Княгиня под сиянием лилового заката

Когда мы вылезли из этого туннеля, то тут была такая темнота, что глаз выколи, то будет вот точно также. — Чжан Фэнь, ты вообще уверена, что мы приползли в нужное место? Почему тут ничего не видно, насколько ты говорила, тут должна быть усыпальница императоров Сяньлэ, — начал говорить Цаньцю. — Тут так и должно быть, — заверила его я, хоть вообще ничего и не видела, — Нужно просто включить свет, — щёлкнула пальцами и неподалёку от нас начало разгораться тусклое сияние, похожее на яркую жемчужину или чьи-то сверкающие глаза, пробудившиеся от глубокого сна. Спустя мгновение такие светящиеся жемчужины одна за другой загорелись целым роем, озаряя округу, так что стало возможным разглядеть, что мы находимся в просторном зале подземного дворца, потолок которого украшали бесчисленные сияющие созвездия. — Я вообще понимаю тебя, что сложно было предположить, что императорская усыпальница древнего государства Сяньлэ скрывается под обожжённой пожаром горой Тайцан. Но если бы она оставалась в более видном месте, то люди из Юнъани от неё бы давным давно избавились, ты это и сам должен признать, — тут я подняла голову на потолок. На нем будто отображались созвездия, красиво вообще получилось. Тут вообще по сути было довольно необычно для этого времени. Жемчужины, затронутые внешним источником света, излучали собственное сияние, а алмазы отражали его. Жемчужины и драгоценные камни дополняли и усиливали блеск друг друга, создавая иллюзию, будто здесь, под землёй, спрятался маленький Млечный Путь. За каждую такую жемчужину или камень можно купить несколько городов, сковырнёшь один — и всю жизнь сможешь провести в достатке, славе и бесконечном наслаждении. — Тут есть все склепы императоров Сяньлэ? — спросил он, оглядываясь. — Да, — мотнула головой в знак согласия, — Все императоры Сяньлэ и их жены, а также все вещи, с которыми их хоронили. — Кроме последнего. — Нет, отец низвергнутого бога войны в короне из цветов тут тоже есть, как и его мать и мы их тоже можем увидеть, правда я не знаю в каком гробу конкретно, они же вообще не подписаны. — А его то кто похоронил? — Тот, кто развязал войну против Сяньлэ, — спокойно ответила я, так до сих пор и не смотря на Лан Цаньцю. — Основатель нашей династии?! — что-то наследный принц уж очень громко удивился, да так, что я моментально к нему повернулась и увидела его удивленную физиономию. — Нет, — мотнула головой в знак отрицания, — Если бы это был Лан Ин, то будем честны, никаких тут сокровищ бы не осталось. И я уже не говорю о том, что Лан Ин очень сильно ненавидел Сяньлэ и его людей, поэтому бы просто сжёг их тела, придав огню даже не по отдельности, а прах бы разбросал по дорогам, чтобы показать неуважение. Я про белое бедствие говорю, которое Безликий Бай. — Неужели люди Сяньлэ думают, что мой предок мог так отнестись к кому-то из императорской семье. Делаете из него какого-то тирана. — Это основано на реальных событиях, — сказала, с грустью глядя на него, — Так Лан Ин поступил с родным племянником императрицы Сяньлэ, князем Сяоцзином, который был самым близким родственником главной императорской семье, — тут провела ладонью по своей руке, — А вообще, если верить легенде, то этого императора хочешь увидеть тут, то нужно искать рядом с его гробом есть страж, который облачён в одеяние Война, радующего богов. Будем искать? — Конечно, — мотнул он головой в знак согласия. Хоть обстановка чувствовала между нами немного отчужденная, мы начали поиски. Лан Цаньцю пошёл сразу в какой-то дальний угол, который казался очень невзрачным, пока я стояла на месте и проклинала вообще себя за идею потащить сюда принца. Он у нас конечно очень сильно любит слушать легенды про Сяньлэ и благодаря ещё Се Ляню считает людей из этих народов одним целым, но я сейчас буквально рассказываю все злодеяния его предков, которые до этого момента никогда не говорила, хоть Ци Жун и говорил пару раз упомянуть, чтобы знали за что будет возмездие. Историю же пишут победители, а Цаньцю рассказывали, какие они хорошие и освободители, а тут я со своим: «Прах князя Сяоцзина на дорогах у нас, и мы по нему ходим». — Чжан Фэнь, кажется это тут, — позвал он меня, и я прошла к нему. В сравнении с храмовым залом этот склеп казался невзрачным, поскольку на самом деле даже не был достроен — внутри не оказалось пышного убранства, только два саркофага. А между саркофагами торжественно стоял человек. Парадные одеяния, золотая маска на лице и меч, сверкающий белоснежным лезвием. На крышке каждого саркофага стояло по маленькому золотому блюду, а на блюде — совершенно не подобающая обстановке картина: фрукты, иссохшие и сморщенные до такой степени, что остались лишь косточки, и твёрдые кусочки чего-то заплесневевшего и почерневшего до полной неузнаваемости. — Да, Лан Цаньцю, это тут, — сказала я, мотнув головой в знак согласия, — На императора посмотреть не хочешь? — сказала, убирая все фрукты, кидая их в дальний угол, с собой мы всё равно ничего не принесли, на нас и так на умалишенных во дворце косились в тот момент. Некоторые из-за того, что упоминали Сяньлэ, другие из-за того, что не верили, что сможем найти. — Там же просто кости будут, зачем это делать? — Почему ты так думаешь? — приподняла бровь, глядя на него, — Они же в специальные одеяния одеты, чтобы сохранять их вид при смерти, если бы тут лежал кто-то молодой, то мы молодого парня бы и увидели. — Никогда о таких одеяниях не слышал. — Секрет императорской семьи, — пожала плечами, опять начиная смотреть на гробы, — Который, к сожалению, уже никто не знает, так как людей, которые это делали уже нет, а знания передавались исключительно из уст в уста, от отца к сыну. — Одежду делали мужчины? — Специальные какие-то пластины. Как я уже когда-то говорила Сяньлэ — это красота, а Юнъань сила, даже императорская гвардия была по большей части из бывших юнъаньцев, с одним из таких как раз сестра императрицы и убежала в Юнъань, родив тому сына. — В императорской семье был человек, у которого родители и из Юнъани, и из Сяньлэ? А в нашей библиотеке говорилось в документе, что в то время жители столицы наших предков за людей не считали. Как вообще императрица к этому отнеслась? Что с этим ребенком потом стало? Я повернулась к нему и сказала: — Я же тебе уже сказала, что юнъаньцы поймали князя Сяоцзина, развеяв его прах на дороги. — Его признали? — Даже больше, собирались, как самого приближенного родственника назначить следующим императором, так как единственный сын императора вознесся, — я ничего тут не придумала, мне Ци Жун рассказал, ещё говоря, что не хотел в тот момент место братца занимать, а потом себя ругал, — Ты вообще жалеешь, что сюда пришёл? — Почему я должен это делать? — приподнял он бровь, — Тебе очень важно было оказаться в этой усыпальнице, по-твоему взгляду, да и ты вообще всегда увлекалась историей того времени и того государства. — Так я же не про себя сейчас спрашиваю, а про тебя. Тут я тебе раскрыла одну тайну, которая описывает твоих потомков не в самом лучшем свете. Я как бы его не осуждаю, мы вообще о их действиях судить не должны, мы тогда не жили и не знаем, как всё происходило, но вряд ли тебе приятно слышать. — Но ты же просто факт рассказала. Да, не очень приятный, но это было и мы уже ничего с этим не сделаем, так что обижаться нет смысла. Даже в какой-то степени рад, что ты со мной этим поделилась. — С чего бы это? — приподняла бровь. — Потому что мне важно всё, что важно тебе… — я внимательно смотрела на него, но шестеренке в голове не крутились вообще, он явно же сейчас на что-то намекает. А я сейчас, как вообще не понятно кто вообще ничего не понимаю. Лан Цаньцю заметил мой взгляд, а затем сказал: — Потому что ты мне очень важна, даже ближе, чем просто подруга…