Освободи мою душу

Май 1018 год.

      Каждый шаг давался с трудом. Кровоточащая рана на ноге не давала девушке покоя, принося невыносимую боль, отдающуюся, казалось, по всему телу.       Сильный дождь, почти застилающий взор, оставлял за ней алый след, впитывающийся в грязь и растекающийся по земле мутными лужами. Светлая ткань давно промокшего кимоно, подол которого впитал кровь, сковывала движения, норовя утянуть вниз, лишив последних сил. Дыхание вырывалось рваными, сбивчивыми толчками, вынуждая грудью ощущать холод влажных одежд.       Сзади послышалось хлюпанье воды. Вслед за ним — шаги. Размеренные и неторопливые, они с каждой утекающей подобно лужам секундой становились ближе.       Время нещадно испарялось, оставляя за спиной лишь чёткий след, избавиться от которого девушка никак не могла. Вылечи рану — продолжи путь. Даже если это ни к чему не приведёт, она обязана была попытаться. Сцепив зубы, одним лёгким взмахом рукой девушка вызвала клона. В мрачной стене дождя мелькнула слабая тень, точь-в-точь повторяющая её собственные очертания.       — Отвлеки его…       Клон тут же кивнула, сев на мокрую, пропитавшуюся кровью землю, и опустила голову, притворившись, что больше была не в силах бежать. Тёмные пряди закрыли бледное лицо, скрывая лживую сущность.       Девушка взглянула вперёд. Холодные брызги дождя нещадно окропляли лицо, спадали с ресниц, мешая разглядеть путь. Прищурив глаза, она заметила вдалеке маленькую точку, очертания которой смутно напоминали небольшую хижину. Сосредоточившись на ней, девушка поторопилась к укрытию изо всех оставшихся сил.       Дверь хижины легко подалась, стоило только надавить на трухлявое дерево плечом, и девушка мигом нырнула внутрь. Внутри было пыльно и темно. Моросящий дождь проскальзывал в хижину сквозь дыры в хлипкой крыше, не давая высушиться или согреться. Увидев валявшуюся недалеко от входа палку, оставшуюся от прежнего фундамента, она подняла её, подперев единственным возможным способом дверь. «Этим тебя не остановить, даже смешно».       Осмотрев пространство вокруг, она не увидела ничего примечательного: повсюду валяющиеся тряпки да пыль на полках и сохранившейся мебели. Пройдя через узкое подобие коридора в комнату, девушка чуть не врезалась в верёвку, едва проглядывающуюся в полумраке. Вероятно, раньше та предназначалась для сушки одежды.       Девушка осмотрела себя: промокшая ткань, с которой на пол хижины спадали крупные капли, не давала покоя. Сняв с себя верхнюю часть кимоно, тем самым избавившись от стесняющих движение одежд, она осталась в лёгкой нижней сорочке. Влажные тряпки тут же отправились сушиться, а сама беглянка присела в дальний угол, чтобы попытаться залечить ноющую рану.       Хватило мимолётного касания двух пальцев, чтобы кожа вокруг тонкого, но глубокого пореза принялась медленно стягиваться.       Дождь продолжал лить непроглядной стеной, барабаня по крыше хижины, попадая в прорехи и почти касаясь голых ног, лишившихся деревянных гэта ещё в начале пути. Девушка вжалась в угол комнаты, медленно водя пальцем по тёмным очертаниям трухлявых деревяшек, сейчас заменяющих пол. Опухшие от слёз глаза желали поскорее сомкнуться, забыв обо всём. Она вспоминала свою семью, своего возлюбленного, с которым они должны были пожениться, и мрачные мысли медленно вытесняли эти воспоминания из головы…       Но шум приближающихся шагов выдернул её из мыслей. Она встала и прислушалась к звуку. Неожиданно открылась дверь, за которой стоял высокий мужчина. Половина его лица будто искажена. На его теле чёрные полосы. А вместо двух пар рук четыре. Волосы цвета созревшего розового персика зачёсаны вверх.       Быстрым шагом он приблизился к девушке, хватая её за шею. Темноволосая пыталась убрать его руку, царапая кожу, но тщетно.       — Ты пожалеешь о том, что пыталась убежать от меня! — Он кинул её на пол. Девушка жадно глотала воздух, как рыба на суше.       Хисако физически ощущала исходящую от него силу — проклятая энергия. Ей никогда прежде не приходилось встречать такую силу. Ни один шаман не обладал такой. Девушка выставила руку вперёд, выпуская сферу магии, дабы попасть в него, но промахнулась. Мужчина залился злобным смехом.       — Какая жалость, — его взгляд скользнул по девушке. Тёмные мокрые волосы, промокшие от дождя, и промокшая белая сорочка, которая облегала её изгибы и немаленькую грудь. Затвердевшие от прохлады соски, серые глаза, которые смотрели на него с полной ненавистью.       Он присел на корточки и грубо взял её за подбородок.       — Не люблю, когда женщина много себе позволяет. И так дерзко смотреть на меня я не позволю, — он ударил её по лицу. На миг девушке показалось, что у неё сотрясение мозга. Перед глазами всё плыло, и, не успев снова сфокусировать зрение, Рёмен грубо повернул её голову.       — Уже не такая смелая? Смотри в на меня когда я с тобой разговариваю,— мужчина говорил с издевкой, на его лице красовалась хищная ухмылка.       — Ненавижу тебя! — она отбросила его руку, на что Сукуна залился смехом.       — Меня? Ну почему же? Лучше ненавидь тех, кто продал тебя мне. Взамен на то, чтобы я не тронул их деревню. Мне стало интересно, что мне могут предложить взамен на их ничтожную деревушку. И вот… Мне предложили тебя. Мне сказали, что девчонка обладает проклятой энергией, и не солгали, — девушка молчала. Он был прав.       — Да я лучше умру, чем стану твоей рабыней.       — Если хотела так умереть, почему сбежала? Раз убежала, значит, хотела жить. Но раз так меня просишь… Я не все просьбы исполняю. Так что считай, что ты особенная, — снова нотка сарказма.       Рёмен схватил её за шею. Девушка уже не сопротивлялась и не пыталась убрать его руку, лишь прикрыла глаза, готовясь к самому худшему. Но мужчина отпустил её, позволяя глотнуть немного воздуха.       — Почему? — хриплым голосом спросила она.       — У меня ещё есть на тебя планы. Личиком ты вышла смазливой, — он встал, заодно поднимая девушку на руки.       Они вышли из хижины. Дождь уже перестал идти, лишь оставил после себя запах мокрой земли. Девушка ткнула его в грудь, чтобы он её отпустил. Тот лишь взглянул на неё, намекая, чтобы она прекратила. Девушка скрестила руки на груди.

«Осёл… таких ещё поищи. Ненавижу тебя».

      — Куда мы идем? — спросила девушка, но вместо ответа её опустили.       — Победишь меня, исполню любое желание.       — Не обманываешь? — девушка ошарашено смотрела на него.       — Не испытывай моё терпение. Просто уже начни хоть что-то делать, — двумя пальцами он провёл по воздуху. Как хлыст, которым бьют животное, дабы оно работало быстрее.       Девушка отпрыгнула от места, где прилетел разрез. В момент прыжка она создала клона, а сама стала невидимой. Двуликий скучающе стоял на одном и том же месте.       — Откуда ты обучилась магии? Насколько мне известно, ты выходишь из обычной семьи, — задал вопрос он.       — Мне просто повезло, — отчеканил вместо неё клон. Уголки губ Рёмена приподнялись.       — Интересно.       Брюнетка приказала клону напасть на него, а сама телепортировалась рядом с ним. В её руке уже горела тёмно-фиолетовая сфера. Рёмен без всяких усилий одной рукой отбил её. Девушка снова стала незаметной и уже стояла на валуне и думала, как бы его победить, хоть и шансы очень мизерные. Она наблюдала за каждым новым клоном, который Двуликий без проблем разрезал напополам. Она ещё попыталась как-то ранить его сферами, но всё тщетно. Будь на его месте другое проклятие, оно бы уже сотню раз успело бы умереть.       — Расширение территории. Абсолютный Хаос, — девушка сложила руки в печать. Всё пространство стало пурпурным. Построились огромные ступени, на вершине которой, свесив ноги, сидела Хисако. На полу было что-то на подобии озера, где тянулись руки проклятий, которые были убиты руками сероглазой за всю её жизнь. Расширение территории Такаси заключалось в том, что пока жертва не достигнет её, проклятая энергия чужака будет высасываться из него и присваиваться ей. С каждой ступенью жертву ждут испытания. Для того, чтобы выбраться из её оков, нужно было делать всё максимально быстро. С помощью проклятой энергии врага она могла долго использовать расширение территории. При долгом использовании затрачивается очень много сил, но с проклятой энергией Двуликого она смогла она могла использовать территорию столько сколько ей нужно.       Девушка наблюдала за тем, как с каждым разом дистанция между ними становилась всё меньше и меньше. Но и состояние Двуликого было не таким уверенным. Как ранее и сейчас, он выглядит более вялым. Девушка считала, сколько он уже прошёл.       — Девяносто тысяч девятьсот девяносто восемь, — ещё две ступени, и она у него на ладони. — Девяносто тысяч девятьсот девяносто девять, — она сверху наблюдала за тем, как Рёмен разбирался с тем проклятием, которого она ранее убила. И вот ему настал конец.       — Миллион, — прошептала она, когда он залез на самую последнюю ступень. Она смотрела на него сверху вниз. Он тяжело дышал, в то время как Хисако продолжала выкачивать, как насос, его силу. Она встала на ноги, рассматривая его. Их разница в росте была колоссальной, хоть и Такаси была высокой для девушки.       Девушка резко встала в боевую стойку. Отпрыгнула от него, создала дистанцию. В её руках горела проклятая энергия, которая уже направилась в сторону Двуликого. Отклонившись от них, он выпустил разрез, от которого ловко уклонилась темноволосая.       Рёмен хмыкнул.       — Теперь черёд за мной, — он сложил свои руки. — Расширение территории. Гробница Зла.

«Он использовал своё разрешение территории в моей же территории?! Как после того, как я выкачивала его силы, он смог создать территорию?»

      Девушка стояла возле гробницы, над которой теперь же возвышался Рёмен.       — Рассечение, — в девушку полетели множество разрезов, но та успела защититься, создавая купол. — Долго ты так не протянешь. Лучше сдайся, — он вальяжно восседал на камнях.       Хисако изо всех сил держала купол, но он уже давал трещины. Не выдержав давления, сфера лопнула. Теперь Такаси была как на мишени. Её тело горело, тысяча разрезов проходились по её телу.       Один из них ранил её левый глаз. Благодаря обратной технике она вылечила его, но застывшая кровь не давала сфокусироваться на враге. Создав в руке огромную сферу, она направила его на Рёмена. В этот же момент она стала невидимой, а вместо себя поставила клона.       Забрав себе обратно ещё не долетевшую сферу, сероглазая оказалась у него под боком, направляя в его сторону руку. Выпустив проклятую энергию, Хисако ждала, когда всё рассеется… Но на месте его уже не было. Она хотела развернуться, но в неё полетел разрез, который сбил с ног, а после этого последовали ещё несколько таких же. Истекая кровью, темноволосая попыталась залечить раны с помощью проклятой энергии, но тщетно. Рядом с ней присел на корточки Рёмен. Девушка схватила его за голень, тем самым высосав из него некоторую силу для излечения ран. Она телепортировалась подальше от него, и, шатаясь на ногах, еле поднялась. Сукуна тяжело выдохнул. Взмахнув рукой, он провёл новый разрез, от которого девушка уже не смогла увернуться.       — Ты проиграла, — с этими словами он рассеял свою территорию.

«Неужели это конец?»

      В глазах темнело, а в ушах стоял неприятный звон. Девушка потеряла сознание.

* * *

      Хисако открыла глаза. Оглядевшись вокруг, она увидела перед собой человека, которого всем сердцем не хотела бы видеть. Он тут же взял её за лицо, рассматривая повреждение.       — Здесь останется шрам, — он закрыл ей правый глаз. — Видишь меня этим глазом?       — К сожалению, да.       Рёмен сильнее сжал её челюсть.       — Следи за языком, пока не лишил тебя твоей никчёмной жизни, — он отбросил её голову.       Девушка попыталась встать, несмотря на адскую боль во всем теле. Поднявшись на ноги, она осмотрела себя: все тело в многочисленных порезах, а на лицо и подавно не хотелось смотреть.       Рёмен неожиданно начал разговор.        — Я не ожидал от женщины такой силы. Буду честен, окажись на моём месте шаман на ранг слабее меня, ты бы без сомнений убила бы его, — он стоял, скрестив руки на груди. — И я убедился, что женщина не только предназначена для того, чтобы раздвигать ноги.       — Раздвигать ноги?! Что, прости? Оставь при себе свою похвалу, — её лицо покраснело от злости.       — Что слышала. Ты много себе позволяешь, держи язык за зубами. Не испытывай моё терпение. Так и быть исполню твое желание, ты удивила меня.       Девушка уставилась на мужчину.       — Тебе есть ещё что сказать? — безразлично спросил Рёмен.       — Моё желание. Хочу, чтобы ты отпустил меня и я пошла своей дорогой, — отчеканила она.       — Нет. Загадай что-нибудь другое.       — Но почему? — Рёмен поднял руку, заставляя её замолчать. Её глаза наполнились слезами от провала.

«Только не перед ним… нет, нет! Ты сильная девочка, Хисако».

      Девушка быстро заморгала, смаргивая навернувшиеся слёзы.       — Моё желание… не смей ко мне прикасаться, — твердо сказала она.       — Никому ты здесь не сдалась, — он лениво потёр свою переносицу.       — Я не могу верить словам, — она положила руки на бёдра, но сразу же отдёрнула руки, когда боль прошлась по всему телу.       — Это уже не мои проблемы.       Вместо розового заката наступили тёмные сумерки. Ночью становилось куда прохладнее, чем днём, и девушка поёжилась от ветерка, который неожиданно подул в её сторону. Рёмен взял её за запястье, и только Хисако хотела возразить, как он тут же зажал ей рот рукой.       — Женщина, если не хочешь идти всю ночь до дворца пешком, следует повиноваться. А если ты про своё желание, как будто я совсем дурак и не понимаю, что ты имела в виду. Одна головная боль от тебя.       Не успев моргнуть, как они стояли возле огромного особняка. Он отпустил её запястье и направился внутрь. Дворец кишил снующими, словно муравьями, слугами. Рёмена встретили его засуетившиеся стражи. Из-за его спины вышла высокая темноволосая девушка худого телосложения.       — С этого дня она будет жить в моём дворце. Принесите для неё одежды в мои покои, — на это слуги, поклонившись, быстро удалились. — Идём, — он махнул головой, и черноволосая последовала за ним.       Она рассматривала интерьер: почти весь дом был в алых тонах. Не заметив, как Рёмен остановился, она ударилась об его спину. «Как об стенку головой».       — Неужели тебе так понравился мой дом, что даже забыла, куда нужно смотреть?       — Вовсе не так, я просто рассматривала новую обстановку.       — Раз уже рассмотрела, то входи, — он пропустил девушку в комнату. В первую очередь в глаза бросился футон; было заметно, что он под размер шамана. Дальше письменный стол. На вид не самое дешёвое дерево, на котором был помятый папирус и чернила. Средних размеров шкаф и дверь, которая, судя по всему, вела к балкону. Девушка вошла внутрь комнаты и присела на мартас.

«Ну и хоромы… А где мои покои? Спрошу об этом и точно разозлю его… Но мысль о том, что мне придется спать с ним… приводит в ужас».

      — Я буду спать здесь?       — Если хочешь, могу постелить на улице, — съязвил мужчина.       — Да, думаю, мне там больше понравится, чем здесь, — парировала она натянув улыбку.       — Твоё счастье, что твоя проклятая энергия вымотала меня, потому что подходить к тебе у меня не осталось сил. А то давно бы вырвал твой острый язык.

«Осёл! Ненавижу тебя и поделом тебе».

      Рёмен начал распахивать своё кимоно, на что девушка отвела взгляд в пол.       — Не говори, что будешь спать нагим со мной, — на сероглазую нахлынули неприятные мысли.       — Я помню условия договора, — он стоял в одних хакама. Хисако подняла на него глаза.       Мускулистое рельефное тело. На животе зиял отвратительный рот с высовывающимся из него длинным мясистым языком. Такаси без застенчивости разглядывала его, но сразу же, опомнившись, отвернула голову, делая вид, что рассматривает интерьер.       В дверь постучали. Рёмен распахнул дверь. На пороге стояла слуга, которая склонила голову; в её руках виднелась сменная одежда.       — Господин, вот одежда, — сказала она, не поднимая головы. Мужчина забрал у неё несколько кимоно.       — Отведи девушку к лекарю, — Рёмен рукой подозвал Хисако. Она подошла к нему.       У лекаря её отмыли от запекшейся крови и привели в порядок. Вернувшись в его покои, она подошла к кровати, на которой лежала сменная одежда.       Покопавшись в вещах, она нашла шелковую сорочку бордового цвета. Рёмен, скрестив руки на груди, наблюдал за ней.       — Отвернешься может, господин?       — Господин? — ухмыльнулся он.       Хисако сжала руки в кулаки и раздраженно процедила:       — Просто отвернись!       Голос мужчины стал более грубым:       — Если не хочешь, чтобы я сам тебя переодел, то сделай это сама, — вспыхнувшие алым блеском глаза умерили её пыл. Она запричитала себе что-то под нос, но спорить уже не стала. Хисако отвернулась от него.

«Если приспустить лямки и сразу накинуть на себя сорочку, он ничего и не увидит».

      Она приспустила сперва первую лямку и высунула из нее руку, так же проделав и со второй, она накинула наверх одежду. Руки были ватными от страха и стыда. Сукуна наблюдал за этой картиной и не скрывал свою ухмылку. Благо комната была тёмной, и тьма спрятала обнажённые изгибы её тела. Наконец-то стащив с себя старую одежду, её тело вскоре облегало бордовое одеяние.       Как только он увидел, что она закончила мучиться с тряпками, он отвернулся и потёр переносицу. Когда девушка закончила с одеждой, то решила слегка повернуть голову, чтобы посмотреть, чем занят мужчина. Оказывается, он и не смотрел на неё…       «Осёл» — пронеслось у неё в голове.       Двуликий, разобравшись с некими бумагами, двинулся к матрасу. Приземлившись на ней, он сразу же притянул девушку за талию, прижимая спиной к своей груди. Второй рукой он наматывал локон её волос себе на палец, задумчиво глядя на неё. Девушка поёжилась.

«Мне страшно, даже когда он молчит. Обладать такой странной и жуткой внешностью, должно быть, злая шутка бога.».

      — Как звать тебя? — неожиданно для неё спросил Двуликий.       Девушка, сперва немного помедлив, подала голос:       — Хисако… Хисако Такаси.       — Хисако, — он произнес её имя вслух, будто пробовал на вкус.       Позже он просто отвернулся от неё.       

* * *

             Девушка всю ночь не сомкнула глаз, понимая всю безысходность. Слёзы сами катились из глаз. Только под утро ей удалось уснуть.       Когда она проснулась, другая сторона футона была пуста. Сладко подтянувшись, она присела на матрасе. В дверь несколько раз постучали. Хисако двинулась в направлении двери. Распахнув сёдзи, она увидела на пороге слугу с короткими белыми волосами. Та немного склонила голову.       — Доброго утра, я Ураумэ. Господин Рёмен велел мне показать вам дом и позвать на завтрак. Что бы вы хотели поесть? — не поднимая глаз, проговорила всё без нотки эмоций.       — Спасибо, но я не голодна. А показать дом ты можешь и в другой раз, — девушка улыбнулась.       — Господин будет в гневе, если узнает, что вы его ослушались, — с ноткой безразличия сказала слуга.       — Это на моей совести. Мне не нужна его забота, — после произнесённых слов она закрыла дверь перед ней.       Пройдя вдаль комнаты, она присела на кровать, причесывая руками волосы. Прошло немало времени с ухода Ураумэ. Дверь комнаты распахивается, и на пороге возникает Рёмен. Его вид не предвещал ничего хорошего: быстрыми шагами он направился к ней.       — Я разве не ясно объяснил? — с каждым словом его голос становился всё жёстче. Шаман грубо взял её за подбородок. — Думаешь, что делаешь это назло мне? Ошибаешься. Я иду к тебе навстречу, так и ты, будь добра, сделай так же, — он наклонился к её уху. — Ещё одна такая выходка, и мне будет глубоко плевать на твоё желание. Если бы не наш уговор, так и взял бы тебя этой ночью, — наконец-то он отстранился от нее.       — Ураумэ! — громко позвал он.       Дверь распахнулась, и в комнату зашла девушка. Склонив голову, она ждала от него новых поручений.       — Принеси её завтрак ко мне в покои.       — Как вам угодно, господин, — не поднимая головы, она вышла. На удивление, она вернулась быстро с подносом еды и поставила её на стол.       — Ступай и скажи слугам, чтобы они нагрели воды, — склонив голову, она удалилась. — Думаю, нам следовало бы освежиться, — сказал он внимательно смотря на реакцию девушки на, что получил от нее безразличие к его словам.       Дальше он подошел к Такаси и поднял её на руки, отчего та издала звук недовольства. Садясь за свой стол, он посадил девушку к себе на колени. Рёмен зачерпнул немного мисо-супа и поднёс его к девушке. Та отвернула голову и поджала губы. Он тяжело вздохнул и второй рукой повернул чужую макушку, а третьей сильно сжал её скулы.       — Открой рот или я сломаю тебе челюсть, — девушка невольно приоткрыла рот, после чего он затолкал ложку внутрь. Он зажал её скулы рукой, дабы она не выплюнула. И так по кругу, пока тарелка не опустела.       Девушка хотела слезть с его колен, но красноглазый не позволил. По-хозяйски обхватил её за талию, притягивая к себе. Он рассматривал каждый сантиметр ее тела, заглядывая также в её серые, как туман, глаза. Его взгляд опускался всё ниже и ниже. Девушка затаила дыхание. Носом он уткнулся в шею черноволосой. Внизу она почувствовала, как что-то твердое уткнулось ей прямо в бедро. Она заёрзала у него на коленях, дабы отодвинуться, но он сжал её колено.       В дверь сёдзи постучали. По ту сторону двери послышался голос.       — Господин, купальня уже готова.       Девушка с облегчением выдохнула и слезла с его колен. Сукуна направился к сёдзи и, распахнув их, он вышел к нему в коридор.       Хисако стояла на одном месте, переваривая произошедшее.

***

      Он закрылся за собой. Красные глаза смотрели на трясущегося слугу.       — Подготовь мне одну из наложниц. Я буду ждать её в комнате.       — Вы желаете видеть одну из любимых наложниц в своих покоях? — спросил слуга.       — Нет. Приготовь другую комнату, — отрезав, он вернулся в комнату.       В середине комнаты, повернувшись спиной, стояла Хисако, которая от скуки читала бумаги, валяющиеся у него на столе. Тонкими пальцами она стучала по дубовому столу.       Её темные волосы струились, блестя и переливаясь, точно струи смоляного водопада. Они спускались ниже плеч, скрывая её тонкие изгибы плеч. Он подошёл к ней, а она всё стояла, не разворачиваясь.       — Ты понимаешь, что здесь написано? Это редкость — встретить обученную женщину.       — Да, обучена, и по прочитанному дела у тебя не сладки, — она развернулась к нему.       Сукуна хмыкнул.       — Не сладко придётся им. Стая шакалов, называющих себя шаманами. А ещё кто давал тебе право лазить по моему столу, луноликая Хисако? — он взял её за подбородок. — Ступай в банную комнату, пока вода не остыла. А после Ураумэ покажет тебе особняк, и не смей перечить.

***

      Девушка сидела на мраморной ступени. До этого сказав слугам, что ей не требуется их помощь, она осталась одна.       Мыло стекало по её телу. Только сейчас она смогла дать волю эмоциям. Она плакала тихо, как только могла, зажимая рот рукой.       «Ненавижу, ненавижу тебя», — повторяла она про себя, царапая ногтями свою кожу. Прошло довольно много времени, как она сидела в бане. Влажные волосы уже успели высохнуть, а вода остыть, и в комнате начинало холодать.       Темноволосая встала на ноги, обмотавшись полотенцем. Постояв еще немного, она потянулась к кимоно. Натягивая его на себя, она вышла в коридор, где наткнулась на Ураумэ.       — Я как раз шла за вами, — склонила она голову.       Такаси кивнула.       — Ураумэ, ведь так? — спросила девушка.       — Всё правильно, — кивнула слуга.       — Может, выйдем во двор, Ураумэ? Думаю, и тебе не хочется таскаться со мной.       — Как скажете, — она пошла вперёд, как бы направляя в нужную сторону.       Обе девушки сидели на террасе. Они не проронили ни слова за всё время. Хисако смотрела куда-то вдаль, облокотившись об перила. Ураумэ сидела в позе сейдза, задумавшись о своем.       — Мы можем выйти за пределы особняка? — подала голос Такаси.       — Нет, — механически отрезала она.       Сероглазая понимающе кивнула.       — Ураумэ, а с чем ты помогаешь Рёмену? — с интересом спросила она.       — Я обычный повар, — отчеканила слуга.       — Понятно.

«Как-то не верится, что просто обычный повар».

      — У меня тоже вопрос к вам, — сказала Ураумэ.       — Какой же? — заинтересовалась темноволосая.       — Вы не пытаетесь убежать, но другие девушки в первые дни хотели. Но их старания не увенчались успехом. Каждую убили, кто попытался уйти отсюда. Вы смирились? Или же… ещё не придумали, как? — её розовые глаза смотрели прямо на черноволосую, ожидая ответа.       — Ну почему же, пыталась. Даже если я убегу, меня там никто не ждёт. Семья меня продала в обмен на защиту деревни, — Ураумэ внимательно её слушала, лицо не выражало ни грамма эмоций, та лишь ответила на её интересующийся вопрос. Конечно, собеседник из неё так себе, но это лучше, чем говорить самим собой. — Ты еще сказала про каких-то девушек. Кто они?       — Гарем с наложницами господина Рёмена. Их, как и вас, приводят к нему, как дань, — на это Такаси закатила глаза.       — А я? Почему он не держит меня вместе с ними? И почему я их не видела? — спросила она.       — Просто вы попросились во двор. Весь дворец я вам ещё не показала. А насчет того, почему господин вас держит под боком… Я думаю, ему интересна ваша проклятая энергия, — спокойным голосом ответила она.       — Проклятая энергия, — задумчиво произнесла она себе под нос. Резко вскочив с места, она обратилась к светловолосой. — Думаю, нам нужно продолжить нашу экскурсию по особняку.       — Это же не из-за того, что я вам только что сказала? — обратилась она к сероглазой.       — Нет-нет, — отмахнулась она. — Господин будет в бешенстве, если узнает, что я не осмотрела весь его дом и не оценила прелести дворца.       — Дам вам совет. Иногда следует держать язык за зубами, терпение господина не бесконечно.       Девушка кивнула. Конечно, она не хотела говорить, что с такими, как он, нужно говорить так же, как и он, но продолжать разговор ей не хотелось.       Пройдя коридор, они остановились возле большой двери.       — Общая комната наложниц. Желаете туда зайти? — спросила она, прикасаясь к деревянным воротам.       — Я же за этим и пришла.       — Кто знает, может, вы передумали…       После чего слуга распахнула дверь. Её глазам открылся вид на наложниц. Если посчитать, то их было около двадцати пяти. На вид они были ухожены, но у некоторых в глазах читался страх, другие же смотрели с презрением. «Больно нужен мне ваш господин»       У некоторых девушек можно было увидеть побои на лице. Старшие обнимали девочек помладше. Их взор уставился на неё. На черноволосую девушку с туманно-серыми глазами и в красном кимоно, за которой стояла слуга.       Они следили за каждым её движением. Хисако подошла к девушке, у которой шла кровь и всё её лицо было в кашу. Наложница вжалась в угол. Такаси села на корточки. Сероглазая протянула руку и с помощью обратной проклятой энергии вылечила все её раны.       Девушка немного колебалась, но тихим дрожащим голосом ответила.       — Спасибо… за то, что вылечили меня.       — Не за что, — сказал Хисако вставая.       В дальнем углу она заметила двух юных девочек, прижавшись друг к другу. Она подошла к ним. Осмотрев их, она не нашла ничего серьезного на теле. Она положила руки им на головы, поглаживая их за волосы. Они с опаской наблюдали за ней.       На вид одной было лет пятнадцать, другой двенадцать.       — Как вас зовут? — спросила темноволосая.       Девочки с опаской смотрели, старшая девочка подала голос.       — Меня зовут Изуми, — она расслабила хватку, которой держала младшую девочку. На что та с улыбкой кивнула и обратилась ко второй.       — А тебя как зовут?       Вместо неё ответила старшая девочка.       — Она немая с того дня, как сюда пришла. Она не говорит, и никто не знает ее имя. Но мы называем ее Казуми.       Неожиданно сзади подошла Ураумэ.       — Нам пора, — она взяла под локоть черноволосую и увела из комнаты.       Такаси понимала, что она не в положении спрашивать или указывать ей, но дорогу в эту комнату она уже знала, и желание помочь этим девочкам возрастало.       Слуга быстрым шагом шла впереди.       — Куда мы идем?       — Скоро обед. Мне нужно приготовить еду для господина, а то он будет в гневе, — отчеканила она.

«А когда-нибудь он бывает не в гневе?»

      Девушка осталась стоять в коридоре. Ругнувшись себе под нос, она пошла искать выход из особняка, чтобы снова выйти на улицу. Теперь она в деталях смогла осмотреть весь дом.       Проходя мимо нескольких комнат, она почувствовала уже знакомую проклятую энергию. Подойдя ближе к двери, она услышала женские крики вперемешку с шлепками.

«Как бы мне хотелось тебе помочь…»

      Сзади двери послышались тяжелые шаги. Хисако, не зная, куда себя деть, спряталась за колонну, используя технику невидимости. Она прижалась к стенке, но, благо, он прошёл в противоположную сторону. Девушка как можно быстрее ушла оттуда.

«Какой насыщенный день».

      Прошло несколько недель, как Такаси попала во дворец Рёмена. Не зная, чем себя занять, она пошла в сторону библиотеки, которую ранее показала Ураумэ. На полках лежали книги с зарубежной литературой, и девушка открыла одну из них. Все было написано на другом языке, вместо иероглифов она видела непонятные буквы. Отложив книгу, она пошла искать более «родную» летопись. Найдя то, что она искала, сероглазая отправилась во двор.       Сидя на террасе, она читала папирус. Увлечённая содержанием бумаги, она не заметила, как кто-то подошёл к ней сзади. Снова знакомая проклятая энергия. Плечо темноволосой коснулась тяжелая рука. Обернувшись, она увидела Двуликого.       Он присел рядом с ней в позу лотоса, прикасаясь к её смолистым волосам.

«Даже сидя, он выше».

      Девушка, игнорируя, продолжила читать.       — Неужели тебя это так заинтересовало? — спокойным голосом спросил Рёмен.       Она просто кивнула. На душе был какой-то осадок после произошедшего ранее. Он наматывал локон её волос себе на палец, о чём-то размышляя.       — Пойдём прогуляемся, — он встал на ноги, протягивая руку Хисако, как бы помогая встать. Она взяла его за руку, и тот обхватил её, притягивая к себе.       — Не бойся, — и в один миг они оказались у водопада.       Девушка потеряла дар речи. Огромный поток воды с большой скоростью падал с высоты, капельки образовали радугу по двум берегам водоёма. Тёплые лучи солнца лениво скользили по стволам высоких сливовых деревьев, распространяющих в воздух чудесный аромат своего цветения. Тихий, чуть прохладный ветерок доносил запах весны.       — Нравится? — спросил Рёмен.       Девушка кивнула. Сукуна присел у берега, прикрывая глаза от палящего весеннего солнца. Сероглазая приподняла подол кимоно. Не снимая деревянные сандали, она зашла в воду по щиколотки. Прохладная вода покрыла кожу мурашками. Сукуна наблюдал за этой картиной с полуулыбкой.       Встав на ноги, он направился к ней. Такаси обернулась в его сторону. Улыбка не сходила с лица.       — Луноликая Хисако, — своей шершавой ладонью он дотронулся до её щеки. Он приподнял её за подбородок, большим пальцем поглаживая её щёку. — Полюбилась ты мне, словно для того и была создана. Наваждением моим стать, — бархатистым голосом произнёс он.       Девушка не отводила взгляда от его красных глаз. Неужели такой человек, как он, умеет любить.       — Это признание в любви, господин? — робко спросила она.       — А ты как думаешь… дурёха, — он смотрел на её выражение лица, переводя взгляд на её красноватые губы. Они манили его, и он медленно наклонился к ней, все еще держа за лицо. Но, почувствовав её напряжение, отстранился. Изменившись в лице, он взглянул на неё.       — Нам пора ко мне, скоро должны прийти очень важные гости, — он взял её за руку. И уже через секунду они телепортировались к дворцу.       Слуги суетились во всю, накрывали на стол. Пройдя в приемную комнату, девушка увидела тех самых девушек-наложниц, сидящих возле музыкальных инструментов.       — Бери себе служанок, и пусть тебя приоденут, — сказал Рёмен, удаляясь куда-то.       Девушка не стала спорить и, осмотрев всю комнату, она увидела тех девочек: Казуми и Изуми, которые стояли в стороне, наблюдая за всем из дальнего угла. Девушка решила им улыбнуться и подозвать к себе. Они подошли, склонив головы.       — Идите за мной, хорошо? — она взяла обеих за руки и повела за собой. Зайдя в покои Сукуны, она обратилась к ним.       — Не против, если вы мне поможете приодеться? — спросила у них черноволосая, на что обе покачали головами.       Сероглазая хотела найти что-то подходящее в шкафу, но увидела лежавшее на столе сложенное красивое чёрно-бордовое кимоно. Не став медлить, она начала с него. Наконец-то завязав пояс, она закончила мучиться с кимоно.       — Госпожа, — вдруг подала голос Изуми, — я могу заплести вам волосы… Если вы не против?       — Конечно, не против, — с улыбкой сказала она. Подойдя к шкафчику, она достала гребень и заколку.       Она вручила всё Изуми, а сама уселась на пол. Пока старшая расчёсывала волосы, попутно собирая их, Казуми сидела, рассматривая заколку с драгоценным красным рубином. Изуми выставила руку, надеясь на то, что ожидаемый предмет положат в руку, но этого не произошло. Тогда она кашлянула, после чего уже заколка лежала у неё в руке. Закрепив заколку, она отпустила руки.       — Госпожа, можете посмотреть в зеркало, — сказала Изуми.       Девушка взяла зеркальце в руки.       — Изуми! Да у тебя золотые руки. И, конечно же, не обошлось без помощи Казуми, — девушка разглядывала себя в отражении. — Хочу вам сделать подарок, — она подошла к шкатулке и достала оттуда подвеску и заколку. — Это вам за ваши труды.       — Госпожа, мы не можем их принять, — сказала старшая, не поднимая головы.       — Отказы не принимаю, я всё равно такое не ношу, а господин Рёмен каждый день дарит мне их, — она взяла их руки и вручила им. — Носите с удовольствием!       В дверь постучали, и зашёл Двуликий. Глазами он нашёл Такаси, стоящую в подаренном кимоно. Подойдя сзади, он по-хозяйски обхватил её за талию, разворачивая к себе. Он вглядывался в каждый её сантиметр.       — Почему на тебе нет макияжа? Разве я не велел, чтобы слуги одели тебя с иголочки? — он холодно взглянул на стоящих девочек, низко склонивших головы.       — Это я не захотела. Я не хочу, чтобы на мое лицо наносили этот яд, — быстро отчеканила она.       — Как тебе угодно, — устало проговорил он. — Идём в приемную. Мы должны встретить гостей.       Комната была заполнена гостями. Наложницы играли на инструментах, слуги разносили еду. Сукуна и Хисако сидели вместе, как вдруг к ним подошёл шаман со шрамом на лбу.       — Кендзяку, какая честь! Ты снова поменял тело? — с ухмылкой спросил двуликий.       — Я рад, что ты заметил, — он перевел взгляд на девушку. — Вижу, ты выбираешь себе женщину не только из-за красоты, но и из-за сил? Как интересно. В тебе течёт очень много проклятой энергии. Ах да, где мои манеры? Меня зовут Кендзяку, а вас как, прекрасное создание? — спросил он, протягивая руку.       — Такаси Хисако, — ответила она в ответ, подымая ему руку.       Рёмен наблюдал за ними, нервно постукивая пальцами.       — Кендзяку, может, вернёмся к тому разговору, который я писал тебе в письме?       Он оторвал взгляд от Хисако, переключаясь на розоволосого.       — Всё уже почти готово, осталось ещё немного подождать, — с улыбкой произнёс он.       — Ты же знаешь, что я не люблю ждать.       — Делаю всё, что в моих силах. — выдохнул он.       Сероглазая пыталась понять, о чем разговор, но не стала в него вникать. К Рёмену подошла Ураумэ, шепнув ему что-то на ухо. Сукуна вопросительно посмотрел на неё, на что повар кивнул головой, как бы подтверждая рассказанное.       — Я ненадолго оставлю вас одних, — после чего встал и пошёл за ней.       — Такаси-сан, — подал голос Кендзяку. — Нравится ли вам находиться в имении у Рёмена?       — А мой ответ на что-то повлияет? Или почему вы интересуетесь? — с безразличием спросила она.       — Ну что вы, мне очень интересно, — с хитрой ухмылкой ответил шаман.       Кендзяку задавал ей множество вопросов о том, кто она, из какого она клана. Девушка же увиливала от них, отвечая на них невнятно.       — Не хотите со мной заключить сделку? Ваша душа перейдёт к вашему потомку после вашей смерти, но этот человек должен быть похож на вас внешне. Но неизвестно, когда он родится, ваша душа может ждать как год, так и века.       — И что я буду вам должна за это? — пробормотала она, отпивая зеленого чая.       — Ничего! Я человек щедрый-то. Ваша душа будет в небытии столько времени, считайте, что вы уже мне ничего не должны. Ну, так вы согласны? — с добродушной улыбкой спросил он.       — Звучит заманчиво, но ничего не бывает просто так.       — Считайте это подарком за то, что вы покорили сердце Двуликого.       

* * *

      

«Прошёл месяц после ухода Кендзяку. Прошёл месяц с того дня, когда я заключила контракт с шаманом.»

* * *

      Хисако сидела на террасе вместе с Изуми и Казуми. Изуми заплетала волосы младшей, а сероглазая читала папирус.       Казуми следила за изящным пальцем черноволосой, которым она проводила на бумаге, следя за абзацами. Вокруг витала идиллия, пока на террасу не вышла служанка и не забрала девочек под предлогом, что у них какой-то осмотр.       Прошло несколько часов с ухода слуг. Сероглазая, увлеченная текстом, не заметила, как начало темнеть. И когда уже текст едва виднелся, она собрала свои вещи и отправилась внутрь. Вернув все в библиотеку, Хисако отправилась на поиски Изуми и Казуми. Отворив дверь и пробежав глазами по общей комнате, она увидела, как девушки суетились вокруг Изуми, прихорашивая её.       На ней не было лица: пустые глаза смотрели в пол. В углу стояла Казуми, судорожно смахивая навернувшиеся слёзы.

«Тут и думать не нужно… для чего весь этот марафет».

      Когда двери захлопнулись за Такаси, девушки обратили внимание на неё. Изуми, подняв свои пустые глаза и увидев госпожу, одним рывком оказалась у её ног, низко склонив голову.       — Госпожа, прошу, я вас умоляю… Я боюсь… Я не хочу идти к господину, — с прижатой к полу головой, задыхаясь от слёз, она молила её о помощи.       Девушка молча подняла её с пола и прижала к себе.       — Я сделаю всё, что в моих силах, — она большим пальцем вытерла её слезы.       Она шла по коридору обратно в опочивальню. Распахнув дверь в покои, она увидела полуобнажённого Рёмена, одетого лишь в хакама, который вальяжно расположился и распивал саке на кровати.       Он поднял свои веки и вместо очередной наложницы Сукуна увидел ту, которую не ожидал увидеть. На его лице заиграла ухмылка.       — Куда ты так спешила? Вся запыхалась… Неужели ко мне? — игривым голосом спросил Двуликий.        — К тебе. Я не поняла? С каких пор насилие над ребёнком приносит тебе удовольствие? — она кипела от злости, сжимая руки и ногтями впиваясь в подушечки пальцев.       — Ребёнок? Она уже давно не ребёнок, — ответил он, перемешивая саке в руке.       — И как ты это понял? Она телесно и внутренне всё ещё ребёнок!       — Ты забываешься, Хисако… Что за выходки? Неужели ты вздумала меня учить уму-разуму? — он сел на кровать, а девушка дрожала изнутри, но не показывала это внешне. Лишь гордо смотря на него, доказывая его неправоту.       Они ещё долго смотрели друг другу в глаза, пока Хисако не подала голос.       — Что я должна сделать? Лишь бы ты не трогал наложниц! Или что ты хочешь?       — Сделать тебя любимой женщиной, — его ухмылка не сходила с лица.       — Обещай, что после этого больше не тронешь наложниц? — бесцветным голосом спросила она.       — Даю слово, — подперев руку об голову, он ожидал её следующие действия.

«Я должна сделать это ради благополучия Изуми и Казуми… Пусть они проживут своё детство, не страшась, что завтра их могут насильно затащить в постель».

      Девушка на ватных ногах подошла к Сукуне.       — Если и взаправду этого хочешь, то разденься, — Рёмен налил себе еще саке.       Девушка дрожащими руками сперва расстегнула пояс кимоно, а за ним уже полетела и остальная одежда. Оставаясь совсем нагой, девушка пыталась хоть как-то себя прикрыть. Рёмен с хищной ухмылкой рассматривал её. Он притянул её за талию и повалил на матрас. Хисако пыталась укрыться руками, но Сукуна не позволил этого ей сделать, убирая её руку с груди.       Рёмен сжал её подбородок ладонью и воспользовался инициативой поцеловать свою Такаси в губы. Его язык резко проник в её рот, этот поцелуй был одновременно болезненным и неприятным. Девушке оставалось лишь отвечать и подстроиться под его темп. Он был грубым, кусал её губы, слизывая проступившие на них капельки крови. Двуликий гладил её шею рукой, царапая нежную кожу ногтями и порой запуская руку в волосы.       Шаман обнажил свои клыки и слегка укусил темноволосую за шею, потом опустился ниже. Его ладонь легла на округлую и мягкую женскую грудь с нежно-розовыми сосками. Он взял в рот один из них и начал ласкать его губами и языком, иногда слегка покусывая его зубами. Другой парой рук он гладил ее за талию. Отстранившись от груди, он притянул сероглазую за бёдра к себе поближе, стянув с себя хакама. Взору девушки предстал орган мужчины: на нем выступали вены от возбуждения.       Девушка невольно пыталась отползти от Двуликого, на что розоволосый рассмеялся и за бёдра притянул её обратно к себе. Сукуна долго разглядывал темноволосую, рассматривал каждую родинку на теле, каждый шрам не упускался из виду. Понимая, что Хисако всё ещё невинна, он не стал резко входить, как это он делал с другими наложницами, намеренно заставляя их кричать от боли. Он и сам не понимал почему. Когда он вошёл во всю длину, девушка пыталась оттолкнуть его, но он не отстранился ни на сантиметр, давая привыкнуть к инородному предмету в теле. Он перевёл взгляд на неё. Слёзы текли по её лицу, и одновременно она прикрыла рот рукой, кусая тыльную сторону руки. Он наклонился к ней и убрал искусанную кисть. Большим пальцем он вытер её слезы, после начал целовал в щёку.       Вначале он двигался в ней медленно, но со временем он становился быстрее, показывая свою истинную силу. Он приподнял её так, что теперь она сидела на нём. Их тела были прижаты друг к другу, и девичья грудь упиралась в его мужскую. Она ногтями впилась в его спину, царапая её до покраснения.       — В постели ты не такая дерзкая. Правда ведь? — за его словами последовал очередной толчок.       Девушка считала каждые секунды до окончания этого ада. После завершающих толчков Рёмен испустил в неё семя, а внизу у девушки вытекала теплая жидкость вперемешку с кровью.       Сукуна уложил девушку на кровать, укрывая её одеялом. Лишенная сил девушка прикрыла веки, из которых текли жгучие слёзы…

***

      Девушки сидели на террасе с побледневшим лицом. Казуми и Изуми сидели рядом с ней, не понимая, что им сделать, дабы помочь своей госпоже.       — Госпожа, может мне позвать лекаря? Вас с самого утра тошнит, и лицо побледневшее, — спросила обеспокоенная Изуми.       — Не беспокойся, Изуми, просто я что-то не то съела, — ласково ответила Хисако.       — Но вы весь день не ели. Поешьте хотя бы супа? Жидкая пища быстрее поможет выздороветь.       — Не смогу, а то опять стошнит… И свежий воздух не помогает. Полагаю, мне лучше вернуться в покои, — девушка встала.       Девушка подошла к дверям опочивальни. Слуга постучала по двери, и после короткого «Войдите!» она зашла внутрь. Сукуна сидел за своим столом, решая какие-то свои проблемы. Хисако села на футон. Опустив голову, она смотрела в пол. Она недоумевала, что с ней происходит.       Рёмен, наконец-то оторвавшись от своих дел, поднял голову и увидел сидящую Хисако, но не такую живую, которую он привык видеть. Встав из-за стола, он подошёл к ней и присел рядом.       — Тебе нездоровится? — притянул он её ближе к себе, а её голову положил себе на плечо.       — Всё хорошо, — тихо ответила она, но новый приступ тошноты заставил запрокинуть её голову выше и ждать, пока всё пройдет.       — Твоё лицо бледнее папируса, — он убрал голову со своего плеча. Встав, он направился к двери. Сказав что-то стражнику, он закрыл за собой дверь и вернулся обратно к возлюбленной.       Некоторое время спустя пришла лекарша. Поклонившись, она подошла к Хисако. Ремен отошёл дальше, дабы не мешать осмотру. Лекарша задавала вопросы, на что жалуется девушка.       — Вы ничего не ели. На что организм может так отреагировать? — спросила она, приподнимая рукава кимоно, на случай если там есть высыпания. Но, ничего не найдя, она вернула ткань на место.       — Нет, — коротко ответила сероглазая.       — Когда у вас были последние кровотечения?       — Не могу сказать точно, но уже давно.       — Понятно. Госпожа, мне нужно вас осмотреть, так что нужно раздеться по пояс.       Закончив осмотр, лекарша с улыбкой произнесла.       — Госпожа! Извольте вас порадовать, вы беременны.       — Беременна, — она положила руку на живот.       После услышанной фразы Рёмен оживился.       — Подойди сюда, — сказал он лекарше. Та, склонив голову, подошла к нему. Двуликий, достав из тумбы мешок золотых, вручая их ей. — Это тебе за хорошую новость, теперь ступай.       Лекарша с опущенной головой удалилась из покоев.       Сукуна подошёл к Хисако. Которая никак не могла отойти от услышанного. Из мыслей её вытянула ладонь, которая легла на живот.       Она повернула голову к Сукуне.       — С этого дня с тебя должны сдувать пылинки, — он положил её голову к себе на плечо.       Слава богу, лицо было закрыто от лишних глаз, ведь губы начали дёргаться, а пальцы рук нервно сжимать ткань своей одежды. Со временем на лбу начал выступать пот, будто в комнате резко поднялась температура, от которого она избавлялась лишь тем, что тёрлась об плечо шамана под собой. Тот, в свою очередь, не реагировал на это, он, скорее всего, был настолько счастлив, что совершенно не видел очевидного. В отличие от Хисако, которая чуть ли не билась в судорогах от внезапной новости. Он посмеивался и периодически бурчал какую-то ересь под нос. Девушка не знала, что будет дальше, но от ребёнка отказываться совсем не хотела, да и выбора-то особо нет. Конечно, она мечтала иметь своих детей и воспитывать в кругу любящего мужа. Но вот такой муж под боком не давал ей повода радоваться и даже улыбнуться.       Вскоре она решила просто смириться с такой участью и начать новую для себя жизнь.

* * *

      Все девять месяцев пролетели незаметно.       Она сидела на коленях у Рёмена, который поглаживал уже округлившийся живот. Ведь несколько минут назад девушка жаловалась, что их ребёнок не находит себе места. Всё пинается и пинается.       Почувствовав пинок, Сукуна засмеялся.       — Какой боевой! Не нужно обижать свою мать. Никто не вправе обижать её… кроме меня, — на это тот получил недовольный взгляд от девушки. Рёмен, не выдержав, засмеялся с новой силой.       Новый пинок в живот заставил закусить губу до крови, и резкая боль в животе заставила девушку зашипеть от боли.       — Кажется, мы скоро увидим нашего бойца, — сказала она, схватившись за живот.       Рёмен подхватил её на руки и отнёс в кровать.       С прихода лекарши прошло несколько часов. Девушка сжимала ткань кровати, пока её лоб протирали помощницы лекарши. Спустя ещё несколько минут она услышала крик младенца.       Лекарь поднесла первенца — мальчика, а после за ним и девочку. На грудь сероглазой положили два маленьких комочка.       После ухода лекарей младенцев переложили в люльку.       — Господин, — обратилась она к покачивающему люльку мужчине. — Наверное, ты расстроился, узнав, что у нас близнецы?       — И почему же я должен быть расстроен? Ты подарила мне детей. Напротив, я благодарен, — он обернулся к ней.       — Но ведь, как говорят… в народе девушка, родившая близнецов, неверна, — не успев договорить фразу, её перебили.       — Мне всё равно на этот детский лепет, — он дотронулся до её щеки. — Лучше скажи, какими именами нам назвать наших детей?

«Наших детей… Как же эти слова грели душу, несмотря на то, как бы сильно я не на видела Рёмена, человека, который испортил мне жизнь.».

      — Для сына я имя уже придумал. Хочу, чтобы имя для дочери придумала ты, — он аккуратно забрал младенца с кроватки, укладывая вместе с Хисако.       Девушка с улыбкой наблюдала за маленьким комочком, который запрокинул ручки выше головы.       — Может… Камико девочка благородной крови? — сказала сероглазая, умиляясь своему ребёнку. — А какое имя у сына? — спросила она.       — Катсу, — бросил он.       — Красивое. Ему точно оно подойдёт, — улыбнулась она.       

* * *

      — Моя луноликая Хисако, тебе нужен отдых. Отдохни, — сказав это, он забрал обратно младенца у девушки, укладывая в люльку.       Хисако тогда проснулась от детского плача. Но, открыв веки, она уже увидела укачивающих младенцев Изуми и Казуми.       — Госпожа, простите, что без разрешения зашли. Но нам приказал господин присмотреть за детьми, пока вы отдыхаете. Простите, что разбудили вас, — затараторила Изуми.       — Не нужно извиняться, — улыбнулась девушка.       Та присела на кровати, и к ней подошла разволновавшаяся Изуми. Она положила ей на руки ребёнка.       Хисако взяла младенца на руки, укачивая на руках. Она посмотрела на своего сына, который губами прислонился к её груди. На его маленьком лбу красовалась метка, напоминающая полоски Сукуны.

«Так вот почему Рёмен был так уверен».

      Темноволосая приспустила ткань одежды, оголяя кожу. Младенец охотно прислонился к оголённому участку тела. Мгновение спустя в комнате стояло тихое воркование младенца.       

* * *

             После рождения близнецов прошло пять лет.       Уже повзрослевшие дети Рёмена и Такаси резвились вместе со слугами во дворе, пока оба родителя сидели на террасе. Хисако сидела, попивая чай, а Рёмен сидел, наблюдая то за ней, то за детьми.       Сероглазая выгнула бровь, не понимая пристального взгляда мужчины.       — Что-то не так? — спросила она, поставив чашку.       — Разглядываю свою любимую женщину. Или ты против? — усмехнулся он.       Девушка лишь покачала головой.       — У меня для тебя новость. Через два дня я уезжаю ненадолго, дворец под твоим присмотром.       — Что-то случилось? Опять проблемы с шаманами?       Рёмен лишь качнул головой. Минуту спустя к ней подбегает расплакавшаяся Камико. За ней и её брат вместе со слугами.       — Что случилось? — сказала Хисако, протягивая руки к дочке, вовлекая её в объятия.       Рёмен глянул на троицу. Голос подал Катсу.       — Мы играли в салки, и Камико оступилась… после чего упала.              Сукуна перевёл взгляд уже на успокоившуюся дочь, прижатую к своей матери. Катсу подошёл к своей сестре; было видно, что он переживал за неё. Он дёрнул её за рукав кимоно, дабы она обратила на него внимание. Он взял её за руку и подул на ладонь, как делала их мама.       Рёмен махнул слугам, чтобы те ушли.       — Иди сюда, — он обратился к своему сыну. Тот подошёл к отцу. — Молодец, всегда защищай свою сестру, — он потрепал его за темные волосы.       

* * *

             После отъезда Рёмена дворец находился под присмотром Хисако. О причине отъезда она знала: шаманы объявили войну Сукуне. Заранее он поставил барьер на дворец, чтобы шаманы не смогли бы в него так легко попасть.       Солнце быстро скрылось за горизонтом. На землю опустилась тёмная ночь. Земля, прогревшаяся под светилом, неспеша отдавала тепло. Птицы замолчали, уступив место ночным обитателям. В траве стрекотали кузнечики и сверчки. На небо выплыла полная луна.       Хисако, бывало, уже хотела спать, но в двери постучались. Сказав «Войдите», она увидела своих детей, державших за ручки. Они подбежали к ней и, лицом уткнувшись в её живот, обнимая свою маму.       — Мои хорошие, почему вы не спите в столь позднее время? — та погладила их по голове, после рукой постучала по матрасу, приглашая к себе.       — Мамочка, мне страшно, — сказала Камико, прижимаясь к своей матери.       Темноволосая поцеловала её в лобик, приглаживая её розовые волосы.       — Ложитесь рядом со мной, — сказала она, подняв одеяло.       Они расположились по обе стороны Хисако. Она гладила их по спине, напевая колыбельную. В скором времени дети уснули, а Хисако укрыла их одеялом. Сама же аккуратно встала, направляясь в сторону балкона. Закрыв за собой дверь, она подошла к перилам и облокотилась на них. Прохладный ночной ветерок раздувал тёмные кудри.

«Неспокойно мне на душе. Как будто что-то плохое должно произойти в эту ночь. Придётся не спать сегодня. Как он там сейчас?..»

      Девушка положила голову на перила, смотря куда-то вдаль. Постояв так ещё несколько минут, она решила уйти обратно внутрь. Но не успела сероглазая дойти до детей, она услышала взрыв на улице.       Быстро подбежав к детям, она создала щит вокруг них. Теперь удары перешли по дворцу. Стены уже были в трещинах. Оставив детей в комнате, девушка выбежала на балкон. Осмотревшись, она увидела, как слуги и наложницы выбегали из горящего особняка. Не став медлить, она вернулась за детьми обратно в покои. Дым уже коснулся и их комнаты. Взяв близнецов на руки, она телепортировалась на улицу. В толпе она увидела своих служанок, которые подбежали к ней.       — Госпожа! Мы так рады, что вы смогли выбраться, — за улыбкой Изуми скрывалась тревога.       Девушка кивнула и осмотрелась вокруг.

«Кто смог пройти сквозь барьер?»

      Ответ на вопрос не стал долго себя ждать. Откуда-то прилетевшая проклятая энергия со спины сбила девушку с ног, заставляя упасть на ноги.       — Мама! — кричала Камико.       — Госпожа! — Изуми попыталась помочь Хисако, но та ей не позволила.       — Не подходите! — она призвала клона, который создал щит, укрывая её детей и слуг.       Хисако махнула рукой, и та телепортировала их в безопасное место.       Встав на ноги, она оглянулась.       — В тот раз ты скрыл свой удар, но на этот раз тебе не удастся скрыться. Выходи, я уже тебя вижу, — она смотрела в направлении груды камней, откуда вышел некий в мантии.       — Госпожа Такаси так умна. Но сильна ли она как о ней говорила? — за капюшоном говорил мужской голос.       — Можешь проверить.       Девушка запустила в него несколько сфер, но те прошли сквозь него.       — Используешь иллюзию… Похвально. Но прежде чем нападать со спины, советую заглушать проклятую энергию, — отразив удар со спины. Мужчина телепортировался на несколько метров от нее.       Неизвестный направил на неё свою руку, из которой направлялась мощная проклятая энергия. Девушка уклонилась. Неизвестный действовал быстро, будто бы не хотел, чтобы девушка использовала расширение территорий. Позади неё появились ещё двое. Не растерявшись, девушка создала двух клонов.       Бой затянулся. Каждый раз, когда девушка решала использовать территорию, ей не позволяли. Она уже была на грани, а трём неизвестным хоть бы хны. Очередной выброс проклятой энергии, от которой она тоже с ловкостью уклонилась. Но она не рассчитала того, что сзади неё были ещё двое, которые задели её. После удара она упала на землю и начала осматривать половину своего тела, которая… отсутствовала. Хисако хотела кричать от боли. Неизвестные в мантии не стали зацикливаться на ней и пошли в сторону её детей. Она хотела встать, но не смогла даже залечить и половины.       — Не трогайте их, — прохрипела она, кашляя от крови, но её не слушали. Она увидела, как один из них тянул свои грязные руки к её дочери. А второй перерезал горло Казуми и Изуми, которые всем телом прикрывали Катсу.

«Нет, нет! Казуми, Изуми. Мои маленькие детки».

      Она протягивала к ним руку, но всё было тщетно. В голову ударила одна мысль.       « Я должна это сделать… Если мне даже не хватит сил, я их найду».       Девушка сложила руки в печать.       — Явись же, — из неё вытягивалась её проклятая энергия. В воздухе появился тёмно-фиолетовый портал. Он начал быстро расти, и через считанные секунды из него появились тёмные тощие руки. Фаланги пальцев были очень остры. Истошно крича, тот, кто находился за порталом, быстро схватил людей в мантии. Неизвестные отбивались как могли, но без толку. После того, как их туда затянуло, портал закрылся.       — Простите…       Хисако осталась лежать на земле. Её бездыханное тело, из которого катились слезы, а зрачки были направлены в сторону перепугавшихся её детей, лежало на рыхлом грунте.       

* * *

      Двуликому сообщили о произошедшем через день. Перебив уже оставшихся магов, не тратя ни минуты, они отправились во дворец. Но дворцом это было назвать трудно. Груда камней. Кровь была размазана в некоторых местах, перепугавшиеся слуги, которые остались в живых, но ему было абсолютно плевать на них. Глазами он искал лишь её. В висках стучала кровь, когда он прошёл дальше и глазами увидел тело, которое осталось лежать с протянутой рукой. Двуликий подбежал к ней. Он взял её тело, прижимая к себе.       — Моя луноликая Хисако, — он взглянул в её безжизненные глаза, которые смотрели куда-то в сторону.       Он повернул голову и увидел своих детей, прижатых к уже мертвым слугам. Ураумэ, которая следовала за своим господином, увидела, куда был направлен его взгляд. Не спрашивая разрешения, она подошла к его детям. В их глазах читался страх. Она взяла их на руки, уводя подальше от тела матери.       — Мамочка! — кричала Камико, но Ураумэ увела их.       — Любимая, прости, — шептал ей Сукуна. Он провёл рукой по её лицу, закрывая веки. Он остался сидеть рядом с ней, прижимая к своей груди.