Цель оправдывает средства, если цель - спасение души

      Когда я заходила в этот дворец, я чувствовала себя неуютно и даже немного напуганной. Все было такое незнакомое и чуждое. Я же не знаю, куда идти и что делать. Меня охватило чувство беспомощности и одиночества. И это только идя по коридорам в какой-то зал, ощутила вот этот спектр эмоций. Не очень приятно, честно говоря, но возможно, что это какая-то кара за убийство.              При этом я слышала много разных голосов и ещё всякие разные звуки, но находясь в прострации от всего из-за стресса, не могла понять, что именно шумит и как. А вот человеческие голоса ощущались очень существенно, хотя их смысл всё ещё пролетал мимо моих ушей.              Я своей кожей ощущала неприязнь ко мне, и это очень неприятно. Мало мне того, что съедаю себя изнутри из-за убийства, разными мыслями и терзаниями разрываю кожу изнутри, будто ножом или даже корявыми ногтями, так тут ещё и осуждающие взгляды и слова, которые бьют поверхность моего тела снаружи хлыстом.              — Хээээмммм, — как-то очень тяжело я выдохнула, даже не пытаясь хоть чуть-чуть рассмотреть интерьер, мне попросту было не до этого, на глазах стояла белая пелена, которая не хотела проходить, как бы я не моргала, от этого действия даже становилось только хуже.              — Жунли, доченька, — почувствовала в этот момент прохладную ладонь на голове, — Не переживай, всё будет хорошо, тебе тут будет даже лучше, чем дома.              Ну вообще, пережив этот ужас, на тот момент казалось, что любое место на планете и в любой вселенной будет лучше, чем тот маленький домик, такая же кухонька и труп рядом со мной, но оказалось, что это вообще не так.              Здесь, несмотря на то, что лично мне ещё вообще ничего не успели сделать, я ощущала себя в одном логове с крокодилами, которые хотят сожрать мою тушку, только потому что я нахожусь в непосредственной близости от них.              — Не беспокойся, — кажется мамино лицо было прямо перед моим в данный момент, но, к сожалению, до сих пор всё так, будто я гляжу в мутную воду, — Больше тебя твой папа никогда не ударит…              О, нет, Господи, зачем ты мне про него напомнила?              Вдох.              Выдох.              ВДОХ.              ВЫДОХ.              Он же меня не ударит не потому, что изменился или мы уехали, а по причине того, что предали земле его недавно из-за меня; слова бы хоть чуть-чуть сейчас подбирала.              — … И не сделает тебе плохо…              — Потому что, — прохрипела я эти слова, — Папа умер и мы его больше никогда не увидим.              — Ты переживаешь…              Тут я замотала головой в знак отрицания, чтобы она просто не продолжала эту тему, всё будет только хуже. Затыкать уши было бы просто верхом не приличия, из-за этого пришлось просто уткнуться носом в плечо мамы и дыхательными упражнениями, пытаться успокоиться. Мысли я свои всё равно полностью ближайшее время заглушить не смогу, ведь далеко не профессионал в этом деле.              — Здравствуй, сестра, — послышался голос впереди, из-за которого маме нужно было развернуться, но я,неожиданно быстро для себя,вцепилась в её одежду, чтобы, как казалось, не потеряться.              — Жунли, — тихо сказала мама.              Но в ответ на её слова, я просто промычала что-то не слишком членораздельное, но явно отрицательное, поэтому меня просто подхватили на руки и уже развернули.              — Здравствуй, сестра, — мамин ответ был полностью идентичен тому голосу, а если даже хорошо подумать, то в какой-то мере они и звучали похоже, но вот только интонации были совершенно разные.              Если в первом голосе звучали какие-то отголоски тоски по человеку, то во втором была растерянность, скорее всего даже из-за меня, которая висела коалой на мамином теле.              — Давно не виделись, я по тебе скучала, — продолжила мама.              — Я тоже, я тоже…              — Вот моя дочь, Ци Жунли, — развернули меня к незнакомой женщине.              Думаю, мама подразумевала под этими действиями, чтобы я, как полагается, поприветствовала свою тётушку. Но у меня перед глазами всё ещё ясно стоял сюжет «Благословения Небожителей» и действия этой женщины, которые довольно размыто там были прописаны, но всё равно вызывали у меня отторжение. Не помнить о племяннике, но спросить где находится слуга, это надо уметь относиться безразлично к своему родственнику, у которого ты практически единственный живой родной человек.              Можно снова да ладом прогонять все её мысли и мысли фанатов сие произведения насчёт отношений там, но только толк в этом какой?              Его нет, он полностью отсутствует. Да и я не настолько хорошо умею держать лицо, чтобы скрывать свою неприязнь к человеку, которая ещё больше нарастает от различных размышлений.              Поэтому просто поджала губы и опустила глаза к полу, надеясь, что это не в коей мере не посчитают за оскорбление, потому что мне сейчас этого не хотелось.              С какой-то стороны послышался тяжелый вздох, даже не поняла откуда. Но буквально через десяток секунд после этого руки, которые меня держали в этот момент под подмышки сзади. Силы в этих руках не занимать, это мне пришло осознание только сейчас: передали меня в руки, которые подхватили меня уже спереди.              Хоть пелена с глаз не спала, но я быстро завертела головой, пытаясь понять, что происходит вообще. Ещё страшно от того, что хоть глаза мои и открыты, я ничего не вижу, вот только образы.              Поэтому остановила свою вертящуюся голову, чтобы она смотрела только вперед. Смутно различались очертания лица, но это пережить можно, но было хорошо заметно, что на ушах у этой женщины висели какие-то золотые серёжки, коих у мамы не наблюдалось за эту неделю вообще, ожерелье на шее, а если приподнять голову, то в причёске можно было заметить тоже золото.              — Жунли, ты выглядишь такой растерянной, — сказала эта женщина, «тётушкой» или «императрицей» мозг даже не поворачивался её назвать, — Не бойся, тебя тут никто не обидит, ты же моя племянница…              Как некстати вспомнились строчки песни:              Ты говорил мне: «Не бойся ничего       Я тебя защитил от других людей, что зло.              Ну и тебя никому в этом мире не отдам.              Одним вечером ведь я тебя обижу сам. »              — У тебя тут во дворце есть брат, который очень сильно ждал твоего приезда, сходи с ним, он тебе дворец покажет и твою комнату, которая рядом с его, — и после этих слов меня поставили на пол перед каким-то ребенком.              Секунда проходит…              Вторая…              Третья…              Перед глазами до сих пор находится белая пелена.              Тут мне что-то мелкое упирается в щёку, кажется это детский палец.              — Ууууууу, — промычала как-то странно я и перевела взгляд на него.              Пальчик было видно чётко, начала вести глазами по нему дальше, переходя на руку, затем плечо…              Дальше подняла глаза к лицу.              Оно было красивое, словно фарфоровой куклы с изящными чертами лица, кожа светлая и гладкая, губы были в мягкой улыбке, а в глазах читалось не скрытое любопытство.              Это лицо я увидела четко и сразу…