Демоны и Ангелы не так уж и сильно отличаются

Шедоу вышел из номера отеля, чтобы прогуляться. В это же время из ванной вышел Скордж и встал возле Мефилиса оперевшись на стену. — Слушай, Меф, нужен твой совет, — сказал наёмник, который к слову говоря выглядел так будто не спал трое суток или больше. — Совет? Тебе ведь не свойственно просить у других советы, — сказал немного удивлённый герцог. — Просто посоветуйте, что делать в моей ситуации, — сказал раздражённо зелёный ёж. — Ладно, как скажешь, — обмолвился Мефилис. — Ну так в чём дело? Глубоко вздохнув Скордж сказал: — Что делать если тебя преследуют галлюцинации? — Что? — удивлённо спросил герцог. — Ты прекрасно всё слышал. Не обманывай себя, — говорит наёмник. — Да… Да, я не буду обманывать… Не себя, не тебя, — говорит чёрно-серый ёж, делая глубокий вдох. — Мне не приходилось сталкивается с этим… Лично. Я не знаю как тебе помочь. — Понятно, — сказал тёмно-зелёный ёж, а галлюцинация отца издеваясь говорит: " — Ты на столько жалок, что тебе отказался помочь даже тот, кто когда-то разглядел в тебе потенциал. Видимо разочаровался». — У тебя то, что стряслось? Ты со вчерашнего дня, какой-то не такой что-ли, — говорит Скордж пытаясь отвлечься. — Не беспокойся. Та проблема, которая случилась у меня, я способен решить сам, — сказал Мефилис. — Уверен? Я хоть и не лучший демон, но чувства у меня имеются. И я беспокоюсь, — говорит наёмник. — Не стоит волноваться. Лучше побеспокойся о своей проблеме, — говорит герцог. — Как скажешь, но если всё-таки понадобится помощь обращайся, — говорит тёмно-зелёный ёж и уходит из номера. — К тому же мне уже мало, что поможет… Скордж шёл по улице и слышал разговоры прохожих. Вроде ничего такого, но ему постоянно казалось, что демоны и ангелы облачены против него. А «отец» лишь насмехался над ним, подливая масла в огонь. Наёмник пытался нервно поджечь сигарету и закурить, что бы успокоить нервы. Но насмешки отец всё сильнее и сильнее, и кажется, что печальные события из детства обрели физический облик. Нормально думать всё сложнее, и тёмно-зелёному ежу ничего не остаётся кроме как зайти в какой-то переулок, медленно сползти по стене и начать напевать старую песню. — Мой друг за тёмной речкой Печальна жизнь моя. О помощи сердечной К тебе взываю я, — галлюцинации вроде успокаиваются, но не до конца. Скордж продолжает напевать знакомые с детства строчки, но останавливается когда слышит знакомый голос: — Ей! Ты впорядке? Наёмник поднимает голову и видит перед собой Маника. — А ты как думаешь, Сахарок? — задаёт вопрос тёмно-зелёный ёж. — Пошли, — всё, что сказал принц в ответ и начал тащить куда-то Скорджа. Наёмник не понимал, что сейчас происходит, но при этом решил не препятствовать череде событий. И вот, через некоторое время, двое ежей пришли к какому-то заброшенному дому, однако оно не выглядело ужасно. Наоборот, то что здание было заросшим мхом и ещё какими-то растениями, придавало ему какого-то шарма. Маник провёл Скорджа на чердак дома в котором находился лишь старый диван и стол. Отстранённый принц сел на этот самый диван, наёмник решил последовать его примеру и сел рядом. — Для чего ты меня сюда привёл? — интересуется тёмно-зелёный ёж. — Просто решил сменить обстановку, что бы задать тебе вопросы немного личного характера, — объясняет светло-зелёный ёж. — Какие именно? — спрашивает Скордж. — Ну например: что это было с тобой в переулке? — говорит Маник. Наёмник сомневался стоит ли рассказывать принцу правду или лучше будет соврать. Однако, он решил рискнуть. — Это был один из моих приступов галлюцинаций. А в переулке я просто пытался всё это утихомирить, — говорит тёмно-зелёный ёж. И пускай такой ответ от него был ожидаем, но светло-зелёный всё-равно был немного ошарашен. — Именно по этому ты напевал какую-то песню? — интересуется Маник. — Верно, — говорит Скордж. — Эта песня помогает утихомирить мои галлюцинации, однако она не со всеми справляется. Да и сейчас она не сильно эффективна, из-за новой волны безумия, что меня накрыла. — Понятно. Но из-за чего они у тебя появились? — интересуется принц. — Прошу не мучай меня допросами, как и из-за чего у меня такой недуг, как я не мучал тебя. Просто, можно я лишь скажу, что галлюцинации у меня начались где-то в 14 и всё? — немного жалобно говорил наёмник. — Хорошо. Но мне нужно знать ещё кое-что… У тебя была какая-то возможность вылечиться? — спрашивает ангел. Тяжело вздохнув демон отвечает: — У меня никогда и не при каких обстоятельствах не было возможности для этого. — Но ты же пытался как-то их (галлюцинации) блокировать? — продолжал спрашивать светло-зелёный ёж. — Сахарок, хватит, — говорит тёмно-зелёный ёж. И тут происходит неожиданное. Маник берёт голову Скорджа и кладёт её на свои колени. — Что ты делаешь? — недоумевал наёмник. — Послушай, если ты хочешь, чтобы я помог тебе, то пожалуйста ответь хотя бы на малую часть моих вопросов, — говорит ангел поглаживая голову демона. — Знаешь, этот как-то неловко. Я тебе по сути никак не хотел помочь, а ты тут всячески выворачиваешься, чтобы помочь мне, — говорит тёмно-зелёный ёж. — Начнём с того, что мне нужна помощь с моими бедами с часами. Я и так с ними вполне справляюсь, хоть и бывают непредвиденные ситуации. И закончим тем, почему это ты мне не помогал? Ты меня вытащил из магазина часов, когда Энди закинул меня туда, потом вошёл в моё положение, ну касаемо механических часов, и потом выбросил свои. Для меня столько за один день ещё никто не делал, — сказал светло-зелёный ёж. От его слов Скордж слегка покраснел. — Ну так ты ответишь на мой вопрос? — напомним Маник. — А, да. Конечно, — замешкался наёмник. — Ну в общем у меня есть два способа справляется с галлюцинации. Первый это ранее упомянутая песня, она как я говорил помогает лишь утихомирить их, а от второго я отказался. — Почему? — интересуется принц. — Потому, что он заключался в том, чтобы грубо говорить со всеми вокруг. Это помогало, ведь я представлял, что так отвечаю своему отцу. Плюс ко всему этот способ избавлял меня от всех галлюцинаций, — отвечает демон. — Тогда почему ты отказался от этого способа? Я думаю, что для тебя не неважен тот факт грубо ты с кем-то говоришь или нет, если тебе это помогает нормально жить, без вечных галлюцинаций, которые тебя преследуют, — говорит ангел. — Я тоже так думал или по крайней мере пытался так думать. Однако понимал, что это не мои настоящие мысли, а просто жалкие оправдания, ведь я становился всё больше похожим на отца, — сказал тёмно-зелёный ёж, а светло-зелёный смотрит на него взглядом полным жалости. — Да и к тому же этот способ имеет очень очевидны, но очень сильный минус… Одиночество. Я хоть и избавлялся от всех галлюцинаций, но при этом отталкивал от себя почти всех людей. За всю жизнь я успел нажить себя массу врагов, а вот хотя бы кого-то близкого, нет, — закончил говорить Скордж. — А я по твоему кем являюсь? Разве не близким другом? — сказал Маник. — Хоть раньше я и считал тебя неизбежным раздражителем, но моё мнение кардинально поменялось. Ты гораздо лучше, чем кажешься на первый взгляд. — Спасибо, — говорит наёмник с лёгкой улыбкой. — Пожалуйста. И можно ли мне задать последний вопрос? — интересуется принц. — Конечно, — отвечает демон. — Хорошо. Ты в разговоре упоминал своего отца. Причём в не лучшем свете. И мне стало интересно, не причастен ли он как-то к твоим галлюцинациям, — говорит ангел. — Ещё как причастен… Он по сути и является основой моих галлюцинаций. Я постоянно вижу его образ или слышу его слова унижения в мою сторону. Иногда я слышу ещё и маму, но всё же большую часть времени это именно отец, — говорит тёмно-зелёный ёж. — Я устал слышать его стоя, идя куда-то или лёжа на кровати и просить, молить, чтобы он исчез, а когда это происходит во сне видеть кошмары, что появились ещё с детства. — Мне очень жаль, — грустно говорит светло-зелёный ёж. — Да ладно, я уже привык к этому, — говорит Скордж. — Слушай я могу рассказать тебе о том, как мои родители со мной обходились в детстве. И поверь это было не самое приятное из моего детства, — предлогает Маник. — Ну, если ты сам того хочешь, — неловко ответил наёмник. — Хочу, ведь хочу хоть, как-то поддержать тебя, — говорит принц. — Если говорить кратко то, мои родители воспитывали нас в большой строгости. Если мы совершали какой-то прокол то сразу же следовали наказания длившееся неделю, а то и больше, — рассказывает ангел. — Помню как-то раз я надел какие-то вещи тёмно-серого цвета, почти что чёрные. И не сказать, что это были какие-то плохие вещи, просто, на сколько я помню, жилет, галстук и туфли. Они мне просто попались под руку. Но родители посчитали, что я бунтарствую и заперли меня на весь день в какой-то комнате, где я мог лишь писать фразу «Я больше не буду так делать». — Это ненормально. Даже если твоя очень строгая, это уже заходит за рамки положенного, — говорит демон приподнявшись. — Но тем не менее, они уже это делали. Такие меры воспитания передавались из поколения в поколение, ну по крайней мере в богатых семьях. И я не мог ничего изменить в этой системе, но и перестать «бунтарствовать» я так же не мог. Со временем я начал на столько часто «бунтарствовать» и настолько же часто меня наказывать, что я просто привык к этому, что практически никак не реагировал на подобные случаи. А вот родители ещё как реагировали. Постоянно меня называли разочарованием, позором семьи и т. д. А когда я начал возглавлять бунт против некоторых законов Рая, то меня и вовсе отстранили от королевских дел, хоть и не до конца, — сказал светло-зелёный ёж. — А я думал, что это у меня отец Мудак, — говорит тёмно-зелёный ёж убирая с глаз Маника его чёлку. — Поверь мне, Скордж, если твой отец является твоим ночным кошмаром, то он далеко не хороший человек (демон), — говорит принц. — В любом случае спасибо, что не засмеялся, когда услышал мои проблемы и прости за то, что называл тебя шлюхой, — сказал наёмник. — Не за что. И ты меня извини, что считал тебя отвратительным демонам, — говорит ангел. Некоторое время спустя. Двое ежей были возле одного из городских фонтанов. Скордж сидел на этом самом фонтане, а возле него стоял Маник и рассказывал про магическую алхимию. — И таким образом у нас получается зелье преображение, — закончил рассказывать принц. — Вау, тебе бы пообщаться с Мефом. Он тоже любит подобные штучки, — восхищённо говорит наёмник. — Правда что ли? — интересуется ангел. — Ага. Только он не совсем зельями занимается, а всякие магические руны изучает, но алхимия его тоже интерисует, — уточняет демон. И тут двое ежей слышат как кто-то кричит «Ай-ай! Шедоу ослабь хватку, больно!». Они решают проверить что происходит и выходят на улицу. А дальше они видят следующую сцену: Шедоу куда-то тащит Соника, а тот в свою очередь явно этого не хочет и вырваться из хватки первого. — Да я его убью! — выкрикивает Маник и собирался уже налететь на будущего короля Ада, но его хватает Скордж и не даёт ему вырваться. — Успокойся, Сахарок! Мне очень не хочется, чтобы воспитанник Мефа, подох здесь и сейчас! — говорит наёмник. — Да и к тому же, они уже решили вопрос мирно, — подмечает демон. Отстранённый принц перестаёт вырваться и смотрит вперёд. И вправду, синий и чёрно-алый ёж уже о чём-то говорили, а уже через минуту Соник шёл куда-то с Шедоу уже добровольно. — Но всё равно, если мой брат пострадает, я его убью, — говорит светло-зелёный ёж. — Хорошо, как скажешь. Но давай только уйдём от сюда, куда-то подальше, — говорит тёмно-зелёный ёж. — Ладно, — соглашается Маник. — И не мог бы ты отпустить меня? — Ой, извиняюсь! Я забылся немного, — говорит Скордж и отпускает принца. — Да ничего, — говорит ангел ловеласно проходя возле наёмника. — Как на счёт того, что бы пойти на рынок? Говорит там продают яблоки в карамели. — Хорошо, куплю тебе одно, — говорит демон. — И интересно как ты это сделаешь, если у тебя денег с собою нет? — сказал светло-зелёный ёж и потряс в своей руке чужой кошелёк. — Ах ты…! — задорно говорит тёмно-зелёный ёж. И теперь двое парней бегают по улице словно маленькие дети, смеясь и весилясь.