Через Тьму

***

      Идти было тяжело. Не физически, морально. Аластор хорошо помнил это место. И помнил он о нём только плохое. Меньше всего на свете он хотел возвращаться сюда. Люцифер держался сзади. В прочем, как и в прошлый раз, он позволял Аластору самому взглянуть на прошлое. Ступеньки скрипели под ногами, и казалось ещё чуть-чуть и они провалятся, став опасным капканом для незадачливых посетителей. Внутри их встретило запустение, пыльные углы и минимум вещей. Только дверь кабинета директора была слегка приоткрыта. Туда демон и направился. Люцифер остановился посреди просторного холла и осмотрелся. Это место было пронизано бедностью, отчаянием и безразличием. Эти чувства пропитали каждый сантиметр здания. На самом деле Люцифер не ожидал увидеть что-то подобное на Земле. Он в принципе мало знал о том, какая Земля сейчас. Но это место… что-то такое скорее можно встретить в Аду. Где все дети? Почему их нет в воспоминаниях радио демона? Душа должна была их запомнить, даже если бы они просто бегали где-то на фоне.       Скрип двери привлёк внимание, и владыка поспешил вслед за демоном в кабинет директора. Там их встретили люди в полицейской форме. Они беседовали с директором, а маленький Аластор сидел тут же, на скамейке. Радио демон бросил презрительный взгляд на женщину, стоявшую у окна. Зрительно пробежался по кабинету. Всё как он помнил. Тот же стол из цельного красного дерева, те же стеллажи с документами, те же шторы тошнотворно зелёного цвета в уродливую ромашку.       — Так вы говорите, это был несчастный случай? — Директриса, пожилая женщина, бросила взгляд на ребёнка.       — Да, его родителей придавило кухонной мебелью. Тела обнаружили только к вечеру следующего дня. Сосед заходил.       — И всё это время мальчик был один в доме с двумя трупами? Упокой господь их души. Ох, бедняжка. Ну, ничего, мы сможем о нём позаботиться.       Полицейские оставили документы мальчика на столе директора и ушли. Люцифер проводил их взглядом. Этот кабинет был гораздо лучше. Может быть, это просто бедность сказывалась и не всё так плохо. Но судя по лицу демона это было далеко не так. Он явно был напряжен, хотя и более спокоен, чем в прошлый раз. Похоже, эти события он помнил гораздо более чётко и был морально готов к тому, что увидит. А вот самому владыке стоило бы подготовиться. Зрелище обещает быть очень тяжелым.       — Эй, малыш. — Директриса присела рядом с мальчиком. — Тебя Аластор зовут, верно?       Но маленький Аластор не отвечал. Он смотрел прямо перед собой, нервно прибирая пальцы. Шок от случившегося ещё не ушёл. Над ним клубилась тень. Живая, оставленная Тьмой, что бы приглядывать за своей новой игрушкой. Но никто не обращал на неё внимания. Люди вообще редко замечают что-то, что выходит за рамки их понимания. Мимо них с легкостью мог пройти плохо замаскированный имп, но его даже не заметят. Всё потому что мозг умело игнорирует не самые удобные детали. На самом деле радио демон не очень хорошо помнил первые дни в приюте, возможно именно из-за пережитого стресса. Но как странно, директриса казалось милой женщиной, но ведь он помнил её деспотичным монстром. Неужели опять память приукрашает реальность?       — Где твои манеры, щенок? — Голос женщины изменился, когда она поняла, что не может достучаться до ребёнка. — Ничего, раз родители тебя не научили, как надо разговаривать со старшими, научим мы.       Да. Теперь всё встало на свои места. «Тётушка Линдси» — как она себя называла, была доброй старушкой, но лишь на публике. Все, кто оказывался в её власти, быстро узнавали её настоящую. Линдси схватила мальчика за руку и резко дёрнула, заставляя подняться. От неожиданности маленький Аластор даже вскрикнул. Она протащила ребёнка в комнату под лестницей и буквально зашвырнула его внутрь.       — Будешь сидеть здесь, до тех пор, пока я не услышу от тебя «доброе утро, тётушка Линдси» — Сказала она перед тем, как запереть дверь на ключ.       Ребёнок сжался в комок и заплакал. Аластор с Люцифером успели проскользнуть внутрь до того, как директриса захлопнула дверь. Помещение оказалось в целом жилой комнатой, но крохотной. Настолько что внутри помещалась только кровать и тумбочка. Демону хотелось побыстрее закончить этот цирк. Он помнил, что в прошлый раз крюком оказался он сам. А значит, скорее всего, и сейчас будет так же. Закончить и уйти из этого ужасного места. Ведь дальше будет только хуже. А ведь внутри уже подступало желание сбежать отсюда, и как следует помыться. Смыть это воспоминание, как грязь с ботинка.       — Эй, посмотри на меня! — Радио демон протянул руку к мальчику, и рука просто прошла насквозь. Аластор только скривился. Все-таки дело не только в том, кто из воспоминаний является крюком, но и когда. А значит, придётся смириться с тем, что снова придётся лицезреть надменные рожи воспитателей и его жирную физиономию. Люцифер стоял позади Аластора и нервно сжимал в руках лацкан сюртука. Смотреть на надрывающегося в слезах ребёнка было больно. Перед глазами, то и дело, всплывали образы хныкающей Чарли. Тогда они с мамой бросали всё и мигом неслись успокаивать своё сокровище. И всегда это было что-то маленькое. То мячик закатится под кровать, то случайно споткнётся и упадёт. Но даже это маленькое горе вызывало родительскую тревогу. Сложно было представить, какое должно быть сердце у того, кто может просто стоять и смотреть, как плачет ребёнок. Вот так горько. Навзрыд.       — Мамочка…мама…. — Хныкал ребёнок, от безысходности, зовя самого дорого человека. Но никто не придёт, не заберёт из этого жуткого места. Её больше нет. Теперь он совсем один в этом мире.       Внутри Люцифера начинала закипать злость. Чем эти прохиндеи там наверху занимаются? Разве среди них нет ангелов, что должны выводить потерянные души к Свету? Помогать тем, кто в этом нуждается? Да если бы сейчас хотя бы один мелкий херувим спустился бы к ребёнку и сказал: «Всё будет хорошо, надо только быть сильным и не сдаваться, твоя мама любит тебя и присматривает за тобой с небес», то Аластора рядом бы сейчас не было, скорее всего. Но его никто не услышал. Они больше обращают внимание на «полезные» души. Зачем им какой-то ребёнок. Рай уже тогда бы поставил на него клеймо убийцы. Да и Тьма поблизости. Они бы не стали трогать его и трёхметровой палкой. За окном стемнело. Комната окрасилась в мрачные цвета.       — Так быстро? — Аластор оторвался от попыток привлечь внимание себя из прошлого и обернулся.       — Здесь время течёт иначе. Оно не стабильно и может слепить в один комок связанные друг с другом фрагменты.       Люцифер отвернулся. Не было сил смотреть, как страдает ребёнок. А что если бы на его месте была Чарли? Нет, об этом лучше не думать. И так на сердце не спокойно. Лишь с наступлением темноты малыш смог успокоиться. Скрипнула дверь и строгий голос позвал:       — Иди есть!       Но мальчик продолжил сидеть в углу и смотреть в одну точку.       — Хорошо. — После недолгой паузы сказала воспитательница. — Значит, сегодня ты есть не будешь.       И дверь снова закрылась, оставив ребёнка одного в тёмной комнате. Маленький Аластор так и продолжил сидеть в углу.       — Пойдёмте отсюда. — Радио демон уверенно направился к выходу.       — Почему ты уходишь? — Люцифер несколько раз перевёл взгляд с ребёнка на демона и обратно.       — Потому что больше мы тут ничего не увидим. — И толкнул дверь из комнаты.       Да он вспомнил, как в первые дни не хотелось ни есть, ни спать. В голове было пусто, и только одна глупая мысль стучала в висках: «хочу домой». В дом, которого больше нет. Осознание этого пришло не сразу. Лишь помаленьку, когда он, спустя несколько дней, настолько проголодался, что был готов исполнить любое требование тётушки Линдси. Так началась его суровая жизнь в приюте. Он пугался каждый раз, когда на него начинали кричать, потому старался следовать правилам, чтобы как можно меньше навлекать на себя гнев старших. Но это было сложно. Воспитатели всегда находили к чему придраться.       Когда они покинули комнату с плачущим ребёнком, на улице снова был день. Точнее вечер. Воспоминание снова прыгнуло через время, промотав вперёд несколько месяцев. В холле приюта они застали весьма интересную картину. Все дети, а их было около двадцати, стояли в ряд и выгребали из карманов деньги. Они отдавали их воспитателям.       — Что они делают? — Спросил Люцифер, искренне не понимая, что происходит.       — Отдают деньги, которые заработали за день.       — А?       — Мы должны были работать и обеспечивать наше пропитание. Тётушка Линдси всегда говорила, что это для того, что бы, когда мы станем взрослыми, мы могли позаботиться о себе.       — Я, может быть, чего-то не понимаю, но мне казалось, что власти должны были выделять деньги на содержание приюта, или там пожертвования.       Аластор только пожал плечами. Это он сейчас понимает, что и финансирование правительством, и пожертвования всё-таки были, но дорогие духи, нарядные платья и личная машина тётушки Линдси сами себя не купят. Жили они очень бедно. Еды было по минимуму, на лекарства и одежду денег не было. Дети очень часто умирали от болезней. Одежду изредка приносили добродетельные люди, и тогда это был настоящий праздник, урвать себе что-нибудь. Часто приносили уже ношенные, не нужные вещи, но это было не важно, главное, что они были.       Когда воспитательницы закончили собирать полученные за день деньги, они вывели из строя того, кто принёс меньше всех. Им оказался маленький Аластор, который только учился зарабатывать деньги. После его поставили на колени и при всех выпороли розгами.       — Вот, что будет с вами, маленькие лодыри, если и дальше будете отлынивать от работы. — Сказала тётушка Линдси, убирая деньги к себе в карман.       Работать приходилось много. У приюта была договорённость с некоторыми мастерскими, но места в них хватало не всем. Детей очень неохотно брали, платили жалкие гроши, пользуясь тем, что детский труд в те далёкие времена не сильно контролировался. Браться приходилось за самую грязную и тяжелую работу. А получать розгами очень не хотелось. Поэтому многие ребятишки пристрастились к мелкому воровству. Разумеется, воришки смотрелись куда выгоднее тех, кто пытался заработать честно. Никого не волновало, откуда эти деньги. Принесли и ладно, получат лишнюю ложку каши за ужином. В отличие от тех, кто приносил мало. Их порой просто не пускали за стол, говоря, мол, не заработал на еду.       После порки маленький Аластор вышел на крыльцо, сел в уголочке и заплакал. Он много плакал. Ему было тяжело переносить трудности, что сваливались на его хрупкие плечи. И ни на кого он не мог положиться.       — Вы только посмотрите на него, сопля опять разнылась! — Надменный голос местного задиры, Джо Барри, звучал как приговор. Он был самым старшим из ребят приюта. Его боялись, с ним не связывались и слушались. Это он придумывал лучшие схемы краж, приносил много денег и за это его любили воспитательницы.       — А вот и звезда шоу. — Тихо прорычал радио демон, прислонившись спиной к входной двери.       Люцифер обратил внимание на то, как раздраженно его пальцы сжали рукав пальто. Но надо признать этот пухлый мальчик выглядел весьма отталкивающе. Аластор попытался утереть слёзы, морально готовя себя к очередной взбучке. Джо невзлюбил его с самого начала. Обзывал маменькиным сынком. И не понятно за что он его так не любит, ведь Аластор ничего плохого ему не делал.       — Что тебе нужно? — Робким тихим голосом спросил Аластор.       — Сегодня за ужином нам выдадут яблоки, которые купили с пожертвований, ты отдашь мне своё. — Жирный мальчишка по-хозяйски упёр руки в бока.       — Ни за что! Я честно работал!       — И принёс жалкие гроши. Ну-ка, пацаны, преподадим ему урок!       Его схватили, и запихали в мусорный бак, что стоял аккурат под крылечком. Как бы он не кричал, не просил отпустить. Никто не вступился. Другие дети боялись Джо, а воспитателям было всё равно. А может, и просто не слышали. Пока он выбирался, пока приводил себя в порядок, ведь грязным, за стол не пустят, все уже успели поужинать. Для него не осталось даже, подаваемой сегодня овсянки на воде без соли. Пришлось ложиться спать на голодный желудок.       Люцифер присел на диван в гостиной приюта. Он скрипнул и провалился под его весом. Да уж, мебель тут, мягко сказать, изжила своё. То, что он видел, очень сильно печалило. Будто он смотрит на обычный день в Пентаграмм-сити. С той лишь разницей, что это не демоны в преисподней, а маленькие дети в приюте. Хотя какие дети, так, дикие зверята. Предоставленные сами себе они выживали, как могли. Тогда возникал другой вопрос, а был ли у этих детей шанс вырасти нормальными членами общества? Даже если у кого-то и получалось, то уж точно не благодаря, а вопреки. Грустно осознавать, но скорее всего они все сейчас в Аду. Владыка бросил взгляд на Аластора. Радио демон стоял у окна. Он был явно очень напряжен. Смотрел куда-то вдаль. Его силуэт стоял тёмным пятном на фоне окна.       –На что смотришь? — Люцифер встал рядом и постарался проследить за взглядом демона.       Вдалеке виднелась ветхая стена из красного кирпича, старые ветвистые деревья заслоняли большую её часть. Когда-то это был красивый сад с клумбами, но за ним уже давно никто не ухаживал. И он зарос, став практически чащей. Появились сорные травы и колючие терновники. Но Аластор смотрел не на колючие кусты. Он смотрел на маленькое тёмное строение в самом дальнем углу сада. Понять, что это удалось не сразу, но это был старый, заросший мхом колодец.       — Нам запрещали играть в той части территории приюта. — Тихо прошептал Аластор. — Но мы часто туда лазили. В тех кустах было удобно прятать вещи.       Радио демон мрачнел с каждой минутой. Он думал о чём-то своём не сильно желая делиться мыслями. В этот раз он действовал иначе, не просто смотрел на происходящее, но думал и анализировал. Очевидно, этот период его жизни длился очень долго, и в нём было много всякого. Хоть и запомнились лишь самые плохие моменты.       — Нам нужно к колодцу. — Наконец на что-то решившись, сказал радио демон и первым направился на задний двор.       Продираться через терновые кусты было сложно, они то и дело цеплялись за одежду и рвали её. В какой-то момент деревья стали особенно густыми, настолько, что полностью закрыли солнечный свет. Люцифер уже хотел было плюнуть и просто долететь до колодца, но в такой густой растительности негде было раскрыть крылья. Не без труда, но они выбрались на открытый участок у самой стены, и с этого ракурса оказалось, что всё это время до колодца была тропинка. Просто надо было идти вдоль кирпичной кладки, где травы было меньше. На свободном пятачке места было достаточно для нескольких взрослых человек. Оно было надёжно закрыто с одной стороны стеной, с другой стороны плотной растительностью. Это у демонов острое зрение и они смогли рассмотреть колодец, а вот человек, особенно в яркий солнечный день запросто мог не увидеть то, что находится в тени деревьев. Не удивительно, что дети любили это место. Особенно в детстве его любил Аластор. Здесь он мог побыть наедине со своими мыслями.       Аластор развернулся к углу стены. Там сидел он сам из воспоминаний. Уже на пару лет старше. Время этого места снова сделало скачок. Здесь ему было лет двенадцать. Пацан был весь в синяках и ссадинах. Коленки были разбиты, дужки очков погнуты и едва держались на носу, а под глазом красовался лиловый фингал. Все эти годы Джо Барри не давал ему проходу. Вместе со своими подхалимами выбрали его своей основной жертвой, хоть и не единственной. Вместе с Аластором доставалось ещё девчонкам и ребятам помладше, которых привели в приют уже после того, как он сам попал сюда. Пацан пытался давать отпор обидчикам, но силёнок не хватало, что бы драться. А жаловаться воспитателям было бесполезно. Они предпочитали закрывать глаза на то, что происходит не на виду. И даже сейчас маленький Аластор читал книгу, которая явно побывала в луже.       — Так, так, так! Вы только посмотрите, кто нас тут сидит! — Джо вышел из-за кустов. — Сопля решила, что она самая умная?       Хулиган скрестил руки на груди, внимательно рассматривая свою жертву.       — О чём ты, Джо? — Аластор прекрасно понимал настроение собеседника. Будет бить. В прочем как всегда. А потому заранее отложил книгу подальше. —       Я прекрасно видел, как тот джентльмен, которому ты чистил ботинки, дал тебе целую купюру. А ты решил умолчать, и вместо того, что бы отдать мне, где-то её припрятал!       — Тебе показалось!       Аластор попытался защититься, но первый удар пришёлся ногой в живот. Криво сидящие очки тут же упали с лица, и на одной из линз появилась трещина. Слёзы подступили к горлу, было больно и хотелось плакать.       — Что, думаешь ты самый умный, уродец? — Джо схватил его за волосы. — Думаешь, сможешь собрать побольше денег и меня перескакать? Ты у меня землю жрать будешь!       С этими словами Барри соскрёб горсть влажной почвы вместе со мхом и случайно пробегающими по тому месту насекомыми и попытался затолкать это месиво Аластору в рот. Мальчишка крепко стиснул зубы, поэтому у обидчика получилось только испачкать его лицо в грязи. Тогда Джо толкнул свою жертву в сторону колодца. Аластор ухватился руками за край и несколько ветхих камушков полетели вниз. Падали долго. Снизу раздался едва слышимый звук удара. Очень глубоко. Воды там давно не было. Упадёшь туда и верная смерть. Разобьешься о камни, или, если не повезёт, не сможешь выбраться. Маловероятно, что здесь кто-то будет искать.       — Ещё раз попробуешь выкинуть что-то подобное, я тебя точно вниз сброшу! Всё понял, сопля? — Для подтверждения своих слов Джо стукнул Аластора головой о борт колодца.       — Понял… — Тихо прошипел пацан.       — Отлично       Джо Барри отпустил его и оставил сидеть около колодца, только сплюнул в его сторону, перед уходом. А Аластор заплакал. Так хотелось, что бы этот жирдяй, наконец, отстал! И без него жизнь паршивая. Деньги он действительно припрятал, очень хотелось себе новые очки. Ведь просить у воспитателей было бесполезно. Тётушка Линдси только выпорет его и скажет, что сам виноват, раз такую дорогую вещь не берёг. Он подобрал очки. Через правую линзу было плохо видно, трещины закрывали обзор. Как же это его всё достало. Ребёнок сжался в комок, вцепившись руками в волосы. Несколько волосинок вырвал. Всё его тельце сжалось и мелко затряслось.       Люцифер бросил взгляд на демона. Тот смотрел, не отводя глаз. Он не злился, не негодовал, не печалился. Его лицо выражало лишь горечь. Да, это то, что с ним было и с этим ничего не поделаешь. Не удивительно, что он ожесточился. Как говорится с волками жить — по-волчьи выть.       Тем временем маленький Аластор утёр слёзы и встал. Над ним клубилась Тьма. Она наслаждалась болью и гневом ребёнка, гладила его волосы, шептала что-то на ухо. Маленькая зелёная ящерка выползла из щели в камнях колодца, что бы погреется на солнышке. Маленький Аластор опустил на неё взгляд. Раздражение било через край. Хотелось выплеснуть его на кого-то. В идеале на самого Джо Барри, но он был слишком слаб для этого. «Нужен кто-то послабее» — вежливо подсказала Тьма, где-то на задворках сознания. Маленькая ящерка пришлась как нельзя кстати. Животное не успело опомниться, как на него приземлилась детская нога в изношенном ботиночке. Тонкие косточки хрустнули, и жизнь маленького существа оборвалась.