Точка невозврата

Пробуждение пришло вместе с тупой, ноющей болью в висках. Роман Кайратович Темиров, президент Казахстана, открыл глаза, но голова казалась налитой свинцом, словно прикованной к подушке. Незримый пресс давил грузом проблем, не отпуская даже во сне. Сквозь плотные шторы едва пробивался слабый свет восходящего солнца, рисуя на стене причудливые узоры. В спальне царил предрассветный полумрак, тишина, которую нарушало лишь тихое гудение кондиционера. "Март, – с горечью отметил про себя глава государства, проводя ладонью по лицу. – Проклятый март." Этот месяц всегда был для него испытанием. Новый политический сезон, обострение экономических проблем, рост социального напряжения… Казалось, весь негатив мира концентрировался в марте, обрушиваясь на Казахстан в 2027 году с утроенной силой. Президент взглянул на часы: 06:15. Пора вставать. Сегодня – очередной марафон встреч, переговоров, принятия решений. Но прежде – кофе и новости. Он поднялся с кровати и подошёл к окну. Раздвинув шторы, Темиров увидел знакомую панораму Астаны, окутанную утренним туманом. Город медленно просыпался, высотные здания делового центра словно вырастали из молочной дымки, а над рекой Ишим стелился лёгкий парок. Лидер страны несколько минут стоял у окна, бездумно наблюдая за пробуждающимся городом. Он любил Астану, этот символ нового Казахстана, страны, которую он стремился сделать современной, процветающей, уважаемой в мире. Но он также видел и тени, скрывающиеся за этим фасадом успеха: социальное неравенство, коррупцию, внешние угрозы. "И со всем этим мне придётся бороться до конца своих дней", – вздохнул он, потерев переносицу. Горячий душ немного привёл его в чувства, хотя головная боль не отступила. Посмотрев на своё отражение в зеркале, президент невольно нахмурился. Усталость была написана на его лице: морщины вокруг глаз, бледность, потухший взгляд. "Выгляжу старше своих лет", – с сожалением отметил он, проведя рукой по седым вискам. Но не время заниматься самокопанием. Впереди – долгий и напряжённый день. Он должен быть в форме, должен быть собран, должен быть готов к тем вызовам, которые бросает ему судьба. Сжав челюсть, Роман Кайратович направился в столовую. В столовой его уже ждал завтрак: овсянка, фрукты, йогурт, кофе. Стандартный набор для здорового начала дня, который, однако, сегодня не вызывал у главы государства никакого аппетита. Он сел за стол, взял в руки планшет и бегло просмотрел заголовки новостей. "Цены на нефть продолжают падать…" "Россия усиливает военное присутствие в Центральной Азии…" "Китай требует снижения цен на газ…" Темиров с раздражением положил планшет на стол. "Ничего нового, – пробормотал он, с силой сжав челюсть. – Те же проблемы, те же угрозы, те же головные боли. И с каждым днём их становится всё больше." Допив кофе, президент поднялся из-за стола и направился в свой кабинет. Там его уже ждали люди, готовые начать очередной рабочий день – день, который, как предчувствовал глава государства, будет особенно трудным. Сам кабинет встретил его привычной атмосферой деловой суеты. Помощники сновали между столами, сортируя документы, а секретарь, Сания, заметив вошедшего президента, торопливо подошла к нему, держа в руках планшет с расписанием на день. – Доброе утро, Роман Кайратович, – поздоровалась она, её голос звучал немного напряжённо. – У вас сегодня очень плотный график. Темиров, ценил, когда к нему обращались, особенно подчинённые, не используя фамилию, но по имени-отчеству, поэтому ввёл негласное правило этикета, которое все соблюдали. Это подчёркивало его близость к народу и уважение к традициям. Президент, не отвечая, прошёл к своему столу и сел в кресло. Он кивнул секретарю, приглашая её приступить к докладу. – В девять утра у вас встреча с министром финансов, – начала она, бегло просматривая записи на планшете. – Он представит вам уточнённые данные по бюджету и обсудит меры по сокращению расходов. В десять – встреча с министром энергетики. Он доложит о ситуации с АЭС. В одиннадцать – телефонный разговор с премьер-министром России… Президент слушал её молча, постукивая пальцами по столу. Это была привычка, от которой он никак не мог избавиться, особенно в моменты напряжения. – … в час дня – обед, – продолжала секретарь. – А потом – встреча с министром цифрового развития и руководителем проекта "Кибер-Тулпар". – Хорошо, – кивнул Темиров, прерывая её. – Я понял. Спасибо, Сания. Секретарь ещё раз бегло просмотрела записи, словно убеждаясь, что ничего не упустила, и тихо вышла из кабинета. Президент откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. "Надо сосредоточиться на главном, – размышлял он. – На тех проектах, которые могут вытянуть Казахстан из этой трясины, как “Кибер-Тулпар”…" Этот проект был его последней надеждой в вихре глобального кризиса. Последние четыре года Казахстан активно инвестировал в развитие искусственного интеллекта. Были созданы специализированные лаборатории, привлечены ведущие учёные и инженеры из разных стран мира. И вот теперь, казалось, пришли первые результаты. “Байтерек”, новейшая казахстанская языковая модель, уже сейчас демонстрировала впечатляющие результаты и успешно применялась в нескольких государственных структурах, оптимизируя работу с документами, анализируя данные, ускоряя принятие решений. "А “Алтын Адам”? – в который раз мысленно вернулся он к больному вопросу, с сомнением взглянув на пухлую папку с материалами по проекту, что уже не первый день лежала на его столе, отмечая про себя, что надо будет выделить время и изучить всё ещё раз, но позже. – Сможет ли эта новая модель оправдать те надежды, которые мы на неё возлагаем? Или это всего лишь пустая трата бюджетных средств?" Он почувствовал, как его палец непроизвольно начинает подёргиваться, и с усилием сжал его в кулак. "Спокойствие, – мысленно приказал он себе, стараясь взять себя в руки. – Не время для сомнений." Взглянув на часы, президент почувствовал привычное беспокойство. – Сания, – нажал он кнопку селектора. – Министр Аманбаев уже прибыл? – Да, Роман Кайратович. Дамир Муратович ждёт вас в приёмной. – Хорошо. Пусть войдёт, – Темиров поправил галстук и принял деловой вид. Через несколько секунд в кабинет вошёл министр финансов Дамир Муратович Аманбаев. Он был невысокого роста, плотного телосложения, с короткими седыми волосами и внимательными карими глазами, которые сейчас казались усталыми и немного взволнованными. Президент отметил, что министр, всегда безупречно одетый, сегодня выглядел немного рассеянным, а на лбу у него пролегла глубокая морщина, которой глава государства раньше не замечал. – Добрый день, Дамир Муратович, – сказал президент, когда министр устроился в кресле напротив него. – Я внимательно изучил ваш отчёт. Аманбаев кивнул, избегая прямого взгляда. "И что он там увидел? – в душе министра зашевелилось нехорошее предчувствие, когда он перекладывал бумаги в руках. – Цифры говорят сами за себя – ситуация критическая. И чудес не бывает." – У меня есть к вам несколько вопросов, – продолжил Темиров, складывая руки на столе и сосредоточив взгляд на собеседнике. – Я понимаю, что мировой кризис сильно ударил по нашей экономике, но меня смущает тот факт, что ваш план – это скорее констатация фактов, чем стратегия действий. Где конкретные предложения, где механизмы решения проблем? – Мы прорабатываем различные варианты, Роман Кайратович, – Аманбаев достал из папки документы, но не торопился их раскрывать. – Но ситуация действительно сложная. Цены на сырьё продолжают падать, экспорт сокращается. Наши основные торговые партнёры также испытывают трудности… – Всё это я знаю, Дамир Муратович, – президент прервал его лёгким движением руки. – Но от вас я жду не обзора мировой конъюнктуры, а конкретных предложений, как нам минимизировать ущерб для нашей экономики и не допустить социального взрыва. Народ и так сильно негодует, и нам нужно очень осторожно действовать, чтобы не спровоцировать ещё большее недовольство. Аманбаев понимал озабоченность президента. Он и сам не спал ночами, пытаясь найти выход из этого лабиринта экономических проблем. "Но что я могу сделать? – в отчаянии подумал он, посмотрев в окно. – Чудес не бывает. Денег в бюджете не хватает, а то, что есть, часто уходит совсем не на те цели…" – Мы подготовили пакет антикризисных мер, господин Президент, – начал он, переходя к конкретике. – Он включает в себя сокращение бюджетных расходов, оптимизацию налоговой системы, привлечение новых инвесторов, стимулирование малого и среднего бизнеса… – Повышение налогов? – голос главы государства прозвучал ледяным спокойствием, который был гораздо страшнее любого гнева. – Вы серьёзно считаете, что это поможет нам привлечь инвесторов и улучшить жизнь народа? Аманбаев внутренне сжался. Холодный пот выступил на его лбу. "Он прав, – подумал он, потирая вспотевший лоб. – Повышение налогов – это самый простой и самый глупый способ “решить” проблемы. Но что ещё я могу предложить? Казну надо наполнять, а бюджетный дефицит растёт с каждым днём." – Я… я понимаю, что это не самое лучшее решение, – пробормотал он. – Но у нас сейчас каждый тенге на счету… – Каждый тенге, – Темиров медленно повторил его слова, взгляд стал ледяным. – А каждый человек, Дамир Муратович? О людях вы подумали? О тех, кто и так еле сводит концы с концами? Повышение налогов ударит по ним сильнее всего. Это может спровоцировать волну недовольства, которая смоет нас всех. Вспомните мартовские события 2018 года… – Я… мы постараемся найти более эффективные решения, – Аманбаев понимал, что оправдываться бессмысленно. Президент прав. – Я надеюсь на это, Дамир Муратович, – Роман Кайратович встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен. – У вас есть два дня, чтобы представить мне новый план. Аманбаев поднялся и направился к двери. "Два дня… – с тоской подумал он, закрывая за собой дверь кабинета. – Этого слишком мало, чтобы найти выход из этой ситуации. Но делать нечего, придётся изображать бурную деятельность и что-нибудь разработать." "Нам нужен прогресс… – отметил он, уперев руку в подоконник. – Новое решение, новая идея, новый шанс…" Резкий звонок телефона заставил его вздрогнуть. Он бросил взгляд на экран – звонил Сергей Петров, министр по чрезвычайным ситуациям. "Что ещё случилось? – холодная волна страха прокатилась по его спине, когда он брал в руки телефон. – Неужели этот день может стать ещё хуже?" – Да, Сергей, слушаю, – стараясь сохранить самообладание, проговорил глава государства. – Господин Президент… у нас чрезвычайная ситуация в Карагандинской области, – голос Петрова звучал напряжённо и взволнованно. – Произошёл прорыв плотины на реке Нура… затоплены несколько населённых пунктов… есть жертвы… У Темирова перехватило дыхание. "Прорыв плотины? – он с силой сжал подлокотники кресла, когда садился в него. – Как это могло произойти? Ведь после наводнения 2024 года мы выделили огромные средства на ремонт и укрепление плотин!" – Сколько пострадавших? – резко спросил он, пытаясь взять себя в руки. – Пока точных данных нет, – ответил Петров. – Но по предварительной информации, затоплены более десяти сёл, эвакуировано несколько тысяч человек. Есть… погибшие. – Проклятье! – Темиров ударил кулаком по столу. – Как это могло случиться? Что с плотиной? – Наши специалисты выехали на место – будут выяснять причины аварии, – ответил Петров. – Пока нет точной информации… – Не может быть никаких “пока”! – голос президента звучал холодно и резко. – Это не просто авария, Сергей! Это катастрофа! И мне нужны ответы. Сейчас же. В его памяти всплыли события того катастрофического 2024 года, когда половодье на реках юга и востока страны привело к масштабным наводнениям. Тогда были тысячи пострадавших, миллиардные убытки, и огромный удар по репутации власти. "Мы тогда едва справились с последствиями, – горечь сжала ему горло, когда он вспоминал те события. – Мы тогда пообещали народу, что такого больше не повторится. И что теперь? Снова обещания, которые оказались пустыми словами?" "Или же… – мрачная мысль заставила его нахмуриться, пока он потирал переносицу. – Это не случайность? Кто-то намеренно устроил эту аварию, чтобы дестабилизировать ситуацию в стране? Но кто? И зачем?" – Сергей, – он снова сосредоточился на разговоре, – каковы ваши действия? Какие меры уже приняты? – Мы начали эвакуацию населения из зоны затопления, – доложил Петров. – На место происшествия направлены все необходимые силы и средства: спасатели, техника, медицинские бригады, гуманитарная помощь. Но ситуация осложняется тем, что из-за бурана многие дороги заблокированы, связь с некоторыми сёлами прервана. – Я понимаю, – сказал Темиров. – Делайте всё возможное, чтобы спасти людей и ликвидировать последствия аварии. Я лично контролирую ситуацию. Держите меня в курсе развития событий. Он закончил разговор и бросил телефон на стол, словно тот обжигал ему руку. "Проклятье, – провел он рукой по лицу, ощущая нарастающую головную боль, сидя в кресле. – Опять эта чёртова некомпетентность! Мы выделяем миллиарды на модернизацию, на обучение новых специалистов… а в итоге получаем вот это! Прорыв плотины, затопленные сёла, погибшие люди… И кто ответит за это? Кто понесёт наказание? Придётся опять лично извиняться перед всем народом…" Не успел президент прийти в себя после разговора с Петровым, как зазвонил внутренний телефон. – Роман Кайратович, – голос Кадырова, министра иностранных дел, дрожал от волнения, – у меня крайне неприятные новости из Пекина. "Только этого не хватало", – лидер страны устало потёр виски. Вот и ещё одна проблема свалилась на его плечи. – Говорите, Рашид, – стараясь сохранить самообладание, скомандовал он. – Китайская сторона официально отказалась от дальнейших переговоров по газопроводу… – Кадыров запнулся, прежде чем продолжить. – И… они только что подписали соглашение с Узбекистаном о строительстве альтернативной ветки. Темиров молча выслушал новость, постукивая пальцами по столу. "Китайцы… – он с силой сжал подлокотник кресла. – Мастера торга. Всегда выжимают максимум. И этот ход… не просто экономическое давление. Это попытка показать, что они могут диктовать свои правила в регионе." – Я понимаю, – медленно, с лёгкой иронией в голосе, сказал он. – Похоже, наши китайские партнёры решили сыграть с нами в “большую игру”. Что ж, мы тоже умеем играть, – он сделал паузу, собираясь с мыслями. – Вызываю вас к себе, разговор не телефонный. Срочно. – Буду через минуту, – отрапортовал Кадыров. "Что же теперь делать? – с отчаянием подумал он, спешно направляясь в кабинет президента. – Этот провал может стоить мне карьеры. А ситуация в мире и так на грани – кризис, санкции, противостояние сверхдержав… Куда нам теперь поворачиваться? На кого опереться?" Через минуту и ещё несколько секунд Кадыров уже был в кабинете у президента. Вид у него был взволнованный, что выдавало крайнюю степень обеспокоенности. – Роман Кайратович, – начал Кадыров, зайдя в кабинет, – этот проект имел для нас стратегическое значение. Мы лишаемся значительных доходов, а наш геополитический вес в регионе… – он не договорил, словно боясь произнести вслух то, что было и так очевидно. – Не драматизируйте, Рашид, – Темиров подошёл к карте мира, которая висела на стене его кабинета. – Мы не банкроты. И у нас есть варианты. Китайцы закрыли одну дверь… отлично, мы найдём другую. Узбекистан? Прекрасно! Они наши соседи, они наши партнёры… и они тоже нуждаются в надёжных союзниках. Он провёл пальцем по карте, отмечая маршрут возможного газопровода из Казахстана в Китай через территорию Узбекистана. – Рашид, – он повернулся к Кадырову, – свяжитесь с нашим послом в Ташкенте. Я хочу, чтобы он начал переговоры с узбекской стороной о строительстве совместного газопровода. Мы предложим им выгодные условия – например, снижение транзитных тарифов, инвестиции в развитие их газотранспортной системы, содействие в выходе на другие рынки… – Но, господин Президент… – Кадыров всё ещё сомневался. – Зачем нам помогать Узбекистану? Они же по сути наши конкуренты. – Именно поэтому, – президент улыбнулся краем губ. – Мы превратим их из конкурентов в стратегических партнёров. Свяжем их нашими интересами. А заодно, – он сделал многозначительную паузу, – и России напомним, что у Казахстана есть свои козыри в рукаве. – Это… смелый план, Роман Кайратович, – кажется, министр начал понимать замысел главы государства. – Но он может сработать. – Он ОБЯЗАН сработать, – твёрдо сказал Темиров. – И не забывайте, что Андрей Кириллов прибывает сегодня вечером. Нам нужно тщательно подготовиться к этой встрече. Китайский газопровод – это лишь одна из тем, которые мы будем обсуждать. – Я понимаю, – кивнул Кадыров. "И я должен быть готов ко всему, – с внезапным беспокойством подумал он, пригладив волосы. – Кириллов – опытный и опасный противник. И он приедет в Астану не с пустыми руками." – Начните работу по Узбекистану немедленно, – скомандовал президент. – Время не ждёт. Роман Кайратович взглянул на часы. Десять утра. Время встречи с министром энергетики. "Абишев должен был быть здесь пять минут назад, – пронеслось у него в голове. – Где же он?" – Сания, – обратился он по селектору. – Что с министром Абишевым? – Уже идёт, Роман Кайратович. И точно, через несколько секунд в кабинет, извиняясь, вошёл Даурен Абишев. – Прошу прощения за опоздание, господин Президент… – начал он, но президент остановил его жестом. – Даурен, у нас мало времени, – сказал Темиров, смотря на опоздавшего. – Докладывайте о ситуации с атомной электростанцией. Абишев, обычно бодрый и энергичный, сегодня выглядел уставшим и взволнованным. Он присел в кресло, положил на стол толстую папку с документами и вздохнул. – Ситуация сложная, Роман Кайратович. Корейцы вновь задерживают поставки оборудования. На этот раз – высокотемпературные сверхпроводники для системы магнитного удержания плазмы. Темиров нахмурился. История со строительством АЭС тянулась уже несколько лет, и каждая новая задержка была как удар под дых. "Сколько можно терпеть эти их игры?" – пронеслось у него в голове, пока он сжимал кулаки, стараясь сдержать раздражение. – И каковы их аргументы на этот раз? – спросил он, стараясь сохранять спокойствие. – Стандартные отговорки про западные санкции и нарушение логистических цепочек, – развёл руками министр энергетики, давая понять, что сам не верит в эти заверения. – Говорят, не могут доставить редкоземельные металлы, необходимые для производства сверхпроводников. И ведь что интересно, раньше, насколько мне известно, пользовались обходными путями... – А что насчёт того, что эти металлы мы могли бы поставить им сами? – прервав его, спросил глава государства. – Казахстан занимает одно из первых мест в мире по запасам этих металлов, – он пристально посмотрел на собеседника. – Они утверждают, что их не устраивает качество нашего сырья, – пожал плечами Абишев, и в его голосе послышалось едва слышимое раздражение. – Хотя, я подозреваю, что дело не в качестве, а в… политике. Особенно учитывая тот факт, что металлы мы можем поставлять через тот же Китай, что намного упростит как минимум путь, а значит, удешевит стоимость… Но это лишь мои предположения. – В политике? – Роман Кайратович понимающе кивнул. – Скорее, в деньгах, – без тени намёка на улыбку, поправил он Абишева. – Похоже, наши партнёры решили нажиться на нашей нужде, раз уж сами не могут решить свои проблемы. Сколько они просят? – Они предложили новый график, – Абишев, нахмурившись, открыл папку и достал оттуда лист бумаги. – Согласно которому запуск первого энергоблока переносится ещё на полгода. И… они хотят увеличить стоимость контракта на 20%. "Какие тут передовые специалисты! – взбешённый президент с силой бросил график на стол. – Они просто умышленно тянут время, набивают себе цену! А мы вынуждены плясать под их дудку, потому что сами не можем быстро построить АЭС!" – И что вы предлагаете делать, Даурен? – он с усилием взял себя в руки, обращаясь к министру. – Снова платить им “дань”? Или есть другие варианты? – Варианты есть, – Абишев задумчиво потёр подбородок. – Но все они… сложные. Мы можем попытаться договориться с ними, снизить цену, ускорить поставки… но шансов мало. Они чувствуют нашу зависимость и не уступят. Мы можем попробовать найти других поставщиков, например, в России… но это займёт время и может осложнить наши и так непростые отношения с Москвой. Или… – Или мы можем начать строить вторую АЭС, – закончил его фразу Роман Кайратович, – с партнёрами, которые не будут манипулировать нами и диктовать свои условия. Министр энергетики удивлённо поднял брови. – Вы имеете в виду… – Францию, – кивнул президент. – Я уже начал предварительные консультации по этому вопросу. Французские ядерные технологии – одни из лучших в мире. И они более надёжные партнёры, чем корейцы. – Но, господин Президент, – Абишев был явно смущён таким поворотом, – строительство новой АЭС – это огромные инвестиции, которые нам сейчас просто не по карману. К тому же, это займёт ещё несколько лет… – Я понимаю, – спокойно ответил Темиров, – что это дорого и долго. Но это единственный способ гарантировать нашу энергетическую безопасность и независимость в будущем. И, – он снова улыбнулся краем губ, – это отличный способ показать корейцам, что мы не будем играть по чужим правилам. Пусть знают, что у нас всегда есть альтернатива. – Что же касается финансирования, – продолжил он, – то я думаю, что мы сможем привлечь инвестиции из… неожиданных источников. Нам просто нужно правильно сыграть наши карты. – Хорошо, Роман Кайратович, – сказал Абишев. – Я начну подготовку к переговорам с французской стороной. – И ещё один момент, Даурен, – вновь сосредоточился на деталях лидер Казахстана. Он вернулся к своему рабочему столу и взял со стопки отчётов один, особенно толстый. – Я хочу, чтобы вы провели тщательную проверку деятельности корейской компании, которая занимается строительством АЭС. У меня есть информация, что они не просто задерживают сроки, а также… занижают качество оборудования и материалов. Я хочу знать всё. Все детали, все факты, все цифры. Абишев внутренне напрягся. "Он подозревает, что дело нечисто, – он почувствовал, как неприятный холодок скользнул по его спине. – И он не успокоится, пока не найдёт виновных." – Будет сделано, господин Президент, – сказал Абишев и вышел из кабинета, оставив Темирова наедине с его мыслями. Президент проводил его взглядом, задумчиво потирая подбородок. "Французская АЭС… – эта идея ему нравилась на фоне других неудач, прокручивал он у себя в голове, пока перекладывал бумаги на столе. – Хороший ход. И корейцам нос утрём, и русским покажем, что мы не зависим от них. Но… – его взгляд стал настороженным. – Нужно быть осторожнее с Абишевым. Слишком уж он уверен в себе, слишком уж оптимистичен. Не исключено, что он и сам не прочь нагреть руки на этом деле." "Возможно, – эта мысль заставила его нахмуриться, пока он открывал ящик стола, – стоит поручить КНБ провести тщательную проверку всех его контактов, всех его сделок. На всякий случай." Прошло несколько десятков минут. Роман Кайратович, всё ещё обдумывая сложившуюся ситуацию, просматривал список ближайших задач, как вдруг, ровно в 11:00 зазвонил мобильный телефон прямой связи с Москвой. Президент, не глядя на дисплей, ответил на вызов. – Темиров, – кратко поздоровался он. – Роман Кайратович, – в динамике послышался голос Андрея Кириллова. – Андрей. Подтверждаю наш визит сегодня вечером. Прибудем в Астану, как и договаривались, к восьми. – Будем рады вас видеть, Андрей, – ответил президент Казахстана нейтральным тоном. – Мы хотели бы обсудить с вами некоторые вопросы, связанные с… дальнейшим развитием нашего сотрудничества, – продолжил глава российской делегации. – В частности, новые инвестиционные инициативы… и перспективы Евразийского союза. – Мы также заинтересованы в конструктивном диалоге, – ответил глава государства. – И готовы обсудить все вопросы, которые важны для наших стран. – Прекрасно, – сказал Кириллов. – Тогда до встречи вечером. – Всего доброго, – Темиров завершил вызов. "Кириллов… – пронеслось у него в голове, пока он убирал телефон. – Интересно, какую игру он затеял? Не просто так он рвётся в Астану. И дело тут не только в государственных интересах… Он слишком амбициозен, слишком жаден до власти – хочет стать серым кардиналом всего региона." Он встал из-за стола и подошёл к окну, глядя на город, который готовился к вечеру. "Он уже всем изрядно надоел своей напористостью и высокомерием, – недовольно поморщился он. – Даже за такой короткий срок на посту премьера… все ждут, когда же наконец его сменят." "Говорят, – ему вспомнились слухи, которые ходили в политических кругах, пока он в задумчивости расхаживал по кабинету, – что в его команде есть молодой и перспективный советник, Дмитрий Волков, бывший губернатор одного из сибирских регионов. Сделал блестящую карьеру благодаря своим реформаторским идеям и умению находить нестандартные решения. Вот бы с ним поговорить… может быть, он окажется более адекватным партнёром." Глава государства вернулся к столу и нажал кнопку селектора. – Сания, – сказал он, – попросите Алмаса Мухтаровича и Рашида Аскаровича зайти ко мне. И пусть возьмут с собой все материалы по российским инвестиционным планам. Через несколько минут в кабинет вошли премьер-министр Досанов и министр иностранных дел Кадыров, держа в руках папки с документами. – Добрый день, господа, – сказал президент. – Нам нужно обсудить один важный вопрос. Сегодня вечером в Астану прибывает российская делегация во главе с премьер-министром Кирилловым. Он кратко изложил содержание телефонного разговора, упомянув об “инвестиционных планах” и “перспективах сотрудничества”. – Нам нужно тщательно подготовиться к этой встрече, – сказал он. – Я не исключаю, что Кириллов будет пытаться навязать нам не самые выгодные условия. – Я уже ознакомился с их предложениями, – сказал Досанов. – Там нет ничего нового. Всё те же попытки усилить своё влияние в регионе под видом экономического сотрудничества. – Рашид, – президент повернулся к министру иностранных дел, – какие у вас прогнозы? – Глава российской делегации приедет не с пустыми руками, – сказал Кадыров. – У него есть конкретные цели, которые он будет пытаться достичь любой ценой. И он готов на многое, чтобы произвести впечатление на своего президента. – Именно, – кивнул Темиров. – Поэтому нам нужно быть готовыми ко всему. Взглянув на часы, он встал из-за стола. – Господа, – обратился он к Досанову и Кадырову, – продолжим нашу подготовку после обеда. Сейчас мне нужно немного времени, чтобы обдумать некоторые вопросы. Он проводил их до двери и вернулся в кабинет, где его уже ждал обед. На столе стояли тарелки с горячим бешбармаком, салат из свежих овощей, кувшин с кумысом. Президент сел за стол, но аппетит у него был никудышный. Он бессознательно передвигал кусочки мяса по тарелке, размышляя о предстоящей встрече с Кирилловым, о китайском газопроводе, о прорыве плотины… "Этот мир становится всё более непредсказуемым, – с тревогой пронеслось у него в голове, пока он смотрел в окно, за которым сгущались тучи. – И нам нужны… нестандартные решения." "Что, если… – ему в голову пришла смелая, даже дерзкая мысль, пока он задумчиво жевал кусочек мяса, – сделать ставку на биотехнологии? На генную инженерию?" Он вспомнил недавние новости из США и России, где почти одновременно были приняты законы, разрешающие генетические модификации эмбрионов для лечения наследственных заболеваний. "Интересно, – бормотал он себе под нос, беря блокнот и ручку, – насколько это перспективное направление? И готовы ли мы к таким… радикальным изменениям?" Он записал в блокноте: "Генная инженерия. Перспективы и риски. Законодательная база. Общественное мнение. Референдум?" "Оборудование для генной терапии – не самая большая проблема, – размышлял он, постукивая ручкой по столу. – Его можно закупить или даже довольно легко наладить производство в Казахстане. У нас есть неплохой научный потенциал. Гораздо сложнее – подготовить общество к таким изменениям. Сперва нужно провести широкую разъяснительную кампанию, обсудить все этические и социальные аспекты… и, скорее всего, провести референдум." "Вопрос слишком серьёзный, чтобы решать его кулуарно", – лидер страны закрыл блокнот и взглянул на часы. Время приближалось к часу. Пора было возвращаться к текущим делам. – Сания, – обратился он по селектору, – попросите господина Алтынбекова и господина Сатпаева зайти ко мне. И пусть присоединятся Алмас Мухтарович и Рашид Аскарович. Нам нужно обсудить ход проекта “Кибер-Тулпар”. Через несколько минут в кабинете собрались все участники встречи. Президент, сделав вид, что только что заметил прибывших, резко поднял голову от документов. – А, господа, – сказал он с притворным удивлением, – вы уже здесь? Что ж, присаживайтесь. Он жестом указал на кресла, расположенные перед его столом, и вновь погрузился в изучение бумаг, создавая напряжённую паузу. "Пусть понервничают немного", – усмехнулся он про себя, наблюдая краем глаза за своими министрами. – Итак, – он окончательно поднял голову и окинул взглядом присутствующих. – “Кибер-Тулпар”. Три года, миллиардные вложения, лучшие специалисты… И какие результаты? Нуржан, – он обратился к министру цифрового развития, – я жду вашего отчёта. Алтынбеков поспешно открыл папку с документами. – “Байтерек” успешно работает, – начал он. – Мы внедрили его в нескольких государственных структурах, и он уже сейчас показывает хорошие результаты… – “Байтерек” меня не интересует, – резко перебил его Роман Кайратович. – Он и так работает. Меня интересует “Алтын Адам”. Азамат, – он повернулся к руководителю проекта, – что с ним? Где те прорывные результаты, о которых вы мне рассказывали? Сатпаев внутренне сжался. Он предчувствовал, что этот разговор будет неприятным. – Мы… мы столкнулись с некоторыми трудностями, – начал он оправдываться. – Моделирование сложных систем – это очень ресурсоёмкая задача. Нам нужны более мощные вычислительные ресурсы… – Вычислительные ресурсы? – Темиров поднял брови. – А на что, по-вашему, были потрачены те миллиарды, которые мы выделили на этот проект? На покупку новых калькуляторов? – Мы приобрели самый мощный суперкомпьютер, доступный на рынке, – поспешно вставил Алтынбеков. – Но для обучения “Алтын Адам” этого недостаточно. Нам нужен как минимум… – Ещё один суперкомпьютер? – Роман Кайратович ехидно улыбнулся. – Что вы будете с ними делать? Устраивать турнир по шахматам между машинами? – Проблема не только в мощностях, – Сатпаев решился вступить в разговор, – но и в данных. Нам нужно гораздо больше данных для обучения модели. И они должны быть высокого качества. Президент перевёл взгляд на Досанова и Кадырова. – Алмас Мухтарович, – обратился глава государства к премьер-министру, – какие данные может предоставить правительство для обучения “Алтын Адам”? – Мы можем предоставить доступ к статистическим данным, экономическим показателям, демографической информации, – ответил Досанов. – Но большая часть этих данных уже используется для обучения. – А что насчёт данных из других источников? – спросил Темиров. – Например, из социальных сетей, из новостных лент, из научных публикаций? – Мы работаем над этим, – сказал Алтынбеков. – Но сбор и обработка таких данных – сложный и дорогостоящий процесс. – Тогда нужно найти решение и этой проблемы, – твёрдо сказал лидер страны. – Без качественных данных “Алтын Адам” так и останется игрушкой. Игрушкой, на которую мы потратили миллиарды. – Но, господин Президент, – Сатпаев решил вновь вступить в разговор, – мы не сидим сложа руки. Мы уже достигли значительных результатов. Например, “Алтын Адам” научился… моделировать поведение воды. Досанов и Кадыров переглянулись, едва сдерживая улыбки. – Воды? – удивился Роман Кайратович. – И что это нам даёт? Мы теперь можем предсказывать погоду? – Не совсем, – ответил Сатпаев, – но моделирование воды – это важный шаг на пути к более сложным задачам. Вода – очень сложная и динамичная система, и если мы научим ИИ моделировать её поведение, то мы сможем перейти к другим, не менее сложным задачам, таким как моделирование климата, экономики, даже социальных процессов. – А когда же это произойдёт? – спросил Темиров, в его голосе снова прозвучали нотки скепсиса. – Это вопрос времени и… ресурсов, – ответил Алтынбеков. – Но мы делаем всё возможное, чтобы ускорить процесс. У нас работает команда высококвалифицированных специалистов… – Специалистов? – перебил его президент. – А что насчёт тех российских экспертов, которых вы пригласили работать над проектом? Я слышал, среди них есть несколько выходцев из OpenAI и DeepMind… которые, насколько мне известно, не по своей воле покинули стены этих организаций, в связи с последними мировыми событиями. Роман Кайратович выразительно посмотрел на Алтынбекова, давая понять, что ждёт более развёрнутого ответа. – Да, господин Президент, – подтвердил тот, слегка стушевавшись. – Переговоры с ними были непростыми, и не все согласились на переезд, учитывая пристальное внимание со стороны их бывших работодателей и… определённые юридические тонкости. Тем не менее, наиболее талантливые и, несомненно, смелые, действительно очень помогают нам. У них огромный багаж передовых знаний… – И конкретные навыки работы с большими языковыми моделями, – добавил Сатпаев, стараясь перевести разговор в деловое русло. – Они знают, как обучать такие системы, как оптимизировать их работу. Их увольнение из крупных западных компаний, из-за всей этой ситуации, безусловно, нам на руку. – В таком случае, когда эти “конкретные навыки” начнут приносить существенные результаты? – Роман Кайратович обратился к Досанову и Кадырову, давая им возможность включиться в разговор. – Алмас Мухтарович, какие вы видите перспективы использования “Алтын Адам” в правительстве? Можем ли мы получить от него реальную пользу в обозримом будущем? – Если “Алтын Адам” научится моделировать сложные системы, как обещают разработчики, – начал премьер-министр, – то это откроет перед нами широкие возможности. Мы сможем более точно прогнозировать экономические тренды, оптимизировать бюджетные расходы, принимать более эффективные решения в различных отраслях. – Но пока что, – он сделал многозначительную паузу, – мы видим только моделирование воды. "И это вызывает серьёзные сомнения в целесообразности дальнейших инвестиций в этот проект, – мелькнула мысль у Досанова, пока он поправлял съехавший узел галстука. – Возможно, нам стоит сосредоточиться на “Байтерек”, который уже сейчас приносит пользу." – “Алтын Адам” также может быть полезен и в сфере международных отношений, – сказал Кадыров. – Он может помочь нам анализировать геополитические риски, прогнозировать действия наших партнёров и конкурентов, разрабатывать более эффективные стратегии переговоров. "Но для этого он должен быть чем-то большим, чем просто генератор виртуальных водопадов", – добавил он про себя, кивая в сторону Сатпаева. – Я согласен с вами, – сказал Темиров. – Потенциал “Алтын Адам” огромен. Но нам нужны результаты. Конкретные результаты. И мне нужны они в ближайшее время. Он повернулся к Алтынбекову и Сатпаеву. – У вас есть две недели, – твёрдо сказал он. – Чтобы представить мне новый отчёт. С чётким планом действий, с конкретными сроками, с обоснованием необходимых ресурсов. Если через две недели я не увижу существенного прогресса, мы заморозим финансирование проекта “Алтын Адам” и сосредоточим все наши усилия на развитии “Байтерек”. – Но… господин Президент, – начал было Алтынбеков. – Два месяца на работу и миллионы долларов на финансирование – этого достаточно для демонстрации хоть какого-то прогресса! – перебил его Роман Кайратович – У вас есть две недели, и больше не будет возможностей бесконечно просить деньги. Либо результаты, либо я сам найду кого-то, кто сможет справиться с этой задачей! – повысил голос Темиров. – Впрочем… – он немного смягчил тон. – Если вы сможете убедить меня, что “Алтын Адам” действительно способен решить те задачи, которые стоят перед Казахстаном – например, помочь нам в развитии… скажем, генной инженерии, в которой, как я полагаю, ваши специалисты из Google тоже неплохо разбираются, – то я готов рассмотреть вопрос о дополнительном финансировании. Но только на конкретные цели и с чётким планом их достижения. Скажем… ещё на девять месяцев. – Мы… мы постараемся вас не разочаровать, господин Президент, – пробормотал Сатпаев, внутренне ликуя, смотря в документы в своих руках. Девять месяцев! Это был шанс, реальный шанс доказать, что “Алтын Адам” – не пустая трата денег, а мощный инструмент, способный изменить будущее. – Я на это очень рассчитываю, – холодно ответил Темиров, поднимаясь из-за стола. – А теперь – прошу меня извинить. У меня ещё много дел. Он кивнул присутствующим и вышел из кабинета, оставив министров обсуждать его слова. – Нуржан, – обратился президент к министру цифрового развития, вернувшись через некоторое время за стол и снова сев в кресло, – меня также интересует применение “Байтерек” в… скажем так, более специфических областях. – Что вы имеете в виду? – спросил Алтынбеков. – Меня интересует, насколько “Байтерек” может быть полезен нашим… военным, – Роман Кайратович понизил голос, словно боясь, что его кто-то подслушает. – И… нашим… космическим специалистам. – “Байтерек” уже сейчас используется в нескольких военных проектах, – ответил Алтынбеков. – Например, он помогает нам анализировать данные разведки, планировать военные операции, обучать наших солдат… – Я в курсе этих проектов, – кивнул Темиров. – Но меня интересуют более… перспективные направления. Например, создание систем автоматического управления беспилотниками, разработка новых методов шифрования данных, прогнозирование киберугроз… – Мы работаем над этим, – заверил его Алтынбеков. – И уже достигли определённых результатов. – Будьте добры, поделитесь, – Темиров пристально посмотрел на министра. – В области кибербезопасности “Байтерек” уже сейчас способен выявлять аномалии в сетевом трафике, прогнозировать возможные кибератаки и предлагать меры по их предотвращению, – начал Алтынбеков. – Что касается военной сферы, то мы разрабатываем систему поддержки принятия решений для командного состава, которая поможет им более эффективно планировать и проводить операции. – Это всё хорошо, – кивнул глава государства. – А что с космосом? – С помощью “Байтерек” мы автоматизировали процесс обработки данных, получаемых со спутников, – ответил министр. – Это позволило нам существенно ускорить анализ информации и повысить точность прогнозов… в том числе и прогнозов погоды, – добавил он, вспомнив недавний вопрос президента о “виртуальных водопадах”. – Мы также работаем над созданием системы автоматического управления спутниками… – Автоматического управления? – заинтересовался Темиров. – И насколько она… надёжна? – Система находится на стадии тестирования, – ответил Алтынбеков. – Но первые результаты обнадёживают. Она способна самостоятельно корректировать орбиту спутника, управлять его системами, даже принимать решения в нештатных ситуациях. – Это звучит… перспективно, – сказал Роман Кайратович после небольшой паузы. – Но нужны гарантии. – Я хочу, чтобы эти результаты были представлены мне… в течение месяца, – посмотрел он на Алтынбекова, ожидая его ответа, и, слегка поморщившись, потёр пальцами виски. – И, Нуржан, – добавил он, прежде чем министр успел что-то ответить, – подготовьте пожалуйста мне также подробный ЛИЧНЫЙ отчёт о том, какие вычислительные мощности по-настоящему нужны “Алтын Адам” для полного обучения, с чётко обоснованными затратами и конкретными датами, – Темиров говорил медленно, тщательно подбирая слова, – И, разумеется, – зачем это нужно. Подойдите ко мне на следующий день, обсудим этот вопрос более детально. Темиров, закончив разговор с министром цифровизации и, когда тот закрыл за собой дверь после ухода, взял со стола планшет и погрузился в чтение последних отчётов. Его внимание привлёк один из них, озаглавленный "Altyn-ID – международное внедрение". "Так-так, что тут у нас?" – с интересом проговорил он, открывая документ. В отчёте сообщалось, что проект “Altyn-ID”, отечественная разработка в области биометрических технологий, стремительно набирает обороты на мировом рынке. Ещё в январе, всего два месяца назад, система была успешно внедрена по всему Казахстану, обеспечив удобную и безопасную идентификацию по рисунку вен ладони: уже к концу февраля более 20% операций в банках и государственных учреждениях проходило с её использованием, что говорило об успешном и быстром развёртывании. Теперь же "Altyn-ID" покорял зарубежье, где быстрыми темпами завоёвывал популярность: он активно внедрялся в нескольких арабских странах как платёжная система, а также в школах и других учебных заведениях, демонстрируя свою универсальность и надёжность. "Это именно то, что нужно Казахстану, – подытожил Роман Кайратович, дочитывая отчёт и, положив планшет на стол. – Инновационные технологии, которые не только приносят прибыль, но и повышают престиж страны на международной арене. Пока зарубежные компании теряют прибыль из-за падения акций на фоне нестабильности в мире, “Altyn-ID” уверенно завоёвывает рынок, привлекая инвестиции и создавая новые рабочие места." Он довольно улыбнулся. “Altyn-ID” был одним из тех проектов, в успех которых он верил с самого начала, несмотря на многочисленные преграды. И теперь, видя, как проект приносит реальные плоды, Темиров ощущал гордость и удовлетворение. Это было ещё одним подтверждением его правоты – нужно смело идти вперёд, не бояться рисковать и поддерживать тех, кто готов двигать страну к процветанию. С таким воодушевляющим настроением президент приступил к чтению следующих докладов…