Джонни тяжело вздохнул:       – Прекрати, это тебе не помогает.       – Напомнить, из-за кого я начала курить? Неужели из-за Мистера Ебаного Террориста с ломкой по никотину и алкоголю?– язвительно вопрошает Ви и хмурится, пытаясь добыть из зажигалки искру, тихо добавляя: – Это уже рефлекс на тотальное чувство безысходности.       Только почему-то она не озвучила, что добровольно зажгла ту, самую первую, и ведь лишь потому, что Джонни попросил в этой своей ебучей манере.       – Слышь, ты заебала на мне злость вымещать! – мужчина медленно поднялся с дивана, твердо двинувшись к ней, на что она, абсолютно не шелохнувшись, поднесла сигарету к губам, внимательно смотря на свою галлюцинацию, отчего та замерла, будто понимая бессмысленность своих движений. Джонни выдохнул, опустив голову. Кто-то же должен сохранять ясность ума.       – Мне жаль. – В его хриплом голосе чувствуется горечь. Хотя, может так кажется из-за дыма, что заполнил легкие. – Мне действительно жаль. Я понимаю, что после всего произошедшего эти слова ничего не значат, но мне казалось, мы закопали топор вражды еще там, на моей “могиле”...       В голове Ви промелькнула та ночь. Нефтяные вышки, ослепляющие, до боли в глазах, огни города на фоне силуэта Сильверхенда, как никогда прежде искреннего и… волнующегося? По его виду нельзя было бы так сказать, но мозг ведь общий – это ощущалось. Вокруг – пустота и обломки, как символ того, что осталось после смерти каждой из этих двух несчастных и двинутых наглухо душ. Тьма и окутывающий шепот ветра, проникающие в общее саднящее сердце.       – Я ведь говорил, что…       Ви мягко перебивает и говорит тихо-тихо, небрежно стряхивая пепел:       – …что закроешь меня от пули, исчезнешь… Да, я помню. И я не забираю своих слов назад, – девушка качает головой, сжимая сигарету в кулак, – я сделала бы для тебя тоже самое, но ты же сам прекрасно понимаешь, что какую бы попытку мы не предприняли, нам обоим каюк. А я ведь почти привыкла к твоим подъебкам.       Привыкла… Девушка задумчиво хмыкнула, ведь ей хочется и дальше слушать эти подъебы. А еще ебучие философские размышления и комментарии даже на тупую рекламу по телеку и…       – Эх, Ви.. – Джонни кладет свою механическую руку на ее плечо. Кажется, процессы чипа действительно слишком сильно поразили нейронную сеть, потому что у руки этой есть ощутимый вес и металлический холод. Ви слабо вздрогнула и озадаченно посмотрела на свои ладони – ни одна из них не касается плеча собственного же тела. Рокер же забыл, что хотел сказать, потому что почувствовал тепло ее кожи датчиками импланта.       – Вот видишь, что происходит… – девушка подняла к нему испуганный взгляд, – это даже объяснить никак нельзя. В чертовых документах Хелльмана про тактильные галлюны ни слова ни было!       – Нам не все удалось расшифровать, – рука слабо дернулась, чтобы вернуться в обычное положение, но что-то заставило ее задержаться на девичьем плече и сжать чуть сильнее. Это были не те искаженные ощущения в роли пассажира, доходящие до его энграммы спустя временной промежуток после того, как Ви совершала какое-либо действие, будь то прием пищи или мытье рук. Сейчас что-то намного реальнее, живее, но контроль в эту минуту вовсе не его. Ви нервно смеется и кладет свою руку поверх его, но тут же сгибается пополам, хрипя сквозь кашель:       – Ладно, знаешь, может снова концерт перед Арасака-Тауэр заебашить? А потом уже ебануть Микоши? Тебе же тогда.. Аргх…       Мысли путаются, перед глазами помехи и Ви, шипя и корчась от боли, хватается за стену чтобы хоть как-то удержать равновесие и в очередной раз не ебнуться на пол. Джонни чувствует новый прилив сил и это пугает его, безумно пугает.       – Тише, тише… Да сядь ты, дурная!       Ви судорожно ползет по стене к раковине – смыть жар с лица, вымыть мельтешащие искры из глаз, вылить из ушей нарастающий гул, состоящий то ли из скрежета тысячи шестеренок и шума тысячи станков заводов, то ли из криков и воплей всех тех, кто погиб по ее вине. Невыносимо, жгучая боль заполняет все нутро. Кран предательски не реагирует на протянутые к нему, как к идолу, ослабшие руки и в глазах, наконец, темнеет.       – Валери!..       

      Удар. Пустота.

             

***

      – Господи, блять, Ви… – Джонни кое-как поднимается с пола и смотрит на свое, нет, на отражение Ви в зеркале. Отражение потерянной, но все еще не сломавшейся девушки. – Лучше бы ты и дальше выполняла заказики по возвращению банок с глазами их хозяевам, а не лезла в ебучий Компэки.       Холодная вода струится сквозь пальцы – то, до чего так пыталась добраться наемница около восьми минут назад. Джонни усмехается. Даже глядя в глаза смерти все равно пытается барахтаться. Дохнет, но ползет. Рефлекс самозащиты или истинное желание выжить любой ценой? Вот он, рокерский дух! Но какая же чудачка. Набрав воду в ладони, Сильверхенд подносит ее к нежному лицу, осторожно умываясь, после чего набирая снова и делая жадные глотки, будто бы 50 лет не пил. Ха-ха, 50 лет.       Джонни вновь внимательно смотрит в зеркало, медлительно скользя взглядом по женским чертам и все еще не может понять, почему это невинное личико сначала вляпалось в арасаковское дерьмо, став одной из пешек, а потом переквалифицировалась в воровку, отстреливающую Мусорщиков и прочую гниль. Ей бы сахарную вату продавать в парке аттракционов да в свободное время хромовых барашек пасти.       – Я не хочу, чтобы твоя жизнь прервалась так рано. Когда мы разберемся с Микоши, обещай, что уедешь из Найт-сити, – произнес он, глядя прямо в глаза, и слова его прозвучали больше как мольба, чем просто просьба. Вздохнув и немного помолчав, он добавил: – Мне хочется, чтобы ты это слышала, но все же... Надеюсь, что не слышишь.       Энграмма закрепляется сильнее, но сама сущность Сильверхенда слабеет с каждым новым приступом Ви.       Не успел Джонни взять банку омега-блокаторов и выйти из ванной, как очередной приход выбивает его на второй план сознания ударом под дых. Законное пассажирское место. Ви, до боли сжимая челюсть, опирается руками о раковину.       – Как же, блять, ярко.       – Меня в зеркале увидела? – Джонни с помехами визуализировался за спиной, облокотившись о стену. Ему не хотелось оставлять ее наедине с всепоглощающей ненавистью к самой себе, особенно после приступа.       – Ну сукин же сын… – девушка слабо смеется, тут же выкашиливая кровь в сливное отверстие и снова включает кран, повторно умываясь, – Спасибо за заботу, кстати. – Она потянулась к полотенцу, неторопливо вытирая лицо и руки.       – Ты видела? – Джонни внутренне напрягся, скрестив руки на груди.       – Нет, просто сделала вывод по ощущению капель и прохлады на лице. А что, мне стоило что-то видеть? – она недоверчиво щурится, возвращая полотенце на место.       – Ээ.. Нет, но могу сказать, что мозги ты себе не отшибла – логические цепочки все еще можешь строить.       С темы съехал криво. Ви, все еще тяжело дыша, лишь с усмешкой качнула головой и обратилась к зеркалу, пытаясь обнаружить наличие или отсутствие видимой раны, так как удар пришелся на голову о край раковины. Сканирование не показывает ничего серьезного. Джонни подошел ближе, заглядывая ей через плечо и бубня на ухо:       – Этот месяц у тебя во лбу… Веснушки фиолетовые.. В целом помешанность на фиолетовом, знаешь, вычурно пиздец.       – В Найт-Сити? Это очередная тупая шутка от дедули? – девушка бросила на него косой взгляд.       – А че? Может еще больше имплантов на ебальник? – рокер улыбается во все 32 зуба, ему нравится наблюдать за ее реакциями, несмотря на то, что они все уже практически выучены.       – Ты свои влажные фантазии о мальстремовцах на меня переносишь?       Ви повернулась к нему, прыснув от смеха, явно наслаждаясь ответной издевкой, но Джонни снисходительно закатил глаза и почти серьезно произнес:       – Ну не смеши, в сравнении с ними ты – мисс вселенная!       – Ой, да иди ты нахуй, – Ви смущенно смеется, толкнув того в грудь, – лучше б молчал вообще!       Джонни схватился за сердце и наигранно отшатнулся назад, делая вид, что Ви нанесла ему чуть ли не смертельный удар. Она улыбается, устало проводя ладонью по лицу:       – Клоун ебаный… Я тебя все еще чувствую.       Наемница задумчиво вышагивает в гостиную, если в этой одинокой студии вообще часть с диваном так можно назвать. Из гостей тут только сама Ви, возвращающаяся лишь поспать да покормить животных и ее вездеследующий шизо-рокер. Хм, ее?..

Нет, бред. Бред-бред-бред.

Какая речь может идти о том, чтобы вообще ощущать что-то по отношению к голосу в голове, медленно убивающему тебя. Пусть и не по своей воле... Немыслимо, нет. Сейчас не до чувств, не до... чего-то большего, что между ними есть. В любом случае, она ведь не в его вкусе, верно? Верно же?..       – Ну-ка, сюда иди. Что ни день, то пиздец, – Ви прогнала лишние мысли прочь и призывно махнула рукой. Мужчина, вопросительно приподняв бровь, подошел к ней. – Раз уж сегодня очередной день ебанины и новых открытий, скажи мне: вот ты видишь то, что вижу я. Я же вижу твою проекцию почти всегда, прям передо мной. Вот ты через мои глаза тоже себя видишь? – Ви озадаченно почесала нос, ощущая, что почти запуталась в своих же рассуждениях и оценивает тупость вопроса.       – Понял, все таки твой мозг потерпел встряску. Ай-яй, — Джонни насмешливо сощурился. — Ну, нет. Я бы ебу дал постоянно себя видеть, – он хмыкнул и обернулся к окну: очередная безумная ночка близко.       – Да уж, представь тогда, каково мне…       – Бля, Ви, – он вымученно цокнул языком, но усмехнулся с ее довольной лыбы.       – Ла-адно, значит это влияние энграммы именно на мое сознание. Но как насчет тебя? Ты видишь мою проекцию? Может когда контроль берешь?       Джонни вытащил несуществующую сигарету из кармана брюк и закурил, издевательски улыбаясь краем губ:       – А что? Хочешь, чтобы я почаще видел твою мордашку и не только?       Джонни не успел насладиться своим умопомрачительным и сногсшибательным вопросом и последующей реакцией, как тут же получил ответ, не менее вызывающий: – Допустим.       Ви сложила на груди руки, а Сильверхенд выпустил дымный смешок на выдохе, после чего схватил ее под локоть и потащил обратно к зеркалу. – Ну, тебя за язык никто не тянул.