Бог помог нам встретиться друг с другом

Поиск компаса оказался тем ещё квестом. Арсений помнил, что такая штука у него есть, но совсем не был уверен, в какую секцию личных вещей положил её на сохранение. К счастью, «талисман детства» оказался именно там, где должен быть по смыслу — в старой пожелтевшей от времени пластиковой коробке с аккуратно упакованной «живой памятью детства» — фантиками, засушенными лесными орешками, маленькими механическими часиками (не работают), первыми сплетенными «фенечками», причудливой заколкой для волос, найденной когда-то в уличном мусоре — с этническим украшением в форме полуобнажённой девы. Металл потускнел и был слегка тронут ржавчиной от долгого лежания в грязи, но это лишь усиливало мистический трепет от находки и заставляло гадать — кем же такое потеряно, кому могло принадлежать… Взгляд на детские «сокровища» заставлял слёзы наворачиваться на глаза от ностальгии. Но особенно защемило в сердце от детской фотографии, маленькой, обтрёпанной и потускневшей по краям. С туманящимся от предательской влаги взором Арсений вглядывался в свой когдатошний образ — мальчишка четырёх с половиной лет, в одной короткой маечке и шортах, пытливо выглядывающийся в мир простодушным светлым взором. Было ли в этом малютке хоть что-то от будущего «девианта»? Арсений щурил глаза, пытаюсь найти в крохе на фотографии хоть один намёк на свою грядущую судьбу — и не справлялся с подспудно накатывающим ощущением жути. Ничего, ни одной детали. Откуда же он, взрослый Арсений, взялся? С какого момента вот это безгрешное существо «кончилось» — и начался он? Нет, сам по себе парень был далёк от самоотрицания, оно было выбито из него страстью любовников, случайных и с претензией на постоянку, в жарких ночах, когда рефлексия исчезала и оставалась только плоть, голая, жадная, одержимая другой плотью рядом. Но когда парень видел прежнюю чистоту — что-то в его душе надламывалось и хотелось биться головой об стол, шепча: «мама, папа, простите… не этим — вы хотели вырастить меня…» Сглотнув, парень закрыл свою сокровищницу и принялся одеваться. Догадываясь, что маршрут неведомой длины по заполночному городу может оказаться сложнее прогулки по центральному проспекту или похода в клуб, парень оделся максимально неброско и защищённо — чёрные шерстяные треники, чёрный худи и чёрные кроссовки с отражателями. В поясную сумку — доложил пару бутербродов с сёмгой, подсластитель и простенький набор для починки, с клеем, ножницами, мотком верёвки и так далее. Мини-фонарик, зажигалка и документы там уже лежали. Скрепя сердце, буквально пересиливая себя, добавил презервативы. Это с некоторых пор стало чем-то вроде рефлекса — всегда лучше перебдеть. Правда, на сей раз Арсений в теории отправлялся на поиски возлюбленной. А его запасы были рассчитаны на парней. Иронично будет, если у экс-гея с избранницей действительно всё зайдёт так далеко, и она обнаружит, что презервативы Арсения — для анального секса. Бутылка воды в боковой карман. Вроде, всё?.. неожиданно вспомнив, что забыл нечто важное, Арсений стал быстро раздеваться. Сняв худи, он осторожно, чтобы не разбудить шумом родителей, полез на шкаф и также осторожно раскрутил моток проводов. Это было его «секретное оружие». Разместив аккумуляторы на теле и пропустив провода в рукава, Арсений одел кожаные беспалые перчатки с полосами электродов. Вот теперь — всё правильно. Для проверки парень сделал несколько размашистых боевых жестов у-шу — с переходом в низкую стойку и круговыми движениями рук. Столкнул кулаки — между ними «коротнуло» синеватой молнией. Арсений криво ухмыльнулся… и тут же суетливо привёл себя в порядок — из соседней комнаты раздался голос: — Сына, ты чего… буянишь… спать ведь по ночам надо… Догадываясь, что лишнее внимание родителей ставит реализацию квеста под вопрос, Арсений быстро накинул сумку и двинулся к двери. Мысль о том, что надо бы как-то сообщить о причине своей отлучки, записку, может быть, оставить, заставила парня задержаться, но тут мать вышла сама. — Сенечка, ты чего это удумал? — она окинула заспаным взглядом Арсения, — Куда в такую поздноту? Ночью добрые люди по улицам не шляются! — О, мам, не беспокойся. Я иду на свидание, — с болезненным бодрячком подмигнул парень. — И на этот раз у меня, кажется, будет… Девушка! — с этими словами он взялся за ручку и стремглав покинул квартиру. Судя по взгляду матери и выглянувшего вслед за ней отца, столь радикальное и неправдоподобно быстрое преображение скорее напугало их, чем обнадёжило. «Потом позвоню…» Через минуту Арсений уже выходил из парадного. Ночной воздух повеял ему в лицо. Парень набрал полные лёгкие и решительно выдохнул, глядя на тёмный проспект, сжав кулаки. На самом деле, было уже раннее утро — судя по отсветам на востоке. Неожиданно испугавшись, что забыл компас, Арсений проверил имущество. Нет, вот он. Отжать стопор… Парень нахмурил брови, вглядываясь в свой «путеводный артефакт». Затем, чтобы удостовериться в печальной истине — перешёл улицу под один из редких горящих фонарей. Изучил «фас» игрушки лучше. Кажется, за время лежания в коробке компас ещё более вышел из строя — стрелка едва крутилась, пробуксовывая. «Это был сон, просто сон», — ворчливо и еле слышно передразнил Арсений сам себя, встряхивая агрегат. Теперь стрелка указывала куда-то назад, за квартал. Парень поспешил поскорее спрятать компас с глаз подальше — любой поворот мог изменить показания, а Арсений не желал лишаться надежды так рано. Иногда полезно для психики побыть немного суеверным. Чтобы срезать путь, он углубился в узкие переулки. Безлюдье, чёрные окна и сухое щелкающее эхо шагов морозец по коже. В одном из мест, достаточно проходимом днём, оказалось совсем темно. Сюда не заглядывала даже припозднившаяся стареющая луна, задрав голову, Арсений видел только несколько звёзд и контуры нависающих крыш. Затем — всё неожиданно произошло как-то быстро. Арсений услышал быстро нарастающее рычание мотоцикла, оцепенел, пытаясь понять, откуда исходит звук, но отсутствие света фары создавало иллюзию, что ездок далеко. А затем — было уже поздно, и Сеня кубарем летел к стене…