Аббатство дьявола 2

С той самой ночи, Сисси часто снился один и тот же кошмар. Кошмар, в котором она стоит в купальне перед приоткрытой дверью. Когда демон насилует её, его член извергает большую струю спермы в ее влагалище, вторгаясь в некогда чистое лоно. Монахиня испускает вопль , она чувствует, что ее матка до краев наполняется чрезмерным количеством спермы существа, которая начинает заражать каждый дюйм внутри ее матки. Затем существо исчезает, в то время как монахиня падает на пол, чувствуя, как семя вытекает из ее родовых путей, и издает стонущий, измученный вздох. Вскоре ее затуманенное зрение возвращается в норму, а зрачки возвращаются к своему стандартному размеру. Она медленно садится, чувствуя себя измученной и влажной по всему телу. Она поморщилась, когда протянула руку к вульве, чтобы прикоснуться к ней, что немедленно заставило ее замереть от ужаса из-за чрезмерной влажности. Вскоре ее страх перерос в отчаяние, когда она увидела, как белая жидкость пропитала ее пальцы. Она встала, чуть не споткнувшись, зацепившись рукой за стенку и поморщившись, когда жидкость вытекла из ее влагалища. Затем она медленно выходит из купальни, кряхтя от мучительной тошноты, медленно нарастающей внутри. Сисси проснулась. Ее волосы прилипли к лицу и шее, мокрые от пота и слез. Она дрожала, её дырочка сжалась, борясь тем самым с чувством, в котором она побывала снова во сне. Где демон наполнил её своим липким семенем, чтобы её матка приняла вещество и оживилась, чтобы зародить там ребенка, чтобы она забеременела. Она вскочила с кровати, сбросила одеяло и только тогда поняла, что полностью обнажена. У нее была ночная рубашка, которая висела над изголовьем ее кровати. Она схватила ее и быстро натянула, пытаясь натянуть платье на свою полную грудь и широкие бедра. Первые несколько дней Сисси не замечала ничего, кроме небольшой тесноты в бюстгальтерах, но шло время а ее грудь продолжала расти. Время от времени она замечала маленькие влажные пятна на чашечках своего бюстгальтера. Так же через пару дней, монахиня была встревожена ещё одной переменой. Это было в один из вечеров, когда она сняла рясу , обнажив облегающее фигуру нижнее белье, которое сестры носили в аббатстве. Она стояла у зеркала в полный рост. Боже, но она немного прибавила в весе ... Ее живот теперь немного выпирал. Тихий стук в дверь ее комнаты заставил ее невольно вскрикнуть, уронив несколько книг на пол. Она встала, осторожно подняла драгоценные тома и положила их на свой стол. Настойчивый стук повторился, пока она нервно облачалась

***

Прошло несколько месяцев. Утренний свет струился через окно, падая на лицо Сисси. Он осветил туманную пыль, плавающую по ее келье. Монахиня застонала, когда ее грубо выдернули из прерывистого сна, чреватого кошмарами. На долю секунды она не поняла, где находится. У нее была потусторонняя головная боль. И сильная тошнота, хуже, чем она когда-либо испытывала. Она сонно прижала ладони к глазам и потянулась, чтобы откинуть одеяло, когда ее рука коснулась выпирающей шишки живота. Она встала и посмотрела в зеркало. Монахиня посмотрела вниз, где её лобковый холмик скрывал спутанный мягкий кустик волос, обрамляющий ее женственный проход. Влагалище было опухшим, Сисси заметила, что оно намного чувствительнее обычного, почти всегда влажное, но теперь она могла видеть, какое оно опухшее, а губы тоже немного темнее. Всё было конечно спланировано, но глупой, добросердечной и наивной монахине пришлось кается о грехах перед старшими священниками. Которые прибыли после вести о "круглом животе святой монахини" Священник Патрик Уилсон, был сыном главного католического кардинала. Он прибыл в жепнское аббатство по зову настоятельницы и только увидев Сисси понял что безумно хочет её. Первая их встреча состоялась, когда Сисси брела из сада по коридору. Патирик заметив её лишь кивнул в знак приветствия. Отвернувшись так быстро и тихо, как только мог, он вслепую побрел по коридору в свою аскетичную спальню. Заперев дверь, он упал на колени, он взял в руку свой болезненно напряженный член, представляя милую монахиню на коленях перед ним, смотрящую на него заплаканными глазами, когда она обрабатывала его ртом и руками и брала все, что он мог ей дать. Она была такой милой . Тем не менее, было волнующе представлять ее в его плену, исполненную обожания, когда он уничтожал ее и, в конечном счете, воскрешал, жертвенного агнца на своем алтаре желаний. Он кончил со сдавленным рыданием, осквернив свою рясу, когда раскаленные добела звезды взорвались у него перед глазами. Ирония не ускользнула от колеблющегося священника, когда он вытащил липкую руку из-под рясы и вытер ее краем противоположного рукава. “Мадре де Диос”, - пробормотал он, снимая испачканную одежду и забираясь в постель. Он разберется с этим утром. Он разберется со всем… утром. В эту самую минуту монахиня Сисси не подозревавшая о том, что творится в комнате священника ложилась спать. Она проснулась от переполненного мочевого пузыря, быстро захотела пописать, когда ковыляла обратно, остановившись на полпути из-за очередного спазма в спине. Она взмолилась. -хочу проспать всю ночь и не ходить все время в туалет ... и все это давление на мою спину в придачу…Не могу дождаться, когда он выйдет ... Ее соски были широкими и пухлыми, чувствительными и все время покалывали просто от прикосновения воздуха к ним. Несколько дней спустя Сисси стояла перед зеркалом, полностью обнаженная. Ее руки были вытянуты на животе, губы поджаты, фиалковые глаза широко раскрыты. Ее животик выпирал так сильно, что ей пришлось сделать несколько шагов назад, чтобы хотя бы вписать свой круглый живот в раму зеркала Ее груди, полные и ноющие свисали вниз, молоко все еще сочилось из сосков. У неё больше не было влагалища. Это были родовые пути. Её тело принадлежало этому ребенку, этому существу, которое было её насильником внутри. Она же была идеальным сосудом для нежелательной, принудительной беременности.

***

Ее лодыжки распухли до синяков, и в коленях чувствовалась слабость, когда она вставала. Ее груди были налиты молоком... Настал тот роковой день... Монахини и старшие священники окружили ее, ведя к главному алтарю. Она была обнажена, демонстрируя свой живот всем присутствующим. Теперь она была важна, она носитель потомства их Лорда. Она будет рожать все его потомство, пока не умрет. Они помогли ей подняться к алтарю, уложили поперек гранитного камня и раздвинули ей ноги. Все они отошли на несколько шагов от алтаря, образовав вокруг нее полукруг, убедившись, что все могут видеть. Монахини не собирались ей помогать. Ей пришлось рожать самой, на глазах у всех. Она почувствовала, как мягкая судорога прокатилась по ее округлившемуся животу, и давление внутри ее матки усилилось. Она застонала, ее глаза защипало, а чресла горели огнем, когда она прикусила губу. Начались очередные схватки, и она выгнула спину, приподнимаясь на локтях. Она тяжело дышала, стиснув зубы. Она пыталась пока не закричать. Крики утомили бы ее, утомили раньше времени. Давление возросло до неописуемой точки. Она чувствовала, что вот-вот лопнет, ее спина выгнулась, пытаясь ослабить давление. Живот у него большой и круглый, кожа белая и выпуклая. Она уперла руки в бока, застонав, когда почувствовала, что ее шейка матки медленно разрывается. У нее отошли воды с тихим хлопком!; околоплодные воды брызнули ей на ноги и на каменный алтарь, на котором она лежала. Ее спина выгнулась сильнее, и она запрокинула голову назад, пыхтя и постанывая. Монахини вокруг нее начали петь на латыни. Более сильный спазм пронзил ее живот, рот приоткрылся, гортанный стон эхом разнесся по испуганному пространству. Ее ребенок зашевелился внутри нее, и вскоре она почувствовала, как головка прижалась к шейке матки. монстр внутри нее продолжал скользить все ниже и ниже между ее ног. Он заполнял ее влагалище, широко растягивая его, ее лобковый холмик казался безумно полным. Ей казалось, что она вот-вот лопнет, ее половые губки раскрылись, когда головка начала высовываться. Пока она лежала, по ней прокатились новые схватки Давление было безумным, обжигающим и заставляло ее кричать, когда она опускалась. Она подтянула колени кверху, поджав пальцы ног, отчаянно пытаясь просунуть головку своего ребенка в свой изящный туннель. Но это было так больно. Затем она перевернулась, встав на четвереньки, надеясь, что это движение облегчит боль. Она сильно горела, по ее щекам потекли слезы. Она почувствовала непреодолимое желание снова тужиться и надавила, головка ее ребенка, наконец, проскользнула в родовые пути. Она вздохнула с облегчением и воспользовалась моментом, чтобы насладиться моментом, прежде чем ее охватила еще большая боль, плечи ребенка протискивались в ее мясистый туннель. Ее растягивали внутри, и это сводило ее с ума. Она застонала, ее ребенок ударился о те места, которые однажды уже бил его отец. Родильные жидкости стекали по ее женственной щели, падая на камень под ней. У нее заболела спина, когда она скрутилась в очередном спазме, пробежавшем по ее раздутому животу. Она снова легла на спину, расставив ноги еще шире, чем раньше. Пот катился по ее коже, когда она стонала, ее голова моталась взад-вперед, пока она ждала новой схватки, чтобы протолкнуть своего ребенка дальше в ее опухшее влагалище. Еще раз! Тужься еще! Голос демона звенел у нее в ушах. Приведи моего ребенка в этот мир! монстр внутри нее продолжал скользить все ниже и ниже между ее ног. Он заполнял ее влагалище, широко растягивая его, ее лобковый холмик казался безумно полным. Ей казалось, что она вот-вот лопнет, ее половые губки раскрылись, когда головка начала высовываться. Ее лепестки набухли, растягиваясь и истончаясь по мере того, как огромная головка ее малыша пробивалась в мир. Монахини смотрели на её пухлую женственность, наблюдая, как рождается ребенок. Толпа зааплодировала. Сисси закричала, ее губы распухали все больше и больше, головка ребенка оттягивала ее губы назад и заставляла их гореть. Она закричала, вытянув руки и опираясь на ладони. Она посмотрела вниз, увидев гигантскую округлость своего живота. Затем она увидела проекцию головы своего ребенка у себя между ног, все еще частично застрявшую в ее канале. Головка наконец-то высунулась из ее красной, разгневанной вульвы, ее губы растянулись, как резинка, или как будто кто-то внезапно оттянул их назад. Последовал прилив родовой жидкости, и вскоре она уже лежала на спине, вытянув спину дугой, положив руки на головку ребенка и выталкивая его плечи из себя. “ААААААААААААА!” Она закричала в последний раз, ее ребенок, наконец, выскользнул из нее. Монахини наконец прекратили свое пение, и та, что все это время пялилась на вульву Сисси, наклонилась и подняла ребенка. Она очистила его, вытирая послед и кровь, когда перерезала пуповину. Сисси была измучена и лежала там, тяжело дыша, все еще впитывая вытекающие из нее родильные жидкости. Пока ребенок продолжал плакать, она почувствовала, как напряглись ее груди и затвердели соски, а на концах сосков выступили маленькие капельки чёрной слизи. Она вздохнула и взяла его на руки, ведь демонический ребенок не примет “нет” в качестве ответа. Монахиня взяла ребёнка, приложив к её груди, и он сразу же начал сосать.