Исключений не бывает

Заговор на хороший сон всегда был для Вей Ина спасением, но именно прошлым вечером он стал его проклятием. Вей Лиань был сильным заклинателем, поэтому и эффект от заговора был очень мощным — стоило мальчику открыть глаза, как он еще пару минут просто смотрел в потолок, пытаясь сфокусировать собственное зрение. Перед глазами всё плыло каким-то белым пятном. — Что?.. — осознание странности происходящего ударило в голову, заставляя Вей Ина на несколько секунд и вовсе забыть, как дышать. Хотя зрение всё ещё не пришло в норму, но белое пятно потолка стало для мальчика сигналом к панике. Потому что потолок в спальне средней группы имел серый цвет. Как и всё строение его ордена… Шок пробился сквозь барьер сонливости. — Наконец-то проснулся, — послышался знакомый голос, который последние часы до сна не выходил у мальчика из головы. Тон мужчины был мягким и приятным, но почему-то Вей Ина, который тщетно пытался вернуть себе расфокусированное зрение, такое лишь ещё сильнее напугало, потому что обычно глава Цзян говорил абсолютно не так. Обычно он держался особняком, тон его голоса был резким и твердым. Сейчас же… Слишком мягким и приторным. Или может быть у него просто слуховые галлюцинации? От груди к горлу подступил колючий ледяной ком, стоило мальчику перевести взгляд по направлению голоса, и заметить фиолетовое пятно, плавно перетекающее в размытый, но уже силуэт мужчины. Вей Ин закашлялся, пытаясь проронить хоть слово, но мог лишь трястись то ли от пронизывающего весь Илин холода, то ли от страха. Мальчик смотрел на мужчину, и не понимал, это его настиг кошмар даже сквозь заговор старшего брата или же всё происходит наяву? Мальчишке так часто снились ужасные кошмары, что он вполне не исключал возможность того, что ситуацию породило его воображение. Вот только ужасные сны всегда являлись лишь обрывками, не имели какой-то цельной картины и чаще всего Вей Ин просто не понимал происходящее. Сейчас же ситуация была совершенно иная. Это был не сон. Его персональный кошмар наяву. Хоть Вей Ина и сковало от страха, но он смог взять себя в руки, стоило ему заметить на стене рисунок луны. Знак своего дома. Он всё ещё на территории ордена. Он подскакивает с кровати и устремляется к окну. Глава Цзян, до этого бездейственно перекрывающий проход к двери, лишь цокает языком, а затем раздается странный свист воздуха, и уже открытая ребенком створка окна с шумом захлопывается. Вей Ин замирает на месте, чувствуя фантомное жжение в плече. Электрический кнут, распаляя во все стороны искры, ложится около ног похитителя, пока Вей Ин судорожно соображает о своих дальнейших действиях. — Иди сюда, — слова собеседника отдаются набатом в ушах, когда похититель манит ребенка к себе пальцем. Мысли похищенного мальчишки путаются и собрать их воедино никак не получается, а распахнутые в ужасе глаза смотрят в одну точку: на человека, что сейчас так же смотрит прямо на него. Вей Ин, на самом деле, никогда не отличался послушанием. Даже взрослых своего клана он слушался крайне редко, предпочитая из детской вредности, присущей лишь ему, пропускать любые их слова мимо ушей. И хоть сейчас он четко услышал все слова, но подчиняться мальчишка наотрез был не согласен — из упрямства, вредности… и страха. Глава Цзян какое-то время буравил его взглядом, явно начиная раздражаться, а затем сам начал сокращать между ними расстояние. Их разделяла целая комната, Вей Ин уже был прижат спиной к стене, но при приближении взрослого человека ноги сами понесли его вдоль стены. Это мало чем помогало — расстояние между ними стремительно уменьшалось, что не могло не волновать мальчишку. Звучит всего лишь несколько секунд дыхания Вей Ина и глава Цзян оказывается прямо вплотную, перекрывая путь к отступлению. — Если я говорю, что ты должен подойти, то ты должен это выполнить, а не стоять на месте, — глава Цзян прищуривается, а в голосе сквозит плохо спрятанной угрозой. Вей Ин вздыхает, но даже не думает кивать в ответ. Но и рьяно отрицать опасается. Глава Цзян, при первом знакомстве показавшийся ему хорошим и добрым человеком, сейчас казался непредсказуемым ужасом, от которого неизвестно, чего ожидать. — Ты меня понял? Вей Ин вновь сглатывает, но упрямо молчит. Не отрицает и не выражает согласие. Пытается либо сквозь землю провалиться, либо стать невидимым. Чуда не происходит, и в ответ на его бездействие мальчика ухватывают за распущенные волосы, собирая их в хвост и ловко подвязывая лентой. Фиолетовой. Вей Ин лишь приглушенно дышит, пока глава Цзян держит его за хвост. Больно не делает и не собирается, но мальчишке эта правда неведома — он уже в ужасе замер. — Ты меня понял? — глава Цзян немного отводит руку в сторону и волосы на голове натягиваются, заставляя мальчика поморщится от некомфортных ощущений. Несмотря на панику, мальчик всё равно пытается увернуться от удерживающей руки, но тем самым лишь ещё сильнее натягивает волосы, издавая испуганный писк. — Я понял… Глава Цзян, отпустите, пожалуйста, — ребенок всё же сдается и волосы тут же отпускают, позволяя хвосту упасть на плечо хозяина. — О, а ты в этой жизни даже вежливо общаться умеешь? Кто научил? — взрослый усмехается, пока ищет что-то в мешочке Цянькунь. Мальчик настолько заходится в панике, что мужчина может из него достать, что совсем пропускает странную фразу «в этой жизни». Вей Ин почему-то думает, что из мешка похититель достанет как минимум какого-нибудь трехглазого монстра, который любит позавтракать темными заклинателями. После россказней ребят об Юньмэне Вей Ин поверил бы и в такое… — Старший брат говорит, что вежливо общаться надо со всеми взрослыми, — Вей Ин не знает, действительно ли от него требовался ответ, но всё же поостерегся молчать. В прошлый раз, ничем на вопрос не ответив, лишь разозлил. -… даже если они тебе не нравятся. Вей Лианя мальчик слушался. Чаще всего. Именно по настоянию старшего брата он усердно учился, даже не сбегая с занятий, которые вели старики! Уж как они занудно рассказывали… Даже А-Нин говорил, что не против был бы их уроки прогулять. Отдушина была лишь на трех занятиях — стрельбе, арифметике и медитации. Потому что все эти предметы вел А-Лиань. Старший брат занимался их с А-Нином учебой — он сам научил их писать, считать и читать. Он занимался их воспитанием — нравоучения, лекции о правильном поведении, предотвращение любых конфликтов и словесный разбор причин их появления. — Раздевайся, — из мыслей о родном доме его жестоко выдернули, возвращая обратно в ужасную реальность. Глава Цзян смотрел на него, скрестив руки на груди. Вей Ин же очень надеялся, что ему просто послышалось. — Что? — мальчик запоздало переспрашивает, вцепляясь пальчиками в пижаму Темного ордена. Живот скрутило от страха, дышать стало намного труднее, а руки в панике затряслись, всё больше сминая мягкую ткань. — Переодевайся, говорю, — глава Цзян снисходительно повторяет, подняв в воздух брошенную ранее на кровать одежду. Только сейчас Вей Ин вспоминает, что так и не проследил за тем, что достанут из мешка. Достали одежду. И всё бы ничего, но это едва ли была форма его ордена. И цвет, и ткань, и даже дизайн — всё отличалось. — Я это не надену! — в мальчишке неожиданно просыпается и протест, и странная злость, и подавляемое паникой упрямство. — Я хочу домой! Верните меня домой! — А что? Не нравится? Слишком простая одежда для тебя? — глава Цзян с усмешкой прищуривается, поглаживая ткань пальцами. Вей Ин готов истерически расхохотаться в голос. Всё с точностью да наоборот! — Это не форма моего ордена! — мальчик смотрит сначала на форму одежды, затем снова на похитителя и быстро-быстро мотает волосами. Даже будь она другого цвета, то ткань сильно отличается от того, что они носят в своём ордене! Одежда Юньмэна более качественная, сделана очевидно из дорогих тканей, в то время как одежды Темного ордена совершенно простые, сделаны из доступных их клану материалов. Воспоминания о доме острой стрелой прострелили сердце. — Верните меня домой! Я не поеду ни в какой Юньмэн! Вей Ин не знал, на сколько хватит терпения Главы Цзян, но сейчас он явно подбирается к лимиту, судя по вспыхнувшим яростью глазам похитителя. Вей Ин делает глубокий вдох, давая себе обещание не поддаваться страху, который уже толстыми длинными щупальцами медленно подбирается к горлу, грозясь перекрыть кислород. — Ты всё-таки не изменился. Как был упрямым засранцем, так и остался, — глава Цзян шипит, а Вей Ин чувствует, что вновь готов впасть в панику, когда начинает искрить всё ещё материализованный кнут, на который раннее Вей Ин просто старался не обращать внимания. Мужчина, кажется, тоже чувствует, чего именно панически боится похищенный им ребенок. У Вей Ина воздух застревает в легких, когда кнут медленно, словно ядовитая змея, ползет к нему. Весь бледный мальчик, наблюдая за дорогой фиолетового кнута, мог лишь медленно начать отступать к кровати. Вей Ин слишком хорошо помнит ту боль, что в прошлый раз принесло ему чужое духовное оружие. Ничего в жизни он не боится так, как этого кнута, при виде которого кровь стынет в жилах и становится трудно дышать. Вей Ин упирается ногами в кровать, теряя равновесие и падая на неё пятой точкой. И если его тело сковало панической атакой, то духовному оружию ничего не мешает неминуемо к нему приближаться. — Не надо! — Вей Ин вскрикивает на рваном выдохе и крепко зажмуривается, когда до его ноги остаются считанные секунды. Над комнатой висит тишина, но на ноге мальчик ничего не чувствует и через некоторое время осмеливается открыть глаза. Плеть и правда остановилась, уже готовая начать оплетать ногу ребенка. Мальчик уже готов расплакаться от счастья, но он ловит глазами главу Цзян. Тот явно не собирается убирать фактор безоговорочного давления на похищенного ребенка, но кнут больше не искрит и лежит на полу неподвижно. — Мне повторить третий раз, что тебе сделать? Или догадаешься сам? — глава Цзян сверкает глазами, явно не собираясь отступать от задуманного. А Вей Ин слишком устал и боится, чтобы вновь начинать ерепениться. Мальчик дотрагивается до лежащей на кровати мягкой и приятной ткани, но такой чужой… Кнут начинает предупреждающе искрить, и ребенок всё же хватает одежду, убегая за стоящую в комнате ширму. Чужой форма оказывается не только по прикосновениям, но и по тому, как тяжело в ней разобраться. Она имеет три слоя и Вей Ин не сразу понимает, какой из них нужно на себя надевать первым. Дерется он с этой формой долго и упрямо, пока наконец не разбирается, вроде бы, что к чему. Сначала белые нижние одежды, потом верхние, а уже затем меховой плащ. Когда Вей Ин наконец выходит из-за своего укрытия, то и дело поправляя завязки верхней одежды, то ловит на себе восхищенный взгляд и ненадолго застывает. Глава Цзян смотрит на него так, словно мечтал увидеть его в этой форме как минимум несколько месяцев, но смог лицезреть лишь сейчас. И мальчик быстрее отгоняет от себя эту мысль, потому что такая догадка его откровенно пугает. — Я уже и позабыл, что ты неряха, — глава Цзян с улыбкой (Вей Ин себя уверяет, что она ему померещилась) делает к нему несколько шагов, протягивая руку. Вей Ин панически отшатывается, но его хватают за пояс, возвращая на прежнее место. Глава Цзян поправляет одежду, которую Вей Ин умудрился натянуть на себя неправильно, а затем подводит ребенка к зеркалу. Он обходит его по кругу, побуждая тем самым мальчика ещё сильнее напрячься, и останавливается у него за спиной. Ребенок видит, как ярко в восторге сверкают глаза взрослого человека при взгляде в отраженье. Вей Ин вздрагивает, когда у него около уха звучит мелодичный шепот. — Ну вот, я так и знал, что форма Юньмэна идет тебе намного больше. Вей Ин присматривается к своему отражению и увиденное его откровенно пугает. Ткань сидит на нем идеально, мягко касается кожи и в ней очень уютно. Вот только… Из отражения на ребенка смотрит совершенно другой мальчик. Фиолетовая клановая одежда Юньмэна с неизвестными мальчику золотистыми узорами на груди и лотосом на воротнике, теплая фиолетовая накидка с теплым белым меховым воротником и аккуратный хвост, закрепленный фиолетовой лентой. В зеркале отражался ученик светлого клана, но никак не Темного ордена. Но Вей Ин бы соврал, если бы сказал, что она ему не нравится. Он хорошо помнит, как увидел эту форму в учебнике на уроке по географии, когда со скукой листал учебник на скучном монологе учителя. Форма Юньмэна понравилась Вей Ину ещё тогда, но после слов Лианя мальчик постарался поспешно забыть об этом. Бойся своих желаний — вот он и в форме Юньмэна, прямо как ученик в учебнике. Вей Ин долго присматривается к своему отражению и дотрагивается до свободных кончиков пояса на талии. Всё это кажется каким-то абсурдным сном — моргни и всё наваждение пропадет. Вот только мальчик старательно хлопает ресничками, а фиолетовая форма никак не хочет исчезать. — Насмотрелся? Тогда пошли, — удивительно, но всё это время, пока Вей Ин рассматривал себя в зеркале, глава Цзян не торопил его. Потому что и сам на ребенка таращился, чего мальчик не заметил. Только развернувшись Вей Ин ловит взгляд собственного похитителя — глава Цзян не успевает спрятать пугающе-восторженную улыбку и прищуренные глаза, словно он глазами следит за своей главной драгоценностью. Вей Ина передергивает от подобного сравнения, и он замирает столбом. Идти за главой Цзян ребенок откровенно опасается — уж слишком странно тот себя ведет, похитив маленького темного заклинателя. — Зачем я вам? — вопрос слетает с языка и Вей Ин прикусывает губу. Ляпнул не особенно задумываясь над вопросом. Однако глава Цзян не злится, а лишь издает короткий смешок, который вгоняет мальчика в ещё большее непонимание. — Мне просто нужен был маленький темный заклинатель из средней группы, — глава Цзян всё же отвечает на поставленный ребенком вопрос, и Вей Ину от озвученного, почему-то, становится легче дышать. Значит не конкретно его планировали похищать. Это даже немного успокаивает. Вот только почему похититель продолжает по-прежнему сверлить его взглядом, будто перед ним не маленький мальчик, а лучший дар небес? Или это у Вей Ина уже паранойя? Глава Цзян открывает дверь и делает приглашающий к выходу жест. Вей Ин на секунду прикрывает глаза, делает глубокий вдох, чувствуя, как от страха бешено бьется сердце. Мальчик взял себя в руки, распахнул глаза и сделал маленький шаг вперед. Глава Цзян не торопит, хотя Вей Ин точно знает — попробуй ребенок отказаться и его неминуемо ждала бы очередная встреча с электрическим кнутом. До двери комнаты ровно пятнадцать шагов. Уже стоя у порога Вей Ин теребит собственный пояс и мелко вздрагивает, когда его берут одной рукой за здоровое плечо и ведут к выходу. Коридор до лестницы кажется нескончаемым, а по дороге не попадается ни одного постояльца, у которого можно было бы попросить помощи. В паре комнат горит свет, но стоит Вей Ину дернуться и взяться за ручку чужой двери, как его несильно хватают за запястья, уводя детскую руку за спину. — Ещё один такой маневр и я свяжу тебя Цзыдянем, — звучит непринужденное на ухо, а у Вей Ина мурашки жучками расползаются по спине. Вей Ину даже спрашивать о новом слове необязательно, потому что кольцо на чужой руке, что сейчас покоилась на его плече, издало предупреждающий электрический треск. Вей Ин имя духовного оружия понял сразу. Больше использовать для побега чужую дверь не пытался, всё равно бессмысленно: глава Цзян продолжал держать руку у него на плече, направляя по извилистым поворотам постоялого двора. Оставалось лишь покорно следовать по пути, куда его вели, и продумывать другой план побега. На улице будет больше места, больше прохожих, а значит выше шанс что-нибудь придумать. Когда они наконец достигают стойки хозяина постоялого двора, глава Цзян наконец от него отвлекается, расплачиваясь за комнату, хотя так и держит руку на плече ребенка. Именно этот момент становится для Вей Ина сигналом, а инстинкты так и верещат о побеге. Вей Ин больной рукой тянет за завязку плаща, за который и держится похититель, а затем выворачивается и убегает на выход, успевая боковым зрением заметить, как в руке главы остается лишь фиолетовая накидка. От радости, что план удался, мальчику хочется сплясать, но воплотить желание в жизнь мешает возможная погоня. Мальчик пробегает мимо постоялого двора, главной площади деревни, ещё пустого рынка и наконец ему улыбается удача — он видит запряженную лошадь со знакомой повозкой. — Малец, куда так несешься? — уже знакомый по приключению с А-Нином в Облачные глубины илинский мужчина смеется, пока Вей Ин судорожно пытается отдышаться и вывалить на человека всё происходящее. Легкие после быстрого бега горят, а звуки не могут покинуть область гортани — так и застревают в горле. Тот же окидывает взглядом запыхавшегося ребенка и его губы неожиданно кривятся. — То есть… Маленький господин Цзян, чем могу помочь? — Где?! — услышав чужую фамилию Вей Ин едва не подпрыгивает, в ужасе оглядываясь по сторонам. Тут до него запоздало доходит, что так обратились к нему. Ну да, блестяще. Кто поверит, что перед ним ребенок Темного ордена, если мальчик даже сам себя в зеркале не узнал? — Дяденька, помогите, — Вей Ин всё же наконец произносит, собираясь попросить проводить до Темного ордена, но мужчина смотрит куда-то мимо его головы и вытягивается, как по струнке. Мальчик тоже замирает, а все слова вылетают из головы. — Глава Цзян, это ваш потеряшка? — илинский мужчина выдавливает из себя улыбку, когда рядом с ребенком встает глава Юньмэна. Вей Ин чувствует, что его вновь медленно, но неотвратимо накрывает паника волна за волной. Приходилось отгонять её от себя, чтобы окончательно не расплакаться, ведь его побег почти удался. Если бы он был, когда это нужно, более быстрым в словах. Обычно говорит, как трещотка, а тут не мог и слово цельное связать. — Да, мой. Впервые взял его на задание. Потерялся, бедный, по всему городу его ищу. Слишком он у меня активный, — ну, Вей Ин даже аплодирует, ведь сказанное почти что правда. Только он не терялся, а сам сбежал, но искали его видимо и правда по всей деревне. — Ой, знаю я похожего ребенка в Темном ордене, — илинский мужчина смеется, а мальчику откровенно хочется расплакаться. Даже глаза начинает жечь от подступивших слез, но Вей Ин вовремя стирает влагу рукавом. — Пару месяцев назад сбежал вместе с братом в Облачные Глубины. Тайком забрались ко мне в повозку, представляете? — Но… — Вей Ин хочет вставить своё слово, но его предусмотрительно прерывают. — Дети такие дети, часто проказничают, — глава Цзян снисходительно усмехается, незаметно ухватывая пойманного ребенка за шкирку. Вей Ин чувствует, как натянулась его одежда. Цзыдянь на пальце начинает трещать и искрами касается кожи на шее, заставляя мальчишку молчать. Потому что при любом взаимодействии с этой штукой у мальчика напрочь отшибает способность говорить — он мог бы уже начать кричать, что его похитили, что это он тот самый непоседливый ребенок из рассказа, но от духовного оружия за спиной его начинает откровенно трясти от паники, хотя Цзыдянь искрами лишь щекочет шею, не более. — Ладно, мы пойдем. — Какого же проблемного ребенка я выбрал, — когда они отходят на достаточное расстояние, глава Цзян притворно вздыхает, а на Вей Ина невольно находит ещё большая паника. — Может быть, стоило забрать твоего младшего брата? Он, я думаю, был бы послушнее. Вей Ин на этом вопросе встает, как вкопанный, а все прежние мысли о побеге мигом улетучиваются из головы. Два младших брата Лианя были как небо и земля, как огонь и вода… Разные по характеру и темпераменту, вообщем. И если Вей Ин любил находить неприятности на свою пятую точку, был порой неуправляемым и слишком активным, то вот младший брат был его полной противоположностью. А-Нин был спокойным, рассудительным, послушным, старался миновать неприятности… А ещё очень чувствительным. Эта черта была присуща всем братьям, но у самого младшего это было выражено больше всего — даже, когда Цзыдянем ударили Вей Ина, плакал его младший брат. Вей Нин бы от происходящего сломался сразу — ни о каком побеге даже и речи бы быть не могло. Его младший братишка слишком ранимый, и он, как старший (пусть и всего на год) должен его защищать. — Не надо! — Вей Ин выскакивает вперед, выставляя перед собой руки в защитном жесте и быстро-быстро мотает волосами. — Не трогай А-Нина. — Мне нужен маленький темный заклинатель, который не будет сбегать, — глава Цзян прищуривается, в упор смотря на стоящего перед ним ребенка. Его глаза блестят холодом. — Твой брат отлично подходит. — Нет-нет-нет! — Вей Ин лихорадочно преграждает ему путь (хотя глава Цзян даже по направлению к ордену не двинулся). В его голове даже не возникает мысли о том, что его обманывают, слишком мальчик был напуган сказанными словами. Он не мог допустить, чтобы забрали А-Нина. Он должен его защитить. — Я пойду! Пойду! И сбегать не буду! Глава Цзян удовлетворенно кивает. Приближается к мальчику и на этот раз Вей Ин стоит, не шелохнувшись. Не пытается вырваться или сбежать. Ради А-Нина. Ему на плечи вновь опускается теплая накидка детской формы чужого ордена и глава Цзян сам завязывает веревочки, а затем берет несопротивляющегося ребенка за руку и ведет обратно к постоялому двору, где их уже ждала лошадь. Вей Ин смотрит на животное, перебирая пальцами собственный хвост. Лошадь явно принадлежит конюшням Юньмэна — судя по фиолетовой эмблеме на её экипировке. Пока глава Цзян что-то с ней делает, мальчик осторожно протягивает руку и треплет лошадь по загривку. Та издает пронзительное ржание и лбом утыкается в ладошку ребенка, из-за чего на губах Вей Ина невольно появляется улыбка. Мальчик любил животных — у них в ордене какое-то время водились кролики в клетках, но постепенно эта традиция пропала — детям было их жалко и они попросили старших их отпустить. Зато в лесу они часто натыкались на белочек, которые хоть и не подходили к людям, но с радостью принимали их угощения. Получив разрешение, судя по тому, что лошадь к нему наклонилась, Вей Ин мягкими движениями гладил её по гриве, и страх происходящего при общении с животным уходил на второй план. — А разве светлые заклинатели на лошадях передвигаются? — Вей Ин, немного успокоившийся, снова не успевает остановить себя и вопрос сам вылетает. Глава Цзян останавливается, с вопросом глянув на ребенка. Вей Ин слегка тушуется, шаркает ногами о землю, но всё же свой вопрос поясняет. — Лиань читал нам рассказы о светлых заклинателях, которые на мечах летают! Вей Ин со звуком «С-с-с» проводит рукой в воздухе, изображая этим меч. Глава Цзян сначала пару секунд смотрит на него, а затем неожиданно улыбается. Без оскала или усмешек, как прежде, а вполне дружелюбно. — Ты же знаешь, что мечом заклинатель управляет с помощью духовного ядра? — мужчина подходит к ребенку, хватает под подмышками и усаживает на лошадь. Вей Ин особенно не успевает ничего предпринять, как оказывается на животном, намертво вцепившись пальчиками в мягкую шерсть загривка. Лошади вряд ли это было приятно, но она, видимо памятуя о возрасте маленького наездника, никак на эту вольность не отреагировала. — Знаю. На основах темной энергии рассказывали, — мальчик отвечает и подтверждает свои слова дополнительно кивком. — На использование меча или талисманов расходуются духовные силы, — глава Цзян продолжает уже когда и сам устраивается сзади ребенка. Берется за вожжи, протянув руки по обеим сторонам от тела мальчика. — Если путь неблизкий, то заклинатель будет использовать другое средство передвижения. Лошадь, карету, повозку… Вей Ин заинтересованно слушал мужчину и даже на пару мгновений совсем позабыл в каком положении находится. Глава Цзян говорил терпеливо, не высмеивая наверняка вопрос, на который любой юный светлый заклинатель знает ответ. Но Вей Ин то из темных заклинателей, так что вполне логично, что он интересуется этим вопросом. Вей Ин даже невольно удивляется, какой всё-таки странный человек: то угрожает связать его Цзыдянем, то спокойно рассказывает больше о светлых заклинателях… И попробуй пойми, что он тебе скажет в следующий раз. Мальчик настолько провалился в свои мысли, что совсем не заметил, как они двинулись вперед по дороге. Вей Ин невольно крутил головой, зацепляясь глазами за знакомые окрестности: вот на ту поляну они в прошлый раз ходили на пикник, а вот в том доме им как-то с А-Нином подарили плюшевые игрушки. Мальчик невольно шмыгнул носом: почему-то именно в этот момент захотелось прижать к себе одну из личных немногочисленных плюшевых зверушек… — Ты чего? — глава Цзян, кажется, услышал обиженное шмыганье носом. — Мы можем вернуться ненадолго? — Вей Ин сильнее сжимает в руке мягкую шерсть. Глава Цзян молчит. То ли ждет продолжения, то ли думает о словах для отказа. — Там мои зверушки остались… — Не можем, — спустя какое-то время звучит категоричное со спины и Вей Ин обиженно сопит носом. Однако его успокаивающе одной рукой поглаживают по волосам, заставляя остолбенеть от неожиданного жеста ласки. — Но как приедем в Юньмэн я куплю тебе какую-нибудь плюшевую игрушку на рынке. Договорились? — Ладно… Договорились, — не то чтобы у него был выбор, на самом-то деле, но обещание почему-то отзывается теплотой в душе. Вей Ин всё же не сдерживается и оборачивается, натыкаясь глазами на родной дом. Мальчик задерживается на нем взглядом и пару раз моргает, когда видит вместо привычного черного барьера красный. — О, твою пропажу обнаружили быстрее, чем я ожидал, — Вей Ин не видит главу Цзян, но почему-то уверен, что на собственных словах тот усмехнулся. Внешний барьер, как и внутренний, тоже окрашен в красный цвет. И теперь, будучи ближе к барьеру, мальчик замечает, что он в красную сеточку. Вей Ин напрягает память и до него доходит, что подобное состояние барьера означает запрет выхода и входа. В такие моменты главный внутренний барьер ордена синхронизируется со всеми остальными и не позволяет ни одной живой (да и неживой тем более) душе пересечь внешние барьеры, не пройдя приграничный контроль темных заклинателей. Глава Цзян, похоже, о свойствах барьера тоже знал, потому что склонился к мальчику, заставляя Вей Ина вновь вспомнить о том, что сейчас происходит. — Даже не думай ничего выкинуть, помни о Вей Нине. Вей Ин не отвечает, лишь издает смешок, исподлобья наблюдая, как глава Цзян спускается с лошади и беседует о чем-то с контролем темных заклинателей. До мальчика, мирно сидящего на лошади, даже слов не доносится. Вей Ин вздыхает, мягко поглаживая лошадь по загривку. Проходит пара минут, как главе Цзян удается отвязаться от ребят темного ордена. Судя по тому, что те пошли открывать барьер — разрешилось всё вполне успешно. Для его похитителя. За пределами ордена их встречает лес, который тянется по обеим сторонам дороги. Вей Ин вертит головой, зацепляясь глазами за голые ветки деревьев — когда он в последний раз выезжал за пределы родного дома, то кругом было зелено. Он помнит, как они с младшим братом рассматривали мелькающие мимо них деревья и пытались вспомнить их названия, которые учили на уроках. Они едут верхом очень долго, но мальчик достаточно быстро перестает вести счет времени. Понимает, что прошло много часов, потому что устает ехать на лошади. С непривычки ещё и умудряется отбить себе пятую точку, которая под вечер их пути начинает ныть. В другой ситуации, будь с ним старший брат, Вей Ин бы непременно решил поныть на несправедливость своей судьбы, но перед главой Цзян мальчишка слабость показывать не хочет, потому упрямо молчит, лишь морща носик на очередном ухабе. Неизвестно заметил ли что-то в его поведении глава Цзян или же сам решил остановиться, но уже в лучах заката они делают остановку. Постоялый двор, напротив которого они остановились, находился в небольшом городке Гусу Лань — по крайней мере они проезжали этот город с братом, когда ехали в Облачные Глубины, поэтому местность сразу показалась знакомой. Комната оказывается явно лучше, чем на постоялом дворе в Илине — более качественная постель и мягкое одеяло радуют мальчика больше всего. Вей Ин настолько устал, что не стал ожидать очередного приказа со стороны главы Цзян — стащил с себя два слоя одежды, по обыкновению раскидал их в разные стороны и залез на кровать. Только потом осознал, что сделал и мигом сел, ожидая очередного выговора, но глава Цзян молча подобрал скинутую на пол одежду. Мальчик с подозрением в глазах смотрел, как похититель без какого-либо раздражения складывает его форму и кладет на одну из тумбочек. — Есть хочешь? — вместо раздраженного ворчания звучит нейтральный вопрос, и мальчик даже теряется. Учитывая происходящее, он совсем позабыл о том, что со вчерашнего ужина у него и крошки во рту не было. Только задумавшись об этом Вей Ин понимает, что кроме того, что он сильно устал, он ещё и хочет хоть чего-нибудь поесть. Не признается в этом из чистой детской вредности и отрицательно мотает головой. Глава Цзян изгибает одну бровь, явно не поверив, а затем Вей Ина с головой сдает собственный живот, который издает громкое бурчание. — Я есть не буду! — мальчик шмыгает носом, подтягивает к себе ноги и обнимает собственные колени, следя за тем, как мужчина роется в собственной бездонной сумке, а затем из неё что-то вытаскивает. Вей Ин хочет продолжить настаивать на своём, пока не видит, что именно укрыто в салфетку. Булочка. — Не будешь? Уверен? Ну тогда я сам её съем, — глава Цзян пожимает плечами, внимательно наблюдая за реакцией ребенка. Вей Ин пару секунд колеблется, но желание всё же побеждает и он протягивает руки. Глава Цзян хмыкает, когда Вей Ин вгрызается в поданное угощение. И правда, булочка с шоколадной начинкой. Почему-то это понимание кажется каким-то странным, но Вей Ин не может уловить, что именно в обычной булке его насторожило. Лишь потом, уже укрывшись одеялом, он подмечает в происходящем несостыковки. Глава Цзян говорил, что ему нужен был юный заклинатель из средней группы, а не кто-то конкретный. Вей Ин в своей группе самый младший. Если глава Цзян выбирал ребенка в их группе, то форма должна быть хотя бы среднего размера и подходить товарищам мальчика. Вот только форма Юньмэна была полностью его размера. Ни больше, ни меньше, словно именно на него и раскраивали. Совпадение? Именно после этой мысли Вей Ин осознал, что именно его так насторожило в припасенной булочке с шоколадом внутри. Казалось бы ничего странного, очередное совпадение, но именно такая начинка любимая мальчиком. Её в Темном Ордене готовили для детей редко, так что мальчишка едва не пищал, когда к столу подавали именно это угощение… Не слишком ли много совпадений? К тому же сначала глава Цзян утверждал, что ему нужен ребенок из средней группы, но затем начал давить на него А-Нином. Вот только Вей Нин из младшей группы… И разве всем детям глава Цзян угрожал забрать в Юньмэн? Именно его глава Цзян тогда затащил в пустую комнату, и именно ему утверждал, что посадит на цепь. Надо было взглянуть правде в глаза — именно для него завернули в салфетку булочку, именно для него шили форму светлого ордена. Глава Цзян изначально знал, кто из детей Темного Ордена ему нужен… У Вей Ина в день похищения просто не было шанса этого избежать. Вот только попадать на цепь он не хотел. Несмотря на то, что неизвестность собственного будущего пугала, как и текущее положение ребенка, Вей Ин пытался окончательно не скатиться в панику. Ему нужно было придумать, как добраться домой. Вот только уставшая детская психика, пережившая за день слишком много потрясений, была не согласна продумывать какой-либо план. Несмотря на ворох различных мыслей в голове усталость всё же выиграла. Мальчик провалился в крепкий сон, полный счастливых и от того болезненных воспоминаний, под звук росчерка пера похитившего его человека. Разлепил глаза ребенок уже с рассветом, потягиваясь на кровати и садясь, свесив ноги. Глава Цзян убирал документы, одновременно с тем надевая верхнюю одежду. У Вей Ина проскользнула мысль, а спал ли этот человек вообще сегодня ночью… Хотя более удивительным было то, что уснул Вей Ин — обычно без заговора старшего брата уснуть не получалось. Или если тот не почитает ему книжку. Или не расскажет сказку. Или не споёт колыбельную. После завтрака они вновь готовились к, судя по всему, длительному пути. Глава Цзян занимался экипировкой лошади и припасами, пока сам мальчик рисовал линии палкой на земле. — Куда мы теперь? — ребенок задает волнующий вопрос. Пока что удается скрывать, что Вей Ин узнал о блефе со стороны мужчины. Просто вести себя, как и прежде не было чем-то сложным. Правда всё ещё не было понятно, что теперь ему делать… — В Юньмэне будем к вечеру, — глава Цзян без запинки отвечает, а мальчик останавливает палку. Дыхание перехватывает, и мальчик начинает нервничать ещё больше. Сейчас ещё был шанс выбраться, но стоит им достигнуть конечной цели, и он может застрять в Светлом Ордене до конца своих дней. Перспективы жизни складывались откровенно паршивые. Надо бежать. Мигом проноситься в ватной голове мальчишки, пока глаза бездумно смотрят на собственные выведенные на земле линии. Карта Гусу Лань с обведенным поселением Темного Ордена неподалеку. У Вей Ина появился крохотный, но всё же шанс оказаться дома. То, что мальчик делал вид, что не осознал очевидного сейчас стало его счастливой лазейкой — глава Цзян, уверенный в том, что мальчик пожертвовал собой ради брата, хоть и присматривал за ним, но иногда отвлекался. Выждать такой момент труда не составило — стоило главе Цзян отвернуться, как мальчишка тут же подскочил и бросился наутек в лес. У него было всего несколько секунд форы, чертовски мало, но альтернативы не существовало. Воздух горел в легких, когда мальчишка, не особенно продумав план, бежал по только проснувшемуся лесу. Пытался ориентироваться, вспоминая только что нарисованную карту, но мысли, слишком охваченные паникой, мешали действовать рационально. Он прекрасно понимал, что поступает крайне рискованно — в лесу полно опасностей и диких зверей, но глава Цзян казался Вей Ину куда опаснее всего, что может встретиться ему по пути. И это понимание подгоняло его: «не останавливайся, беги, не оглядывайся». Сзади — лес, по бокам — лес. Мальчик петлял между деревьями, вспоминая дорогу до нужного поселения Темного Ордена, и пытаясь одновременно с этим запутать собственные следы. Все инстинкты буквально кричали и выли, надрывая глотку лишь одним словом: беги. Когда он наконец выбежал из леса на поляну, то ему едва удалось подавить радостный возглас — вдалеке виднелась арка с изображенной наверху луной. Знак его родного дома. Однако, вся эйфория произошедшего проходит, стоит ему услышать за спиной электрический треск. Дыхание останавливается, а все мысли разом вылетают из головы. Вей Ин не хочет поворачиваться. Мальчик замирает на месте, на котором сейчас стоит. Он надеется, что это лишь плод его воображения, а не реальность. Вот только долго это продолжаться не может и вскоре из-за спины раздаются шаги. Вей Ин оборачивается и бледнеет от ужаса. Глава Цзян явно не в духе — об этом буквально вопит сверкающее кольцо на его пальце. Вей Ин уже готовиться сорваться на бег, и нестись стрелой в поселение, но его прерывает рык мужчины, что не сводит с ребенка пронзительного взгляда. И одно сказанное незамысловатое слово «Стоять!» заставляет сердце заходиться в бешенном темпе, отчего его стук отдается громким эхом в ушах, мешая сосредоточиться и решиться хоть на какое-то действие. — Иди сюда. И я забуду о том, что произошло, — глава Цзян бросает неотвратимое, а Вей Ин чувствует, что он на краю пропасти, куда его толкают всё ближе и ближе. Хотя вся правда в том, что упал он в неё, ещё когда увидел этого человека в Облачных Глубинах… — Глава Цзян… Я домой хочу, поймите, — Вей Ин едва ли может нормально говорить, от страха его голос постепенно переходит на шепот, а руки нервно теребят края формы чужого ордена. Глава Цзян издает очередной тяжелый вздох, словно и правда сожалеет о том, что происходит, словно и правда понимает. Вей Ин даже пару секунд верит в собственное придуманное наваждение, пока не встречается с ним глазами. Взгляд фиалковых глаз неотрывно следит за своей драгоценностью, а в их глубине Вей Ин может увидеть многое. В них плещется смесь разных чувств — начиная от какого-то нездорового обожания до ярости. И это мальчика уже не пугает, а ужасает. Глава Цзян ещё ничего не сделал, даже с места не сдвинулся, но заткнувшиеся инстинкты вновь начали горланить о необходимости скорее скрыться. Вей Ин, даже осознавая всю невозможность побега, всё равно решается на побег, заранее зная исход этой жалкой попытки спастись. Он на носках разворачивается и со всех ног устремляется обратно к полю. Попытка с самого начала несла в себе лишь отчаянное желание, так что, когда его талию обвивает фиолетовый искрящийся кнут, мальчик от вновь хлынувшей новым потоком паники запинается о какой-то камень, теряет равновесие и шлепается на колени, пачкая руки в земле. Именно в этот момент на мальчика наконец накатывает истерика, которую малыш всеми силами пытается подавить — слезы скатывались по щекам, а мальчик лишь вытирал их собственным рукавом, пытаясь окончательно не разрыдаться. Тишина за спиной, а затем вновь приближающиеся шаги окончательно вгоняют ребенка в отчаянье и все мысли заволакивает черной тучей. — Вы меня обманули, — Вей Ин пытается делать голос ровным, но тот всё равно срывается несколько раз на хрип. — Вам с самого начала был нужен именно я! Вей Ин по прежнему сидел на коленках, дрожа всем телом, а Цзыдянь продолжал ярко мерцать у него на талии. Тишина затягивалась, но при этом совершенно по-разному действовала. На одного она неминуемо давила, а второго расслабляла. Вей Ин всё же не выдерживает и в бессмысленной отчаянной попытке ползет вперед, превозмогая собственную фобию, но она тут же одерживает над ним верх, стоит кнуту чуть сжатья вокруг талии мальчика и вырвать из него испуганный писк. — И в кого ты такой догадливый? — по голосу явно слышится усмешка, но мальчик не хочет оборачиваться и убеждаться в этом. — Ах, точно… Вей Лиань. Проходит всего пара секунд, как мужчина оказывается рядом с ним и Вей Ин сглатывает, когда замечает у него в руке длинный пояс. Появилось резкое желание убежать, спрятаться или провалиться сквозь землю. Оказаться, где угодно, но только не здесь. Ужас, непонимание и настороженность сменяют друг друга. Что-либо предпринимать было бессмысленно, и ребенок мог лишь судорожно всхлипывать, беспомощно и безмолвно наблюдая, как мягкая и вместе с тем плотная ткань оплетает его запястья, крепко связывая и не давая больше разъединить руки. Испуганные серые глаза с расширенными зрачками продолжают беспомощно смотреть за тем, как глава Цзян встает с колен, отряхивая одежду и призывает обратно Цзыдянь, о котором Вей Ин на удивление успел забыть. Мальчик навскидку дергает связанными руками, но те слишком крепко связаны, и ребенок хочет расплакаться ещё сильнее. Он всеми силами старается откровенно не начать всхлипывать, чувствуя как вновь влажнеют глаза и подергиваются губы. Мальчик прячет предательски мокрые глаза за длинными волосами, не давая рассмотреть собственную слабость. — Вставай и идем, — глава Цзян, как мальчишка и хотел, не замечает внутренний раздрай похищенного ребенка. По обыкновению, как и все взрослые, хватает было за шкирку, но мальчик оказывается быстрее. На едва держащих ногах поднимается, на взрослого по-прежнему не смотрит, боясь разрыдаться навзрыд. Старший брат всегда говорил, что слезы — это нормальная реакция организма на стрессовую ситуацию, но сейчас Вей Ин слезы показывать не хочет. И тем не менее те всё равно катятся по щекам, оставляя влажные дорожки. В глазах плывет, но Вей Ин делает упрямый шаг в нужном направлении и едва вновь не оказывается на земле. Его вовремя перехватывают сильные руки, не давая встретиться лбом с землей. Вей Ин пытается вырваться, оттолкнуть, насколько позволяет его положение, но его лишь сильнее сжимают в стальных тисках. — Ну нет, ты так либо вырвешься, либо лоб себе разобьешь, — слышится тихое бурчание сзади. Вей Ин удивленно вскидывает брови, когда положение его тела меняется, а сам мальчик оказывается в воздухе. На руках. Хочется кричать, биться в тисках, но моральных и физических сил просто не осталось. Мальчик обиженно шмыгает носом и обессиленно кладет голову на плечо взрослого, пока от слез перед глазами пляшут разноцветные пятна. Всё вокруг расплывалось, словно мир потерял свои четкие очертания. Даже когда его усадили на лошадь лицом к взрослому, очертания местности не изменились — как расплывалось, так и продолжало плыть, а стереть пелену перед глазами из слез возможности не было. Ещё и глава Цзян держал его крепко, спрыгнуть с лошади никакой возможности не было и это ещё больше вгоняло ребенка в истерику. — Я не хочу… Не хочу… — мальчишка начинает тихо шептать, стараясь, чтобы его тон не показался обычным детским нытьем. Чем, собственно, и являлся на деле. Сознание очень мутное, неожиданное из-за усталости вновь хочется спать, а от плавной ходьбы лошади всё только хуже. — Чего ты не хочешь? Связанным быть? Тогда не надо было сбегать, — Вей Ин смотрит на ответившего человека исподлобья и вздрагивает, заметив мимолетную усмешку. Хочется домой, к братьям… С ними всегда все проблемы решались, а не приходилось справляться в одиночку. — Я хочу домой… Я не хочу в Юньмэн… — мальчик отвечает на поставленный вопрос, но голос всё же срывается и всхлипы сами собой бессознательно вырываются. И это становится конечной точкой спокойствия ребенка — плач сдержать всё же не удается, и он начинает мелко трястись и всхлипывать. -Твой дом теперь Юньмэн, тебе придется к этому привыкнуть, — глава Цзян отвечает, а Вей Ину хочется разрыдаться ещё сильнее, потому что именно в этот момент он осознает очевидное быстро и сокрушительно: его не отпустят. Что бы он сейчас не говорил, как бы не уговаривал, а итог этого в любом случае будет один. И последняя сказанная фраза добивает это понимание окончательно. — В Илин ты больше не вернешься. — Но… — Вей Ин всхлипывает, а затем начинает рыдать ещё сильнее. Глава Цзян больше ничего не отвечает, подгоняя лошадь, лишь неожиданно кладет руку ребенку на макушку, ласково перебирая непослушные волосы. Неизвестно — в попытке ли успокоить или ему просто захотелось. Рука главы затем медленно скользит по спине мальчика, успокаивающе поглаживая, пока истерика ребенка превращается в мелкие всхлипы. На одном из ухабов Вей Ин вновь всхлипывает, и боясь свалиться, ухватывается пальцами за воротник сидящего перед ним человека. Глава Цзян крепко обнимает его одной рукой, не давая больше одновременно и двинуться и вместе с тем упасть. Прошедшая истерика окончательно лишает Вей Ина сил и единственное, чего он сейчас хочет — на пару минут забыться и прикрыть глаза. Теплые объятья, несмотря на личность дарившего их человека, неожиданно успокаивают и убаюкивают, от чего спать хочется лишь ещё сильнее. Сознание очень мутное. И хоть интуиция буквально вопит: «Не закрывай глаза», но переутомленный мальчик не может сдержать смыкающихся век и вскоре ребенок сам не замечает, как проваливается в сон, под очередные поглаживания по спине. Возможно он путает явь со сном, но ощущает, как бережно ему вытирают шелковым платком глаза и щеки от слез. Проснулся ребенок лишь на закате, и первое, что он ощутил — это смену климата. В накидке, по сравнению с Гусу или Илином, неожиданно стало слишком жарко. Вей Ин слегка повозился в стальных объятьях, разлепляя сонные глаза. В воздухе пахло… Непривычно. Влажностью и чем-то неизвестным, так что ребенок начал с любопытством глазеть по сторонам. Сейчас они проезжали шумный вечерний рынок — люди галдели, продавцы зазывали покупателей, а ребятня бегала вокруг прилавков с товарами. По сравнению с Илином рынок был куда масштабнее — уличная еда, игрушки, гребни для волос, принадлежности для письма, различные ткани. У Вей Ина даже на задворках сознания промелькнула мысль, что он бы хотел здесь прогуляться. — Где мы? — мальчик вытирает всё ещё сонные глаза об одежду сидящего рядом человека. Если глава Цзян это и заметил, то ничего не сказал. — Здесь пахнет необычно… — Лотосами пахнет, — глава Цзян зачем-то произносит ответ на вопрос и с прищуром улыбается, а Вей Ин на долю секунды впадает в прострацию не зная, к чему было сказанное пояснение. В груди змеей расползлось плохое предчувствие. И лишь позже до него наконец доходит. Осознав очевидное, Вей Ин вытягивается, словно по струнке, пытаясь разъединить связанные поясом руки. Много вопросов крутились на кончике языка, но озвучивать их не потребовалось. Мальчик сжался всем телом, когда к его уху наклонились, произнося неотвратимую правду. — Добро пожаловать в Юньмэн. Проспал Вей Ин не несколько часов, а весь день, чем упростил задачу собственному похитителю. Вей Ин начал отчаянно возиться, в попытках то ли слезть с лошади, то ли развязать руки, а может и всё вместе. Однако его тут же схватили за воротник, заставляя замереть и посмотреть в глаза сидящего перед ним человека. — Чего вдруг завозился? Сиди спокойно, — Вей Ин на словах главы Цзян вздохнул, но почему-то действительно перестал пытаться выпутаться. Маловероятно, что в данной ситуации у него есть шанс на побег. После рынка они вышли к озеру, где глава Цзян и решил спешиться. Опустив мальчика на землю, удерживая за кончики пояса на связанных руках, он передал кому-то лошадь и развернулся к водной глади озера. Мальчишка тоже проследил за его взглядом, замечая покачивающиеся на воде лодки. А. Так это пристань. Стоило ему об этом подумать, как его буквально затолкали в одну из лодок с флагом Юньмэна, не давая сообразить очередной план побега. Мальчик тихо буркнул что-то нечленораздельное, усаживаясь на лавочку и с интересом наблюдая за проплывающими около лодки растениями. Даже попытался поймать одно, но со связанными руками этого сделать не вышло. Мальчик вытянул ноги, ненадолго прикрывая глаза, а стоило ему их открыть, как он столкнулся взглядом с главой Цзян. Тот смотрел на него со странным выражением лица и Вей Ин поспешил отвести взгляд, вновь уставившись на воду. Какая вода интересная. Очень интересная. Никогда её не видел. Впрочем, это даже не ложь — их редко водили к озеру вблизи Илина, а в самом Темном Ордене водоемов не было. Мальчик спиной почувствовал, как лодка прибилась к берегу и обернулся через плечо. На удивление, его встретил всё тот же рынок, только уже немного меньше. — Вылезай, — глава Цзян указал взглядом на место назначения. Где-то в глубине души завозился протест, но не желая новой встречи с Цзыдянем, Вей Ин всё же скрипнул зубами и неохотно вылез из лодки. — Глава Цзян! — пока похититель развязывал веревки, держащие на плечах ребенка накидку, к ним подбежала свора подростков. Человек шесть, все в уже знакомой мальчику форме одежды, но без лотосов и узоров на ней. Голову при уведенном прострелил вопрос. А почему форма у других без них? — Всё нормально? Как Цзинь Лин? — глава Цзян схватил за одежду ребенка на спине, подталкивая вперед по доскам под ногами, вдоль маленького рынка. Вей Ин пытался вникать в разговор, вдруг понадобится, но мало что из него понимал. Ох уж эти взрослые разговоры… — Всё хорошо, молодой господин Цзинь сегодня весь день тренировался упражняться из лука, — один из подростков воодушевлённо ответил. Всем ребятам было лет по четырнадцать и не больше шестнадцати. Разговор продолжился и плавно перетек на дела ордена и какой-то совет кланов. — Комнату приготовили? — неожиданно глава Цзян вспоминает о своём пленнике и кивает на ребенка. Подросток, который всё время и отвечал на вопросы, как всегда кивает. — Да, комната готова, мы сделали всё, что вы сказали… — голос парнишки почему-то становится каким-то неуверенным и Вей Ин заинтересованно переводит на него взгляд, продолжая послушно двигаться. Не понимал правда, куда его ведут. — Но вы уверены, что такие меры нужны?.. Парнишка смотрит на малыша перед ним, мягко улыбается ему и мальчик не может удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ. — С ним никогда не знаешь, что потребуется, — глава Цзян хмыкает, останавливаясь возле закрытых ворот, на верху которых была табличка «Пристань Лотоса». Ученики, присматривающие за входом в Орден, завидев своего главу мигом отворили гигантские двери. Вей Ина вновь мягко подтолкнули в спину, вынуждая ступить за порог чужого светлого ордена, а затем ворота позади них начали со скрипом закрывать. Мальчик от этого звука мигом оглянулся, собираясь броситься обратно к закрывающимся воротам, но его перехватили поперек талии. — Куда собрался? — глава Цзян смеется, без особых усилий удерживая бунтующего мальчика на месте. Вей Ин барахтается, пытаясь успеть до того, как двери ворот закроются, но ему кладут руку на макушку. Когда Вей Ин переводит взгляд на парнишку, того самого, что отвечал на вопросы главы, тот мотает головой из стороны в сторону. — Малыш… Зайчик… — светлый ученик явно прокручивает в мыслях слова, которые вертятся у него на языке. Не так уж просто объяснить ребенку, что теперь он вынужден поменять как собственный орден, так и окружение. В восемь лет, в самом уязвимом детском возрасте. — Глава Цзян предупредил нас уже давно, что ты будешь жить в Юньмэне… Понимаешь? А. То есть для них похищенный ребенок не новость? Старший брат бы на такое расположение дел кому-нибудь вмазал. Но Вей Ин не был Лианем и мог лишь склонить голову, обиженно шмыгнув носом. — Это означает, что ты останешься здесь… На какое-то время, — последнее предложение юноша произносит не слишком уверенно. И от того Вей Ин в его словах сомневается. — Насколько? — мальчик, прокручивая раннее произнесенные слова, задает интересующий вопрос, но глава Цзян сразу же дергает за кончик пояса, заставляя мальчика двигаться дальше по тропинке. Территория ордена, по сравнению с Темным орденом, была огромной. Повсюду были эмблемы и флаги ордена с лотосом. Первыми на глаза мальчишки попали тренировочное поле, общежитие учеников и учебные классы. Подросток шел рядом с ним, рассказывая о зданиях, учениках, истории ордена… Но, признаться честно, едва ли Вей Ин хоть что-то из сказанного запомнил. Его глаза, как и мысли, уперлись в идущего человека перед ним — глава Цзян стоял к нему спиной, тихо переговариваясь со своими учениками, держа кончик пояса, связывающего детские запястья, в своих руках. Вей Ин огляделся по сторонам — по обе стороны его окружали адепты ордена и Вей Ин тут же осознал, что в данный момент сбежать не получится. Не с такой охраной. Следующим на глаза попалось неприметное здание вдалеке — если бы Вей Ин нарочно не искал глазами темницу, то и не заметил бы. Та стояла действительно вдалеке, окруженная мощным светлым барьером и другими воротами, со стражей. Мальчик сглотнул, вспоминая рассказы средней группы — именно туда отводят темных заклинателей. И его тоже должны. Он же темный заклинатель. — Эй, ты чего? — подросток тоже остановился, проследив за его взглядом, вздохнул и подтолкнул в спину. — Нам не сюда. — Не сюда? — ребенок от сказанного даже растерялся, с удивлением переводя глаза то на темницу, то на юношу перед собой. — Конечно нет… Нам дальше, — тот лишь улыбнулся, но дальше им разговаривать, стоя на месте, не дали. Пояс на руках Вей Ина слишком натянулся и мальчику пришлось шагать дальше. Дальше были ещё одни резные ворота, с узорами прямо, как на груди ребенка. Мальчик в зеркале слишком долго их разглядывал, чтобы не узнать. Вей Ин с вопросом глянул на идущего впереди него главу, который без промедления открыл дверь, вставая около порога, дожидаясь пленника. Предчувствие неотвратимого заскребло сердце, но выхода никакого и не было. Вей Ину пришлось перейти этот порог, оказываясь в новом здании с кучей коридоров, которые разделяли пруды с лотосами. Мальчик невольно засмотрелся на один из них, где плавали мелкие рыбешки. — Это главное здание. Мы зовем его хозяйским, — подросток, стоило воротам за ними закрыться, потянул за свободный конец пояса, развязывая ребенку руки. Мальчик шмыгнул носом, потирая белые отметины на коже — ткань была мягкая, кожу не натерла, но след оставила. — А причем здесь я? Зачем меня сюда привели? — Вей Ин резко оборачивается к подходящему к нему главе, который на его вопросы сначала хмурится, а затем усмехается. Возможно, эти вопросы задавать не стоило. — Потому что именно здесь находится комната, в которой ты будешь жить, — глава Цзян хмыкает, забирая свой пояс обратно, и подталкивает ребенка к первому из коридоров. Уже через несколько поворотов и петляний, мальчик не уверен, что сможет сбежать. Потому что он даже не запомнил, где находятся ворота здания. Такое ощущение, что они не в доме главной семьи ордена, а в лабиринте. Из мыслей его вырывает глава Цзян, который останавливается около одной из дверей с красной табличкой, которая так сильно диссонирует с лиловой окраской двери и фиолетовым лотосом. Он проворачивает вставленный ключ и отворяет дверь, ненадолго задерживаясь в ней взглядом. Вей Ину тоже интересно, что это за комната и он с неиссякаемым детским любопытством заглядывает ему из-за спины. Понимает абсурдность этого действия, когда глава Цзян встает к комнате боком и делает приглашающий к входу жест. Тогда любопытство мальчика как рукой снимает — он не успевает рассмотреть комнату, но его взгляд сразу же привлекает установленная явно недавно решетка на окне. Вей Ин судорожно сглатывает вязкий комок в горле, а затем решается смыться, потому что понимает — именно эта комната его конечная точка в Юньмэне. И хоть он уже очень устал, но Вей Ин всё равно делает шаг назад, собираясь быстро удрать. Разумеется, попытка бегства оказывается провальной ещё на развороте. Его хватают за шкирку и удерживают, пока мальчик вновь бьется в истерике. — Я не пойду! Я не останусь! — ребенок кричит, барахтается и вырывается, но всё оказывается тщетно. Глава Цзян тоже явно устал после всех прошедших приключений, он просто закидывает ребенка себе через плечо, не реагируя на ор и маленькие кулачки, бьющие по спине, и опускает мальчика на кровать. Мягкий матрац под весом ребенка спружинивает, а сам мальчик ухватывается пальчиками за яркий пододеяльник. Истерика не успела начаться, как её заглушили. — Я сейчас ухожу, а ты останешься здесь. Без вариантов, — глава Цзян говорит спокойно, но в его голосе явно чувствуется плохо прикрытая угроза и предупреждение, прошибающее мальчика насквозь. Сердце стучало в бешенном истерическом темпе, шум в ушах от крови с каждой секундой всё нарастал. — Вы не можете так со мной поступить! — Вей Ин подскакивает на кровати, указывая пальцем мужчине в грудь. Глава Цзян устало потирает виски, наблюдая за вспыхнувшим адреналином ребенком. — А что я, по-твоему, только что сделал? — глава Цзян приподнимает одну бровь, обводя взглядом комнату. Мальчик на пару секунд впадает в ступор, озадаченно моргает несколько раз, копируя движение и проходясь глазами по обстановке вокруг. Закат уступает место сумеркам, ночь близится, горящих свечей в комнате нет, поэтому приходится ориентироваться в полумраке. Глава Цзян оказывается рядом с мальчиком в мгновение ока, и сейчас они на одном уровне. И несмотря на то, что Вей Ин стоит на кровати, это даёт ему уверенности смотреть прямо похитителю в глаза. Вот только от последующих слов всю его решительность и уверенность наотмашь выбивают. — Ты в Юньмэне, отделен от Илина множеством ли, озером и двумя воротами. Ты останешься здесь, в Пристани. — Насколько? — Вей Ин топает ногой, а в его вопросе явно улавливаются капризные нотки. — Навсегда, — звучит безапелляционное, что окончательно выбивает из мальчика воздух. Глава Цзян же явно не преувеличивал, а говорил с слоновьей долей уверенности. Его не отпустят. И что самое ужасное, он не успел ни с кем попрощаться. Он просто не мог подумать, что привычная ему жизнь в Тёмном ордене в один миг оборвется, став лишь счастливым воспоминанием. И сейчас он наконец задумался ни о себе… Что сейчас чувствуют его братья? Вей Нин, который всегда за него переживает, хоть сам Вей Ин и не всегда чувства брата понимает. И Вей Лиань, который готов ночами не спать, если его младшим братьям плохо. Да они же с ума сошли, когда он пропал! — Но там моя семья, они за меня беспокоятся! — Вей Ин неожиданно шипит, точно как старший брат, и хватает стоящего напротив человека за белый воротник. — Мне нужно домой, мои братья с ума сойдут от беспокойства! — Ой, надо же, а наш Вэй Ин наконец начал задумываться о том, что за него могут беспокоиться? — что-то в тоне главы Цзян меняется, как и почему-то на слух изменяется имя мальчика, но Вей Ин, охваченный адреналином, злостью и страхом одновременно перемен просто не замечает. Не замечает, как вместе с тоном, изменяется и радужка глаз собеседника, а во взгляде мелькает боль вперемешку с яростью, а Вей Ин собственной истерикой лишь усугубляет, подкидывая дрова в вспыхнувший неожиданно костер. — Конечно, я об этом думаю! — Вей Ин истерически смеется, спрыгивает с кровати и отбегает к противоположной стене, ускоряя собственные движения на подогревающем его адреналине. — Именно поэтому я здесь не останусь! Придумаю, как выбраться и больше ноги моей в светлом ордене не будет! Ты никогда меня больше не увидишь! Вей Ин с каждым своим словом ходил по тонкому стеклу терпения собственного похитителя, но не мог этого знать. Во время собственной тирады он вовсе не заметил, как остекленели глаза человека напротив на словах об его уходе. Сердце ухает куда-то вниз, когда глава Цзян без единого слова начинает подходить к нему. Вей Ин, словно затравленный в клетку заяц, оглядывается по сторонам и устремляется к двери. Судорожно дергает за ручку, но та, запертая на ключ и талисман одновременно, не поддается. Вей Ин не оборачивается, в комнате уже настоящий мрак, а слышно лишь его собственное дыхание. Происходящее, по сравнению с его ночными кошмарами, ассоциируется лишь с первобытным ужасом. Вот теперь он действительно в настоящей ловушке. Происходящее плохо для него закончится. Он помнит, что когда был маленький и только попал в Темный орден, то сильно боялся темноты. Мертвецов, которые могут выскочить на него из общего шкафа или схватить за ногу в кровати, если он высунет ногу из-под одеяла, но все эти страхи проходили, стоило ему залезть под одеяло к Лианю. Старший брат всегда обнимет, успокоит, убаюкает и скажет, что он защитит его от любых кошмаров и мертвецов. Сейчас Вей Ин ощущает себя тем же трехлетним мальчиком посреди кошмара. Вот только теперь придуманные ужасы не плод его воображения, а настоящая реальность — его действительно в любой момент в темноте могут схватить. И бежать не к кому, Вей Лианя сейчас рядом нет. Никто его не успокоит, ласково не погладит по волосам и не скажет: «Я рядом, тебе нечего бояться!». Мальчик вжимается в стену, двигаясь вдоль неё, то и дело натыкаясь на мебель и в страхе перебегая к другому месту. Ужас пробирал до костей, в комнате продолжала стоять давящая на барабанные перепонки и психику тишина. Мальчик закрыл глаза на секунду, переводя дыхание, расслабляясь на короткий промежуток времени. И именно это стало его ошибкой — его схватили за плечо, дернули в сторону кровати, опрокидывая на неё. Вей Ин не успел ни вскрикнуть, ни вырваться, как его намертво прижали к кровати, не давая вырывающемуся телу двинуться, ловко и крепко ухватили оба запястья над головой. Послышался какой-то четкий звон, источника которого мальчик знал не хотел, а затем на руках оказалось что-то тяжелое. Когда Вей Ин хочет вырваться в следующий раз, ему уже ничего не препятствует и мальчик садится, ощущая что-то инородное на руках, при каждом движении издающее странный и непривычный звон. Мальчик сглатывает, а затем наконец ярко горящая свеча в подсвечнике прогоняет мрак из комнаты, позволяя Вей Ину найти источник звука. Вей Ин сглатывает комок в горле, боясь произнести хоть слово, когда видит, что над спинкой кровати вделано кольцо, на котором держится цепь, которая и издавала тот самый звук. Мальчик садится на коленки на кровати, смотря на свои руки, которые сейчас были в железной хватке кандалов, к которым и шла цепь. Сами наручники были отделаны мягкой тканью, так что не впивались в запястья и не холодили кожу. Мозг окончательно отказался соображать, слишком утомленный за последние часы. — Теперь ты от меня никуда не денешься, Вэй Ин, — глава Цзян усмехнулся, потянув за цепь и заставляя лечь на подушку. Мальчик тяжело дышит, но молчит, то и дело дергая сцепленными руками. Хочется кричать, драться, но теперь Вей Ин действительно боится. А ещё он устал. О побеге всегда можно подумать завтра, а сейчас у него нет сил даже на мысли… Глава Цзян укрывает его одеялом, ставит подсвечник на подставку в стене и выходит из комнаты. Мальчик провожает его взглядом, а затем устремляет глаза в полоток. Белый, непривычный и оттого страшный. Незнакомый орден, незнакомое место, незнакомая комната, незнакомые люди… Всё незнакомое. Вей Ину вспоминается собственное День рождение и пророческие слова Вей Лианя: «Потом проблем не оберемся с этим орденом…» В эту ночь Вей Ин всё же не смог сомкнуть глаз.