Bungo Stray Dogs Gaiden: BAD APPLE

      — Слышь, шлагбаум, хрена ли ты там встал???       — Тебя спросить забыли.       — Ты не видишь, что ты мешаешь???       — Пошел нахуй.       Сцепились как-то на физкультуре два барана… Накамуджи Гэндо и Цугихара Дайске. Один агрессисвный и резкий, другой грубый баран с непонятной логикой.       — Парни, а может вы не будете орать матом на весь зал? — тяжело вздохнув, спросила Мэнэми, будучи самой адекватной среди всего этого кавардака.       — Захлопни варежку, Таджияма!       И пока шло всё это разбирательство, Шибусава в это время… Сидел на скамье прямо в куртке и пинал эту же самую скамью и что-то писал в своей тетради.       — А ты чего сел? — по итогам, махнув на разбирательства парней, Мэнэми просто отошла от них и подошла уже к Тацухико. — Почему не на поле?       — Не хочу. — альбинос, ответив это и пожав плечами, закрыл тетрадь и убрал её в сторону.       — В смысле «не хочу»? А то, что получишь плохой балл, тебе всё равно?       — Абсолютно.       — Эм…       — И вообще мне противопоказано. Если ты ещё не поняла.       — Почему это противопоказано? — Таджияма скрестила руки, слегка прищурившись. — Ты в чём таком особенный?       Шибусава на это лишь усмехнулся, выставил перед собой руку внутренней стороной ладонью вверх и, глядя на одноклассницу с надменной улыбкой, провёл рукой от лба до талии.       — И что? — девочка, видимо, всё же не поняла. — Я вижу, что ты альбинос, дальше-то что?       — Хах… — Шибусава лишь с усмешкой покачал головой и после перевёл взгляд вправо и вниз. — Видишь на скамье карандаш лежит?       — Ну вижу.       — Отойди на три шага назад.       Мэнэми, ничего не понимая, всё же выполнила эту странную просьбу, после чего уже сам Тацухико встал со скамьи и со снисходительной улыбкой и скрещенными руками подошёл к однокласснице, встав рядом с ней и развернувшись лицом к скамье.       — Ну. Карандаш видишь? — спросил он, переведя на неё взгляд.       — Ну допустим вижу.       — А я нет. — парировал он, переведя взгляд туда, где на скамье должен лежать упомянутый карандаш. — Я знаю, что он там, но я его не вижу. — сильно прищурился. — Даже так. Ты со мной уже сколько времени учишься, а до сих пор не поняла, что у меня зрение плохое?       — Нет, я замечала, конечно, но чтобы настолько…       — Настолько, Мэнэми. Честно, ты такая глупая…       — ЭЙ!       — И сейчас ты начнёшь говорить, что нечего обзываться. — перевёл взгляд на спорящих парней. — А эти скоро драку начнут…       — В смысле драку??? — Таджияма резко обернулась в ту же сторону.       — Смотри. Сейчас Гэндо покажет Дайске неприличный жест. — причём пока он рассказывал, происходило именно то, что он говорил. — Потом Дайске в ответ ему врежет, потом даст по причинному месту, развернётся спиной и покажет за-… Ох да вашу ж, отвернись. — и на этих словах Тацухико закрыл однокласснице глаза, пока она ещё ничего не успела ни сказать, ни увидеть. — Да уж… Теперь понятно, чего он такой агрессивный, у него даже сзади смотреть не на что.       — Чего?..       — Забудь.       — ЭУ, В РАЗДЕВАЛКЕ СВОЕЙ ПОРНОГРАФИЧЕСКИЕ АКРОБАТЫ ДЕЛАЙТЕ! ОБОРЗЕЛИ СОВСЕМ? ГАДОСТЬ КАКАЯ!       В этот момент — очень вовремя или не вовремя, не понятно — в зал вошла Хидэйа Кёко со своей «мини-свитой» и отвратительным полу-писклявым полу-хриплым голосом.       — О, пришла главная звизда, блин… — прокомментировал кто-то очень тихо.       — Уж получше себя веду, в отличие от вас!       — Я бы поспорил… — вздохнул Шибусава и убрал руку от лица Мэнэми, когда Дайске надел штаны обратно.       — Вот так отойдёт преподаватель, а они уже страдают хренью… — Таджияма покачала головой и отошла от альбиноса, пытаться привести в класс порядок.       — Всегда страдали.       — ИМАНИШИ!!!       Тацухико обернулся на голос, когда в зал вбежал — хотя больше влетел — Юкио, за которым на контрасте спокойным шагом шёл Хидэо.       — Чо пропустили? — спросил Мишима, поправив рукава.       — Задницу. — Шибусава слегка посмотрел в сторону.       — В смысле?..       — ЧЬЮ???       — Его. — альбинос показал большим пальцем на всё ещё ругающегося на другом конце зала Дайске.       — Стоп, что?.. — Накаи слегка повертел головой. — Он что-…       — Да, именно.       — И что? Как видок? — в этот момент Юкио начал сдержанно, но ржать. — Есть чему удивляться у этого ко-ко-ко?       — ЮКИО!       — Ну так. На любителя. — Тацухико, задумавшись, показал рукой жест «так себе». Но сразу после этого почему-то скорчил какую-то хищно-довольную мордашку. — Хотя… Для этого, конечно, вырасти надо, но… Если маслом обработать и баклажаном глобально так обновить, то в принципе… Не только любителям.       — ТАЦУ!!!       — АХАХАХАХ!!! — а в этот момент Юкио всё-таки прорвало. — НИХЕРА СЕБЕ! ЭТО ЧТО ТАКОЕ БЫЛО?       — А вы думали, я монах? — Шибусава усмехнулся. — Я ведь уже говорил, я много чего знаю… Даже в этой сфере.       — Аааааа… — Хидэо хлопнул себя по лбу, стараясь не сгореть от стыда.       — Вы чего орёте? — из-за всего этого их услышала Таджияма и снова подошла. — Накаи, Мишима, вы где были?       — В полиции. — ответил Хидэо.       — А? Что вы делали в полиции?       — Показания давали, стали свидетелями ДТП.       — И только это? — в этот момент Шибусава многозначительно посмотрел на Накаи.       — ….       Уже прошёл год и четыре месяца. Ни одной новости о том, что случилось с Ёнэкурой. Абсолютно ничего. Собаки-ищейки не помогли, единственное, что выяснили с их помощью, так это то, что след Ёнэкуры довёл их до реки Онды, а дальше — всё. И то это была давняя информация. Больше не поступало.       — Накаи. — Мэнэми щёлкнула пальцами перед лицом одноклассника. — Отомри.       — Что?       — Что за происшествие-то?       — Да короче, какой-то деграсос подрезал парня со встречки, машины в хлам, бошки об лобовушки, живы все, но с повреждениями. — Мишима внезапно решил объясниться вместо друга. — А мы неудачно мимо проходили. Вот и задержали на…       — На час.       — Вот да!       — Вам повезло, что первого урока не стояло. — вздохнула Мэнэми. — Ладно, чёрт с вами. Давайте уже на занятие втягивайтесь, сейчас преподаватель вернётся.       И ушла. А Хидэо снова опустил взгляд, слегка нахмурившись.       — Эй… — Юкио слегка похлопал того по плечу. — Я уверен, всё будет в порядке. Он вернётся!       — Почему ты так уверен?..       — Ну… — Мишима слегка потёр шею. — Потому что он не из тех, кто бросает семью! По нему заметно!..       — С каких пор ты стал физиогномистом?       — Эй, это я физиогномист. — хмыкнул Шибусава. — Хотя он и прав, Ёнэкура-сан не из таких людей… Но всё равно, физиогномист тут я, а не-…       — Хико. Заткнись. Задолбал.       — …       Дальше диалога у них не было. Все, кроме, естественно, Шибусавы, занимались уроком. А Юкио в какой-то момент снёс мячом со всей дури баскетбольную корзину.       — Ой… — виновато усмехнулся Мишима, когда понял, что сделал.       — Да ты задолбал уже!!! — крикнула, взбесившись, Сангоми, стоявшая неподалёку от Юкио. — Уже третий раз за месяц! Ты нас убить пытаешься???       — Да я случайно!!!       — С такой-то силой???       — Кано, твою ж мать, я случайно, говорю тебе!!!       — Да я тебе-… — в этот момент Сангоми подняла руку, намереваясь отвесить либо пощёчину, либо ещё что.       -! Ну рискни, давай!       И, если бы после этой уже разгневанной фразы Юкио резко не вмешалась Мэнэми, встав между ними, эти двое явно бы подрались. Несмотря на то, что пошли бы осуждения в стиле «ты зачем девочку бьёшь?». Да Юкио и не хотел бы, вот только эта явно сама нарывалась.       — Вот вы объясните мне. Почему на вас опять жалуются? — спросил по итогам в конце дня у ребят их классный руководитель.       — А чего он всё ломает? — рыкнула Сангоми, в открытую показав на Юкио.       — Так я не специально, говорю тебе!!! — огрызнулся тот в ответ.       — Ещё б ты, Мишима, специально это делал. — вздохнул мужчина и потёр нос. — Аккуратнее нельзя?       — Да я пытаюсь, честно!       — И да, Шибусава, скажи, пожалуйста, ты зачем на уроки физкультуры ходишь, посидеть на скамейке мемуары пописать?       — Во-первых, я не мемуары пишу, а заметки, во-вторых, если бы я писал мемуары, поверьте мне, я бы это делал в тёмной тесной комнате, чтобы никто не мог заглянуть ко мне в тетрадку и повредить себе психику, в-третьих я уже тысячу раз говорил, что мне противопоказана физкультура, я не вижу ни черта. — скрестив руки и чуть откинувшись на спинку стула, ответил Тацухико.       — Так а ходишь зачем?       — То есть мне не ходить?       — Я этого не говорил.       — Так вы определитесь уже, вы мне предьявляете за то, что я на физкультуре по физиологическим причинам не занимаюсь, или намекаете на то, что можно не ходить.       — Вообще-то без…       — «Справки от врача об освобождении от физкультуры ученик урок посещать обязан», да-да, вношу в дело ясность, чтобы иметь справку об освобождении, с ребёнком до его совершеннолетия в больницу должен сходить его родитель или опекун, первые пропали, вторым плевать, ребёнок без опекуна в больницу даже если и сходит, ему ничего не выпишут. Задаём логичный вопрос — каким образом я должен эту справку получить? — практически скороговоркой произнёс Шибусава и пристально посмотрел на классного руководителя, выжидая его реакции.       — Умника завали. — рыкнул с задней парты Эширо и кинул в Тацухико бумажкой.       — Благодарствую за похвалу, хорошо, что ты понимаешь, что тупее меня.       — ТЫ! -.       — А ну тихо!!! — прикрикнул мужчина, ударив по столу кулаком. — Так… Шибусава, что ты прикажешь мне с тобой делать?       — Хах… Думайте. Это ваша обязанность. Не спрашивайте у тех, кого считаете заведомо глупее из-за возраста. — начал раскачиваться на стуле, заведя руки за голову и прикрыв глаза с самодовольной улыбкой.       — Сядь ровно.       — Захочу — сяду.       — Если упадёшь, я тебя в медпункт не отпущу.       — А я не буду спрашивать, сам встану и пойду.       — Ты совсем? Я за вас ответственность несу!       — Я сам за себя несу ответственность.       — ХИКО, ЗАТКНИСЬ!!! — перегнувшись через проход и врезав альбиносу по голове тетрадкой, чуть прикрикнул Хидэо. — Хватит уже.       — ….       — Спасибо, Накаи… — слегка ошалев от произошедшего, спустя секунду сказал классный руководитель. — В общем. Я позже решу, что делать с тобой, Шибусава.       — Как угодно, мне всё равно.       Снова бумага в затылок.       — Слышь, отбеленный!!! — крикнул ему снова Эширо. — А ну рот свой закрой! Бесишь!!! Откуда ты вообще такой весь из себя умный родился?!       — Из вла-…       — ЭЭЫЭ!.. — Хидэо тут же подскочил с места и вмиг закрыл альбиносу рот. — Сдурел??? Нахрена так прямо, промолчал бы лучше!..       На задних рядах одновременно с этим прыснул Юкио. Вот кому кому, а ему от такого ответа — который хоть и дали озвучить до конца, но что должно было быть, и так понятно — вообще было весело. Все остальные же… Ну, мягко говоря, не знали, что говорить от такого неожиданного прямого ответа.       «И это люди, которые уже год на физкультуре выясняют, у кого что больше или сильнее… Ага.»              

* * *

             — … Фантастика.       Телефон тёти поставлен на автоответчик. В очередной раз. У двоюродных сестёр то же самое. Дяде звонить бесполезно, уже давно было выучено, он вообще не берёт трубку ни от кого во время работы, кроме этой самой работы, а возвращается поздно вечером и сразу спать.       Только начало недели, двадцать первое сентября. Он потратил последние деньги. Оставалось буквально только на утренний проезд. Как он завтра из школы возвращаться будет — один чёрт ведал. А он ведь не первый раз уже звонил родственникам.       — … — мальчик громко захлопнул телефон-раскладушку и убрал его в сторону. — Ну и ладно. Это не очень-то неожиданно. Разберусь как-нибудь.       Было ли для него это неприятно? Да, определённо, он даже не отрицал бы, если бы действительно спросили. Неожиданно ли это было? Ну, в общем-то… Нет. От таких людей, как его родственники, было вполне логично ожидать, что они забудут про ребёнка, на интересы и жизнь которого клали с высокой колокольни. Стоило ли паниковать? Нет, не стоило. Всё равно в конце концов они дают ему деньги, несмотря ни на что. Да, без контакта. Да, без разговоров. Да, приходя тогда, когда Шибусава не дома, и сразу же уходя после этого. Но давали.       Пройдя в комнату и сев за свой стол, Тацухико достал тетрадь из рюкзака и положил её на твёрдую поверхность, после чего взял ручку в руку и начал выполнять задание.       — Хмх…       Пощёлкал ручкой. Подпёр голову ладонью. Снова пощёлкал ручкой. Слегка погрыз её кончик.       — Не-а.       Шибусава протянул руку к стоявшему на столе радио и нажал кнопку включения.       «Well if you battle me I will revile. People always say my style is wild You've got gall you've got guile guile to step to me I'm a rapophile If you want to battle you're in denial coming from Uranus to check my style…» — С каких пор на радио крутят рэп? — Шибусава закатил глаза и сделал чуть потише, дожидаясь, пока этот «Межгалактический» закончится. Переключать было некуда. Его радио настроено было только на одну волну. А в тишине всё равно было скучно. — Лучше бы что-то более спокойное поставили… — пробубнил он, начав снова записывать в тетради. — Половина общественности же на них жаловаться будет… Мозгов нет, и не прибавишь. Где-то на улице орали соседи. Гавкали собаки, какой-то серый кот забрался на дерево — паренёк увидел это краем глаза через окно. И, судя по всему, собаки гавкали именно на этого бедного кота. Вздохнув, Шибусава встал со стула и подошёл к окну, после чего открыл его. Кот на дереве слегка вздрогнул. — Запрыгивай давай. — коротко сказал альбинос и повернул голову на собак. — А ну брысь все с участка, обнаглевшие. Не то, чтобы он не любил собак — ему было всё равно на них — но терпеть животных, что нарушали общественный порядок и ещё и бедного кота терроризировали, Тацухико не собирался. Однако на фразу альбиноса собаки не отреагировали, даже несмотря на то, что она была сказана приказным тоном. Шибусава слегка нахмурился и посмотрел в сторону скандалящих соседей — эти три пса принадлежали именно им. — Митано-сан! — крикнул он. — Уберите своих собак с моего участка. Реакции не последовало. Если честно, он этого и ожидал. Этот мужчина средних лет не слушает никого, даже свою жену, что уж говорить о четырнадцатилетке. Хотя… Уже привычно. — Ну что ж… Шибусава отошёл от окна, коротко взглянув на лежащего на диване и пытающегося успокоиться и уснуть кота, и ушёл на кухню. В морозилке, кроме замороженного фарша, который чёрт знает куда тратить, лежали завёрнутые в пакетик кусочки льда. Шибусава достал их и ушёл в ванную налить в железное ведро холодную воду, после чего вернулся на кухню и, раздробив часть кусочков, пересыпал их осколки на блюдце. Вернулся в коридор и ссыпал их в ведро. Снова ушёл на кухню и раздробил оставшуюся часть, и проделал всё то же самое. Потрогал воду — холоднее стала. Довольно ухмыльнувшись, Тацухико встал ровно и подошёл к двери, чтобы закрыть её на все замки — он знал, что соседи потом пойдут выламывать ему дверь. — И не жалуйтесь потом. Тихо сказав это, мальчик взял ведро в руки и понёс его обратно на второй этаж в комнату к окну. Нести, если честно, было тяжело — ведро было наполнено всё же больше, чем наполовину, а физическая сила Шибусавы оставляла желать лучшего. Очень лучшего. Поэтому пару раз ему пришлось останавливаться — первый раз на самой лестнице, второй уже тогда, когда поднялся на второй этаж. — Вот кто-кто, а спортсмен из меня не выйдет. — слегка усмехнувшись и пытаясь отдышаться, произнёс паренёк. «Хотя о чём это я вообще рассуждаю. Мне противопоказано.» Кот теперь уже спокойно спал на диване, а вот собаки под окном всё ещё бесились и лаяли. Шибусава подошёл к окну, взял ведро уже не за ручку, а за стенки — и быстро перевернул его, выставив из окна. Холодная вода с мелкими осколками льда вылилась прямо на собак и те перестали гавкать, поджав хвосты и заскулив, а после и вовсе сбежали. Шибусава довольно усмехнулся и слез с подоконника, сразу закрыв после этого вплотную окно. И вовсе не обращал внимания на возмущения соседа, который только сейчас обратил на происходящее внимание. Хотя он всё время в эту сторону смотрел. Через некоторое время в дверь дома, ожидаемо, начали стучать. Тацухико же выкрутил на практически максимум громкость телевизора и просто игнорировал стук в дверь. Да, он дома, и даже не пытается это скрыть. И что? Он из принципа не откроет. А взломать дверь сосед права не имеет, иначе дойдёт до вызова полиции. Да и самому Тацухико с полицией разбираться невыгодно. Противозаконного он ничего не делал, но по сути живёт один, и именно до этого могут докопаться. По цепочке дойдут, конечно, до его родственников, но даже они спустя пару минут разговора завуалированно пошлют их куда подальше под предлогом, что мешают работать. И то, если полицейские новички. Если не новички, то им достаточно услышать фамилию — и все вопросы автоматом перестанут ставить. Стук в дверь продолжался где-то около пяти минут. Любой другой бы с ума уже сошёл, но не Тацухико. У него было дело поважнее: телевизор. А если точнее, то «Спящая Красавица»… Которую он уже раз четвертый смотрел и главную героиню которого считал плоской куклой из-за отсутствия экранного времени как такового, сюжет шаблонным и скучным, персонажей тоже. И всё равно принципиально не шёл открывать дверь. Вскоре сосед отстал, и Шибусава сделал звук слегка потише, переведя взгляд на кота. Тот уже проснулся и слегка недоумённо смотрел на подростка. И он только сейчас смог оценить, что это вообще за кот. Бродячий уличный, причём долгое время, судя по всему, но на парадоксально этому здоровый и бодрый, просто напуганный и взьерошенный. По глазам видно, что добрый и ласковый. И меньше двух лет. Совсем молодой кот с голубыми глазами. — Я тебе не хозяин. — коротко сказал Тацухико. — Я просто спас тебя от собак. Ты мне не интересен, пушистик. Кот же смотрел на альбиноса широко раскрытыми глазами. Будто умолял не бросать его. — Не смотри так на меня. Я не кошатник. Мне вообще неудобно ни в какой перспективе держать дома животных. — Шибусава слегка отвернулся от кота. — Меня дома нет много часов. И на себя-то надо финансы контролировать, не говоря о животных… «С такой-то занятой родней. И то уже всё потратил, хотя вроде не транжира…» Паренёк поднял взгляд в потолок, задумавшись, а котик после такой речи, будто поняв её, подошёл ближе и начал мять лапками брюки подростка. — Эй. — Тацухико слегка отодвинулся. — Не точи когти об мои штаны. Я не когтеточка, я мальчик. Больно вообще-то. После этого последовало кошачье запрыгивание на колени и очень жалостливое «мяу». — … Ладно, убедил, но ненадолго. Потом буду искать тебе дом. Потому что ему действительно было не до домашних питомцев, так как школа, дорога туда-обратно, к тому же нагрузка с уроками начала усиливаться. Не до питомцев ему, к тому же он совершенно не знал, как ухаживать за ними. От того, что у него будет хоть кто-то, будет плохо обеим сторонам. И зверьку, и ему самому. Это явно была не эмпатия или доброта, это больше походило на избавление себя от проблем. Однако коту этого было достаточно, и он довольно улёгся подростку на ноги, начав мурлыкать. Шибусава не отреагировал никак, даже гладить не начал. — … Начала накатывать головная боль, из-за которой пришлось выключить телевизор с концами. — Я это предвидел… — коротко с нотками боли усмехнулся паренёк и полностью лёг на диван. — Эй, пушистый, миф гуляет, что коты ложатся на больное место и помогают снять боль… Помочь не хочешь? Услуга за услугу. Даже если ты кот. Кот, что было слегка забавно, сразу же переместился с колен альбиноса на голову. — Спасибо, кот…

* * *

— Шибусава! — ?! От такого громкого голоса учительницы математики Тацухико резко выпрямился. — Не спать на уроке! — продолжила женщина. — Ещё раз увижу низший балл поставлю. — Оценки ставят за знания, а не за поведение… — монотонно и отстранённо ответил Тацухико и снова упал лицом в парту. — Если хотите поставить мне низкий балл, вызывайте меня к доске и спрашивайте по теме, только низкий балл вам всё равно поставить мне не получится, даже таким образом… — Ты что о себе возомнил так отвечать? — Я-то? Здраво о себе возомнил. Где-то на задней парте прыснул Юкио, Хидэо же, сидящий рядом с Тацухико, нервно улыбнулся и отвёл взгляд в стиле «ошалеть, какие тут отличные стены!..» — И вообще. — учительнице же явно не понравился такой нахальный, по её точке зрения, ответ подростка. — Ты как вообще сегодня оделся, а? Шибусава поднял голову, посмотрел на женщину как на дуру — прямо-таки неприкрыто — и самодовольно улыбнулся краем рта. — Ошеломительно, блин. — ответил он всё так же монотонно. — У вас какие-то проблемы с этим? Я просто пиджак расстегнул. — Хико, заткнись. — Хидэо слегка пихнул его в локоть ладонью. — Не лезь на рожон. — Тоже мне рожон. Но заткнулся всё же. Хотя ему казалось, что лучше бы он ещё как-нибудь зазнавшуюся женщину на место поставил, была причина, по которой он в это же время сам не хотел это всё продолжать. Ему было просто плохо. И… А когда он вообще успел уснуть? Он даже не помнил, чтобы вообще клал голову на парту. «Помутнение, что ли?» Шибусава слегка нахмурился и потёр двумя пальцами правый висок. Голова адски болела с самого утра. Хотя какой с утра, с вечера. Даже кот не помог особо — который явно сейчас спал, в отличие от паренька. Хотелось просто встать и уйти в коридор. Но при этом Тацухико прекрасно понимал, что идея плохая. Сейчас занятия идут везде, и лучше ему находится в классе. Если ему станет совсем плохо — хотя он уже сейчас отвратительно себя чувствовал — то это хотя бы заметят и хотя бы что-то попытаются сделать. Не попытаться они не имеют права, потому что потом с них же будут спрашивать, почему никто ребёнку не помог. Если же он выйдет — заметят, конечно, но не сразу, и может быть, грубо говоря, поздно. Причину же своего состояния он и так прекрасно знал, но сделать с этим ничего не мог. Это вообще не зависело от него. Глубоко вдохнув, он полностью снял пиджак, повесив его на стул после этого, и осмотрелся по сторонам. Хидэо о чём-то задумался, глядя в потолок, Юкио на задней парте положил тетрадь на лицо и, видимо, пытался уснуть, Эширо, Гэндо и Дайске кидались друг в друга смятыми листами бумаги, Аяка слушала музыку в наушниках в своём mp3-плеере, покачивая головой под ритм, Сангоми периодически смеряла всех взглядом «вокруг меня дебилы», Мэнэми прикрывала лицо рукой, пытаясь всё же заниматься уроком. «Всё как обычно.» В конце концов к доске вызвали Мурату Уэду, который вообще максимально тихо себя вёл и спокойно решал пример. Пацан тупил безбожно, поскольку математику он не понимал от слова совсем, ибо был склонен больше к истории. В какой-то момент учительница на него даже прикрикнула, из-за чего Уэда вообще завис надолго. Шибусава на этот цирк даже не смотрел. Он как только увидел сам пример на доске, сразу начал его решать сам, не глядя на действия одноклассника. Пока в какой-то момент перед глазами не поплыло на несколько секунд. — … — он отложил ручку и дотронулся ладонью до лба, при этом вздохнув и прикрыв глаза. «Сиди на месте. Это меньшее из двух зол. Мне не нужны ещё большие проблемы.» Сзади что-то брякнуло. Как оказалось, это Юкио на пол шмякнулся, пока на стуле раскачивался. Но при этом всё равно ржал довольный. И пока внимание одних было направлено на Юкио, а других на теперь уже Гэндо у доски — который тупил так же беспардонно — Шибусава лёг на парту и прикрыл лицо снятым некоторое время назад окончательно пиджаком. Болела теперь не только голова, но и живот. Шансы отключиться всё повышались, и теперь возможный обморок казался не просто потенциальным — к нему всё вело. Кто-то в этот момент резко дёрнул Тацухико за воротник, заставляя встать. И это была даже не учительница — она на такое права не имела — это был всё тот же Гэндо. — Ну заче-ем? — отчаянно протянул сзади Камигава Мицу. — Он же сейчас снова монолог устроит, опять скандал начнётся… Камигава Мицу был из тех людей, которые не сказать, чтобы не любили или ненавидели Шибусаву, но при этом дружить и общаться с ним больше, чем необходимо, не хотели бы. Скажем так, держали нейтралитет. — Можешь быть спокоен, Камигава, не начну. — с усмешкой ответил ему Тацухико. — Не в настроении. Мне наскучило уже с вами пререкаться. А на этого… — он обернулся на уже вернувшегося к доске Накамуджи. — Мне всё равно. — Я тебя сейчас тресну. Судя по голосу, тону и стороне, откуда это донеслось, это был уже Хидэо, и он явно улыбался — раздражённо, но улыбался. — Не нужно. Я всё равно больше не добавлю ничего. И весь остальной урок прошёл относительно обычно. Но практически все бессовестно тупили. В конце же урока, когда был перерыв, Юкио, будучи как обычно с шилом в одном месте, предложил Хидэо с Тацухико сходить посмотреть на деятельность одного из кружков — потому что он туда давно записаться хотел. Выбора, можно сказать, не было особо ни у того, ни у другого, потому что Мишима спросил — и сразу же за руки потащил. — То есть это добровольно-принудительное выходит? — едва слышно усмехнулся Шибусава, не поднимая взгляда от пола. «Заметят ли? Судя по всему, нет. Юкио слишком увлечён монологом, Хидэо занят тем, что пытается не поймать шатдаун или мелтдаун от шумов и напряжения. Слишком сосредоточены на своём. Не буду им мешать. Мне незачем.» — Может, прекратишь монолог? — Хидэо хлопнул себя по лбу, но с усмешкой. — Мы тебя поняли уже. — Да ты прикинь, я на волейболе! — Да тебя в лёгкую в любом кружке представить. Эй, Хико. — Что? — Ты же из нас троих раньше всех в кружок записался. — И что? — Шибусава скрестил руки. — Никаких советов дать не могу. Я в кружке живописи, а не в спорте. — Почему живопись-то? — Хидэо слегка наклонил голову. — Ты не особо проявляешь интерес к рисованию. — Так уверен в этом? На этом моменте Шибусава достал из рюкзака свою тетрадку и протянул Накаи. — Открывай страницу десять. Хидэо, слегка приподняв бровь, всё же открыл нужную страницу. На ней была куча зарисовок ромбиков, бабочек, стрекоз и каких-то мифических существ, больше похожих на драконов и киринов. — В какой ты умной книжке опять что прочитал, что киринов рисуешь? — На-а. — Шибусава слегка улыбнулся, прикрыв глаза, и покачал указательным пальцем, будто ребёнку показывал жест «нельзя». — Не кирины. Цилини. Это китайская мифология. — Ты ещё скажи, что Афродита не Венера. — Хидэо аж глаза закатил. — Скажу, если речь пойдёт про греческую, в этом случае называть Афродиту Венерой крайне неправильно, ведь-… — Заткнись, надоел. Шибусава надменно хмыкнул, но замолчал, в то время как Хидэо всё ещё разглядывал страницу. И где-то сверху заметил подпись не мелким, конечно, но и не нормального размера шрифтом: «Десять утра. Ничего не делал на уроке. Засвидетельствовал, как Дэйсуко уронил вазу. Хочу есть. Пинаю скамью. Надо бы написать набросок «Как провести день так, чтобы тебя воспринимали как антипример для подражания»…» — Это что за поток сознания? — спросил Накаи, разворачивая тетрадь к Шибусаве. — Это мысли. — Спасибо за ответ синонимом. — сьязвил Хидэо и слегка пихнул альбиноса. — Я спрашиваю, на кой оно тут и с чего ради? — Где хочу, там и пишу. И мне было скучно на физкультуре, я всё равно на скамье сижу. — И решил написать эту странную чушь? И да, про какую вазу речь? И зачем ты имя Дайске исковеркал? — Потому что так оно будет похоже на его суть. — Шибусава хмыкнул. — Понимаешь ли, по-английски слово «день» звучит как «дэй», а в русском языке есть ёмкое слово, обозначающее очень нехороших людей, являясь при этом ещё и литературным, то есть «сука» и если слить произношения дня на английском и это слово на русском, получится нечто похожее на имя Цугихары, но при этом искаженное под его настоящую суть. Юкио в этот момент резко развернулся на Шибусаву и так на него посмотрел, что создалось ощущение, что у него сейчас глаза выпадут. Хидэо же… Он просто был в ступоре. — Чего-о-о? — протянул он на высоких тонах. — У тебя как вообще мысли так уходят? — Уходят и уходят. А касательно вазы, это про ту, что в кабинете преподавателя стояла, где инвентарь хранится. Далее — молчание. Хидэо просто молча вернул тетрадь Шибусаве, и все трое продолжили идти в сторону кружка по волейболу, попутно обсуждая одноклассников. И их сегодняшний глобальный затуп на математике. Точнее, обсуждали только двое. Тацухико больше слушал. — Ну тупые… — сказал в один момент Хидэо, когда Юкио ржал над тем, что у Гэндо настолько случился затуп, что он забыл, как умножить тринадцать на пять. — Однозначно. — хмыкнул Шибусава, отведя взгляд. — Парни, то, что все они тупые, давно уже известно! — ответил им Юкио, скрестив руки и начав спускаться по лестнице. — Но они каждый раз пробивают дно. Тацухико только покачал головой, услышав это от Хидэо. Пробивают дно? Нет, не пробивают. От таких идиотов, как Гэндо, Эширо и Дайске, это всегда было ожидаемо, они практически не учатся, и, насколько он знал, даже в кружках своих не преуспевали. — Не думаю, я ожидал от них этого. — сказал он и потёр лоб. — Не удивлён. Голова уже не просто болела, она раскалывалась, как он всё ещё это терпеть мог — даже он не знал. А терпел, потому что не было другого варианта. И уйти не мог, потому что это ещё хуже было бы. Всё ещё действовал принцип «из двух зол выбери меньшее». И меньшее — находится рядом с этими двумя, хоть и не понятно зачем, не то чтобы он им сильно доверял. — Да ты ничему не удивлён. — раздражённо выдохнул Накаи и отвернулся. Ему точно надоело поведение альбиноса, и он это даже не скрывал. — Потому что мне нечему удивляться… Едва Шибусава сказал это — всё. В глазах потемнело, ноги перестали его держать, и он просто грохнулся на пол. Прямо рядом с лестницей, в опасной близости от края, после которого шла первая ступень вниз. Юкио, идущий чуть впереди, вздрогнул от резкого звука и развернулся, да так и застыл. — ?!!! КАКОГО ХУ-… ИМАНИШИ!.. И несмотря на то, что он был уже практически на межпролётной площадке, он в три прыжка оказался снова на несколько ступеней выше, Хидэо же в это время уже сидел на коленях возле альбиноса и пытался его разбудить. — ХИКО! ЧТО С ТОБОЙ??? — Накаи слегка потряс лежавшего на полу паренька за плечо. — ЧТО СЛУЧИЛОСЬ??? — … Реакции никакой. Очевидно было, что он без сознания, но что произошло — вообще непонятно. И в этот момент послышался смешок. — Пффф. Слабочный… — ЗАВАЛИ РОТ, ДАЙЗО!!! — прикрикнул на него Юкио. Этот парень из класса помладше бесил вообще всех, ибо всегда издевался над всеми, кого видел. Вообще над всеми. — ..... Шибусава не реагировал вообще никак и ни на что. В итоге вместо того, чтобы идти в сторону кружка, ребята экстренно сменили направление в сторону медицинского кабинета — который какого-то хрена был открыт, но медсестры не было. Что Юкио, что Хидэо, прекрасно зная, что им попадёт, всё же пытались обыскать все шкафчики, чтоб найти хотя бы нюхательную соль, нашатырный спирт, или что-то подобное. На протяжении пяти минут. В итоге это оказалось бесполезным, потому что пока они искали, Тацухико проснулся уже сам. — ....... Хм? — Живой? — заметив это, спросил Хидэо и быстро подошёл к альбиносу. — А не должен быть? — Цел? — Не должен быть? — Тогда скажи, что это было. — Накаи скрестил руки. — … — Шибусава отвернулся и накрутил на ладонь несколько прядей волос, осторожно приняв сидячее положение. — Зачем тебе знать. Ты ничего не сделаешь с этим. — В смы-…?! Не успел Хидэо закончить свою возмущённую фразу, как резко всю остальную относительную тишину в кабинете прервало громкое урчание — причём ещё и примерно шестисекундное. Тацухико только вздохнул, не желая никак комментировать ситуацию, и нахмурился. Не особо нравилось, что организм выдаёт с потрохами, учитывая, что это только ставит его в невыгодное положение и не более — он не хотел никакой помощи от чужих людей, которая в такие моменты поступает. Ненавидит быть должным потом. Юкио слегка прикрыл рот, будучи одновременно и ошарашен и напуган за друга, Хидэо же пробежался по альбиносу взглядом сверху вниз и обратно и тяжело вздохнул: — … Так, я понял. Обморок от голода. — Я это предвидел, но всё же… Должен признать, это новенькое. — Шибусава слегка усмехнулся, не желая терять лицо. — ??? — от подобной реакции у Накаи чуть глаза на лоб не вылезли. — Ты… Ты брякнулся в обморок от голода и единственная твоя реакция на это после прихода в чувства это «это новенькое».? Ты серьёзно??? — ...... Подскажи мне иную реакцию на этот факт, учитывая, что у меня нет ни возможности, ни денег на перекус сейчас. Шибусава встал на ноги и, слегка пошатываясь — бесило, но он не собирался это показывать — пошёл к выходу. Однако Юкио вовремя подскочил к нему и остановил, схватив за руку. Когда Тацухико неодобрительно посмотрел на него, то увидел, что Мишима смотрит на него с такой эмоцией, что лучше реально остановиться и не видеть попытки в ещё больший абсурд. — … А-…? — Хидэо же, кажется, не понял проблему. — Сообщили мне полчаса назад, пообещали занести вечером. — монотонно ответил Шибусава. — Кончились вчера. Долго не отвечали. — … И сколько? Не совсем понятно было, про что именно Накаи спрашивает, но Шибусава как-то понял. — Не так долго, как вам кажется. Всего-то без ужина и завтрака. Сказал так, будто это было в порядке вещей. Мишима сделал максимально сочувственно-напуганное лицо и покачал головой, Хидэо хлопнул себя по лбу. — ...... Блять… — выдавил он. — И почему ты молчал и ничего нам не сказал? — А почему я должен был вам говорить? — Э… — В смысле??? — вот тут уже даже Юкио не смог больше молчать. — Вы мне не родня. Не опекуны. — и тем плевать на подростка было, но об этом он промолчал, ибо и так знали давно. — Не надзорщики. Вы просто два пацана, которые решили завести со мной дружбу. С учетом того, что я даже не отвечаю вам практически тем же самым. Зачем? — ..... У этого вопроса никогда не будет ответа. Хидэо и Юкио не смогут это объяснить. Никоим образом. Он просто нравился им как человек?.. Чувствовали родственную душу?.. — Забудьте. — воспользовавшись тем, что Мишима растерялся, сказал Шибусава. — Пора уже обратно… Он знал, что скоро вернётся медсестра. Если они не уйдут сейчас, им всем попадёт за то, что что-то делали в кабинете — хотя ничего они по факту и не делали. Однако он не смог и двух метров пройти после выхода из одной из двух частей медпункта, как споткнулся на ровном месте и чуть не свалился на пол. Чудом успел подставить руку и опереться об стену, второй рукой схватившись за голову. Это отвратительно. Голова кружилась. Болело всё, что может вообще болеть. — Остановись, Хико. Альбинос, не убрав руку от головы, обернулся и посмотрел на Хидэо слегка рассерженно. — Что ещё? — спросил он. — Ты мазохист? Шибусава слегка опустил взгляд. — Конечно, нет. — хмыкнул он. — Я вообще мазохизм нахожу крайне глупой и бессмысленной вещью. Такой ерундой занимаются только те, кто хочет, видимо, акцентировать внимание на себе несчастном, когда что-то у них в жизни не складывается, и решать они ничего не хотят, причём показушно. Чтоб решили за них. Ну или те, кому веселья в жизни не хватает, и он страдает хренью от нечего делать. С чего ты решил, что я этим занимаюсь? — Потому что ты именно этим и занимаешься. — В каком месте? — Тацухико скрестил руки. — Скажи, будь любезен. — Ты отказываешься от нашей помощи. — Я отказываюсь от одолжений. — а альбинос всё стоял на своём. — Я не хочу быть никому ничем должным. Мне это не нужно. Это лишняя головная боль. — Да с чего ты решил, что ты будешь нам должен??? — тут уже и Юкио психанул. — Когда мы хотим тебе помочь, мы не ждём, что ты вернёшь что-то! Мы не собираемся извлекать себе выгоду от того, что помогаем тебе! Мы помогаем потому что хотим помочь!.. — … На это Шибусава как-то не нашёл, что ответить, и просто опустил взгляд. Он не привык к такому. Обычно, когда ему помогали чем-то, в той же младшей школе, то всегда потом требовали что-то взамен. И до того, как Юкио и Хидэо перевелись в эту среднюю школу, те же Сангоми и Чио, делали то же самое. Да и родственники некоторые тоже, если соизволяли поговорить с ним. — Хико, честное слово, ты как осёл. — Накаи потёр лоб. — Отказываешься от помощи, утверждая, что это одолжение, занимаясь этим самым реальным мазохизмом. Ты даже за то, что мы сделали в дни знакомства с каждым из нас пытаешься долг вернуть, зачем? Дружба не на этом работает. — Да неужели, а такие истории, как дал денег в долг другу, а он не вернул и дружба закончилась? — альбинос немного улыбнулся и посмотрел на Накаи, всё так же рассерженно. Что что, а это были буквально реальные случаи, и это он знал. — Стоп, а не ты ли говорил, что мы не друзья? — Хидэо слегка расширил глаза от некоего удивления, и после улыбнулся краем губ. — Э… Юкио от такого только прыснул, посмотрев на то, как Шибусава завис после этого вопроса. Причём конкретно завис. Где-то секунд на десять. — К тому же и не шла речь про деньги. — Да подожди ты продолжать. — Мишима слегка пихнул Накаи, продолжая посмеиваться. — Ты видишь загрузка винды идёт? — А почему сразу виндовс-то? — Да потому что только эта система так грузит! — … — через несколько секунд Шибусава скрестил руки и немного отвернулся в сторону. — Ладно, ты победил. В этот раз признаю поражение. — Это не соревнование… Тацухико опустил взгляд, думая что ответить Накаи. В самом деле, он его переспорил… Что за нонсенс? Но его всё ещё шатало, и думать дольше секунды о том, что его переспорили, Шибусава не хотел. Надо было что-то делать со своим состоянием. Он долго не продержится. В стоячем положении так точно. — Я правда беспокоюсь. — продолжил тем временем Хидэо. — ... Не думаю, что привык к настоящему беспокойству. Хоть Тацухико и сказал это как-то по обычному монотонно и отстранённо, Накаи почувствовал эту скрытую неуверенность. Никак не прокомментировал и просто достал из рюкзака небольшую коробку. — Что ты делаешь? — заметив это, спросил Шибусава. Хидэо ничего не ответил, просто открыл коробку и достал оттуда булку. Точнее пирожок. Если еще точнее —мандзю. — Хидэ, ты на кой таскаешь с собой это? — Юкио аж присвистнул. — И вообще, ты где это взял? Мандзю не готовят в ближайших кафешках, и в твоей стороне тоже. — Так это я сделал. — Ты умеешь??? — Да. — уже немного сухо ответил Накаи и протянул пирожок Шибусаве. — Бери. — Уверен? — Бери, говорю. Тацухико слегка недоумённо посмотрел на пирожок, но всё же взял его. Немного покрутил в руке, зачем-то осматривая. — Что ты пытаешься высмотреть в выпечке? — скрестив руки, спросил Хидэо. — Ничего. — ответил альбинос и всё же откусил небольшую часть от пирожка. — … — Ты так и не сказал, зачем ты его принёс. — напомнил Юкио. — Да я просто вытащить из коробки забыл. — Хидэо лишь пожал плечами. — А… — Вкуфный манфу. Ф фоковавом кфевом? — Чего? — Мишима аж прыснул. — Иманиши, твою ля, прожуй сначала, а потом говори, ничё не понятно! — Да, с шоколадным. — Хидэо немного помолчал, опустив взгляд. — Ты хорош в выпечке. — прожевав, наконец, сказал внезапно Шибусава. — Я не знаю, откуда, но у тебя отличные навыки. — … — А теперь Хидэ сломался. — усмехнулся Юкио. — Вы зачем друг друга ломаете? И разговор в этот момент пришлось прервать, поскольку вернулась медсестра, и, естественно, отругала всех троих за своевольничество в её отсутствие. Однако на это Хидэо и Юкио быстро махнули рукой уже спустя пять минут, потому что обратили внимание, что Тацухико заметно «ожил» — Накаи ещё промолчал о том, что пирожок альбинос умял довольно быстро. Но мысленно усмехнулся. Кружок волейбола посетить за эту перемену всё-таки успели, где Юкио успешно записали, но сказали приходить только на следующей неделе на собрание, поскольку на этой всё было забито битком, а собрание и вовсе уже проводилось. Когда же спросили Хидэо про кружок кулинарии, он отказался, под предлогом, что готовит он стандартно, и совершенствоваться не собирается, а некоторые вещи и вовсе только портит, сколько не старайся. Например, салаты. Да и вообще большинство кружков были ему просто не интересны. Когда уроки закончились, Юкио — опять никого не спрашивая — потащил обоих в парк развлечений «Морской рай», что находился на острове ближе к границе с Камакурой. И то, они по сути больше смотрели на токийский залив в сторону, где за горизонтом находился на другом берегу город Фуццу. Ни Шибусаве, ни Накаи особо не было интересно в данный момент как-то развлекаться. Единственный раз, когда они обратили внимание на то, что происходило рядом, это когда раздался детский продолжительный крик. Но не похоже, что это был плач. — Юкио-о-о!!! Хидэо обернулся на этот высокий голос и увидел маленькую десятилетнюю на вид девочку в школьной форме. — Смотрите-ка, кто здесь. — прокомментировал Шибусава, уже догадавшись, что происходит. Пока Юкио разворачивался на голос, в него уже успели с разбегу впечататься. Как раз эта девочка. Тот на секунду застыл, а после засмеялся. — А что это мы тут делаем, а, шилопопая? — спросил он и потрепал девочку по голове. — Ты как тут оказалась вообще? — А, да тут мама неподалёку! — Ясно. А зачем так влетать? — Мишима снова прыснул. — Ты самолёт? — Я — ракета! — Скажи честно, за мной повторяешь! — А я скрывала, что ли? Шибусава слегка усмехнулся и, отойдя от забора, подошёл к Юкио и наклонился к девочке, стоящей рядом с ней, чуть прикрыв глаза. — Здравствуй, Мицуко-чан. — улыбнулся он. — Первый раз видимся, я прав ведь? —?! Девочка, однако, вздрогнула и с глазами навыкат спряталась за братом. Шибусава, явно ожидая какой угодно реакции, но не этой, отступил немного назад, слегка нахмурившись. — Иманиши, ты придурок! — полушёпотом произнёс Юкио, покачав головой. — Следи за своей мимикой, ты своё лицо сейчас видел?! — Да-а уж… — Хидэо тоже закатил глаза. — Если б ты ко мне так подошёл, я б тоже испугался. — Я… Шибусава отвернулся и опустил взгляд. Он же улыбнулся… И не грубил, даже вежливо с ней поздоровался… Что именно он не так сделал? — Прости его. — вздохнул Хидэо, подойдя к девочке. — Он дурень. Я не знаю, зачем он так себя ведёт. Я Накаи Хидэо. — А, так это вы друзья моего братика? — Мицуко вышла из-за спины брата и снова улыбнулась. — Точно, я поняла! Значит, этот странный мальчик, состроивший хищную самодовольную моську это и есть Тацухико, который иногда несёт заумную чухню? — ! Услышав это всё, Шибусава отошёл ещё дальше, а потом и вовсе надел солнцезащитные очки и сел на скамейку. Хищную самодовольную моську? Он был уверен, что просто улыбнулся… Как-то обидно даже стало. Причём непонятно, за что даже. А про то, что его разговоры принимают за заумную чухню он решил вообще ничего не говорить. «Отвратительно… Почему всё, что я говорю, не хотят действительно слушать? Даже эти двое, пытающиеся называть себя моими друзьями… Какая же подлость… Ещё и своей сестре говорить про меня неправду. Какие же всё-таки люди недалёкие. Нифига их не поймёшь.» — Юкио… — Мицуко подёргала брата за рукав. — Кажется, я обидела его. И показала на сидящего на скамейке альбиноса. Когда Мишима и Хидэо посмотрели в эту сторону, то слегка зависли. — Эм… — неуверенно начал Юкио. — Возможно… — Прости меня… Я не хотела никого обижать. Мне не стоило этого говорить. — Не переживай. — Хидэо слегка похлопал девочку по плечу. — Разговоры оставь нам, хорошо? — Я ещё и про то, что так от него отшатнулась. — Это тоже бывает. — Тебя никто не обвинял ни в чём, малая. — слегка усмехнувшись, сказал Юкио. — Ну бывает. А с Иманиши мы правда сами поговорим. И да, иди лучше к маме. Которая, к слову, уже давно заметила и то, куда пропала дочь, и то, что, оказывается, тут был ещё и сын. Женщина буквально стояла в семи метрах от них за спиной подростков. И просто наблюдала, не собираясь вмешиваться. Юкио это давно понял, и догадывался, что мать, похоже, думает, что он её не заметил. — Ма-ам! — крикнул он. — Хватит строить из себя сталкера! Я знаю, что ты стоишь сзади. От такого Хидэо даже уши закрыл. Ещё немного — и он сорвётся. Даже маска не спасёт. — Юкио, не ори… — тихо сказал он. — Я и так держусь из последних сил… — Ой, прости!.. Мать же действительно вскоре подошла к ребятам и подозвала к себе дочь. Та спокойно отлипла от брата и подбежала к маме. — Особо не задерживайся тут. — сказала женщина, обращаясь к сыну. — Сам знаешь, что может быть… — Напомни, почему папа всё ещё ничего не решил на счёт этого? Женщина пожала плечами. — Мишима-сан. — внезапно сказал Хидэо, обращаясь к матери Юкио. — Да? — Можно вопрос, учитывая, что ваша дочь про нас с Тацухико знает, со слов Юкио, как я понимаю, насколько вы про нас осведомлены? — Накаи сделал паузу. — Мы… Встретились в первый раз. — Примерно настолько же, насколько и Мицуко. — ответила Сидзуэ. — Кстати, а где собственно-.? — Вон. И Хидэо показал на скамейку, где сидел Шибусава, подслушивающий весь этот разговор. Ничего не говоривший, но подслушивающий. — Вы уверены, что ему стоит там сидеть? — спросила женщина. — Тень скоро уйдёт оттуда. Он же обожжётся. — Сгоним мы его оттуда, мам. — закатив глаза, сказал Юкио. — Вы сами идите уже. Женщина кивнула и начала уходить, в то время как Мицуко ещё раз обернулась на подростков. — Что ты стоишь? — спросил Юкио. Пару раз кашлянув, Мицуко пожала плечами и наклонила голову. — Я в любой момент нагоню её. — прикрыв глаза, ответила девочка и от скуки начала крутиться на одной ноге пару раз. — Ты же меня знаешь, братец. — Мгм. — У меня просто ноги заныли. — крутанулась третий раз. — Пытаюсь расслабиться! — Мгм. — Юкио скрестил руки. — Говорю же, шилопопая. — И в субботу мы пойдём на прогулку, чтобы навестить кроликов, как договаривались! Я помогла тебе с уборкой! Теперь твоя очередь! По договору, братец! Юкио это слушал уже немного с недовольной улыбкой, пока сестра продолжала. Не потому что он не хотел с ней никуда идти, а потому что она должна была уже идти к маме, поскольку если бабушка опять разозлится, что её любимая внучка вовремя не пришла домой, то виноваты будут все. Даже Юкио, который домой придёт позже них. Особенно Юкио, если хоть кто-то скажет, что они с ним пересеклись и поболтали. — Эй, не делай такое лицо! Ты обещал, помнишь? Твои слова! — Мои, мои. — Юкио, не выдержав, подошёл и сам развернул сестру. — Иди к маме. Я не собираюсь нарушать обещания, но если что-то пойдёт не так, то вряд ли мы сможем. — Всё будет в порядке! — Мицуко махнула рукой, снова кашлянув в руку. — Я уверена! Но если ты беспокоишься, то хорошо, я пошла. И убежала к маме. — Забавная малая. — хмыкнул Хидэо, глядя на это. — Она шилопопая, говорю же. — Юкио же только прыснул. И после этого они посмотрели на Шибусаву. Тот сразу после этого отвернулся от них, поправив очки. — Ты обиделся? — подойдя к нему, спросил Мишима. — Да. — прямо ответил Тацухико. — Я бы даже сказал, я злюсь. Почему вы считаете мои разговоры чухнёй? — Да я в шутку, честно! — Юкио поднял руки, как бы сдаваясь. — Прости! — А я скажу почему. Потому что чаще всего ты умничаешь там, где не нужно, и это только больше проблем доставляет. — Хидэо же решил по-другому. — Поэтому чухня. Мы не считаем, что всё, что ты говоришь, чухня, но в некоторых случаях так просто нельзя делать. — Я и так делаю это там, где считаю нужным. Не вам судить, где можно, и где нельзя. — Ты напугал ребёнка. — Я не хотел. А здесь он как-то отступил. Ибо интонация поменялась. — Я хотел вежливо поздороваться. — У тебя мимика показала не это. — ответил Хидэо. — Я же предупреждал, я не умею общаться. Я могу извиниться за это, но это вообще не моя вина. У меня просто не получается. — А почему ты не хочешь это исправить? — Мне это не нужно, меня всё устраивает. Я кроме вас ни с кем не общаюсь. И то с вами общаюсь, потому что вы сами прилипли. И вы на правду обижаетесь даже. Хидэо цыкнул, Юкио закатил глаза. — Если бы я действительно хотел что-то поменять, я бы поменял. — Ладно, мы поняли. — Накаи тяжело вздохнул. — Пойдём домой. У меня сейчас голова взорвётся. — Мелтдаун, ха? — Шибусава встал со скамейки. — Я слышал, во время него могут и к насилию прибегнуть. — Ты же знаешь, что это неконтролируемо. — Хидэо стиснул зубы. — Чисто в теории, ты бы ударил меня, если бы он случился прямо сейчас? — Я. Это. Не контролирую. Не спрашивай меня о таком…

* * *

— Почему-у-у мы должны-ы учи-иться в субо-о-отту? Это нытьё с задних парт Шибусаву уже конкретно бесило, но он предпочитал всё же не подавать виду. Ну заткнут его в конце концов. — Раз, два, три… Вместо того, чтобы реагировать на это, он сидел и считал деньги в кошельке, которые ему наконец-то дали во вторник четыре дня назад. — Шибусава, не шурши. — внезапно сказала учитель истории, пытаясь найти что-то у себя в столе. — Цугихара, закрой рот и делай задание. И далее — тишина. Действительно тишина. Да, Эширо и Дайске всё ещё кидались иногда бумажками, но они на уроках не создавали сильного шума, так что это всё ещё считалось тишиной. «Стоп…» Тацухико поднял голову и посмотрел на Хидэо. Тот тоже смотрел на него с полной растерянностью, хоть и слегка нахмурившись. Они знали, почему такая тишина. Такая тишина возникла бы только в одном случае, потому что серьёзную привычную для их класса шумиху делал только один человек. Где Юкио? — Так, ребята, а ну-ка ответьте мне на один вопрос. — начала преподавательница. — А где этот кадр Мишима? Почему его в школе нет? Кто с ним общается? — Он не говорил, что не придёт сегодня. — подняв голову на учительницу, сказал Хидэо. — И он не из прогульщиков. Он, конечно, дурак, но он не прогуливает. — То есть он опаздывает. Хидэо кивнул, понимая, что это единственное объяснение. Шибусава посмотрел на часы. От начала урока — первого, на минуточку — прошло двадцать минут. Юкио действительно опаздывает. Неприлично опаздывает… — Я бы даже сказал, он опаздывает до задницы. — внезапно сказал Тацухико, не найдя выражения получше. — Шибусава! — Я не виноват, что это самое правильное описание. — Да может и правильное, но не вслух же. Дверь класса открылась, приковав на себе внимание из-за характерного скрипа. — Доброе утро… Это явился Юкио. Но как явился… — Извините за опоздание… Я могу войти? — Ты время видел? — понизив тон, рассерженно спросила учительница. — Пол урока прошло. — У меня были веские причины… Шибусава всё не сводил с Юкио взгляда. Одевался явно на «отвалите», с небрежностью, не характерной даже для него, волосы растрёпаны и торчат во все стороны, лицо такое, будто он не спал всю ночь, глаза красные, будто он… Что. Случилось? — А с видом у тебя что? Ты себя-. — Нариуко-сан. — Юкио сделал глубокий вдох. — У меня нет ни сил ни желания объясняться. Я это сделаю после уроков. Всё равно заставят… И больше не собираясь разговаривать, молча прошёл на своё место. Все сразу начали шептаться, а Хидэо перегнулся через проход к Шибусаве. — На перемене выясняем? — спросил он. — Мгм. — альбинос только кивнул, просто чтобы не затягивать. Юкио просидел тихо весь урок, не реагируя ни на что. К нему напрямую пока не лезли — ключевое слово «пока». Очевидно было, что полезут. Но если смотреть на него внимательно, можно было заметить, что его трясёт. Прямо-таки сильно трясёт. Даже слепой бы заметил, здесь не нужны были очки. Урок закончился, учительница собрала свои вещи и ушла к другому классу. Следующий должен был прийти ближе к концу перемены, а потому класс остался сам по себе. Едва только Тацухико и Хидэо встали с мест, чтоб подойти к Юкио, так тут же началось. — Ну ты и урод! — в открытую начал ржать Дайске. — Тебя что, собаки по дороге сюда погрызли? — Да какие собаки, слоны из зоопарка сбежали! — подключился Эширо. — Собаки на такое не способны! — … Юкио молчал. Пока что молчал.       — Ещё и язык откусили?       — Оторвали!       — Да явно! Я удивлён, как он вообще тогда сюда дошёл!       — Осмелился прийти!       — Нет, точно, вспомнил, он же иногородний! Из поезда вылетел!       — Точно-точно!!! — Эширо покивал. — И пешком чапал, все кусты собрал!       — А ещё крутого из себя строи-…       И в этот момент Дайске получил по морде. Трижды. За две секунды. Сначала кулаком, потом учебником, а потом и вовсе был схвачен за волосы и припечатан лицом к парте. Да так, что парта на том месте слегка треснула, а на ней остались капли крови.       — !!!       Хидэо от такого зрелища аж на месте замер, и остановил Шибусаву. Да Тацухико и сам остановился, понимая, что подходить опасно.       — ДА ЗАХЛОПНИСЬ ТЫ УЖЕ, МАМКИН ГРЁБАНЫЙ СОПЛЕЖУЙ!!! — Юкио не орал — он вопил. — ЗАТРАХАЛО УЖЕ СЛУШАТЬ ТВОЁ ПИПИСКОЗВОНИЩЕ, РТОМ ВОНЯЕШЬ ЕЩЁ ХУЖЕ, ЧЕМ ТЕЛОМ, КОТОРОЕ ЕЩЁ И КАК У ПЯТИЛЕТНЕГО, СМОТРЕТЬ НЕ НА ЧТО, А ГОНОРУ-ТО СКОЛЬКО!!! КАКИЕ-ТО ЕЩЁ ПРАВА КАЧАЕТ, СМОТРИТЕ, КАКОЙ Я КРУТОЙ, КАК Я МОГУ ЧЕЛОВЕКА ОСКОРБИТЬ!!! УРОД!!!       — Твою ж м-. Бляха муха… — Накаи даже не знал, что сказать, и протянул только это, прикрыв рот рукой.       Шибусава промолчал.       — Да как ты смеешь??? — вякнул Эширо, подскочив к кипишу. — Кто тебе дал право голоса, разноглазое уродство???       — А ТЕБЯ КТО СПРАШИВАЛ??? — Юкио резко схватил второго за шею, всё ещё держа Цугихару припечатанным к парте — непонятно зачем, учитывая, что он отключился. — НИЧЕГО ОБА НЕ СТОЯТ, НИ МОЗГОВ, НИ ГОЛОСА, НИ ХАРАКТЕРА, НИ ВНЕШНОСТИ, ВЕЧНО ПЫТАЮТСЯ ДРУГИХ ОБПОНОСИТЬ, ЧТО ОТЛИЧАЮТСЯ ОТ ДРУГИХ, КАК ЖЕ С ВАМИ ПРОТИВНО В ОДНОМ ПОМЕЩЕНИИ НАХОДИТЬСЯ, ХОТЬ ОТБЕЛИВАТЕЛЕМ ПОТОМ ПОСЛЕ НАХОЖДЕНИЯ РЯДОМ С ВАМИ ИДИ МОЙСЯ!!!       И швырнул Эширо в открытое окно. Благо, не последний этаж — но твою мать, второй же… Рама, которую вылетевший зацепил ногой, также слегка пострадала.       — МРАЗИ БЕЗ ЭМПАТИИ!!! ОТБРОСЫ КЛАССА!!! ВОНЮЧИЕ, ОТВРАТИТЕЛЬНЫЕ, МЕРЗКИЕ, ГРЯЗНЫЕ УБЛЮДКИ!!! ВСЕГДА ИЩУТ УЯЗВИМЫХ И ИЗДЕВАЮТСЯ!!! НИКАКОЙ ГОРДОСТИ, НИКАКОГО САМОЛЮБИЯ, НИКАКОГО-.       В этот момент Мишима резко заткнулся, внезапно схватившись за голову и начав дышать через рот, второй рукой схватившись за парту.       Никто не хотел подходить. Все сидели, вжавшись в свои парты, и ошарашенно смотрели на сорвавшегося одноклассника.       Юкио сел обратно на стул. Но всё ещё держался за голову и тяжело дышал.       — М-Мишима, с тобой всё нормально?.. — осмелилась хотя бы немного подать голос Аяка, сидящая неподалёку.       — Аяка, не лезь. — Мэнэми боязливо покачала головой. — Ты же видела это всё…       — Н-но…       — Юкио…       К нему подошёл Хидэо, осторожно положив руку на плечо. Но даже на него Мишима не отреагировал. Точнее как — отреагировал, но только на секунду.       Шибусава, подошедший не так близко, как Накаи, оценивал ситуацию. Блондина трясло ещё сильнее, чем до этого. Взгляд был расфокусирован. Он пытался сфокусировать его, но не получалось абсолютно.       — Юки… — Накаи пощёлкал пальцами. — Подними на меня голову, пожалу-.       — Я не слышу тебя… — севшим голосом ответил Мишима и…       — !!!       Хидэо даже не успел ничего ответить — Юкио просто рухнул на пол.       — Твою мать!.. — Мэнэми подскочила на месте. — Аяка, вызывай медсестру!       Вызвали. Медсестра пришла и забрала отключившегося мальчика к себе в кабинет.       Когда Юкио очнулся, рядом были только Тацухико и Хидэо. Медсестра что-то заполняла в соседнем кабинете.       — … ?       — Что с тобой сегодня? — помогая блондину встать, спросил Накаи. — Ты никогда так не кричал. И выглядишь не очень.       Юкио ничего не ответил. Только тихо шмыгнул носом, а потом закрыл лицо руками. Послышался тихий плач.       — Юки?..       — Мицуко умерла… * * *       — Мам!..       Юкио прилетел домой как ошпаренный. Уже третий день, начиная с вечера среды, все носились как ошпаренные.       — Есть улучшения?.. — спросил он, оказавшись рядом с матерью и постелью сестры буквально за считанные секунды.       Женщина молча покачала головой. Улучшений никаких не было.       Мицуко была в сознании, но абсолютно не могла встать. Температура не спадала вообще никак.       Что произошло в полдень в среду — никто не понял. Всё было совершенно нормально. Но в какой-то момент в шесть вечера — девочка просто свалилась с приступом кашля и больше не вставала. Температура как подскочила, так и держалась.       — Ну не было же во вторник так ветрено!.. — выдавил Юкио, пытаясь придумать, как исправить положение. — Она ещё и с тобой была, мам!.. Вы же знали, как одевались!       — Может, я ошиблась…       — МАМ!..       — Да идиотка твоя мать! И ты тоже идиот!!!       Нацуко вопила на всех как всегда. И если бы рядом с ней не сидел её сын, отец семейства, она бы всех отогнала от постели девочки и сидела бы там одна.       — Баб… Заткнись… — едва выдавила Мицуко и снова зашлась в приступе кашля. — Ты достала меня уже… Уходи…       — Солнышко, ты бредишь!       — Я сказала… Уходи…       — Мама, выйди. — твёрдо сказал мужчина. — Честное слово.       — Не выйду!!! Моя девочка болеет, а от вас толку никакого! -.       — ВЫЙДИ! — отец уже прикрикнул.       Бабушка вышла. Недовольно что-то бубня, но вышла.       — И вообще, тут всем стоит выйти. — внезапно сказал Адзуса. — Пускай остаётся только один. Сидзуэ, присмотри за ней. Все лекарства Юкио уже принёс.       — Хорошо…       — Пойдём, Юкио.       И отец вывел паренька за дверь. Однако, поймав умоляющий взгляд сына, тяжело вздохнул и присел на одно колено перед ним.       — Сменишь маму через три часа. И так по кругу. Я скажу ей об этом. Договорились?       — Мгм…       Так и дежурили, меняясь через каждые три часа. Весь вечер и всю ночь. В надежде, что Мицуко полегчает.       Но ей не легчало. Температура стабильно держалась, кашель тоже не проходил. Не менялось вообще ничего.       Юкио даже уроки послал к чёртовой матери, и никто ему за это не предъявил, кроме бабушки. И ту отец быстро заткнул.       — …       Часы показывали шесть тридцать утра. Юкио только полчаса назад сменил мать, но сам уже чувствовал себя ужасно. Голова гудела, тело чувствовалось так, будто его сковали в железо, причём ещё и едва остывшее. Ни черта не соображал.       Орущая на заднем плане бабушка усугубляла положение. Врачи, которых вызывали уже раз сто, никак не смогли помочь.       «Да что за медицина…»       — Юкио, всё, хватит сидеть, уступи мне место!!! Ты слишком долго там сидишь! От тебя толку никакого!       — Подавись наждачным членом. — прорычал Юкио, еле как найдя силы говорить. — Из всей семьи ты самая бесполезная, баб. Оставь меня в покое. Оставь её в покое.       Часы пробили семь утра. Ничего не изменилось. Мицуко была в сознании, но не двигалась и даже не разговаривала. Только иногда кашляла.       К восьми все звуки для Мишимы превратились уже просто в сплошную какофонию. Но он сидел на месте и пытался помочь сестре, если ей нужно было.       Он только на пять минут закрыл глаза…       «Почему именно с тобой… Почему ни одно лекарство не помогло? Почему таблетки не действуют? Почему ты должна страдать?»       — Ю-юкио…       — !!       Мальчик резко поднял голову и посмотрел на сестру. Та еле как взяла его за руку, широко улыбаясь.       — .!       — Н… Не грусти. — сказала она. — Ты… Не должен… Не виноват.       — М-Миц-.!       — Всё хорошо… — её голос стал тише. — Юкио… Прости… Что обманула…       — Ты не-.!       — Я правда… Думала… Что всё… Будет хорошо. — голос Мицуко сел окончательно.       Юкио не мог ничего сказать. Не особо хотелось. Не шло ничего нормального в голову. Вообще ничего не шло в голову.       — Спасибо, старший братец.       Девочка, всё ещё улыбаясь, закрыла глаза. Ладонь, сжимающая руку брата, упала на постель.       — МИЦУКО!!!       Юкио подскочил со стула и потряс за плечи младшую сестру.       — СЕСТРЁНКА, ТЫ ЧТО???       Реакции нет. Мальчик, трясясь уже всем телом, поднёс ладонь к лицу девочки, чтобы-…       — !!!       Нет. Зря надеялся.       Дыхания не было.       Время показывало пол девятого утра.       Мицуко «ушла».       — ГХААААААААААААААААААААААААААА!!!       Это было единственное, на что Юкио был сейчас способен. Надрывный крик вперемешку с рыданиями.       — МААААААМААААААААААААААА! * * *       Хидэо испуганно ахнул, прикрыв рот руками. Шибусава на секунду широко раскрыл глаза.       — Какой ужас… — шёпотом проговорил Накаи. — Я… Мне… Мне так жаль, Юкио!..       — ….       Юкио промолчал. Даже не обратил внимания, как Хидэо, сев рядом, осторожно обнял его. Даже не по плечу похлопал или ещё как-то — именно обнял.       Шибусава же, по незнанию, что здесь делать, решил просто стоять рядом и не приближаться особо. Только вот...       — ..!       Почему-то на секунду сердце будто бы ударило чуть сильнее, а мир сошёлся в одну точку.       «Что..?»       Шибусава прижал руку к груди, пристально посмотрев на Юкио.       «Мне… Это знакомо?.. Почему?»       Мотнул головой.       «Откуда мне знать, как чувствуется смерть родных?..»       — Хико?       Голос Хидэо заставил Тацухико выйти из мыслей и посмотреть на него.       — Да?       — С тобой всё хорошо?       — Да. — Шибусава быстро вернулся в реальность. — На секунду… Будто наваждение было какое-то.       — Наваждение?       — Не бери в голову. — альбинос слегка нахмурился. — Юкио, скажи.       — Сказать что…       Голос Мишимы всё ещё был севшим. Заплаканным. Он рыдал без остановки, пока пытался объяснить ситуацию.       — Ты же смог с ней попрощаться, не так ли?       — Именно я был рядом с ней в её последние секунды. Ни мама, ни папа, ни, твою… МГХ! — Юкио недовольно рыкнул. — Ни бабушка. С ней был я. Конечно, смог. Если… Можно так сказать.       — Что она сказала?       — Сказала, что всё в порядке. Попросила улыбнуться.       — Так улыбнись.       — ???       Оба посмотрели на Шибусаву как на придурка. Если не хуже.       — Если это её последняя просьба — ты должен был её исполнить. Я читал, что есть вариант того, что после смерти души людей могут быть рядом с их близкими ещё какое-то время.       — … Это в какой религии? — Хидэо похлопал глазами.       — А это так важно?       — Важно. Потому что в нашей она могла стать ками. Недалеко, конечно, от того, что ты сказал, но-…       — ВЫ МОЖЕТЕ ПРЕКРАТИТЬ ЭТО ОБСУЖДАТЬ, СВОЛОЧИ???       —!!!       Резкий выкрик Юкио заставил замолчать сразу обоих. Кажется, это было зря…       — Извини. — отстранённо произнёс Шибусава.       — …       — … Юки. — Хидэо, спустя пять секунд молчания, заговорил снова.       — Что…       — Меня всё ещё беспокоит, что ты отключился вот так. И твоё состояние. Сколько ты не спал?       — Всю ночь…       — Всю ночь караулил сестру?       — Угу…       — Не отходя?       — Можно и так сказать, максимум с мамой менялся…       — …       Накаи замолчал. Начал складывать два и два. Это не только бессонная ночь и нервы.       — Юкио…       — Я есть хочу до ужаса…       — Сколько ещё выдержишь?       Юкио пожал плечами, вытерев после этого глаза рукой.       — Не знаю. До перерыва дотяну, наверное.       Мишима дотронулся до лба, невольно наклонившись вперёд.       — Не падай!.. — Хидэо быстро среагировал и выровнял блондина обратно.       — Да ё-… Прости. — выдохнув, сказал Юкио. — Мозг не работает.       — Мне кажется, тебе лучше пойти домой.       — Ха-ха, неее! — Мишима сам не заметил, как начал смеяться. — Меня убьют сразу. Что школу прогуливаю.       — У тебя уважительная причина!       — Не для моей бабки. Она всегда пыталась держать нас дальше друг от друга, и меня от дома. Она ненавидит меня.       — Почему?! Ты её внук! Такой же родной! — Хидэо аж за голову схватился.       — Потому что я… «Материн порочный ошейник с цепью для отца».       — Чт-…

* * *

      Юкио забрали после третьего урока. Даже с учётом перемены, где он кое-как смог поесть, из-за осуждающих одноклассников и попыток затащить его в кабинет директора за то, что он сделал по отношению к Дайске и Эширо, ему всё равно лучше не стало. Он буквально падал на парту каждый раз, когда не нужно было ничего писать, а когда нужно было, вставал через силу. Пока как раз на третьем уроке не понял, что больше он уже не может. К тому же до этого момента он ещё и каждый раз срывался на всех, кто начинал его осуждать. Матом, громко, разве что уже не кулаками.       Смысл метафоры он так и не объяснил. Однако Шибусава понял его сразу же после того, как услышал.       Порочный ошейник с цепью. Цепью с ошейником удерживают собаку на месте.       Порок это то, чего люди не должны были совершать.       Совершили порок, а потом привязали к себе метафорической цепью с ошейником?       То есть…       Ох.       «Так твоя мама забеременела тобой до свадьбы…»       Всё равно звучало как бред. По рассказам Юкио было понятно, что его родители вместе не исключительно из-за него, а потому что действительно друг друга любят. И он был не из того типа людей, который бы на эту тему врать стал. Он довольно честный. Если и соврёт, то по веской причине.       Юкио ещё неделю пытался прийти в себя. Дайске и Эширо же пребывали в больнице и хотя бы не донимали больше никого так сильно. Мишима каким-то образом отмазался от последствий. Возможно, в этом приняли участия и его родители. Шибусава не знал подробностей.       К тому же у него были свои проблемы. Имелись некоторые проблемы с прикусом, которые никак не было возможности исправить. До нынешнего момента.       Четвертого октября в единственный выходной он, наконец, поставил себе брекеты с полным осознанием того, что как только он придёт на следующий день в школу — его сразу опять начнут дразнить.       Но получилось как-то… Странно.       — Доброе утро, Хико. — заметив Шибусаву, сказал Хидэо.       — Ага. — Тацухико кивнул. — Действительно. Добое.       — … Это что было?       — Фто было? — альбинос слегка отвёл взгляд, не поняв претензии.       — Вот это вот!       — А… Ты по мою реть? Нитего свеходинаного. Посто поставил бекеты. — Шибусава усмехнулся.       — Серьёзно? Зачем они тебе? У тебя же не было проблем. — Накаи слегка растерялся, услышав ответ.       — Были вообсе-то поблемы с пикусом, посто не настолько отевидные. Не беи в голову, эта ситуация пойдёт со веменем. Мне посто надо… Пивыкнуть.       — Знаешь, странно слышать тебя таким с учётом того, как ты выкаблучиваешься постоянно. — Хидэо не удержался и слегка прыснул.       — … Хидэо.       — Что?       — Заткнись.       — Моей же фразой против меня??? — Хидэо наигранно сделал лицо, будто оскорбился. — Охренел?       — Не отень убедительно сейтяс было, если тестно.       — Да ну тебя…       И отстал.       Юкио, сидящий на задней парте, поднял взгляд только на последних моментах их разговора. Но подключился всё равно.       — Привет, Иманиши. — сказал он громко, чтоб Тацухико услышал его на своей второй парте.       — И тебе пивет, Юкио.       — Э…       В следующую секунду Юкио уже был рядом с ним. Как будто ветром принесло.       — Чё с тобой? — Мишима слегка наклонился к другу.       — Всё номально, это бекеты.       — Покажи, а…       Хидэо в этот момент очень громко хлопнул себя по лбу. Тацухико, нахмурившись и посмотрев в стену перед собой, моргнул пару раз, и только потом посмотрел на Юкио.       — Тебе заняться нетем? Мофет ты ещё убаску меня попосифь снять?       — Если б я хотел просить тебя что-то снять из одежды, я бы сказал снять штаны.       — Юкио, ты того? — Шибусава слегка прищурился. — Я сказал, я не буду тебе показывать нитего.       — А если я сам тебе рот открою?       Шибусава хищно прищурился.       — Буду плакать.       — …       Юкио, на удивление, не стал дальше бороться и действительно отступил. И сразу начал уходить на своё место.       По какой-то причине Шибусава, увидев это, почувствовал укол некой вины. Тяжело вздохнув, он повернулся в сторону блондина.       — Ладно, ладно. — сказал он. — Только сюда снова подойди.       — Хм?       Юкио развернулся и снова подошёл к парте альбиноса. Тот, прищуренно посмотрев на задние ряды и убедившись, что никто вперёд не смотрит, слегка приоткрыл рот с правой части.       На его зубах от света лампы над доской слегка блеснули маленькие железки.       — Воу… Прикольно.       Юкио сказал это всё же слишком спокойно. Что ему было несвойственно.       Кажется, он всё ещё не до конца отошёл от смерти своей младшей сестры.       — Всё есё не отпустило? — подперев голову ладонью и хмыкнув, спросил Шибусава. — Не удивлён.       — Прошла всего неделя.       — Из того, фто я видел тогда в паке азвлетений, я не асситывал на то, фто ты бысто пидефь в себя.       — Хорошо, что мимо сейчас Гэндо не прошёл, ты в таком длинном предложении столько раз прошепелявил…       — А я в этом виноват? Это офидаемые дефекты ети, я был готов к ним изнатяльно.       — Не говори длинно, Иманиши. Пока шепелявишь, не стоит…       — Меня не волнует фепелявлю я или нет. Хотю и говою. Азговаивать мне никто запетить не мофет.       В этот момент кто-то открыл сзади окно, видите ли, проветрить. Юкио обернулся, услышав возню и сразу крикнул:       — Эй, камчатский край! Вы потом его закрыть не забудьте, а то ветер холодный, заболеет ещё кто!       — Пошёл нахрен!       — А почему камчатский край-то… — неуверенно спросил Хидэо, не поняв аллегории.       — Далеко потому фто. — ответил за Юкио Тацухико. — А если сеёзно, то сам певый аз слыфу, фтоб именно в Японии так выажались.       — Ну покреативил немного, и что. — Юкио слегка закатил глаза. — Будто нельзя-…       — И-извините, что прерываю…       Внезапный высокий девичий голос заставил всех троих замолчать и повернуться в сторону звука.       Возле дверей стояла с растерянным видом девочка с собранными в два нижних пучка золотистыми с оранжевым отливом волосами в женской школьной форме — к слову этой же школы — и с какой-то надеждой смотрела на трёх парнишек.       — Хе… — нервно произнесла она. — Эм… У вас есть свободное место?       — !!!       Юкио аж встал как вкопанный. Шибусава и Хидэо так и не поняли почему.       — Й-й-й-Ёко?! — очнувшись, начал Мишима. — Т-ты что здесь делаешь?..       — Ой! — девочка, которую, видимо, звали Ёко, дёрнулась. — Юкио, ты? Так ты из этого класса?       — Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? — подал голос Хидэо. — Откуда ты её знаешь? И ты его откуда знаешь?       — А тебе так вафно? — усмехнувшись, спросил Шибусава.       — Это тебе одному скучно, молчи.       — Хах.       — Ну… — Юкио почесал затылок. — Познакомились случайно как-то.       Шибусава слегка наклонил голову. Как-то… С учётом того, что Юкио сам в этой школе только с прошлого года. Когда успел…       — Она из параллельного А класса. — продолжил Юкио. — Но правда, что ты здесь делаешь?       — Я перевелась. Мой класс… Меня задолбал, это ходячая катастрофа.       — Пове, у нас не лутфе. — покачал головой Шибусава. — Насколько долфен быть отватительным твой класс, фтоб ты поситала наф класс адекватнее?       — Эээ…       — Э-этот балбес поставил брекеты, не обращай внимания. — нервно посмеялся Мишима.       — Ладно, я ничего не говорю, а… Можно по имени? Раз уж с вас знакомство начали…       — Накаи Хидэо. — сказал Хидэо, не очень долго думая.       — Фибусава Тацухико.       — А? Он сказал как надо или звук всё же просел?       — Шибусава. — подкорректировал Юкио. — Н-ну, мы это, я это… С остальными одноклассниками познакомишься сама, хорошо?..       — Ага. А сесть куда?..       — Ну, э… Рядом с Сангоми не садись, иначе она тебя покусает, фигурально выражаясь.       — А кто Сангоми?       Юкио показал на девочку, сидящую прямо за Шибусавой.       — Она.       — Но у вас всего три свободных парты, как я погляжу, и две из них рядом с ней… — оглядевшись, сказала Ёко.       — А, э, а… Ой!.. — Юкио почему-то нервно засмеялся. — Я и не замечал!.. Ха-ха… Вот это прокол…       — «Прокол»?..       — Что ты несёшь… — пробубнил Хидэо себе под нос.       — Тебе помочь нужно?..       Ёко слегка посмеялась на вопрос Юкио и покачала головой.       — Нет, не нужно. Разве что скажи, к чему сейчас готовиться.       — Б-биология!       — Спасибо!       И Ёко, всё ещё слегка посмеиваясь, ушла за четвёртую парту второго ряда, единственную свободную среди четвёртых.       Хидэо чуть нагнулся к блондину и псыкнул, чтоб обратить на себя внимание.       — Эй, Мишима, это что сейчас такое было вообще?       — Выбос эндолфина и энкефалина, поще говоя, сплошной фенилэтиламин. — хмыкнул Шибусава, закатив глаза. — Что тут спашивать?       — Чего? — Хидэо прищурился. — А можно по-японски???       — Втюился.       — А… — Накаи завис на пару секунд, попеременно глядя то на Юкио, то на Тацухико. — Чт-... Ты...       Мишима никак не отреагировал на эти запинки — да и вообще даже и на вопрос не ответил, и на Хидэо не посмотрел — и продолжал с небольшой улыбкой смотреть в сторону Ёко. Которая уже читала учебник.       — Пхппх! Юкио, ты серьёзно? — начав посмеиваться, закончил синеволосый. — Ты-то?       — Ээээээээй, всезнайка… — протянул Мишима, очевидно, обращаясь к Шибусаве.       — М?       — А это нормально чувствовать, как тебя изнутри щекочет?..       — Если ты имеефь в виду то выафение по баботек, то… — Шибусава вздохнул. — Вообфе-то нет, утитывая, фто фактитески это отток кови от фелудка, и тело так еагиует на стессовую ситуацию-…       — Что?..       — Ииии меня дафе не слуфали, понятно. Затем спасывал?       — Извини. Так что ты говорил?       — Повтоять не буду.       И Хидэо тем временем уже был чуть ли не на грани, чтоб не захохотать в голос.       — Вон уфе этот улетает. — заметив это, Шибусава кивнул на Накаи. — Если буду тебе повтоно декламиовать, его посто мофно будет выносить из кабинета. Пофаться.       А Юкио было как-то всё равно. По его лицу было видно, что он впал в конкретную эйфорию и, хоть и сел через какое-то время на своё место, от реальности был очевидно оторван. Даже если он смотрел не на Ёко, а просто куда-то.       «Любовь это просто доказанная история и бессмысленная химия, Юкио. Бесполезный эмоциональный оргазм.»       Через пять минут в кабинет пришла учительница, и, угомонив не так уж сильно шумевший класс, начала вести урок.       — …       Шибусава слегка поёжился и пригнулся ближе к парте, когда через десять минут понял, что в помещении уже как-то слишком прохладно. Да что там прохладно. Уже даже как-то-…       «Холодно…»       А ведь окно так и не закрыли…