Да будет свет!

С тех пор как Человек назвал меня Мамой, я стала замечать изменение настроения своих мыслей при взгляде на это маленькое, внешне мало чем примечательное существо. Я видела, я создавала такие сложные, такие необъятные, непостижимые вещи, планы, пространства... но никогда раньше не создавала чего-то, точнее кого-то, чьи наивные и неуклюжие шаги по жизни были бы способны отозваться во мне не снисходительной улыбкой, а искренней радостью и даже гордостью. Мы часто и много разговаривали с Человеком, он интересовался миром вокруг, а я - им самим: его потребностями, ощущениями, ограничениями, которые создаёт тело. Оказалось, что телу нужно есть. Экспериментальным путем мы выяснили, что Человеку нравятся фрукты и ягоды, к тому же они для него полезны. Листья растений и цветы тоже были неплохи. А вот поедание песка вызвало большие проблемы, и мне пришлось прибегнуть к чуду, чтобы не потерять Человека. Он попробовал лизать камни, вреда от этого не было (как и пользы), но ему понравилось. Я этого не понимаю, но и не осуждаю - если что-то приносит удовольствие, и никто на это не жалуется, то почему это должно меня беспокоить? Впрочем нравиться мне это тоже не должно. Никто и не предлагает мне облизывать камни, впрочем. Постоянное тепло Солнца со временем выматывало Человека, к тому же ему нужно было периодически спать. Он сказал, что в тёмных зарослях спится намного лучше. И я попробовала выключить Солнце, из-за чего очень скоро стало слишком холодно, и пока тепло добиралось до Земли после обратного включения, пришлось греть Человека с помощью чуда. Очередной раз эксперименты поставили под угрозу его жизнь, но это удивительное существо только смеялось и говорило "мы придумаем что-нибудь ещё, и однажды даже то, что точно сработает". Мёрзло, дрожжало, но смеялось. Непостижимо. Тогда мы остановились на тёмной каменной пещере. Мой подопечный попросил добавить в неё тихо журчащий ручей: это расслабляло и приносило приятную прохладу. Ощутив процесс засыпания через Человека, я оценила достоинства темноты, звука переливающейся воды и охлаженного воздуха, который легкими касаниями успокаивал уставшую от жары кожу. А ещё я узнала, что такое Сны. Я не умею спать, но погружение в мир сновидений, хоть и чужих, стало  особенным видом удовольствий. Поначалу Сны были довольно примитивны - что видел Человек наяву, то ему и снилось - но чем дольше он жил, чем больше я рассказывала и показывала ему, тем причудливее становились Сны. Однажды они увлекли любознательное создание настолько, что отрезок времени в несколько его циклов сна-бодрствования подряд мы вместе путешествовали по несуществующим мирам, и это было удивительно, волнующе и одновременно печально: я знала, что вне сновидений Человеку никогда не будет доступно то, что доступно его воображению. Наш марафон странствий был прерван из-за истощения человеческого тела: сон в чрезмерно больших количествах прекращал восстанавливать силы и начинал их забирать, а восполнять их извне мы сразу не догадались. - Если было бы возможно поддерживать мою физическую оболочку в нужном состоянии, я бы хотел продолжить наши путешествия во снах, Мама, - сказал мне Человек, когда полностью восстановился от последнего затяжного "побега от реальности". - Ты же знаешь, что это в моих силах, - с улыбкой в голосе отозвалась я. - Но почему ты никогда не просишь - говоришь, чего хотел бы, но не говоришь "прошу"? - задала я вопрос, крутившийся у меня на уме ещё со времён нашего первого разговора. - Если я попрошу что-то, чего тебе не захочется делать, что окажется неправильным или неприемлемым, это будет нечестно по отношению к тебе, хоть ты и сказала, что я могу просить что угодно, - пожал плечами он. - Не думаю, что все мои "хотелось бы" должны исполняться. Более того, зачастую я не знаю, как им следует исполняться. С той же птицей, из-за которой ты первый раз заговорила со мной, ты могла сделать что угодно: обратить время вспять и ослабить мою руку или вовсе не позволить птице подлететь; испепелить меня на месте и создать нового Человека; даже просто сразу вернуть птице крыло. Но ты сделала нечто намного более мудрое - дала мне выбор, не осуждая произошедшее. Благодаря этому я теперь знаю о себе больше. И хоть я не рад тому, что произошло, это научило меня быть аккуратнее и внимательнее к окружающему Миру. С тех пор я считаю, что твой выбор - всегда самый правильный, даже если мне не нравятся возникающие в связи с этим выбором чувства. Если ты посчитаешь, что мои идеи не стоит воплощать, то так тому и быть. После этих слов я на некоторое время задумалась, а потом всё же решилась сказать: - Не уверена, что Создателю стоит говорить такое своему Творению, но на самом деле я не знаю, что для тебя лучше. И ты тоже этого не знаешь. Думаю, ты мог бы сказать "это было лучшее решение", только оглядываясь назад и имея за плечами опыт относительно вероятного развития событий при выборе иного пути. Но в данном случае ни ты, ни я такого опыта не имеем, поэтому твоё утверждение, что я всегда права, вряд ли является верным, - заключила я. - А я и не уверен, - вдруг рассмеялся Человек. - Я хоть и не такой всезнающий и всеведающий, как ты, Мама, но всё-таки не так уж глуп, чтобы не видеть, что ты познаешь это всё, - он нарисовал руками огромный круг, - вместе со мной. Но я просто верю в то, что твой выбор - лучший. И верю в тебя. Эти слова и их искренность зародили во мне какое-то новое чувство. Хотя нет, они скорее проявили то, что появилось ещё тогда, когда Человек захотел дать мне название "Мама". Я уже видела это в том, как моё создание относится ко мне, но не замечала, что сама я тоже чувствую это. Чувствую любовь.