ДНК бога 3: Богоубийцы

      Прошло больше недели с тех пор, как Кира совершила свою самую безумную выходку, раскрыла свою истинную лживую натуру и попутно сообщила всему миру о существовании хуманов, которые, по ее же словам, спят и видят как бы изничтожить всю их цивилизацию и вернуть себе этот мир, где они вновь стали бы полноправными и единственными хозяевами. Разумеется, такое нетривиальное событие не могло так скоро забыться, как какой-то очередной скандал с очередной знаменитостью. На знаменитостей всем, по большей части, плевать и девяносто восемь процентов населения даже не знают, кто это вообще, обсуждая только из самой любви к чужим скандалам. Но выступление Киры в прямом эфире — совсем другое дело, потому что касалось каждого. Мало того, что это живой хуман, считавшийся выдумкой и сказкой из глубины веков, так еще этот самый миф недвусмысленно угрожает всем и каждому физическим уничтожением. Разумеется, такое так просто не забывается. Но активно забалтывается. Власти всячески пытаются успокоить народ, распространяя в СМИ тезисы, что это все фейк, никаких пришельцев не существует и вообще хуманы — примитивные полуразумные прямоходящие зверушки, вымершие вместе со всеми обезьянами в последний Ледниковый период, потому что банально замерзли из-за отсутствия меха.       Когда на телешоу приглашают на дебаты сторонника эволюции и конспиролога, постоянно вставляющего тезис «власти скрывают», то наблюдать за орущими друг на друга до хрипоты зверями становится почти так же интересно, как и за политическими дебатами во время выборов. Куча немотивированной агрессии, оскорблений, угроз и никакой цивилизованности. Каналы с боевыми видами спорта не идут ни в какое сравнение с тем, что иногда могут выдать два искренне ненавидящих друг друга оппонента. Телевизионщики в экстазе от рейтингов, а Волкасу уже тошно стало от телевизора, с которого пропаганда лилась сплошным потоком. Уж ему-то мозги не запудрят. На собственной шкуре убедился в правдивости того, что конспирологи по большей части были правы. Единственным, ради чего вообще Девид включал голубой экран, были пресс-конференции представителя Редфорта, ведь собаки, в отличие от остальной Анималии, свою историю не искажали и знали всю правду с самого начала. Но Флинн Кениг отвечал любопытным журналистам сдержанно, не желая устраивать конфликт на ровном месте. Да, Редфорт верит, что хуманы это раса создателей, которые сделали зверей по своему образу и подобию. Да, Редфорт считает, что хуманы — это боги, которым они поклоняются. Но это не означает, что собаки в случае, если хуманы придут к ним с войной, однозначно станут на сторону врага. Боги бывают и злые, а собаки поклоняются именно создателям. Не разрушителям. Терпению Кенига, объясняющего массам прописные истинны, можно было бы позавидовать, если бы потомственных дипломатов и государственников с детства не дрессировали.       Но несмотря на то, что официально анималийские политики на словах все отрицают, в правоохранительных органах началось движение. У следователей наконец-то сошелся пазл между неизвестным активным хищником, потрошащим и запугивающим преступников, и хуманом из телевизора. И теперь поднимается все, что связано с деятельностью Мстителя. Теперь уже никто не зубоскалил над очевидцами Монстра Зверополиса, расписывающими в красках бесхвостую звероподобную тень, утаскивающую беспечных гопников в подворотни, после чего их никто никогда не видел. Кто-то из выживших после встречи с Мстителем преступников рассказывал, что Ночная тень не только избивала их шестом, но и вполне себе потрошила большим ножом и резала глотки. Да и вообще проявляла такой уровень жестокости, что НИ ОДИН из выживших негодяев совершенно не рвется на волю, пока там бродит эта тварь. А если кого-то оправдали или просто выписали штраф, то преступник тут же шел воровать в магазин или что-то ломать, чтобы его вновь арестовали и вернули в охраняемую безопасную тюрьму.       В общем, почерк Киры вполне узнаваем, учитывая сколько раз она им угрожала своим любимым солдатским ножом. И кто знает, как далеко бы она зашла, если бы Девид не засек и не свернул процесс изготовления патронов у себя на кухне. Кто знает, скольких она могла бы застрелить? Чтобы зарезать — надо сначала догнать, что немного ограничивает.       Однако Волкас удивился, когда узнал, что пистолет Киры, который она утопила в реке, когда их от ящеров отбивала, отыскали и отправили на экспертизу. Не знает насчет результатов, их почему-то сразу же засекретили, а пистолет перевезли в какое-то другое место, но данное воспоминание усилило сомнение в душе зверопольца. Ведь если Кира с самого начала была заодно со змеями, то почему они сражались между собой? Та анаконда и вовсе чуть ее не убила. Да и, судя по вопросам, которые задавала змея, враги знали о хуманах, но конкретно о Кире — нет.       Неужели его выводы преждевременны? Но почему тогда Кира ушла с тем черным чешуйчатым? Сэм сказал, что Солнечный ждал конкретно ее и на жителей наги напали тоже из-за нее. А что, если зверопольцы были нужны агрессорам в качестве заложников, чтобы вынудить Киру пойти с ними? Но разве черный змей ей не подчинялся? И разве анималийцы для Вераса не еда?       Он запутался. Не знает уже, во что верить. А потому решил провести собственное расследование, чтобы выяснить, чем занималась Кира за его спиной с самого первого дня, говоря, что «гуляет». Понял он уже, какие у нее гулянки. Лучше бы блядовала, честное слово, хоть не так много головной боли бы принесла. Просто бы вычислил и расцарапал физиономию тому, кто вздумал вскружить голову ЕГО самке! Так… что-то его не в ту степь понесло.       Заметив, что его мысли соскочили на постороннюю тему, Девид встрепенулся, вздохнул, после чего скомкал исписанный его почерком лист бумаги и запустил полученный снаряд в мусорку по ту сторону лавки. Не попал. Ветер покатил бумажку дальше по парковой дорожке в кусты, на что серый зверь отреагировал ленивым постукиванием кончика хвоста по лавке.       Следствие зашло в тупик. Никаких зацепок у него больше не осталось. Он узнал, что Кира начала свой кровавый след практически в тот же день, когда он притащил раненного пришельца в город. Ну и нашлись же у нее откуда-то силы убить и немного помучить носорога в ее-то тогдашнем полуживом состоянии и с огнестрельным ранением. Зато как она потом изменилась, став полностью здоровой и довольной жизнью. И… что, если ему не приснилось, что он нашел ее одну ночью в комнате всю израненную? И он действительно обмывал ее от крови, открывая вид на уже зажившие шрамы, которых у нее до этого не было? А на следующий день она снова в полном порядке, разве что немного агрессивнее обычного и на что-то обиженная.       «Верасы не могут без крови. Мы от этого ржавеем» — сказала она однажды.       Тогда он думал, что Кира имеет в виду свой врожденный садизм и тягу к издевательству над ближним своим, но что, если это было сказано буквально? Волкас в своей карьере уже сталкивался с активным хищником. Зверопольским потрошителем, которого в первый раз удалось словить лишь из-за того, что Волкас смог его учуять. И одна из причин, по которой хищники возвращались к своей плотоядной природе, — жажда силы. Хищник питающийся настоящим мясом крупнее, сильнее, быстрее и проворнее своих сидящих на диете сородичей. А еще говорилось, что за кровавую жертву темные духи могут одарить силой, выходящей за пределы понимания. Могут ли убийства быть источником силы Вераса? Иначе какой у нее вообще был повод заниматься чем-то подобным?       — Какое совпадение, — из мыслей вывел смутно знакомый голос.       Расслабленно откинувшийся на спину лавки полуразвалившийся серый волк открыл глаза и повернул голову в сторону голоса. По парковой дорожке к нему навстречу шел белоснежный молодой лев в светло-сером длинном пальто и зонтиком-тростью, висящим на сгибе локтя. Ах да, сейчас довольно пасмурно. Обещали дождь.       — Альбус, — поприветствовал знакомого хуманолога Девид, когда тот с ним поравнялся. — Не ожидал тебя сегодня увидеть. Я думал, что ты уехал на Зеленую Землю.       — Я там был, — улыбаясь, закивал Аремих. — Но у меня сегодня встреча, так что пришлось вернуться.       — Хорошо, — немного опустил голову в легкой угрозе Волкас. — А мне хотелось тебя поблагодарить за то свидание, что ты мне устроил.       — Афина настоящая душка, правда? — шире расплылся в лыбе этот бессовестный. — У нее только одна беда — катастрофически не везет с самцами, если дело касается серьезных отношений. Все время попадаются какие-то проходимцы, использующие эту святую наивность по всякому. Ну я и посоветовал ей найти кого-нибудь попроще и понадежнее всяких альфонсов, которые ее осаждают. Ты показался мне порядочным и хорошим зверем, который смог бы о ней позаботиться. Показал ей твою фотографию, ты ей понравился и она согласилась с тобой встретиться. Я посоветовал ей не ломаться, как она обычно делает, а сразу брать тебя в оборот…       Девид заинтересовался облаками, глядя поверх головы собеседника. Хотя уши, отведенные назад в жгучем стыде из-за того, что подумал об подруге Аремиха всякие непристойности, выдавали его с потрохами.       — В общем, жаль, что у вас все сорвалось.       — Да-а-а… — неопределенно протянул тот, вновь сосредоточившись на льве. — Надеюсь, она не сильно обижается на то, что я ее там оставил? А то мало ли кто у нее там из бывших…       — Ха-ха, так вот, что тебя спугнуло!       — И вовсе я не испугался, — фыркнул Волкас, задрав нос.       — Хочешь это обсудить? — предложил Аремих.       Волкас на секунду задумался над этой перспективой:       — А давай. Заодно расскажешь еще что-нибудь о хуманах. Кстати, хуманология в последнее время стала очень востребованной профессией. Смотрел дебаты?       — Лучше не напоминай мне об этих позорищах профессии, — сделал открещивающий жест белый лев. — Эти болваны на полном серьезе утверждают, что хуманы все строили из говна и палок.       — А что, это разве не правда?       — Конечно нет! — яростно заверил лев его в ответ, но потом подумал. — Хотя, если посмотреть на определенный век и местность… — еще немного подумал. — Ну не буквально же ВСЕ! В машинах же имеется ещё железо и резина в составе.       — Тебя не приглашали ни на какие теледебаты?       — Я не настолько популярен, как ты думаешь, чтобы обо мне знали за пределами моего круга общения, — отмахнулся тот от него своей огромной лапой. — К тому же не хочу светить на весь мир своей физиономией. Еще приставать на улицах начнут, оно мне надо? Оно мне не надо!       — Ты вроде куда-то собирался? — напомнил ему Девид, еще раз покосившись на пасмурное небо.       — Ах, да, встреча! — вспомнил тот свой первоначальный маршрут. — Но мне не к спеху. Желаешь прогуляться со мной? Здесь неподалеку, как раз в этом квартале, по ту сторону парка.       — Да ну, что я на чужой встрече забыл? — неловко засмеялся Девид.       — Это не деловая встреча, — пояснил Аремих. — Просто заберу свой заказ, который пообещали доставить в магазин. А после можем завалиться ко мне и ты можешь снова распрашивать меня о хуманах хоть до самой ночи.       — Мои желания настолько очевидны? — поморщился серый хищник от того, как легко его приятель сумел прочесть его намерения.       — Как будто я не знаю, что ты общаешься со мной лишь из-за моих знаний о твоей подружке.       Девиду хватило совести смутиться.       Идти действительно было недалеко и весь путь до цели они посвятили лёгкому, ничего не значащему разговору ни о чём. Вот только Девид запамятовал, что по ту сторону парка находится далеко не его место обитания.       — Район для некрупных? — остановился волк возле предупреждающего знака. — Что ты там забыл? — спросил с подозрением у льва, который на ограничитель не обратил вообще никакого внимания.       Здесь находятся здания для животных которые намного больше мелких грызунов, но весят меньше 20-ти килограмм. Обычно тут селятся зайцы, куницы, выдры, крысы и прочие виды, на фоне которых полутораметровый волк кажется великаном, способным учинить много разрушений. Что уж говорить о 400-килограмовой белогривой скотине, который может спокойно заглядывать в окна третьего этажа некоторых зданий?       — Тут находится тот, у кого имеется мой заказ, — спокойно ответил Аремих, дождавшись, когда колеблющийся Волкас его догонит.       — А почему твой заказ не доставят в район для средних или крупных видов? — косо глянул на него полицейский, пытаясь абстрагироваться от возмущенных взглядов прохожих, которые вынуждены обходить двух здоровяков по широкой дуге.       — Потому что мой заказ весьма специфичный и в городе мало тех, кто может им заняться. Впрочем, мне просто нужно добраться до пункта выдачи, а не до того поставщика, что этим занимался.       «Не хочет светиться своими контактами?» — задумчиво посмотрел на своего спутника Девид. — «Учитывая специфику работы Аремиха и то, что ему нужен какой-то определённый торговец, — дело пахнет чёрной археологией.»       Волкас задумался над такой перспективой и отвернул морду в сторону. Во-первых, не его уровень, потому что тут нужна не городская, а межконтинентальная полиция. Во-вторых, не хотелось терять такого удобного информатора, как Альбус. Ведь он уже не раз доказывал, что о хуманах знает абсолютно всё, и в будущем эти знания ещё могут пригодиться.       Они остановились у магазинчика настолько невзрачного, что не обрати на него внимание Аремих, Девид прошёл бы мимо. Внутри он был просторнее, чем казался снаружи, но Волкасу всё равно приходилось немного пригибаться, чтобы не задевать потолок, и осторожно двигаться, чтобы ничего случайно не смахнуть на пол неловким взмахом лапы или хвоста. А ещё более крупному льву и вовсе приходилось опуститься на все лапы, чтобы вообще поместиться.       — Эй, Пилат, старый ты прохиндей! Куда ты делся? — Аремих протиснулся мимо остановившегося посреди прохода волка, ткнувшись крупной головой под локоть, чтобы тот посторонился. — Неужели дрыхнешь в такое время?       — Слышу, слышу я знакомое хамство, даже смотреть не нужно, чтобы понять, что это ты — наглая морда, — раздалось из глубины магазина ответное брюзжание.       Девид повел ухом на незнакомый голос, повернув следом и голову, чтобы посмотреть на подслеповато щурящегося барсука преклонных лет, который вышел к посетителям из подсобки. А после, потеряв к торговцу интерес, вернулся к разглядыванию всякого старья и редкостей, среди которых попадались действительно интересные экспонаты.       — Ты с приятелем? — обратил внимание на молчаливого Волкаса старик.       — Девид, — кратко представил своего попутчика Аремих. — Он просто постоит, не будет мешать. Так что там с моим заказом?       — Да-да-да, сейчас-сейчас, — тут же вновь метнулся в подсобку барсук, чтобы вернуться с длинной темной коробочкой.       Он положил ее на прикассу, которая была сейчас наполовину занята передними лапами усевшегося прямо на пол здорового белого льва. Заинтересовавшийся Волкас решил подойти поближе и посмотреть на происходящее, для чего осторожно переступил извивающийся змеей хвост с кисточкой и встал возле товарища.       — Подделка, — не моргнув и глазом сообщил Аремих практически в ту же секунду, как товар покинул своё вместилище.       — Пожалейте мои седины, молодой зверь! — всплеснул лапками барсук, чуть не уронив при этом ценность. — Как вы можете такое утверждать, даже не подержав в лапах эту находку?!       — Эта находка не более, чем дешёвый развод, рассчитанный на наивного простака, коим, хвала свету, я не являюсь, — пренебрежительно сморщил нос кошак. — Мне незачем держать этот мусор, потому что мне и отсюда видно, что это не более, чем остатки кассового аппарата, спрессованного с землёй и опрысканного спецсоставом для искусственного состаривания вещей.       — С чего вы вообще взяли? Это древняя машина, найденная на раскопках в пустыне Жаркого континента тридцать лет назад. Ей больше тысячи лет!       — Да ей лет пять от силы! Даже краска на клавиатуре не облезла! Вы полагаете, что я первый год археологией занимаюсь? Да мы раскапывали таких ваших предков, о которых вы даже понятия не имеете! Хватит втирать мне дичь!       — Спокойнее, приятель. Ты перегибаешь палку! — положил лапу на плечо льва Волкас, призывая товарища к более уравновешенному поведению.       А то до того полуразвалившийся перед кассой, Альбус выпрямил передние лапы, нависая над пожилым барсуком, да ещё и клыки показал.       — Извиняюсь за поведение моего товарища. Он иммигрант.       — Эй, — одновременно с осуждением и насмешкой глянул на волка обернувшийся хуманолог. — У меня между прочим, есть местная прописка.       — Однако твоя культура всё ещё вгоняет меня в состояние шока, — пожал плечами Девид и убрал лапу с чужого плеча. — Честное слово, иногда кажется, что я с Кирой общаюсь в твоей морде. Ты как-то слишком глубоко вник в свою профессию, раз создается такое впечатление.       В ответ хуманолог наградил его долгим задумчивым взглядом.        — Я отказываюсь от своего заказа. Не могу позволить, чтобы в мою коллекцию затесалась подделка. Да ещё так грубо исполненная, — белый лев, ни слова больше не говоря, просто развернулся в сторону выхода, чуть не опрокинув при этом лесенку, прислоненную возле одного из стендов прямо позади него.       — Очень жаль. Очень. Я много надежд возлагал на этот заказ, — повздыхал Пилат, укладывая забракованную историческую ценность обратно. — Какой удар по моей репутации! А ведь ко мне лишь с недавних пор начали обращаться звери, подобные этому белому льву. Всё благодаря вам и той рекламе, что вы сделали моему магазину.       — М? Вы это мне? — недоуменно уставился на барсука полицейский.       Он был вынужден задержаться, чтобы дождаться, когда крупногабаритный Альбус освободит выход. И Девид совершенно точно не ожидал услышать в свой адрес что-то подобное.       — Конечно тебе, хотя без твоей обычной маскировки тебя сложно узнать, Фри, — маленькие цепкие глазки, поблескивающие из-под очков, внимательно осмотрели изумленного Девида с лап до головы, задерживаясь на элементах полицейской формы. — Не удивлён, если честно, что Мститель оказался полицейским. Возможно, у тебя был повод пойти по этому пути, в обход закона. Работа всё-таки у вас, ребятки, опасная и нервная. Но меня всё время терзал один вопрос: как ты так заматываешь свою морду, чтобы её было практически не видно? И зачем ты постоянно скрывал свой хвост? Чтобы не могли установить твой вид? Или чтобы нигде шерстинки не оставалось, по которой тебя можно опознать?       — Девид, ты чего завис? — окликнул серого Аремих, который вывалился на улицу и заметил, что очутился там один. — Забыл что-то?       — Дай мне минутку, — отозвался Волкас, задумчиво глядя сверху вниз на пожилого барсука, который всё ещё добродушно улыбался, не подозревая, что опознался. А вот полицейская ищейка сориентировался очень быстро. — И как только ты меня узнал? — притворно вздохнул, понизив голос до шёпота.       Он не идиот, чтобы доказывать одному из контактировавших с Кирой зверопольцев, что тот ошибся. Особенно, что это первый и единственный свидетель, который при упоминании о Мстителе не начинает биться в истерике. По крайней мере, единственный известный. В ситуации, когда следствие зашло в тупик, обознавшийся продавец антиквариата может стать той самой спасительной ниточкой, которая вытянет это дело. Так что полицейская ищейка, учуяв след, тут же занял выжидательную позицию. Если потребуется — он душу вытрясет из этого старика, но узнает всё, что тому известно о Мстителе.       — По голосу, — доверительно ответил Пилат. — А ещё по росту и телосложению.       «Значит они довольно часто виделись, — повел ухом серый хищник. — «Хотя у Киры совсем другая фигура. Ах, да, маскировка. Так кем этот продавец ей приходится?»       — После того, как я сообщил тебе тот адрес, я начал переживать, ведь ты пропал на столь долгий срок. Я подумал, что тебя убили. Все так думали!       — Адрес? — Девида осенило. — Так ты информатор!       — Ну да, торговля информацией о возможном местонахождении всяких редкостей — часть моей работы, — с толикой подозрения ответил барсук, отметивший, что его спаситель ведёт себя сегодня как-то не так.       — Хм… И что там по поводу той информации, что была мне нужна? — как можно более невиннее поинтересовался Девид.       — Я тебе уже давал адрес того коллекционера, чей предок купил одну из плит, найденных при возведении Зверополиса, — недоверия в голосе торговца прибавилось, но самое важное он сказал.       Так значит Кира охотилась за камнями Вирбала? Точно, он помнил, что эта информация её интересовала тогда. Но потом собаки просто показали свою коллекцию камней Вирбала вместе с копиями оставшихся для привлечения внимания всяких залётных пришельцев, и теперь это неактуально. Но ниточку всё равно нужно проверить, даже если на её конце имеется то, что Девид и так знает.       — Могу я получить этот адрес ещё раз? — состроил моську Девид, чувствуя, как недоверие со стороны собеседника возрастает. — Мне стыдно признавать, но в прошлый раз я до нужного места так и не добрался, потому что потерял адрес.       — Эх, молодёжь, — вздохнул поверивший в такое оправдание Пилат и написал требуемое на бумажке. — Заходите почаще, молодой зверь. Можно даже в вашем повседневном обличии. Думаю, нам будет, что обсудить, раз вас так интересуют древности и раз у вас такие друзья, — с намёком кивнул в сторону выхода, где караулил хуманолог.       — Всенепременно, — расплылся в широкой клыкастой улыбке Девид, на миг забыв, что перед ним представитель меньшего по размеру вида.       Его настроение заметно улучшилось, ведь у него появилась хоть какая-то зацепка!       — Получил то, чего хотел? — столкнулся на выходе с проницательным взгядом Аремиха, который чуть не погнул фонарный столб, на который хотел опереться.       Девид решил не вдаваться в подробности и просто кивнул, не скрывая своего довольного вида.       — Чудесно, — промурлыкал лев. — Тогда приступим непосредственно, к досугу. Заваливаемся к тебе или ко мне?       Рух был доволен тем, как чисто всё прошло. Пришлось, правда поднапрячься совсем немного, чтобы изготовить подделку, отправить самому себе и устроить спектакль. Но зато теперь Девид знает, что существуют не только жертвы, но и благодарные жители, которые деятельность Вераса очень даже одобряют и даже помогают Мстителю.

***

      — Итак, о чём мы будем вести разговор сегодня?       Девид и Аремих сходили в магазин, где закупились напитками и закусками, после чего завалились в квартиру Волкаса, которая оказалась ближе. Альбус от магазинной выпивки отмахнулся и принялся что-то химичить на кухне, которую волк ему любезно уступил. Подумав, Девид всю купленную выпивку поставил в холодильник на потом, потому что ему куда больше по вкусу безалкогольный глинтвейн, порцию которого хуманолог приготовил и для него тоже.       И вот они сели по разные стороны недавно купленного нового кухонного стола, и Аремих кинул первую фразу, предоставляя собеседнику самому выбрать тему для обсуждения.       Девид отвел глаза и уши, собирая в мыслях все вопросы, которые у него накопились, пытаясь выделить один.       — Скажи, все хуманы являлись активными хищниками?       — Почти, — одобрительно и подбадривающе улыбнулся ему Аремих. — Изначально их раса была вегетарианцами. Но недостаток белка, голод и смена среды обитания вынудила хуманов включить мясо в свой рацион, вплоть до каннибализма. Особенно каннибализм процветал на островах, в засушливых местностях и на территории Европы, где исторически хуманов было много, а жизненного пространства и ресурсов мало. Причем ситуация была там настолько отчаянная, что в завещании писалось, какая именно часть тела покойника достается наследникам.       — Какой ужас! — искренне офигел от такого ответа Волкас.       — После, правда, ситуация улучшилась с началом колониализма, когда ресурсы отбирались у других. А после пошла эпоха углеводородов и эра дешёвой еды, которая продлилась примерно век и закончилась вместе с углеводородами, приведя к войне и массовому вымиранию видов, которые наши современные учёные называют Ледниковым Периодом.       — Кира из этого времени… — прижал уши к черепу волк, отводя взгляд в сторону, и сделал глоток тёплого напитка чтобы скрыть своё подавленное состояние. — А хуманы могут вновь отказаться от плоти и стать травоядными?       — Теоретически могут, но тут зависит от генетики. Хуманы большую часть своей истории жили отдельными народами, мало контактирующими друг с другом, особенно если проживали на других континентах. И эти народы проживали в разных климатических условиях, отразившихся на их организме. Те народы, что жили в богатой растительностью местности, мясом питались очень редко, а вот те, что развивались в условиях крайнего севера, в основном только лишь за счёт охоты и выживали. Вот для них резко перейти на растительную диету очень сложно, вплоть до летального исхода.       Девид задумался. Он знал, что Кира пришла из плохого времени и, может быть, даже как раз из Ледникового периода, оказавшегося Ядерной Зимой. Может быть, в условиях голода у неё тоже не было иного выхода, кроме пути плотоядного хищника? Может быть она даже была вынуждена убивать и есть себе подобных для выживания? Тогда всё куда хуже, чем он и так о ней думает. Но вдруг всё-таки можно её перевоспитать? Сейчас-то ей не нужно голодать и бороться за своё выживание!       — А если ей дать витамины и белковые подкормки там всякие?       — Ну и как? Нравится ей сидеть на подкормках? — ехидно сощурился лев.       — Да не особо, — пробурчал офицер, потирая шею. — Один раз даже тарелкой в меня кинула.       — Мясо — это наркотик. Его вкус и запах вызывает привыкание даже у тех видов, что должны питаться травой. Даже те же коровы не откажутся перекусить зайчонком, неосторожно оказавшимся к ним слишком близко.       — Впервые о таком слышу, — странно посмотрел на него бывший криминалист. — Впрочем есть мнение, что от мяса хищники становятся намного сильнее.       — Ненамного. Всего лишь переход на более качественную и естественную нам пищу, что благотворно влияет на организм.       Волкас осекся и с подозрением посмотрел на эту бесстыжую и невинную физиономию. Ох уж эти творческие личности! Иногда от них шерсть дыбом!       — Я имею в виду, становятся ли хуманы сильнее из-за того, что становятся активными хищниками? Потому что то, что показывает Кира — это просто невероятно. Быстрая регенерация, сила, реакция, ум. Она даже умеет оказывать влияние на чужое восприятие! Разве это типичное для хуманов особенности?       — Нет, — спокойно ответил Аремих.       — А для Верасов?       Хуманолог на этом моменте перестал улыбаться, а его глаза странно сверкнули, отражая светом лампочки.       — Может быть. Кто этих существ разберёт? — протянул Альбус, неопределённо поведя плечом.       — Ты знаешь о Верасах? — впился в него недоверчивым взгядом Девид.       Дэдстар, замаскированный под анималийца, занервничал. Опасная тема поднялась. Как бы не пришлось признаваться, что он прекрасно знает о Верасах, потому что когда-то их и создал. В другой параллельной Вселенной, откуда его выкинуло. А то ведь он имел глупость пообещать Девиду отвечать на его вопросы. Да и сама симбиотская суть сильно ограничивает в использовании лжи.       — Ты слышал когда-нибудь о демонах?       — Хуманах? — нахмурился ищейка, не понимая.       — Нет, — усмехнулся Аремих, — я имею в виду демонов для хуманов. Врагов человечества.       — У хуманов ещё и свои демоны есть? — потер нос серый, пытаясь усвоить эту информацию. — И что они из себя представляют?       — О, с некоторыми из них, ты может быть даже встречался. Хуманы называли демонами всех, кто отличался от них и не был на стороне их богов. Так что к демонам можно относить не только мелких шкодливых темных духов вроде полтергейстов, но и нагов.       — Нагов? — нахмурился Волкас. — Но ведь по твоим же словам наги и хуманы враги. Почему же тогда Кира сотрудничала с тем змеем?       — В том-то и дело, что Война не является хуманом. Змей это знал, а потому воспринимает как союзника. Разве она тебе не повторяла из раза в раз, что она не хуман?       — А Верас, — кивнул Девид, ещё больше хмурясь. — Но что значит «Верас»? Я постоянно думал, что это какой-то подвид…       Аремих на такое откровение лишь восторженно расхохотался.       — Ой, да перестань! — зарычал на него зверополец, едва удерживаясь от того, чтобы не стукнуть. — Как будто у меня, в отличие от тебя, есть диплом по хуманологии. Откуда мне знать, как Кира может быть более менее понятным хуманом и неведомым Верасом, в которого её, якобы превратили? Я не знаю, может быть она чем-то отличается от своих соотечественников, вот только сравнивать мне не с кем! И даже информацию брать неоткуда, кроме как от тебя, потому что историю нашу писали те же эксперты, что по телевизору сейчас выступают!       — Тише, тише, не горячись, — сделал успокаивающий жест лапами, чтобы тот перестал рычать и сел на место. — Ведь для этого я здесь! Чтобы просвещать пытливые умы, ищущие знания. Поймай мысль за хвост — Кира это не хуман, а Верас. Змей, которого сами хуманы называют демоном, ничего против Вераса не имеет, а, значит, они, как минимум, не враги друг другу. Может быть даже союзники. Учитывая, что змеи явились в Зверополис из-за нее…       Внезапно Девид резко вскинулся и оскалился:       — Откуда ты это знаешь?! Об этом не было никому не известно, кроме…       Белый оборотень слегка пошевелил пальцами, чтобы обозначить для себя момент вторжения в чужую память. Он не стал ничего затирать, просто сделал так, чтобы его фраза в сознании Девида воспринималась как собственная мысль.       Анималиец на секунду завис, осознавая себя, и медленно сел обратно, недоумевая от того, что у него сердце отчего-то быстро бьется.       — Я полагаю, что Верас — это одна из разновидностей демонов, полученная искусственным путем. И потому наги считают Киру за свою. Змеи известные враги хуманов. Подружку твою тоже явно не просто так Войной назвали.       — Ты хочешь сказать, что Кира — злой дух? — странно посмотрел на собеседника офицер, словно сомневался в его здравомыслии. — И что редфортцы правы, называя ее богиней?       — Точно, твои предки ведь были анимистами? — прищурился на волка хуманолог.       — Че? — недоуменно уставился на ученого тот, не знакомый с этим термином.       — Верили в душу и духов, а так же в то, что все живое в природе имеет единое начало, — расшифровал для него. — И если руководствоваться этими терминами, то твои слова близки к истине. Ведь обычные смертные не обладают сверхъестественными способностями. Это прерогатива существ иного порядка. Так почему бы не предположить, что твоя подружка не является злым духом? Ведь она до сих пор так и не объяснила, как очутилась в нашем времени.       — Духов не существует. Это выдумки примитивных зверей, которые не придумали другого объяснения природным явлениям, вроде грозы или пожара, кроме как результатом влияния специализированных духов, — сухо возразил ему лесной хищник.       — Как интересно получилось, — отчего-то рассмеялся Аремих.       Вот сюрприз Волкасу будет, когда Кира вместе с пробужденным духом Войны ему обратное докажет. У бедняги мировоззрение же рухнет окончательно! Ладно он еще поверил в хуманов. Ведь их останки то и дело находят и по сей день во всех уголках планеты. Но вот поверить в то, что предки были правы повторно, и что духи существуют… Правда, только два духа, самые сильные, которые могут выжить в условиях низкой энергонасыщенности окружающей среды. Остальные были вынуждены вернуться в Чистилище, когда то закрывали, но зверопольцу и одного хватит за глаза, чтобы перестать быть атеистом. И это Девид еще не знает, с кем общается прямо сейчас. Кстати, надо бы узнать, какое отношение у волков было к темным духам, потому что в то время Рух интересовался этой темой лишь вскользь, ещё не зная, кем переродится последняя родная душа, оставшаяся у Смаут Диви. Вроде бы резко негативное, но лучше уточнить.       — Я хочу сказать, что враг моего врага — мой друг. Слышал когда-нибудь такую поговорку? — отсмеявшись, вернулся к прежней теме Аремих. — А у нагов, Верасов и всех прочих демонов, включая тебя, враг один.       — Чего это ты меня в демоны записал? — возмущенно сверкнул на него глазами анималиец.       — Ну не только тебя, а всех нелюдей в целом. Для хуманов вы все монстры и порождения Ада, — отмахнулся от впавшего в ступор зверя, который никогда не рассматривал этот вопрос с такого ракурса. — И Война никогда не встанет против вас на стороне хуманов, потому что ее создавали специально для их уничтожения. Она оружие Третьей Мировой, заточенное на охоту на хуманов. Поэтому она так похожа на них внешне, чтобы ее не могли так сразу вычислить, но так отличается внутренне.       Девид задумался, не замечая еле ощутимое, похожее на прикосновение перышка, чужое воздействие, подталкивающее его мысли в нужном сверхсущности направлении.       Ладно, отметем в сторону утверждение, что Кира — это материальный злой дух, потому что это явный бред, ведь никаких духов не существует. Но в умозаключениях Аремиха действительно прослеживается некоторая логика. Если вспомнить советы Киры стрелять на поражение в каждого хумана, если те им еще когда-либо встретятся, а также ее пренебрежительное отношение к прочим представителям ее цивилизации в ее рассказах (за единичными исключениями), то действительно становится сомнительно, чтобы она примкнула к рядам хуманов. Но как же ее выступление на камеру? Она же явно говорила о некой своей армии, которой всем им угрожала.       Девид начал чувствовать, что опять ничего не понимает, отчего рассердился сам на себя и на свои бессмысленные метания. Так Кира предательница или нет? Сможет ли он опять убедить себя, что это существо не стоит его высоких чувств и достойна лишь презрения? Или же зачахнет от тоски и осознания, что прогнал от себя ту, которая была ему далеко не безразлична?       — Эх, хорошо сидим, — заметив, как загрузился собеседник, Аремих решил разрядить атмосферу и сделать ее попозитивнее. — Как считаешь, мы уже достаточно расслабились, чтобы начать петь или еще полчаса подождать?       — Духи… Ни за что! — скривился Волкас, осознавший, что ему предлагает этот чудак.       — Да брось, будет весело!       — Не будет, когда мне штраф придет за нарушение тишины.       — Пф, ваши законы, — фыркнул здоровый кошак. — О какой свободе может идти речь, когда в собственном же доме надо вести себя, как вор?       — В нашем обществе принято уважать друг друга. Громкие звуки могут помешать ночным видам отдыхать после работы.       — У тебя в соседях есть ночные виды?       — Нет, но… У нас так не принято. И вообще, если тебе так неймется, то специально придумали караоке.       — Класс! Пойдем в караоке?       — НЕТ!       — Почему? — ехидно сощурился на раздраженно постукивающего хвостом анималийца. — Разве волки не обожают повыть что-нибудь ритмичное под музыку?       — Это не про меня. Я не умею петь. Нет ни голоса, ни ритма.       — И это единственная причина? — усмехнулся хуманолог. — Поверь, в караоке это никого не останавливает.       — Не пойду я ни в какое караоке! — зарычал Девид.       — Окей, тогда будем здесь, — ничуть не расстроился лев. — Пойду поспрашиваю у соседей какой-нибудь музыкальный инструмент.       — Альбус! — зарычал еще громче, но Аремиха уже ничто не могло остановить.       Серый хищник беспомощно наблюдал за тем, как длинный белый хвост с кисточкой на конце мелькнул за входной дверью, после чего со вздохом обхватил голову лапами, подавив желание запереться, чтобы лев не смог вернуться. Почему его окружают одни ненормальные.       — Имей в виду, если мне придет штраф за шум, то оплачивать его будешь ты, как инициатор, — уже более спокойно предупредил вернувшегося с добычей Аремиха, успев за время его отсутствия смириться с нынешним положением. — У меня соседка просто бешеная. Но после того, как на Киру нарвалась, вроде притихла. Хорошо еще, что моя квартира крайняя и мы на последнем этаже. Однако про соседей снизу я ничего сказать не могу.       — Идет, — легко согласился тот, уже принявшись настраивать обычную шестиструнную акустическую гитару. — Но уверяю тебя, никаких проблем у тебя не будет. Расслабься.       — Ты играть-то хоть умеешь? — вздохнул Девид, немного успокоенный тем, что драконовский штраф, в случае чего, оплачивать не ему.       Белый лев на пробу перебрал когтями струны, прислушиваясь к звучанию, и усмехнулся:       — Кое-что умею.       Волкас на него лишь лапой махнул, типа «делай что хочешь, только меня не трогай».       Аремих начал наигрывать легкую и позитивную мелодию, выдавая, что умеет обращаться с инструментом куда выше уровня любителя. А после запел своим глубоким мурлыкающим голосом очень странную на взгляд единственного слушателя песню:

Однажды мир умрёт и погрузится во тьму. Сожмётся время в точку, ставя точку всему. Бессмертный дух узнает, что такое «не быть». Я это знаю — пора уходи-ить!

      Очень странное начало, вам тоже так кажется?

Моя реальность стала вдруг меня угнетать. Мне нужен мир в котором можно что-то менять! Где каждый шаг мой, жест изменят вектор времён, Один герой, но так много имё-ё-ён.

      На секунду перестал бренчать и коснулся лапой груди с ехидным прищуром. Девид на этот выпендреж только ухом повел.

Я не знал, как жить и думать не играя. Кем родиться — я не выбирал. Чтобы быть Им — тем, кого я уважаю — Я играл…

      Музыка приостановилась, наполняя кухню лишь звуком остаточной вибрации струн, после чего продолжилась с новой силой.

Я делал то, что знал и то, что делать умел! Я видел то, что есть и то, что видеть хотел! Ведь в прошлом я никто, теперь для многих кумир: Своей игрою я рушил ваш ми-ир! Я разрывал реальность светом сотен зарниц! В своих мирах я был героем с тысячью лиц! Я стал легендой, мифом, приходящим во снах! Я буду вечно жить в этих мира-ах!

      Когда Аремих произносил эти строчки, то у него было такое отстраненное выражение морды, словно мыслями пребывал не здесь. От этого казалось, будто он действительно о себе рассказывал, что, разумеется, было невозможно.

Я не знал, как жить и думать не играя. Кем родиться — я не выбирал. Но, чтобы быть Им — тем, кого я уважаю — Я играл…

      Песня закончилась, сменившись тишиной. И вдруг Аремих нарушил ее, повернувшись к Девиду с улыбкой и фразой:       — Твоя очередь.       — Что? Нет! — неловко засмеялся волк, испытывая смятение. — Ты, наверное, не слышал, так что повторю еще раз. Я не пою.       — Да брось, я не буду над тобой смеяться, честно! — зачем-то изобразил когтистым пальцем воображаемый крестик напротив сердца. — А тебе явно надо выплеснуть эмоции. Тебе станет легче, вот увидишь.       — Твои уши — тебе страдать, — предупредил Девид, ничего не способный противопоставить его упрямству, но попробовал отмазаться от такой «чести» в последней попытке: — Я не умею не только петь, но еще и играть.       — Не волнуйся, я подыграю тебе, — не растерялся лев, снова начав перебирать струны. — Какое настроение будет?       — Что-нибудь нейтральное, — вздохнул волк. — Хотя я не знаю, о чем именно петь.       — Любое первое пришедшее на ум, — посоветовал Аремих, меняя звучание на что-то более печальное. — Не задумывайся над словами. Просто выскажись.       Загнанному в угол Девиду не осталось ничего иного, как подчиниться чужому требованию, заранее готовясь к насмешке. Он начал выковыривать из памяти полузабытые строчки, не вполне уверенный, что передает их верно.

Каждый вдох отзывается болью в груди-и-и. Я мечтал быть с тобой, но остался оди-ин.

      Так, нет, стоп, он вспомнил, о чем эта всплывшая в памяти песня и резко перехотел ее исполнять. Но больше ничего на ум не приходило, а потому, после небольшой заминки, продолжил.

Дай мне шанс все исправить, так быстро не рви-и. Я смогу изменить себя ради любви-и

      Так и не дождавшись насмешки в свой адрес по поводу его вокальных данных или выбора темы, Девид немного расслабился и его голос перестал быть настолько низким, набрав силу.

И в этот раз я буду тем, кем ты захочешь. И даже е-если все-е на свете против нас… Я собираю наш мир из кусков: Другую тебя, Другого себя. Мне хочется верить, что эта любовь Не просто слова, Не просто игра! Я собираю наш мир из кусков: Ломаю себя! Стираю себя! Мне хочется верить, что главнее любовь! И эти слова Не просто слова-а-а!

Время шло. Мы пытались друг друга меня-ять. Мы никто! Мы перестали себя уважа-ать. Как нам быть? Очень поздно, но поняли мы-ы-ы: Чтобы жить вместе — Мало одной лишь любви-и! И как всегда, я делал все, что ты хотела. Так отчего др-руг др-р-руга стали пр-р-резир-рать?

      Сорвался на обиженное рычание, отчего не осталось никаких сомнений, что для Девида это не просто песня, а глубоко личное.

Я собирал наш мир из кусков: Другую тебя! Другого себя! Хотелось мне верить, что главнее любовь! Но это слова, И все было зря! Я собирал наш мир из кусков: Теряя себя! Теряя тебя! И от напряжения брызгала кровь! Обоих губя: Тебя и меня-я-я…

      От непривычки и переизбытка эмоций, выплескиваемых из него вместе с горькими словами, Девид выдохся и замолчал. Аремих, который молча его слушал, не останавливался, терпеливо дожидаясь, когда тот переведет дыхание и продолжит, подгадав момент, чтобы вклиниться между аккордами. Его голос утратил былую силу и громкость, став тусклее:

Я собирал наш мир из кусков: Другую тебя, Другого себя. Я так ошибался…

      Сбился из-за колючего комка, сдавившего горло. Но тут же встрепенулся, осознав, что расклеился. И перед кем? Перед практически незнакомцем, хотя тот за последнее время и стал ему приятелем. А потому, подпитываемый злостью на себя, продолжил с новыми силами:

Верил, что главнее любовь! Но это слова, И все было зря! Я собирал наш мир из кусков: Ломая себя! Кромсая себя! И от напряжения брызгала кровь! Обоих губя: Тебя и меня-я-я…

      Аремих вывел последние аккорды и поставил гитару на пол рядом с собой, весело посмотрев на смущенно сползающего со стула под стол волка, который не знал, что делать после своего выступления. Лишь уши поверх столешницы торчали.       — А говорил, что не умеешь петь, — вполне дипломатично прокомментировал хуманолог.       — Сам не ожидал, — буркнул Девид, все еще не поднимая на собеседника глаз.       Белый лев лишь шире расплылся в улыбке. Неудивительно, что новую Войну так зацепил этот волчонок. Пусть она ещё не чувствует его толком, но Девид очарователен сам по себе и даже не осознает, какое создает впечатление о себе для человеческого ума.       Впрочем, Рух догадывается, откуда у Волкаса вдруг мог взяться талант, который до этого из него с корнем вырвали вместе с куском души. Энергия Смерти на него влияет более чем благотворно. Еще немного, и Мор может начать к зверенышу с интересом принюхиваться, узнавая.       — Что ж, снова моя очередь? — Аремих взял в лапы гитару, проигнорировав обреченный вой с противоположной стороны стола.       — Альбус, ты просто невозможен!

***

      Волкас решил не откладывать надолго проверку добытого адреса и уже на следующий день закутался потеплее в куртку, стоя на заледеневших улицах Тундратауна. Пусть он и потомок сибирских волков, но ещё не успел обрасти зимним подшерстком, который утеплил бы его и без того густую шерсть. Так что в условиях минусовых температур ему было зябко. Зато Сэм, которого он взял с собой из соображений безопасности (Соваться в одиночку в дом подозреваемого в убийстве бизнесзверя? Девид еще не настолько обезумел), чувствовал себя в Тундратауне, как дома. У полярного белого волка тут половина родственников проживает, и его естественная шуба достаточно утеплена, чтобы он мог нормально себя чувствовать даже вообще без какой-либо одежды.       — Чтобы пасть не раскрывал даже. Говорить буду я, а ты молчать, понял? — в который раз вдалбливал инструкции откровенно зевающему напарнику. — Я серьезно, Сэм. Про Бига ходят плохие слухи. И у него настолько серьезные покровители, что даже если он нас убьет, то ему максимум штраф выпишут. Если ты, не дай духи, что-то не то ляпнешь, у нас могут быть большие проблемы!       — Да понял я, понял. Пошли уже, — проворчал в ответ Рыкинс, обходя старшего, и подошел к воротам.       В последний раз предупреждающе щелкнув на Сэма зубом, Девид нажал кнопку вызова на видеодомофоне и тут же принял серьезное выражение морды.       — Кто такие? — протрещал микрофон после нескольких секунд ожидания.       Судя по характерному гулу низкого голоса с рычащими нотками, разговаривал с ними медведь.       — Сержант Волкас и офицер Рыкинс, полиция Зверополиса, — невозмутимо представился серый, расправив плечи.       — Что вам нужно? — не торопился им открывать охранник на том конце.       — У нас имеется несколько вопросов к мистеру Бигу, ничего более.       — Ордер имеется?       — Мы здесь не для обысков и не для ареста, — закатил глаза Девид, между тем сохранив голос ровным. — Простой разговор.       Сэм косо посмотрел на старшего, но промолчал, только хмыкнул. На простые разговоры не выбивают из капитана разрешение на ношение огнестрельного оружия. И все-таки Волкас немного параноик. С тех пор, как он потерял своего первого напарника, ещё когда работал в убойном отделе, он никогда не шел на переговоры с возможными мафиози безоружным, заранее ожидая худшего. И, что примечательно, когда Рыкинса нет под лапой, Девид спокойно расхаживает по всяким нехорошим местам со снотворным. Полагает, что всегда может выкрутиться из неприятностей без лишних жертв, если не на кого отвлекаться для защиты. Хотя, бывший детектив всегда был странный.       — Ожидайте, — протрещал видеодомофон перед тем, как выключиться.       А уже через десять минут два волка неспешно зашли на заснеженный двор, стараясь не сильно коситься на кричащую роскошь. Разве что Девид, обученный на детектива, а не простого копа, рефлекторно подсчитывал общую стоимость чужого состояния, выискивая что-нибудь сильно выходящее за пределы декларации о доходах. Но мистер Биг дураком не был и особо ценные вещи на виду у всех не выставлял.       С хозяином владений полицейские встретились в небольшом темном кабинете без окон. Услышав под собой подозрительно гулкое звучание пола, Волкас шагнул в сторону и покосился на участок ковра, под которым зачем-то организовали люк. Так-так-так, а что там такое может быть? Тайный вход? Тайник?       Мозги заинтересовавшегося этой загадкой следователя заработали на полную катушку, предлагая все новые и новые варианты того, зачем в кабинете подозрительного бизнесзверя нужен проем в полу и куда тот может вести. Но, увы, Девид здесь не для этого, а потому сосредоточился на крошечном грызуне, пафосно рассевшемся на таком же крошечном креслице. В окружении огромных белых медведей.       — День добрый, мистер Биг. Благодарим за то, что согласились с нами встретиться. Мы вас надолго не задержим, — выдавив из себя учтивую полуулыбку, заговорил первым сержант.       — Что могло понадобиться шавкам в моем доме? — без какой-либо капли дружелюбия зыркнул на них темными блестящими глазками из-под кустистых бровей грызун. — Снова что-то вынюхиваете?       — Всего лишь несколько вопросов, — не повел и ухом на оскорбление Волкас.       Сэм, послушный мальчик, тоже сделал вид, что ничего не услышал, но на медведей смотрел с опаской.       — Я не выдаю своих бизнес-партнеров.       — Мы здесь не за этим, — коротко мотнул головой Девид. — От анонимного источника нам попала в лапы информация, что вами интересовался Монстр Зверополиса. Можете ли вы это подтвердить?       — Неужели шавки вытащили свои головы из задниц и решили, наконец, понять, что происходит? — приятно удивился мистер Биг и засмеялся своим тоненьким мышиным писком. — Или же вы двое ведете свое собственное расследование без ведома вашего начальства?       — С чего вы взяли? — прищурился на бурозубку лесной хищник, настороженный такой проницательностью.       — Это как-то связано с тем, что у той голокожей твари и у тебя одинаковый голос? — вопросом на вопрос спросил Биг. — Потеряли своего пришельца и теперь ищете?       Оба волка встревоженно вскинули головы, а потом низко опустили в знак угрозы. Рыкинс, который до того внимательно изучал окружающую обстановку, положил ладонь на кобуру и сделал шаг в сторону потенциального укрытия. Телохранители-медведи предупреждающе зарычали на низкорослых (на их фоне) ищеек и подобрались для броска.       — Спокойно, — окликнул своих мордоворотов бурозубка, но скалиться перестали и волки тоже. — Я же только уточнил, к чему так нервничать? Да, этот Мститель был у меня.       — Что ему было нужно? — тут же уцепился за эту возможность Девид, невольно подавшись вперед.       — Искал одну вещь, которую приобрел еще мой прадед.       — И что это за вещь? — Волкас ненавидел из свидетелей выдавливать по одному слову, но рявкать не смел.       — Давайте лучше покажу. Верхний второй ящик, — грызун отдал распоряжение одному из своих громил.       С прошлого раза мистер Биг поумнел и учел ошибки, зная, что рано или поздно к нему снова заявятся по этому вопросу. Но так как пускать чужаков в свою сокровищницу он всё ещё не горел желанием, а медведям нужно много времени, чтобы дотащить здоровенную каменюку, которую они ещё могут уронить и разбить, то просто сделал фотографию.       Девид провел когтем по потертому временем изображению Вераса в полной боевой выкладке, вырезанному на камне, и протянул фотографию обратно.       — Это все, что хуману от вас было нужно? — спросил он нейтральным тоном.       Получив утвердительный ответ, Волкас досадливо поморщился и попрощался, спешно покидая неуютное место. Значит, эта зацепка себя не оправдала, и он опять вернулся к тому, с чего начал.       В конце дня Девид вспомнил, что ему не хватает продуктов для приготовления ужина, а потому зашел по пути в любимый маленький магазинчик, где закупаться дешевле всего. Покупателей помимо него практически не было. Лишь темно-серый волк с приятелем оцелотом стояли возле морозильника с рыбой и обсуждали, брать ли треску или же минтаем обойтись. Но главное, что не селедка! Селедка — это просто кошмар для чувствительных носов волков. А на вкус еще хуже! Её есть можно разве что от безысходности! Молча согласившись с доводами сородича, Волкас прошел мимо спорящей парочки и не заметил, как незнакомый волк повел носом и обернулся ему вслед. После чего что-то негромко сказал приятелю и спор затих сам собой. Теперь уже оба хищника недобро смотрели вслед ничего не подозревающему, думающему о своем полицейскому, прислушиваясь к звуку его голоса, когда тот отвечал кассиру.       Так ничего и не купив, парочка последовала на улицу вслед за нагруженным пакетом Девидом, который медленно шел по тротуару, свободной лапой просматривая обновления в соцсетях.       Это было последнее, что Волкас запомнил, прежде чем сильный удар по голове лишил его сознания.