прячет за собою ночь.

Стоит сказать, что Серафим тоже не лапочка, и может быть тем ещё мозгоёбом. Он злится на Глеба за постоянный бардак, его беспечность и отсутствие чувства самосохранения — вполне справедливо, кстати, — и за то, что Глеб любит таскать его вещи, любые, и не возвращать их на место. Таким образом Глеб куда-то утаскивает его ремень, и Серафим ходит злой по всем комнатам: вот что мог делать Глеб с ремнем на кухне, спросите, глядя на Серафима, открывающего ящики, но Серафим, однажды найдя свою футболку в холодильнике, глупых вопросов не задаёт, ища потеряшку везде. — Глеб, задница ты неугомонная, где мой ремень? — рычит он, выходя из кухни. — Если он сейчас же не будет на месте, я тебя им же выпорю! — повышает голос, не слыша и не видя реакции на свои слова. А довольный, неясно чему, Глеб вальяжно выглядывает из спальни, подходит ближе и опускается на колени, хватаясь за шлевки на джинсах Серафима, ремень для которых тот и искал. Привычно спускает ширинку и заползает рукой за резинку белья, вытаскивая пока вялый член. Серафим хмыкает, глядя на то, как старательно Глеб гладит его член, приводя в возбужденное состояние. Злость никуда не уходит, разгораясь вместе с эрекцией. Глеб высовывает язык, нарочито ласково касается головки, слизывая предъэякулят. Обхватив ее губами, ласкает уздечку. Вздрагивает, когда Серафим запускает пальцы в его волосы, с силой сжимая. Глеб открывает рот, начиная медленно пропускать крупный член в себя. Двигается вперёд-назад десяток раз, не переставая работать языком, прежде чем расслабить горло, подняв взгляд на Серафима. Тот удерживает на лице ухмылку, но Глеб чувствует, что он доволен. Серафим его заминку замечает и резким движением проникает дальше, заставляя отвлечься от изучения своего лица. Тот сжимает руки на его бедрах, чуть отодвигаясь, и судорожно дышит носом, приходя в себя. Серафим ждёт немного и вновь толкается, теперь же Глеб шире раскрывает челюсть и пропускает член до стенки горла, прерывисто стонет, пуская вибрацию по стволу. Серафим начинает двигаться, ритмично трахая его рот. Рукой сжимает волосы, направляя и контролируя скорость, а Глеб лишь крепче сжимает руки и подставляется, успевая изредка мазать по члену языком. В качестве наказания Серафим не даёт ему перерывов, как это бывает обычно, и лишь сильнее насаживает его на свой член. Глеб прикрывает глаза, на уголках которых блестят кристаллики. Он сжимает горло, и Серафим изливается ему в глотку, не отпуская. Глеб часто дышит, выравнивая дыхание, и облизывает покрасневшие губы. Серафима берет его за подборок и поднимает, грубо целуя. — Успокоился? — выдыхает ему в губы Глеб. — Может быть. А теперь верни мне ремень, и я тебя выпорю, — хрипло шепчет Серафим на ухо и усмехается на то, как расширяются зрачки в карих глазах. — А ты что думал? Он доводит Глеба до кровати и бросает на нее животом. Обведя взглядом комнату, закономерно замечает свой ремень, торчащий из-под груды одежды, которого раньше там точно не было — он проверил все. — Твое горло, конечно, отличное место, чтобы трахать, но раз ты так нарываешься на порку… — Серафим встаёт на колени над Глебом и сам стаскивает с него домашние штаны с бельем, оголяя задницу. Ремень щелкает в воздухе — Серафим складывает его аккуратно, чтобы не задеть парня железными деталями. Глеб жмурится, будто это ему поможет, и ждёт, пытаясь не напрягаться. Серафим медлит, растягивая сладкую пытку, но наконец бьёт в первый раз, и Глеб от неожиданности-таки вскрикивает, вздрагивая всем телом. Красный след алеет на нежной коже, и рядом прилетает еще один — уже сильнее. Глеб прогибается, громко скулит и шипит котом, когда Серафим ласково касается раздраженной кожи подушечками пальцев. Очередной удар рассекает воздух и опускается на его ягодицы, отдаваясь жаром по всему телу. Глеб закусывает губу, выпячивая задницу от покалывающей боли, и всхлипывает. Серафим доводит количество ударов до десяти, наконец возвращает ремень на место — на свой пояс, и садится рядом, дуя на малиновую задницу Глебу. — Жопа не выдержала позора и покраснела, да? — привычно шутит он, поглаживая Глеба по частично оголенной спине. Тот давится смехом и пихает Серафима локтем в бедро.